К атегория: Сказки о цветах

 

 

АНЮТИНЫ ГЛАЗКИ

 Есть на свете замечательные цветы – анютины глазки. О них сложено множество легенд. Одни говорят, что Зевс-громовержец вырастил их специально для своей возлюбленной Ио, которую ревнивая Гера превратила в корову. Другие рассказывают, что эти цветы выросли на могиле девушки Анюты, умершей от неразделенной любви. Третьи утверждают, что в анютины глазки боги превратили мужчин, подглядывающих за купающимися женщинами. Но есть и вот такая история, и она действительно случилась много времени тому назад…

Девушка Анюта была хороша и знала это. У нее были золотистые волосы, янтарные глаза, осиная талия, и когда она проходила по улице в своей широкой фиолетовой юбке с оборкой, волнующейся вокруг ног, даже старики с удовольствием смотрели ей вслед.

Анюте нравилось кружить головы и сводить с ума, стрелять глазками направо и налево, дразнить мужчин и наслаждаться всеобщим восхищением, но она была девушкой строгих правил: кокетничала со всеми, а сердце свое отдала одному – славному парню по имени Ян. Он любил Анюту и добродушно относился ко всем ее причудам, потому что знал, что у этой девушки доброе и верное сердце, и она никогда не предаст их любовь. Дело шло к свадьбе, и оба с нетерпением ждали этого дня.

Но вот однажды красота Анюты сослужила ей плохую службу. Как-то раз ее увидел владелец местных земель, богатый помещик, заглянул в ее шальные янтарные глаза и совершенно потерял голову. Он попытался было «подъехать» к девушке, но получил отпор. Анюта была хоть порою и легкомысленной, но гордой девушкой, и она никому бы не позволила переступить дозволенных границ. Любоваться – это пожалуйста, перекинуться шуткой – тоже можно, но дальше – ни-ни.

Помещик не отступился и стал присылать ей подарки, но Анюта отсылала их обратно. Ей, девушке на выданье, негоже было портить свою репутацию и порочить честное имя. Поэтому она стала торопить Яна со свадьбой – к замужней женщине уже так просто не подойдешь, ведь за мужем – как за каменной стеной, а особенно за таким, как ее Ян.

Но помещик обозлился и решил расстроить свадьбу. Тут как раз случилась война, от каждого владения нужно было послать молодых мужчин в войско, и помещик подстроил так, что в числе рекрутов оказался и Ян. А что: молодой, здоровый, семьи пока нет – чем не пушечное мясо?

Ослушаться Ян не мог, ведь он присягал на верность господину, да и не к лицу было мужчине проявлять трусость. Не один же он отправлялся на войну, как бы он чувствовал себя перед лицом товарищей? Так что стал он без лишних споров котомку собирать.

А у Анюты сердечко заныло: плохие предчувствия его томили, плакало оно и сжималось. Но она виду не показывала, ведь любимому и так нелегко, зачем ей лишнюю тяжесть на него навешивать? Так что она проводила его честь по чести, на прощание сказав:

— Я буду тебя ждать, сколько надо. Выполни свой долг и возвращайся, ты найдешь меня там же, где и оставил. Я буду тебе верна, ты можешь быть спокоен.

Ян просветлел лицом, крепко обнял ее на прощание и ушел воевать. А Анюта побежала в дом и дала, наконец, волю слезам. Сердце подсказывало ей, что Ян не вернется, что смерть его уже точит свою косу. Что остается в таких случаях бедной женщине? Только лить слезы и ждать, чем дело кончится. Но Анюта была не из таких женщин. Не могла она так просто сидеть и бездействовать, если любимому грозит гибель неминучая.

А в тех краях, в дремучем лесу, жила колдунья. Ее уважали и побаивались, потому как бабка была знающая, но суровая. По ерундовым делам к ней и соваться не следовало – так отбреет, что мало не покажется. А вот если что серьезное – поможет, и беду отведет, и болезнь заговорит. Вот к ней-то и отправилась Анюта.

Бабку она нашла там, где ей и полагалось быть – в лесной чащобе, в кособокой избушке, притулившейся меж вековых дубов. Выслушала она Анюту внимательно, пару вопросов задала, карты засаленные раскинула, горсть бобов на блюдце покатала, ладошку Анютину рассмотрела. А потом и говорит:

— Сердце твое правду говорит, девушка. Суждено твоему милому погибнуть на этой войне. А ты в этом хоть и краем, да виновата. Нечего было хвостом налево-направо крутить, глядишь, барин и не клюнул бы. Других же девок вон не обихаживает, только на тебя запал.

— Да я ничего такого вы мыслях не держала, — стала оправдываться Анюта. – Вовсе я не хотела кому-то сердце разбивать. Глазками стрелять – это ж ничего не значит, просто игра такая.

— Вот и доигралась, — мрачно сказала колдунья. – Спервоначала ты глазками стреляла, а теперь в твоего Яна на войне по-настоящему стрелять будут. И попадут ведь, попадут! В самое сердце рана ему выйдет, с такою не живут.

— И что, ничего нельзя сделать? – заплакала Анюта. – Неужто и вы не поможете? Люблю я его, все готова сделать, чтобы ошибку свою загладить, его спасти.

Бабка внимательно глянула на нее, словно в самую душу заглянула.

— Ладно, девушка, вижу, не шутишь ты и не просто языком болтаешь, раскаяние твое искреннее, и намерение твое чистое. Так и быть, посмотрю, что тут сделать можно…

И бабка достала мешочки с разными травами, стала их в воду кидать да молитвы шептать, и так пристально вглубь глядеть, словно там сама судьба пряталась. Да, видать, так оно и было, потому что оторвалась бабка от зелья своего, выплеснула его за порог, обернулась к Анюте и говорит так задумчиво:

— Ну уж, не знаю, девушка… Есть один способ Яну твоему жизнь спасти, только он такой, что уж и не знаю, говорить тебе или нет.

— Говорите! Говорите! – горячо попросила Анюта. – Хуже смерти все равно ничего не бывает, а все остальное перенести можно.

— Ну, смотри, сама захотела, — хмыкнула бабка. – В общем, так. Нужно, чтобы за твоим Яном на войне пригляд был. Там, знаешь, обстановка такая, что глаз да глаз нужен. Вовремя опасность заметить, тревогу поднять, безопасное место показать. Готова ли ты отдать для этого свои глаза?

— Глаза? Это как? – не поняла Анюта.

— Как – не твоя забота. Это я устрою. А только ты после этого зрение свое навеки потеряешь. Придется наощупь жить, света белого не видя. И глазками тебе уж стрелять не придется. Будут твои глаза Яну верой-правдой служить, от беды его уберегать. Жив останется. А других способов нет. Ну как, подходит?

Анюта только секундочку и поколебалась и тут же ответила:

— Если он погибнет, мне все равно останется только глаза по нему выплакать. Так что я согласна. Я с радостью отдам ему свои глаза. Делайте, что надо.

— Ишь, «делайте», — усмехнулась старуха. – А чем расплачиваться будешь? Мы, колдуньи, за «просто так» не работаем. Око за око, зуб за зуб. Взамен-то что дашь?

— Вот кошель, тут все мои сбережения, вот сережки, а вот колечко и заколка с камушком. Больше у меня ничего и нет. Хватит этого?

— Не смеши, — скупо улыбнулась старуха. – Что твои побрякушки для судьбы? Тут жертва весомой быть должна, значимой.

— Говорите, все отдам, все сделаю, — прижала руки к груди Анюта.

— Пойдешь ко мне в услужение на 25 лет, — распорядилась колдунья. – Будешь по хозяйству помогать за дом сторожить. До истечения срока к людям не вернешься, и не мечтай.

— На 25 лет? Это ж целая вечность, – ужаснулась Анюта. – Так я никогда Яна не увижу!

— Ты его и так не увидишь, — хладнокровно заметила старуха. – Глаза-то твои с ним будут.

— Но я бы его хоть обнять смогла, к груди его прижаться, — всхлипнула Анюта.

— Ну, не хочешь – давай оставим все, как было, — пожала плечами колдунья. – Я тебя не звала, ты сама явилась.

— Да нет, бабушка, я согласна. Простите меня. В услужение так в услужение. Только как я, слепая, буду по хозяйству управляться?

— Ничего, приспособишься, — жестко ответила старуха. – Раз решилась – так пойдем, судьба ждать не будет.

Как договорились, так и сделали: Анютины глазки перестали ей служить, потому что теперь служили Яну на поле боя. От опасности не бегал, труса не праздновал, прослыл отчаянным храбрецом, и за всю войну ни единой царапины — точно как заговоренный!

А сама Анюта в то время к новой жизни привыкала, в полной тьме. Не плакала, не жаловалась, научилась наощупь и котлы мыть, и воду из родника носить, и пищу готовить. И все время молилась за то, чтобы ее любимый жив и здоров был, чтобы война его черным крылом не коснулась, а смерть со своей косой мимо прошла. Колдунья ее научила травки по запаху определять и в лесу по звукам ориентироваться. Хвалить не хвалила, но посматривала одобрительно, да иногда по плечу похлопает: «Молодец, мол!».

Долго ли, коротко ли, а только кончилась война, и вернулся Ян со службы домой, целый и невредимый, и с медалью на груди. Кинулся туда, сюда, а невесты его нет, пропала. Рассказали ему, что ушла она в лес, никому не сказавшись, да так и не вернулись. Все ее искали, и помещик тоже искал, прямо землю рыл, да только так и не нашли. Наверное, наложила на себя руки от переживаний, когда Ян на войну ушел.

— Нет, моя Анюта не такая, — ответил Ян. – Она ждать меня обещалась, а слово у нее верное, что обещает – то обязательно сделает. Так что если умерла – так не своей волей, а коль жива – обязательно вернется. Теперь я ее верно ждать буду.

В то же самое время у Анюты сердечко запело, затрепетало, словно в нем зимняя стужа кончилась и весна началась. Она сразу поняла: вернулся ее любимый! И колдунья подтвердила: да, вернулся, живой, но только вот до конца Анютиной службы еще ого-го сколько! Так что лучше о нем и не думать.

— Я свое слово сдержу, все по чести и совести отработаю, — отвечала Анюта. – Только вот как бы хотелось хоть одним глазком на него взглянуть! Хотя каким глазком, я уж забыла, как это – глазами смотреть, даже снов не вижу.

— Ладно, помогу тебе, — вдруг смилостивилась бабка. – Зрение я тебе не верну, и не надейся, но Яна своего ты видеть сможешь. Не глазами увидишь – сердцем. Вот тебе цветок лесной. Как захочешь на жениха своего посмотреть, прижми цветочек к глазам да попроси его:

Маленький цветочек,

Миленький дружочек,

Нас друг с другом свяжи,

Мне его покажи.

Сумеешь цветочек уговорить – увидишь на мгновение, как там твой Ян, с кем и что делает.

Анюта так и поступила. Переделала она все дела, и как только выдалась свободная минутка, прижала цветочек к глазам и шепнула заветные слова. И что же? – сразу на мгновение возникла картинка: вот ее Ян, сильный, возмужавший, на своем подворье возится, забор поправляет.

— Ян, милый Ян, как я рада, что ты живой остался, — прошептала Анюта. – Прости ты меня, как я простила, и живи радостно, а я за тебя молиться буду. И цветочку чудесному спасибо за то, что стал моими глазами.

Так и повелось – разок-другой в день пользуется Анюта цветочком, чтобы на милого своего посмотреть, счастья ему пожелать.

А Ян у себя на подворье вдруг заметил цветы, которые раньше никогда ему не встречались. Цветочки были очень красивые – у каждого пышная юбочка, сиреневая, фиолетовая или белая, а в центре – желтый глазок с черными ресничками. Он чувствовал к этим цветам необъяснимую нежность, ему хотелось прикоснуться, погладить их, сказать им что-то доброе. Кого-то они ему напоминали, и он быстро понял, что цветы очень похожи на его потерянную возлюбленную — Анюту.

— Эге! – смекнул Ян. – Это она мне знак подает. Не верю, что нет ее на земле, жива она, нужно мне поскорее в путь собираться, чтобы ее найти.

А тем временем цветов все больше становится, вот уже и вдоль дороги протянулись, и у леса стали попадаться. И однажды Ян сообразил, что надо ему по этим цветам идти – куда-нибудь да приведут!

Так и вышло. Оказался он в дремучем лесу, где и солнца не видать, но яркие цветы ему дорожку выстилают, путь показывают. Так он и вышел к избушке старой, видит, а там – женщина на крылечке сидит и такой же цветок в руках держит.

— Здравствуй, милая женщина, — обратился к ней Ян. – Скажи мне, что за цветок у тебя в руках? И не знаешь ли ты девушку, похожую на него?

— Здравствуй, добрый человек, — ответила ему Анюта. – Не могу тебе ответить, потому что я незрячая и цветок этот ни разу не видела, а уж на кого он похож, и вовсе не скажу. А почему ты спрашиваешь?

— Была у меня возлюбленная, Анютой звали, ушел я на войну и не успел на ней жениться, а мы с ней слово друг другу дали. Вот я вернулся – а она пропала, уже много лет тому назад. Искал я ее, да концов не видать, ушла и сгинула. А цветы эти очень уж на нее похожи. Серединка у них янтарная, цвета ее глаз, а лепестки – словно юбка, которую она носила. Сколько живу – а забыть ее не могу. Вот и пошел я по следу, от цветка к цветку, в надежде, что приведут меня к ней.

— И что ж, не привели? — спросила женщина.

— Да пока нет. Тебя вот только встретил. Смотрю, женщина немолодая, в глухом лесу живет, думаю, может, ты колдунья, так подскажешь мне, куда дальше идти.

— Да, все верно, колдунья я, — согласилась женщина. – И подсказку тебе дам. Не ищи ты свою Анюту, нет ее уже на этом свете. Она к тебе в виде цветов вернулась, чтобы о себе напомнить, что любила тебя и ждала, покуда могла.

— Горько мне это слышать, — опечалился Ян. – Очень я надеялся, что найду ее, и будем мы вместе жить, жизни радоваться.

— Ты парень молодой, бравый, возвращайся и женись на хорошей девушке, нарожайте детишек и живите счастливо, а первую дочку назови Анютой в ее память. Вот так-то лучше выйдет, чем бобылем жить да о прошлом вспоминать, — посоветовала ему слепая колдунья. – А я за вас молиться стану, чтоб все у вас ладно было.

— Благодарю тебя, колдунья. Доброе у тебя сердце, — ответил Ян и спохватился: — А как ты тут одна управляешься, да без глаз? Может, помощь какая нужна?

— Спасибо, добрый человек, я справляюсь. Я уж давно ослепла, вижу не глазами – сердцем, все сама делать могу. Да цветочки вот помогают.

— А как они называются? – спросил Ян.

— Они? А называются они просто – анютины глазки. Иди, и пусть всегда с тобой пребудут любовь и удача!

И Ян ушел в задумчивости по цветочной дороге. А из-за избушки вышла старая колдунья и спросила:

— Чего ж ты ему не открылась, ты ж его столько лет ждала, Бога и судьбу за него просила?

— Я Бога не для себя просила, а для него, для Яна. Он вон какой молодой и сильный, а я за долгие годы ослепла и состарилась. Пусть у него все будет хорошо, а я останусь тут, раз обещала 25 лет тебе служить. Привыкла я уже тут, в лесу.

— Ох, девушка, и сильна же ты! – с нескрываемым восхищением глянула на нее старуха. – Хорошая из тебя колдунья получится, правильная! Раз ты на такую жертву пошла – значит, сильна твоя любовь и чисто твое сердце! Сможешь людям помогать, справишься. Есть на кого дело мое оставить, можно спокойно помирать…

А Ян вернулся домой, оплакал свою потерянную любовь и вскоре женился на хорошей девушке, и в положенный срок родилась у них чудная девочка, которую назвали Анюткой. И весь их двор буйно порос цветами, которые с тех пор называются анютиными глазками – пышная цветная юбочка и янтарная серединка, веселый цветок, который в тех краях люди стали считать символом верности и самопожертвования.

 

 

 

ВИОЛЕТТА И ЕЕ ДЕТКИ

 Одиночество преследовало тетушку Виолетту всю жизнь.

Она родилась тихой, мечтательной, нежной и чувствительной, и в ней было очень много любви и тепла. Ей хотелось дарить их миру, но он обошелся с ней довольно сурово, поставив в условия, где любви и теплу места не было.

Ее родители все время спорили и ругались между собой, и им было не до заботы о девочке – накормлена, и ладно. А ей так хотелось поговорить, прижаться, обнять, рассказать о своих детских бедах и радостях… Но родители не находили для этого времени, и ей казалось, что она никому не нужна.

Потом ее выдали замуж, но ее супруг оказался человеком суровым и нелюдимым, настоящим трудоголиком, находящим радость лишь в работе, и Виолетта не нашла в браке ни поддержки, ни понимания, ни простого человеческого участия.

Она родила ребенка, но вскоре тот умер от скарлатины, и это было страшным ударом для женщины. Больше детей завести не удалось, и Виолетта окончательно замкнулась в себе. Она решила, что счастье – не для нее. «Видно, на роду мне так написано – быть одинокой и непонятой», — решила Виолетта и совершенно оставила мечты о том, что рядом будет кто-то, кому она по-настоящему нужна.

Но самое грустное событие случилось, когда ее суровый муж тоже ушел в мир иной. Оказывается, заботиться о нем было очень важно для Виолетты, это занимало ее время и наполняло жизнь хоть каким-то смыслом. А теперь этот смысл исчез, и тетушка Виолетта словно оцепенела.

Целыми днями сидела она у окна и молча смотрела, как меняются времена года. За окном то падал снег, то дул ветер, то сияло солнышко, то распускались почки на деревьях. Наверное, это было красиво – для других. А Виолетта, в ее элегическом состоянии, во всем видела только грустное. Весной – грязь, летом – пыль, осенью – слякоть, зимой – стужа. Круглый год – тоска, и никакого просвета.

У Виолетты всю жизнь была одна-единственная подружка Клара, с которой они когда-то учились в школе. Ее жизнь сложилась тоже не совсем хорошо: она до сих пор проживала со старенькими родителями, потому что так и не вышла замуж и не изведала радость материнства, но от этого не отчаялась и не впала в меланхолию. Напротив, она всю жизнь находила себе какие-то новые занятия: то училась на каких-то курсах, то посещала собрания в местной церкви, то записывалась в Женский Клуб и участвовала в каких-то благотворительных акциях. А еще она увлекалась комнатным цветоводством, и это было самым страстным ее увлечением.

Наверное, поэтому Клара и была оптимисткой – ведь ей просто некогда было скучать. А может быть, наоборот: ей некогда было скучать, потому что она всегда была оптимисткой. Наверное, оба утверждения будут верными. Она и Виолетту пыталась приобщить к своим занятиям, но та предпочитала проводить время дома, и это очень ограничивало ее кругозор и возможности.

Разумеется, Клара пыталась поддержать подружку в трудные для нее времена, как-то растормошить ее, чем-то увлечь, но ей это если и удавалось, то ненадолго. Клара уходила в свою бурную жизнь, а тетушка Виолетта снова предавалась унынию, грустно глядя за окно.

Разумеется, от такого однообразного времяпровождения тетушка Виолетта начала болеть и чахнуть. Ведь однообразие – это верный спутник болезни, потому что отнимает энергию, силы и радость жизни. Наверное, Виолетта так бы и превратилась в растение у своего окна, если бы…

Однажды Клара пришла к ней и сообщила, что уезжает надолго, на целый год, в составе церковной миссии, в далекую Африку, чтобы помогать больным детишкам.

— Я знаю, ты останешься совсем одна, и меня это очень беспокоит. Но я должна уехать, потому что вижу в этом свое Великое Служение в благодарность за то, что Бог позволил мне прийти в этот мир.

— Да, я понимаю, — удрученно ответила тетушка Виолетта. – Ты не переживай. Я чувствую, что мне так недолго осталось жить, что я даже не расстроена. Когда ты вернешься, приди ко мне на могилку, хорошо?

— Ээээ… Не приду.

— Почему? – удивилась тетушка Виолетта.

— Потому что тебе придется меня дождаться. Дело в том, что я хотела попросить тебя об одном одолжении.

— Да? О каком же?

— Я хотела бы доверить тебе моих питомцев.

— Каких питомцев? – еще больше удивилась Виолетта.

— Ты – моя лучшая подруга, и у тебя здесь много места. Можно, я оставлю тебе свои цветочки? Они так нуждаются в заботливом уходе!

— Цветочки??? – окончательно стряхнула с себя остатки сна тетушка Виолетта. – Но я никогда не разводила цветов!

— В этом нет ничего сложного! Я тебе все объясню. Мои фиалочки совершенно неприхотливы, но любят ласку, тепло и доброе слово. Они как детки!

— О господи, Клара! Ты с ума меня сведешь! – замахала руками тетушка Фиолетта. – Ну сама посуди, какие детки??? Какие фиалочки???

Но Клару было очень трудно сбить с мысли. Если уж ей приходила в голову какая-нибудь идея, она начинала активно действовать и могла увлечь ею кого угодно!

— Ты не беспокойся, я все продумала. Горшочки с фиалками я приведу прямо сегодня. Еще мешочки с почвой для фиалок, удобрения и схему подкормки. Ты умница, ты все сразу запомнишь. Всего 10 горшочков, это не займет у тебя много времени. Но мои фиалочки быстро растут, и тебе придется их рассаживать. Для этого я привезу пустые горшочки. Поставить их лучше вот тут, этот столик и та вон этажерка как раз подойдут. Они постоянно цветут, это очень красиво. Будешь на них смотреть и меня вспоминать. Ну, хорошо же я придумала?

— Клара, я тебя умоляю! – почти прорыдала тетушка Виолетта. – У меня от тебя мигрень начинается!

— Ах, оставь, вот увидишь, скоро ты забудешь, что такое мигрень! – подмигнула ей Клара. – Я за фиалками, а ты меня жди!

Виолетта такому деятельному напору сопротивляться не могла, и поэтому просто махнула рукой. Фиалки так фиалки, какая разница! Так что она кротко позволила грузчикам внести горшочки и мешочки, передвинуть мебель, следуя руководящим указаниям Клары, и разместить все это цветущее хозяйство.

— Ну вот, теперь я за своих деток спокойна, — с удовлетворением сказала Клара, обозрев результаты. – Я знаю, ты очень ответственная, и в тебе много нерастраченной любви. Как раз то, что нужно для фиалок. Ты их вырастишь!

— Хорошо, я постараюсь, — обреченно кивнула тетушка Виолетта. – И давай пить чай, а то ты меня совершенно утомила.

Но самое интересное Клара, как обычно, приберегла напоследок. Она уже накинула шаль, собираясь уходить, и как бы между прочим сказала:

— Да, совсем забыла! Фиалки быстро размножаются, так что запасные горшочки скоро будут заполнены.

— Ничего, куплю новые, — отмахнулась Виолетта.

— Да нет, я не о том. Просто зачем в доме 100 горшков с фиалками? Я поступала так: как только у меня накапливалось больше 20 горшочков, я начинала их раздаривать. На каждые крестины, на каждую свадьбу и даже на каждые похороны я дарила людям своих деток. Так что мои фиалочки сопровождают людей от рождения до самой смерти.

— И что? – все еще не понимала Виолетта.

— Ну как что? – удивилась Клара. – Представляешь, как расстроятся люди, если традиция будет нарушена? Я прошу тебя весь этот год делать то же самое. Вот и все.

— Клара! – чуть не плача, возопила тетушка Виолетта. – У меня астма, больное сердце и подагра! Я почти никуда не выхожу!

— Вот заодно и начнешь, — уверенно сказала Клара. – Тем более что фиалка как раз и лечит от астмы, подагры и больного сердца. Я тебе все записала! Ну, подруга, завтра я отбываю, так что до встречи. И пожелай мне удачи!

— Удачи, — машинально пожелала совершенно деморализованная тетушка Виолетта захлопнувшейся двери. Клара всегда носилась, словно у нее за спиной были невидимые крылышки.

… И Виолетта принялась за совершенно новое для нее дело. Она, шевеля губами, старательно разбиралась в записях, оставленных Кларой, поливала, подкармливала и пересаживала своих неожиданных питомцев. Вскоре она увлеклась этим делом и даже начала разговаривать с «детками». Фиалки действительно отчаянно цвели и при этом оказались благодарными слушателями. Тетушка Виолетта рассказывала им свою жизнь, и ей казалось, что от фиалок исходит сочувствие и понимание.

Вскоре горшочков стало слишком много, гораздо больше двадцати. Весь дом был заставлен фиалками, и однажды тетушка Виолетта решила, что пора выполнить и вторую часть Клариного наказа. Кряхтя и охая, она поставила несколько горшочков в корзинку и направилась в церковь. Ох и нелегко дался ей этот поход! Она и правда уже много лет не выходила из дома, сваливая свое затворничество на болезни. А тут ей пришлось миновать целых два перекрестка и пройти через парк, что для нее было немыслимым подвигом. Тем не менее она добралась и робко вошла в церковь.

Она сильно опоздала, и служба уже заканчивалась. Тетушка Виолетта , совершенно стушевавшись, спряталась в темном углу. Дождавшись конца службы, она, смущаясь и запинаясь, обратилась к священнику. Но когда он уразумел, о чем идет речь, он очень обрадовался.

— О, фиалки милой Клары! Признаться, нам так их не хватало! Как не хватает ее самой… Но теперь традиция возродится! Спасибо, вы делаете очень богоугодное дело! Эти цветы несут любовь!

— Скажите, когда приносить следующую партию? – пролепетала растерянная тетушка Виолетта.

— Вы позволите уведомлять вас о всех похоронах, венчаниях и крестинах в нашем приходе? Я думаю, людям было бы приятно получать такие чудесные гостинцы из ваших рук. А эти фиалки я, с вашего разрешения, раздам сам.

— Но я… — начала Виолетта и замолчала. – Хорошо. Я постараюсь.

В воскресенье она снова шагала к церкви с корзинкой, полной горшочков. На этот раз путь показался ей легче, хотя и пришлось выйти намного раньше, чтобы не опоздать. Она вручала подарочки сама, и была ошеломлена той радостью и благодарностью, которую испытывали люди, бережно принимая из ее рук фиалки.

Придя домой, она с новым рвением взялась за уход за своими «детками», и ей казалось, что фиалки стали расцветать не только в горшочках, но и в ее душе. Теперь она постоянно пила фиалковый чай: как оказалось, он очень полезен для сердца. Хотя сердечные боли и так беспокоили ее все меньше и меньше – ей казалось, что холодная лапа, сжимавшая ее сердце всю жизнь, вдруг разжалась, и Виолетта наконец-то смогла вздохнуть полной грудью.

Теперь она ходила в церковь регулярно. Она познакомилась там со многими людьми. Ей домой стали присылать гостинцы – то горшочек чудесной сметаны от молочника, который недавно женил сына, то свежих пирожных от кондитера, у которого жена родила тройню, то целую корзинку овощей от зеленщика, похоронившего тестя.

Когда она выходила из дома, соседи раскланивались с ней, расспрашивали о здоровье и спешили поблагодарить за «деток», которые были почти в каждом доме. А однажды тетушка Виолетт краем уха услышала, что мальчишка трубочиста тяжело заболел, и не поленилась сходить к нему и отнести ему самую красивую фиалку. После этого малыш быстро пошел на поправку, и слух об этом чудесном исцелении сразу разнесся по всей округе.

Теперь, когда кто-то заболевал, посылали одновременно за доктором и за тетушкой Виолеттой. Люди искренне считали, что снадобья снадобьями, а чудесные цветы исцеляют получше любой горькой микстуры. Так что у тетушки Виолетты теперь совсем не было свободного времени, чтобы посидеть у окна и подумать о своей неудавшейся жизни. Она только успевала поворачиваться – столько у нее было дел и забот. За этими хлопотами она где-то по дороге потеряла свою подагру и даже не заметила этого. Некогда ей было думать о таких мелочах!

Однажды она рискнула даже дойти до кладбища, чтобы самой поставить горшочки на могилу одного достойного человека. Проходя между могилами, она вдруг увидела надпись, которая ее потрясла. На памятнике было имя ее подруги Клары и годы жизни. Судя по датам, ее не стало всего полгода назад…

— Привиделось! – твердила Виолетта, спеша с кладбища. – Этого не может быть! Она в Африке, помогает больным детишкам! Это не может быть ее могилой!

Она кинулась прямо к священнику и, путаясь, рассказала ему о своем видении.

— Как, разве вы не знали? – тихо спросил священник. – У нее был рак… Я сам отпевал ее. Она была мужественная женщина и не теряла оптимизма до самого конца. Она сейчас с ангелами…

- Она с ангелами… — повторила Виолетта, глядя на него непонимающими глазами. – Но как же… Не может быть!!!

- Милая Клара покинула нас, — мягко сказал священник, — но ее детки, ее фиалки – это весточка о ней. Благодаря вам Клара не ушла насовсем, она здесь, ее дух витает рядом с нами! Вы продолжаете ее дело, и да поможет вам Господь!

Как тетушка Виолетта в тот день добралась до дома, она не запомнила. Ее обуревали самые разные чувства, и она плакала. Она вспоминала Клару («я отбываю, пожелай мне удачи!»), свой первый поход в церковь («как не хватает ее самой…») и удивлялась, как она могла быть так слепа и глуха, что ни разу не усомнилась в том, что Клара спасает африканских детишек. Но в какой-то момент она утерла слезы, встала и сказала:

— Клара, не беспокойся. Где бы ты ни была, я позабочусь о твоих детках. Они будут цвести и радовать людей – в память о тебе. А потом мы обязательно встретимся, чтобы я могла лично поблагодарить тебя. Я в это свято верю!

И тетушка Виолетта с новыми силами принялась холить и лелеять Кларино наследство. Она теперь чувствовала себя совершенно по-другому – она была всем нужна, а особенно своим фиалкам. Без нее они погибли бы, а этого никак нельзя было допустить. Ведь тогда она не выполнит наказ Клары, и как она потом, когда они встретятся, посмотрит ей в глаза? Нет, такого Виолетта допустить не могла.

Ее фиалки стали необычайно популярными. И многие говорили ей «спасибо» за то, что она поддержала доброе начинание Клары, которая была теперь далеко-далеко. Да и Виолетта каждый день возносила молитву за свою верную и мужественную подругу, пребывающую на небесах.

Прошло много лет. Тетушка Виолетта, казалось, вовсе не старела. Она неустанно курсировала по городку, исправно разнося свои чудесные подарочки всем, кто в них нуждался.

И вот однажды тетушку Виолетту пригласили в один дом, где поселилось большое несчастье.

Молодой девушке в результате болезни пришлось отнять ногу, и она теперь не хотела жить. Целыми днями сидела она у окна и молча смотрела, как меняются времена года. За окном то падал снег, то дул ветер, то сияло солнышко, то распускались почки на деревьях. Наверное, это было красиво – для других. А девушка, пребывая в состоянии удрученности и полного отсутствия надежды, во всем видела только грустное. Весной – грязь, летом – пыль, осенью – слякоть, зимой – стужа. Круглый год – тоска, а впереди только одиночество.

Виолетта и ей принесла фиалку. Она увидела, как на миг глаза девушки оживились, а потом взгляд снова потух. Но тем не менее в следующий свой визит тетушка Виолетта приметила, что девушка подружилась с цветком, ухаживала за ним, и они явно нашли общий язык.

- Спасибо вам, у меня появился настоящий друг, — тихо сказала девушка. – Даже два друга. Вы и фиалочка…

Эта дружба не прервалась. Девушка стала вставать, освоила костыли и даже ненадолго выходила на улицу. Она стеснялась своей ущербности и делала это только в темноте, когда ее никто не увидит. Но у нее появился интерес к жизни, и глаза ее расцвели, подобно фиалкам.

И в голове тетушки Виолетты созрел один план. Однажды она пришла и сказала:

- Девочка моя! В самом скором времени я собираюсь уехать далеко-далеко. В Африку. У меня там живет старая подруга, и я должна помочь ей ухаживать за больными детишками.

- Но как же вы, в таком возрасте, отправитесь в такое далекое путешествие? – обеспокоилась девушка.

- Пустяки, — весело отмахнулась тетушка Виолетта. – В моем возрасте только и путешествовать, а то недолго и закиснуть! Но я хочу попросить тебя об одном одолжении… Ты не могла бы на это время взять к себе моих питомцев?

И, конечно же, девушка с радостью согласилась поухаживать за фиалками, пока тетушка Виолетта будет путешествовать.

- Но не забывай: традиция не должна умереть, — сказала ей Виолетта. – Поэтому каждое воскресенье ты должна лично относить корзинку с фиалками в церковь. А больным – так прямо домой. И не возражай, пожалуйста. Я знаю, ты справишься. В тебе очень много нерастраченной любви…

И мы знаем, что девушка выполнила ее наказ, потому что до сих пор «детки» тетушки Виолетты неизменно оказываются у постели болящих, сопровождают крестины, свадьбы, дни рождения и похороны, и люди поминают добрым словом всех тех, кто принес в их жизнь столько Любви.

 

 

⇐ Предыдущая25262728293031323334Следующая ⇒

Поделиться: