Шаманизм вчера и сегодня: мифы и реалии

 

Несмотря на наличие огромного количества англоязычной литературы об индейском шаманизме, человек, начинающий углубленно изучать этот вопрос, непременно сталкивается с проблемой достоверности большинства источников. Основная часть работ, изданных в США со второй половины XX века по сегодняшний день, не только рассчитана на вкусы среднего обывателя, целью которого является приобретение " тайных знаний" быстро и легко, но и не имеет ничего общего ни с духовной традицией американских индейцев, ни с такими ее аспектами, как шаманизм и обладание сверхъестественными Силами.

Несколько лет назад на ежегодном собрании NAE (Старейшин коренных американцев) лидеры ряда индейских племен приняли резолюцию, в которой осудили эту тенденцию: " В последние двадцать лет мы видим рождение новой индустрии в США. Это прибыльное предприятие, известное как Спиритуализм американских индейцев, началось с многочисленных литературных мистификаций, предпринятых такими людьми неиндейского происхождения, как Карлос Кастанеда, Джэй Маркс (Джэмейк Хайвотер) и Линн Эндрюс". Относительно работ Карлоса Кастанеды профессор Вайн Делория-младший, индеец сиу, очень точно отразил мнение многих исследователей, отметив, что они " имеют гораздо больше общего с " путешествиями" после приема ЛСД, чем с индейской культурой". Помимо белых мистификаторов существует большое разнообразие индейских авторов, таких как Сан Биэр (Солнечный Медведь)1, Воллес Черный Лось и другие, но и их сочинения -- не более чем смесь идей, почерпнутых из восточных культур и астрологии, поверхностно приправленная индейской атрибутикой. Сегодня можно купить даже индейские гадательные карты, астрологические прогнозы индейских шаманов и прочие изобретения современного бизнеса.

Неудивительно, что в последние годы появилось огромное количество белых шаманов, которых сами индейцы называют пластиковыми шаманами, или шэйм-мэнами1. В газетах и на интернетовских сайтах можно найти огромное количество объявлений, в которых псевдошаманы не только от Аляски до Огненной Земли, но и в таких далеких от американского континента городах, как Москва и Санкт-Петербург, предлагают за месяц, а иногда и за неделю раскрыть всем желающим свои секреты и сделать их " настоящими шаманами". И у их учеников не возникает вопросов о том, как за столь короткий срок можно получить знания, на овладение которыми у настоящих шаманов уходили многие годы.

Стал бы разумный человек, заинтересовавшийся христианством, буддизмом или иудаизмом, платить тому, кто предложил бы после обучения на двухнедельном семинаре сделать его епископом, ламой или раввином? Едва ли. Но желающих стать за пару недель настоящими шаманами становится все больше. Отношение к ним самих индейцев великолепно выражено в словах индеанки из племени нискуолли Дженнет Макклауд: " Неожиданно появилось огромное количество беспринципных идиотов, бегающих вокруг и утверждающих, что они -- шаманы и научат вас церемониям баксов за пятьдесят. Это не просто плохо, это непристойно... Эти люди появляются в резервациях якобы потерянными и утратившими надежду, поистине жалкими, и какой-нибудь добрый старец может сжалиться над ними. И чем эти люди отплатят за его великодушие? Через пятнадцать минут общения с духовным лидером они считают себя " сертифицированными" шаманами и " несут слово истинное"... за деньги. Некоторые из них даже объявляют себя " официальными духовными представителями" различных индейских народов. Я говорю о таких людях, как Дхьяни Иваху1 и Линн Эндрюс. Это отвратительно... Среди нас есть и индейцы, поступающие так же. У нас есть Солнечный Медведь, Воллес Черный Лось и другие, готовые продать родную мать, если появится возможность быстро получить деньги... Они продажные воры и сами знают об этом. А потому на наших традиционных встречах и собраниях вы никогда не увидите ни Солнечного Медведя, ни ему подобных".

И все же, несмотря на многочисленные попытки делать бизнес на духовной культуре коренных американцев, серьезные исследования индейского шаманизма начали проводиться этнологами и историками еще в конце XIX века и продолжаются до сих пор. Эти работы, однако, как правило, остаются незамеченными легкомысленными искателями " тайных шаманских знаний".

Изменение образа жизни индейцев, влияние цивилизации и жесткая политика правительства США в конце XIX века приводили к вынужденному отказу от многих традиционных воззрений и преданию их забвению. Тем не менее некоторым исследователям удалось убедить стариков-традиционалистов рассказать о методах краснокожих шаманов. " Старики-индейцы, знающие их, скоро покинут наш мир, -- убеждал Джеймс Волкер одного из выдающихся шаманов сиу в марте 1914 года. -- А поскольку молодые индейцы не знают их, они будут утеряны навсегда. Я хочу записать их, чтобы они были сохранены и ваша молодежь смогла прочесть их".2

Получить достоверную информацию о шаманских и колдовских практиках американских индейцев в прошлом было невероятно сложно, такое же положение дел остается и сегодня. И причина этого не только в закрытости их сообществ. Во-первых, индейцы до сих пор не любят говорить о сверхъестественных Силах с белыми людьми, не желая подвергаться насмешкам и обвинениям в неоправданных суевериях. Во-вторых, эти знания являются тайными и священными и распространение их среди непосвященных грозит наказанием со стороны Высших Сил. Изабель Келли, в 1926--1927 годах проводившая исследования среди северных пайютов, писала: " К несчастью, шаманы придерживаются мнения, что в случае разглашения информации их ожидает серьезная болезнь и смерть, а потому нет ничего удивительного, что индейцы малоразговорчивы".1 Кроме того, как еще в конце XIX века очень верно отметил Джордж Гриннел2: " Нет предметов более сложных в изучении, чем те, что связаны с абстрактными верованиями других людей. Даже от соотечественников нелегко получить ясную информацию относительно их религиозных воззрений и того, что мы называем суеверием. И если такова ситуация с цивилизованными людьми, на чьем языке мы говорим и чье образование и жизненный опыт схожи с нашими, то насколько сложнее понять верования чуждой расы, говорящей на незнакомом языке и совершенно отличных традиций, воспитания и взглядов".3

И все же антропологам и этнологам иногда удавалось не только получить от индейцев необходимую информацию о шаманизме, но и участвовать в подобных церемониях, результатом чего стали серьезные научные публикации. Но и в этом случае многим исследователям сперва предстояло за­служить доверие шаманов, а зачастую и стать одним из них. Так, например, Джеймс Волкер, прежде чем получить полные знания о шаманских ритуалах и религиозных воззрениях индейцев сиу, прошел долгий путь и был посвящен в ряды вичаша-вакан1. Таким же образом бесценную информацию среди индейцев зуньи смог собрать Фрэнк Кашинг. Но и в этом случае часть знаний оставалась " личной собственностью" шаманов. Старики сиу так говорили Джеймсу Волкеру в 1896 году: " Мы расскажем тебе о церемониях, как если бы ты был сиу, который хотел бы принять в них участие. Но мы умолчим о тех их частях, которые шаманы выполняют тайно". Старик сиу Джордж Сабля объяснил причину такой скрытности так: " Я могу рассказать тебе о церемониях обычных людей и воинов, но я боюсь говорить тебе о церемониях шаманов". Маленькая Рана, шаман сиу, вторил ему: " Я могу рассказать тебе о Бизоне (его духе), но не могу говорить о Ветре (его духе), потому что он составляет мою шаманскую тайну".2 Раскрытие тайны, по поверьям индейцев, влекло за собой немедленное наказание со стороны Высших Сил вплоть до скоропостижной смерти.

Помимо опасения навлечь на себя гнев Высших Сил, нежелание коренных американцев делиться с чужаками священными для них знаниями имеет под собой и другое веское, но весьма банальное основание -- насмешки и обвинения в первобытной дикости. И действительно, многие индейские верования, существующие и сегодня, кажутся человеку западной культуры суеверным абсурдом, но не стоит забывать, что понятие " суеверие", как и многие религиозные воззрения, можно определить как " то, во что верит твой народ, но не верит мой". Индейцам кажется не менее забавным, когда белый человек опасается быть тринадцатым, начинать путешествие в пятницу, шарахается от перебегающих дорогу черных кошек, вешает над дверью подкову на счастье и т.п. Белый человек, получивший великолепное образование, смеется над глупыми обрядами людей другой культуры, но при этом полностью или частично придерживается религиозной веры, которую также невозможно объяснить с позиций современной науки.

Многие люди западной культуры во все времена относились к шаманским практикам как к бреду суеверных дикарей, скептически отзываясь об их возможностях лечить людей и других необъяснимых способностях. Среди причин такого отношения основными были две:

1. Жесткое противостояние шаманов многочисленным христианским миссионерам.

2. Случаи смерти пациентов, подвергавшихся воздействию шаманов.

Относительно первой причины едва ли стоит что-либо говорить, поскольку история хранит множество примеров, когда христианская религия насаждалась крестом и мечом. По поводу второй причины достаточно задаться рядом вопросов: всегда ли, несмотря на новейшее оборудование, современные врачи правильно диагностируют заболевания, всегда ли помогает предписанное ими лечение и со всеми ли недугами справляется современная медицина? Думаю, ответы на эти вопросы будут одинаковы у всех читателей. Но разве это ставит под сомнение возможности западной медицины? Тогда возникает другой вопрос. Насколько правомочно ставить под сомнение эффективность ряда аборигенных практик лечения тела и духа, если люди веками обращались к ним за помощью? Как сказал один индеец из племени ото: " Индейский доктор (шаман) мало отличается от белого доктора. Он платит, чтобы получить знания, за которые позднее будут платить ему. Если он плохой доктор (шаман) и не может лечить, никто не обратится к нему".1 Даже среди закоренелых скептиков находились люди, сообщавшие о странных излечениях шаманами тяжелобольных и раненых индейцев, от которых отказывались высокообразованные белокожие доктора. Во многих случаях шаманы весьма успешно лечили не только своих соплеменников, но и белых людей, а в ряде районов американского континента первые белые переселенцы зачастую полностью зависели от индейских шаманов вплоть до середины XIX века. Среди белого населения того времени большой популярностью пользовались так называемые индейские доктора -- белые люди, получившие свои знания от краснокожих шаманов. Многие травы, использовавшиеся индейцами, сегодня входят в число лекарственных средств западной медицины, а некоторые болезни, лечение которых не поддавалось западной медицине, успешно лечились индейскими шаманами. Например, цингу, которую еще в XVII веке европейские доктора приписывали " влиянию дурного воздуха", краснокожие успешно лечили средствами животного и растительного происхождения, на поверку оказавшимися чрезвычайно богатыми витамином С.

К сожалению, многие шаманские знания были утеряны, когда в конце XIX века правительство США запретило индейцам практиковать свои религиозные церемонии, а многие исследователи отбрасывали подобную информацию как никчемный мусор. Примером может послужить Джеймс Муни1, один из величайших этнологов США конца XIX -- начала XX века, который в 1891 году провел исследование ряда лекарственных растений, используемых шаманами племени чероки. В качестве эталона медицинской мысли того времени он взял официальный справочник " Фармакопея Соединенных Штатов Америки" 2. Согласно " Фармакопее", пять растений использовались шаманами верно, двенадцать были бесполезны и три -- сомнительны. Муни писал: " Полученные результаты, без сомнения, удивят тех, кто считает, что индеец обязательно должен быть хорошим доктором и что шаман, с его теориями духов, колдунов и мстительных животных, знает о свойствах растений и лечении болезней больше, чем получивший образование ботаник или врач... Абсурдно полагать, что дикарь, умственное развитие которого сродни развитию ребенка, может достичь в какой-либо отрасли науки большего, чем цивилизованный человек -- плод долгих лет интеллектуального роста". Одним из растений, признанных " Фармакопеей" и Джеймсом Муни бесполезными для лечения болезней, был... широко применяемый в современной медицине женьшень. В то время как шаманы чероков и многих других племен использовали его для лечения головных болей, колик, женских болезней и прочих недомоганий, в " Фармакопее" указывалось: " Незаурядные медицинские достоинства, приписываемые в прошлом жень-шеню, существуют лишь в воображении китайцев. Жень-шень не более чем успокоительное средство, и в нашей стране в качестве лекарства не используется".1 Полагаю, что комментарии здесь излишни.

Люди западной культуры, смеющиеся над амулетами и фетишами дикарей, сами до сих пор в не меньшей степени полагаются на иконы, крестики, мощи святых, носят маленькие мешочки, в которых держат отпечатанные на бумаге молитвы, и т.п. В 1700 году, когда борьба христиан за заблудшие души дикарей была в самом разгаре, иезуитский миссионер Жак Гравье сообщал, что обнаружил великолепное средство от лихорадки. Он обещал Богу в течение девяти дней читать молитвы в честь преподобного Франсуа Региса, мощи которого он имел, и результат превзошел все ожидания. " Небольшой кусочек шляпы отца Региса, -- писал он, -- переданный мне одним из его слуг, являет собой наиболее надежное средство из известных мне для лечения всех типов лихорадки".2 Любой историк может подтвердить, что подобных " научных" изысканий продвинутых представителей белой расы в прежние времена было множество. Да и сегодня люди западной культуры нередко прибегают к помощи церкви для решения проблем тела и духа, не говоря уже о разного рода магах и экстрасенсах, большая часть которых обыкновенные мошенники, бессовестно наживающиеся на человеческом горе.

Если человек западной культуры проводит четкую грань между реальным и сверхъестественным, то для индейца такой грани не существует. У него оба мира настолько переплетены друг с другом, что один легко может переходить в другой, и Силы невидимого мира могут влиять на людей мира видимого, что и составляет основу шаманских практик. Важно, однако, понимать, что шаманизм никогда не был отдельной религией того или иного племени, а являлся лишь неотъемлемой частью религиозных воззрений, которых придерживались представители этих народов. Во многих племенах, таких как навахо, апачи1 и оджибвеи, во время проведения ритуалов шаман излагал мифы о первотворении или деяниях легендарных героев и больной как бы сливался с мифологическими персонажами, получая от них Силу, побеждающую болезнь сверхъестественным образом. Шаман мог пересказывать свой личный духовный опыт общения со сверхъестественным миром. Шаманские практики всегда представляли собой эзотерические знания, доступные лишь небольшому числу одаренных людей. Даже в случае с навахо и западными апачами, где Силу можно было получить не через прямой контакт со сверхъестественными Силами в трансовых состояниях, а обучившись определенным церемониям, человек для этого должен был обладать поистине феноменальной памятью.

Многие годы этнологи и религиоведы спорили относительно возможности применения термина " шаманизм" к тем или иным практикам, используемым различными народами Азии, Америки и Африки. Термин этот пришел через русский язык от тунгусского слова " шаман" и первое время применялся только в отношении сибирских практик, в которых важное внимание уделялось состоянию транса. В отличие от сибирского шаманизма многие практики североамерикан­ских индейцев не требовали впадения в транс и путешествия в мир духов, а ограничивались призывом духов во время проведения церемоний. Но практики американских индейцев охватывают не только весь спектр методов северных шаманов, но и имеют в своем арсенале другие, не свойственные им методики.

У многих народов Америки почти каждый человек имел духа-покровителя, охранявшего и предостерегавшего его мистическим образом, а в некоторых обществах считалось, что отсутствие покровительства духов делало человека практически беззащитным перед лицом опасностей реальных и сверхъестественных. Например, у племен Великих равнин каждый мужчина по меньшей мере один раз в жизни проходил через церемонию " поиска видений", сопряженную с длительным постом и самоистязанием, во время которой он молился, призывая сверхъестественных существ стать его духами-покровителями, а потому грань между шаманом и обычным человеком у этих народов была очень призрачной, а порой стиралась полностью. Но существовала своеобразная иерархия духов -- помимо того что они могли наделить страждущего Силами разного рода, одни из них были сильнее, другие -- слабее. А потому не каждый, получивший помощь свыше, становился шаманом. Пользуясь выводами американского исследователя Гая Купера, можно дать следующее определение индейского шамана: " Мы можем отличить шамана по наличию большего числа и/или Силе его духов-покровителей... Обычно это была сущность духа и связанная с ним Сила, что отличала шамана от других людей".1 В дальнейшем, несомненно, требовались подтверждение шаманом обладания мощной Силой и его общественное признание. Индейскому шаману в отличие от сибирского не было нужды во время ритуалов путешествовать в мир духов. В большинстве практик с помощью песен, молитв и пожертвований он призывал духа-покровителя явиться к нему на помощь, и тот говорил ему о причинах болезни и способах ее лечения или решал другие задачи. По словам апачей, дух " работал через него (шамана)". При этом было очень важно, чтобы шаман правильно и последовательно выполнял соответствующие ритуалы, иначе он мог разозлить духа-покровителя, что в лучшем случае приводило к бесполезности действий шамана, а в худшем -- к смерти больного или самого шамана.

В настоящее время термин " шаманизм" применяют по отношению к особой религиозной форме, которую отличает наличие определенной характеристики, каковой является первичный призыв к действию со стороны сверхъестественных Сил во время транса или видения, в котором человек совершает путешествие в жилище этих Сил, где они наделяют его тайными знаниями, меняющими его статус в обществе и дающими ему право исполнять функции шамана. Явившиеся сверхъестественные существа становились духами-покровителями шамана, и Сила, передаваемая ими человеку, могла использоваться для решения всевозможных проблем, а также обеспечивала его защитой от напастей. Но получая Силу, человек соглашался следовать определенным правилам и соблюдать жесткие табу, нарушение которых могло стать причиной его скоропостижной смерти. Характерными чертами шаманских практик являются:

1. Использование музыкальных инструментов -- бубна, трещотки, свистка.

2. Песнопения и молитвы, в которых участвуют все присутствующие.

3. Аудиовизуальные эффекты -- вспышки света, искры, голоса птиц и животных, чревовещание.

4. Необъяснимые с позиции обычного человека проявления Силы -- всевозможные магические представления, во время которых шаман изымает из тела больного различные предметы, мгновенно убирает следы свежих ранений, за короткое время выращивает плодоносящие растения и т.п.

Шаман во все времена имел большое значение в индей­ском сообществе. Индейцы убеждены, что человек не властелин вселенной, а лишь ее составная часть. Силы, окружающие его, могут влиять на дела людей, и, пока все пребывает в гармонии, они не беспокоят их. Потому жизненно важный для сообщества контакт со сверхъестественными Силами, достигаемый посредством специальных техник, всегда был центральной идеей шаманизма. Индейцы полагали, что человеку постоянно -- от рождения до смерти -- требуется сверхъестественная помощь, иначе в одиночку человек не может рассчитывать на успех в жизни. Другие люди не способны помочь ему в сложных жизненных ситуациях -- это могут только Высшие Силы, и связующим звеном между миром людей и миром духов, как правило, становился шаман.

К помощи шамана прибегали для лечения болезней и травм, предсказания погоды и воздействия на нее, предсказания будущего, поиска потерянных людей и вещей, убийства или травмирования врага на расстоянии, а также соз­дания предпосылок для общего блага племени. Сила шамана могла быть использована им и с антисоциальными целями, когда он прибегал к колдовству. В этом случае для лечения последствий колдовства приглашали другого шамана, который сражался со злым шаманом на сверхъестественном уровне.

Уважаемого шамана могли приглашать для решения различных споров. Индейский шаман действует как посредник между миром людей и миром духов, но в отличие от северного шаманизма способы получения сверхъестественной Силы индейскими шаманами были иными. Так, если у племен Великих равнин и чирикауа-апачей, как и у народов Севера, для получения сверхъестественных Сил требовался личный контакт с Высшими Силами во время видений или трансовых состояний, то навахо и в некоторой степени западные апачи получали их посредством обучения у шаманов. Но независимо от того, каким образом шаман получил свои знания, личный опыт общения с миром духов был обязательным условием. На сегодняшний день принято считать шаманизмом только практики, используемые азиатскими и американскими аборигенами.

Важно отметить, что любая церемония, проводимая шаманом, в большинстве случаев не концентрируется только на нем, его помощниках и пациенте. Шаманские церемонии являются коллективной попыткой помочь пострадавшему. На определенном этапе все присутствующие становятся активными участниками действа. Ритмичный бой бубнов, грохот трещоток и интенсивное пение помогают шаману, пациенту и собравшимся войти в трансовое или пограничное с ним состояние. В процессе исполнения разнообразных ритуалов шаман не только сливается со своей сверхъестественной Силой, но и разделяет ее с присутствующими. Об ощущениях прилива благоденственной энергии Силы рассказывали многие индейцы. Поддержка аудитории, несомненно, тоже положительно влияет и на самого шамана, и на его пациента. Неудивительно, что многие ритуалы преследуют цель продемонстрировать наличие у шамана Силы, что, безусловно, оказывает сильный психотерапевтический эффект не только на больного, но и на всех собравшихся.

Как уже отмечалось выше, шаманизм не является отдельной религией, он составляет сегмент различных религий, а шаман­ская концепция базируется на элементах той или иной религии и не более того. Шаман всего лишь член сообщества, который с помощью источников Силы (духов-покровителей) устанавливает взаимосвязь со сверхъестественным миром во благо своего народа и его отдельных представителей. Разделение на естественное и сверхъестественное, принятое в европейской культуре, не свойственно представителям индейских племен. Мифологические герои и существа, призраки, необъяснимые Силы, называемые в западной культуре сверхъестественными, животные, умеющие говорить на человеческом языке, и т.п. -- все это было столь же реальным для американского индейца, как и любые объекты материального мира. Они не противопоставлялись миру, видимому человеческим глазом, а были частью его -- частью реального мира, частью окружающей людей Вселенной. Именно от обитателей невидимого мира человек мог получить различные сверхъестественные Силы, которые использовал либо во благо, либо во вред людям.

Но неверно полагать, что индейцы безоговорочно верили и верят каждому, кто заявляет о наличии у него Силы, полученной им от духов. Морис Оплер1 в 1941 году верно подметил, что сообщения о Силе того или иного шамана исходили от него самого, его родственников, друзей или успешно излеченных им пациентов. Оплер отмечал, что при всеобщем уважении к основным церемониям племени среди чирикауа-апачей существует скептицизм относительно наличия сверхъестественных Сил у того или иного человека. Но люди скептически относились не к самой идее как таковой, а лишь к неоправданному честолюбию отдельных псевдошаманов. Индейцы признавали, что любого настоящего шамана при лечении тяжелых заболеваний периодически могут постигать неудачи, но в каждом племени существуют воспоминания о том, как некоторые объявляли о своих сверхъестественных способностях, попытки проявить которые заканчивались плачевно не только для них самих, но и для некоторых соплеменников. Забавный случай рассказывали старики апачей. Некая женщина утверждала, что ей дана сверхъестественная Сила обнаруживать местонахождение врагов. Однажды ночью, когда племя опасалось нападения, ее попросили провести свою церемонию и узнать, где враги. Женщина, совершив ритуалы и отойдя от места, где укрывались ее соплеменники, с важным видом поводила руками и заявила: " Здесь никого нет. Все спокойно". Именно в этот момент ее схватили подкравшиеся солдаты. Остальные апачи благополучно спаслись, но не благодаря ее сверхъестественной Силе, а лишь потому, что видели, что с ней произошло.2

Иногда, прикрываясь наличием сверхъестественной Силы, люди шли на прямой обман ради собственной выгоды. Апачи долго вспоминали, как попросили гостившего у них шамана узнать у духов о пропавших соплеменниках. Вечером тот пел, трясся в экстазе, а потом заявил, что для дальнейших поисков его Сила требует привязать в отдалении от лагеря хорошую, оседланную лошадь. Когда это было сделано, он продолжил петь, и его Сила якобы повела его во тьму. Все долго ждали его, пока кто-то не воскликнул: " Я готов биться об заклад, что он отправился к лошади! " Его слова оказались пророческими -- гость бежал, прихватив с собой их лучшего скакуна. Сами апачи отмечали наличие религиозного возбуждения или религиозного экстаза у некоторых соплеменников во время проведения церемоний -- некоторых начинало тряс­ти, другие истово хлопали в ладоши. По словам индейцев, " с вами происходит такое, когда вы воспринимаете религию слишком серьезно. Некоторые чирикауа считали это смешным и забавным".1

Но на памяти индейцев гораздо больше случаев, которые могут свидетельствовать о наличии у шаманов необъяснимых, по мнению белых людей, способностей. Было бы неправильным отвергнуть их только на том основании, что они не вписываются в наше представление о мире и не поддаются объяснению с позиции современной науки. В свое время западный мир предавал анафеме методы китайской медицины, которые веками успешно использовались для лечения больных. Лишь к концу XX века многие из этих методов (иглоукалывание, цигун и т.д.) были признаны эффективными и очень популярны сегодня во всем мире, несмотря на то, что западная наука до сих пор не может толком объяснить принципы их воздействия на организм человека.

Существует многочисленный ряд необъяснимых проявлений Силы шаманов, которые взяты не из бульварной прессы, а из публикаций американских этнологов, историков и белых современников, чьи воспоминания не оспариваются современной наукой. Эдвин Дениг1, торговавший с индейцами северной части Великих равнин в период с 1833 по 1855 год, исходя из личных наблюдений, считал, что шаманы мало понимают в лечении, а выздоровление больных и пострадавших связано не с умениями краснокожих лекарей, а с их великолепным здоровьем и необычайно здоровым климатом, в котором они живут. " Индейцы получают опасные ранения, даже смертельные, и все же выздоравливают", -- удивлялся он. Но, несмотря на свой скептицизм, в той же работе Дениг упомянул поразительный случай, который нельзя объяснить лишь великолепным здоровьем краснокожих: " Несколько лет назад мужчина из племени ассинибойнов был окружен тремя черноногими... три врага выстрелили в него, и все три пули попали в цель. Одна сломала бедро, вторая -- голень другой ноги, а третья пробила живот и вышла навылет около почки и позвоночника. Черноногие бросились к нему, намереваясь скальпировать, резанули ножом по голове и даже частично отодрали скальп, но ассинибойн продолжал яростно отбиваться. Тогда черноногие ударили его сверху вниз длинным копьем, наконечник которого вонзился несчастному под ключицу и вошел под правые ребра на 30 сантиметров. Несколько раз они пронзили его тело своими ножами. Сопротивляясь, ассинибойн сумел выхватить копье из рук черноногого и, тыча им в противников, вынудил их отступить на несколько шагов. Тем временем люди в лагере, услышав выстрелы и подозревая худшее, бросились на выручку. Враги бежали, а ассинибойны отнесли истекающего кровью раненого в его палатку. Спустя несколько дней лагерь кочевал мимо форта, и я видел раненого. Он пребывал в столь плачевном состоянии, что нельзя было ожидать ничего иного, кроме его смерти. Погода стояла чрезвычайно жаркая, раны его стали фиолетовыми, зловонными и имели все признаки гангрены. Лагерь откочевал, а спустя некоторое время раненый поправился. Наполовину отодранный скальп поместили на место и он прижился... Этот человек все еще жив и... теперь соплеменники зовут его Тот, Кто Получил Много Ран".1 Любой современный врач подтвердит, что даже сегодня, несмотря на все успехи медицины, жизнь человека, получившего такие серьезные ранения, подвергалась бы большой опасности. Об эффективности шаманских методов лечения сообщали и многие офицеры армии США. Один из них, Джон Бурк2, писал: " Я могу упомянуть среди многих прочих случаев двух вождей апачей, которые поправились благодаря лечению своих шаманов, после того как наши военные врачи отказались от них".3 А другой боевой офицер, майор Фрэнк Норт1, признавался, что, исходя из личного опыта, в случае ранения предпочел бы лечиться у хорошего шамана пауни, чем у обычного американского хирурга.2

Другой случай произошел в 1958 году, когда пожилая апачка попала в госпиталь, где ей поставили диагноз -- смертельная форма туберкулеза. Не желая умирать в холодных стенах госпиталя, женщина попросила отпустить ее домой. Дома ее муж договорился о проведении церемонии Горных Духов -- наиболее сильного лечебного ритуала западных апачей. Шаман в течение четырех ночей проводил церемонию. В первую ночь больная, прибывшая домой на носилках, смогла сесть и выпила немного бульона. Во вторую ночь она попросила еды. На третью ночь улучшений не произошло, но на четвертую она смогла встать и сделать несколько неуверенных шагов. В 1970 году ей было около семидесяти лет, она все еще была тяжело больна, но продолжала жить наперекор диагнозу американских врачей, поставленному двенадцать лет назад! 3

Сегодня, несмотря на возможность лечиться в современных больницах, многие индейцы предпочитают обращаться к своим шаманам. Один из навахов так выразил типичное отношение соплеменников к методам американских врачей и индей­ских шаманов: " Ты ложишься в госпиталь. Раз в день к тебе приходит врач и проводит с тобой от трех до пяти минут. Он мало разговаривает с тобой, но задает много вопросов. Время от времени тебе дают немного лекарства, самую малость. Почти единственное, что они делают, так это кладут тебе в рот лекарство и проверяют твою температуру. Остальное время ты просто лежишь там. А шаманы помогают тебе постоянно -- они дают много лекарства и поют всю ночь. Они совершают много действий над тобой и обрабатывают каждую часть твоего тела".1

Но шаман лечит болезни тела и духа не только с помощью лекарственных растений и различных процедур -- шаманские ритуалы несут в себе несомненный психотерапевтический эффект. Как очень точно отметил один исследователь шаманизма, " если проституция является первой древнейшей профессией, то второй по списку должна значиться психотерапия".2 На примере сиу из резервации Пайн-Ридж 1980-х годов можно проследить причины различного отношения современных индейцев к шаманам и врачам западной медицины в целом и психотерапевтам в частности. По словам индейцев, психотерапевты смотрят на них свысока и, как и другие белые врачи, " практикуются" на них. Серьезной проблемой является языковой барьер, и индейцы (в основном старики), плохо говорящие на английском языке, идут к шаманам. Психотерапевты, как и другие белые врачи, обычно работают в резервации два-три года, после чего уезжают. Все это время они живут рядом с больницей, изолированные от индейского сообщества. В результате взаимная изоляция приводит к взаимному недоверию. Как и в других обществах, психотерапевтов индейцы называют " докторами для сумасшедших", и соответственно существует некий барьер, который человеку следует преодолеть, прежде чем обратиться к такому врачу. А поскольку в резервациях все на виду и сложно что-либо утаить от других, индейцы опасаются быть замеченными входящими в кабинет психотерапевта, боясь получить ярлык " сумасшедшего". Но, несмотря на то что шаманский ритуал является событием публичным, в нем болезнь не называют такими " постыдными" терминами. Индеец, имеющий нервные расстройства, обращаясь к психотерапевту, становится " сумасшедшим", тогда как отдающий себя в руки шамана всего лишь имеет некие проблемы, связанные с воздействием внешних Сил -- колдовством или влиянием духов, но не с " больными мозгами". Исходя из практики общения с шаманами, индейцы считают, что излечение от недуга должно наступать почти сразу же, как это бывает после шаманских церемоний, и потому разочаровываются после посещения врача, поскольку не наступает немедленного исцеления. Кроме того, сбор медицинских анализов, по мнению индейцев, служит доказательством того, что врачи просто не понимают проблем пациента.1

Белые люди на протяжении нескольких веков пытались " цивилизовать краснокожих дикарей", и одним из способов достижения этой цели было обращение их в христианскую веру. Но североамериканским индейцам удалось избежать насаждения христианства насильственными методами. Причина того крылась не в доброте богобоязненных миссионеров, а в мировоззрении самих краснокожих. Поскольку они верили, что все необычайные способности человека происходят от Высших Сил, по их мнению, и источник могущества белых людей не мог быть иным и происходил от их Бога. Многие из них считали, что, приобщившись к нему, можно занять лучшее положение в меня­ющемся мире и получить дополнительное превосходство над врагами. Именно любовь индейцев ко всему сверхъестественному, дарующему Силу, сделала некоторые племена легкой добычей для миссионеров. Некоторые племена даже отправляли в поселения белых людей своих гонцов с просьбой прислать к ним священников, способных обучить их новой религии. Когда в 1846-1847 годах среди воинственных черноногих начал проповедовать первый христианский миссионер преподобный Николас Пойнт, он мало чем отличался для них от местных шаманов и колдунов. Они даже прозвали его Громовым Вождем, поскольку верили, что Пойнт может вызывать гром. Черноногие посчитали, что баптизм, который проповедовал Пойнт, служит для улучшения состояния духа, здоровья и т.п. -- как, к примеру, индей­ская церемония палатки потенья, и наиболее храбрые воины пришли к белому миссионеру, желая приобщиться к баптизму.1 Восприятие сподвижников христианства краснокожими выразил верховный вождь сиу Пятнистый Хвост: " Я всегда верил в Великого Духа и почитал его по-своему. Эти люди (миссионеры), как мне кажется, не хотели изменить мою веру в Великого Духа, а пытались лишь научить меня говорить с ним по-другому".2 Как писал американский историк Роберт Атли, " столкнувшись с несомненными свидетельствами мощи белых людей, они (индейцы) в поисках этого могущества закономерно обратили свои взоры к Богу белого человека. Но сделали они это, не отрекаясь от своих прежних богов".3 Неудивительно, что многие влиятельные индейцы-христиане совмещали раньше и совмещают сегодня походы в церковь с шаманскими практиками.

В конце XIX века правительство США под страхом тюремного заключения запретило проведение шаманских ритуалов, но индейцы продолжали исполнять их тайно. Родолф Петтер, пастор из шайенской резервации, сообщал в мае 1926 года: " Благонамеренное правительство пребывает под впечатлением, что с уходом стариков в мир иной все шаманские практики исчезнут без следа. Какое заблуждение! Сегодня в резервации живет около 160-180 шаманов, и не более 30 из них действительно старики. Постоянно появляются молодые шаманы, и даже вернувшиеся после обучения в школах4 люди, хорошо говорящие по-английски, становятся шаманами".1 На протяжении всего XX века индейцы продолжали обращаться за помощью к своим шаманам, и едва ли можно сомневаться в том, что, не приноси их методы ожидаемого результата, современные краснокожие граждане Америки давно бы перестали пользоваться их услугами. Например, частота проведения шаманских церемоний среди западных апачей настолько высока, что только в местечке Сибикью в период 1960-1970 годов было проведено более 225 лечебных церемоний. И это очень много, ведь численность населения Сибикью до 1964 года составляла менее 750 человек.2 Только за четыре месяца 1965 года (с 1 июня по 30 сентября) там была проведена 41 церемония. В то время в Сибикью жило всего пять шаманов.3 У навахов положение дел мало отличается от апачского. Для примера можно взять оздоровительную церемонию навахов Ночной Путь, проводимую для заболевших людей. С помощью нее через шамана люди пытаются гармонизировать, сбалансировать и привести в порядок свои взаимоотношения друг с другом и с Вселенной (в навахском понимании). Так, в период 1984-1985 годов в резервации навахов только эта церемония проводилась 42 раза, а в 1986-1987-м -- еще чаще. Потребность людей в Ночном Пути оказалась таковой, что ее проведение было расписано на два года вперед.4

Шаманизм продолжает оставаться важной составляющей жизни представителей многих индейских народов, в том числе сиу, оджибвеев, пуэбло, навахов и апачей. Некоторые федеральные программы ставят своей целью объединить усилия американских врачей и индейских шаманов. " И в сердце, и в думах средний индеец, живущий в резервации, все еще остается индейцем, корнями своими связанным с древней духовной традицией, противостоящей традиции западной", -- пишет извест­ный исследователь индейских религий Аке Хулткранц.

Лечение травм и ранений

Все белые современники признавали, что в лечении травм и ранений индейские шаманы были экспертами высочайшего класса. Краснокожие постоянно воевали, и умение лечить раны было жизненной необходимостью. Ноа Смитвик писал, что никогда не видел ни одного индейца с врожденными физическими дефектами, но они очень гордились полученными в боях шрамами, особенно от пуль, и делали вокруг них татуировки.1 Выбитые глаза и челюстно-лицевые травмы не были редкостью среди воинов Великих равнин. Бойцы, чьи лица были изуродованы, обычно прикрывали их от взоров соплеменников. Пиеганы в начале XX века помнили воина, который носил кусок кожи, скрывающий нижнюю часть его лица, изуродованную ужасными шрамами.2 А кроу по имени Скальповое Ожерелье скрывал изуродованный подбородок под полоской из оленьей кожи, на которую подвешивал каждый снятый им скальп до тех пор, пока на ней не осталось свободного места.3

Порой ранения были очень серьезными и оставляли воинов калеками. Особенно часто встречались травмы ног. Некоторые бойцы, например великий вождь сиу Сидящий Бык, оставались хромыми, но могли участвовать в племенных войнах. Другие были вынуждены навсегда забыть о военных походах и пытались найти себя в жизни племени, становясь, к примеру, стрелоделателями. Но боевой дух не оставлял многих калек. Кроу Ищущий Смерти, которому пуля сиу разбила бедренную кость так, что он с трудом передвигался, во время нападений на родной лагерь просил соплеменников привязать его к седлу боевого скакуна и сражался среди них на равных, защищая лагерь от врагов.4

Живучесть краснокожих была просто поразительна. Один боевой офицер отмечал: " Воля к жизни у краснокожего и количество ранений от пуль, которые он способен выдержать, указывают на наличие у него такой притупленной нервной системы, которая бывает скорее у диких зверей, чем у людей. Удар пули обычно парализует так много нервных окончаний и мышц у белого человека, что сбивает его на землю, даже если пуля не задевает при этом жизненно важных органов. Индеец же не обращает на такие раны внимания, и, чтобы он упал, пуля должна войти ему в мозг, сердце или перебить позвоночник. Я сам видел, как индеец не остановился, когда две пули пробили его тело в дюйме от позвоночника, но он лишь перешел с бега на величавый шаг". В истории множество примеров подтверждают слова этого офицера. В бою со своими исконными врагами пиеганами индеец кроу выстрелил одному из них в спину из лука и попал в плечо. Вот как вспоминал об этом Два Леггина: " Пиеган дотянулся до стрелы рукой, вырвал ее, сломал и бросил наземь, затем выхватил свой нож и побежал ко мне. Отскочив в сторону, я выстрелил ему в грудь. Пиеган снова вырвал стрелу, сломал ее и выкинул. Я пытался держаться подальше от него и выпустил третью стрелу, попав ему в живот. Он зарычал, но сломав и эту стрелу, сделал мне знак, чтобы я уходил. Я знаками показал ему, что собираюсь убить его. Тогда противник предложил мне подойти ближе, чтобы он мог драться со мной ножом, но я ответил ему отказом. Пиеган уже был едва жив, и опасаться его причин не было... Он попытался увернуться от моей следующей стрелы, но она вонзилась в его грудь так, что наконечник вышел из спины. Кровь хлестала из его рта и носа, пока он шел по направлению к своим. Я выстрелил еще раз, пиеган споткнулся, упал и через мгновение умер".

Порой операции приходилось проводить в походных условиях. Кроу упоминали любопытный случай, когда один из воинов был ранен во время рейда: " Пуля пробила его живот, и кишки стали вываливаться наружу. Тогда его друзья взяли иглу и сухожилиями зашили ему живот".

Индейцы были весьма умелы в лечении переломов костей, растяжений связок, контузий и ран от огнестрельного и холодного оружия. Брекенридж писал в 1811 году, что арикары " весьма успешны в лечении ран". Если рана не поддавалась обычному лечению, ее прижигали, и заживление проходило гораздо легче.1 Надо отметить, что, согласно Денигу, индейцы редко промывали раны.1 Дэниел Барнет в 1847 году сообщал, что команчи " являются экспертами в лечении пулевых ранений".2 Манданы, подобно многим другим племенам, вытаскивали пули и стрелы, выдавливая их из плоти.3 Естественно, что во время хирургического вмешательства могли быть срезаны некоторые участки мышц. В одной из битв шайен был ранен стрелой в лопатку. Наконечник вошел в кость, а древко обломилось. Несколько человек держали пациента, а еще двое прижимали голову. Его друзья попытались вытащить наконечник, но не смогли его подцепить. Им пришлось срезать часть мышц вокруг раны, но и это не помогло. Тогда они взяли очень острый нож, вогнали его в кость рядом с металлическим наконечником с каждой стороны и, двигая им из стороны в сторону, расшатали его, и извлекли. В течение всей операции молодой воин ни разу не вздрогнул4. Способ извлечения из мягких тканей стрел с зазубренными наконечниками заключался в следующем. Расщеплялась ивовая палочка, концы которой закруглялись так, чтобы легко войти внутрь по стреле и закрыть зазубрины. После этого палочка крепко привязывались к древку и стрела вытаскивалась, не разрывая мышц.5

Извлечение застрявших наконечников было настолько серьезной задачей, что шаманы за успешное его выполнение получали целое состояние. Манданы вспоминали, как в бою с сиу один из их воинов был ранен стрелой в живот и наконечник застрял в кости. Его семья объявила, что тот шаман, который сумеет извлечь наконечник, получит великолепную бизонью лошадь, две вьючные лошади, огромное типи из двадцати шкур, мула, женское платье из кожи горного барана, украшенное пятьюстами оленьими зубами, военный головной убор и большое количество одеял и бизоньих накидок.1

Иногда вытащить пулю или наконечник стрелы не представлялось возможным. Сиу Летящий Ястреб вспоминал: " Мой отец был вождем. В битве с кроу стрела вонзилась ему под правый глаз и засела так глубоко, что ее можно было вытащить только продавив через ухо". Но сделать этого было нельзя. Отец выжил, и спустя много лет после его смерти сын навестил место, где на помосте был похоронен старик: " Лишь кости остались от него. Ржавый наконечник стрелы торчал в задней внутренней части его черепа".2 Наконечники боевых стрел крепились слабо, чтобы противник мог вытащить древко, но наконечник остался в теле. Помимо того, что раны от стрел был опасны сами по себе, засевший в теле наконечник был опасен и по ряду других причин. Во-первых, даже легкая рана плохо заживала. Во-вторых, это приводило к нагноениям, что могло вызвать заражение крови. Наконечник начинал двигаться в мягких тканях и мог задеть жизненно важные органы и привести к летальному исходу. В 1862 году вождь кайовов Сатаморе был ранен стрелой пауни в ягодицу. Древко вытащили, но наконечник остался внутри. Бедняга мочился кровью, но рана быстро заживала, и уже через несколько недель он смог отправиться на бизонью охоту. Сатаморе вел активную жизнь, пока спустя семь лет рана не начала беспокоить его, и в августе 1869 года он обратился к военному хирургу форта Силл. После операции камнесечения из мочевого пузыря был вынут огромный камень длинной в 6, 2 см, внутри которого оказался наконечник.3

Некоторые белые современники довольно скептически относились к мастерству индейских лекарей. Но случаев излечения раненых шаманами, когда от них, как от безнадежных, отказывались военные хирурги армии США, в истории индейских войн слишком много, чтобы их можно было бездумно игнорировать. Зимой 1876 года одному воину шай­енов пуля вошла в голень и, выйдя между коленом и бедром, разбила коленную чашечку и раздробила кости выше и ниже колена. Человека отправили в госпиталь Кэмп-Робинсона, где военный хирург сказал, что ногу надо ампутировать. Индеец отказался, его увезли и им занялся шайенский лекарь. Нога зажила, индеец смог даже ходить, хотя, конечно же, она больше не сгибалась в колене.1 О двух других случаях рассказал майор Норт, в течение нескольких лет командовавший ротой скаутов пауни и прекрасно знавший индейцев. В июле 1867 года лошадь одного из скаутов упала на скаку, всадник, сильно ударившись о землю, получил открытый перелом бедра. Его сразу же отправили в военный госпиталь, где лечили в течение нескольких недель. Вправить кости не удалось, бедро распухло до невероятных размеров и сильно воспалилось. Хирурги признали пациента безнадежным, и тот попросил Норта посадить его в поезд и отправить в резервацию пауни умирать. Но в декабре, к огромному удивлению присутствующих, он вернулся и вновь записался на службу. Рана его зажила, только нога стала немного короче. Второй случай произошел в июне 1869 года, когда пуля раздробила руку другого пауни. Хирург, обработавший рану, заявил, что сделать ничего невозможно и руку нужно ампутировать, но индеец не согласился. В полевых условиях военной кампании он не мог получить должного лечения, стал на глазах слабеть, а в ране завелись личинки. В армейском фургоне его отправили в форт Макферсон, а оттуда по железной дороге в резервацию... Умирать. Но к ноябрю он поправился, только три пальца на его руке больше не действовали. Обоих этих раненых, которых армейские хирурги признали безнадежными, вылечили шаманы пауни.2 Норту удалось самому наблюдать некоторые невероятные шаман­ские ритуалы, которые он не мог объяснить, но был абсолютно уверен, что они не имели ничего общего с фокусами или обманом зрителей. Норт сам видел происходящее с расстояния десяти метров.1

Естественно, что для лечения ран и нагноений все племена использовали различные лекарственные средства растительного и животного происхождения. Некоторые воины имели собственное лекарство или способы лечения, которые были получены ими от духов в видении или во сне. Их применяли для самолечения во время болезни или от полученных ран. Они включали в себя употребление определенной пищи (как правило, не обладающей достаточными целебными свойствами), песни, пляски и т.п. Существует множество свидетельств стариков из различных племен относительно этих методов, и какими бы странными они ни казались, они действительно приносили свои результаты. Мандан Худой Медведь был ранен воином сиу в грудь так, что пуля вышла из спины через лопатку. Его духом-покровителем был медведь, обещавший ему, что если он будет выполнять полученные в видении инструкции, то пули могут поражать его, но не убить. Он попросил своих жен принести ему диких слив, но они не смогли этого сделать, поскольку было начало лета, когда слив еще нет. Тогда они принесли ему листья этого дерева и сказали, что это сливы. Худой Медведь пожевал их и запел свои священные песни. Его жены помогли ему подняться на ноги, и он танцевал и пел, пока кровь текла из его ран. А спустя четыре дня он смог самостоятельно ходить по деревне.2 Другой случай произошел с шайеном по имени Бычья Голова, раненным в бою с ютами. Вражеская пуля прошила ему бок, оставив рану, от которой не выживают. Но шайен вылечил себя, съев мяса гремучей змеи. Сиу по имени Сидящий Бык, долго живший среди северных шайенов и прозванный ими Высоким Сиу, был ранен в бою с кроу. Пуля ударила его в спину и вышла из груди. Кровь текла из его ран на спине и груди и изо рта. Он попросил своих друзей найти муравейник, и когда тот был найден, Сидящий Бык спешился, собрал муравьев в горсть, запихнул их в рот и проглотил. " Теперь, -- сказал он, -- со мной все будет хорошо". Он влез на своего коня и ехал всю ночь. Позднее он действительно выздоровел1. Подобные рассказы встречаются среди всех равнинных племен в слишком большом количестве, чтобы быть отвергнутыми лишь на том основании, что для современного человека они малоубедительны. Несомненно, в вы­здоровлении большую роль играли и железное здоровье краснокожих, и трансовое состояние, в которое впадал человек, и самовнушение. Правда, все это едва ли может пролить свет на чудесные выздоровления от очень тяжелых ранений.

И все же обычно воины пользовались услугами шаманов, специализировавшихся на лечении ран. Такие шаманы получили соответствующие видения или какой-либо шаман церемониально передавал им свои знания вместе с амулетами и песнями. Необходимую для лечения ран магическую Силу получали от духов бизона, медведя, волка, барсука, выдры, черепахи и других животных. У пауни, помимо духов животных и птиц (гагар), Силу и знания в видениях получали от Луны, Солнца, Матери-Кедра и Водяного Монстра.2 Техники лечения и специализация варьировались в зависимости от природы видения, через которые шаманами были получены знания. Например, члены Волчьего культа сиу -- те, кому являлся дух волка, считались специалистами по вытаскиванию стрел из тел раненых воинов. Они также готовили военные амулеты (вотаве) для защиты от врага.3

Шаманы многих племен при лечении ран часто использовали шкурку выдры. Манданы говорили, что выдра (амулет в виде шкурки животного) способна извлекать из тела раненого пули и наконечники стрел, засовывая голову в рану.1 Шкурка выдры упоминается практически во всех описаниях лечебных процедур кроу. Одним из самых известных и умелых шаманов этого племени был Дапик, живший в первой половине XIX века. После обычного для юношей поста, во время которого он получил видение и духов-покровителей, передавших ему мощные магические Силы, Дапик отправился в военный поход и был ранен, пуля засела в его теле. Именно тогда соплеменники впервые увидели проявления его магической Силы. Дапик запел свою песнь и нырнул в реку, держа в руке шкурку выдры. Вскоре он всплыл на поверхность с пулей, зажатой в пасти выдры, и люди поняли, что он может лечить раненых. В одной из битв воин кроу был ранен стрелой, и наконечник остался в теле. Дапик повторил вышеописанную процедуру, войдя в воду с раненым, а когда вышел, наконечник торчал из пасти выдры. Дапик вылечил многих раненых воинов, используя подобную технику. Кроу говорили, что только он мог вылечить человека почти сразу же и редко терпел неудачу. Во время процедур, выполняемых Дапиком и другими шаманами кроу, люди отгоняли собак, потому что считалось, что если собака пересечет путь шамана, его помощников или раненого, последний обязательно умрет.

Другой шаман кроу, прозванный Одноглазым, также славился своими невероятными успехами. Серый Бык вспоминал, как помогал ему лечить воина, у которого пуля прошла тело насквозь. На плечи шамана была наброшена бизонья накидка, а его лоб выкрашен в белый цвет. Он привязал к волосам пациента перья, нарисовал вокруг его глаз белые круги и начал дотрагиваться до всего его тела кончиками пальцев, вымазанными белой глиной. Стоя у входа в палатку, он пел свою песнь, тогда как Серый Бык и несколько других индейцев пели внутри. Родственники раненого попросили нескольких молодых людей петь песнь лекаря. Одноглазый танцевал у входа в палатку, держа бизоний хвост с привязанными к нему перьями. Он хлестал им по земле, пока не поднялась пыль, затем подошел к раненому, подул на его рану на животе, встал, вытянул руки и нагнулся. Бешеная Голова, его пациент, повторил движения. Когда из раны потекла смешанная с гноем кровь, люди встали в два ряда от палатки до реки. Далее последовали водные процедуры, которые когда-то проводил Дапик, но Серый Бык не видел этого -- будучи одним из певцов, он находился в это время в палатке. Позднее Бешеная Голова поправился.1

Довольно успешно индейские шаманы лечили вывихи и переломы конечностей. Часто благодаря лечению сломанные кости ног прекрасно срастались и человек даже не хромал. Правда, если пострадавший сразу после перелома должен был ехать верхом или его перевозили на травуа2, кости ног срастались неправильно и человек оставался калекой на всю жизнь. Шаманы шайенов обматывали сломанную конечность мокрой кожей, и когда она высыхала, то прекрасно стягивала и закрепляла пораженное место.3 Апачи вправляли сломанные кости руки, накладывали две плоские деревянные шины, которые обматывали кожей или перетягивали полосками сыромятной кожи.4 При сложных переломах кри вытягивали конечность, похлопывая по ней вправляли на место и накладывали две шины.5 Шаманы оджибвеев накладывали на сломанные конечности шины из очень толстой березовой коры, которую нагревали и сгибая придавали ей нужную форму, пока кора не становилась мягкой, как пластырь. Шины делали и из тонкой коры кедра. Один из шаманов так описал процесс наложения шин на сломанную руку: " Вымой руку и вотри в нее жир. Затем приложи к ней теплую припарку, покрой материей и обмотай тонкой шиной из кедровой коры". Для припарки использовали корни копытеня и аралии. Их сушили, толкли и смешивали в равных частях. Когда припарка высыхала, ее или меняли, или вновь смачивали.1

Для лечения переломов использовали также различные лекарственные растения. Переломы ребер равнинные кри лечили, кремнем разрезая на месте перелома кожу и втирая внутрь лекарственное средство.2 Известный шаман сиу Орлиный Щит смешивал сушеные листья и корни с жиром и обмазывал этим составом ладони. Потом он держал их над углями, пока они не нагревались, после чего втирал мазь в мышцы над переломом. По его словам, пациент получал от этого такое облегчение, что зачастую сразу же засыпал. Массаж продолжался три раза в день, пока кость не срасталась. Когда была сломана кость руки или ноги, Орлиный Щит вытягивал поврежденную конечность, возвращая ее на место, плотно обтягивал кожей и завязывал кожаной тесьмой. Для массажа повязка снималась. Во всех случаях лечения переломов ног уже в течение месяца пострадавший мог ходить самостоятельно.3

Дениг отмечал, что шаманы ассинибойнов хорошо впра­вляют сломанные кости и вывихи. Например, плечо они впра­вляли следующим образом -- руку дергали, нажимая на подмышечную впадину вверх. " Большинство мужчин средних лет так часто видели эту процедуру, что могут провести ее самостоятельно (не прибегая к помощи шаманов)", -- писал он.4 Лечением переломов у пауни занимались шаманы, владевшие особыми магическими палочками. Шаман приходил к потерпевшему с трещоткой в руке, за ним следовала жена с циновкой и связкой палочек. Палочки представляли собой три деревянные шины длиной 26 28 и 34 см и шириной 4, 5, 4, 5 и 4, 25 см соответственно. Одна из них была выкрашена в красный цвет. Шины были завернуты в четыре покрытых мехом полоски бизоньей шкуры и четыре полоски сыромятной кожи. Циновку расстилали и на нее укладывали больного. Шаман смешивал лекарственный состав и прикладывал его к месту перелома, а затем вытягивал поврежденную конечность, потрясая трещоткой и распевая специальную песнь. Окончив петь, он накладывал шины, привязывая палки к поврежденной конечности, помещая красную поверх самого больного места1. Но, видимо, не во всех племенах шаманы умели успешно справляться с переломами, поскольку Макдермот отмечал, что осейджи никогда не лечили и не вправляли переломанные кости, в результате чего они срастались неправильно. Но эти сведения, скорее всего, не совсем верны.2

Шаман равнинных кри Прекрасный День сообщал, что для лечения переломов не обязательно быть шаманом или получать какие-то инструкции от духов, достаточно несколько раз увидеть, как это делали другие. " Следовало понаблюдать за процессом (лечения переломов) и быть достаточно храбрым", -- говорил он. Так же считали и представители других племен.

Шаманы довольно успешно лечили гангрену. Оджибвей Везаванге разрезал омертвевшую ткань ножом, чтобы " освободить" ее, а затем обработал лекарственной смесью, которая " изъяла" омертвевшую ткань. По его словам, в таких случаях следовало соблюдать особую чистоту. Лекарственная смесь состояла из внутренней части коры белой сосны, дикой сливы и дикой вишни, причем кора сосны и сливы должна быть снята с молодых деревьев. Этот рецепт был передан ему шаманами миде и был особо ценным. Черенки сосны разрубались на короткие части и варились вместе с зеленой внутренней корой двух других деревьев, пока кора не становилась мягкой. По необходимости воду меняли, а для лечения использовали последнюю воду. Потом снимали кору с частей сосны, и тяжелым молотом превращали в кашицу кору всех трех деревьев. Ее прикладывали к порезам и ранам, особенно к наиболее опасным, при которых начиналась гангрена. Эта лекарственная смесь считалась одной из наиболее эффективных.1

К ампутации индейцы относились очень негативно и, по словам современников, никогда не практиковали ее. Шай­ены говорили, что ни один воин не согласился бы на это и ни один шаман не взял бы на себя такую ответственность. Дэниел Барнет сообщал, что команчам " неизвестно искусство ампутации, и, если начиналась гангрена, человек всегда погибал".2 Эдвин Дениг писал, что ассинибойны никогда не ампутировали конечности.3 Однако черноногие помнили одного молодого пиегана, которому кроу прострелили ногу. Осмотрев рану, военный хирург из форта Бентон пришел к выводу, что ногу следует ампутировать, что и было сделано. Когда калека вернулся в родной лагерь, его друзья подарили ему лошадей и типи. С тех пор члены его общины всегда привозили ему с охоты часть добытого мяса.1 Более того, Четыре Танцора, индеец хидатса, рассказывал, что как-то раз его соплеменники недалеко от своего поселения наткнулись и убили вражеского воина, у которого не было одной стопы.2 В некоторых случаях индейцы лишались конечностей, когда они были отстрелены в бою -- например, кости руки могли быть полностью перебиты пулей и рука висела на одном сухожилии или части разорванной мышцы. Черноногие помнили воина по имени Волчий Орел, чья рука была отстрелена врагом -- во время церемониальных плясок он всегда держал в уцелевшей руке украшенную перьями кость своей утраченной конечности.3 Оджибвей Маинганс, чья нога была ампутирована ниже колена, рассказал, что еще будучи мальчиком так отморозил ногу, что спасти ее было нельзя. Боль была такой ужасной, что он попросил ампутировать ее, что и было сделано обыкновенным ножом. После ампутации шаман присыпал рану сухой толченной в порошок корой дикой вишни (Prunus serotina). Когда присыпка набухала, ее меняли -- обычно дважды в день. Более ничего не делали, но лечение прошло прекрасно.4 Фрэнсис Дэнсмор в начале XX века знала индейца сиу, чья рука в результате случайного ранения из ружья была парализована. Два американских хирурга сказали ему, что ее следует ампутировать. Но шаман Орлиный Щит, которого она также знала лично, смог вылечить его, сохранив руку.5

Упомянутый выше майор Норт говорил Вильяму Кларку, что в случае ранения предпочел бы лечиться у хорошего шамана пауни, чем у обычного американского хирурга1. Фрэнк Линдермэн писал, что слышал от стариков много историй о том, как индейские шаманы при помощи камланий ставили на ноги безнадежно раненных. По его словам, ответы на вопрос: " Почему такое лечение не практикуется сегодня? " -- были всегда одинаковы. Много Подвигов так объяснил это: " Такие деяния совершались раньше хорошими людьми, которые были мудрыми. Сегодня никто не понимает того, что было известно нашим Мудрейшим до того, как белый человек пришел, чтобы изменить мир. Наши дети ничему не учатся от нас и, подражая белой молодежи, не имеют религии".2

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: