Глава одиннадцатая. ЧЕТВЕРГ, 30 МАЯ

 

Неблагоприятная погода, сильно затруд­нившая действия авиации, лишила нас воз­можности рассчитывать на достижение даже моральной победы в этом поединке... В 1940 го­ду мы не знали, что Англии и Франции уда­лось эвакуировать около 300 тысяч человек. По нашим подсчетам непостижимой была циф­ра, даже в три раза меньшая».

Фельдмаршал Кессельринг

 

В четверг, 30 мая, английские экспедиционные силы и уцелевшие части 1-й французской армии завершили отход на оборонительные позиции дюнкеркского плацдарма. Перед этими позициями остались только ча­сти, оборонявшие Берг и окраины Верна, и подвижные подразделения, поддерживавшие соприкосновение с на­ступающим противником. Войска северной группировки, ранее занимавшие всю территорию Северной Франции от линии Мажино и всю территорию Бельгии до реки Диль, теперь были зажаты на узком заболоченном при­брежном участке, покрытом песчаными дюнами и кана­лами. На западе французские войска занимали участок от побережья по Мардикскому каналу и далее до окраин Берга, общей протяженностью около 18 километров. Да­лее части английских экспедиционных сил оборонялись на участке по каналу Берг, Вёрн, Ньивпорт и по реке Изер до моря. Общая протяженность участка около 34 километров (схема 9).

Ширина каналов, на которых оборонялись английские войска, на некоторых участках едва превышала ширину обычного противотанкового рва. Однако крутые берега и значительная глубина каналов не позволяли против­нику прорвать оборону силами танковых войск. Отдель­ные участки местности перед каналом были затоплены, но из-за отсутствия надлежащего руководства у францу­зов не везде это было сделано своевременно. Английские войска оборудовали свои позиции вдоль самого берега

137

канала. На переднем крае были установлены пулеметы, а в тылу передовых позиций разместилась артиллерия.

Сколько же времени могли обороняться войска, ока­завшиеся на узком дюнкеркском плацдарме?

В полночь военное министерство получило из штаба Горта сообщение, что «оборонительные позиции на дюнкеркском плацдарме долго удерживать невозможно».

В течение дня соединения группы армий «А» и группы армий «Б» выдвигались к оборонительным позициям союзных войск. Немецкое командование все еще не могло оправиться от растерянности, ко­торая охватила его в среду. 4-й армии была постав­лена задача наступать в направлении Берга, выдвинув в первый эшелон подвижные части. В среду командую­щий 4-й армией донес, что подчиненные ему войска практически безуспешно пытались продвинуться вперед, так как «противник оказывал упорное сопротивление». Теперь он возражал против использования подвижных войск в первом эшелоне на том основании, что они неиз­бежно понесут большие потери. Группе Клейста было приказано выдвинуться и подвергнуть дюнкеркский плац­дарм артиллерийскому обстрелу из 100-мм орудий. В 15.00 главное командование сухопутных войск (ОКХ) одобрило приказ на наступление. Командующий 4-й ар­мией доложил о готовности армии, но одновременно сообщил, что по распоряжению командующего группой ар­мий «Б» 6-я армия отведена на отдых. На запрос Рундштедта о том, известно ли штабу 4-й армии, что 8-й авиагруппе приказано во второй половине дня осуществить массированный налет на Дюнкерк, начальник оперативного отдела штаба 4-й армии ответил: «Соз­далось впечатление полного бездействия на фрон­те, кажется, что никого больше не интересует Дюнкерк...»

Выяснилось, что практически отсутствуют боеприпасы для средней артиллерии. Неразбериху удалось устранить только к исходу дня, когда было решено возложить руководство всеми действиями против плацдарма на коман­дующего 18-й армией, входившей в состав группы ар­мий «Б». Войска группы армий «А» были полностью отстранены от боевых действий против дюнкеркского плацдарма, и таким образом Рундштедт наконец добил­ся своего.

138

30 мая было последним днем действий войск Рундштедта против дюнкеркского плацдарма. С наступлением темноты танковые дивизии начали отводиться для пере­группировки перед наступлением в южном направлении в глубь Франции. В течение дня 30 мая была предпри­нята только одна серьезная попытка форсировать канал севернее Верна, но она, несмотря на мощную артилле­рийскую подготовку, успеха не имела. В 22.00 немецкие части возобновили атаки и форсировали канал, но после энергичной контратаки англичан были вынуждены отой­ти обратно за канал.

 

* * *

В Дувре в этот день адмирал Рамсей стоял перед сложной проблемой. Почти сразу после полуночи он по­лучил донесение, что «оборонительные позиции на дюнкеркском плацдарме долго удерживать невозможно». С другой стороны, он понимал, что без использования крупных эсминцев нельзя значительно увеличить темпы эвакуации войск с плацдарма. В распоряжении адми­рала Рамсея оставалось всего 15 небольших эсминцев старых типов. По его расчетам, на этих эсминцах можно было эвакуировать примерно 17 тысяч, на войсковых транспортах — 9500 и на других судах — еще около 15 ты­сяч, всего, следовательно, около 42 тысяч человек в сут­ки. Учитывая общую численность войск, остававшихся, по данным адмирала Рамсея, на дюнкеркском плацдарме, не­обходимо было эвакуировать до 55 тысяч человек в сутки.

В начале дня Рамсей еще не имел сведений о со­стоянии дюнкеркского мола после разрушений, причиненных авиацией противника накануне вечером. На рас­свете к молу был послан эсминец «Вэнкуишер» с задачей выяснить обстановку. Около 6.00 с борта эсминца было получено донесение о том, что, несмотря на раз­рушения на внутренней стороне мола, им можно пользо­ваться.

Были и некоторые другие благоприятные моменты в обстановке. С вечера истекшего дня противник не подвергал бомбардировке плацдарм союзных войск. По­года улучшилась, сила прибоя уменьшилась, низкая облачность и дым от горевших бензохранилищ окутывали прибрежную полосу, закрывая значительную часть дюн­керкского рейда. Эти обстоятельства подтверждают ту

140

оценку обстановки, которая дана Кессельрингом в эпи­графе к данной главе. Растерянность, охватившая не­мецкое командование в этот день, в известной мере объяснялась тем, что, хотя 8-я авиационная группа была использована для нанесения удара всеми силами по Дюнкерку, крупного удара не получилось. Английское истребительное командование организовало патрулирова­ние над районом плацдарма силами трех-четырех эскад­рилий в каждый вылет и обеспечило таким образом отражение попыток бомбардировочной авиации против­ника пробиться к Дюнкерку.

Важным благоприятным фактором было и то обстоя­тельство, что еще с самого начала суток к побережью начали прибывать все новые малые суда. К исходу дня была использована уже целая армада судов самого раз­личного вида и размеров. Кроме того, командование сухопутных войск на плацдарме, наконец осознав огром­ные трудности погрузки войск на суда с необорудован­ного побережья, организовало строительство причалов, используя для этой цели подручные материалы и пон­тоны. Эти импровизированные причалы, конечно, не могли принять крупных судов, но были вполне пригод­ны для небольших судов. Таким образом, темпы эвакуа­ции войск с плацдарма значительно возросли.

К полудню Горт и Рамсей наконец получили ясные указания о том, что им следовало предпринять. Премьер-министр созвал заседание комитета начальников штабов, в котором приняли участие министры видов вооруженных сил и начальник штаба Горта генерал Паунелл, поздно ночью накануне прибывший из Дюнкерка. На заседании была всесторонне рассмотрена обстановка, сложившаяся на плацдарме и на море.

Черчилль собственноручно написал приказ Горту:

«Продолжайте оборонять занимаемые позиции до по­следней возможности с тем, чтобы прикрыть и обеспе­чить успешно проводимую в настоящее время эвакуацию войск. Донесения представлять каждые три часа через Дё-Панн. Если мы сможем сохранить связь с плацдар­мом, то передадим приказ об эвакуации Вас и Вашего штаба в Англию, как только состав вверенных Вам войск уменьшится до размеров, позволяющих назначить для руководства их действиями одного из командиров кор­пусов. Назначить этого командира надлежит немедленно.

141

В случае отсутствия связи Вы должны передать коман­дование и отбыть в Англию, когда на плацдарме оста­нется не более трех дивизий. Этого требует воинский устав, и самостоятельного решения по данному вопросу Вы принять не можете. С политической точки зрения нет никакой необходимости давать противнику шанс за­хватить Вас в плен, если в Вашем распоряжении оста­нется лишь небольшое количество сил. Назначенному Вами командиру корпуса следует отдать приказ про­должать оборону плацдарма совместно с французскими войсками и обеспечивать эвакуацию из Дюнкерка или с необорудованного побережья. Однако, когда, по его мнению, организованная эвакуация станет невозможна и дальнейшее сопротивление бесцельно, назначенному Вами командиру разрешается, по согласованию со стар­шим французским начальником, капитулировать с соблю­дением формальностей, чтобы избежать бессмысленного кровопролития».

Кроме того, по настоянию Черчилля было принято решение о том, чтобы предоставить французским войскам равные возможности для эвакуации не только на французских, но и на английских кораблях и судах.

Одновременно с заседанием, которое проводил Чер­чилль в Лондоне, проходило совещание офицеров штаба Горта с адмиралом Рамсеем. Рамсей был информирован, что, по мнению Горта, имеется возможность удерживать круговую оборону плацдарма до начала дня 1 июня и что к этому времени на плацдарме останется только арь­ергард английских экспедиционных войск численностью около 4 тысяч человек. На этом совещании было принято решение о темпах эвакуации в ближайшие двое суток, чтобы выполнить эту задачу. Было решено создать резерв небольших транспортных судов и буксиров, на которых адмирал Рамсей рассчитывал эвакуировать по­следние подразделения арьергарда и береговые партии в период с 1.30 до рассвета 1 июня. Окончательное ре­шение предполагалось принять в 14.00 31 мая в зависи­мости от хода эвакуации главных сил.

 

* * *

Бои на оборонительных позициях вокруг плацдарма и деятельность штабов в Лондоне и Дувре лишь подчер­кивали огромные масштабы и сложность эвакуации.

142

На первый взгляд утром этого дня английское коман­дование все еще пребывало в состоянии растерянности. Отсутствие точных данных о состоянии мола, трудности обеспечения бесперебойной связи, значительная удален­ность одного участка погрузки на побережье от дру­гого, слабая организация связи между войсками на бе­регу и транспортными судами в море не могли не вызвать известной сумятицы, но на рассвете адмирал Уэйк-Уокер начал наводить порядок в прибрежных водах. Несмотря на то что ему пришлось в течение суток переносить свой флаг с одного корабля на другой, контроль, налажен­ный адмиралом Уэйк-Уокером был достаточно эффекти­вен. Подтверждением этому служат результаты действий эсминцев. За один день 30 мая каждым из семи эсмин­цев, участвовавших в эвакуации войск, в Дувр было до­ставлено более 1000 человек. Однако задача эсминцев не ограничивалась эвакуацией войск. Они несли дозор­ную службу на всем пространстве до берегов Голландии, прикрывали транспортные суда от нападения немецких торпедных катеров, которые нанесли такой большой урон транспортам ночью 29 мая, и вели активную борьбу с подводными лодками противника. В районе Ньивпорта и Мардика эсминцы вели контрбатарейную борьбу с немецкой артиллерией, подвергавшей обстрелу транспор­ты, у побережья плацдарма. Эсминцы действовали по одиночке и группами, нанося мощные удары по выяв­ленным на плацдарме силам противника. Пожалуй, в течение всей войны, вплоть до ожесточенных боев у острова Окинава, эсминцы не использовались так интенсивно и разнообразно на протяжении столь продолжи­тельного времени.

 

* * *

В течение этого дня не менее интенсивно действовали и французские эсминцы. На рассвете в бухту Дюнкерка вошли пять катеров, побывавших в Англии в течение минувшей ночи. Буквально вслед за ними из Англии от­правились торпедные катера «Буклэ» и «Бранлеба», а в 9.30 к ним присоединился эсминец «Бурраск». В 14.30 «Бурраск» бросил якорь у набережной Феликса Фора, а час спустя, приняв на борт 700—800 человек, отправился к берегам Англии по маршруту «Y». В 16.30, на­ходясь неподалеку от Ньивпорта, эсминец увеличил ход

143

до 28 узлов, чтобы быстрее преодолеть полосу артилле­рийского обстрела. Однако неожиданная неисправность в машине вынудила корабль резко уменьшить ход. Не­мецкая артиллерия, воспользовавшись этим, подвергла эсминец ожесточенному обстрелу. Экипажу эсминца уда­лось быстро устранить неисправность в машине, и ко­рабль снова увеличил скорость хода до 25 узлов. Однако еще раньше, чтобы выйти из зоны артиллерийского огня, командир эсминца отважился покинуть протраленный фарватер. В результате эсминец попал на минное за­граждение, и в 16.45 корабль, подорвавшись на мине, начал тонуть. Все попытки экипажа удержать корабль на плаву оказались тщетными, и в 17.00 эсминец за­тонул.

С торпедного катера «Бранлеба», который следовал на небольшом удалении от «Бурраска», были спущены на воду три шлюпки, с помощью которых удалось подо­брать около 100 человек. Две самоходные баржи, вы­сланные из Дувра, подобрали еще несколько десятков человек, но многие из находившихся на борту «Бур­раска» погибли. Спустя два часа все уже было кончено.

Торпедный катер «Буклэ», получивший повреждение во время погрузки у плацдарма, отправился к берегам Англии несколько позже, чем «Бранлеба», и едва добрал­ся до Дувра.

Главную роль в эвакуации французских войск в этот день сыграли суда снабжения, находившиеся в Даунсе и срочно отправленные для перевозки войск с плацдар­ма. 3 тысячи французских солдат и офицеров были по­гружены на пять таких судов и благополучно доставле­ны в Англию.

Командование французского флота в этот день при­няло неудачное решение прекратить использование по­сыльных катеров для эвакуации войск, хотя эти неболь­шие по размерам и маневренные катера были исключи­тельно удобны для действий в ограниченных водах Дюнкеркской бухты. Катерам было приказано прикрывать конвои, перевозившие эвакуируемые с плацдарма части французских войск из Саутгемптопа в Брест. Три из этих катеров вечером 30 мая совершили последний рейс в Дюнкерк по своей собственной инициативе, но к рассвету следующего дня все катера прекратили свои дей­ствия в районе плацдарма.

144

 

* * *

Полученное известие о том, что вход во внутреннюю гавань Дюнкерка блокирован, явилось причиной прекра­щения использования мола войсковыми транспортами. Четыре транспорта находились в районе Дюнкерка, но об их действиях в Дувре ничего не было известно, по­этому отправка других транспортов в Дюнкерк была прекращена до того момента, когда поступило донесение с эсминца «Вэнкуишер». Несмотря на все эти трудности, темпы эвакуации войск с дюнкеркского плацдарма оста­вались довольно высокими. Войсковой транспорт «Сент Хельер» был одним из первых судов, вернувшихся в Англию. Он доставил свыше 2 тысяч человек. В доне­сении капитана транспорта отмечалось, что судно на пути следования в Англию подверглось нападению са­молетов противника, в бою с которыми один из них был сбит. Ночью транспорт прибыл в Дувр.

Войсковой транспорт «Роял Соврин», совершивший накануне два рейса, закончил погрузку в 5.30, а в 11.35 судно уже доставило войска в Маргет. Спустя полтора часа «Роял Соврин» был уже снова на пути в Дюнкерк.

Вместе с транспортами успешно действовали госпи­тальные суда. Этим судам, имевшим большую осадку, приходилось испытывать те же трудности, что и транс­портам, лавируя перед входом в Дюнкеркский порт.

Ночью госпитальное судно «Айл оф Гернси» прибыло в Дюнкерк и в 2.15 приняло на борт 490 раненых. В до­несении капитана судна отмечалось: «Перед входом в порт мы наблюдали страшную картину: море кишело людьми, умолявшими о помощи, — вероятно, только что был потоплен транспорт. Два эсминца были заняты спа­сением этих несчастных. Лавируя между кораблями и группами барахтающихся в воде людей, мы вышли в море и направились к Дувру. Мы не могли остановиться и оказать помощь в спасении людей с затонувшего транспорта — это грозило гибелью нам, так как мы ско­ро стали бы легкой добычей для самолетов противника, круживших над портом и имевших возможность легко обнаружить в зареве огня, охватившего портовые сооружения, наше сверкающее белизной окраски судно. Пере­ход прошел сравнительно спокойно, за тем исключением,

145

что недалеко от Дувра нам пришлось отклониться от намеченного маршрута, чтобы обойти новое минное поле. Об этом нас своевременно предупредил стороже­вой катер, высланный из Дувра».

Так действовали крупные транспорты и суда. Их дей­ствия дают представление о том, что происходило в районе Дюнкерка в целом. Но с течением времени все большую и большую роль стали играть малые суда.

Эвакуация войск с плацдарма осуществлялась в те­чение всей первой половины дня. Судя по данным, посту­павшим в штаб, руководивший операцией «Динамо», чис­ло эвакуированных возрастало, несмотря на временную задержку с использованием мола и вопреки трудностям, которые приходилось испытывать в организации по­грузки.

Однако адмирал Рамсей не был удовлетворен таким увеличением числа эвакуируемых. Хотя английский флот в этот день не потерял ни одного эсминца, потери были все же велики. Был потоплен французский эсминец «Бурраск», а несколько английских транспортов, получив серьезные повреждения, вышли из строя. Эсминцы и крупные транспорты играли главную роль в планах ад­мирала Рамсея. Расчет их возможностей со всей очевид­ностью показал Рамсею, что невозможно было сохра­нить такие темпы эвакуации, которые обеспечили бы решение задачи с учетом численности войск на плац­дарме.

В полдень Рамсей связался по телефону с начальни­ком главного морского штаба. Этот разговор, очевидно, был полон драматизма. Мотивы, по которым начальник штаба приказал Рамсею освободить крупные эсминцы от выполнения задач в районе Дюнкерка, были вполне справедливы. Эсминцы были необходимы для сохране­ния равновесия в силах военно-морского флота и для сопровождения важных конвоев. Все это было в перспек­тиве, а пока Рамсей должен был решать текущую за­дачу. О всех требованиях будущего пришлось забыть сейчас, когда в районе Дюнкерка оставались тысячи лю­дей, как англичан, так и французов, бесконечным пото­ком стремившихся к побережью, сдерживавших натиск противника на позициях вокруг плацдарма. Хотя Рамсей думал о выполнении текущей задачи, успех ее выпол­нения был неразрывно связан с планами на будущее.

146

Речь шла о спасении людей, которые должны были со­ставить ядро новых формирований, обеспечить оборону Британских островов в условиях угрозы вторжения про­тивника. Никаких документов о содержании телефон­ного разговора между первым лордом адмиралтейства и адмиралом Рамсеем не сохранилось. Никто не знает, как проходил этот разговор. Известно лишь одно: адми­ралу Рамсею удалось добиться удовлетворения своих требований. В 15.30 был отдан приказ эсминцам «Харвестер», «Хэвант», «Айвенхоу», «Импалсив», «Икарес» и «Интрепид» немедленно возвратиться в Дюнкерк.

Участие этих эсминцев в эвакуации войск сразу при­вело к увеличению темпов операции «Динамо». Общая численность эвакуированного личного состава уже пре­высила лимит, установленный для эвакуации командо­вания и штаба, руководивших обороной плацдарма. Ро­нальд Адам, который руководил отводом войск на по­следний рубеж обороны, днем 30 мая покинул Дюнкерк на борту эсминца. В 19.15 в Англию отбыл и генерал Брук.

Несмотря на многочисленные трудности, к исходу дня 30 мая общее число эвакуированных за сутки достигло 53 823 человек. Из этого числа 30 тысяч человек было эвакуировано на малых судах с необорудованного побе­режья.

 

 

   Глава двенадцатая. ПЯТНИЦА, 31 МАЯ

 

Вскоре после восхода солнца ветер в районе Дюн­керка изменил свое направление и подул в сторону берега. Сначала это был легкий ветерок, но посте­пенно сила его нарастала. Нельзя сказать, что это был шторм, тем не менее измученные и уставшие экипажи су­дов и солдаты, занятые погрузкой, окончательно выби­лись из сил. Одно за другим легкие суденышки отбра­сывались прибоем на мели и оседали на песок. Попытки снова вернуть их в море все чаще и чаще оканчивались неудачей, по мере того как сила прибоя нарастала. Скоро все прибрежные отмели от Дюнкеркского мола до пляжей Дё-Панна оказались усеянными небольшими су­дами. А в дюнах войска ждали своей очереди эвакуации.

Когда ветер рассеял стоявшую над Дюнкерком пеле­ну тумана и дыма, немецкой артиллерии удалось при­стреляться к объектам в порту. Причалы начали под­вергаться все более и более ожесточенному обстрелу. Вражеские снаряды ложились точнее и точнее. У Ньивпорта противник, подтянув артиллерию к реке Изер, начал утром обстреливать пляжи Дё-Панна, корректи­руя огонь с аэростатов.

С рассветом на восточном участке обороны начался отвод войск 2-го корпуса. Горт и адмирал Абриаль ре­шили, что ввиду усилившегося натиска противника в районе Верна необходимо отойти на старые позиции, оборудованные вдоль франко-бельгийской границы. Эти позиции рассматривались как отсечные для этого участ­ка фронта, поэтому на них располагались уцелевшие в боях части 12-й французской дивизии. Решение об

148

отходе означало, что союзники лишались контроля над участком побережья протяженностью около 15 километ­ров, создавалась угроза артиллерийского обстрела Бре-Дюна, и побережье у Мало-ле-Бена оказывалось под угрозой захвата противником.

Принятое Гортом решение означало также, что он вы­полнил свою задачу. После отхода на новые позиции в распоряжении союзников оставался такой небольшой участок территории и такие небольшие силы, что даль­нейшее пребывание Горта на плацдарме согласно ранее полученному им приказу было уже нецелесообразно, и он должен был передать командование одному из своих подчиненных генералов.

Горт последний раз посетил адмирала Абриаля в бастионе № 32 с тем, чтобы «согласовать план эвакуации английских и французских войск». Во время этой встречи он предложил генералу Фагальду и генералу де ла Лоранси эвакуироваться в Англию вместе с ним, но полу­чил отказ. Тогда Горт в последний раз обратился с просьбой разрешить ему остаться в Дюнкерке до конца. В этой просьбе ему было отказано, и он отдал свой последний боевой приказ. Кроме того, Горт отдал не­обходимые распоряжения генерал-майору Александеру, назначенному командиром 1-го корпуса, из состава ко­торого предполагалось выделить арьергард. В боевом приказе указывался порядок отхода войск 2-го корпуса в ночь с 31 мая на 1 июня. Оборона рубежа должна была прекратиться к 23.00 31-го. С 18.00 31 мая 50-я ди­визия включилась в состав войск 1-го корпуса и должна была занять оборону на франко-бельгийской границе и действовать вместе с находящимися там французскими войсками.

 

* * *

Сообщения, полученные адмиралом Рамсеем в Дувре утром 31 мая, были весьма тревожными. Погрузка войск на необорудованных участках побережья становилась не­возможной, не меньшую опасность представляла погруз­ка войск на молу. Рамсей не имел никаких сообщений о войсковых транспортах, отправившихся к плацдарму ночью; ни один из них не вернулся к берегам Англии. Он не мог рисковать, бесконечно увеличивая у плацдарма количество наиболее необходимых ему судов. Хотя активность

149

действий немецкой авиации снизилась, было бы равносильно самоубийству увеличивать число объектов для нападения противника: в районе плацдарма уже находилось десять войсковых транспортов и три плаву­чих госпиталя. О судьбе их ничего не было известно. В восьмом часу утра Рамсей отдал приказ временно прекратить отправку судов к плацдарму.

В действительности же обстановка была не такой тяжелой, как казалось Рамсею в Дувре. До рассвета погрузка войск проходила успешно. К рассвету на многих участках побережья уже не оставалось английских войск. Однако все больше и больше французских войск прибы­вало к молу и прилегающим участкам побережья.

Численность французских войск определить было трудно, поскольку англичане и французы пользовались различными методами подсчета. По данным адмирала Рамсея, к исходу 30 мая было эвакуировано 4271 чело­век. В этот день Рамсей получил от адмиралтейства офи­циальное указание о том, что «английские и французские войска должны иметь равные возможности эвакуации на кораблях и судах английского флота». Это сильно повлияло на расчеты Рамсея. Пришлось увеличить число транспортов, чтобы обеспечить эвакуацию всех остав­шихся на плацдарме английских войск. Просьба Рамсея была удовлетворена так же безоговорочно, как он сам удовлетворял все предъявлявшиеся к нему требова­ния.

В течение ночи противник провел интенсивную поста­новку минных заграждений с самолетов, а в 6.00 эсми­нец «Вайми» обнаружил подводную лодку противника вблизи английского побережья у Гудвина.

Генерал Брук прибыл в Дувр в 7.15 и после корот­кого отдыха вместе с генералом Адамом отправился к адмиралу Рамсею, с которым Брук был знаком по со­вместной работе в имперском военном колледже. Как отмечает Брайант в книге «The Turn of the Tide», Брук заявил впоследствии:

«Если бы мы не были давними знакомыми, то я уве­рен, что было бы трудно добиться изменения тех решений, которые он принял раньше. Рамсей рассчитывал предпринять еще одно сверхчеловеческое усилие и за­кончить эвакуацию за 24 часа. Я сказал ему, что при таких темпах невозможно будет эвакуировать все, что

150

оставалось на плацдарме, и что следует попытаться рас­тянуть операцию еще на несколько дней...»

Адмирал Рамсей не упоминает об этой встрече в своих мемуарах, и нет каких-либо доказательств того, что после нее произошли какие-либо изменения в плане действий на 31 мая. Наоборот, в сводке о боевых действиях содержатся сведения, свидетельствующие как раз об обратном. Во время совещания с офицерами штаба Горта Рамсей утром 30 мая утвердил план, согласно которому намечалось перебросить из Рамсгета специ­альный резерв небольших судов, чтобы, если позволит обстановка, в предрассветные часы эвакуировать макси­мальное количество войск из района Дюнкерка. Посту­пившие утром данные о количестве эвакуированных войск были вполне удовлетворительными, и, когда был произведен общий подсчет, стало очевидным, что наме­ченный план эвакуации успешно осуществляется. Исходя из этого адмирал Рамсей и отдал приказ об использо­вании своего последнего резерва судов, которые отплы­ли из Рамсгета в 13.00 31 мая.

Тем временем, как уже отмечалось выше, лорд Горт счел возможным изменить свой первоначально намечен­ный план. Вскоре после полудня адмирал Рамсей полу­чил сообщение о том, что эвакуация арьергарда англий­ских экспедиционных войск перенесена в ночь на 2 июня, что части 2-го корпуса в районе Ньивпорта предполагает­ся отвести с оборонительных позиций к побережью, что подразделениям, уже находившимся на побережье в районе Бре-Дюн и Мало-ле-Бен, приказано занять всю прибрежную полосу до мола и что суда, направленные из Рамсгета, предполагается использовать для эвакуа­ции войск 2-го корпуса из района Дё-Панна. В 19.20 суда были по радио поставлены в известность об изменении плана и о том, что эвакуация французских войск из Дюн­керка и с пляжей Мало-ле-Бена будет возобновлена 1 июня на английских и французских судах.

Это были политические решения. А практическая дея­тельность по эвакуации войск не прекращалась. День начался с катастрофы. Французский эсминец «Сироко» вышел из Дувра в 15.00 в четверг по маршруту «Y». В Дюнкерке эсминец принял на борт 750 человек из состава 92-го полка и в полночь отправился к берегам Англии. В районе Квинтского буя эсминец был атакован

151

самолетами, сбросившими торпеды. Сначала эсминцу удалось избежать торпедирования, но затем торпеда по­пала в корму эсминца, и вскоре бомба угодила в склад боеприпасов на палубе эсминца, а две другие — в мо­стик. Корабль перевернулся вверх килем и затонул.

Польский эсминец «Блискавица» нес патрульную службу в Дуврском проливе. Незадолго до потопления «Сироко» польский корабль также подвергся нападению, но избежал торпедирования. Вскоре с «Блискавицы» уви­дели поблизости взрыв на атакуемом корабле. Эсминец направился к месту гибели «Сироко» и вместе с англий­ским корветом «Уиджон» принял участие в спасении людей с затонувшего французского эсминца.

За двенадцать часов 31 мая французский флот понес большие потери — три из его лучших кораблей были потоплены противником.

Тем временем эвакуация шла своим чередом. К побе­режью в районе Дюнкерка один за другим подходили военные корабли и транспорты, быстро грузились и под не прекращавшимся огнем артиллерии противника выхо­дили в море. Вместо транспортов, потопленных за про­шедшие дни, в район эвакуации прибывали новые суда из отдаленных портов Англии. Особенно успешно в этот день действовали паромные суда «Хийт» и «Уайтстейбл». Войска на эти суда доставлялись на небольших катерах и лодках. Такой метод погрузки увеличивал время пре­бывания кораблей в опасной зоне, но иного выбора не было, так как из-за большой осадки эти корабли не мог­ли подойти ближе к берегу.

 

* * *

Горт наблюдал за ходом эвакуации с борта траль­щика «Хиби», находившегося у Дё-Панна. Внезапный удар артиллерии противника вынудил тральщик поки­нуть свое место. Эсминец «Кейт», попытавшийся подавить батарею противника, которая обстреливала тральщик, вскоре сам подвергся нападению с воздуха, но по­вреждений не получил. К вечеру огонь артиллерии про­тивника усилился. Эсминец «Вивейшес» получил два прямых попадания.

Именно во время интенсивного обстрела лорд Горт, вернувшийся на берег, снова был доставлен на этот ко­рабль. Офицеры его штаба, использовав шлюпки, с трудом

152

добрались до эсминца «Кейт». К 18.00 штаб англий­ских экспедиционных сил прекратил свою работу. По словам Горта, «к этому моменту с плацдарма было эва­куировано достаточно большое количество войск, чтобы обеспечить быстрое восстановление боеспособности анг­лийской армии в метрополии». Это высказывание прозвучало как выражение оптимизма в самый разгар ка­тастрофы.

После убытия Горта командование английскими вой­сками на плацдарме принял на себя генерал Александер. Прибыв в бастион № 32 для встречи с адмиралом Абриалем, он получил известие, что «французские вой­ска намерены удерживать позиции от Гравлина до Бер­га» (это сообщение трудно понять, так как французские войска оставили Гравлин еще в самом начале эвакуации). С ночи на 27 мая западный фланг рубежа обороны проходил по Мардикскому каналу. Самому Александеру пришлось осуществлять руководство смешанным англо-­французским корпусом на участке от Берга по Мардик­скому каналу и далее до моря. Адмирал Абриаль пред­ложил удерживать оборону на этом рубеже до тех пор, пока большинство войск не будет эвакуировано с плац­дарма. На это предложение генерал Александер ответил, что французское командование, по-видимому, не учиты­вает, что обстановка и на море, и на суше ежеминутно осложняется.

Помимо указанного выше предложения план дейст­вий, намеченный французским командованием, предусматривал отход к рубежу Уксем-Гивелде. По мнению генерала Александера, в этом случае немецкая артилле­рия оказалась бы настолько близко к главным силам войск союзников на плацдарме, что удерживать плац­дарм вряд ли можно было дольше, чем до ночи на 2 июня.

Вполне возможно, что если бы генерал Александер точно знал численность французских войск, которые мог­ли быть использованы для обороны плацдарма, то он изменил бы свое мнение. Факт остается фактом, что этих данных Александер не имел, и доказательством этому служит следующее донесение, отправленное адмиралом Рамсеем 31 мая.

«Невозможно получить от французов твердых данных относительно:

153

а) численности французских войск, подлежащих эва­куации;

б) наличия и типов транспортных судов француз­ского флота;

в) планов французского командования об обороне плацдарма и окончательного вывода войск».

В действительности же рубеж обороны удерживался до 3 июня.

Тем временем, несмотря на все эти неопределенности, эвакуация продолжалась, причем в равной мере и анг­лийских и французских войск. До полуночи из Дё-Панна было эвакуировано 5 тысяч человек. К моменту, когда лорд Горт покинул плацдарм, успех эвакуации был уже обеспечен. К берегам Англии в итоге дня было достав­лено 68 014 человек, в том числе 15 тысяч французов. К рассвету 1 июня в ходе проведения операции «Дина­мо» в Англию было эвакуировано всего 200 тысяч чело­век из состава английских, французских и бельгийских войск.

 

 

  Глава тринадцатая. СУББОТА, 1 ИЮНЯ

 

В течение 1 июня дюнкеркская драма быстро прибли­жалась к своему апогею. В утренние часы английский флот понес настолько тяжелые и важные по своим последствиям потери, что их можно сравнить лишь с потерями в каком-нибудь крупнейшем морском сраже­нии прошлого.

В первые часы суток под покровом темноты эвакуа­ция достигла наиболее высоких темпов. В течение ночи немцы методично бомбили район Дюнкеркского порта. С рассветом мощь авиационных ударов удвоилась. В 5.00 весь район между Дё-Панном и Дюнкерком начал под­вергаться интенсивным бомбовым ударам. Истребители приступили к почти непрерывным атакам побережья с малых высот. Вскоре после 5.00 над Дюнкеркским районом начал барражировать первый из английских воз­душных патрулей. Сразу же ему пришлось ввязаться в тяжелые воздушные бои. Второй патруль появился в 6.00. Он также встретил исключительно сильное сопротивле­ние. После этого воздушные патрули не показывались до 9.00. В этот промежуток немецкая авиация неистов­ствовала. В 7.20 здесь появилась многочисленная группа бомбардировщиков, преимущественно пикировщиков «Юнкерс-87», усиленных двухмоторными бомбардиров­щиками «Юнкерс-88». Они плотно прикрывались истре­бителями. В это время в воздухе не было самолетов союзников, и суда, шедшие в узкой, угрожаемой полосе, не имели прикрытия. Эсминцы, отражавшие удары про­тивника в истекшие дни почти ежечасно, нуждались в боеприпасах. Многие из них за короткие стоянки в Дувре

155

не имели времени, чтобы пополнить боекомплект. Вре­мени едва хватало на то, чтобы высадить войска, по­полнить горючее, дать экипажу поспать и уйти обратно в море.

В течение нескольких утренних часов союзники поте­ряли четыре эсминца и еще четыре получили серьезные повреждения. Было также потеряно два крупнейших вой­сковых транспорта и один тральщик. На подступах и выходах из порта были видны горящие и тонущие малые суда. Обломки судов загромождали узкий фарватер ка­нала от буя № 6. Настало время изменить план эва­куации.

В полдень командующий Норским военно-морским районом телеграфировал адмиралтейству о необходимо­сти «прекратить использование эсминцев у французского побережья в дневное время». В посланном в 18.00 сооб­щении адмиралу Рамсею из Дюнкерка указывалось: «Положение с судами и кораблями становится очень тя­желым; имеются большие потери. Распорядился в днев­ное время не посылать суда и корабли. В 15.00 прекращена эвакуация войск транспортами. Если оборона во­круг Дюнкерка удержится завтра, в воскресенье ночью закончим эвакуацию войск, в том числе большую часть французских».

Адмиралтейство приняло решение. Адмирал Рамсей сам пришел к такому же заключению. Адмиралтейство распорядилось на следующее утро с 7.00 приостановить эвакуацию из Дюнкерка. В сообщении адмирала Рамсея указывалось, что он приказал к рассвету увести все суда из Дюнкерка, так как нельзя было далее подвергать их опасности днем. По этому вопросу Рамсей впоследствии писал: «При таких обстоятельствах становилось ясно, что продолжение эвакуации в дневное время вызовет слиш­ком большие потери в судах, кораблях и людях в срав­нении с количеством эвакуируемых войск. И если мы все же будем настаивать на этом, то темп эвакуации будет автоматически и быстро падать».

Однако с наступлением вечерних сумерек суда долж­ны были снова начать действовать — это не было кон­цом эвакуации.

В этот день критика в адрес английской авиации была особенно резкой. Не легко сбалансировать масштабы применения воздушных сил в таких условиях.

156

На 1 июня авиацию просили выслать группы прикрытий, на­чиная с 5.00. За этот день английские ВВС выслали последовательно восемь истребительных групп прикры­тия, каждая в составе трех-четырех эскадрилий. Приме­нение групп прикрытия меньшего состава, как отмеча­лось выше, еще в начале эвакуации было признано нецелесообразным. В течение 27 мая, например, посыла­лись 23 группы, но они были небольшого состава, и это привело к тому, что противник усилил налеты. Теперь, в субботу 1 июня, вторая группа начала патрулировать в 6.00. После этого был перерыв до 9.00. В середине дня был еще один перерыв. И именно в эти перерывы в действиях английской авиации прикрытия авиация против­ника причинила особенно тяжелый урон.

Помимо этого выделялись группы прикрытия из со­става авиации береговой обороны и морской авиации. В составе этих групп действовали самолеты самых раз­личных типов.

К концу дня, как было объявлено, английская авиа­ция сбила 78 самолетов противника, что считалось новым рекордом за весь истекший период войны. Однако при более тщательном изучении данных количество сбитых самолетов противника снижается до 43. По немецким же данным, в этот день германская авиация потеряла в действительности лишь 10 истребителей и 19 бомбарди­ровщиков. Из этого количества какая-то часть была сби­та огнем кораблей. По данным английских морских сил, корабли сбили в этот день 13 немецких самолетов. Анг­лийская авиация в этот день потеряла 31 самолет. Ут­верждение о качественном превосходстве английской авиации в районе Дюнкерка не имела достаточного осно­вания.

Каково же было положение на сухопутном фронте в часы, когда на море и в воздухе бои достигли критического напряжения?

В 8.00, когда удары немецкой авиации по кораблям достигли максимальной мощи, генерал Александер опять встретился с адмиралом Абриалем и генералом Фагальдом. К этому времени уже стало ясно, что не может быть и речи об успешном завершении эвакуации к рас­свету в воскресенье. Александер согласился на изменение первоначального плана. Оборонительный рубеж вокруг Дюнкерка надо было удерживать, как намечалось раньше,

157

до полуночи. После этого, как ему предлагали, сле­довало отойти на «плацдарм непосредственно вокруг Дюнкерка и оборонять его всей имеющейся зенитной и противотанковой артиллерией и силами тех войсковых частей, которые еще не погрузились на суда».

Оборонительные позиции на линии канала уже подверглись ожесточенным атакам немцев. 1-й полк «Лойал» был вытеснен из Берга и занял новые оборо­нительные позиции вдоль канала у окраин города. Несколько восточнее противник вторгся на позиции, обороняемые Ворвихширским полком, и захватил плацдарм за каналом. К вечеру 1-й полк «Лойал» в результате энергичной контратаки восстановил здесь положение. Пограничный полк был также оттеснен назад, и с на­ступлением темноты последние английские части отошли за расположение французских войск на промежу­точный рубеж, который проходил через Уксем и Гивельде. Канал де-Ша у Уксема был менее чем в 7 кило­метрах от побережья. Конец операции был уже очень близок.

 

* * *

Всего за эти сутки было потеряно тридцать одно судно. Одиннадцать были серьезно повреждены. Утрата большая. Но уж таков был характер Дюнкеркской опе­рации, что, несмотря на всю тяжесть понесенных по­терь, эвакуация шла полным ходом, почти не ослабляя своего темпа. Хотя во время пикирующих атак авиации противника на открытом необорудованном побережье эвакуация приостанавливалась, хотя во время этих атак корабли и суда отводились от берега и из узких проходов, хотя причалы находились под непрерывным обстрелом, посадка войск полностью не прекращалась.

Адмирал Уэйк-Уокер по прибытии в Дюнкерк был поставлен в известность о намерении генерала Александера проводить эвакуацию войск с необорудован­ного побережья и из Дюнкерка только ночью и об отводе арьергарда на рассвете непосредственно к Дюн­керку. Опасаясь результатов воздушных атак, он вернулся в Дувр, чтобы встретиться с адмиралом Рамсеем. В 19.45 он опять вернулся в Дюнкерк, чтобы руководить ночными действиями по посадке и отправке войск. На совещании, которое он провел с генералом Александером

158

и капитаном 1 ранга Теннантом, были раз­работаны подробные мероприятия на ночь. На этом совещании ему сообщили, что французы удерживают рубеж в тылу английских позиций, через который отой­дет английский арьергард.

План ночной погрузки был полностью изменен. Но­вый план адмирала Рамсея предусматривал, что все тральщики и другие небольшие суда должны исполь­зоваться для эвакуации из района Мало-ле-Бена — в двух с половиной километрах от Дюнкерка. Непосред­ственно Дюнкерк должен будет обслуживаться восемью эсминцами и семью войсковыми транспортами. Дриф­теры и другие малые суда должны были войти во внутреннюю гавань. Французские суда должны были исполь­зовать дамбу и западный мол, а малые суда — набе­режную Феликса Фора. Французские рыболовные суда и дрифтеры должны действовать вместе с английскими судами в районе Мало-ле-Бена.

Ночь выдалась очень темная. Временами до шести-семи судов одновременно пытались использовать загроможденные затонувшими судами проходы в порт. Столкновение судов и закупорка прохода происходили непрерывно. Казалось, что замешательство удвоилось по сравнению с другими днями, но это замешательство скорее было кажущимся, чем действительным. Разум­ные действия командиров кораблей, искусство экипа­жей, решимость каждого человека — все это вместе давало такой эффект, что сгрудившиеся там суда в конечном счете могли входить в порт и выходить из пего с поразительно малыми потерями.

Последние из действовавших ночью в районе Дюн­керка судов задержались там до рассвета. Уже под лучами восходящего солнца они покидали порт, чтобы присоединиться к кавалькаде судов, направляющейся назад к английскому берегу. Над водами, омывающими Дюнкерк, воцарилась тишина. К исходу суток, когда план на 1 июня был завершен, к английскому берегу было благополучно доставлено 64 429 человек. Несмот­ря на все понесенные потери, 1 июня был днем славы.

 

 

  Глава четырнадцатая. ВОСКРЕСЕНЬЕ, 2 ИЮНЯ

 

В этот день на берегу оставалось 3—4 тысячи человек из состава английских экспедиционных сил. Они образовали отряды и, использовав семь зенитных и двенадцать противотанковых орудий, на протяжении всего дня действовали совместно с французами на про­межуточном рубеже. Данные о численности француз­ских войск были не точны. Адмирал Рамсей в Дувре отмечал, что «количество оставшихся в этом районе французских войск, которое накануне вечером опреде­лялось в 25 тысяч, возросло до 50—60 тысяч человек». Из-за этой неопределенности планирование эвакуации становилось невероятно трудным. Был и такой фактор, который в значительной степени предопределял реше­ние, — это количество оставшихся средств эвакуа­ции. В порту не оставалось судов, и, кроме того, он находился под непрерывным огнем немецкой артилле­рии, обстреливавшей побережье Дюнкерка на всем его 2-километровом протяжении.

Рассчитывали на то, что за ночь можно будет эва­куировать 25 тысяч человек при условии, если удастся обеспечить быстрый выход войск к пунктам посадки. Поэтому при планировании эвакуации на ночь исхо­дили из этого количества.

Был, однако, один вопрос, который не мог быть пре­дусмотрен планом, — это вопрос об эвакуации раненых. Отправка раненых в это утро фактически прекратилась. Трудности, которые 1 июня встретили госпитальные суда, привели к тому, что эвакуация лежачих раненых была приостановлена. Английские власти решили обра­титься с призывом непосредственно к немецкому коман­дованию. Обращение по радио, сделанное в 10.30,

160

гласило: «Положение с ранеными очень тяжелое. В те­чение дня должны курсировать госпитальные суда. Ждем, что противник будет соблюдать Женевскую кон­венцию и воздержится от нападения».

Паромное судно «Уортинг», которое с начала войны использовалось в качестве госпитального судна, через два часа после этого обращения по радио получило приказ и в 12.55 отправилось в Дюнкерк. В 14.32 судно было атаковано двенадцатью самолетами противника. Несмотря на предпринятые меры противовоздушного маневрирования, две бомбы разорвались в непосредст­венной близости от судна. Нападение на судно было совершено в обстановке хорошей видимости и вопреки тому, что на корабле имелись все опознавательные зна­ки госпитального судна, предусмотренные Женевской конвенцией. За время эвакуации войск из Дюнкерка противник неоднократно пренебрегал конвенцией, так же, как он делал это и раньше. С тем же пренебреже­нием отнесся он и к последнему обращению.

Одновременно с госпитальным судном «Уортинг» такое же судно «Париж» получило приказ в 15.00 вый­ти на Дюнкерк. В 14.30 радист «Парижа» перехватил радиограмму с «Уортинга» о нападении самолетов про­тивника и тут же вслед за первой радиограммой — вторую, о том, что корабль на полной скорости возвращается назад. Капитан «Парижа» отправил на берег радиограмму, в которой запрашивал указания, следует ли судну, ввиду нападения на «Уортинг», продолжать выполнять полученный приказ. В 16.48 ему было дано указание продолжать выполнение приказа. Вскоре «Париж» также подвергся нападению. Два самолета сбросили на него бомбы, которые разорвались в непо­средственной близости, повредили паропровод в машинном отделении и вывели из строя некоторые вспо­могательные механизмы корабля. Спустя четверть часа еще одна группа в 15 самолетов атаковала судно и одна бомба причинила дополнительные повреждения кораблю. Судно пришлось покинуть.

 

* * *

Оборона дюнкеркского плацдарма продолжала дер­жаться. К западу от Дюнкерка в районе Мардика противник не предпринимал серьезных атак, хотя имел

161

здесь много артиллерии, чтобы воспрепятствовать движению судов. Войска твердо удерживали оборонитель­ный рубеж, проходивший вдоль старого Мардикского канала на Спикер, затем вдоль главного канала на Берг, а оттуда через Уксем и Гивельд к старым укреп­лениям на франко-бельгийской границе и далее к морю.

Обычный путь на Дюнкерк с юга, как уже упомина­лось, пролегает по главной дороге, которая идет через Берг, параллельно широкому каналу, связывающему Берг с Дюнкерком, и уходит почти прямо на север к окраине Дюнкерка. Успешная оборона стыка этого канала с каналом, соединяющим Берг с Ньивпортом, до сих пор удерживала немцев от попыток прямого удара, но предпринятые ими атаки на восток от этой дороги в направлении Тетегема ставили под угрозу новый рубеж обороны.

Поэтому французы в 6.00 нанесли здесь удар. Хотя начался он энергично в результате двух последователь­ных атак с воздуха, силами более 50 самолетов каждая, он был приостановлен, а затем окончательно захлеб­нулся у Нотр Дам де Нэж. В 9.00 было решено отойти на канал Моэр против Тетегема. В течение дня этот рубеж удерживался.

На другой стороне главного пути к Дюнкерку про­тивник оказывал все усиливающееся давление в рай­оне Спикера и к исходу дня прорвал оборону, вынудив оборонявшиеся войска к общему отходу. Сильные оборонительные позиции в сложном переплетении каналов и дорог, ведущих из Берга на Дюнкерк, по-видимому, удержали немцев от прямого фронтального удара, и они пытались найти обходный путь продвижения. Од­нако с наступлением темноты они прекратили активные действия.

За время обороны вокруг дюнкеркского плацдарма ночные атаки были редки и почти никогда настойчиво не проводились. Это объясняется главным образом характером местности, изрезанной судоходными кана­лами и бесчисленными широкими и узкими осушитель­ными канавами. Поэтому, когда суда в своих ночных рейсах подошли к Дюнкерку, оборонительные позиции вокруг города продолжали удерживаться войсками.

К исходу суток 2 июня последние остатки английских экспедиционных сил направлялись к судам. Около

162

23.30 последнее судно, до предела заполненное войска­ми, покинуло Дюнкерк.

Так закончилась еще одна глава в истории англий­ской армии, глава, начавшаяся всего лишь три недели назад продвижением английских экспедиционных сил сквозь препятствия бельгийской границы и быстрым маршем через поля Бельгии. Так закончилось великое отступление, одно из крупнейших за всю военную историю. Так была утрачена Гитлером возможность покон­чить с военной мощью Англии.

В 23.30 капитан 1 ранга Теннант, старший морской начальник Дюнкерка, отправил короткое донесение: «Английские экспедиционные силы эвакуированы».

До сих пор посадка французских войск на суда про­текала наиболее благополучно и быстро. Пока заканчивалась эвакуация английских экспедиционных сил, французские войска отправлялись большими партиями, но теперь наступила задержка.

Невозможно дать достаточно полное объяснение этой неудаче. В Дувре полагали, что французские войска были задержаны на плацдарме для нанесения уда­ра, который намечался на конец дня. Находившиеся вдали от побережья французские части при сложив­шихся обстоятельствах неохотно шли на эвакуацию, и трудно было заставить их дробиться и разрозненными группами идти на посадку. Кое-где высказывается мнение, что это также послужило причиной замедления хода эвакуации. Французский историк Жак Мордаль отвергает это мнение. Он утверждает, что войсковые части, которые уже вышли к молу и в район непосредственно за ним, к моменту прекращения эвакуации на рассвете 2 июня широко рассредоточились на песча­ных дюнах за Мало-ле-Беном и окопались там. Отсутствие связи, а возможно, и неправильное уяснение во­проса о том, сколько времени потребуется, чтобы вер­нуть войска к месту посадки, в совокупности привели к срыву эвакуации французов.

Однако ни один из этих доводов Мордаля не пред­ставляется убедительным. Истинный и прискорбный факт заключается в том, что еще незадолго до полу­ночи посадка войск на суда полностью прекратилась.

163

В 00.30 адмирал Уэйк-Уокер сообщил в Дувр, что у причала Дюнкерка стоят четыре корабля, но французские войска на посадку не прибыли. В 1.15 он опять сообщил, что «кораблей много, а войск нет».

В отдаленных районах порта, особенно у западного мола, войска были. Это место было предназначено для французских судов. При создавшихся условиях нельзя было вносить изменения в план, рассчитанный на ис­пользование восточного мола, поэтому суда одно за другим, прождав положенное время, снимались с якоря и пустые уходили в море. За эти часы осталось не ис­пользовано на судах 10 тысяч мест. С рассветом дви­жение прекратилось. Только небольшая группа фран­цузских войск пришла к восточному молу. «Мидуэй куин» принял на борт максимально возможное количест­во людей, всего 723 человека.

Нельзя приписать эту неудачу чему-либо другому, кроме общего расстройства управления французскими войсками, что является наиболее прискорбным фактом всего периода этой кампании. Важным проявлением этого расстройства управления было недостаточное знание условий и морального состояния войск. В этот период не было особых трудностей в том, чтобы приве­сти войска к пунктам посадки. Эта ночь была не хуже всех прежних ночей, потери вряд ли были тяжелее, чем раньше, и, как показала следующая ночь, здесь вовсе не было недостатка в людях, подлежащих эва­куации. Неудача объясняется тем, что французы пре­небрегли разработкой разумного плана передвижения частей, не обеспечили такого положения, чтобы прика­зы доходили до войск, чтобы было кому вывести вой­ска к намеченным пунктам, чтобы в войсках поддер­живалась необходимая дисциплина. Не может быть оправдания тому факту, что 10 тысяч человек, которые могли быть эвакуированы, не были благополучно до­ставлены в Англию.

Нарушение ритма эвакуации не отразилось на числе людей, вывезенных в течение 2 июня. Хотя общее число эвакуированных составляло примерно половину в сравнении с предыдущим днем, уменьшение произошло исключительно потому, что в дневные часы эвакуация войск была невозможна. К полуночи число эвакуиро­ванных за истекшие сутки достигло 26 256 человек.

164

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: