Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Глава вторая. НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА



Около 1.30 10 мая 1940 года 64 солдата немецкой армии, одетые в голландскую военную форму или в рабочие комбинезоны, под покровом темноты перешли границу на участке между Рурмондом и Мааст­рихтом, имея задачу захватить мосты через Маас. 25 дней спустя в такой же предрассветной темноте эскадренный миноносец «Шикари» в последний раз отошел от восточ­ного мола Дюнкерка, а адмирал Рамсей в своем штабе, в подземном сооружении под Дуврским замком, отдал распоряжение, ознаменовавшее конец операции «Динамо».

Для того чтобы понять «чудо девяти дней Дюнкерка», надо иметь хотя бы общее представление о ходе предше­ствующего шестнадцатидневного сражения, которое сло­мило Голландию, потрясло Бельгию и подобно урагану пронеслось по полям Франции.

Первый этап немецкой кампании против западных держав с военной точки зрения является образцом. И в прошлом применение нового оружия и новых мето­дов обеспечивало достижение победы в войне. Но редко случалось, чтобы одна страна за другой подвергались такому быстрому и полному разгрому в результате решительного применения новой боевой техники.

Немцы испытали метод «блицкрига» в Испании, а по­том применили его в Польше. В течение девяти месяцев, пока Англия и Франция старательно создавали воору­женные силы старого типа, немцы совершенствовали свой метод ведения войны. В течение девяти месяцев французское верховное командование совершенствовало

28

свою традиционную стратегию, а шутники говорили, что «блицкриг» — это «молниеносная война, а молния нико­гда дважды не ударяет в одно и то же место». 10 мая молния ударила.

К 14 мая была сокрушена Голландия. К 20 мая не­мецкие танки достигли побережья Ла-Манша у Абвиля. К 27 мая капитулировали бельгийские войска, сражав­шиеся до полного изнеможения левее английской армии. Английские экспедиционные силы, 1-я французская ар­мия и остатки 7-й французской армии оказались в образовавшемся «мешке», и для Франции настали чер­ные дни.

Это была победа динамики над статикой, победа принципа подвижности над оборонительными принципами, породившими линию Мажино.

 

* * *

Переброска английских экспедиционных сил во Фран­цию началась 4 сентября 1939 года. К концу месяца 160 тысяч человек, 25 тысяч машин и 100 тысяч тонн горючего, боеприпасов и других военных грузов были благополучно доставлены во Францию. Повидимому, не все полностью представляют себе, какое это было дости­жение. Еще в апреле 1938 года английское правительст­во намеревалось в случае войны с Германией ограни­чить свою помощь союзникам военно-морскими и военно-воздушными силами. Вплоть до марта 1939 года не было принято решения, предусматривающего нечто большее, чем отправку лишь символического контингента войск для совместных действий с французской армией. Годы разоружения неизбежно должны были ограничить чис­ленность этого контингента. В число 160 тысяч человек входили не только боевые части, но также и личный со­став баз коммуникационных органов, аэродромов и тех­нический персонал.

Франция по мобилизации призвала 2 миллиона чело­век. Совершенно очевидно, что удельный вес английской

29

армии на полях сражений был незначителен. Роль, кото­рую играло английское командование в военных советах, соответствовала численности его полевых войск. Таким образом, важнейшие стратегические решения принима­лись французским командованием. Вообще говоря, на­мерения французов сводились к тому, чтобы организо­вать эффективную оборону границ Франции и удержи­вать ее, пока не будут сколочены силы союзников, достаточно мощные для перехода в наступление. Англия согласилась с такой установкой, и ее экспедиционные силы были связаны французским стратегическим пла­ном.

Линия Мажино — это одна из величайших в истории иллюзий. Задолго до того, как Андре Мажино, будучи военным министром, добился первого ассигнования в 2900 миллионов франков на ее строительство, она стала символом веры французского верховного командования. Опыт войны 1914—1918 годов с затяжными действиями на стабильном фронте считался непреложным и в период между войнами. Во время первой мировой войны по­явился на свет танк. Однако самый характер войны не давал возможности полностью проявиться всем его воз­можностям. В Англии, Франции, а потом и в Германии некоторые дальновидные люди сумели понять возмож­ности танка, но только в Германии, во вновь созданной армии, нашлись люди, способные реализовать то, что предвидели их предшественники. Но даже и там им при­шлось без конца бороться с консерватизмом высшего командования. Однако их борьба увенчалась успе­хом.

30

В 1939 году в немецкой армии считали, что танки способны совершать стремительные и глубокие прорывы в глубь территории противника, что авиация может их поддерживать, а если потребуется, и снабжать, что меха­низированная артиллерия может двигаться вместе с тан­ками и что моторизованная пехота может взаимодейст­вовать с ними и удерживать захваченное ими простран­ство.

Сегодня это представляется азбучной истиной, но тогда это была новая идея.

Французы считали, что линия укреплений, построен­ных в соответствии с принципами современного инженер­ного искусства, с личным составом, укрытым глубоко под землей, с орудиями, прикрывающими все подступы, может преграждать путь противнику на довольно дли­тельное время. Между прочим, Андре Мажино во время первой мировой войны был сержантом французской ар­мии, и, несомненно, этот опыт пригодился ему в даль­нейшем.

Линия Мажино была действительно чрезвычайно прочной. В сражении, приведшем к разгрому Франции, она так и не была прорвана. Но произошло это именно по той причине, которая превращала ее в иллюзию: фланг линии Мажино был оголен. На протяжении 320 километров, от Лонгюйона, где кончалась линия Мажино, до побережья Северного моря, не было проч­ных оборонительных сооружений. На памяти того поко­ления людей, представители которого определяли поли­тику Франции, нейтралитет Бельгии уже был однажды нарушен.

* * *

Фландрская низменность — естественные ворота во Францию. Кроме пересекающих ее каналов и рек, ни одна из которых не является непреодолимой для совре­менных армий, она не имеет сильных оборонительных рубежей. Использование Фландрской низменности лежало в основе плана Шлифена.

Граф Альфред фон Шлиффен, начальник германского генерального штаба с 1891 по 1906 год, являлся автором плана, который в общих чертах был осуществлен в 1914 году. Сущность этого плана заключалась в том,

31

что немецкая армия должна, игнорируя укрепленную восточную границу Франции и оставаясь в обороне на рубеже Рейна, двинуться через Бельгию и нанести удар по неукрепленной франко-бельгийской границе. Если бы осуществление плана Шлиффена было тогда доведено до логического конца, он принес бы успех. Четверть века спустя этой идеи Шлиффена предстояло стать важной частью первого плана удара на западе. Кроме всего про­чего, преимущество этого плана заключалось в том, что с самого начала военных действий он создавал угрозу для промышленных районов Северной Франции, вклю­чавших большую часть военно-экономического потен­циала страны.

Несмотря на наличие линии Мажино, французский генеральный штаб не мог закрывать глаза на возможность нападения через Фландрскую низменность, как и на то, что военные действия в глубоком выступе линии фронта, где сосредоточены такие города, как Лилль, Рубе, Туркуэн, Аллюэн, Турне и Армантьер, могут приве­сти к утрате значительной части французской военной промышленности уже в первые недели войны. Если бы даже штаб и не видел этого, то ни один политический деятель не мог бы остаться глухим к требованиям пред­ставителей военной промышленности.

Чтобы предотвратить такую возможность, на границе были размещены войска. Вдоль границы стояло пять ар­мий: 2-я французская армия — от северного фланга ли­нии Мажино примерно до Седана, 9-я французская ар­мия — от Седана до долины Уазы, 1-я французская армия — от этого пункта до Мольда, английская экспе­диционная армия — от Мольда до Байёля и 7-я француз­ская армия — от Байёля до моря. Хотя на линии грани­цы были проведены некоторые фортификационные работы, французский генеральный штаб никогда по-на­стоящему не намеревался вести на ней операции. Его план заключался в том, чтобы двинуть войска вперед, на территорию Бельгии, и навязать сражение наступаю­щему противнику. Осуществление этого плана зависело,

32

во-первых, от прочности бельгийской пограничной линии обороны, которую в то время называли продолжением линии Мажино, во-вторых, от способности четырех ар­мий, которых это главным образом касалось, вовремя занять намеченные оборонительные рубежи.

Фактически было подготовлено два плана. Первый план предусматривал ограниченное продвижение на ру­беж реки Шельды и именовался планом «Е». Второй предусматривал выдвижение на рубеж реки Диль с целью прикрытия Брюсселя и Антверпена — он назывался планом «Д».

Важнейшим моментом во всей этой идее был Schwerpunkt — направление, на котором немцы будут наносить главный удар. В октябре 1939 года начальник имперского генерального штаба генерал Эдмунд Айронсайд посетил верховного главнокомандующего воору­женными силами союзников генерала Гамелена. Генерал Гамелен заявил, что он ожидает сковывающего удара по линии Мажино, сопровождаемого ударом через запад­ную границу Люксембурга на Арденны южнее реки Маас. Но когда в начале 1940 года принималось окон­чательное решение по планированию операции, генерал Гамелен изменил свое мнение. Теперь он объявил, что удар крупными силами через Арденны практически неосуществим.

Именно на основе его пересмотренного мнения и было установлено окончательное расположение армий. Требо­вания быстроты и маневренности диктовали расположе­ние трех армий — 7-й французской, английской экспеди­ционной и 1-й французской — ближе к морю. Эти три армии обладали достаточной подвижностью и без труда могли покрыть расстояние, необходимое для выполнения плана «Д». Их связывали с линией Мажино, во-первых, 9-я французская армия генерала Корапа, которой пред­стояло совершить сравнительно короткий поворот фрон­та в сторону дефиле реки Маас, обращенного к Арден­нам, и, во-вторых, 2-я французская армия, занимавшая рубеж полевых укреплений в районе Седана. Эти две

33

армии числились среди самых слабых в группировке французских войск.  Определение генералом Гамеленом направления главного удара противника было одной из величайших ошибок в истории стратегической мысли.

10 мая, сразу же после рассвета, авиация противника нанесла мощный удар по Аррасу, где размещался штаб английских экспедиционных сил, а также по аэродромам, железным дорогам и базам снабжения этого района. В 5.30 командующий английскими экспедиционными си­лами генерал Горт получил распоряжение о «готовности 1, 2 и 3». Это распоряжение означало приведение английских экспедиционных сил в готовность к немедлен­ному переходу границы Бельгии. В 6.15 лорд Горт полу­чил приказ приступить к выполнению плана «Д». В 13.00 12-й уланский полк[1] пересек границу Бельгии.

 

* * *

К 22.30 того же дня 12-й уланский полк, не встречая сопротивления, вышел на рубеж реки Диль. Продвиже­ние в Бельгию проходило вполне успешно. Немецкая авиация практически этому не препятствовала. Единст­венной реальной трудностью была дорожная сеть Бель­гии. На левом крыле 7-я французская армия под коман­дованием генерала Жиро продвинулась через равнину к устью Шельды и далее на территорию Голландии. На правом крыле 1-я французская армия под командова­нием генерала Бланшара двигалась к намеченному ей рубежу через Жамблу по возвышенной местности между реками Диль и Маас, причем ее кавалерия заняла свои позиции в назначенный срок, тогда как главные силы продвигались медленнее и не столь уверенно. Южнее 9-я французская армия не сумела уложиться в свой график движения.

9-я армия состояла из так называемых дивизий серии «Б». Ей не хватало транспорта и вооружения, она почти не имела кадровых офицеров и, в сущности, не была

34

подготовлена к войне. Ей было приказано оборонять 80-километровый фронт семью пехотными и двумя легкими кавалерийскими дивизиями, которые все еще оста­вались конными и имели для поддержки лишь неболь­шое количество легких танков.

К 12 мая план «Д» был в основном завершен (схе­ма 1), только 9-я армия не вышла на свой рубеж. В этот День генерал Горт писал в своем донесении:

«Поступили тревожные известия из Арденн, где, как

35

сообщают, немцы наносят удар на фронте 9-й армии си­лами по меньшей мере двух танковых дивизий».

 

* * *

К детальной разработке плана наступления на запа­де немцы приступили еще 27 сентября. Пала Варшава; триумф новой немецкой боевой техники не вызывал сомнений. Гитлер считал, что назрел момент для удара.

                      

Весь германский генеральный штаб возражал против этого, но 9 октября была издана директива о подготовке наступления на запад, а 19 октября разработка плана «Гельб» была завершена.

План «Гельб» во всем, кроме названия, соответство­вал плану Шлиффена (схема 2). 37 дивизий, в том числе 8 танковых и 2 моторизованные, должны были нанести удар через Голландию и Бельгийскую низменность, со­крушить оборону в районе Брюсселя и прорвать франко-бельгийскую границу на равнинах Фландрии. Вспомога­тельный удар должен был наноситься через Люксембург главным образом с целью сковать французские резервы

36

и создать угрозу линии Мажино. В ходе детализации плана была усилена группа армий «Б» — северная груп­пировка немецких войск, которой командовал генерал-полковник Бок. В то время когда Гамелен пребывал в уверенности, что немцы нанесут удар через Арденны, 43 дивизии, в том числе 9 танковых и 4 моторизованные, сосредоточились для удара через Бельгийскую низмен­ность.

Сравнение планов воюющих сторон во всякой вой­не — весьма плодотворная и увлекательная работа, а в этой последней войне — в особенности. Когда генерал Гамелен изменил свое мнение относительно вероятного направления главного удара противника и послушался совета специалистов, утверждавших, что массированный танковый удар в такой местности, как Арденны, невоз­можен и что наступление неизбежно развернется через открытую Фландрскую низменность, в это самое время немцы отказались от первоначального варианта плана «Гельб».

История этих изменений берет начало еще с 31 октяб­ря, когда командующий группой армий «А» (южной группировкой) генерал-полковник Рундштедт обратился с письмом к главнокомандующему сухопутными войска­ми генерал-полковнику Браухичу, предлагая сосредото­чить главные усилия в предстоящей операции на левом крыле. Невозможно точно распределить заслуги в этом деле между Рундштедтом и его начальником штаба генерал-лейтенантом Манштейном, несмотря на подроб­ное описание, данное последним в его книге «Утрачен­ные победы», так же как невозможно проследить все длительные перипетии пересмотра плана.

Если бы наступление началось 5 ноября, как перво­начально намечалось, план остался бы без изменений, но из-за неблагоприятных метеорологических условий оно было отложено. Вторая дата была назначена на 17 января. 10 января самолет немецкого 2-го воздушного флота совершил вынужденную посадку в Бельгии. Один из двух находившихся на борту офицеров пытался сжечь имевшиеся у него документы, но пламя было погашено, и значительную часть материалов еще можно было про­честь. Это оказались боевые распоряжения 2-му воздуш­ному флоту о наступлении. Инцидент вызвал у Гит­лера яростный приступ бешенства. Плохая погода вызвала

37

вторичную отсрочку наступления и опять не позволи­ла приступить к осуществлению плана. Этот инцидент имел важные последствия для союзников, поскольку содержание документа, немедленно переданного французам, подтверждало наконец точку зрения Гамелена, считавшего, что немцы будут действовать по плану Шлиффена.

Передышка, вызванная этими отсрочками, позволила Рундштедту добиться важных уступок. Однако Манштейн со своим энтузиазмом стал невыносим для выс­шего командования, и его перевели на должность коман­дира 38-го армейского корпуса в Лейпциг. Подполковник Трескофф, один из офицеров штаба Рундштедта, по-види­мому, убедил полковника Шмудта, одного из адъютан­тов Гитлера, дать Манштейну возможность лично обра­титься к Гитлеру. 17 февраля Манштейн вместе с други­ми вновь назначенными командирами корпусов был вызван в Берлин и приглашен на завтрак к фюреру. После завтрака Гитлер увел его в свой кабинет и пред­ложил ему изложить свое мнение по вопросу о наступле­нии на запад. Манштейн по этому поводу пишет в своей книге «Verlorne Siege»:

38

                          

«Я обнаружил, что он удивительно быстро понял основные моменты плана, которые наша группа армий отстаивала в течение многих месяцев, и полностью со­гласился с высказанными мною взглядами».

Чрезвычайно интересно, что благодаря такому незна­чительному историческому эпизоду, как фактическое «изгнание» Манштейна, удалось переубедить Гитлера. Через три дня, 20 февраля, была разослана окончатель­ная оперативная директива.

План «Гельб» был полностью изменен (схема 3): главное направление наступления было перенесено на юг. Изменился и характер этого наступления: были

39

открыты все возможности для использования подвижности в сочетании с броневой защитой. Состав группы армий «Б», наступавшей через равнины Голландии и Бельгии, был уменьшен до 28 дивизий (из них 3 танковые и 1 мо­торизованная), а основная масса немецких танковых войск была сосредоточена для действий в холмистых Арденнах. Пока 9-я французская армия Корапа со своим конным транспортом, малочисленными танками и гарцующими кавалерийскими эскадронами продвигалась вперед, чтобы прикрыть дороги, идущие через Арденны к мостам через Маас, навстречу ей через арденнские дефиле с грохотом пробивались сорок четыре дивизии, в том числе семь танковых и три моторизованные. Во главе наступающих войск, в авангарде 12-й армии гене­рал-полковника Листа, шла танковая группа генерала Клейста. Ее охватывающее построение имело две «клеш­ни»: первую составляли три танковые дивизии под командованием генерала Гудериана, вторую — две диви­зии генерала Гота. Прокладывая себе путь через засеки и никем не обороняемые дорожные заграждения, танки преодолевали слабое сопротивление бельгийцев. Проби­ваясь через «непроходимые Арденны», они встречали кавалерийские заслоны 9-й французской армии и отбра­сывали их в сторону или оттесняли назад. 13 мая, через каких-нибудь три дня после начала операции, 7-я танко­вая дивизия генерал-майора Роммеля форсировала Маас на понтонах. Во второй половине дня Маас был форси­рован еще в двух местах (схема 4). Армия Корапа, еще не успевшая занять позиции, была разгромлена.

16 мая Роммель получил приказ наступать на оборо­нительные позиции, являвшиеся продолжением линии Мажино. Утром, в то время как Роммель продвигался вперед, лорд Горт, находившийся далеко к северу и прочно удерживавший свой фронт против немецких атак, получил приказ отойти на рубеж реки Шельды. Непо­средственно на его правом фланге фронт 1-й француз­ской армии был прорван на 5-километровом участке. Вследствие запутанной обстановки и нарушения управ­ления на юге, не было надежды на получение подкреплений. 1-я французская армия стала перед необходимостью отойти на более выгодный оборонительный рубеж. Левее войск Горта бельгийцы, отброшенные со своих позиций, пытались создать прочную линию обороны между Лувеном

40

и Антверпеном. Левее бельгийских войск 7-я фран­цузская армия генерала Жиро, значительно ослабленная после поражения в Голландии, отходила к Антвер­пену.

В ночь на 16 мая лорд Горт начал отвод своих войск на реку Сенну — первый этап отступления к Шельде. В ту же самую ясную, лунную ночь, которая облегчила задачу отступающим, Роммель прорвал оборонительный рубеж французов. Для немецких войск путь на запад был открыт. С этого момента эвакуация из Дюнкерка стала неизбежной.

 

 


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-03-31; Просмотров: 303; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.046 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь