К атегория: Сомнения и Страхи

 

БЕЛКА В КОЛЕСЕ

 Белочка была очень симпатичной: легкой, подвижной и гибкой, как язычок рыжего пламени. Она ни минутки не могла усидеть на месте – все время куда-то бежала, потому что ей все было интересно и хотелось везде успеть. Ее любопытный носик мелькал то тут, то там, и Большой Лес охотно открывал ей все свои тайны.

А в лесу было очень много интересного: шумели деревья, бродили разные звери, текли ручейки, пели птицы, порхали бабочки, росли грибы и цвели папоротники, и все это называлось Жизнь. Такая жизнь Белочке очень нравилась! И повсюду можно было увидеть ее задорный пышный рыжий хвост, как будто огонек мелькал в зелени листвы.

Но однажды, когда Белочка, вволю напрыгавшись-наскакавшись, присела на пенек пощелкать орешков, на ветку прямо перед ней тяжело опустился старый Филин. Белочка замерла: Филина побаивались вся лесная мелочь. Он прищурил один глаз, а вторым уставился на Белочку немигающим строгим взглядом. Когда ей стало совсем неуютно, Филин неодобрительно сказал ей:

— Послушай, ты уже не бельчонок, чего же ты все время скачешь туда-сюда?

— Потому что мне все интересно! – объяснила Белочка. – Ведь всегда что-то происходит, а мне хочется во всем поучаствовать!

— Глупости! – отрезал Филин. – Это не одобряется. Такое поведение допустимо только для юных неоперившихся птенцов!

— Но я не птенец, и у меня нет перьев! – пискнула оробевшая Белочка. Она побаивалась Филина: вид у него был хищный, и в детстве родители ее пугали, что Филин питается как раз непослушными бельчатами.

— Это неважно, — внушительно ухнул Филин. – Все равно ты уже не детеныш. Пора перестать метаться и направить энергию в нужное русло.

— А какое русло нужное? – растерялась Белочка.

— Которое полезное. Причем русло должно быть одно, нечего разбрасываться, — строго сказал Филин. – Выбрала направление – и придерживайся его. Это одобряется.

— Ну ладно, — неуверенно согласилась Белочка. – Я попробую. Только я не очень понимаю, как это – в одном русле двигаться…

— Можешь рассчитывать на меня, — великодушно пообещал Филин. – Если ты собьешься с пути – я тебя клюну в темечко.

— Но у вас такой огромный клюв! – дрожащим голосом сказала Белочка. – Я боюсь!

— Вот и хорошо, что боишься, — радостно заухал Филин. – Значит, не будешь отходить от генеральной линии. У тебя стимул будет направление держать! Значит, так! Вон там у нас будет Цель. Вот тут – ты. Направление ясно? И не сворачивать! И не лениться! Вперед, и только вперед! Так поступают взрослые, солидные Белки.

… Теперь Белочка уже не металась, как угорелая, из одного конца леса в другой. Теперь она бежала в одном русле. По-прежнему кругом был лес, но пейзажи уже не менялись, как в калейдоскопе. Теперь слева все время наблюдались край поляны и зеленые деревья, справа – ручей, а перед ней — дерево, на котором часто объявлялся Филин, чтобы проконтролировать процесс.

— Ну вот, другое дело, — хвалил Филин. – Теперь понятно, откуда бежишь, куда бежишь. Есть вектор движения!

— А куда я бегу? – не прекращая движения, уточняла Белочка.

— К Великой Цели, — охотно пояснял Филин.

— А какая она, Великая Цель? – не унималась Белочка.

— Известно, какая! Стать уважаемой Белкой, быть примером для юных бельчат и отрадой для старых Белок. Своих бельчат нарожать и этой мудрости их научить. Все! Других целей нет и быть не может! Понятно?

— Понятно, понятно, — спешила согласиться Белочка, опасливо посматривая на крючковатый клюв Филина.

Конечно, если бы не ее страхи, она могла бы сказать, что давно уже не чувствует той радости, которая была раньше. И энергии у нее вроде как поубавилось. Нет, она по-прежнему бежала, конечно, но… Слева – лес, справа – ручей, и так изо дня в день. Разумеется, в поле зрения то и дело появлялись какие-то новые персонажи – то Лось пройдет, то зайчата разыграются, то дождик, то снежок. Но все равно – раньше было куда как веселее! Но Белочка очень боялась перечить Филину, ведь мало ли что… Потом все темечко протюкает, вон какой у него клюв… И она с удвоенной силой начинала перебирать лапками в заданном направлении.

А между тем бежать ей с каждым днем хотелось все меньше и меньше. Она стала уставать и даже – о ужас! – лениться. Если бы не Великая Цель, о которой все время твердил Филин, она бы уже давно остановилась, или даже свернулась бы клубочком и впала в спячку. И хвост ее уже не выглядел задорным язычком пламени, а больше был похож на унылый вопросительный знак.

И вот однажды на ее поляне появилась стайка бабочек. Они были очень красивые: разноцветные, легкокрылые, грациозные – ну просто глаз не оторвать! Белочка максимально замедлила свой бег – такого чуда она давненько не видела. Одна из бабочек заметила, что Белочка восхищенно уставилась на пришелиц, и подлетела поближе.

— Здравствуйте, я Бабочка! – жизнерадостно представилась она. – Мы здесь пролетом. А вас как зовут?

— А я – Белка, — отозвалась Белочка. – Я здесь живу…

— Белка? – удивилась Бабочка. – Но я уже видела белок – они совсем не такие! Они шустрые и стремительные, как рыжее пламя, они восхитительные, не то что… Ой, извините!

— Да не надо извиняться, я и сама давно перестала собой восхищаться, — самокритично сказала Белка. – А какие они были, те белки?

— Они очень подвижные, гибкие, прыгучие и радостные! – охотно описала белок Бабочка. – Они скачут с ветки на ветку, с дерева на дерево, и за ними просто не угнаться!

— И я когда-то была такой же, — вздохнула Белочка. – Я тоже носилась по лесу, забегала в разные места, и мне было очень, очень интересно жить! А потом как-то пропало это чувство, и по сторонам смотреть уже не хочется, и даже лапками перебирать часто бывает лень…

— Я слышала, это называется апатия, — поддержала разговор Бабочка. – Конечно, я вам не завидую! Но позвольте вас спросить: почему вы решили, что Бег-в-Колесе – это лучшее занятие для вас?

— Бег в колесе? – удивилась Белочка. – Но с чего вы взяли, что я занимаюсь каким-то Бегом-в-Колесе? Некогда мне глупостями заниматься, я держу курс на Великую Цель! Никуда не сворачивая!

— А где она, ваша Великая Цель? – заинтересовалась Бабочка. – Можно посмотреть?

— Где-то там, — неуверенно показала Белочка на ель, что обычно служила посадочной площадкой Филину. – Мне надо к ней стремиться!

— К елке, что ли? Ой, ну и Великая Цель! – засмеялась и захлопала крыльями Бабочка. – И давно вы к ней стремитесь?

— Давно, — призналась Белочка. – С тех пор как Мудрый Филин мне Путь указал…

— Но елка же – вон она, совсем рядом, — сказала бабочка. – Десять взмахов крылышек – и уже там! А вам – три скачка!

— Ну, вы скажете – «три скачка»! – усмехнулась Белочка. – Да я уже не знаю сколько этих самых скачков совершила, и не сосчитать! Ни на минутку не останавливаюсь, бегу и бегу. А все еще только на пути к Цели.

— Может быть, это потому что вы бежите по кругу? – предположила Бабочка. – Я теперь понимаю, что значит выражение «крутится, как белка в колесе»!

— Я не понимаю, про какое Колесо вы говорите, — пожаловалась Белочка. – Вы о чем?

— Ой, ну как же вам объяснить? – огорчилась Бабочка. – Вот если бы вы со стороны посмотрели, все бы вам сразу ясно стало. Но вот почему вы так упорно не хотите сойти с привычной колеи?

— Знаете, я скажу вам по секрету, — решилась Белочка. – Я очень боюсь Филина! Он все время прилетает и следит, чтобы я не свернула с правильного Пути. Ну, я и не сворачиваю. Ведь никогда не знаешь, когда он опять появится! Он такой строгий… Но, если честно, я сама не понимаю, что я там должна найти, в конце пути, и как она выглядит – эта Великая Цель.

— Как забавно! – закружилась-запорхала над ней Бабочка. – Идете, и сами не знаете, куда и зачем. Да при этом еще умудряетесь и с места не сойти! Знаете, мне кажется, что при вашем способе передвижения у вас все время будет получаться повторение пройденного!

— А Филин говорит, что «повторение – мать учения», — вспомнила Белочка. – И еще он говорит, что жизнь одна, и нечего расплескивать энергию по мелочам.

- Филины, конечно, птицы мудрые, что и говорить! И прислушиваться к ним, несомненно, стоит. Но решения-то все равно каждый должен принимать сам! – ответила Бабочка. – Вот мы, Бабочки… У нас век короткий, мы живем всего несколько дней. И нам некогда тратить время на выдумывание всяких умностей! Нам надо знаете сколько успеть за это время? Только успевай крылышками махать!

- Так что же, вы без осознания Пути живете? – ужаснулась Белочка. – Без Великих Целей?

- Никаких Великих Целей мы себе не ставим – некогда! – охотно подтвердила Бабочка. – Наша цель – просто жить и радоваться жизни. Вылупиться, расправить крылышки, напитаться, порадовать Мир своей красотой, познать Восторг Полета, вволю напорхаться, вывести потомство, и вот, собственно, весь наш Жизненный Путь!

- Ой, вы так интересно рассказываете! – с энтузиазмом воскликнула Белочка. – А ведь и я когда-то носилась, как молния, то туда, то сюда, по всему Лесу, и тоже радовалась Жизни, и везде успевала, и со всеми общалась, и это было так здорово!

- А что мешает вам снова вернуться в Лес? – наивно поинтересовалась Бабочка. – Неужели Филин?

- Он такой суровый, — вздохнула Белочка. – Чуть что – сразу мозгоклюйством начинает заниматься. Долбит и долбит по темечку, чтобы усвоилось! Вот я и не сворачиваю с Пути – ни влево, ни вправо.

- А знаете что? – вдруг предложила Бабочка. – Давайте мы вам поможем? Нас много, мы вас прикроем, и никто не увидит, как вы нарушите запрет Филина!

Белочке было очень боязно, но так хотелось обойти запрет!

- Я согласна, — прошептала она.

И тут же Бабочка позвала своих подруг, они расправили свои пестрые крылышки и завели большой разноцветный хоровод. Белочка нырнула под этот живой зонтик и, обмирая от страха, соскочила с нахоженной дорожки. Но ничего не случилось – просто она всеми лапками почувствовала зеленую травку, и теплую почву, и мелкие камешки… Белочка прыгнула раз, другой, следя, чтобы не выскочить из-под «зонтика», и еще, и еще, а потом оглянулась – и ахнула. Она увидела… большое вращающееся Колесо!!! А внутри этого Колеса была прямая дорожка, та самая, по которой Белочка еще недавно бежала, никуда не сворачивая… Так вот о чем толковала ей Бабочка, а она не понимала!

- Бабочка! Это что же выходит, я бежала по этому самому ободу, что в Колесе? – пораженно воскликнула Белочка.

- Ну да! – ликующе подтвердила Бабочка. – Все так и выглядело со стороны!

- Но как же я этого не замечала??? – подпрыгнула Белочка. – Получается, я не отдыхала ни минутки, но при этом никуда не двигалась? Но как же так?

- Так всегда бывает, когда ты принимаешь чужие цели за свои, — ответила Бабочка. – То, что правильно для Филина, вовсе не обязательно будет верным для Белки.

- А когда ты преследуешь чужую, малопонятную для тебя цель, ты теряешь и силы, и радость жизни, — добавила самая большая Бабочка. – Стоит ли, подумай?

- Не стоит! – воскликнула Белочка. – Мне кажется, что я только сейчас опять оживаю! Мне хочется прыгать, и скакать, и увидеть разные места! Сейчас это и есть моя цель!

- Так сделай это! – наперебой зашелестели Бабочки и стали разлетаться в разные стороны.

- Эй! Бабочки! Куда же вы? – встревожилась Белочка.

- По своим делам! У тебя свой Путь, а у нас свой!

– А если Филин прилетит? – в панике заверещала Белочка. – Он же меня уничтожит!!!

- И уничтожу! – заухал Филин, появляясь из лесной чащи. – Как ты посмела??? Ты сошла с Правильного Пути! Ты же испортила все!!!

Но у Белочки вдруг откуда ни возьмись прорезался голос.

- Кому испортила? – дерзко спросила она. – Себе я ничего не испортила, даже наоборот! А ваши цели – они не мои! Имейте в виду: я вас больше не боюсь! И слушаться не буду! Я хочу быть Просто Белкой! И сама буду решать, что мне нравится и куда я поскачу!

- Ну и останешься глупой попрыгушкой! – пригрозил Филин.

- Ну и останусь! – упрямо сказала Белочка. – Лучше я буду радостной попрыгушкой, чем унылой Белкой-в-Колесе!

- Вот теперь ты совсем взрослая, — удовлетворенно сказал Филин. – Молодец! Кое-что в этой жизни поняла!

- Что??? – совершенно растерялась Белочка. – Что вы сказали?

- Когда кто-то осмеливается иметь свое мнение и отстаивать его, он становится свободным, — изрек Филин. – Значит, имеет право сойти с колеи и поискать свой Путь!

- Но вы… — никак не могла понять Белочка.

- А я летаю и пугаю, — довольно заухал Филин. – Если боятся – значит, пусть по чужой указке живут. А как вырастут, страхи свои преодолеют, значит, все! Повзрослели, мудрыми стали. Сами могут свою Жизнь строить. Скакать, куда хотят, и делать, что считают нужным!

- Так значит, вы вовсе не хищник, а очень даже хороший… — ошеломленно прошептала Белочка. – И, наверное, вовсе не едите непослушных бельчат?

- Иногда ем, — сообщил Филин. – Если надоедают глупыми вопросами и тратят время на пустяки.

- А что не пустяки? – все-таки спросила Белочка, на всякий случай приготовившись к прыжку.

- Радость Жизни! – объявил Филин. – Это единственное, что указывает нам: мы на верном Пути!

- А Великая Цель? – не унималась Белочка. – Ее, что ли, не существует?

- Радость Жизни! – провозгласил Филин. – Если в ней нет радости, то какой смысл? Это и есть самая Великая Цель!

- Спасибо, Мудрый Филин! – почтительно поблагодарила Белочка. – Ты и правда очень мудрый! Если бы не ты, я бы, может, так и не разобралась, чего я хочу на самом деле. И Мудрости не набралась! Но теперь… Я поскакала?

И одним прыжком Белочка взлетела на дерево, только мелькнул ее задорный рыжий хвостик, словно восклицательный знак. Ей предстояло очень, очень многое сделать, чтобы Радость Жизни никогда не кончалась!

 

 

ВЕЖЛИВЫЙ ОТКАЗ

 Жил-был Вежливый Отказ. Его часто посылали с поручением — сказать кому-нибудь «нет». Но он был такой мягкий и нерешительный, что сказать «нет» ему бывало невероятно трудно. Практически невозможно. Поэтому перед тем, как пойти, куда послали, он долго репетировал перед зеркалом.

- Видите ли… Прошу меня извинить… Обстоятельства складываются таким образом… Я бы с радостью, но увы…. Не соблаговолите ли вы… Ах, не сердитесь на меня… Я бы принял ваше предложение, но… — виновато бормотал он, краснея и запинаясь. — Ах, да что же за наказание такое? Ну почему мне достается такая неприятная миссия — отказывать?

Вежливый Отказ страшно не любил никого огорчать отказом, ему самому от этого становилось больно. А когда больно, трудно быть беспристрастным и объективным — да что там, даже просто внятным быть нелегко. Поэтому Вежливый Отказ что-то там невнятно лепетал, а если уж очень уговаривали — порой махал рукой и все-таки соглашался. Хотя это в его компетенцию уж точно не входило. А если Вежливый Отказ собой кого-нибудь огорчал, ему становилось и вовсе неловко. Тогда он замыкался в себе, переживал и долго чувствовал себя ужасно виноватым.

- Ах, ну почему же мне никто не хочет помочь? — сетовал он. — Если бы я не один говорил «нет», а в компании — было бы совсем другое дело! По крайней мере, не было бы так мучительно больно…

- Может быть, я смогу помочь? — осведомилась незаметно появившаяся Болезнь.

- А вы способны? — обрадовался Вежливый Отказ.

- Еще как способна! — уверила его Болезнь. — Я вообще такая… дерзкая и резкая. Я все могу!

- Неужели все? - восхитился Вежливый Отказ.

- Еще бы! — похвасталась Болезнь. — Да я, если хочешь знать, кому хочешь и жизнь осложнить могу, и что-нибудь поломать, и вообще уморить. Но даже если и без членовредительства — мне возразить никто не посмеет. Если что — могу мигом так скрутить, что мало не покажется. Так что дружи со мной, не прогадаешь!

- Но вы, наверное, заняты своими делами? В том смысле, что не сможете все бросить и меня сопровождать?

- Конечно, дружочек. Но это не беда. Если тебя кто-нибудь обижать будет (ну там, не слушаться, или еще что), ты сразу смело говори: «Нет, мол, Болезнь не дает». В общем, перекладывай ответственность на меня. Я сильная, я все вынесу.

- А я, выходит, слабый? — расстроился Вежливый Отказ.

- Не то чтобы слабый… Просто какой-то нерешительный, — оценила его Болезнь. — Вот если бы ты был Решительный Отказ, то и вопросов бы не возникало. Сказал свое веское «нет» и дальше пошел. А ты, дружочек, уж прости, какой-то мямля. И нашим,и вашим…

- А как я могу сделаться Решительным?

- Наверное, после того, как что-нибудь твердо решишь. Или туда — или сюда, и никаких сомнений! А пока… я к твоим услугам. Так что зови в любое время дня и ночи. Увидимся!

И Болезнь бодро ринулась прочь, по своим делам.

Вежливый Отказ задумался. Болезнь ему понравилась. Она была такая… основательная! И главное, на нее можно было переложить ответственность, ведь она сама разрешила. Он кинулся к зеркалу — порепетировать, попробовать свалить свой отказ на Болезнь.

- Извините, мы не можем, Болезнь не позволяет, — внушительно проговорил он. — Так-то бы мы с радостью, но против Болезни не попрешь. Так что простите — нет, нет и еще раз нет!

Результат ему понравился — перекладывать ответственность на Болезнь оказалось очень приятно. По крайней мере, виноватым в том,что прозвучал отказ, он себя не чувствовал.

- Ух ты, здорово! Очень авторитетно звучит! Ну, теперь мне никто не возразит и даже уговаривать не будет. «Нет» так «нет», против Болезни не попрешь.

Вежливый Отказ стал прямо радостным — такую мощную поддержку он ощутил в лице Болезни.

- Да, забыла сказать! — проговорила внезапно вернувшаяся Болезнь. — Ты имей в виду: я бесплатно ничего не делаю. Взамен буду безжалостно жрать время, энергию и силы. И вообще потребую мне беспрекословно подчиняться. Зато никакой ответственности! Устраивают такие условия?

· ·Устраивают! — обрадовался Вежливый Отказ. — Все, мы теперь друзья!

И стали они дружить с Болезнью. Чуть что — Вежливый Отказ на нее ссылается. Дескать, я бы и рад сказать вам «да», но вынужден говорить «нет», потому что Болезнь. А сам вроде и не виноват.

Но вот только через короткое время Вежливый Отказ стал чувствовать постоянное недомогание. То хромает, то скрипит, то голова кружится, и спать хочется все время. Пожаловался Болезни — вроде как энергии ни на что нет. И времени подумать, разобраться — тоже нет.

- А ты что думал? — пожала плечами она. — Я предупреждала. Это мзда за мое покровительство. Я ж за тебя твою работу выполняю. За все надо платить, дружочек, а бесплатным бывает только сыр в мышеловке!

- Но так ведь и помереть можно! — забеспокоился Вежливый Отказ.

- Ну и что? Зато тогда тебе вообще не придется никому говорить «нет»! На том свете сплошное «да», то-то отдохнешь!

Задумался Вежливый Отказ. Выгоды в дружбе с Болезнью, конечно, имелись, и немалые. Но на тот свет тоже не больно-то хотелось, ему и на этом вполне нравилось.

- А подумать можно? — опасливо спросил он.

- Думай! — разрешила Болезнь. — Только недолго. Некогда мне с тобой тут прохлаждаться, дел у меня — по горло. Так что я завтра забегу.

Болезнь временно отступила, а Вежливый Отказ стал думать. И так крутил, и эдак — все никак не мог решиться и определиться, то ли дружить ему с Болезнью, то ли нет. С одной стороны, выгодно. А с другой — слишком плата высока. Время, энергия, силы кому же лишние? Если они кончатся, вместе с ними ведь и жизнь кончится? Вот он думал, маялся, а потом принял все-таки окончательное решение. Опять речь составлял, перед зеркалом репетировал.

И когда Болезнь пришла снова, он ей вполне твердо сказал:

- Знаешь что? Я тут подумал и решил: попробую сам со своими делами разобраться. Тебе, конечно, спасибо, только я и сам могу «нет» говорить, без твоей помощи. Я теперь буду Очень Решительный Отказ. Вот!

- Ишь как заговорил! — удивилась Болезнь. — Ладно, без проблем. Пробуй, упражняйся. Может, еще и получится из тебя толк. Но если что — я тут как тут, только свистни.

Но Вежливый Отказ твердо решил поменять свою жизнь и выработать в себе полезные качества — твердость, решительность, последовательность и уверенность в себе.

С тех пор Вежливый Отказ все чаще выглядит Твердым и Решительным. Иногда еще начинает по привычке мямлить и руки заламывать, но вспоминает Болезнь и быстро берет себя в руки. Так что у него все лучше получается. На Болезнь больше не ссылается. И вообще ни на что не ссылается. Перестал оправдываться и реверансы раздавать, только говорит вежливо: «Извините, не могу!». А если уговаривать начинают, просто переводит разговор на другие темы. И ничего страшного не произошло! Оказывается, и без Болезни слово «нет» вполне выговаривается. А Болезни Вежливый Отказ даже благодарен. За науку всегда благодарить надо!

 

 

ДЕВОЧКА БАЮСЯ

 Жила-была на свете одна симпатичная девочка. Была она и добрая, и веселая, и отзывчивая, только вот всего боялась. Ей даже прозвище во дворе дали – «девочка Боюсь».

Боялась, что сделает что-нибудь не так, и ее заругают. Боялась, что ошибку совершит, и все смеяться станут. Боялась, что забудет что-нибудь, а от этого какой-нибудь ужас случится. Боялась что-то начинать – а вдруг не получится? Боялась с кем-то познакомиться – а вдруг отвергнут? Боялась, что обидит кого-нибудь, и ее любить не будут. В общем, получается, жить боялась! Но разве можно целую жизнь прожить, не совершив ни одной ошибки???

- Пойдем на речку купаться? – звали ее подружки.

- Ой, нет, я водоворотов боюсь, и быстрого течения тоже! – отвечала она.

- Давай ты в школьном спектакле роль Джульетты сыграешь? – предлагали ей.

- Да ну, вы что, боюсь! А вдруг слова забуду?

- Надо бы тебе в Москву ехать, там в институт поступать, ты ж отличница!

- Ой, ни за что, боюсь, баллов не доберу!

Так вот и жила она, выбирая уголок потемнее да переулок потише, чтобы не страшно. Она была талантливая девочка, и у нее это получалось. Ничего яркого в ее жизни не происходило: фейерверки не вспыхивали, водопады не журчали, ветер перемен не свистел – так, болотце, зато теплое и спокойное. Так бы она и просидела в своем болотце до самой пенсии, если бы не явилась к ней однажды… сама Жизнь!

Жизнь ее, между прочим, очень хотела быть полноценной. Она от природы удалась яркой, интересной и творческой. У нее столько сюрпризов для девочки было припасено! А девочка ей никак развернуться не давала. И вот однажды Жизнь взяла – и обиделась. «Чем так жить, лучше вообще никак!», — решила она и отправилась к девочке – отношения выяснять.

Девочка Боюсь, когда увидела перед собой изможденную фигуру, зябко кутающуюся в лохмотья, по привычке испугалась – уж не маньяк ли?

- Сама ты маньяк, — словно подслушав ее мысли, обиженно пробурчала фигура. – Жизнь я твоя, вот я кто!

- Да не может быть! – ахнула девочка. – Такая…страшненькая?

- А какой мне еще быть, если ты мне воли не даешь? – спросила Жизнь. – Мне ж свободно проистекать надо, а ты меня все время ограничиваешь! И зачем, спрашивается?

- Ну так это… Осторожная я, — объяснила девочка. – В тебе столько опасностей…

- Это во мне столько опасностей? – возмутилась Жизнь. – С чего это ты взяла? Да во мне столько возможностей!!! А ты почти ни одну и не использовала! Правильно тебя девочкой Боюсь прозвали…

- Да боюсь я! А вдруг я права не имею…

- Если я твоя Жизнь, так и все права твои! Вот смотри, в договоре написано! У тебя есть право быть лучшей, воспитывать детей, прыгать с парашютом, разводить кактусы, сердиться, смеяться, ну тут много чего еще… За всю жизнь не прочитаешь!

- А что, и договор есть? – вытаращила глаза девочка.

- А как же! Каждому при рождении вместе с Жизнью выдается. Все мои обязательства перед тобой в нем изложены!

- А у Жизни разве обязательства есть? – робко спросила девочка. – Я думала, это у меня – обязательства…

- Так договор же – двусторонний! – с жаром заявила Жизнь. – Я тебе, ты мне…

- А кто кому что должен? – робко спросила девочка.

- Я тебе – события, встречи, подарки, сюрпризы! А ты мне радоваться жизни, то есть мне, и не препятствовать моему напору, поняла? А то я у тебя видишь какая хилая…

- Ага! А вдруг неприятности какие? Я все равно боюсь!

- А я неприятностей не подсовываю! Это ты мои подарки неприятностями объявляешь! Ты одно правило запомни: «Все, что ни делается – к лучшему!». Как в это поверишь – так оно и будет. А если будешь меня бояться…

- И что тогда будет?

- Что, что… Иссякну я, вот что! Так и помрем с тобою, радости не изведав! Чтоб ты знала, где страх – там радости нету! Ну что, принимаешь меня?

- Да я бы и рада! – пригорюнилась девочка. – Только не знаю, как мне бояться перестать. Страхи же без спроса приходят, так и вешаются на меня! Я их гоню-гоню, а они еще больше прилипают.

- Это потому что им самим страшно. А ты их не гони, а успокой! – посоветовала жизнь.

- А как?

- Ну, как испуганных детишек успокаивают? Колыбельную им спой, что ли…

- Боюсь, не получится, — засомневалась девочка.

- А не сомневайся! Глаза боятся – руки делают! Это я, Жизнь, тебе говорю! Я смелых люблю!

- Ладно! Я попробую! – решилась Девочка Боюсь. – Убаюкаю их, может, отстанут!

- И еще поиграть с ними можно, — добавила Жизнь. – Я вообще люблю, когда в меня играют! Я и сама игривая! Говоришь, страхи нападают? А ты не жди – сама на них нападай первая! Вот увидишь, как весело будет!

- Играть я люблю, — согласилась девочка. – Мне такая игра уже нравится!

- Давай-давай! А то годы идут, а я все еще не реализовалась! – строго сказала Жизнь. – Ладно, я пошла сюрпризы готовить, а ты мне зеленую улицу обеспечь!

И поскакала на одной ножке прочь – потешно так. Она вообще выдумщица была и озорница, эта Жизнь.

А девочка села о жизни подумать. И получилось, что Жизнь кругом права: девочка своими страхами Жизни просто на горло наступила и дышать не дает, не то уж чтобы там течь свободно! Нехорошо как-то получается…

И девочка Боюсь твердо решила: с утра – в новую жизнь!

Утром, не успела проснуться, сразу стала со страхами игры затевать. Они еще и проснуться не успели, как она на них первая напала.

Пошла умываться и говорит:

- Ой, боюсь! А вдруг зубную щетку проглочу?

Стала чайник ставить, приговаривает:

- Ой, боюсь! А вдруг носик отломится?

Начала кашу варить, причитает:

- Ой, боюсь! А вдруг пересолю, а вдруг недосолю, а вдруг соль со стиральным порошком перепутаю?

Вот так девочка развлекается, и сама смеется. Страхи растерялись, не понимают, когда им нападать, если от нее отбиваться не успевают. Так за целый день и не сумели напасть!

Вечером девочка спать ложится, а сама веселитсязнь теперь :

- Ой, боюсь, а вдруг какой страх ненароком массой придавлю?

Потом вспомнила, что страхи баюкать надо, и стала им колыбельную петь: «Вихри враждебные веют над нами, темные силы нас злобно гнетут!». Под такую колыбельную страхи не то что заснули, а просто в кому впали – от переживаний!

В общем, жизнь теперь пошла совсем другая! Сплошные сюрпризы и приятные неожиданности. Страхи куда-то попрятались – кому понравится, если на них с утра до вечера нападают, да еще смеются над ними??? Зато по вечерам все собирались колыбельные послушать. Особенно страхам полюбилось про вихри враждебные, прямо притихали все!

А девочка наша решила: раз она теперь никого не боится, и жизнь у нее теперь другая, то пора и имя сменить! Так девочка Боюсь стала… Баюсей!

- Девочка Баюся – это гораздо лучше! – сказала она страхам. – Даром я вас, что ли, баюкаю? И звучит, по-моему, очень уютно, да?

Страхи не возражали. Им новая жизнь очень даже понравилась: она очень изменилась, такая яркая стала, красивая, победительная! Столько от нее впечатлений, что прямо глазенки разбегаются! И туда они с Баюсей, и сюда! И на аттракционы, и на речку, и в отпуск за рубеж! Жизнь бьет ключом, а Баюся хохочет все время, все ей нравится, все ее веселит!

И еще она повесила в своей спальне плакатик: «Глаза боятся – руки делают!», чтобы никогда не забывать, что Жизнь смелых любит! Это за то, что смелые выбирают Жизнь!

КОКОН

 Я – бабочка… Я точно знаю, что я бабочка. Хотя никто об этом и не догадывается. Это потому что я живу в коконе. Если кто не знает, то кокон – это как бы такой защитный панцирь, в котором очень уютно и безопасно. Темновато, правда, и очень тесно, но это можно пережить. Зато никто не обидит, крылышки не поломает. Да, у меня есть крылышки – большие, разноцветные, припудренные восхитительной пыльцой. Только их пока еще никто не видел, потому что они сложенные. Ведь в коконе не расправишь, а наружу я еще не выбиралась. Но я-то знаю, какие они замечательные, мои крылья – яркие, легкие, воздушные!

Мои подруги давно уже вылезли из кокона и упорхнули в большой мир. Сначала они часто прилетали и звали меня с собой.

- Здесь солнце, оно такое яркое! – говорили одни. – Вылезай, сама увидишь.

- Еще чего, — отвечала я. – А вдруг крылышки опалит?

- Здесь ветер! – ликовали другие. – Выбирайся, будем свободно скользить в его потоках!

- Да ну, — сомневалась я. – А вдруг унесет неведомо куда и шмяк о дерево, только тебя и поминали!

- Здесь люди, — рассказывали третьи. – Они так нами восхищаются!

- Ага, — недоверчиво хмыкала я. – Какой-нибудь мерзкий пацан поймает, сожмет в кулаке, и все, кранты бабочке…

- Здесь и другие существа обитают! – сообщали четвертые. – Жуки, божьи коровки, стрекозы, кузнечики… Это так интересно!

- Чего уж интересного, — возражала я. – Прилипнет к тебе муха какая-нибудь, не отвяжешься потом. А она, между прочим, по помойкам шастает и во всякой грязи копошится. Будет суетиться, над ухом жужжать, оно мне надо?

Нет, я уж лучше в коконе… А то выберешься наружу – и что? Или тебя какой-нибудь воробей залетный походя слопает, или люди на острую булавку наколют и в гербарий приспособят, или еще чего похуже случится…

Мой кокон давно слишком тесен для меня, мое тельце выросло и стало его распирать, он изношенный и весь в трещинах, но я латаю их изнутри, как могу, и не допускаю, чтобы кокон окончательно развалился. Да, в дожди здесь сыро, да, сквозит из всех щелей, да, тут не повернуться, но это мое пространство, и только мое! Пока я в коконе – я неуязвима.

Конечно, мне здесь одиноко, потому что кто-то еще в кокон не поместится. Но, честно говоря, я не уверена, что хочу кого-то еще сюда впускать. Я знаю, что мои вылупившиеся из кокона подруги однажды выберут себе партнера, станцуют брачный танец, отложат яйца, и… и все. На этом и заканчивается жизнь бабочки. Как будто в потомстве счастье! Стоит ли стремиться к любви, если от нее умирают??? Нет, я уж лучше в коконе… и одна. Целее буду.

Иногда я подсматриваю в щелочку, что творится там, снаружи. И, надо сказать, оно мне совсем не нравится! Там страшно, там неизвестность, там полная непредсказуемость, и невозможно знать, что случится с тобой в следующий момент. Я же бабочка, я так нежна и хрупка, а там, вне кокона, обо мне никто не позаботится и никто не станет меня жалеть. Я питаюсь исключительно нектаром, а они там засорили все отходами производства и нефтепродуктов, замусорили луга, отравили выхлопными газами цветы, и нектар горький и невкусный. Я не пробовала, но я точно знаю, что такой он и есть. Как выживают другие бабочки? Не знаю, да мне и все равно. Может быть, они просто не такие нежные и тонко чувствующие, как я. Наверное, приспособились. Но я – нет, я другая, я не смогу, поэтому я останусь в коконе.

Я буду лежать в позе зародыша и грезить о чистом, светлом, прекрасном мире, где я могу летать, ничего не боясь и без всякого риска для моих чудных крылышек, для моих изящных усиков, для моих тонких ножек. Я все равно буду прекрасной бабочкой, но только тут, в коконе. Ну и пусть тесно, ну и пусть неудобно, ну и пусть все остальные втихомолку смеются надо мной (а они смеются! я знаю!) – я все равно останусь здесь. Потому что там, снаружи, ничего уже хорошего не осталось – я-то точно знаю, я вижу это из своего кокона, и потому-то я из него никогда и ни за что не выберусь и ни на какой другой мир его не променяю! Он – мой дом, он – моя крепость, он – гарант моей безопасности, он – все, что у меня есть.

Иногда я слышу там, снаружи, ликующий крик какого-нибудь ребенка: «Ой, мама, смотли, бабоцка, класивая какая!», и мне на секундочку кажется, что это обо мне. Но нет – я выглядываю в щелочку и вижу, что нет. Да и как он может узнать, что я красивая – ведь он меня не видит? И хорошо, что не видит, а то откуда мне знать, какие у него намерения? Может, он только и мечтает, чтобы оторвать мне крылышки и притащить их в свое логово, где тут же забудет о них среди обилия более интересных игрушек. Но даже если и не забудет, а прикрепит их на видном месте… Нет, я не готова жертвовать своей красотой ради чьего-то удовольствия. Такую уникальную красоту надо беречь.

Правда, иногда на меня нападает ужасная тоска, и мне кажется, что все плохо, что жизни нет, и я скоро умру. Умру от неподвижности, одиночества, тесноты. Я умру, мое тельце высохнет, а потом станет прахом вместе с коконом, опадет невесомой пылью, и никто даже не вспомнит обо мне. В такие минуты мне хочется распрямиться, разбить остатки стен, выбраться наружу и расправить крылья, и будь что будет… Но это минутная слабость. «Ты что, забыла??? – строго говорю я себе. – Там, снаружи, тебя каждую секунду может поджидать что угодно. А здесь, может, еще и поживешь». И я сворачиваюсь, скукоживаюсь еще больше, стараясь не разрушить кокон. Он – моя жизнь, гарант моей безопасности, и мне стоит его поберечь.

Жаль только одно… Я становлюсь все больше, а кокон все меньше, и рано или поздно он окончательно лопнет, как ни крути… и что тогда???

 

 

КУКЛОВОД

А я ведь вычислила тебя, кукловод… Как ты ни прятался, как ни старался заморочить всем голову, но я тебя увидела.

Да, да, вон там ты и прячешься, за большим черным ящиком. Затаился, даже не выглядываешь. У тебя есть автомобильное зеркало, ты высовываешь его из своего укрытия и видишь все, что происходит на ширме. А там веселуха!!!

Рычат зловещие чудовища, скрежещут клыками ужасные монстры, лязгают мечи, хищные птицы алчно реют над головами, повсюду летят отрубленные, оторванные и откусанные руки-ноги, и кровь брызжет во все стороны, как взбесившийся водопроводный шланг. Герои бьются не на жизнь, а на смерть, и Смерть – тощая фигура в балахоне и с косой – то и дело утаскивает очередного соискателя, павшего в неравных боях. Кукольный театр в жанре «триллер»…

Это ты их такими придумал, мой мальчик… В этом кукольном театре ты и драматург, и режиссер, и декоратор, и кукловод – тоже ты. Это ты вызвал из небытия таких мрачных героев, придумал им жизнь, и они наполняют твое личное пространство драйвом, красками, переживаниями, эмоциями. Героев не жалко – один уходит, другой приходит, герои не переведутся никогда, к тому же чего их жалеть – они ж куклы…

А ты сидишь за ящиком и управляешь прямо оттуда сложной системой веревочек, которую ты изобрел сам. Ты по праву гордишься этим творением – оно и в самом деле и задумано дерзко, и выполнено филигранно, и фигурки исполнителей чутко отзываются на малейшие движения твоих рук. Тебе есть чем гордиться – ты очень, очень искусный кукловод!

Нет, конечно, ты мог бы выбрать другую пьесу и другой сюжет. Там, на ширме, могли бы скакать зайчики и расти цветочки, порхать разноцветные бабочки и распускаться невиданные цветы, там счастливые принцессы расчесывали бы длинные власа, а герои приносили бы им в подарок не головы драконов, а волшебные яблоки. Там было бы здорово, в этой пьесе, но… На кого бы ты тогда изливал свою желчь, кукловод? На кого бы злился, кого бы ненавидел? Ты привык злиться, бояться и ненавидеть, и тебе не нужны всякие белочки-грибочки, радуги-солнышки, не твой это сюжет.

Когда ты в последний раз выходил за пределы театра, кукловод? Вот и сидишь ты за ящиком, бледное существо с тельцем ребенка и лицом старичка, и потираешь лапки, придумав очередное кровопролитие. Твоя фантазия неисчерпаема, и тебе хочется убивать. Если бы было можно, ты бы убил всех, но ты умен и понимаешь, что слишком мал и слаб для этого, и поэтому предпочитаешь вести кукольные бои. Ты уже перестал понимать, где театр, а где жизнь, и тебе кажется, что ты сокрушаешь своих врагов, спасаешь человечество от верной гибели. Ты сражаешься с монстрами, порожденными твоим же воображением, и это стало делом твоей жизни. Тебе кажется, что еще чуть-чуть, и падет последнее порождение Зла, и тогда начнется настоящая жизнь. Но чудовища погибают одно за другим, а ничего не меняется.

И знаешь, почему? Что, нет? А скажи-ка, кукловод, что это там такое спрятано, в черном ящике, за которым так удобно прятаться? Почему у него такие толстые стенки, такая тяжелая крышка, почему он укреплен стальными уголками и опутан ржавыми цепями?

Ах, что же ты так разволновался? Почему исказилось твое личико, и ты вскочил на ноги, и забегал, и машешь руками, отгоняя меня подальше от ящика? Да, да, я понимаю, это твое сокровище, оно тебе дорого, ты не хочешь его никому показывать, ты вообще не желаешь это обсуждать, но… Прости, я тебя не послушаюсь. Я грубо нарушу твои границы, и тут уж ничего не поделаешь, это судьба.

Ты кричишь, кукловод, ты топаешь маленькими ножками, ты молотишь кулачками, но они проваливаются в никуда. И это так, я ведь бесплотна, ты все равно не сможешь мне помешать. Ну вот, я уже освободила ящик от цепей, теперь очередь замка. Где ключ? Ключ у тебя, да? Конечно, вон как ты схватился за потайной карман… Ладно, не надо. Я сама. Мне ключи не нужны, поверь. Я просто дерну это ржавое, разъеденное временем железо, и оно рассыплется в прах, опадет рыжей пылью. Я откидываю крышку, и…

Ну что ж ты так, малыш? Зачем ты спрятал в этом ящике свое детство? Ну да, не самое счастливое, но, в общем-то, вполне… Мама, папа, а вон и ты – накормлен-напоен, обут-одет, и даже игрушки есть… Только вот почему ты такой печальный, а все такое… тусклое, что ли? Ах, ты давно сюда не заглядывал! Я так и думала. Ты так хорошо запрятал свое детство, что не смог вырасти. Ведь взрослость наступает после юности, а юность после детства, а ты все еще живешь там, в ящике, вместе с твоими родителями. Ты еще не прожил его, свое детство. Оно еще там, тянется бесконечно, как жевательная резинка. Уже и невкусно, и надоело, тошнит, а выплюнуть жаль… Но что же тебя заставило так поступить? В чем дело? А-ах, вон что…

Да, тебе было нелегко… Родители заботились о тебе, но не видели в тебе Личность. Твою волю жестоко подавляли. Ты мечтал быть сильным, добрым и смелым, но никто никогда не поддерживал тебя в этом стремлении. Зато критики было хоть отбавляй. Ты всегда был «недо…». Недодумал, недосделал, недоуспел, недоучил, недопрыгнул… Тебя не любили таким, какой ты есть, тебе всегда ставили планку все выше и выше, ты изо всех сил старался ее преодолеть, и у тебя даже получалось, но… Какими бы ни были твои успехи, их всегда было недостаточно. Опять «недо…». Твои успехи обесценивались, потому что всегда можно еще лучше, выше, быстрее. Твои старания не были замечены, потому что все время впереди уже маячила новая цель, и выходило, что ты мало постарался.

Мой милый, маленький мальчик! Тебе так важно было иметь четкие ориентиры, а тебе их не дали… Для тебя так важно было быть похожим на отца, и чтобы он гордился тобой, но этого не происходило. Ты злился и еще отчаяннее стремился всем доказать, что ты можешь, что у тебя есть много достоинств, что ты вовсе не ничтожество, что ты имеешь право на жизнь! Ты так старался, потому что ты их любил. Да-да, малыш, не удивляйся – ты их очень, очень любил! Все, что ты хотел – это любить, но твоя любовь раз за разом билась об стену непонимания и непринятия. И когда ей стало больно – очень больно! невыносимо больно! – она превратилась в ненависть. Что ж, малыш, это бывает! И тебе захотелось, чтобы они испытали ту же боль. Ты возненавидел их с такой же силой, с какой раньше любил.

Кто эта жуткая старуха, которая присутствует в каждом акте твоего бесконечного спектакля? Да, да, вот эта ведьма с седыми космами, с костлявыми когтистыми пальцами и безумными глазами? Она вроде бы ничего не делает, ни в чем не участвует, но… Ты чувствуешь, какую агрессию она распространяет вокруг? Видишь, как она провоцирует всех на распри и войну? Так что это за персонаж? Конечно, я так и знала. Это Ненависть. Ты руководил куклами, а она руководила тобой. Вот поэтому твоя жизнь и превратилась в бесконечную и бессмысленную войну с монстрами из собственного детства.

Ты дрожишь? Ты испуган? Ты плачешь? Не надо, милый, все самое страшное позади! Ведь я уже с тобой, и я открыла твою тайну. Тайну твоего страшненького кукольного театра, из которого зрители сбегают, едва вникнут в суть спектакля… Теперь я расскажу тебе новый сюжет, новую сказку, но она будет с хорошим концом. Иди сюда, устройся у меня на коленях, позволь мне тебя обнять, и слушай, что было дальше.

Ненависть убивает, а ты любил папу и маму и вовсе не хотел их убивать. Вас было двое – ты и Ненависть, она стала первым персонажем твоей кукольной труппы. Она хотела уничтожить тех, кто не принял твоей любви. Но ты не мог этого допустить – ведь речь шла о твоих родителях. И тогда ты сколотил вот этот ящик и запихал туда все свое детство, с его переживаниями, невыплаканными слезами, страшными мыслями о том, что ты никому не нужен и зря появился на этот свет. Ты запер этот ящик, чтобы не видеть и не помнить, и тебе это долго удавалось. Только вот ненависть невозможно запереть, она всегда найдет любую лазейку, чтобы просочиться и отравлять жизнь тому, кому она принадлежит. И она мучила тебя, мой маленький… Это она заставляла тебя вынашивать планы мести и мечтать о том, как ты вырастешь и все еще покажешь.

Но ты так и не смог вырасти… Ведь запертая энергия не движется, и ты навсегда остался маленьким мальчиком. И тогда в своих фантазиях ты создал кукольный театр, который населил самыми страшными, самыми отвратительными персонажами. Вот с ними-то можно воевать, их положено уничтожать, а главное – на них можно переложить ответственность за все плохое, что с тобой происходит.

Ты так и не смог понять, что убийство порождает только убийство, кровь влечет новую кровь, а ненависть – разрушительна. Вот и получилось так, что твой театр стал театром военных действий, а ты от ужаса спрятался за ящик. И если кто-то снаружи забредал сюда, они видели только спектакль с чудовищами, но не тебя, кукловода, а по сути – маленького испуганного мальчика.

Что? Ну конечно, нет! Я вовсе не считаю тебя самым главным чудовищем! Наоборот, мне кажется, что ты очень умный и смышленый малыш. Придумать и организовать такой кукольный театр мало кто смог бы. У тебя тут все прекрасно продумано, очень хитро устроено, ты просто молодец! Так что можешь смело считать – ты воплотил свою мечту, ты им всем показал! Ну, а то, что ты выбрал не совсем удачную пьесу – так это же всегда можно поправить, да? Для начала стоит сыграть твое детство, но совсем по-другому! Но для этого надо достать из ящика все то, что ты там прятал все эти годы… Ты согласен? Прекрасно! Давай, я тебе помогу… Мы бережно достанем оттуда папу – строгого папу, который хотел, чтобы ты был идеален. Маму, покорную маму, которая не перечила папе, чтобы ты уважал сильную мужскую руку. И тебя – маленького, потерянного… Ну что ж, воспитывали как могли, они тоже не идеальны, не обессудь…

Ну вот, ящик пуст, ничего не осталось. Но посмотри – под ним еще кто-то есть, он шевелится, он жив! Помоги мне столкнуть этот гроб с музыкой, давай освободим узника! Ох, как же его придавило… Ничего, сейчас мы его освободим. Ага, я так и знала… Добро пожаловать, привет! Ну, знакомьтесь! Это – Хозяин, а это – Кукловод. Слышишь, Человек, вставай в полный рост, расправь легкие, и можешь, наконец, вздохнуть полной грудью! Тяжелое детство больше не будет давить на тебя, а ненависть – перехватывать горло. Теперь ты свободен! Ведь кукловод – это всего лишь твое порождение, маленькая часть тебя, и все, что ему нужно – это любовь и признание. Ты, в отличие от него, уже вырос, и ты можешь все это ему дать! Вот так, правильно, обними его и скажи ему, что он тебе нужен. Ведь он такой опытный кукловод, ему просто цены нет, он многое знает и умеет, можно устраивать поистине феерические спектакли!

Кто я? Да, простите, забыла представиться. Я – ваша Душа. Да, да, и твоя, и твоя. Говорите, я вам нравлюсь? Спасибо. Значит, вы оба – очень душевные создания. Да, теперь все будет хорошо. Я знаю, малыш, что у тебя есть очень красивые мечты — вспомни их, пожалуйста! Я знаю, что ты накопил большой жизненный опыт и многое познал, Человек, так примени это! Вы сможете сменить декорации, набрать новую труппу, придумать нужную драматургию – и вперед! А я наполню все это вдохновением… В общем, дерзайте, а я – в Творческий Полет!

И если бы кто-то посторонний заглянул в этот вечер в кукольный театр, то увидел бы, как взрослый человек по имени Николай и маленький мальчик с очень взрослым лицом с азартом спорят, чертя на листах бумаги эскизы новых декораций. Там просматривались океаны и острова, дворцы и парки, зеленые просторы и легкие облака… Это пространство было предназначено явно не для монстров и чудовищ, и персонажей для пьесы еще только предстояло придумать. Этим двоим было хорошо вместе, потому что они прекрасно понимали и дополняли друг друга, и главное, что теперь они оба слышали свою душу.

 

 

МАЛЕНЬКИЙ УСПЕХ

Маленький Успех скребся в двери, переминался с ноги на ногу и уже который час ныл:

- Тетенька, ну, пустите меня, пожалуйста! Откройте дверь, а?

Коробкова на такие дешевые приемчики не покупалась. Ей было некогда: она напряженно составляла Великий План Большого Успеха, который должен был к ней прийти. Обязательно! Рано или поздно… А этот назойливый оборванец ее отвлекал от столь важного дела! И ведь не в первый уже раз!

- Нет, так невозможно… — Коробкова тяжко вздохнула и пошла открывать дверь.

- Чего надо? – неприветливо спросила она. – Говорю же – кыш отсюда! Ходят тут всякие…

- Я не «всякие»! Я – Маленький Успех! Я к вам пришел. Вы же хотите быть успешной?

- А зачем мне такой маленький, несерьезный успех? – презрительно фыркнула Коробкова. – Я себе Успех не так представляю.

- А как?

- Он должен быть большой. Даже грандиозный! Красивый. Респектабельный. Зрелый. Социально одобряемый. В дорогом костюме, в галстуке, с уложенной прической и кожаной папочкой в руках.

- А папочка зачем?

- Как зачем? Разумеется, чтобы фиксировать наши достижения. И для статуса – чтобы с ним не стыдно было в приличных местах показаться. В общем, мой Большой Успех еще впереди. А ты какое-то жалкое впечатление производишь – не Успех, а так, мелочь пузатая. Так что имей в виду, не тебя я ждала долгими зимними вечерами. Не ты мне нужен!

- И куда же мне теперь? – жалобно спросил Маленький Успех.

- Да вон хоть к соседке постучись. Она без амбиций, к ней что приходит – то и ладно. Всему рада, горемычная. К ней Большой Успех никогда не заглянет, это точно… Так что к ней, к ней!

- Правда-правда? Разрешаете, тетенька?

- Настаиваю! – с достоинством бросила Коробкова и покинула прихожую – пошла готовить условия для появления Большого Успеха. О Маленьком Успехе она сразу забыла, да и что о нем думать? Нечего энергию на всякую ерунду тратить.

Маленький Успех с большим облегчением переметнулся к соседской двери и нажал на кнопку старого звонка.

- Ой! Опять Маленький Успех! – радостно вскрикнула женщина, открывшая дверь. – Заходи, гостем будешь! Как раз и чайник закипел! Только, уж не обессудь, к чаю ничего нет.

- Я принес, — похвастался Успех, доставая из-за пазухи кулек с пряниками.

- Ух ты! Вот повезло-то! – восхитилась женщина. – Ну, тогда, можно считать, жизнь удалась!

За столом уже сидело много Маленьких Успехов, которые еще раньше случились, и новому Успеху очень обрадовались. Все галдели, шутили, смеялись и пили чай с пряниками. Было весело.

- А разве вы не ждете Большого Успеха? – поинтересовался Маленький Успех.

- Жду, конечно! – улыбнулась женщина. – Я буду рада, если он ко мне придет. Но вас я тоже люблю, мои Маленькие Успехи! Благодаря вам у меня каждый день наполнен радостью и счастьем. Очень рада, что вы у меня есть! Пусть вас будет побольше.

- Говорят, когда количество Маленьких Успехов достигает критической массы, происходит реакция, — доверительно поделился с ней тайной Маленький Успех. – Тогда мы сольемся и трансформируемся в один Большой Успех. Я в это верю, а вы?

- А я об этом и не думаю, — махнула рукой женщина. – Если это случится – то здорово. А если не случится, то мне и с вами хорошо.

А в соседней квартире Коробкова с недоумением размышляла: вот почему жизнь так к ней несправедлива? Вроде имеет достойную Мечту, старается, стремится изо всех сил, все делает по правилам и на мелочи не разменивается, а Большой Успех все еще впереди, и счастья все нет и нет…

 

 

МЕРТВАЯ ТОЧКА

 Дело стояло на Мертвой Точке. Место было гиблое – недаром точку называли Мертвой. Дело тосковало, переминалось с ноги на ногу и очень хотело куда-нибудь уже двинуться, но ничего у него не получалось.

- Эй, Дело, ты почему не двигаешься? – спрашивали его сверху.

- Так не двигают же! А само я не могу, мне импульс нужен.

Наверху остались недовольны.

- По плану Мироздания ты уже к завершению должно идти, а ты еще и не начиналось!

- Да я бы с радостью! Только хозяйка меня все время оставляет «на потом».

- Эй, Напотом! Ты не мог бы сдвинуть дело с Мертвой Точки? – поинтересовались сверху.

Напотом с трудом выбрался из кучи отложенных дел и утер трудовой пот.

- Ну уж нет! – категорически заявил он. – Меня и так делами по самое «не хочу» завалили, едва успеваю складировать. Сдвигать с Мертвой Точки – не моя функция. Пусть сами шевелятся! А то все «на потом» да «на потом». А мне что, больше всех надо? И так у меня тут завал, сами видите…

И Напотом, сердито сопя, снова погрузился в ворох незавершенных и отложенных дел.

Наверху забеспокоились. План Мироздания должен идти по графику, и даже самое незначительное событие в нем часто имеет судьбоносное значение.

- Может быть, я какое-нибудь неважное? – предположило Дело.

- Важное, важное! – успокоили его сверху. – Ты – необходимое звено в целой цепочке событий. Можешь не сомневаться, мы найдем способ сдвинуть тебя с Мертвой Точки. Уже этим занимаемся.

- Скорее бы, — тяжко вздохнуло Дело.

Наверху вспомнили, что Дело Мастера боится, и решили пойти этим путем. Мастер явился и грозно уставился на Дело.

- Стоишь?

- Да застоялось уже совсем.

- Мастера боишься?

- Боюсь.

- Ну так беги от меня в страхе! Потому как я и есть Мастер.

- Я бы и побежало, да энергии нету, — развело руками Дело.

- Ну так подключись к какому-нибудь источнику!

- У меня один источник – Хозяйка. А она меня совсем забросила.

- Почему?

- Да у нее застой и апатия. Сидит целыми днями, пятую точку от дивана оторвать не хочет.

- Ага! – почесал в затылке Мастер. – Выходит, ее пятая точка и твоя Мертвая Точка – одного поля ягодицы?

- Ягоды, — поправило его Дело. – Хотя и ягодицы, конечно, тоже. Она уж сколько времени пребывает в этой самой… ну, где ягодицы. С год примерно! Говорит, скучно ей, рутина заела.

- Эй, Рутина! – крикнул Мастер. – Ты зачем Хозяйку заела?

- А что я, что я? – заныла Рутина. – Я от скуки ем, заняться-то больше нечем. Вот если бы она новое Дело затеяла… я бы сразу отстала, не сомневайтесь!

- Замкнутый круг… — безнадежно развело руками Дело.

- Ничего, разомкнем! – бодро пообещал Мастер. – У меня есть приятель хороший – доктор Шок, он сейчас ей устроит шоковую терапию. Пожар, наводнение, ограбление, измена, тяжелая болезнь – шок на любой вкус.

- И правильно! – сказала Рутина. – Когда шок — тут уж выбирать не приходится, поневоле от дивана оторвешься и начнешь ножками шевелить. Зови своего доктора!

А Хозяйка не дремала, Хозяйка подслушивала. Пока все препирались – просто слушала, а как услышала про шоковую терапию – испугалась. Сразу оторвала Мертвую Точку от дивана и начала Дело делать. И правда: кому это нужно — пожар, ограбление или тяжелую болезнь? Мы уж лучше сами, не дожидаясь, за дело возьмемся!

 

 

СЕМЬ ИСТОРИЙ О МЕЧТАХ

История первая.

Один человек совсем не умел мечтать. Он считал мечты вредной ерундой и предпочитал синицу в руках журавлю в небе.

Когда Мечты робко стучались в его окно, он сердито отмахивался от них и только что не говорил «кыш!», так его раздражало это порхание и мельтешение. Надо было жить, работать и быть полезным членом общества, заботиться о хлебе насущном, и некогда было отвлекаться на всякую эфемерную чепуху.

Человек жил «как все», работал «как все», состарился «как все», и вот пришел час его Ухода. Он лежал на постели, и к его смертному одру слетелись Мечты.

- Почему я прожил такую долгую и, в общем-то, скучную жизнь? – спросил Человек. – Почему в ней было много трудностей, но мало радости?

- Потому что ты ходил по земле и никогда не поднимал глаза к небу. Потому что ты сузил большой мир до пределов своего узенького мирка. Потому что за жизненными трудностями ты не разглядел своих возможностей. Потому что ты никогда не мечтал…

История вторая

Бродила по белу свету Безумная Мечта. Она была настолько безумна, что никто не хотел с ней связываться. Она была ни на что не похожа, ни с чем не сравнима, ее трудно было даже словами описать…

- Глупец, ты растратишь свою жизнь в погоне за этой Безумной Мечтой, — говорили ему.

- Этого не может быть, потому что не может быть никогда, — вразумляли другие.

- Ты мог бы заняться делом и принести много пользы себе и людям, — утверждали третьи.

Но он был глух к чужим увещеваниям – его влекла Безумная Мечта, и он целенаправленно и неутомимо шел к ней.

- Безумец… — махнули на него рукой родные и близкие. – Ничего у тебя не получится. Простая логика подсказывает, что это невозможно.

Но он не верил им, он верил в свою Безумную Мечту.

Так был изобретен телевизор – невероятное устройство, передающее живое изображение и звук с помощью радиосигналов.

История третья

Жил-был на свете Мечтатель. У него было хорошее воображение, и он очень любил мечтать. Он собирал вокруг себя самые разные Мечты и фантазировал, как они сбудутся. Это было прекрасно, нереально, феерически!

Из-за своего увлечения Мечтами он любил уединение и часто пропускал какие-то важные события в своей жизни, не замечал возможностей, не ценил дружбы… Зато Мечты его становились все более красочными и разнообразными, и Мечтатель раз за разом погружался в них с головой.

Так он и не заметил, как пришла старость. И вот однажды он опомнился, оглянулся по сторонам, а там… Оказывается, за это время его друзья и знакомые меняли работу, строили дома, рожали детей, путешествовали по миру и делали еще много чего, а он… Все это как-то мимо прошло, оставшись лишь мечтами.

- Мечты! Что такое? Ведь я так любил вас, больше, чем кто-то другой! Почему же вы так и не сбылись???

- А ты ни разу не приложил усилий, чтобы перевести нас в реальность, — ответили Мечты. – Мы – всего лишь красивые картинки, если не подкреплены действием.

 

История четвертая

Юная, свежая, светлая Мечта пришла к человеку и попросила:

- Воплоти меня в жизнь, пожалуйста!

- Еще не время, — ответил человек, — я слишком молод для такой Мечты.

Через какое-то время Мечта вновь обратилась к нему:

- Теперь ты взрослый, воплоти меня, пожалуйста!

- Еще не время, — покачал головой человек, — надо сначала крепко встать на ноги.

- Ну что, пора? – поторопила его Мечта, когда он уже крепко стоял на ногах.

- Еще не время, — сказал человек, — надо детишек поднять, а уж потом…

- Может, сейчас? – спросила его Мечта на свадьбе его младшей дочери.

- Нет, нет, еще не время, — покачал головой человек. – Столько хлопот, дети, внуки, давай потом?

- Хорошо, потом, — вздохнула Мечта.

И вот человек вышел на пенсию и через какое-то время вспомнил о Мечте.

- Эй, Мечта, ты где? По-моему, пришла пора!

- Уже не время, — вздохнула старая, поблекшая, одряхлевшая и почти растаявшая Мечта. – Уже не время…

История пятая

 

Жили-были Человек и Мечта.

Она была чудесной, волшебной, неземной! Он думал о ней днем и ночью. Он страстно хотел ее. Он представлял во всех подробностях, как произойдет их первая встреча и что будет потом. Но он страшно боялся, что у него ничего не получится. Часто он думал, что недостоин ее. И еще он побаивался тех изменений в жизни, которые неизбежно случается, если Мечта станет зримой. А иной раз даже обвинял ее в том, что она – беспочвенная и ветреная. Не вслух, конечно — про себя. Ведь он все еще сомневался, а Мечта ждала…

Шли годы, а он так и не решился связать с ней свою жизнь. А потом она умерла. Мечты тоже умирают, знаете ли.

Он похоронил свою Мечту и остаток жизни провел, оплакивая ее безвременную кончину и свое безнадежное одиночество.

- Как жаль, что ты так и не сбылась, — вздыхал он, вспоминая свою Прекрасную Мечту.

- Как жаль, что ты так и не попробовал, — шепнула Несбывшаяся Мечта.

История шестая

У одного человека была Несбыточная Мечта. Такая Несбыточная, что все только пальцем у виска крутили:

- Ты чего, совсем уже «того»? Нашел, о чем мечтать! Это же невозможно! Несбыточная твоя мечта, несбыточная!

- Зато красивая! – любовался Мечтой человек. – Дерзкая! Смелая! Мне нравится!

- Но ты же никогда не воплотишь ее в жизнь! – говорили ему.

- Я буду к ней стремиться! – отвечал человек.

И он действительно стремился! Он делал все, чтобы приблизить свою Мечту, а поскольку не знал в точности, что именно может ее приблизить, то пробовал разное. Так он незаметно стал разносторонней личностью.

Он был уже глубоким стариком, а Мечта так и оставалась Далекой Мечтой. Но он ни о чем не жалел: в погоне за Мечтой он прожил яркую и насыщенную жизнь, многое преодолел, многого добился, и ему было о чем вспомнить! Он оставил после себя записи, документы, чертежи и вычисления – все, что он делал для своей заветной Мечты.

- Вот чудак, убил жизнь на Несбыточную Мечту, — шептались на его похоронах «доброжелатели». – Чего ради?

А Мечта, в которую он так верил и питал и верой, и делами, тем временем набрала вес, плотность и крылья. И через какое-то время уже другие люди сумели расшифровать его записи, понять вычисления, разобраться в чертежах и построить по ним аппараты. Так люди полетели к звездам.

История седьмая

Жила-была женщина, которая очень любила мечтать. Она мечтала везде и всегда: когда ехала в трамвае и когда готовила ужин, когда нежилась в ванне и когда стояла в очередях. Она мечтала о том, чтобы Мир стал чище, светлее, добрее, и чтобы в нем все относились друг к другу бережно и не делали другим больно.

- Мне нравится твоя Мечта, — шепнул ей Мир. – Я тоже мечтаю стать именно таким! Ты мне поможешь в этом?

- С удовольствием, — сказала она, — но я не знаю, как! Ведь многие уверены, что такой Мир может быть только в сказках.

- Расскажи им эти сказки, — попросил Мир. – Может быть, им понравится, и они тоже захотят сделать меня сказочным?

- Хорошо, — ответила женщина и стала писать сказки.

Прошло время, и действительно – многие люди прочитали ее сказки и тоже захотели сделать мир чище, светлее, добрее. Ей стали заказывать сказки на разные темы, и однажды один журнал попросил ее написать что-нибудь о Мечтах.

Сказочница с энтузиазмом взялась за дело – истории слетались к ней сами собой, как бабочки на ладошку. Работа шла легко, ведь она любила и умела мечтать, и ей было что рассказать о Мечтах. И тут…

Тут ее посетила новая Мечта, которой раньше не наблюдалось. Вдруг ей очень захотелось создать Блокнот-Мотиватор – книгу, которая поможет людям преодолеть Страхи, смести все преграды и найти путь к своей Мечте.

- Я назову его «100 шагов к Мечте», — решила женщина.

- Прекрасно! – одобрил Мир. – Мне очень нужны Мечтатели! Ведь если меня видят прекрасным, мне ничего не остается, как отражать эти представления!

…Этой женщиной-сказочницей была я. А Блокнот-Мотиватор – это моя очередная Мечта. И она, собственно, уже сбылась! Думаю, в сентябре вы уже сможете увидеть его в магазинах. Вы узнаете его по названию «100 шагов к Мечте». ПОМЕЧТАЕМ ВМЕСТЕ? J

 

 

УЛИТКА И ЕЕ ДОМИК

Улитка была очень нежная и робкая, тельце ее было мягким и уязвимым, а душа тонкой и ранимой. И она, конечно, не смогла бы существовать в этом мире, довольно грубом и жестком, полном угроз и вызовов, если бы не домик. А домик у нее был что надо: крепкий, уютный, да еще и очень удачно прилаженный к ее спине. Так что когда улиточка передвигалась, домик ехал вместе с нею. И при любой опасности улитка мигом «надевала» его на себя, пряталась, замирала и таким образом всегда оставалась живой и невредимой.

Но почему-то всем окружающим казалось, что улитка живет неправильно и должна в корне изменить образ жизни. Вот, например, колорадский жук. Он был довольно бесцеремонным, этот жук, и всегда нахально лез, куда его не просят. С ним все и всегда боролись, а он от этого только крепчал.

- Ты, улитка, глупая и несовременная! – жужжал он. — Ну что у тебя за жизнь? Разве это вообще можно назвать жизнью? Влачишь свое жалкое существование, вот и все! Не прятаться надо, а нападать! Вот как я! Да, меня боятся, да, меня не любят, зато я уже полмира завоевал! Попутешествовал в свое удовольствие, и еще буду! Давай-ка и ты – сбрасывай свое бомбоубежище и начинай новую жизнь!

- Ах, улиточка, порхать в небесах – это такое удовольствие! – делилась с ней бабочка. – Не представляю, как ты можешь себя лишать такой радости? Быть ближе к небу – это такой полет духа, такое просветление! Мы там кружимся в танце, впитываем солнечную энергию, вдыхаем ароматы природы! Ну выползи ты из домика, сбрось оковы, почувствуй хоть раз в жизни вкус истинной свободы. Разве можно жить без духовного роста? Это неправильно!

- Улитка ты, улитка, — ворчала старая волосатая зеленая гусеница. – Нет у тебя доверия к миру. Прячешься от жизни! А между прочим, жить можно и по-другому. Взять хоть меня… Я тоже ползаю, как и ты. Но мне никогда в голову не приходило взгромоздить на себя такую тяжесть! Мир тебя создал, улитка, и он тебя защитит. Сбрось панцирь, сбрось! Сразу легче станет. Крыльев у тебя, конечно, не отрастет, но хоть передвигаться пошустрее станешь. И то дело…

А улитка не спорила, ведь она и правда боялась. Боялась, что ее склюют, и что ее ненароком раздавят, и что какая-нибудь острая травинка ранит ее нежное тело. А также боялась, что ее не поймут, осудят, выбранят или обидятся – ведь все ей добра желают, а она… И поэтому, когда с ней заводили такие речи, она стесненно их выслушивала, тихо лепетала «спасибо… извините!» и поскорее втягивала тело в домик, даже рожки подбирала, и затихала там надолго. Пусть думают, что ее дома нет!

Но нельзя сказать, чтобы она совсем уж не прислушивалась. Дело в том, что, как и все чрезмерно робкие существа, улитка была очень подвержена чужому влиянию. Ей все время казалось, что она в чем-то виновата. И в том, что такой уж нежной уродилась, и в том, что невежливо уходила от разговоров, и в том, что духовно не росла, и в том, что от жизни пряталась, и даже в том, что из-за домика на спине со стороны казалась горбатой. И она себя корила за то, что вот такая она – несмелая, зависимая, беззащитная, привязанная к собственному домику-убежищу, вызывающая у окружающих критику и насмешки.

- Ну же, переступи через свой смешной страх! – внушал ей жук.

- Первый раз, конечно, трудно, — размышляла гусеница, — а потом ничего, втянешься и привыкнешь.

- Стыдно быть такой нерешительной! – уговаривала бабочка. – Давай же, соберись с силами!

И вот однажды, когда ей стало совсем уж невыносимо от их упреков, она решилась. Поднатужилась, рванулась – и выскочила из домика. Ой, как ей сразу стало неуютно! И холодно, и тревожно, и неспокойно… Зато все кругом обрадовались: и жук, и гусеница, и бабочка ее поддержали:

- Вот! Совсем другое дело! Теперь у тебя свобода – стремись, куда хочешь, делай, что хочешь! Молодец! – похвалил жук.

- Ах, какая ты молодец! – восторженно воскликнула бабочка. – Вот увидишь, у теперь тебя начнется совсем другая жизнь! Вперед, не останавливайся!

- Ты все-таки сделала это… Хвалю! – проскрипела гусеница. – Ну, ты ползи, а мы за тебя порадуемся.

И улитка поползла, совершенно теряясь под их внимательными, придирчивыми взглядами.

- Ну, наконец-то! – с облегчением заметила гусеница. – Сдвинулась с мертвой точки, родимая… И ладно, и хорошо.

После чего гусеница деловито поползла кормиться, жук полетел завоевывать новые огороды, а бабочка упорхнула на луг, просветляться. А растерянная улиточка осталась совершенно одна. Она не знала, что ей делать со свалившейся на нее свободой, и просто ползла вперед, хотя это оказалось не так-то просто. Стебельки и камешки действительно царапали ее тельце, и ей было очень дискомфортно. Сверху летали страшные птицы, которым склевать ее было – раз плюнуть, и одна из них действительно спикировала прямо на нее, только улитка в последний момент юркнула под пенек и затаилась. Птица разочарованно каркнула, потопталась и улетела, а улиточка еще долго не могла решиться высунуться из-под пенька: ужас наполнил ее до самых кончиков рожек, где, кстати, у улиток располагаются глаза. Так что можно смело сказать, что ее глаза тоже были полны ужаса.

Но не успела она оглянуться, как сзади послышался ужасный шум, земля затряслась… «Мне конец!» — в панике подумала улитка и, отчаянно сокращаясь, бросилась прочь. Забившись под зеленый листик, она дрожала всем телом, пока по тропинке топали чьи-то ноги в кедах. Долго еще она не могла прийти в себя, а когда пришла, то с ужасом поняла, что вообще забыла, откуда приползла, и теперь ни за что не найдет дорогу к своему домику. Она поползла сначала в одну сторону, потом в другую, поранилась о какую-то щепку, остановилась и заплакала.

- Чего ревем? – раздался голос совсем рядом. Улитка испуганно повела рожками и увидела, что на нее с интересом смотрит суслик.

- А… у… ой! – улитка по привычке хотела спрятаться в домик, но его не было. – Ой, мамочки! Ну все, теперь мне точно конец!

- Да чего ты испугалась? – удивился суслик. – Не бойся, не съем. Я зернами питаюсь и корешками всякими. А ты кто?

- Улитка! – пискнула улиточка.

- Да ну? – изумился суслик. – В первый раз вижу такую странную улитку. А где твой домик?

- Я… я… я его потеряаааалааааа! – горько разрыдалась улитка. – Я теперь умруууу!

- Как это улитка может домик потерять, не расскажешь? – насмешливо спросил суслик. – И не реви, а то вся вытечешь, и собрать тебя некуда будет.

Всхлипывая и вздыхая, улиточка поведала ему свою историю. И как ее все уговаривали, что надо довериться миру, сбросить со спины груз и расстаться с зависимостью от домика, и как она все не решалась, а когда все-таки сделала это, то уже сто раз пожалела.

- … и теперь они во мне окончательно разочаруются, — грустно закончила она. – И жук, и гусеница, и бабочка – они все так за меня болели, так в меня верили! А я не оправдала их надежд. Я не могу, не могу, не могу жить без домика! Мне страшно, мне больно, мне плохо! И я без него умру.

- Вот странная ты, улитка! – подивился суслик. – Слушаешь всех подряд, любые глупости… Вот если бы мне посоветовали шкурку сбросить – я бы ни за что согласился! А также отказался бы отрастить клыки, плавники или крылья. Если меня природа сусликом создала – с чего бы мне на нее обижаться? Все, что надо, она мне и так дала, а остальное зависит от характера. Вот у тебя – какой характер?

- Мягкотелая я и бесхребетная. А еще доверчивая я слишком, — вздохнула улитка. – Меня все критикуют и учат, как жить, а я им верю и возразить не могу… Виноватой себя чувствую, что я такая слабая и пугливая, от домика зависимая.

- Ну так и что, что слабая и пугливая? Тебе же как раз для этого домик дан, чтобы защищать и оберегать. Прочный, уютный, приспособленный. Чего ж тебе в нем не жилось?

- Так если все говорят, что так нельзя…

- Да мало ли что говорят! – возмущенно подергал носиком суслик. – Ты запомни: у всех своя жизнь и свои дела. Им, по большому счету, на тебя плевать. Что они, тебя пасти, что ли, будут? Так что за все свои решения ты сама и отвечаешь! Если чувствуешь, что без домика тебе плохо и не жизнь, так зачем же на всякие уговоры ведешься? Беги домой, дурочка, и больше не высовывайся без защиты!

- Поздно, — хлюпнула улитка. – Теперь я уже и не помню, откуда приползла. Честное слово! Я так испугалась, что дороги не разбирала.

- Ну, это ерунда, — захихикал суслик. – Ты, видать, такая испуганная была, что за тобой повсюду слизистый след тянется, вон, до сих пор не высох. Пойдем, отведу тебя домой.

Улиточка послушно кивнула и поползла за сусликом, и вскоре они оказались там, где валялся так безответственно брошенный ею домик.

- Спасибо, спасибо! – пропищала улитка и стремительно нахлобучила домик на спину. – Ой, сразу лучше стало! Нет, все-таки с домиком намного спокойнее! Даже если не прячешься, а просто знаешь, что он есть! Милый суслик, как же мне повезло, что я вас встретила!

- Благодарности принимаются. Убегаю довольный, — сообщил суслик. – Увидимся!

- Оооо… ты опять в домике? Я разочарована, — недовольно проговорила гусеница.

- Слабачка! Трусиха! – припечатал жук. – Что, не смогла, да?

- Ничего, завтра снова попробуешь, — утешила бабочка. – Мы тебя морально поддержим!

- Спасибо. Не надо. Я сама решу, как мне жить, — неожиданно твердо сказала всегда такая мягкая и податливая улитка. – А про домик… Мой дом – моя крепость! И никому ее разрушить не позволю. Счастливо оставаться!

С этими словами улитка скрылась в своей маленькой крепости и рожки втянула.

- Вот гадина неблагодарная! – первым опомнился колорадский жук. – Мы к ней со всей душой, уму-разуму ее научить, а она…

Но улитка уже не слышала. Она была в домике, и ее нежное уязвимое тельце было надежно защищено самой природой – как и ее тонкая ранимая душа.

 

 

Раздел : Любовь

 

⇐ Предыдущая44454647484950515253Следующая ⇒

Поделиться: