Раз я так думаю, значит, так и есть

 Если вытеснять какие-то мысли, они всегда будут крутиться на пороге сознания. Это приводит к следующей проблеме: когда вы отгоняете от себя мысль, а она возвращается, Иначе с чего бы ей настаивать? Мы верим, что наши мысли — ценные источники информации. Когда мысль возникает все чаще и от нее трудно отделаться, вы естественно заключаете, что это важное сообщение, на которое следует обратить внимание.

     Эта когнитивная иллюзия встроена в человеческий мозг. Мы считаем, что если некая мысль легко приходит на ум, то она правильная, а событие, о котором она вещает, — высоковероятно. Это весьма неудобно, когда мы пытаемся отогнать от себя тревоги или избавиться от желания. Например, новости о крушениях самолетов запоминаются просто на ура (особенно если вы боитесь летать и вам как раз предстоит взойти на борт), а потому мы склонны переоценивать вероятность авиакатастроф. Риск — один на 14 миллионов, но большинству людей он представляется выше риска смерти от воспаления почек или заражения крови, а эти заболевания входят в десятку лидирующих причин смерти в США, хоть и не находятся на слуху.

 Какие бы страхи и желания вы ни пытались от себя отогнать, они станут лишь убедительнее и ярче. Однажды психологу Вегнеру позвонила студентка и сказала, что постоянно думает о том, чтобы покончить с собой. Мимолетная мысль прочно засела у нее в голове, и девушка поверила, будто и впрямь хочет себя убить. Иначе с чего бы этой идее становиться такой назойливой? Она обратилась к Вегнеру — возможно, единственному психологу, которого знала, — за помощью. Учтите, что Вегнер — ученый, а не психотерапевт. Его не тренировали снимать людей с карнизов или ковыряться в темных уголках чужих душ. Он поведал студентке о том, что знал: о белых медведях. Он рассказал ей об экспериментах, объяснил, что чем упорнее гнать от себя мысль, тем с большей вероятностью та вновь пробьется в сознание. Это не значит, что мысль верная или важная. От того, как девушка реагировала на идею самоубийства, та лишь крепла — но это не означало, что страдалица и впрямь хотела себя убить.

 Возможно, вы боитесь, что близкий вам человек попадет в автомобильную аварию. Или верите, что лишь карамельное мороженое скрасит вашу печаль. Когда вы паникуете и гоните от себя эти мысли, они возвращаются. Причем более авторитетными. Вы ведь пытались не думать о них, но они настаивают, а значит, в них есть смысл. В результате вы более склонны счесть их верными. Тревожный человек беспокоится еще больше, а любительница мороженого достает ложку.

 

 Под микроскопом: исследуйте иронический бумеранг

 Вы пытаетесь избавиться от некой мысли? Если так, взгляните на нее через призму теории иронического бумеранга. Срабатывает ли вытеснение? Или когда вы гоните от себя эту идею, она становится еще убедительнее? Да, пусть наблюдатель последит за самим собой.

 

 Как разрешить эту головоломку? Вегнер предлагает иронический ответ на проблему иронического бумеранга: сдайтесь. Когда вы бросите контролировать нежелательные мысли и чувства, они перестанут вами управлять. Исследования активности мозга подтверждают, что, когда участникам разрешают свободно выразить мысль, которую они пытались подавить, та меньше влияет на их восприятие и реже прорывается в сознание. Поразительно, но, если позволить себе думать о чем-то, вероятность, что вас будет занимать именно этот предмет, сокращается.

Это решение поможет при самых разнообразных нежелательных внутренних переживаниях. Готовность думать о том, что думается, и то, что чувствуется, — не считая это безоговорочно верным, не принуждая себя тут же воплощать это в действии — эффективная стратегия совладания с тревогой, депрессией, обжорством и зависимостью. Ниже мы в этом убедимся: перестаньте командовать переживаниями, и вы обретете контроль над поступками.

Впадают ли люди в уныние, когда пытаются не думать о грустном? Вроде бы притянуто за уши, но все так и есть. По данным исследований, чем сильнее вы подавляете негативные мысли, тем с большей вероятностью повесите нос. Чем упорнее депрессивный человек гонит от себя печаль, тем глубже его депрессия. Один из экспериментов Вегнера на вытеснение показал, что этот эффект срабатывает даже у вполне здоровых участников. Он просил их либо подумать о самом плохом событии в их жизни, либо думать о нем. Когда людей вгоняли в стресс или отвлекали, попытки отмахнуться от тоски делали их еще горше, чем когда они предпринимали попытки прочувствовать грусть. В другом эксперименте обнаружили, что, когда люди пробуют избежать резких оценочных суждений («Я такой неудачник», «Все меня за дурака держат»), их самооценка и настроение падают быстрее, чем когда они открыто высказывают такие соображения. Это происходит.

Второй удар иронического бумеранга!

Попытки подавить тревогу тоже выходят боком. Например, люди, которые стараются не думать о болезненной медицинской процедуре, боятся ее еще больше. Те, кто гонит от себя страх перед публичным выступлением, не только больше волнуются — у них даже сердце бьется чаще (а значит, выше риск смазать речь). Мы пытаемся отбросить от себя какие-то мысли, но тело возвращает послание.

Вытеснение тоски и критичных суждений утяжеляет депрессию, а подавление мыслей — симптомы тревоги в пост-травматическом стрессовом и обсессивно-компульсивном расстройствах.

Пожалуй, эти данные трудно переварить. Они противоречат всем нашим инстинктам, защищающим разум от неприятностей. Но если мы хотим спасти себя от душевных страданий, нам надо примириться с ними, а не отталкивать их.

Филипп Голдин — один из самых компанейских нейропсихологов на свете. Разумеется, все нейропсихологи вполне дружелюбны, но большинство из них не встречают участников исследований радостными объятиями. Голдин заведует Лабораторией прикладной клиникоаффективной нейропсихологии в Стэнфордском университете: по-простому это значит, что он использует свои знания о мозге, чтобы помогать людям, которые страдают от депрессии и тревожности — особенно социальной тревожности. По нему точно не скажешь, что он увлекается социальной фобией — калечащей застенчивостью, но он сделал успешную карьеру, пытаясь понять, как лечить это расстройство.

Люди, которые участвуют в его исследованиях, не просто слегка нервны в общении. Одна лишь мысль о том, чтобы заговорить с незнакомцем, может вызвать у них паническую атаку. Помните свой кошмарный сон: вы вдруг понимаете, что полностью раздеты, а все тычут в вас пальцами и смеются? Люди с социальной фобией живут в этом кошмаре круглосуточно. Они постоянно боятся конфуза, осуждения окружающих, и они сами себе самые едкие критики. Они часто подвержены депрессии. Они избегают любых ситуаций — вечеринок, толпы, публичных выступлений, — при которых начинают беспокоиться и сомневаться в себе. В итоге их жизненное пространство сужается, и даже такие вещи, которые большинству даются свободно — рабочие встречи, телефонные звонки, — могут стать для них неподъемной задачей.

Голдин изучает, что происходит в мозге у тревожных людей в момент беспокойства. Он обнаружил, что пациентам с социальной фобией трудней контролировать мысли, чем среднему человеку. Когда они сталкиваются со своей тревогой (скажем, воображают себя объектом критики), их центр стресса реагирует слишком бурно. Когда Голдин просит их подумать о чем-то другом, у них слабо активируется система контроля внимания. Если говорить терминами вегне- ровской теории мысленного контроля, их оператор устает и не может отвлечь их от волнений. Это объясняет, почему люди с тревожными расстройствами настолько поглощены своими страхами: их попытки прогнать смятение особенно неэффективны.

Обычно при терапии социальных фобий рекомендуют сопротивляться неприятным мыслям вроде «Со мной что-то не так». Но это срабатывает, только если человек верит, будто не думать — помогает. Голдин предлагает совершенно иной подход. Он учит пациентов наблюдать и принимать собственные переживания — даже пугающие. Цель — не избавиться от беспокойства и сомнений, но поверить в то, что с ними можно сладить. Если люди поймут, что им не нужно защищаться от внутреннего опыта, то освободятся во внешнем мире. Когда накатывает тревога, Голдин советует отметить это, прочувствовать ее в теле, а потом перевести внимание на дыхание. Если тревога остается, он предлагает вообразить, как связанные с ней мысли и эмоции растворяются в дыхании. Он учит, что, если не бороться с ней, она естественным образом иссякнет.

Поскольку Голдин — нейроученый, ему особенно интересно, как его метод сказывается на мозге. До и после обучающего курса он делает пациентам МРТ. Эта медицинская процедура способна вызвать приступы тревоги и клаустрофобии даже у самых уравновешенных людей. Требуется неподвижно лежать на спине, голову крепко фиксируют в аппарате — даже затыкают и зажимают рот, чтобы человек не вертелся и не болтал. Прибор над головой непрестанно лязгает, как бурильный молоток. И словно этого мало: участников эксперимента просят поразмыслить над утверждениями, которые высвечиваются на экране: «Я себе не нравлюсь», «Люди считают меня странным», «Со мной что-то не так».

 Пока пациенты с социальной фобией соображают, Голдин наблюдает за активностью двух областей мозга. Одна связана с пониманием чтения, и по ней можно отследить, как глубоко человек обдумывает каждое предложение, а другая — это центр стресса, и по нему видно, насколько участник паникует.

 Когда Голдин сравнил результаты томографии до и после упражнений на внимательность[45], то обнаружил любопытные различия. После обучения больше активности наблюдалось в области мозга, связанной со зрительной обработкой информации. Люди с социальной фобией уделяли больше внимания критичным суждениям, чем до тренировок. Многим это покажется полным провалом.

 Однако у этих же пациентов отмечалось и значительное снижение активности в центре стресса. Хотя они отнеслись к негативным утверждениям внимательнее, те огорчали их меньше. Эта перестройка положительно отозвалась в их повседневной жизни. После лечения люди с социальной фобией стали менее тревожны в целом, а также тратили гораздо меньше времени на самоедство. Когда они прекратили сопротивляться мыслям и эмоциям, то стали свободнее от них.

 

 Эксперимент: чувствуйте, что чувствуется, но не верьте всему, что думается

 Когда вам на ум придет неприятная мысль, попробуйте технику, которой Голдин учит участников своих экспериментов. Вместо того чтобы отвлекаться, позвольте себе понаблюдать за мыслью. Зачастую наиболее обидные мысли — старые знакомцы: это та же тревога, то же самоедство, то же воспоминание: «А вдруг не получится? », «Неужели я это сделал, вот дурак! », «Если бы только ничего этого не произошло. Что было бы, поступи я иначе? ». Эти мысли крутятся в наших головах, как затертая пластинка, включаются неожиданно, и от них невозможно избавиться. Позвольте себе разглядеть, является ли эта мысль давней мелодией — вот вам первая подсказка, что это критически важная информация, которой нужно верить. Потом переведите внимание на телесные ощущения. Отметьте, есть ли где мышечное напряжение, изменился ли пульс или дыхание, нет ли спазмов в животе, груди, горле — или в любой другой части тела. Изучив мысли и чувства, обратитесь к дыханию. Прочувствуйте каждый вдох и выдох. Порой, когда вы это делаете, неприятные переживания исчезают сами собой.

 Но бывает, что они продолжают отвлекать вас во время дыхательной практики. Если это случилось, представьте, что они облака, которые проплывают по вашему сознанию и телу. Вообразите, что ваше дыхание — ветер, который легко сдувает и развеивает их. Не нужно гнать от себя мысль — просто следуйте за дыханием.

 Замечу, что в этой практике не предлагается верить или глубоко погружаться в некую мысль. Противоположность вытеснения — принятие мысли, но не доверие к ней. Вы допускаете, что мысли приходят и уходят, и вы не всегда контролируете то, какие они. Не нужно автоматически соглашаться с их То есть вы говорите себе: «Что ж, опять эта мысль. Беспокойство естественно, так уж устроен наш разум, но это не обязательно что-то значит». Вы не внушаете себе: «Что ж, наверное, все так и есть: я ужасный человек, со мной произойдут страшные вещи, и, видимо, мне надо с этим смириться».

  То же упражнение можно использовать для любой посторонней мысли или нежелательной эмоции, включая гнев, ревность, беспокойство или стыд.

 

 Испробовав технику несколько раз, сравните результаты со старым методом, когда вы пытались отогнать от себя неприятные мысли или чувства. Что эффективнее и больше вас успокаивает?

 

 Валери была измотана событиями прошлого года. Несколько лет назад у ее матери обнаружили начальные стадии болезни Альцгеймера, но последовало ухудшение. Женщина быстро теряла память, ее уже нельзя было оставлять дома одну, пока дочь работала. Валери со своей семьей приняла решение перевести ее в дом престарелых. Хотя там оказывали необходимую медицинскую помощь, Валери посещала мать каждый день и проверяла, как о той заботятся. Братья и сестры жили далеко, отец уже умер, так что вся ответственность легла на нее.

 Эта ситуация злила Валери. Ее бесило, что болезнь побеждает и что ей приходится справляться со всем в одиночку. Даже посещения оставляли чувство беспомощности, так как поведение и память у матери были уже нестойки. В довершение Валери винила себя за эту злость. Чтобы справиться с усталостью, гневом и виной, она утешала себя покупками в продуктовом магазине по дороге из дома престарелых. Она нагружала себя кексами, пончиками и прочими плюшками и съедала их в машине на парковке. Она говорила себе, что это меньшее, что она может себе позволить в такой беде, но, по сути, просто заедала тоску перед приходом домой.

Валери боялась, что, если не избавится от этих чувств, они захватят ее полностью. Если она позволит себе разглядеть эти эмоции, то наглухо увязнет в них. Но все-таки они ее одолевали. И Валери попробовала практику дыхания: раз, навестив маму, она села на скамейку возле больницы и вообразила облака. Она позволила себе ощутить тяжесть и тягучесть вины, напряженность гнева. Потом она представила, что ее дыхание — ветер, который рассеивает тучи. Эти чувства растворялись, душили ее все меньше. Когда исчезли вина и гнев, им на смену пришло горе — и не уходило с дыханием. Однако, разрешив себе ощутить горе, Валери поняла, что не хочет гнать его от себя. Для него нашлось место.

Со временем магазинный ритуал потерял привлекательность: его заменила спонтанность, готовность делать то, что требовалось в течение дня. Позволив себе чувство беспомощности, не запрещая гнев, Валери стала с большей охотой навещать мать. Это не изменило данности, но отчасти сняло стресс. Она уже не пыталась отрицать свои чувства и потому смогла лучше заботиться о матери и о себе.

Попытки избежать нежелательных чувств часто приводят к действиям себе во вред: копуша бежит от тревожности, а пьяница — от одиночества. В случае вашего волевого испытания — что стараетесь не чувствовать вы? Что происходит, если позволить себе ощутить это, используя технику дыхания и воображения облаков?

Джеймс Эрскин, психолог из Университета Сент-Джордж в Лондоне, обожает эксперимент Вегнера с белыми медведями, однако добавляет от себя, что вытеснение мыслей не только вынуждает насоб их предмете, но и действовать соответственно. Его давно изумляло, что люди часто поступают вопреки своим желаниям (включая его самого, хотя вашей покорной слуге не удалось выбить из Эрскина подробностей). Его любимый писатель — Достоевский, чьи герои вечно клянутся не делать что-то, а спустя несколько страниц мы ловим их на запретном занятии. Разумеется, персонажи Достоевского гораздо чаще борются с желанием кого-то убить, нежели съесть десерт. Тем не менее Эрскин подозревает, что эффект иронического бумеранга отвечает за весь наш саботаж: из-за него мы нарушаем диету, курим, пьем, играем в азартные игры и занимаемся сексом (предположительно, с тем, с кем не должны обмениваться ДНК).

Эрскин впервые доказал, как опасно вытеснение мыслей для самоконтроля на примере самого желанного лакомства — шоколада. Эрскин пригласил в лабораторию женщин на дегустацию двух похожих видов шоколадных конфет[46]. Прежде чем были поданы сладости, участницы пять минут думали вслух. Некоторых попросили высказывать любые мысли о шоколаде, а других — подавлять их. Для сравнения: последней трети не дали никаких инструкций.

Сначала вытеснение вроде бы срабатывало. Женщины, которые старались не думать о шоколаде, говорили о нем меньше: в одном исследовании у них в среднем отмечалось лишь девять таких мыслей, по сравнению с 52 у тех, кто намеренно их высказывал. Но, фанаты вытеснения, вам рано радоваться. Истинной мерой успеха стала дегустация.

Экспериментатор предлагал каждой женщине две вазы с 20 конфетами в обертках. Участниц оставляли наедине с лакомствами, предлагая съесть сколько угодно, чтобы распробовать. Результаты были стабильны: женщины съедали в два раза больше сладостей, если пытались не думать о шоколаде перед дегустацией. У худеющих эффект был особенно силен, то есть мы наиболее подвержены нежелательным последствиям вытеснения, когда используем его как щит от соблазна. Исследование 2010 года обнаружило, что, в отличи е от тех, кто не сидит на диетах, худеющие гораздо чаще вытесняют мысли о еде. И как пророчили вегнеровские медведи, хуже всех удавалось уследить за питанием тем, кто подавлял порывы. Эти люди обладали большим аппетитом и переедали чаще тех, кто не пытался контролировать свои мысли.

Диеты — давняя забава, но как способ потери веса она неэффективна. Обзор исследований по ограничениям на продукты и калории за 2007 год показал, что от диет мало или никакого проку для похудания и здоровья, зато очень много вреда. Большинство худеющих не только возвращались к весу, который теряли на диете, но и набирали больше. Собственно, диеты — даже лучший способчем похудеть. На диетах полнеют сильнее, чем без диет. Судя по результатам длительных наблюдений, неустойчивым диетам сопутствует повышенное артериальное давление, нездоровый уровень холестерина, сниженный иммунитет, больший риск инфаркта, инсульта, диабета и смерти от других причин. И если вы еще помните, диеты увеличивают вероятность изменить супругу — хотя вы не найдете ни один из этих побочных эффектов в прилагающихся инструкциях.

Многие исследователи, включая Эрскина, пришли к выводу, что диеты бесполезны именно по той самой причине, из-за которой их считают особенно полезными: отказ от жирных продуктов. Проблемы начались с первого запретного плода, и наука подтверждает, что запрет на еду автоматически повышает тягу к ней.

Например, у женщин, которых просили неделю не есть шоколад, рос к нему аппетит, и во время дегустации они съедали в два раза больше шоколадного мороженого, печений и пирожных, нежели участницы, которые себя не ограничивали. Это происходит не потому, что мозг и тело вдруг ощущают, будто вам жизненно необходима конкретная аминокислота и микроэлементы из шоколадного печенья или мороженого. Если бы желания действовали именно по этому принципу, миллионы людей были бы поражены неодолимой тягой к свежим фруктам и овощам. Но отнюдь нет, это скорее психологическая, нежели физиологическая реакция. Чем больше вы избегаете какого-то продукта, тем больше о нем думаете.

 По мнению Эрскина, многие худеющие обманываются успехом — хотя бы изначальным, когда избавляются от мыслей о еде. Не только люди на диете убеждают себя, что вытеснение срабатывает — все мы подвержены этой иллюзии. Прогнать мысль на время возможно, и мы заключаем, что стратегия в корне верна. А когда нам в итоге не удается контролировать собственные мысли и поступки, мы решаем, будто все из-за того, что мы плохо старались. До нас не доходит, что плох сам прием. Мы удваиваем усилия, готовя себя к еще более мощному удару бумеранга.

 

 Под микроскопом: чего вы больше всего хотите?

 Наука подсказывает, что когда мы объявляем еду вне закона, то хотим ее еще сильнее. Подтверждается ли это на вашем опыте? Пытались ли вы похудеть, запрещая себе отдельную группу продуктов или любимый перекус? Если так, как долго это длилось и чем закончилось? Есть ли у вас сейчас список запрещенных продуктов? Если да, как запрет влияет на тягу к ним? Если вы не на диете, есть ли что-то, что вы себе запрещаете? Это убивает желание или подкармливает его?

 

 Что нам делать с мыслями и желаниями, если не гнать их прочь? Возможно, нам стоит их приветствовать. Таков вывод исследования, в котором сотне студентов поручили 48 часов носить с собой прозрачные коробочки с Hersheys Kisses. Испытание: не съесть ни одной конфетки из коробочки (каждую конфетку пометили, и, если бы кто-то попытался заменить съеденную, это бы выяснилось).

 Экспериментаторы не отправили студентов в бой безоружными: им дали совет, как справляться с соблазном. Некоторым сказали отвлекать себя всякий раз, как захочется полакомиться. Им также предписали бороться с мыслями о еде. Например, если они думали: — то должны были себе возразить: Иными словами, от этих ребят требовалось поступать так, как ведет себя большинство, когда хочет умерить аппетит.

 Другим студентам прочли лекцию о феномене белых медведей. Экспериментаторы объяснили ребятам эффект иронического бумеранга и призвали их не гнать от себя мысли о сладком. Вместо этого требовалось отмечать, когда возникало желание, принимать любые мысли и чувства, но помнить, что нельзя им следовать. Эта группа контролировала не мысли, а поведение.

 

 На протяжении 48-часового волевого испытания студенты, которые отказались от мысленного контроля, хотели шоколада меньше всех. Любопытно, что стратегия принятия больше всего помогла тем ребятам, которые и в обычной жизни не устанавливали себе запретов на еду. Когда участники, которые боролись с тягой к еде, пытались отвлечь себя или поспорить с собой, это заканчивалось катастрофой. Но когда они переставали подавлять мысли, конфеты соблазняли их меньше, и они меньше нервничали, что приходится таскать с собой шоколад, который нельзя есть. И самое поразительное: все студенты, которые пользовались стратегией принятия, не съели ни одной конфетки, хоть и пялились на обещанную награду два дня подряд.

 

 Эксперимент: принимайте влечения, но не руководствуйтесь ими. В конфетном исследовании студентам, которые узнали об ироническом бумеранге и белых медведях, дали следующую четырехшаговую инструкцию, как справляться с желаниями. На этой неделе попробуйте применить ее к собственным наиболее сильным соблазнам, будь то шоколад, капучино или проверка почты:

 1. Замечайте свои мысли и желания, связанные с соблазном.

 2. Принимайте их, не пытаясь моментально отвлечь себя или поспорить. Вспомните об эффекте белых медведей.

    3. Осознайте, что мыслями и чувствами не всегда удается управлять, но вы можете выбирать, руководствоваться ими или нет.

 4. Помните о цели. Напоминайте себе о своем обещании, как студенты напоминали себе, что согласились не есть конфеты.

 

 Кэролайн была благодарна за подсказку, как справляться с постоянным присутствием шоколада. В ее офисе у всех на столах стояли вазы с конфетами — так было заведено. Сама Кэролайн не придерживалась этой традиции, но когда она посещала других сотрудников, то сталкивалась с искушением. Это было постоянным источником стресса: устоит она или не устоит? Взяв одну конфетку, она искала предлог утянуть и вторую. В результате она предпочитала писать или звонить сотруднику, который находился в 15 метрах от нее, только чтобы избежать соблазна. Спустя неделю после того, как мы обсудили конфетное исследование, я получила восторженное письмо от Кэролайн. Она сообщала, что одна лишь мысль об эксперименте помогала ей взять себя в руки. Она смотрела прямо на шоколадки на столах сослуживцев, даже наклонялась и вдыхала их аромат, но не поддавалась. Коллеги бросали в рот очередную конфетку и сетовали на свое слабоволие. Кэролайн, напротив, не могла нарадоваться собственной выдержке. Она не знала, действительно ли принимала свои желания или просто вспоминала о тех студентах с коробочками, но ее сила воли росла — и ее это восхищало.

 

Студенты часто говорят мне, что вспоминают о том или ином исследовании, даже воображают его участников, и это укрепляет их выдержку. Если какой-то эксперимент вам особенно близок, вспоминайте его при искушениях.

 

Можно ли похудеть или укрепить здоровье, не запрещая себе жирную пищу? Новый подход предлагает именно это. И речь не о волшебных пилюлях, которые якобы помогают сжечь жир и накачать мышцы во сне. Исследователи из Университета Лаваль в Квебеке разработали уникальный метод, основанный на том, что есть. На занятиях не выдается списка запрещенных продуктов, курс не сосредоточен на сокращении калорий. Вместо этого делается упор на то, какая еда способствует здоровью и приносит удовольствие. Участников просят думать о том, что они могут сделать, чтобы оздоровиться (например, заниматься спортом), а не о том, что делать или есть нельзя.

По сути, эта программа превращает испытание силы «Я не буду» в испытание «Я буду». Вместо того чтобы воевать с аппетитом, люди ставят перед собой цель достичь здоровья.

Исследования показывают, что переход «Я не буду» в «Я буду» работает. Две трети участников, которые сбросили вес, поддерживали его спустя 16 месяцев. Сравните это с результатами вашей недавней диеты. Пожалуй, среднему человеку хватает 16 дней, чтобы вернуться на исходную позицию. Люди также сообщали, что по завершении курса у них снизился аппетит и они значительно реже теряли самообладание в ситуациях, которые обычно вызывают переедание (стресс и праздники). Заметьте, что женщины, которым удалось достичь особенно гибкого отношения к еде, потеряли больше веса. Отказ от запретов дал им больше возможностей управлять своим рационом.

 

⇐ Предыдущая30313233343536373839Следующая ⇒

Поделиться: