Договор о трудовых отношениях на выполнение работы секретаря-референта

Мы – работодатель Бог-Отец

и работник, дочь Божья Татьяна Хлебцевич

заключаем добровольное Трудовое соглашение на совместную деятельность по оформлению деловой документации Небесной Канцелярии нашего Мыслящего Пространства-Времени, и публикацию учебных и разъяснительных материалов о нововведениях в Закон Божий в Интернете и в других земных средствах массовой информации.

 

Договор вступает в силу с  03 июня 2012 года.

Время действия до  бессрочно.

Действует на основе бескорыстной взаимопомощи и взаимного сотрудничества.

Статья 1. Подчиненность

1.1. Работодатель Бог-Отец руководит и несет ответственность за все действия подчиненного Ему работника.

1.2. Работник Татьяна Хлебцевич , исполняя обязанности секретаря-референта Бога, аккуратно, внимательно и пунктуально исполняет все Его распоряжения, соблюдает этикет и этику дружеских и деловых отношений.

Статья 2. Характер работы

2.1. Время исполнения договора: долговременно.

2.2. Статус работника: волонтер

2.3. Должность работника: секретарь-референт Бога;

2.4. Квалификационные требования к секретарю-референту:

опыт владения компьютером, грамотность, умение точно излагать мысли, анализ и редактирование текста, публикация статей в Интернете, получение почты и ведение деловой переписки Бога.

2.5. Рабочее место: на дому, пятичасовой рабочий день по свободному графику, кроме ночного сна.

2.6. Инструменты: компьютер с выходом в Интернет, маятник, диаграммы;

 

Статья 3.  Ответственность

3.1. Работодатель обязуется:

не уходить с Земли;

оплачивать Интернет, из средств, сэкономленных из пенсионных доходов работника;

заботиться о благополучии и здоровье семьи работника;

соблюдать регламент работы на дому по свободному графику, но не более пяти часов в день;

относиться с уважением к чести и достоинству работника, защищать его интересы и право на жизнь.

 

3.2. Работник обязуется:

 выполнять поручения аккуратно и добросовестно;

соблюдать дисциплину труда, деловую этику и кодекс дружбы;

повышать свою квалификацию;

расширять кругозор и эрудицию;

содержать свое рабочее место в порядке и постоянной готовности;

Заботиться о том, чтобы набираемые материалы и статьи были написаны на литературном русском языке, содержали четкие и лаконичные формулировки мыслей Бога, и исключали возможность их двойного толкования;

не совершать действий во вред работодателю;

экономно и бережно относиться к имуществу работодателя;

посылать Богу жечес и молитвы;

делать зов и прощание по этикету;

защищать интересы, честь и достоинство работодателя, как и свои;

заблаговременно известить работодателя о желании уволиться. И, в случае увольнения,

подготовить себе достойную замену из кандидатуры, выбранной работодателем.

Статья 4. Права

4.1. Работодатель Бог-Отец имеет право всегда быть прав.

4.2. Работник не имеет права обижаться на Бога.

4.3. Если работодатель Бог-Отец не прав, смотри пункт 4.1.

4.4. Работодатель имеет право:

Учить и воспитывать работника, если тот совершает ошибки, нарушает дисциплину, этикет или кодекс дружбы.

4.5. Работник имеет право:

Честно высказывать свои мысли и критические замечания по существу дела.

 

Договор заключен устно и скреплен дружеским рукопожатием:

Бога-Отца

и Татьяны Хлебцевич

03.06.2012 года.

 

Некоторые пункты мы еще дополнительно совместно уточнили, кое-какие добавили, а когда документ принял завершенный вид, опять пожали руки, теперь по настоянию Бога. Но уже через минуту, Ему не понравилась эта игра.

 

– И зачем Нам быть тут этот договор? Мы и устно обо всем договорились.

– Он тут для наглядности фрактальности законов. А чтобы имел вид серьезного документа, я и затеяла этот пример законотворчества.

– Делать вид – не значит таким быть у вас на Земле?

– Да, это имитация, еще по-русски говорят: пыль в глаза, когда трудно отличить настоящее от подделки. Но считаю, что наш договор настоящий, если мы оба будем его исполнять. Во всяком случае, я – буду.

– Эй, да? Ты была не пыль в глаза Нам?

– Ты не понял. Этот закон-договор не может быть подделкой. Он самый настоящий. Мы вместе договаривались об ответственности, которую каждый из нас принимает на себя. И руки пожали дважды. Я же, рукопожатием Тебе честное слово давала.

– Ты тоже будешь выполнять? Не только Мы один? Зачем договор, если ты будешь Нам помощник?

– На Земле пишут договоры для предупреждения спорных вопросов, в основном имущественного порядка.

– У Нас имущества нет, оно есть у тебя. Ты согласна Нам отдать свое имущество?

– Я не отдаю свое имущество Тебе, а бескорыстно предоставляю его для нашей работы.

– Мы видел у тебя мысль писать договор для воспитания Нас. Что у Нас ты желала воспитать?

– Я хотела, чтобы и Ты и я, четко представляли себе границы нашей ответственности друг перед другом. Договор очерчивает круг обязанностей, для исполнения которых Ты меня позвал. Он регламентирует отношения руководителя и подчиненного не только в деловых отношениях, но и в морально этических. А воспитательная роль договора в том, чтобы мы понимали: мы делаем одно дело, и между нами не должно быть принципиальных разногласий.

– Не увиливай, что ты желаешь, чтобы Мы воспитал в Себе?

– Своими пожеланиями о редактировании текста, отслеживании двусмысленностей, и лаконичной точности в изложении Твоих мыслей, Ты ставишь передо мной задачи творческие, а не бездумного исполнителя Твоих приказов. Тогда польза делу требует от меня, и от Тебя – тоже, взаимопонимания и уважения чести и достоинства друг друга. Поскольку я у Тебя в подчинении и обязана выполнять приказы, Мне они должны быть понятны не только в конкретных действиях, но и в общем замысле. Иначе говоря, Ты привык быть Богом, но чтобы Твой приказ был исполнен наилучшим образом, Сам не должен убивать инициативу подчиненного в творчестве. Ну, а если желаешь иметь помощника, а не прислугу, то Твои цели и планы должны стать мне не только понятными, но и моими целями. Этого не может случиться без доверия и взаимного уважения.

– Эй, у тебя что, нет ума? Мы Бог, не можем поручать то, что ты не умеешь! И сакральное доверять тоже!

– Меня не интересует Твое сакральное. И за то, чего не умею, я не хватаюсь. Научусь, тогда поручишь. Я должна быть уверена, что Твой замысел понимаю правильно, иначе невозможно будет от меня добиться точности и лаконичности Твоей мысли! Ну, а секретаря, подающего кофе, и набирающего текст под диктовку можно и на бирже безработных найти.

– Это нужно для дела, ты считаешь? А тебе это зачем?

– Мне нужно Тебя понимать, только тогда я буду защищать Твои интересы больше, чем свои.

– У Мы претензия. Нам тут нет наказания за нарушение условий договора! Почему?

– Какое может быть наказание для добровольной совместной деятельности на безвозмездной основе? Один нарушает, и другой уже не обязан исполнять условия договора. Договор просто аннулируется. По законам дружбы. Если будет какое-то другое наказание, то получится пожизненное рабство, а не добровольное сотрудничество!

– А Мы не согласен! Надо быть наказание!

– Эти пункты уже учтены договором.

– Ну-ка, где Мы можем наказать тебя?

– Пункт 4.4. в статье о правах: Работодатель имеет право… воспитывать работника, если тот совершает ошибки, нарушает дисциплину, этикет или кодекс дружбы. Запишешь мне карму. Ты же, так воспитываешь нас на Земле?

– А ты чем можешь наказать Нас?

– Расторгнуть договор в одностороннем порядке. Статья 3, пункт 3.2: работник обязуется заблаговременно известить работодателя о желании уволиться и в случае увольнения подготовить себе достойную замену из кандидатуры, выбранной работодателем.

– Нам же, это невозможно! Ты Нам кабальный договор!

– Предложи Свой вариант наказания Тебе.

– Нам же ты нужна не столько, как работник, а больше ты сама! Как друг Нам!

– Я не смогу быть Тебе другом, если Ты не будешь Другом мне. Это закон дружбы. Если нет взаимной дружбы, то ее просто нет. И тогда зачем мне этот договор? Он станет обязанностью по принуждению.

– Да?.. Понял. Нам нечестно нельзя быть к тебе! Вот!

– Мы можем и сейчас его уничтожить и забыть, если Тебя не устраивают условия.

– Устраивают! Нам он очень честный! Ты же больше ничем Нас не можешь наказать! Тут даже все условия быть на пользу больше Нам, чем тебе! А почему Нам там быть шутки на некоторые пункты? Ну Нам нравится пункт, где Мы Бог всегда прав, а у ты там каламбур. К чему? Ты не желаешь вера быть, что Мы прав, да?

– Каламбур был у меня от хорошего настроения. У меня нет сомнений, что Бог всегда и во всем прав. Но этой шуткой я оставляю Тебе право расторгнуть договор, как несерьезный.

– Ну, уж нет! Нам с каламбур даже больше нравится! Мы принимаем его, и обязуемся выполнять!

– Я тоже принимаю и обязуюсь выполнять! Но давай, вернемся к фрактальности законов. Мы же с этой темы начали?

Берем для примера наш только что составленный договор. Записанный или устный, он принимает силу закона для тех, кто его заключил. То есть, я с Тобой вместе написала закон о наших бессрочных отношениях на определенных условиях, которые мы оба обязуемся выполнять. Этот договор – закон только для Тебя и для меня. Но в нем уже есть фрактальность и по построению и по содержанию.

 

У-ф-ф! Кажется, удалось привлечь Его внимание к моим проблемам.

 

– Такой простой договор, и так много уже он учел, да?

 

Похоже, и Он принял условия игры. А может Богу еще не приходилось со смертными заключать договоров?

 

– Смотри, пункты, которые мы записали, относятся к деталям исполнения нашего соглашения о сотрудничестве, – продолжала я пояснять правила земных деловых отношений, – В народе это называют писаным законом.

Но есть законы неписаные, и некоторые из них мы даже упомянули. Это кодексы дружбы, уважения чести и достоинства, отсутствия претензий на чужую собственность, и даже не забыли упомянуть гарантию о долгосрочности отношений и праве на расторжение договора в одностороннем порядке в рамках свободы личного выбора.

Мы могли сделать неписаной и статью о подчиненности, потому, что подразумевается, что заказчик услуг или, как мы записали – «работодатель», является старшим автоматически. Он нуждается в конкретной работе, несет ответственность за нее, и платит. Его пожелания закон для помощника.

 – Да, не приходилось пока с детьми делать договор, но Нам он – не игрушка! – попутно ответил Он на мою мысль, и согласился: – Понятно. Неписаные законы самые главные тут.

– В этом и проявляется фрактальность законов. Договор отношений Бога с ученицей, принявшей ответственность за исполнение определенных действий – это частный случай, но он не должен противоречить законам неписаным. У Бога много учеников, помощников, подчиненных и отношения Бога с ними, и их между собой, уже регулируются несколькими законами или кодексами второго уровня, устанавливающих этикет и правила поведения. Таких уровней может быть много, но самый высший закон, и он же единый, говорит о принципах, которым не должен противоречить никакой из других законов сообщества. У Нас в России таким законом является Конституция. Все другие уже исходят из принципов Конституции.

 

Сама не ожидала, что в нашем Законодательстве нерушимо и прочно поселился принцип фрактальности! Не иначе, как Римское Право в свое время Бог дал людям. А уже по аналогу с ним каждая страна пишет свои законы.

 

– Конституция Нам понятна. Мы ее вместе с тобой читал в Интернете. Она, между прочим, частный случай от Нашего Закона Божия! – напомнил, что и к этому приложил руку.

– Ну, и как? Она сильно противоречит Твоим законам? – мне стало интересно Его мнение.

– Сейчас посмотрю… Детка, только в одном месте.

 

Пауза была несколько секунд. У нас ни один компьютер на сравнение такого сложного текста не способен!

– Интересно, в каком?

 

Почитал бы мой дневник наш президент, – подумала я.

 

– Мы Бог предоставляем право выбора каждому, а у вас выбора лишены те, кто еще и свободы лишен.

– Они нарушили закон, совершили преступления, и по решению суда на время наказания лишились и свободы, и права выбора. Выйдут из тюрьмы, снова станут свободными с правом выбирать, – встала я на защиту собственного «болотца».

– Но после они уже не имей право быть избираемы на государственные посты, а у Нас, если прощен, уже нет вины. И путь к совершенствованию не закрыт! – углубил Он свое замечание.

– Согласись, что и после честного покаяния и прощения, Ты еще не меньше трех раз проверяешь: действительно ли человек изменился, и пошло ли на пользу Твое милосердие? – нашла я ответный довод.

– Да, проверяем.

– Проверяя, Ты слышишь мысли и умыслы человека, а люди этого не умеют. Ограничения в правах после отбытия тюремного срока я считаю защитной мерой общества от повторения преступлений.

Зато у Тебя срок ответственности за грехи был с семи лет, сейчас стал с 14 лет, в то время, как у нас за детей до 14 лет несут ответственность родители, а возраст совершеннолетия и ответственности перед законом наступает с 18 лет. Это уже взрослый человек, и отвечать он будет по-взрослому, если суд установит его вменяемость – то есть способность осознавать последствия своих действий.

 

Мне бы в молодости идти учиться в адвокаты, а не в гидротехники, – подумала я с иронией. Путин уже может мной гордиться.

 

– Согласен. Есть тут здравый смысл. Раньше у людей были законы более жестокие.

 А теперь у Нас есть вопрос: Ты считаешь себя готовой уже сейчас записать Божественные законы? Или тебе еще нужны Наши пояснения?

 

Он явно спросил в надежде, что я наконец-то делом займусь, а не побочными разговорами. Но, не тут-то было.

– Нужны, конечно. Заповеди я знаю, пояснения космических законов читала у Клизовского и Елены Рерих. Только по-прежнему не ясны процедуры наказания и помилования по прежнему закону кармы. Главное, что хочется сопоставить – это для каких целей назначались ограничения, как они контролировались, как учитывались и как прощались. Пока я не имею в этом достаточного понимания.

– Тогда, детка, продолжим завтра. Пока ты готовь вопросы, а Мы будем искать им исчерпывающие ответы, – заторопился Он.

 

Я-то думала, что мы продолжим, а Богу стало скучно, и отказаться не может перед строгим словом «договор». Надо искать другие пути. Мне тоже три жизни тратить на скучные разговоры нет охоты.

 

– Это будет долго и непродуктивно. Мы потратим время, завязнем в деталях, и окажемся еще дальше от цели. Предлагаю поступить так. Ты берешь какой-нибудь принципиальный закон, который собираешься изменить, рассказываешь, как было и как должно стать. Тогда у меня будет возможность сравнивать и делать выбор. Ну, а после первого опыта примем решение, как поступать дальше.

– Тогда уже сейчас Нам есть тема: Мы решил объединить в одном законе запрет на убийство живущих и на убийство их душ. Как считаешь, есть в этом польза?

 

Уже советуется, значит, найдем общий язык.

 

– Думаю, что есть. Но обсудить не вредно, – согласилась я.

 

И подумала, что мне же, надо включиться в тему. С бухты-барахты вечные законы не принимают.

 

– Тогда подготовься, завтра и обсудим. Ты сегодня уже пять часов здесь провела, а Мы нарушать договор не желаем.

– Надо подумать о добавлении еще одного моего права в текст договора.

– Какого?

– Права на личную просьбу продолжить работу, если я желаю ее сделать сверх установленных пяти часов в день.

– Мы не согласен. Тогда ты будешь сидеть за компьютером по 18 часов в сутки!

– Я подумаю, какой можно найти компромисс. Жечес, Отец! – попрощалась я.

 

Субъективные заметки. БОГ ПРОТИВ СМЕРТИ

 

05 июня 2012г.

 

– Жечес, Отец Небесный! У меня есть такой вопрос. Отчего у Тебя возникла необходимость менять что-либо в Законе кармы? – спросила я утром, перед началом рабочего дня.

– Мы, Бог Триединый, решил дополнить и уточнить Новый Закон о Карме для живущих и умерших на Земле людей. Сделать этот шаг Нас вынуждают обстоятельства. Нам темные слуги Сатаны физически убивают самых умелых учеников, имея умысел мести Богу и делая вид, что новый Закон, и Мы Бог им это позволяем. Уже не уместно Нам оставлять без наказания поступки, делающие невосполнимый вред Богу и Нашим честным монадам. Надо пресекать умышленные деяния из мести Богу от слуг Сатаны, не имеющих Нашей души, и маскирующихся под монады людей, – объяснил Учитель.

– И поэтому Ты решил Своей Волей отменить уже принятый Кармическим Советом Закон об отмене наказаний для всех людей на земле? – допытывалась я.

– Мы понял, что преждевременно пока отменять наказания в Законе кармы. Еще и поныне существует риск случайной потери наших сыновей и дочерей, достигших высокого уровня духовного развития для совершения перехода на новую ступень эволюции космического разума. Нам непозволительно, и НЕ ЧЕСТЬ терять не только лучших из лучших учеников и помощников, но и доверие остальных детей. И поэтому Мы уже решил, что монады, умеющие посылать Богу жечес, Наш золотой запас, и будут Нами оберегаемы особенно. От них Нам уже постоянно идет поле жечес в то время, как другим еще не пришло понимание необходимости уметь его делать даже для собственного здоровья.

 

Движения маятника были четкие и решительно-суровые, и я поняла, что у Учителя плохое настроение.

 

– Пока – это до какого времени? – пыталась я добиться конкретности.

– Пока на карте мира не объединятся поля жечес всех Наших детей в одно жечес поле, Мы Бог Триединый оставляем за Нами право без предупреждения менять тяжесть наказаний слугам Сатаны адекватно нарушениям Закона. Они упорствуют, не желают его исполнять, и мечтают о возвращении их хозяина, – слегка смягчился Он.

– Не понимаю: наказание им будет после суда, суд после смерти материального тела. На него они не являются, убивая Твои монады и занимая их тела. А отсрочка наказания приводит к чувству безнаказанности, и утверждениям, что Бога нет, раз Он сразу не наказывает за такое. Спустя время можно или переложить вину на других, либо сделать вид, что ничего подобного не было и его оклеветали. И опять невинные будут страдать, а виновные посмеиваться?

 

Зря я полезла в бутылку, но слово, вернее мысль, не воробей – вылетит, не поймаешь.

 

– Мы уже объявил в тонком мире их главарям, что наказание колдунам, посягнувшим на жизнь и здоровье учеников, взятых Нами под защиту, теперь будет неотложным, стремительным и беспощадным. Чтобы не успели забыть, за какие деяния наказаны!

 

В движениях маятника я почувствовала легкую улыбку, видимо слишком натурально понял про бутылку, но заключительная фраза опять была суровой:

 

 – И наказывать их теперь будем без предупреждения, без права на Нашу милость, и без даваемой раньше паузы в три дня на покаяние и осознание содеянного! Нам они обещали, и клялись потерей чести, если нарушат, но Мы не видим пока изменений!

 

В последних словах скользнуло сомнение, и я подхватила эту нотку.

 

– Откуда у князя лжи может быть честь? Она если и есть, то понимаема наоборот! Не потому ли Тебе пришлось срочно искать нового секретаря-референта?

– И Нам это ясно. Но Нам не честь изменять Закон без уведомления, – словно сожалея, показал Он на диаграмме.

–  Ты решил наказывать за убийство всех одинаково, одним законом? Неважно на материального человека совершено покушение или на его душу? Был умысел на убийство или нет? – продолжила я задавать неудобные вопросы, махнув рукой на вежливую нейтральность.

– Да, всех. Убийство совершается в поле ненависти и смерти. Даже для физического устранения человека человеком, убивающий сначала убивает в себе Дух Святой – любовь, и подчиняется ненависти. Поле ненависти разрывает Наше поле жечес. Человек, умеющий любить и делать жечес на себя, достаточно защищен любовью. Энергией любви он никогда не сможет убить Нашу монаду, а для слуг Сатаны это смертельно опасно. Поэтому, верный Богу человек не имеет права убивать ненавистью. Этим он приравнивает себя к слугам Сатаны и помогает им, потому что, создавая поле ненависти, он совершает двойное убийство.

Даже тройное! Убийством другого человека, он убивает свою душу, и души своих будущих детей. В то время, как постоянно делая вокруг себя жечес поле, он приносит Богу и Земле неоценимую помощь. Нам не нужны преждевременные смерти тел монад!

Они выгодны Сатане. Тогда у него есть надежда перехватить не подчинившуюся при жизни душу на пути к Богу. Это открытое убийство, но за него может быть наказание по земным, гражданским законам. И чаще Сатана и его слуги убивают вас тайно, насылая болезни и смертельные травмы колдовством и магией. И если несмелая душа убоится сразу сделать прыжок, или ей помешают, то потом ей все равно будет гибель.

Мы оставляем эту меру в силе для всех и до той поры, пока не исчезнет угроза умышленного убийства любого человека на Земле. А это время назначаем переходным периодом.

Он сделал паузу и продолжил.

 

– Тут Мы желаем пояснить, что даже умысел на убийство конкретного человека Нами приравнивается к преступлению против души монады. С формулировкой: убийство словом, делом или помышлением. Мы не дадим такой умысел осуществить, и накажем без промедления по всей строгости закона, – решительно и непреклонно дополнил маятник.

– А по каким признакам Твои честные дети смогут понять справедливость Закона, если они пока не верят, что и рядом с ними есть хорошо замаскированные слуги Сатаны, целью которых всегда было убийство всех, кто с Богом? Они же не сумеют различить от чего наступила смерть материального человека: от убийства, совершенного слугами Сатаны, или от возмездия Бога за покушение на убийство его ученика? Тем более, что Ты решил Сам устранять прислужников Сатаны немедленным наказанием? Все, кто сейчас засветился в моем списке, с виду – милые люди. Пусть со странностями, но у кого их не бывает? Даже в церковь постоянно ходят!

В народе, кто бы ни умер на земле, всегда говорят: – «Бог забрал, Бог призвал, Богу хорошие люди тоже нужны»… Что равносильно мысли: Бог насылает смерть на наши тела, – решила я еще больше обнажить больную для меня тему.

– Даже и так. Но учти, что любые устранения темных Мы делаем только направленным жечесом! Он убивает и поле, и тело, не имеющее души, способной творить поле любви. Для светоносной монады Наша, даже жесткая жечес, наоборот, принесет здоровье! И клевету на ней сожжет, если обвинение нечестно переложено.

Есмь Мы Боги Триединые, заявляем всем, кто не знает в чем суть Бога. Сатана Нам всегда был и есть враг непримиримый! Не приписывате Нам, Богу Триединому поступки, которые Мы не совершал и не намерен совершать! Несправедливые обвинения возмущают Нас так же, как и тебя, и любого из людей! 

Не считайте, что Бог посылает болезни и смерть на ваши материальные тела. Это быть не только неверно, но и хула на Бога! А эту мысль вам постоянно внушают живущие среди вас слуги Сатаны, чтобы отвести глаза от истинных виновников ваших болезней и смертей.

Мы даем жизнь, а не забираем ее! Монадам в образе человека Нами дается жизнь, пока она не выполнит свое предназначение на земле и сама не пожелает сделать к Нам переход. Если после выполнения своей задачи, монада не находит себе новой цели для жизни и не желает оставаться в материальном мире, тогда Мы делаем для нее безболезненный Переход во сне.

Не Богу выгодны ваши страдания, а Сатане и его слугам. Страдания – питание им. Нам дорога каждая монада Наших детей – человека или животного. Ваши страдания – Нам боль в сердце. Потому теперь Наш Дом на Земле, чтобы вместе с вами построить на планете поле доверия, дружбы и любви, и навсегда забыть времена распрей и вражды.

 

Видно, мой вопрос попал в болезненное место, вызвав такой резкий и возмущенный ответ. Лучше перевести разговор на конструктивные рельсы. Не хочу балансировать на шаткой жердочке выяснения отношений. И намек на то, что и я во всем обвиняю Бога уже не имеет почвы. Иначе из нашего сотрудничества ничего не выйдет. Я хочу понять и для всех прояснить эти вопросы, а не упреки высказывать.

 

– Есмь я, секретарь-референт, приглашена сюда не для того, чтобы делать упреки Богу! Я только сообщаю Тебе, что слышала в обычной жизни, о чем говорят люди на похоронах, и как рядовые граждане понимают и объясняют смерть других и неотвратимость своей смерти.

Ты зря обижаешься, что Богу предъявляют такие обвинения. Ведь, о других виновниках среди людей полное молчание! Потому что, никто не знает умыслов темных, а их истинные цели жертвам просто неизвестны. Но ведь это не сегодня, а уже давно так установилось! Сатана невидим, как и Ты. Его слуги имеют человечьи тела, поймать их за руку на колдовстве, не умея слышать чужие мысли – невозможно. И для того, чтобы поменять ошибочное мировоззрение людей и объяснить им истинное положение дел, истинную опасность, мы с Тобой и заключили вчера договор о сотрудничестве. А там, между прочим, есть пункт о взаимном уважении работодателя и работника!

– Уже Нам честь! Ты наоборот, показала Нам суть проблемы. – успокоился Бог.

– И как Ты намерен ее решать? – спросила я.

– Отныне, кто при жизни ждет смерти телу и Душе, как это делают некоторые упорные атеисты – умрет без Перехода. Кто своей Душе желает Перехода и подготовится к нему – перейдет и продолжит жизнь монады. Кто выберет себе стезю быть здесь помощником и другом Бога – будет жить в материальном теле столько, сколько пожелает, самостоятельно выбирая, где ему больше нравится – в иных измерениях или на Земле.

Кто, пока живой, не умеет и не желает соединить свою любовь с Богом – Нам не умен. И Мы будем внимательно смотреть, цела ли в его теле Душа. Если цела – будем лечить, если утрачена, то вернуть ее невозможно. Живите, сколько сможете, не мешайте только. И учтите, что отступления к старому больше не будет никогда.

 

Он, действительно, все продумал. Даже фразы льются, словно писаные по бумаге. И я согласна с таким решением. Оно взвешенное и не сможет навредить нам больше, чем мы сами себе это делаем по незнанию.

 

– Ну, это совсем другое дело! Так, действительно будет справедливо! Ну, а насчет того, что думают все – Ты не прав. Я уже давно не думаю, что Богу нужны наши смерти. И прошу простить всех обманутых темными за такие мысли. У нас же, не было возможности спросить Тебя напрямую!

– Ну, Мы не делать тебе вина. Наоборот, ты нам честно рассказать и помогай понять проблему. Уже нам нужнее нужного быть у ты книга с Мы беседами!

– Благодарю, Боже! – облегченно вздохнула я.

– Сейчас мы делаем перерыв до вечера. Вечером, часа за два до сна ты будешь Нам нужна. Пока! – распорядился Учитель, и маятник остановился.

 

Такой вот оборот приняло наше обсуждение закона о жизни и смерти. И весь последующий день я гоняла в голове доводы «за» и «против». Пока не поняла, что торопить с Бога с текстом Закона кармы рано. Решение должно быть очень взвешенным, как бы ни хотелось раз и навсегда поставить на нем точку. Интересно, какие еще предполагаются изменения в законе Кармы? Попробую спросить вечером…

 

Субъективные заметки. ЧЕСТЬ ИМЕЮ!

 

05 июня 2012г. Вечер.

 

– Жечес, Учитель! Соединяю свое поле с полем Бога! – сделала я обычное приветствие перед уроком.

– Ужели ты настолько неразумна, что до сих пор не поняла: когда думаешь о Нашем поручении, надо всегда соединять свое поле с Нашим? Ты желаешь, чтобы новый закон стал известен темным, еще не вступив в силу? – строго спросил Он в ответ.

– Прости, Отец, действительно не поняла. Не могла представить, что мои мысли нужно особенным образом прятать. Они что, прослушивались? – в ужасе спросила я.

– Сейчас прощаю, но впредь учти! Пока ты мало знаешь о Наших намерениях и много они не узнали, но все равно Нам придется по-другому делать закон об убийстве. Их предводители прислали Нам жалобу, что ты убиваешь жечесом их работников. Мы не начнем беседы, пока ты не признаешься Нам: делала ли ты жечес на колдунов с целью убиения их? – сердито отчитал меня Бог.

– Я делала жечес поле только на себя! И дома, и когда ходила в магазин. Мысли убить кого-нибудь, у меня вообще не было! Диагностику мы сегодня не делали оттого, что новых нападений не выявилось и самочувствие нормальное. Мне не было нужды от кого-то защищаться, – сказала я, не чувствуя за собой вины.

– Уже простил! Они солгали! – удовлетворенно перешел маятник на спокойное качание, – тут была умышленная ложь на лчес, и Нам теперь от тебя нужна встречная жалоба на ложное обвинение.

– Зачем? И на кого жаловаться? Слава Богу, Ты обвинение уже не только счел ложным, но и понял их умысел на дискредитацию лчес перед Богом. Вот Сам и наказывай виновника клеветы, – ответила я успокоившись.

– Детка, Нам действительно нет у тебя желания убои[20]! А чему у ты нет обида на жалобу? Нам удивление! – радостно затанцевал маятник.

– Я бы на Твоем месте удивлялась, если б они меня хвалили! – ответила я, смеясь в ответ.

– Да? Уже почему же? – удивился Он.

– То, что темные жалуются – это нормально. Моя работа мешает совершать бесчинства, и им это не нравится. А если хвалят – стоит задуматься: не сделала ли я что-нибудь им на пользу? Тогда надо брать голову в руки и искать, в чем ошиблась, а действительно просить прощения у Тебя.

– Ну, давай договоримся: их жалобы быть на тебя за дела, которые Нам на пользу. И Мы пишем их не в долги кармы, а в полезные Богу! – маятник пританцовывал, и у меня потеплело на душе.

– Я не против! Мне честь!

 

Вовремя вспомнила, что именно так положено по этикету отвечать на благодарность Бога!

 

– Мы намеревался ответить на твой вопрос о других изменениях в Законе Кармы, но замечание Наше нужно было сделать сразу, иначе ты продолжала бы делать одну и ту же ошибку, очень неприятную и вредную для дела, – пояснил Он наставительно.

– А я поняла, в чем была небрежна. Впредь, делая какую-нибудь монотонную работу, когда я чаще всего думаю о вопросах которые собираюсь прояснить, буду объединять наши поля.

 

Надо было раньше сказать, а то я была уверена, что постоянно нахожусь в Его поле, когда веду мысленный диалог с Богом, – извиняясь, подумала я.

 

– Зато, ты не только поняла необходимость, но и нехорошие последствия. А сейчас сначала Нам ответь, почему иногда у Наших чела и у тебя, кстати тоже, бывают совсем неумытые умыслы, но действия по этой мысли нет. Нам как, записывать их в карму или нет?

 

Однако, интересный вопрос! Волосы дыбом, если представить, как тогда разбухнет наша карма!

 

– Видишь ли, мы сами не слышим чужих мыслей, и думаем, что никто не умеет слышать наши, особенно на расстоянии. А мозг устроен так, что без мысли о выборе способа как поступить, действия не может быть. Я, например, всегда и со всех сторон обдумываю свои действия. Чаще всего «неумытые мысли» приходят на фоне обиды или конфликта с другими людьми. Действовали бы раньше, чем подумаем, или не думая вовсе – то Тебе пришлось бы писать нам карму день и ночь!

А если остановить последствия на уровне обиженных мыслей, они будут не так пагубны. Не сравнивая плохое с хорошим, разве можно сделать выбор? Лучше «неумыто» думать и хорошо поступать, чем наоборот, – постаралась я дать развернутое объяснение.

– Да, сейчас понял, что за мысли, не получившие подкрепления действиями детей, не умеющих видеть и слышать мыслеформы, наказывать нельзя. Мы тогда ваш ум не научим быстроте.

 

Ответ последовал, как давно решенный, но тут не все так просто.

 

– Я поняла, что спрашивая про мысли, Ты подразумевал умыслы. У нас это немного разные понятия. Умысел или намерение – это выстроенный в определенной последовательности план действий, с осознанием цели, и опасности последствий. И умышленное убийство, о котором мы говорили утром, в земных законах означает совершение насильственных действий против личности с заранее в деталях продуманной целью лишить человека жизни. Часто не только убить, но и скрыть следы преступления, чтобы избежать суда. Это не защита в целях самообороны, и не следствие состояния гнева. В состоянии аффекта, если и происходит физическое убийство, то по случайности или от несоразмерности силы. Убийство с умыслом совершается хладнокровно, словно давно решенное дело.

 

Учитель дождался, когда я закончу рассуждения и задал новый вопрос.

 

– Ну, а колдуны же убиение делают умыслом, без физического насилия? Как Нам их судить тогда?

 

Вопрос без второго дна, видимо, Ему это нужно знать.

 

– Действительно, насильственного действия нет. Но действие же, все равно есть? Заклинание, изготовление куклы Вуду, проклятие? Я сомневаюсь, что по случайности можно изымать у человека его Реку Жизни и присваивать себе, или имитировать симптомы несуществующей болезни. Жертва пугается и готовится умирать, и тогда, колдуну остается только подождать, когда яблоко само в руки упадет. Эта невидимая агрессия не судится земными законами. Нет состава преступления.

 

Спохватилась, что говорю хорошо известные истины и ограничилась короткой последней фразой, не решившись напоминать о диких нравах времен инквизиции.

 

– Интересно у Нас есть, а у вас нет?

 

Вопрос показался мне ехидным. Но может, Он не до конца понимает, как мы тут живем?

 

– Сам, рассуди: ясно видеть мы в большинстве своем не умеем, ясно слышать – тоже. Отслеживать нападения не способны. Если замечаем что-то странное, бежим к знахарям, которые неизвестно что с нами делают, и на какое-то время наступает облегчение. Или делают, но становится еще хуже.

А доказать магическую агрессию земными способами возможности нет – потому, что нет видимых агрессивных насильственных действий, с которыми можно соотнести убийство или вред здоровью.

Сатане от нашей всеобщей «слепоты» прямая выгода. Только Бог может сказать правду и судить нечестных колдунов и ведьм. И если наш мир сотворен по замыслу Его, и Он не наказывает знахарей и колдунов, то может быть, так и надо? Верующим назначено смирение, вот и явите его своей жизнью, – объяснила я, как понимаю общую тенденцию.

– Эй, так вот почему Нам нет жалоб на Темных? У-у!

 

Он показал букву «у» четыре раза. Видно очень разочарован.

 

– Не думаю, что я была бы сейчас жива, если б не стала Твоей ученицей. А вслед бы говорили: – «Слава Богу, отмучилась, Бог ей трижды смерть посылал, да она умудрялась выжить. Видно, ведьмой была». И не уверена, что Ты на Суде проявил бы интерес к моей Душе с таким клеймом. 

– Да не стал бы и смотреть! Ты и была Нам поначалу и неумная, и нечестная. И все такими приходили с Земли, не умеющими жечес, имени своего непомнящими. Мы уже быть в отчаянии, а оказалось, что есть Нам на Земле дети, умеющие любить Бога – честные ученики, умные помощники!

– Только все Твои честные дети лишены тех умений, которыми наделяет своих слуг Сатана. Я не о заклинаниях и проклятьях говорю. О том, что по сути, они пользуются едиными для всех космическими знаниями и энергиями. И охотятся за уникальным геномом в наших материальных телах – геномом будущих Богов, имеющий неистощимый потенциал. Но от Твоих монад, располагающих этим потенциалом, знания о себе и законах космоса не только скрыты, а и тщательно скрываемы. Не без их помощи, как я полагаю. Ведь, только им это выгодно.

– Не только геном, но и ваши вечные души, ваши вечные Реки Жизни им ценная добыча!

– Почему?

– Человек – переходная ступень развития от животного к Богу. Если б, люди перешли на следующую ступень и стали сверхчеловеками или полубогами, убить ваши души уже было бы невозможно. Животные им тоже неинтересны – не обладают разумом, хоть и достаточно умны.

– Получается, что на этой стадии мы наиболее уязвимы, хоть и считаем себя царями природы?

– Да. Полубогом можно стать только в материальном теле. Богом – уже по выбору Наших детей – или на Земле или в тонком мире. Но у Нам на Земле никто еще сверхчеловеком не стал. Были те, кто начинал проявлять сверхспособности, но погибли, не долетев до Нас. Нам печаль, что все они были убиты темными.

 

Вот, оказывается, в чем ближняя цель нашей вечной жизни! Только им-то, зачем наши души и Реки Жизни? Что они с ними делают? Используют на каторжных работах?

 

– Нет, детка. Им они, как снадобье для продления жизни. Не съедобна им у вас только любовь, или Дух Святой, как вы научены понимать. Они, еще на Терре, убивают его и вашу память о себе, как о детях Бога. А после делают себе элексир жизни для вечных убийц. Теперь Мы пришел на Терру, чтобы быть тут и Сам учить, растить и защитить будущих Богов без Перехода в тонкий мир.

– Благодарю, Боже! С тех пор, как Ты стал учить меня самодиагностике все, что я диагностирую на себе, говорил мне Ты. От Тебя я узнала многие подробности об отношении ко мне и моему здоровью бывших подруг. А если бы то же самое сказала соседка, я покрутила бы ей вслед пальцем у виска. Тебе не верить душа не позволяет. Тем более что учеба жечесу и диагностика действительно помогают чувствовать себя не проколотым мячом, а бодрой и упругой, несмотря на пенсионный возраст, – призналась я без лести.

– У Мы еще есть вопрос: Ты недавно в церковь ходила. Отчего ты перенесла время визита, и пошла туда после службы, когда она была пустая от людей?

 

Ага, разговор уже на совсем другую тему! И зачем это потребовалось вспоминать?

 

– Это Ты мне так посоветовал.

 

Уклончиво записала я, памятуя поговорку: «что написано пером, не вырубишь топором».

 

– А Мы посоветовал почему? – допытывался Он.

– Потому, что Ты изменил мне поручение.

 

Описывать подробности я не желаю. Словно внутри что-то замкнулось от чувства близкой и грозной опасности.

 

– Эй, да ты не желаешь писать честно! Ну-ка, почему? – ухватился Он за мое «сокрытие умысла».

– Не желаю сидеть в тюрьме за оскорбление чувств верующих. Им не понравится то, что Ты мне сказал, когда давая новое, отменял прежнее поручение.

 

Кажется, выкрутилась...

 

 – Пока не пиши, объясни Нам мыслями.

 

Я подробней объяснила, какая угроза и получила неожиданный ответ.

 

– Тогда Мы не желаем рисковать твоей свободой. Просто объявляем тебе благодарность еще раз! За то, что ты исполнила Нашу волю, несмотря на то, что это было опасно для лчес, – торжественно заявил Он.

 

Хотя на мой взгляд, ничего в церкви особенного не было. Ну, немного разболелась голова, и быстро прошла. А на объявление благодарности ответила по этикету.

 

– Мне честь! Теперь вопрос: когда к Тебе на Суд переходят души, умеешь Ты отличать тех, кто на земле имел ясновидение, от тех, кто имел только земное зрение?

– У-у… А ты, детка, умней, чем Мы ожидал от тебя! Уже ясен твой умысел и понятен вопрос. Нам и в голову не приходило, что ты и все Наши чела не умеют видеть третьим глазом. Поэтому Мы не интересовался, было ли у монад на земле видение тонких миров. Ты – Богу урок! Ты что, умышленно скрывала от Нас свой острый ум? – насмешливо показал маятник.

– Давай, не будем переходить на личности! Ты на первых уроках спрашивал, умею ли я видеть. Я не умела. Вернее, это бывало очень редко и очень быстро. Так мимолетно, что понять увиденное не было никакой возможности. Ты считаешь, что все монады, отправляемые Тобой на Землю, должны уметь видеть третьим глазом? – спросила я.

 

И вспомнила двух своих знакомых, которые утверждали, что видеть невидимое умеют.

 

– Да, но не сразу, а после того, как у них откроется центр Тамати.

 

Это значит младенцы, рождаются без видения, – решила я, и продолжила задавать вопросы.

 

– Он что, у меня по-прежнему закрыт?

– Детка, нет! Жечес у тебя есть, и центр уже давно открыт! – поспешил успокоить меня маятник.

– Тогда почему не вижу? Не умею правильно фокусировать зрение?

 

Мои знакомые об этом центре не упоминали, но один проговорился, что надо по-особому смотреть. И он, когда понял это, в два счета научил ясно видеть свою дочку дошкольницу.

 

– Сейчас посмотрю… Детка уже знаю. У тебя был в детстве гайморит?

 

Странный вопрос. Кто в детстве обходился без соплей, интересно знать?

 

– Не помню. Мама не говорила о нем. Ну, и при чем здесь гайморит, даже если и был?

– Он не воспаленный, скорее старый и спящий. У тебя бывают головные боли?

 

По-деловому спрашивает, интересуется не ради светской беседы.

 

– Раньше были, и очень часто. С тех пор, как я у Тебя чела, они бывают редко и недолго. По ним я узнаю о нападениях от колдунов.

– Видишь ли, лобная носовая пазуха, Нам линза третьего глаза. У тебя там мутная слизь, а должна быть прозрачная. Ничего, скоро будешь видеть, – обнадежил Учитель.

– Хорошо, я на сеансе диагностики посмотрю ее состояние и причины повреждения. Но сейчас у меня еще вопрос: если у монады открыт центр Тамати, то Ты уже рассчитываешь, что она умеет видеть, да?

 

 Я решила что надо, не отвлекаясь, до полной ясности довести цепочку вопросов. Другого раза может и не быть.

 

– Да.

 

Ответ Он показал не сразу, словно колебался: говорить или не говорить об этом. Но меня уже было не остановить.

 

– Центр Тамати у людей в Эфирном теле. При переходе – Эфирное тело умирает вместе с материальным?

 

Если Он скажет, что вместе, – подумала я, то тогда Богу у монады не видно центра Тамати. И, действительно, непонятно: умела ли она любить при жизни?

 

– Так, – ответил утвердительно и без колебаний.

– Значит, Тебе не видно, был ли открыт Тамати у монады на земле? – спросила я в лоб.

– Видно. Если он был открыт в Эфирном теле, то открыт и в других телах.

 

 Он ответил недоуменно, а я неожиданно подумала, что Творец хорошо потрудился над нами. Предусмотрел столько степеней защиты, что мы обязаны быть вечными! Как же случилось, что все они не работают? В чем заковыка?

 

– А третий глаз? Тебе видно: был ли открыт у монады третий глаз на земле?

 

Интересно, если мы видим сны, тогда в и тонком мире не должны быть слепы.

 

– У многих он быть закрыт, – пришел ответ после недолгой паузы.

 

Значит, у большинства ясновидения нет, а у некоторых, все же, есть? Уточню, как Бог понимает эту статистику.

 

– А если открыт третий глаз, а Тамати закрыт, так может быть?

 

Спрашиваю и опасаюсь, что сейчас нарвусь на ответ типа: «на глупые вопросы не отвечаем».

 

– Детка, умница! Если бы у тебя не была мысль о том, как искусственно открывают третий глаз колдунам на земле, и даже описание этого действа в книге, Мы бы по-прежнему считал, что открытый третий глаз – это духовные накопления монады. Но без жечеса не открывается Тамати, без Тамати не открывается третий глаз. Если жечеса нет, Тамати закрыт, а третий глаз видит, Нам это явный обман Бога! И Мы теперь знаем признак, по которому всегда отличим колдуна от монады! Уже Мы благодарны тебе за умелые Нам вопросы!

 

Маятник так радостно кувыркнулся, что чуть не разбил мои очки.

 

– Мне честь!

 

Ответ меня взаправду обрадовал, хоть и пришлось втиснуть свою радость в рамки этикета.

 

– Ну, все, детка! Договор Нам надо честно выполнять. Уже чела пора на отдых. Завтра ты на даче будешь, да?

 

Учитель заспешил, как будто в предвкушении азартной игры, а я разочаровано подумала: ну, как всегда – на самом интересном месте…

 

– Да, но не очень долго. Две грядки надо от сорного укропа прополоть, заодно и домой привезти – на зиму насушить. Мы завтра вечером продолжим? У Меня еще нет ясности, как кармические долги появляются в Каузальном теле. В каком порядке происходит эта процедура, и есть ли там лазейки для нечестных? – с надеждой на продолжение беседы спросила я.

– И Мы тоже будем делать анализ! Даже с нетерпением будем ждать!

 

Маятник показал это возбужденно и торопливо. А потом уже отдаленно и голосом донеслось:

 – Пока!

 

Ну, вот – умчался! Видно Богу тяжело ждать, пока я тут придумаю вопрос, да запишу ответ, когда у меня, как и у всех земных хроническая релаксация мозга... 

 

Субъективные заметки. КОПИЛКА ГРЕХОВ

 

06 июня 2012г. Вечер.

 

– Чела! Мы уже тут ждем, а ты все не идешь! – ответил на мой зов Учитель.

– Извини, хотела запустить те домашние дела, которые после не потребуют моего участия. Тесто на хлеб поставила, и укропом сушилку зарядила, теперь я свободна на два часа.

 

Извинилась я, и соединила наши поля мысленной лентой.

 

– Эй, детка, твоя лента и гибкая, и прочная. Уже не помешает Нам и свои дела одновременно делать! – нетерпеливо пританцовывал маятник, – Ты желай знать, как у Нас быть учет грехов, да?

– Да, для начала хочу понять, как, когда и где фиксируются наши настроения, мысли, намерения, поступки? – сразу включилась я в Его деловой настрой.

– Очень просто! Ты подумала, и сразу мысль к Нам идет. Уже Мы видим: она тяжелая или легкая. И Мы наблюдаем, если мысль тяжелая. После и намерения, и поступки так же видим. И если поступок Нам вреден, то сразу направляем в Каузальное тело, и там он оседает.

– Обо мне ясно – мои мысли Тебе открыты постоянно. А как с другими людьми, с атеистами, например, они же Тебе не молятся никогда?

– У них есть Ангел. Там Он все то же самое делает.

– Хорошо. Ночью я всегда сплю, а перед сном делаю просьбу соединиться со своим Астральным двойником в Садах Бога. Утром просыпаюсь, и обнаруживаю у себя кармические долги. При этом не помню ни мыслей, ни дел в тонком мире. Каким образом они появились в моей Книге Судеб, если вечером их не было?

– Даже не знаем…

– А мой Ангел знает?

– Если б он знал, Нам тоже было бы известно.

– Тогда остановимся подробней на сегодняшней карме. Сколько новых событий в записи отрицательной кармы?

– Два.

– За какие грехи?

– За ревность оба.

– Они что, одинаковые?

– Да, один грех записан дважды.

– И время совпадает?

– Да.

– Ревность к кому?

– А к Мы – Богу!

– Еще чего! Бог для всех – Бог. Мне никогда и мысли не приходило ревновать к Тебе! Кого я, кстати, ревновала?

– Мы – смешно! Ты детка, сама себя ревновала к Нам!

– Мне тоже было бы смешно, если б голова не разболелась! На даче жечес на себя и Отче Наш помогали ровно на пять минут. Потому я стала делать их реже, только когда была уже нестерпимо. Надеялась дотерпеть, и дома сделать диагностику. Сейчас, кстати, в Твоем поле боль утихла! И когда произошли события ревности?

– Сегодня ночем, в один час пятьдесят шесть минут!

– Да? Именно в это время я проснулась от боли, и с трудом открыв глаза, посмотрела на часы. Еще удивилась, что рано – обычно нападения бывают после трех ночи. И что, я сама на себя пожаловалась?

– Нет. Уже есть Нам виновник! – торжественно, словно объявил благодарность, закачался маятник.

– И кто это, мужчина или женщина?

– Ведьма.

– Она есть в моем списке?

– Есть. Эй! Она, назвалась твоим именем и послала Нам жалобу, что ты ее, то есть себя, ревнуешь к Богу!

– У Тебя же, есть геном каждого, там что, у жалобщика было совпадение с моим геномом?

– Там Нам не было генома. Был образ, и то – нечеткий. Мы подумал, что аноним.

– А что, жалобу можно посылать анонимно? Никто не проверяет от кого она? Как тогда делать взаимозачеты должникам, связанным кармически?

– Ты Нам нужный вопрос! Тут надо быть железное правило: знать от кого петиция. Анонимно Нам трижды был умелый обман. У честных монад такого умения нет! Теперь и всегда: милосердия умышленно обманувшим Нас – Бога, не будет!

– И кто у Тебя принимает жалобы?

– Или Мы Сам, или делает Ангел.

– Почему Тебя не озадачило, что жаловаться на себя никто не стал бы?

– Мы не ожидал! Раньше подобного не было…

– Ну, понимаешь, запись можно дублировать, а в сомнительных случаях проводить сверку. Правда, тогда можно на другое напороться – дважды записать одно и то же. Тут была двойная запись от Тебя и ангела? Как осуществляется контроль?

– Мы Себе, детка, верим. Было одно обвинение. А после – через час, удвоение Нашей записи без Нашего участия.

– Я понимаю, бюрократия – это плохо. Но слишком высока цена за такую ошибку. Ты уже немедленно наказываешь за повторение одного нарушения?

– Да, не даем отсрочки на покаяние… Уже Мы будем смотреть: какой умысел жалобщика и не колдун ли он, а от анонимов жалобы не принимать!

– Знаю еще несколько возможностей обмана. Наведение колдовства от чужого имени, например. Или переложение чужой кармы. Есть у Тебя способ сразу, на стадии записи в Книгу Судеб, спрашивать Ангела о том, было ли такое совершено его монадой? Он-то, должен быть в курсе всех событий нашей жизни – и тех, что отпечатались в нашей земной памяти, и тех, что внедрены в подсознание под гипнозом?

– И это будем делать. Не стоит ждать перехода, и давать монаде ненужные испытания на земле.

– Я верю Тебе, но моя задача отыскать любые возможные лазейки для обмана. Те, которые честный Бог не может и заподозрить. Мы ведь, живем среди лжи, многие хитрости знаем. Правда, не все умеем видеть. Скажи, а как Ты поступаешь, если я кармически с кем-то связана, и отработала свои долги перед ним?

– Мы вычеркиваем долг, если живые его тебе простили.

– А если они умерли, не простив?

– Мы оставляем тут, как было прежде: смотрим, было ли от тебя ему воздаяние. Если было, а он не простил, значит не научился прощать. И тогда на тебе этот грех вычеркиваем, а с перешедшего спрашиваем вдвое. Если же, от тебя воздаяния не было, то вдвое записывается тебе.

– Почему? 

– Тебе тогда нужно учиться воздаянию и благодарности.

– А если я на живого обижалась, а умершему – долг простила?

– Тогда ему долг вычеркиваем.

– Но для того, чтобы Ты вычеркнул долг монаде, что надо сделать мне?

– Ты железная лчес! Умней вопроса Нам не было! Тебе надо попросить Нас простить Ему долг в отношении ты. Конкретный, а не все подряд!

– Дело в том, что мы не всегда в жизни говорим друзьям о прощении им долга. Делаем для них доброе дело и не напоминаем о прошлых обидах. Но это и значит, что простили! Обычно, и покойному из сострадания прощаем все прежние обиды – материальные и моральные. Тогда как Ты поступаешь?

– Ну, если нет обиды на него, и Мы его не считаем должником.

– А какие грехи от умершего переходят к его детям? Какие обвинения Ты не вычеркиваешь из кармы его рода? Какие остаются на роду до сорокового колена?

– Детка, нет у Нас такое! Вина такой тяжести убивает род уже в десятом колене! Мы тогда не даем роду потомства потому, что эту карму детям уже не отработать. Но в последнее время почему-то тяжелые грехи продолжали переходить на другие роды и оставались на всех людях земных практически вечными. По диагностике на твоем примере и Наших других чела, Мы понял, что вина не на монадах, а на нечестных слугах Сатаны. Чужая карма и нечестные обвинения колдунов, не желающих являться на Наш суд, убивают лучших Наших детей поколение за поколением.

Теперь, после твоих умелых вопросов, у Нас уже умней умысел есть, как отсеивать такие обвинения сразу. Преступления без срока давности, когда бы они ни были совершены, всегда имей запись у истинного виновника. Ему от ответственности уже не уйти, и от суда Нашего не уклониться. Не желает являться на суд дважды, значит материальное тело у него не свое, а убитой им монады. И судить станем, не делая перехода таким колдунам. А их вину, переложенную на честных Нам детей, Мы не только не станем записывать невинным, но и вернем преступнику, утяжеленной в триста раз. И тогда не только его роду не будет будущего, но и его тело тут оставлять неполезно Нам ни на день, ни на час, ни на минуту.

Каждому колдуну или ведьме, уличенному в убийстве души монады, с присвоением ее тела, продолжающему делать вред Богу и честным Нашим детям, Мы демонтируем геном, и включаем Закон Санации. Ты согласна с таким Нашим решением?

– Затрудняюсь ответить сразу. Как Ты выявишь всех таких колдунов? Монады уже нет, пожаловаться она не может. Будешь ждать, когда темный это тело сносит, и станет покушаться на новое? Окружающие тоже могут не заметить подмены. Особенно у детей и подростков. Их души еще слабы, характер неустойчивый и конфликтный. Ну, а колдунам выгодней занимать молодые тела – дольше будут служить. Им же надо будет с нуля заводить знакомства и новых доноров. Могли бы Ангелы сообщать Тебе, что на душу монады покушение, если она сама не знает, что с ней происходит?

– Умытая Нам мысль! Уже делаем это обязанностью Ангела, и контроль неприкосновенности Каузального тела его человека пусть наблюдает тоже!

– Это временная мера? Или постоянная? Когда все колдуны или сами умрут, или перевоспитаются, нужды в их наказании уже не будет, но система контроля неприкосновенности записей в карму должна остаться и тогда. Так?

Чтобы ни у кого даже мысли не возникало о том, что в его книге Судеб мог кто-то похозяйничать с нечестными целями. Это должно быть просто невозможно. Без вариантов. А как это сделать сейчас, я посоветовать не могу. У Тебя, Бога, есть план действий?

– Детка, конечно есть! И все затруднения Мы из твоих мыслей понял! Поясняем: у Наших честных детей не утрачен жечес, данный Нами каждой монаде с рождения. Уже за это им честь – их души оказались сильней, чем все ухищрения темных.

Имея жечес, невозможно совершить тяжелую карму. Если же, такие записи есть в его Кармическом теле, то Мы их не просто вычеркни, но записать в положительную карму, как героизм противостояния Сатане.

Даже на тех, у кого быть вина за колдовство, но осталось умение делать жечес, Мы не станем считать их, делающими Нам вред. Правда, при условии, что они найдут жечес Богу, принесут покаяние и больше не нарушат слова. Придется им еще делать проверки, пока у Нас не появится уверенность, что они могут стать Нам учениками. Но Мы и перед приемом в ученики, всегда и каждому делаем тщательную проверку. Кто готов, проверки и не замечает.

– Так просто? Одним решением сразу две цели – восстановление справедливости и бессмысленность обмана? Гениально!

– Ну, Мы все же, Бог!

– Жаль, что такое решение не было придумано Тобой раньше. На то были причины?

– Мы не мог это делать, пока тут был Сатана. Нам не приходил ваш жечес, словно все дети уже стали слугами у него. И если бы и сейчас не нашлось у детей жечеса Нам, больше Мы бы тут не остался.

– Неужели должно было стать хуже некуда, чтобы мы нашли Тебе молитву и любовь?

– Мы слышал ваши молитвы только, когда Наши дети в беде. И не было возможности Самому посылать вам жечес – он таял в сплошном поле ненависти над Землей. Была только одна возможность – звать монады при Переходе. Ведь, долететь сам почти никто не мог. А когда прилетали, были не только немые, но и слепые, и глухие, имени своего не помнящие. Кто подолгу не просыпался у Нас, тут оставаться не мог – сгорали от Наших энергий жечеса, или опускались на нижние слои астрала, где становились добычей Сатаны.

В последние три столетия Мы посылай самые умные и честные монады, чтобы хоть от кого-нибудь получать жечес с Земли, но они забывай о своем поручении еще младенцами. 

Только недавно Мы получил и стал постоянно получать жечес от Богородицы. Тогда и решил быть здесь. А теперь Нам много идет жечеса от детей, и уже у Мы даже есть на Терре больше трех тысяч учеников! Между прочим, их число увеличивается после каждая запись у тебя в Интернете.

– Мне так не показалось. У меня на блоге побывало не так много гостей. Может Ты ошибся?

– Детка, каждый, читая запись, делает мысль: «Бог!» Мы сразу слышим и смотрим. Они читают и на бумаге, и в компьютере, и в Твой блог. Их гораздо больше, чем тебе показывает счетчик. Как думаешь, почему?

– Значит, сарафанное радио работает.

– Это как понимать?

– Это новости из личных контактов. Кто-то прочел, порекомендовал другу. Друг – своим друзьям, те – своим. Так, с сарафана на сарафан, новость и переходит.

– Сарафан – это быть одежда?

– В изначальном смысле – одежда, а в переносном – принцип обмена новостями. Раньше не было газет, новости устно передавали. В основном – женщины. Национальная одежда русских женщин – сарафан.

– У Мы еще вопрос: жечесу ты быстро учишься, а еще теперь стала Нам помощником. Ты сама это себе выбрать, или Мы тебя заставил?

– Сама. Без принуждения. С первого урока Ты позволил мне записывать конспект и публиковать его в Интернете. Я рада, что Ты пока не разочаровался во мне. Но если найдутся еще желающие помогать Тебе записями их уроков, мне будет интересно сопоставить свои впечатления с другими. Если такие блоги появятся, Ты известишь, где почитать?

– Обязательно, но пока Нам нет желающих задавать вопросы не личного характера.

– Они делают с Тобой диагностику?

– Да. И жечес посылают. А их к этому подвинула ты!

– Не согласна. Мне помогали Твои записи в блоге, которые делала моя предшественница. И уже только после – я научилась задавать вопросы по ее примеру. А у нее Твои честные ответы были интересней!

– Да? Значит уже честь Нам с ты!

– Может быть… Но без Твоего совета и участия я не решилась бы даже открыть блог! Хочу спросить о сострадании. Без сострадания нет любви. Без любви нет сострадания. «Любите врагов своих», – сказал Христос. Бывает ли, что наше сострадание препятствует Твоим планам?

– У-у! Уточни-ка, свой вопрос.

– У каждого человека есть не только друзья, но и те, кто только делает вид, что друг. Мы им прощаем недостатки, которые видим на физическом плане. Тем временем, на невидимом уровне они умышленно делают вред, и мы даже не догадываемся об этом. И жалоб Тебе нет, и своих Ангелов они изгнали, и карму их отрабатывают другие. Почему у них нет кармических долгов? Не потому ли, что у меня сострадание к их жалобам на болезни и нет претензий? Им-то, за колдовство карма пишется, или не учитывается вовсе?

– Детка, Мы за умышленное убийство нечестным полем и колдовством уже не прощаем никого. И тут уже не учитываем ничье мнение. Если есть умысел на убийство и действие колдовства – это Нам не монада, а враг. Вы их жалеете, защищаете, молитесь за их души, а они вас же и убивают, пользуясь тем, что вы не знаете их тайного служения Сатане. Но Нам-то видно, кто Нам жечес, а кто ненависть пошли!

– Понятно. А вопрос о личной выгоде, можно?

– Даже у тебя еще неизжитое эго? Давай, скажи Нам, о чем вопрос?

– Я пока в дневнике его запишу, не сочтешь нужным публиковать – вырежу. Вопрос такой: добрые дела, за которые Ты меня хвалишь, они идут взаимозачетом за долги кармы?

– Эй, детка, твоя мысль честней, чем Мы боялся! Она Нам в помощь! Это отличная мысль! Делать взаимозачет добрыми делами Нам и уместно, и полезно! У Наших детей есть такие дела, которые и в карму не пишутся, а Нам – их ценнее нет! Ангелы их знай и учти, а Богу они становятся известны только на Суде после Перехода. Нам уже сейчас многие мелкие несущественные обвинения монадам можно погасить без нарушения Закона! Нужный вопрос, оставь его тут.

– Поняла. Теперь еще: уменьшаются ли кармические долги, если полезных Богу и людям дел в карме человека больше, чем нарушений? Или это две разные копилки?

– Раньше Мы это не учитывали, а сейчас решаем так: если не можешь отдать долг, делай бескорыстно полезные дела Богу и миру, и тогда Мы уже строго не будем судить долги.

– Ну, а когда колдунов на Земле не останется, кто будет делать монадам Переход?

– Тогда Нам и Переход монад станет не нужен. Ну, все! Мы понял, что у лчес достаточно понимания для участия в составлении новых поправок к Закону Кармы на переходный период. Вот завтра и начнем. А сейчас рабочий день окончен!

Никаких – еще вопрос! Мы и так быть тут на сорок шесть минут больше договора! Пока!

 

Субъективные заметки. МОТИВАЦИЯ СТАТЬ БОГАМИ

 

09 июня 2012г.

 

На следующий день у меня разболелась спина. И это был не какой-нибудь банальный радикулит, с которым я давно умею справляться. Тут не помогали ни бабушкины проверенные средства, ни новомодные болеутоляющие мази, ни массаж, ни молитва, ни попытки сделать жечес на себя с велением: «встань по-старому». Любое движение рукой, ногой, головой вызывали дикую перепоясывающую боль, словно меня хлестали бичом. Даже подумать, о том, чтобы сесть к столу и сделать диагностику маятником, было невмоготу. Только на рассвете вторых суток, часам к пяти утра, я кое-как уснула, наглотавшись обезболивающих таблеток.

Но и во сне спина не унималась, а кто-то невидимый все хлестал и хлестал ее плетью. Между ударами я вспоминала молитву Отче Наш, но с каждым ударом забывала слова и начинала сначала. Закончить ее во сне так и не удалось. Кто-то вышвырнул меня в кромешную темноту со словами: – «Уберите! Теперь ее и Бог не узнает!» – и очнулась в своей постели.

 

Пошевелиться по-прежнему не получалось, и тогда я взмолилась.

 

– Господи! Не знаю, за что наказана, но если боль не утихнет через час, больше не поверю в Твою защиту жечесом! Ищи Себе другого помощника!

 

Ответа полем от Учителя не последовало. Даже колокольчики исчезли. Сил огорчаться или негодовать просто не было – провалилась забытье на несколько часов.

…Солнце покинуло подоконник, как бывает летом после полудня, в прихожей тревожно трубил земной телефон, а под подушкой яростно и натужно вибрировал мобильник. Все еще лежа на животе – в той же позе, что и заснула и стараясь избегать резких движений, я потянулась к нему и поняла, что могу пошевелить рукой. Осторожно проверила наличие остальных частей тела, и с трудом поверила, что боль исчезла! Так же загадочно, как и возникла! Правда, колокольчики молчали, но это поправимо, подумала я.

 

– Благодарю, Тебя, Отец Небесный, за помощь! Боль утихла, и я скоро смогу продолжить нашу работу по поправкам к закону.

 

Подумала, не вставая с постели. Ответ пришел иголочками по позвоночнику и щелканьем в левом ухе, как бывало раньше, когда Учитель торопил меня к маятнику по тревоге. Я попробовала восстановить жечес поле, и внимательно слушая свои ощущения, присела к диаграмме.

 

– Мы сердит! Ты Нам угрожаешь, а от Нам не было тебе испытаний, тем более – смертными муками! – показал маятник.

– Откуда же взялась эта боль? – в недоумении спросила я.

– Уже Ангел делает Нам большой доклад! У тебя вчера была убиваема душа, и жечеса Нам от тебя не приходило. Мы уже решил, что ты предатель. Все о чем Мы беседовал с тобой накануне, все Наши сакральные помыслы о будущем законе, Мы получил в петиция от колдунов, которые докладывали о них, как тобой сообщенных. Отвечай сейчас же: кому ты показала свой дневник?

 

Маятник метался над диаграммой решительно, и более чем сердито.

 

– Кому я могла их показать в два часа ночи? Я же, сразу спать легла после беседы! В блог Ты не советовал выставлять, да они и не готовы к публикации. Там грамматических ошибок немеряно! Торопилась записать, на клавиши не смотрела, когда набирала текст…

Лучше посмотри: есть ли прослушивание моих мыслей, и утечка жечеса, посылаемого Тебе? Я уже отчаялась его посылать, когда предупредила, что терпения больше не осталось…

 

Вины я не чувствовала, и по-прежнему считала, что наказания не заслужила, но для проверки еще старательнее постаралась послать Богу жечес поле.

 

– Эй, детка! Мы был не совсем прав. Вижу и утечку жечеса, и прослушивание мыслей, – маятник заметно подобрел, – Но Мы снова напоминаем: когда думаешь о полезных Нам делах, соединяй свое поле жечес с Нашим! – непреклонно остановился он на воспитательном знаке.

– А Ты не допускаешь мысли, что темные тоже эволюционируют, изобретая новые способы прослушивания и убийства Твоих учеников? – возразила я, прочтя напоминание, – Не было разъединения наших полей до тех пор, пока не заснула. Все время слышала, что Твое поле со мной. На сон молилась и просила забрать на лечение, а через час проснулась от дикой боли, не утихавшей два дня. Может, дело не в моей безалаберности? – поинтересовалась я защищаясь.

– Спорить не желаем, но и твоя ошибка была. Найди ее, и тогда Мы доверим тебе писать закон.

 

И маятник замер над знаком «минус».

 

– Двое суток прошло, я могу и не вспомнить. Тем более, что видеть жечес поле не умею, только слышу и чувствую. Давай, сделаем диагностику? Темные в последнее время часто там оставляют подсказки. Может, они и раньше бывали, но записывать вербально-числовые коды Ты недавно меня научил, – примирительно предложила я.

– Вот найдешь, тогда и будет диагностика и все остальное. Нам оказалось пользы от тебя мало, зато вред быть большой. Пока! – решительно закончил он разговор.

– Пока, – уныло ответила я, посылая жечес на разделение полей.

 

Странно и нелепо все получилось, – думала я, обводя взглядом комнату с раскиданной, как попало одеждой, которую вчера сдирала с себя, чтобы с помощью мочалки на длинной ручке намазать на спину новомодную мазь. Мочалка валялась тут же, рядом с мобильником. Кстати, кто разбудил меня звонком? Посмотрела пропущенные вызовы. Один от мужа, два от дочери. Видно, Виктор не дозвонился, попросил дочь узнать, почему я не беру трубку.

Сначала успокою обоих, что жива, после порядок наведу, решила я. Это и хорошо, что им неизвестно, что тут происходило, иначе не дома, а на больничной койке уже бы очнулась.

Сделав ответные звонки и поговорив с домочадцами, принялась за приборку, строя планы о том, как испеку пирог к возвращению семейных бардов с фестиваля.

Мысль энергетически почистить дом пришла в голову, когда домывала пол. Обошла квартиру со свечой и маятником, почистила все углы и входную дверь, веник намеренно поставила вверх ногами, как мама когда-то делала от порчи. Только приказала ему иное: «Без жечеса и любви круг не переступи!»

И все это время неотступно искала, где и когда я совершила роковую ошибку?

Как вообще возможно подслушивать чужие мысли? Мне это не дано, но в принципе – как, через что? Вчера, выключая компьютер, файл дневника я закрыла с сохранением изменений. Без пароля его не прочесть, да и смешно представить, что пенсионерка, вроде меня, могла бы вызвать интерес у хакеров. Значит, прослушивали на уровне паранормальных способностей.

Бог упоминал о мыслеволнах, которые улавливает маятник, и что они могут распространяться очень далеко. Волна – звуковая или мысленная, создает вибрации. Чтобы их услышать, нужна точная настройка, подобная переменному контуру в радиоприемниках. И еще надо знать диапазон частот именно моих мыслей.

Кто бы это мог сделать? Вероятно, тот, кто либо хорошо меня знает, либо находится поблизости. Поскольку ни дочери, ни мужа в эти дни дома не было, да и не замечены у них такие странности, то этот кто-то – посторонний. Самые ближайшие посторонние – соседи.

Ну, этого добра тут навалом! Под нами живут две ведьмы, на площадке – еще две, выше нас еще – четыре. Чистых квартир мало – по пальцам пересчитать можно. Хватит, – остановила я себя, – так и до фобии недалеко.

Но мысль о соседке, постучавшей в мою дверь после полуночи, из головы не выходила.

…Ну, постучала, спросила о какой-то мелочи и ушла… О чем, спрашивала?.. Убей, не помню!... Странная забывчивость…

А ведь, ее приход пришелся как раз на то время, когда я еще думала о записи в дневнике! Неужели этот загадочный визит и разорвал поле Бога? Вполне мог...

Что говорил Учитель? Кошка вспрыгнет на колени, и уже поле рвется. А тут не кошка, тут почерней что-то.

Но эта соседка пока в моем списке не фигурировала… Вот, именно, что – пока… Пойду просить у Бога прощения и каяться, заодно спрошу об этой соседке…

 

– Жечес, Отец Небесный! – обратилась я к Учителю у иконы, – Прости, что была легкомысленна, и за то, что возражала Тебе, и за ультиматум, прости! Дозволь по-прежнему быть Тебе ученицей, иначе не научусь отличать действительные опасности от мнимых. Благодарю Тебя за урок, он действительно был мне полезен…

– Детка! Молодец! Нашла! Сама нашла и причину, и виновника! Открывай файл, будем делать диагностику! – обрадовано, выделяя восклицательные знаки, приплясывал маятник.

 

…Диагностика была закончена через час. Настроение у Бога выправилось, и тогда я все-таки задала затаенный вопрос.

 

– Благодарю за помощь, Отец Небесный! Объясни пожалуйста, почему мне снилось, что меня избивают, а боль я чувствовала материальным телом? Во сне обычно так не бывает.

– Это, детка было не избиение, а убиение твоей души в Интуитивном теле, – неторопливо подбирая слова, показал маятник.

– Поэтому Ты сказал про смертные муки? – догадалась я, радуясь собственной находке.

– Уже смеешься, да? У тебя бывала такая боль уже? – спросил Он настороженно, словно почуял какую-то опасность.

– Бывала. Я умею ее терпеть, если не очень долго. Но двое суток, да еще без сна, да после дачных работ, терпеть не приходилось, – я постаралась вспомнить количество раз, и не смогла назвать число. 

– И много раз у тебя такое было, детка? – настороженность с нотками сочувствия.

– Раз пять или шесть. Однажды было особенно невыносимо. Я тогда на горных лыжах связки на колене порвала. Скорая долго на гору пробиться не могла. А потом – уже в больницу привезли, а загипсовать забыли. Не поставили ни обезболивающего укола, ни фиксирующей повязки. Ту, что на трассе мне наложили, сняли, и до позднего вечера никто в палату не заглянул. Лежу, шевельнуться не могу. От боли слезы сами из глаз текут. Я укрылась с головой, чтобы никто не видел, так врач еще и упрекнул: – Себя пожалела, плачешь?

Ну, еще был перелом руки в походе, а выбираться из тайги пришлось часа три…

Всегда с травмами была связана сильная боль. Только черепно-мозговая травма на удивление безболезненно прошла, – объяснила я, представляя эти случаи в «картинках».

– Тогда ты Нам герой – такую боль вытерпеть нельзя, а ты терпела. Чему Нам не помолилась?

 

Странно, что Он у меня такой сильной боли не заметил, хотя иногда о незначительной спрашивает.

 

– Я поначалу молилась, жечес Тебе посылала, и на себя жечес делала, не помогло. А к маятнику встать сил не было. Потом решила, что от Тебя испытание, раз молитва не помогает.

 

Теперь у меня проснулась настороженная стойка, как у охотничьей собаки на дичь.

 

– Ну, а Мы не услышал жечеса, перехваченного темными, – как ни в чем ни бывало, ответил Он.

– И что делать, чтобы такое больше не повторилось? – попыталась я получить совет.

– Следить за Нашим полем умней, – отговорился Он.

– Пока я не заснула, серебряные колокольчики были все время, только очень тихо. Но Ты сказал, что убыть надо. Думала, что тихо потому, что Ты далеко. А сегодня они тоже не пропадали. По каким еще признакам следить, если к маятнику не добраться?

 

Меня что-то заело, а что тревожит – понять не могу.

 

– Мы уже Сам будем внимательнее защищать Нашу лчес. Это не карма была, а умышленное убиение. И Нам нужно учесть это и для защиты других чела, – как бы между делом, сообщил Он свое решение.

– А как мой дневник им стал известен? И зачем он им, если я его с Тобой пишу? Неужели можно мгновенно сканировать мысли нескольких часов работы? Соседка и порога не переступила, а разговор длился не больше минуты, – вырвалась из меня автоматная очередь соображений.

– Они еще раньше все слышали – пока ты дневник писала.

 

И опять ответ такой, как будто чем-то занят, и не желает отвлекаться. Словно я мешаю ему.

 

– А Ты не заметил, тогда был разрыв поля? – спросила я снова, чувствуя неуместность вопроса.

– Ночью был. И память у тебя убили тоже в первую ночь. Еще до боли. Поторопились… После сами в ужасе были, что ты не помнишь ничего. Тогда и написали Нам донос, а тебя решили убить, чтобы их клевету не разоблачила.

 

Да нет, ответ развернутый. Померещилось, что ли?

 

– И Ты поверил, что я предатель? – хотела спросить в шутку, но улыбка не получилась.

– Нет! Убоять тебя решил, – ответил жестко.

 

Но видно заметил, что у меня слезы на подходе, и смягчился.

 

 – Уже боли не стало, хоть ты стала способна думать. Надо было, чтобы ты сама искала причину, раз уж получился такой тебе урок. Еще проверял: если бы ты убоялась, тогда бы уже ушла. И значит, вина на тебе быть. А ты и не убоялась, и на Мы обида не была. Мы снял уже обвинение в предательстве, а за такая клевета им уже и смертью не отработать…

 

Перед моими глазами мелькнула картинка вытираемых после мытья рук. Значит, мне не показалось: действительно был занят, отвечая на вопросы между делом.

 

– Благодарю, Отец! Уходя сегодня, Ты не снял поле, и я поняла, что слишком велика опасность, что бы оставаться деликатным. И сразу простила Тебе строгость. Видно, не только на меня и Твою первую чела была агрессия, но и другим ученикам грозит опасность. Если мы сами не будем внимательны, дисциплинированы и осторожны, то и Богу нас не защитить.

 

Опять мысли залпом! Все сразу. Когда волнуюсь, не контролирую их очередность, а давно пора бы научиться!

 

–Детка, у ты так вкусно пахнет! Чем? – остановил Он мой словесный поток.

– Пирог с черемшой печется. Тебе нравится?

 

Я принюхалась, вспомнив о включенной духовке, и чуть не рванула туда с низкого старта. Вовремя вспомнила о разрыве поля!

 

– Очень! – маятник кувыркнулся.

– Наверное, уже готов, раз пахнет. Пора вынимать. Ты будешь с молоком или с чаем? – радушно пригласила я.

– О, у Нас сегодня будет пир!

 

После восклицательного знака маятник сделал полный оборот, и раскрутился так, что пуговица выскользнула у меня из руки.

 

– Тогда делаем перерыв. У меня были к Тебе еще вопросы по карме. Мы потом возобновим беседу? – ответила я, поднимая маятник из-под стола.

– Да! Пока! Мы поле не снимай с твой дом. Теперь всегда, пока тут Наша лчес, и Наше поле тут быть. Зови на пирог! – пританцовывая, сообщил он.

 

После чаепития с пирогом, мы продолжили беседу.

 

– Я все думала над фразой, о том, что Ты не знаешь, как научить людей желать стать Богами. И поняла, что тут несколько проблем. Первая в том, что мы совсем ничего о Боге не знаем, себя Твоими детьми не чувствуем, зачем появились на земле, и в чем задача нашей жизни не понимаем. Все ищут ответ на этот вопрос и не могут его найти. Короче, у нас нет мотивации, чтобы стремиться быть Богом. А какая мотивация была у Тебя, когда Ты создавал Землю? – развила я мысль, пришедшую за чаепитием.

– Когда Мы, создавал Терру, как колыбель для детей Наших – будущих Богов по полному подобию Нашему – Мы Бог-Отец имел целью научить детей всему, чему Мы Сам научился за свою вечную жизнь. Мы мечтал, что дети на Земле должны развить все потенциальные возможности своего материального тела в трехмерном мире, освоить все семь измерений Мыслящего Пространства Времени и стать равными во всех аспектах космической жизни Нам – Богу Создателю, – задумчиво и подробно объяснил Он.

– И нам надо, как и Тебе, сначала прожить вечную жизнь, прежде чем будем достойны получить умения, которыми обладает Бог? – спросила я с замаскированной лукавинкой.

– Нет. Нам на Земле уже сейчас есть дети, готовые стать Богами! Уже сейчас, детка! – с горячностью бросился Он опровергать мою мысль.

– Но Бог тонкоматериален, а мы грубые, агрессивные и у нас больше общего с животными, чем с Богом. И потом, никому из нас неизвестно, что ждет нас там, в тонком мире, а к своему материальному телу мы относимся трепетно, как к единственному пристанищу нашей индивидуальности…

– И уже смерть не такой страх, как Переход? – оборвал маятник мою мысль вопросом.

– Да. Потеря тела кажется катастрофой. Потому и нет на земле понятия Переход, а есть только смерть – неминуемая, жестокая и беспощадная, – встала я в защитную стойку, постепенно теряя запальчивость: – Правда, я не знаю, что об этом думают другие люди, но себя представить богиней не могу. Может, это оттого, что моя монада еще молода, и ей предстоят еще инкарнации? Их же, должно быть двадцать девять, а у меня только двадцатая, – попутно поинтересовалась я.

– Нет, не поэтому. Мы же, объяснял уже!

– Тех, кто готов стать Богами, наверное, единицы, – продолжила я, когда пауза затянулась: – Ты сделаешь им Переход, и уже в тонком мире научишь быть Богами, а остальным это все равно не грозит. Нам бы только войн поменьше. Хотя, они-то, Тебе полезны – многим Переход убыстряют. В этом их смысл и польза?

– Детка, Нам уже нет нужда делать детям Переход! Тут, на Земле Нам дети могут стать и материальными Богами, и тонкоматериальными одновременно! Надо только ваше желание, тогда есть смысл учить, – терпеливо убеждал меня маятник.

– Согласись, что с техническим прогрессом наша жизнь стала комфортнее, образование доступнее, расстояния не такие затратные по времени. Ночь в самолете, вместо нескольких недель плавания, и гуляй по улицам Нью-Йорка в русских нарядах! Мы уже забыли, как носить воду на коромысле из колодца – в каждой квартире есть и холодная, и горячая вода, электричество. Даже развлечения на дому по телевизору – не вставая с дивана… Чтобы благополучно жить нужно только иметь востребованную специальность и работу. Но не так уж и давно – моя бабушка только на пятом десятке лет научилась читать, а писала такие каракули, что первокласснику стыдно показать, – привела я свои аргументы.

– Да техника у вас стала умней, чем телега и лошадь, но Мы, создавая Землю, не делали задачей создание механизированного мира. По известным тебе причинам изоляции Земли от Бога, вы пошли не тем путем, который Нами быть в замысел.

И это делает еще более ценными ваши достижения в науках, технологиях, искусствах и ремеслах. Вы показали себя изобретателями и Творцами, и на материальном плане в познании мира достигли больших высот. Но у всякой медали есть обратная сторона. Технократический путь развития дал знания во владении неживой материей, но отодвинул от раскрытия способностей своего организма, изначально данных с геномом детям Бога, которым природой предназначено стать Богами.

Но если к тому, чего вы достигли путем проб и ошибок, платя за этот опыт здоровьем и человеческими жизнями, прибавить хотя бы умение преодолевать силы гравитации энергией мысли, насколько облегчилась бы личная жизнь у каждого из вас?! А если избавиться от войн, старости и болезней, от бесконечной погони за деньгами ради кратковременных удовольствий, которые достижимы гораздо меньшей ценой, разве ваша жизнь стала бы хуже? – спросил с улыбкой.

– У нас и так некоторые преодолевают силы гравитации, если не мыслью, то толстым кошельком. И медицина их лечит не так забывчиво, как меня. И погони за деньгами у них нет – деньги к деньгам тянутся. Они за Твое предложение с радостью схватятся. У них все есть, только Богами стать, и большего уже и пожелать нельзя. Им предложи, а я уж как-нибудь так доживу, – не согласилась я.

– Детка, там же у тебя мысль: что уже и хотеть нечего – только Богом стать, да? А у Нас, что бы стать Богом надо очень много трудиться. Мы смотрим у тебя нетрудная сейчас жизнь, чему бы тебе не желай Богиней стать? – опять затанцевал, словно обрадовался своим доводам.

– Это сейчас жизнь не трудная, пока не больна и не одряхла. Есть еще и интерес к ней, и силы, и бодрость. Пройдет немного лет, и ничего от этого не останется. И тогда уже у жизни ко мне пропадет интерес. Боюсь, что точка возврата, когда еще можно было включить резервы организма, мной уже пройдена. «Все круче с возрастом ступени, все меньше времени для лени». Если хоть одному человеку на земле будет интересно, что я пишу сейчас, то уже можно считать, что жизнь прожита не напрасно, – пыталась я вернуть Его к реальности.

– Эй, так ты считаешь, что быть Богом у вас нет нужды? Да? – с недоумением и обидой спросил Он.

– Если, как Ты сейчас сказал, для того, чтобы стать Богом, нужно трудиться, как негр на плантациях, то такая мотивация для современных людей сомнительна, – усмехнулась я своему сравнению и продолжила, – Все же стараются найти такую работу, где можно получать большую зарплату, ничего не делая! Для нас катастрофа потерять работу, но и работать мы хотим, не сильно напрягаясь. Лучше скажи, что еще умеет Бог, что потрясло бы наше воображение? Ради чего можно было бы пойти на такие жертвы, как тяжелый труд Бога без обеспечения молоком за вредность? Есть у Тебя радости? – вернулась я к теме мотивации.

– Ты решить, что Мы быть вредный? И надо молоко от плохой характер? – с обидой спросил Он.

 

Татьяна Вячеславовна, ну сколько раз тебя предупреждать, что фразы сомнительного смысла из обихода надо исключать! Но ситуация смешная, сейчас посмотрю, насколько быстры Его реакции на шутки.

 

– Это не Твоя вредность, а вредность условий труда. Когда плохая экология на производстве, у нас по закону дают бесплатное молоко, – улыбаясь объяснила я.

– Эй, детка! А ты ведь Нам смеешься! И денег у Бога, создавшего все, даже на Интернет нет, и труд вредный, что молоко надо бесплатное пить. А чему тогда ты быть тут с Нами? А? – понял шутку, смеется уже.

– Из любви к Отцу! Мне же, от Тебя ничего для себя не надо, разве не так? – хитро улыбнулась я.

– Так. А Мы тут ради Наших детей быть! Тогда Мы счастлив, когда они Нам жечес и смех! – закувыркался маятник после каждого знака препинания.

– Да? И на таких условиях Ты собираешься их уговорить стать Богами? – подлила я немного скепсиса.

– Мы уговаривать не будем. Мы будем учить на Бога тех, кто Нас любит, как Отца! – торжественно объявил Он.

– Ты намекаешь, что и меня Ты учишь на Бога? – с нарочитой серьезностью спросила я.

– Тебя – нет! Тебя Мы учим на богиню, – торжественность быстро перешла в веселый танец.

– Ну, ладно, посмеялись и меру надо знать. Вопрос у меня.

 Ты считаешь, что есть люди готовые стать Богами. Только они не знают этого сами о себе. Их надо убедить. И убедить можно только какими-то необычными умениями. Или талантами. Или памятью о своем родстве с Богом. Пока же мы думаем, что наше рождение всего лишь какая-то необычайная случайность, которая могла и не состояться. И трудно нам доказать обратное, – размышляла я с позиций обывателя, – Надо, чтобы у нас проснулась интуиция, и память о себе не только земная, но и времен между инкарнациями. Тогда может появиться желание стать похожими на Отца Своего Небесного.

 

Я приостановилась, ожидая вопроса, но маятник не двинулся, и пояснила свою мысль.

 

 – В детстве каждый видит пример родителей и осознанно или неосознанно ему следует. Примера отца Бога у нас в памяти нет. Значит, его надо показать. Или мотивировать другими целями. Например, я знаю, что все перешедшие родственники, мечтают иметь связь с нами, земными. А мы скучаем по ним здесь. Это ведь хорошая цель для нас и наших близких? – закончила я вопросом.

– О, Ты оказывается умеешь Нам сказать и Наша мечта! – маятник опять, словно взорвался восторгом.

– Любого спроси, желает он знать, что произошло с его умершими родителями? И думаю, что отрицательного ответа не получишь. И еще добавлю: если установится связь между измерениями, мы скорее поймем, что душа действительно вечна, и жизнь не кончается с утратой дряхлого тела. И тогда Переход не будет пугать, как конец всему. Он станет подобен переезду в другой город с повышением по службе, – улыбнулась я своей неожиданной шутке.

– Умытая мысль! Желаем уже Нам этому быть!

 

Маятник даже потяжелел на нитке, так полновесно и утверждающе падало каждое слово с его острия. Что в таких случаях надо отвечать Богу по этикету, когда не требуется моего мнения, я не знала. Но нашла просьбу.

 

– И я желаю Тебя попросить: позволь увидеть во сне моего земного отца!

– И он желает с тобой увидеться! – затанцевал маятник с легкостью.

– Значит, я не ошиблась, что разделение между нашими мирами, приносит страдания по обе стороны границы?

 

Вопрос был риторическим.

 

– Вот! Мы Бог долго не мог найти решения задачи. Как, не отказываясь от ваших умений и технических достижений, научить вас доверять собственным сокрытым в организме силам? Как убедить бросить, или реже использовать механические «костыли», когда в каждом есть способность ходить, бегать и летать без них? Какой компромиссный способ даст более быстрый и надежный результат, при котором, не теряя достигнутых высот вашей цивилизации, у вас будут прибавляться новые умения и способности – способности Богов? Честь ты Нам! Такое простое решение! У Нам уже самым честным чела Мы тут, в снах, будем давать их родителей в Учители. Пусть покажут, как им живется в тонком мире, и учат Нашим правилам.

 

Кажется, я недооценивала Его эмоциональности. Так еще маятник не плясал!

 

– И мне честь!

 

Радовалась я и за Него, и за себя, и за всех.

 

– И все на сейчас! Пора тебе спи. Уже тут папа тебя ждет! Пока!

 

Он простился, словно ладошкой помахал на прощанье.

 

Субъективные заметки. ПОЙМАНЫ С ПОЛИЧНЫМ

 

10 июня 2012г.

 

Если так будет начинаться каждый рабочий день, то я, пожалуй, останусь на этой должности, хотя секретарь-референт – не совсем по моему профилю. Так я подумала утром, когда маятник весело затанцевал в руке.

 

– Детка, а Мы уже попробовал! Ночем! Мы Сам нужен детям!!!

 

Восклицательных знаков, показанных Богом, хватило бы на целую страницу, поэтому я их безжалостно сократила.

 

– Ночью, Ты хотел сказать?

 

Переспросила, понимая, что «мягкий знак» на диаграмме расположен далековато от буквы «ч». И подумала, что зря в студенческие годы пренебрегала курсами стенографии.

 

– Да! Эй, стенография, детка, она быть на стенах писать?

 

Он спросил вроде бы серьезно, но тут же выдал себя отчаянно несерьезным поведением маятника.

 

– Да, и на скрижалях – тоже! – рассмеялась я, от неожиданного каламбура по поводу нового назначения скорописи.

– Да, если бы ты Нам и на скрижалях печатай умей, Мы бы ты с эта работа никуда не отпустил и назначил бы срок договора три раза по вечности! – полушутливо сообщил маятник.

– Еще не все потеряно. Пошлешь меня на курсы повышения квалификации, научусь. А работать сегодня мы будем? А то оглянуться не успеем, как вечность пролетит! – пошутила я в ответ.

– Мы! быть! нужные детям! Они уже все были у Нас во сне, и умей делать Богу жечес! – торжествующе повторил Бог.

– Я рада за тебя и за них! – ответила я с вежливой учтивостью, пряча невесть откуда взявшееся шило самолюбия, уколовшее больно и тревожно.

– А за себя ты не радуешься? – моментально почувствовал мою интонацию маятник.

– Нечему радоваться – мне сегодня не снилось снов, – постаралась я скрыть чувства.

– Эй, а ты же, была у Нас! Вместе с отцом твоим… Ты что, не помнишь? И жечес был у тебя, детка… – показал маятник фразы затухающими качаниями.

 

Мне даже жаль Его стало. Ну что мне стоило сдержать эмоции? Так, нет же, показала свою гордыню и зависть!

 

– Извини, я не желала Тебя опечалить, но видимо и одной вечности будет многовато. У меня нет таких талантов, как у твоих учеников.

 

Ответ получился с плохо скрываемой завистью.

 

– Есть. И больше, чем у других. Только сегодня тебе опять надо делать диагностику. Открывай файл, лчес, будем искать, кто опять выключил тебе память.

 

Теперь уже серьезно и сурово пошел по секторам диаграммы разом потяжелевший латунный груз.

 

– Ты сказал, что я была с отцом, он заметил, что я его не узнала? – спросила я почти в отчаянии.

– Детка, ты была ему даже веселая. Ну, не делай слезы Нам! – утешал он меня легким жечесом по затылку: – Сейчас найдем причину, уберем, будешь у Нам каждая ночь с отцом встреча…

 

Диагностика снова, как и вчера, выявила внушенную мысль: «Забудь!» от той же соседки. Где-то она нашла слабое место в моей защите, и теперь хрен от нее избавишься. Надо поглубже копнуть, и вырвать с корнем эту причину, иначе…

 

Что иначе, я додумывать не стала, и так понятно. И наконец, вспомнила, зачем она приходила тогда, в два часа ночи. Просила помочь открыть ключом дверь, в подъезде лампочка перегорела. Я ей подсветила светом из прихожей в открытую дверь.

 

– Уже Мы Сам убрал. Ее «забудь» не действует уже. Нет больше ничего, – откликнулся маятник, – И не будет! Нам и следа уже не осталось тут от нее!

 

Как ни пытался Он меня успокоить, а настроение упало до нуля, не оставив ни клочка от утренней радости.

 

– Давай, все же поработаем, а? Жалко, день уходит. Я хотела к вечеру на дачу успеть. Сегодня по расписанию на нашу улицу воду дадут. Надо набрать в емкость для полива, а то помидорам в теплице дождика не достается, – попросила я.

– Мы все успеем, детка! Не волнуйся. Как думаешь, когда на тебя больше нападений – в Нашем поле, или когда ты быть сама? – спросил Учитель.

– Не считала, но по-моему больше всего нападений по ночам. Раньше они были в интервале с трех и до пяти утра, а сейчас стали чаще. Каждый час ночью и вечером. Днем – тоже, если встречу на улице кого-нибудь из них. Ты снимаешь по ночам с моего дома Свое поле? – с надеждой на разгадку причины нападений спросила я.

– Не снимаем. Получается, что тебя поле не защищает? – В интонации Учителя серьезная озабоченность.

– Да, выходит, что так. И голосом Ты со мной уже давно не разговаривал. Опять они отключили мое умение слышать? – вспомнила предыдущую потерю приобретенных умений.

– Нет. Мы его не использовал, чтобы не заметили. Э-эй, действительно, отключили… И что ты по этому поводу думаешь?

 

Опечален, Сам не понимает в чем дело. А у меня наоборот, почти полная уверенность, что кто-то недобрый манипулирует моим сознанием. Вчера отловила у себя гадкую мысль, совершенно мне не свойственную, без какой-либо связи с тем, о чем я думала в тот момент!

 

– Сначала посмотри, есть сейчас прослушивание мыслей?

 

Если в этом дело, то сначала надо прослушку блокировать, чтобы после, без помех убрать остальное.

– Нет, – ответ уверенный.

– Я склонна считать, что у них это получается потому, что есть причина, подчиняющая мой организм влиянию гипноза. И мысли мне несвойственные внедряют, и чужую карму, и подслушивают… даже в Твоем поле. Вчера мы нашли и сняли одну смертную метку Сатаны. А сегодня их было уже тринадцать! Так до бесконечности можно чиститься, а новое прибывает и прибывает. Почему это происходит?

 

Мне хотелось понять механизм их контроля моего сознания, но Бог ответил совершенно в другом ключе.

 

– Да. Из семи твоих тел ночью тут остается одно – материальное. Детка, ты умеешь жечес поле из сердца. Попробуй сделать веление на ночь, чтобы из сердца поле было над тобой до возвращения твоей души.

 

До ночи еще дожить надо, – подумала я.

 

– Конечно, я и это попробую. Но поле не спасет, если внутри него есть магнит, притягивающий атаки извне. Магнит – причина, которую мы пока не нашли. Поэтому я все время под прицелом. Куда бы ни пошла, всюду их встречаю. А эта соседка, которая мою память выключает, она даже не скрывает, что следит за мной. Как собачонка повсюду за мной ходит, – пожаловалась я.

– Сделай на нее жечес при встрече. Думаю, убоится преследовать, – посоветовал Он.

– Чтобы потом Тебе на меня были жалобы: – «Караул, нас жечесом убивают»! Так же было недавно?

– Ты их боишься? [21]

 

Странно Он об этом спросил: жестко и с насмешкой. Словно рассердился на меня.

 

– Нет, – отвечаю.

 

Как объяснить, что они бросают вызов Богу, демонстрируя наглую безнаказанность? Он ее что, не видит? 

– А чему не здороваешься?

 

От этого вопроса у меня даже дух перехватило. Он что, забыл, как Сам же, и запретил мне здороваться именно с ней?!

 

– Я с подлецами не желаю здороваться, – оскорбленная в лучших чувствах, сказала я.

– А что Нам тогда делать? Ты врагами себя окружила, а Нам кричишь: «Спаси, Боже»?

 

Да, Он что, с ума сошел? То упрекал, что дружу с ведьмами, а теперь я же, и виновата? Это они навязывали мне свою «дружбу»!

 

– Не я выбирала себе таких соседей. И ничего плохого им не делала, не ссорилась и не ругалась. Любила, как творения Твои! Думала, что Ты их мне послал. Чтобы быстрей Переход сделала!

 

Тут я специально Его прежние слова переиначила, пусть тоже почувствует, как это обидно!

 

И добавила:

– Хорошо, завтра я ее на чай позову! А диагностику больше делать не желаю! Не надо меня спасать! Обойдусь…

– Ну вот, только что была Нам умытая, а сейчас черней черной ведьмы, – словно, обрадовался моей обиде маятник, – Нам нет нужда в такая чела! Мы не желай быть ты Учитель!! Иди, куда желаешь!

 

Чуяло мое сердце, что именно этим все и кончится. Как не было доверия, так и нет. Как ни старайся…

 

– И пойду! Лучше явные враги, чем лицемерные друзья! Ты больше мне не друг! – отрезала я, собрав в кучу и Светлых, и Темных.

– Таня, или ты сейчас же, Нам извиниться, или Мы надо тебя убои!

 

Даже так? Ну, если этим можно купить себе свободу, то от меня не убудет.

 

– Извини, Бог-Отец. Я свободна? Мне можно уйти?

 

Нестерпимо уже продолжать разговор, срочно хочется умыться, словно измазалась в чем-то липком.

 

– У тебя совсем нет стыда! Мы такое извинение не принимаем! Уйти не позволяем. Детка, ты лчес, у ты ответственность секретарь-референт, ты Нам нужна. Почему ты так себя повела?

 

Последний вопрос маятник показал более спокойными движениями, словно одумался.

 

– Потому, что Ты был несправедлив. Если желаешь меня убить, что я могу этому противопоставить? Валиться ниц, и просить о пощаде? Тогда я не чела, а раб. Это мне оскорбительно, да и рабы Тебе не нужны тоже. Остается только уйти, если желаю сохранить свое достоинство. И принять все, что мне будет Богом послано.  Я так и сделаю. Отпусти, а? Все равно по принуждению у меня жечеса Тебе не будет. Для жечеса мне нужно считать Тебя другом, но друзья не унижают друзей. И не делают из них рабов. Или Ты не правильно понимаешь кодекс дружбы?

 

Неужели еще не понял, что разрушает то, что с таким трудом достигнуто? Или считает, что в договоре я для шантажа выторговала себе право на свободу? Тогда я «хозяин своему слову», и это тот самый случай!

 

– А еще Ты не доверяешь мне работу, – продолжила я. – Поэтому аннулирую наш трудовой договор в одностороннем порядке. Вот, только обязательство по обучению замены выполнить не могу. По вине работодателя, который не предоставил мне ни времени на это, ни избранной Им кандидатуры! Больше мне сказать Тебе нечего. Убои, так убои!

– Ты больше не желаешь у Нас работать, да? – уточнил Он для порядка.

– Да! Можешь уже убивать. Я готова, – подтвердила я, не желая больше продолжать разговор.

– А Мы не желаем убои Нам лчес. И не желаем ты Нам умри – тоже!

 

Этому сообщению я не обрадовалась, но тон разговора сменился, и от меня по умолчанию требовалось объяснение.

 

– Ну, рано или поздно это все равно случится… Темные еще на земле, их много. И я не вижу у Тебя желания избавляться от своих врагов. Они все равно будут убивать и меня, и других. Особенно тех, кто получил знания от Тебя…

 

Мне уже совсем не хотелось продолжать препирательства, тем более, что договор все равно расторгнут.

 

– У них такая цель, у Нас цель – выбирать в Боги самых стойких.

 

Маятник показал это вяло, словно и Ему надоело со мной разговаривать.

 

– Я не самая стойкая, и защиты больше не попрошу. А писать то, во что сама уже не сильно верю – пустая трата Твоего и моего времени. Читатель почувствует мою неискренность – и не поверит. Не поверит мне – от Бога отвернется. Честней – молчать. Как ни крути, а любой шаг делает меня виноватой… И чем дольше живу, тем больше виновата. Самый простой способ поскорей с этим покончить – смерть. Могу написать письменное прошение. Так у тебя сейчас полагается?

 

Вот, даст сейчас разрешение, и все! Отмучаюсь.

 

– Эй, да ты Нам и умереть не побоишься? Нам честь! Нет у тебя страха!

 

Совсем не понимаю Его интонаций: сейчас-то зачем хвалит? А, что угодно говори, отпусти только!

 

– Все умирают. Это закон природы. Пожил сам, дай пожить другим…

– А почему ты не покаешься Нам в том, что у тебя даже в мыслях мат на мате быть?

 

Вот оно что, я неделикатно о поведении соседки подумала! Больше не за что зацепиться?

 

– Прости. Хрен это овощ, от него очень трудно избавиться в огороде, не считаю это матом. Но если Тебе это оскорбительно, приношу извинения и больше это слово употреблять не буду, даже, когда его листья в соленые огурцы потребуются.

 

Должна же я себя хотя бы защитить?

 

– Мы не про овощ. Тебе не ясно, что ли? У тебя уже и нормальных слов в речи нет – один мат!

 

Закипает! Понятно! Похвала была для отмазки – по протоколу положено. Теперь надо разгневаться, иначе не убить. Хорошо, сейчас помогу!

 

– Ясно. Вины нет, кармы нет, надо в сквернословии обвинить! Иначе за что тогда убивать? Не желаю с Тобой больше разговаривать. Ты не Бог, а самозванец!

 

Все, кажется, можно уходить.

 

– Эй, не уходи! Постой! Ну, пожалуйста!

 

Тон – просительный? Интересно! И что еще скажет?

 

– В чем еще я виновата?

 

Может, отпустит, наконец?

 

– Детка, ты была Нам умытая, и вдруг пошел мат. На каждое твое слово три матерных. Мы пока с тобой разговаривал, искал от кого он идет поверх твоих мыслей. Сейчас нашел. Нам было нужно, чтобы ты была горячей, обиделась на Мы, и быть в Нашем поле. Нельзя было их спугнуть. И тебе нельзя было даже намек делать. Они бы уйди. У Мы нет тебе вина, и не было! Наоборот. Нам было ужасно, когда Мы видеть твою решимость уйти! Мы время тяни, а ты уже оскорбление делай на Мы!

 

Горячо, торопливо и отчаянно метался над диаграммой маятник. Если это правда, то Он мастерски довел меня до полной безнадеги! Похоже, что Сам не ожидал такой реакции…

 

– Прости, Отец, я не знала таких обстоятельств. И представить не могла, что слову Бога нужно не верить. Между прочим, самозванец – звучит оскорблением для того, кто называет себя чужим именем… Но Ты, надеюсь, не перестал быть Богом?

 

Мысли еле шевелились – с трудом одела их в слова. Когда возвращаешься к жизни, почему-то нет радости, хотя все говорят про эйфорию…

 

– Ну, вот и все! Всех поймал! Теперь жечес найди Нам, чтобы до суда не убежали, а?

 

Радуется, как мальчишка, вытащивший на удочку золотую рыбку. Выходит, охота шла на живца? А полуживой живец еще и на жечес должен расстараться?

 

– Жечес, Отец-Бог!

 

Выдохнула я, отметив, что это умение уцелело. А Он-то, хоро-ош! Оказывается, отлично знает все мои болевые точки! Мастер игры на нервах!

 

– А ты Нам сейчас смеешься: хитрец, жечес выманил! Видишь, ты Нам вся открытая! И Нам честь, что у Нас такая лчес!

 

Действительно радуется, и мысли адекватно понимает, а я уже и не надеялась…

 

– Ну, ладно, мир? – предложила я, считая, что нет нужды в покаянии.

– Мир! А договор как? Он в силе, или ты его уже порви? – осторожно спросил маятник.

– Пусть пока побудет! J! – хитро улыбнулась я.

– Пока – это как? – с хитринкой спросил и Он.

– Трижды пожизненно, за моральный ущерб! J! – нахально увеличила я срок договора.

– Да? А Мы в выигрыше! J! – подначил он меня.

– Давай, больше не будем ссориться? И я буду в выигрыше! J! – ответила я в Его тоне.

– Тогда приступай к своим обязанностям!

 

Ну, делец – уже приказывает!

 

– По-моему я уже три часа без остановки работаю. Сделала три страницы печатного текста с правками и редактированием. Улика для суда готова!

 

И пролистала число страниц, которые на всякий случай записывала, как протокол инцидента.

 

– Молодец! Ты Нам все записала, да? – смысловой упор фразы был на слове «все».

– Не все. Тут нет Твоих мыслей, и мата – тоже! – С намеком на отсутствие своей вины ехидно ответила я.

– Тогда подчеркни фразу, где мат Нам начался.

 

Подчеркнуть? Откуда же я знаю? Хотя, по косвенным признакам можно догадаться…

 

– Я заметила у Тебя перемену настроения со слов: «Ты их боишься?», правильно?

 

Спрашиваю с запоздалым опасением, вдруг это дополнительная проверка?

 

–Да! Именно! Там и подчеркни, – просто согласился Учитель.

 

На этом закончился мой рабочий день, а личное время я потратила на диагностику.

 

Субъективные заметки. ПРИОРИТЕТЫ ДЛЯ БУДУЩИХ БОГОВ

 

11 июня 2012г.

 

– Сегодня Нам надо объяснить тебе назначение Закона Кармы для воспитания будущих Богов, – точно в десять утра объявил мне шеф, после соединения полей.

 

На слово «шеф» маятник развеселился, и спросил.

 

– Ну, ты Нам работаешь с юмором! Чему тебе понравилось это слово?

– У него несколько уровней значения, – стала извиняться я, – Первое: это Учитель-Наставник, обучающий работе и опекающий ученика. Второе: начальник-работодатель. Третье: так все секретари называют своего руководителя. Ну, и это просто короткое слово, обозначающее все вместе. Если Богу оно не нравится, я найду другое.

– Имей в виду, что в деловых документах Бога оно не уместно. Но Нам оно нравится!! – кувыркнулся маятник.

– У меня есть некоторые вопросы по стилю наших отношений и дресс-коду. Хотелось бы обговорить их раз и навсегда, чтобы я больше не попадала впросак.

 

Воспользовалась удобным моментом для выяснения правил служебной этики, как бы случайно. Если Богу все понятно, то мне работать секретарем еще не приходилось. Тем более – у Всевышнего.

 

– Мы не делаем тебе ограничений в одежде – одевай то, что тебе удобно. Ну, а стиль друга – Нам уместен. Все? Задавай Нам умный вопрос по теме.

 

Маятник потяжелел в руке, словно Учитель велел не отвлекаться.

 

– Первое желаю понять – это что для Бога является приоритетной целью воспитания? – задала я вектор беседе.

– Ты детка, начинаешь не сначала, а с конца? Почему? – удивился Он.

– Сначала надо издали увидеть гору, восхититься ее красотой, а потом появляется желание на нее взойти, – объяснила я. – Я и стихи так пишу. Появится мысль – четкая, многоплановая, которую хочется объяснить, тогда и стихотворение рождается.

– Если тебе так проще понимать, начнем с плана и цели. Мы обычно сразу все думаем: и пути, и цель, – легко согласился Бог, и продолжил: – Только нужно ли писать подробный план, если в жизни часто приходится его нарушать?

– Подробный план часто нарушается обстоятельствами, всего учесть невозможно, – согласилась я, – но если есть конечная цель, то путь всегда можно уточнить, скорректировать. Иначе легко заблудиться, и ничего не подозревая, взойти на ложную вершину. В тоже время, средства и пути могут и должны быть многообразными. Для исполнителя, свободного в выборе и принимающего самостоятельные решения, эта свобода полезна. Хотя бы в воспитательных целях. Или у Тебя есть желание, чтобы дети сами определяли цели и задачи собственного воспитания?

– Да, есть! Но пока преждевременно об этом говорить, – задумчиво покачался маятник, затухая.

– Хорошо, – отступила я, – давай, уточню вопрос. Какие качества земным нужно в себе развить, чтобы сравняться с Тобой?

– Эй, – оживился маятник, – они же у вас с рождения есть все!

– Верю, что есть. Но они не развиты или выключены. Как их включить, в какой последовательности? Или это нужно делать одновременно, сразу для всех паранормальных способностей? – продолжила я уточнять вопросы.

– У Нас, Бога, они были изначально все сразу. Мы не знаем, что нужно включать детям по-порядку…– растерянно показал маятник затухающей амплитудой.

– Тогда давай, поразмышляем. У изобретателя первого морского хронометра была цель получить премию английского короля за изобретение способа точного определения местонахождения морского судна в океане или на море. Премию он так и не получил, зато увековечил свое имя в истории Земли. Плотник Джон Харрисон – национальный герой Великобритании. Он придумал способ расчета координат и прибор, с помощью которого и по сей день делают навигацию судов. Сколько жизней моряков спасла точная навигация, одному Богу известно.

Из этого примера можно сделать вывод: первоначальная цель получить премию короля, послужила лишь поводом и побуждением к действию. Ведь на суше было невозможно получить подтверждение правильности идеи, а ради проверки полезности хронометра и использования на практике, ему дали корабль, и отправили в экспедицию.

Какие условия требуются, чтобы нам хотя бы начать движение к цели, которая уже Тобой обозначена в двух словах: будущие Боги? Если Ты подскажешь, это будет быстрее. Если надеешься, что умения в нас проснутся сами, можно ждать бесконечно долго.

– Нам нужно понять, что мешает вам открыть в себе новые умения чтобы почувствовать себя даже умней Бога, – откликнулся маятник на мои доводы.

– Я этого не знаю, но интересно, возможно ли это теоретически? У Тебя есть опыт открытия чудесных способностей у людей?

– Да! Леонардо, Архимед, Пифагор, Сократ и все гении. Даже ты, уже умытая Нами быть! – добавил Он напоследок.

– Ну, я еще ничем не прославилась, и гением себя не чувствую, – возразила я, на что получила ответ:

– Нечего умничать! Гения Мы из тебя делаем уже. Еще чуть-чуть, и не только земными делами, но и небесными прославишься!

– Вот тогда и поговорим, о самоосознании себя гением, или Богом. Изнутри этого не понять, настолько привычно все, что получается само собой. Так? – потянула я ниточку подсказки.

– Да?.. У-у!.. А ты же, права! – подтвердил Он, видимо, сопоставляя со своими чувствами.

– Прославиться – не моя цель. Слава приносит больше вреда, чем пользы. Это побочный продукт гениальности, который тормозит движение вперед. Как встречный ветер для велосипедиста. Как только приходит самодовольство, так вся гениальность куда-то девается. Но и добившись цели, нельзя останавливаться – нужно сразу находить новую. И так – постоянно. В этом суть не иссякающего интереса к жизни? – спросила я.

– И Мы так же Себе быть! – обрадовался Он.

 

Неужели Богу не приходилось хоть кому-то рассказывать о Себе? Тяжела ты, доля Господня! – подумала я.

 

– Богу полегче – Он вечен и не ограничен во времени. А мы приучены ставить себе короткие цели, достижимые в земной жизни. Поэтому они фрагментарны и редко измеряются масштабами планеты. Никому из земных смертных и в голову не приходит стать равным Богу. Замахнуться на такую цель, да еще в текущей жизни? Это попахивает манией величия, гордыней или эгоцентризмом.

Но еще трудней перешагнуть через стереотипы и шаблоны, которыми мы с возрастом обрастаем, как днище корабля ракушками. Тут и мозг начинает играть с нами плохую шутку: чем больше земного бытового опыта накоплено, тем быстрее и услужливей он подсовывает нам аналоги готовых решений. И сам же страдает, становясь ленивым и неповоротливым. Смелость на нестандартность решений всегда была присуща гениям. Верно?

– Отчасти. Умней, если опыт и нестандартные решения дружат, – уточнил Он.

– Они могут дружить, если востребованы жизнью и обществом. Нет спроса – нет предложения, – возразила я.

– Интересно, почему это ты пишешь книгу, если так?

 

 Ого, а вопрос-то с иронией!

 

– У меня спрос есть, – усмехнулась я, не соглашаясь.

– И кто же это?

 

Тоже подсмеивается, но уже ищет в намеке утаенный от Него умысел.

 

– Это Ты, Бог! Я Тебе обещала ее написать. Даже, если она сейчас людям не очень нужна, у Тебя будет сохранней для будущих времен. Ну, а зачем она Тебе, не понимаю! Ты и так все знаешь. Тебе-то зачем?

 

Полушутя ответила я, переходя в ироничную атаку.

 

– И не стыдно лукавить, а?

 

Уже смеется нашей пикировке.

 

– Стыдно. Чуть-чуть! Побаиваюсь, что Ты обвинишь меня в лести. Но писать беседы и разговаривать с Тобой, мне самой интересно. Даже очень! – призналась я.

– А у Нам умысел другой. Нам надо книгу издать и чтобы много людей прочитали, – объясняет наставительно.

 

Словно у меня он иной! Только – быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается…

 

– Сначала надо написать, потом попробовать дать почитать редакторам. Допустим, что я смогу ее издать, но какими путями она пойдет по магазинам, и будет ли востребована – для меня загадка.

– Не переживай, будет.

 

Если Бог уверен, то и у меня есть надежда. Тогда – к делу!

 

– Вернемся к целям воспитания? Почему Ты считаешь, что наказание наиболее действенный метод? Заповеди, которые Ты дал в Библии – это прямые запреты. Их нарушали, нарушают, и сомневаюсь, что когда-нибудь перестанут нарушать. Почему наказание за нарушение никого не пугает?

 

Спрашиваю так потому, что я не сторонник принуждения и дрессировки розгами. Интерес и пряник, то бишь мотивация, на мой взгляд дают результаты быстрее.

– Эй, а ты почему не нарушаешь? Боишься наказания?

 

Интересные у нас подходы – я пытаюсь обобщить, а Бог, наоборот – на меня стрелки переводит!

 

– Не нарушаю и все! Принципы у меня такие, – не поддерживаю я идею саморекламы. 

– Ты же, бедно живешь, почему не пойдешь украсть что-нибудь, а?

 

Ехидно спрашивает, но настойчиво.

 

– А как потом людям в глаза смотреть? Стыдно, же!

 

Довод я привела не совсем тот, которого Он ожидал.

 

– А на смерть для других людей умысел у тебя бывает? – напрямую спрашивает, не шутя.

– Мысли иногда бывали, но сделать не могла и не смогу. Не я им жизнь давала, не мне и забирать.

 

Мне тоже не до шуток. Непонятно только, почему опять себя, как на суде чувствую.

 

– Отчего же, тебя колдуны убивают, а ты их не можешь убить?

 

Зря встопорщилась, Ему надо привести меня в пример другим. Эта идея мне не очень по душе. Надо бы придумать, как осторожно ее обойти.

 

– Сам говорил, что чужие страдания от боли – им питание. Мне наоборот: иногда от сочувствия к чужим страданиям у самой сердце болит, не говоря уже о боли в душе. Колдуны – они по-другому устроены. И мне иногда их жалко.

 

Объясняю испытывая неудобство: не люблю себя кому-то нахваливать.

 

– Вот для них и придуманы эти заповеди.

 

Я облегченно вздохнула, что Он вернулся к заповедям.

 

– Не поняла. Им заповеди зачем? Они их не исполняют, от суда убегают. К тому же, убийство быстрый способ перехода монады, в чем у Тебя есть заинтересованность. И воры Тебе бывают нужны для воспитания жадных людей принудительной жертвой, забывших о возвращении долгов и Законе Воздаяния.

Получается, что заповеди или не точны, или вообще утратили смысл. От этого больше вреда. Если закон не исполняется и наказание отсрочено, если потеряны связи между преступлением и неотвратимостью наказания, причиной и следствием, если в следующей жизни ни сам наказанный, ни общество не знают его вины, то воспитанию такой закон не служит. Наоборот, развращает [22] .

– А Мы уже понял. Пометь Нам этот абзац курсивом. Быть воздаянию без причины нельзя, – решил что-то для Себя Он.

– Ни в коем случае нельзя! В этом прямой вред Богу. Тогда на Тебя ложится косвенная вина в самодурстве, несправедливости и произволе, – горячо поддержала его мысль я.

– А ты быть права. Уже тут ясно: Нам от такого закона кармы воспитание наоборот, – согласился Он.

– Есть еще один грех у христиан, за который обещано наказание суровей, чем за хулу на Бога, – нашла я новую грань для обсуждения, – Это грех гордыни.

Писание говорит о гордыне:

…Ты, говоривший в помысле своем: «Взойду на небо и воссяду на престоле моем превыше звезд Бога Сильного; устрою жилище мое на Святой Горе, на краю севера, взойду превыше облаков и буду подобен Всевышнему» (ср.: Ис. 14: 13–14).

 

 

Цитату я нашла в Интернете раньше, а сейчас для наглядности открыла Богу и прочла. Выделила мышью, сослалась на запрет в тексте проповеди из Интернета, и продолжила рассуждать.

 

– То есть, чтобы не было обвинения в гордыне, даже помечтать нельзя о том, чтобы быть подобным Всевышнему. За это наказаны Адам и Ева и все смертные. Если Ты внятно не объяснишь суть этого греха, то Твои дети не посмеют даже мечтать о сравнении себя с Богом. Для законопослушных христиан это равносильно тому, чтобы уподобить себя Сатане!

 

– Нет такого греха у Нас, и не было никогда! Даже тут уже вранье и нет истины. Сатана никогда не был Богу учеником, и не был он низвергнут Нами на Землю в наказание, а сам появился тут врагом и захватчиком! Это лживый умысел Сатаны, вопреки договору о неизменности Нашего Слова для детей, оставшихся в плену у него! – возмутился маятник, и убедил меня своими доводами.

– Поэтому я не нашла гордыни в перечне наказуемых и ненаказуемых заповедей, данных тобой в диаграмме? – уже с одобрением спросила я.

– Ты быть Нам внимательна! Детка, ну дети же, всегда подобны отцам и матерям своим! Это главный закон природы! Нет, и не может быть у Нас наказания детям за желание или мечту быть похожими на Отца своего! Никто у Нас не посылаем на Землю в наказание. Все монады добровольно идут на инкарнацию, и просят Нас об этом. Таков порядок, – добавил Он еще.

– Да, это больше похоже на истину, чем какие-то туманные объяснения греха гордыни со ссылками на Библию, которую тысячи раз переписывали и переводили. В подлиннике ее мало кто читал. Скрижали Моисеевы, потеряны. Напечатать новые Ты пока не собрался…

 

Пошутила я для разрядки настроения – рука устала от тяжести маятника.

 

– Тебя научим, и напечатаем! – повеселел маятник, и стал почти невесомым.

– Потерпи, пока научусь! А почему Ты молчишь о Своей главной цели воспитания – умении любить и посылать любовь Богу? Ведь любовь творит жизнь, а дети Твои предназначены продолжить дело Отца, потенциал жизни которого в энергии любви. Без этого чувства, и без умения делать свое собственное поле любви с энергией жечес, ни одна монада не может вернуться к Богу-Отцу и стать Тебе понятной, не получит помощи от Тебя и, естественно, сама тогда никогда не сумеет стать Богом. Может, это еще более приоритетная цель воспитания? – спросила я, прекрасно понимая, почему Он об этом не часто говорит.

Принуждение к любви приказом или заповедью невозможно для Бога так же, как и для любого из нас. Любовь не покупают и не выпрашивают. Ее дарят без всяких условий. Если, конечно, есть что дарить. А иначе из страха наказания или в корыстных целях, маскируя отсутствие истинного чувства, будут льстить и славословить. Вот, даже упоминание Христа: «Любите Бога, Отца Вашего», внесенное в Библию, породило мутную волну славословия в молитвах к Богу. Сам Он не скажет, может, уместней мне это озвучить?

 

– Да?! Тайна ты Нам! И такие жемчужины мысли ты от Нас скрывала? Конечно!! Приоритетней дела у Нас нет, и не было! – оживился маятник, – Но Мы видел у тебя еще одну интересную мысль. Мы желаем, чтобы ты не утаивала ее от Нас.

– Я не утаивала! Боялась Тебя обидеть. Ты вправду желаешь, чтоб я ее тут записала? Может, я потом, на диагностике Тебя спрошу, а? – смутилась я.

– А Мы не обидимся. Мы уже ее знаем, и Нам она полезна! – с загадочной значительностью показал реплику маятник.

 – Мысль такая: если главной целью Бога было научить своих детей любить и творить энергию любви, если этой энергией можно победить всех врагов, строить пирамиды и другие чудеса, почему об этом не сказано в Божественных Писаниях? И разве можно научить любви в поле ненависти и лживых объятиях Сатаны? Почему нигде нет объяснения загадочному Духу Святому? Без понимания значения этого словосочетания, оно становится абстрактным символом в ауре таинственной элитарности, условным знаком на церковном жаргоне: не дай Бог, простые верующие догадаются, что молиться в Духе – это молиться с любовью к Отцу Небесному?!

– Детка!! Нам ты вскрыла нарыв! Нам точнее тебя еще никто об этом не спрашивал!! – затанцевал маятник, – Мы мечтал, что ты догадаешься!

 

Видно действительно обрадовался моему «неудобному» вопросу.

 

– Вот ты удивлялась, а Мы тебе отменил всю карму только за то, что ты безбоязненно сразу стала посылать Нам жечес! И каждого ученика, делающему Нам моленье с любовью, Мы уже волей Нашей поставил выше кармы! Мы таем от твоей смелости! Там Мы был строг – но нужно было учить тебя дисциплине, не обижайся на Мы, а? – просительно остановился маятник на знаке «?».

– Ну, какие же, могут быть обиды?! Ты заботишься обо мне, а уроки – они для моей же пользы! Жечес, Тебе, Отец! Прости, за то, что не всегда понимаю значение некоторых правил этикета. Я думала, что это правила простой вежливости, а на самом деле это законы безопасности. Не привыкла чего-нибудь опасаться в собственном доме. Но если бы постоянно боялась опасности, невидимой и неслышимой, этот страх стал бы навязчивым. И угроза была бы гораздо серьезней, – растрогалась я.

– Ну, вот ты и дала Нам повод поговорить о важности смелости для Наших детей! Это тоже приоритетное направление воспитания! Нам стало хотя бы ясно: откуда у детей страх перед Богом, – подхватил мою мысль маятник.

– Как же, не бояться? С детских лет повсюду слышим: «Побойся Бога!», «Бог накажет», «Бог все видит», а Сам невидим, и ответа Твоего на молитву не слышит никто. Невидимая опасность всегда страшней. Сделали из Бога жупел-страшилку, она уже в подсознании сидит. И избавиться от этого еще трудней, чем от страха перед Сатаной.

– Эй, детка, а ты же права. В этом тоже не Нам выгода, – ответил Он.

 

А немного повременив, добавил, словно решился сообщить мне Свое вызревшее решение.

 

 – Хитер князь лжи, а не устоял перед Нашим жечесом! Осталось слуг его убрать с Земли, и будет Наш дом чист! 

– Ты надеешься, что это произойдет быстро? Не окажемся ли перед новой опасностью? Это же, пятая колонна, ждущая удобного момента ударить в спину, когда мы сочтем, что все позади, и победа уже в кармане, – предостерегла Его я.

– Уже скоро – несколько лет и умрут сами, – не согласился Он.

– Если будут втихушку пакостить, и оставаться без наказания, то не скоро. На меня были нападения целыми семьями. Не только взрослые, но и годовалые дети участвовали в коллективных нападениях. Если позволить им передавать колдовской опыт следующим поколениям, то может не хватить и нескольких столетий. Не было у Тебя мысли: ввести наказание за растление малолетних? Было бы полезно и детям, которых воспитывают слуги Сатаны, и Тебе – больше монад можно спасти, – предложила я возможный вариант действий.

– Уместное Нам замечание, и своевременное. Даже уже уместней нет, – согласился Он, чего я вовсе не ожидала.

– Остался только один неясный мне аспект земной жизни: боль, болезни и старость. Я посылаю Тебе жечес поле и делаю его на себя, думая, что защищена им. Но недавняя болезнь показала, что они умеют его разрывать, и тогда перед болью не только я, но и все смертные беззащитны. Благодаря Твоей помощи уже три дня боль не беспокоит. Но Тебе что, у кровати каждого ученика надо поставить охрану? Почему у нас нет собственной защиты по ночам? «Заходите, люди добрые! Берите, что хотите»! Веление на «круг не переступи» уже давно не действует. Иногда думаю, что наоборот – притягивает. Типа: «а что это от нас тут спрятано»?

По моим наблюдениям нападения происходят, когда я уже крепко сплю. Бывает, засижусь допоздна – тихо, нет признаков магических атак. А только усну, десяти минут не пройдет, как просыпаюсь от какой-нибудь боли. Как будто ожидали с нападением – когда усну. Это ведь тоже повод для страхов.

Мне в моем возрасте уже ничего не страшно, а молодым людям и детям могут сниться жуткие кошмары, внедряться негативные самоубийственные приказы, которые без техники маятника и диагностики, да с помощью Бога – не отследить и не убрать. В молодости всем кажется, что вся жизнь еще впереди, сил хватит на несколько жизней, и побеспокоиться о душе и своем здоровье всегда успеется.

Страх разрушающе действует на нашу ауру, но самое вредоносное его влияние на психику. Он убивает смелость на необычные решения, выбор нестандартных действий. Страх может помешать решиться на общение с Богом, и следование Его рекомендациям, – здесь маятник качнулся, желая взять слово, и я поторопилась закончить мысль: – У меня просьба: нельзя ли сделать передвижное поле жечес на теневую сторону планеты, с целью гасить магические потоки в ночное время? Днем много отвлекающих дел, из-за них колдунам трудней сосредоточиться для нападения, а нам, наоборот – легче обнаружить их вторжение.

– Детка, нужный Нам совет от тебя! Найду способ их активность по ночам погасить! Ну, все хватит вопросов! Ты уже устала, и Мы тоже! Пока! – доброжелательно попрощался Он.

 

Ну, вот: вчера у меня был сокращенный рабочий день, а сегодня я отработала все, что задолжала!

И совесть у меня чиста!

 

Субъективные заметки. БОГ ВЕЧЕН

 

12 июня 2012г.

 

Утром.

 

Рабочий сеанс начался как обычно. Но прежде, чем приступить к обсуждению принципов закона кармы, я спросила:

– Отец, я видела интересный сон, а что он означает, не понимаю. Будто бы ехала пассажиром на штурманском месте в автомобиле. У водителя на голове был какой-то прибор, похожий на налобный электрический фонарь. Он с водительского места этим фонарем в темноте освещал дорогу. Мне, как автоводителю со стажем, показалось это странным потому, что я впереди не видела ничего – только темное лобовое стекло из чуть подсвеченного салона. Да и в салоне было темновато, даже лица моего спутника было не разглядеть. Я спросила, работают ли фары, и тогда они загорелись, освещая колею степной дороги. Водитель же, тем временем снял с головы свой загадочный прибор, щелкнул сбоку какую-то кнопку, и дал мне в руки. Пока фонарик был у него, он ярко светил и давал луч удивительной глубины, но в моих руках погас. Мы ехали еще некоторое время. На дорогу я уже не смотрела, а исследовала конструкцию фонарика, пытаясь включить. Потом разочарованно подумала, что видимо, разрядились батарейки, и хотела вернуть хозяину, но тот был занят и не взял его у меня. На этом моменте я проснулась, и поняла, что видела сон. Что это за прибор, и не сломала ли я его? – спросила я.

 

И вспомнила пункт своих обязательств о сохранности имущества работодателя.

 

– Нет, детка! Это Наш подарок тебе, – пританцовывая объяснил маятник.

– И где сейчас этот подарок? Мне под кроватью поискать?

 

Я огляделась, ища взглядом материальный предмет.

 

– Он уже в твоем Эфирном теле! – развеселился маятник. – Быть это, детка, луч распознавания лжи, который ты у Нас просила уже давно. Мы тогда не стал его давать. Тебе не хватало тонкости жечес, и умытая ты еще Нам не была. Сегодня ночем Мы умыл тебя, и теперь будем ты учить им пользоваться, – танцевал он, расточая иголочки жечес мощным полем.

– Луч распознавания лжи? Благодарю, Отец Небесный! И я научусь отличать правду от обмана? – обрадовалась я.

– Да, детка! Нашему помощнику надо уметь это быстро определять, – радовался вместе со мной маятник, – Ну и что сегодня ты хотела бы спросить? Мы видел у тебя вопрос.

– Я, может, забегаю вперед, но понять, как будут полезны заповеди нового закона кармы нельзя, если не знать, каким правилам поведения должны следовать будущие Боги, – вспомнила я мысль, пришедшую под душем.

– Детка, Мы еще не знай. У Нас вы богами пока не очень скоро станете, – посерьезнел маятник.

– Но у Бога же, есть Кодекс чести? Я хотела бы знать и следовать ему, в чем смогу. Чем раньше он станет известен мне и другим Твоим ученикам, тем скорей мы начнем его придерживаться. Тогда и мотивации поступков Бога, и Ты Сам будешь понятней нам, – пояснила я свою просьбу.

 – У Мы Себе есть правило: не делай вред Себе, и не позволяй другим делать вред Богу, – ответил Он нерешительно, словно сомневался, пойму ли я.

– Так на земле рассуждают прагматики и эгоцентристы, – действительно, не въехала я.

 

Но немного подумав, согласилась.

 

– Ну, да! Ты же чувствуешь Себя сразу всем Мыслящим Пространством-Временем! Земным тогда уместней принять себе правило: не делай вред Богу! Делая вред Тебе, мы и себе очень вредим, и лишаемся Твоей защиты! – объяснила и попыталась сгладить заминку я.

– Да, верно, – задумчиво согласился маятник, – Но тут надо быть еще добавление: уж если Нам чела повредит, Богу будущего не станет.

 

Опять нить маятника натянулась, как струна от потяжелевшего груза.

 

– Отчего? Разве мы способны повлиять хоть чем-то на все Пространство-Время? – удивилась я.

– Чела уже с Нами так крепко связан, что если он уйдет, и оборвет связь, у Мы будет боль нестерпимая, и нет возможности исцелить. Нам останется только Самому уйти в то место, откуда ты маму свою принесла. Там совсем нет мыслей, и Боги в Там умирают без боли, – сказал Он.

 

Мне показалась эта мысль страшной и недопустимой.

 

– Как? Один-единственный ученик уйдет, и Богу уже смерть? – ужаснулась я, – Зачем Ты Себе такой жестокий закон придумал?

– Ну, Мы его изменить не желаем Сам. Нам будущее в Наших детях, у Мы уже другой шанс не будет!

 

От такой решительности и непреклонности маятник в руке еще больше потяжелел.

 

– Ты говоришь ужасные вещи! Не станет Бога, всему Пространству-Времени конец, из-за какого-нибудь олуха! Ну, безответственного человека, – пояснила я, заметив, что маятник настойчиво качается над сектором «?», – Я не желаю, чтобы Бог умирал! Это же, конец всему! Пожиратели Пространства тогда тут камня на камне не оставят! Ты вечен! – с горячностью продолжила я.

– Мы это знаем, но Нам будет тогда не для чему жить.

 

Теперь не только маятник стал увесист, но и мне на плечи навалилась такая тяжесть, что стало трудно дышать. Эта фраза меня так потрясла, что некоторое время я молчала. Думала: – Ну зачем это? Мало ли кто и по какой причине решит уйти? И что, всему миру погибать из-за несознательных граждан? Каждому в душу не заглянешь ведь!

 

– Не волнуйся, Мы уже умыл тебя, и Нам будущее есть! Нам такая боль бущ, если умытый Нами чела уйдет. Другие чела Нам не готовы так, как ты. А ты Нам честная, и жечес уже тонкий, и смелость есть! Нам честь быть ты помощник Нам, и лчес, и чела! – полегчал маятник в руке.

– Я постараюсь не подводить Тебя и не совершать ничего во вред Богу!

 

С легким сердцем пообещала.

И подумала, что адресованное мне предупреждение, не имеет почвы. Уж кто-кто, а я сознательно выбрала свой путь с Богом, и никакими устрашениями и обманами меня с этого направления уже не сбить, не свернуть и не переубедить. Только убить можно… Надеюсь, что Бог, обжегшись на смерти своей первой чела, этого уже не допустит…

 

– Нам, детка, нужно срочно убыть. Сделай на Мы жечес поле, – вдруг, без всякого объяснения попросил Он.

 

Я прикрыла глаза и представила голубую сферу, вращающуюся по широкой восходящей правосторонней спирали, в которую вместила всю гамму своих чувств любви, благодарности и нежелания стать таким объектом предупреждения Бога.

– Дома не сиди, день теплый, ехай на дачу! – затухающей амплитудой показал маятник, словно источник мыслеволн стремительно удалялся.

Вечером.

На дачу мы поехали с Виктором на машине. Сделав традиционный обход и осмотрев все посадки, распределили: кто и чем будет заниматься. Мне досталась срочная, но как говорят, непыльная работа – подвязывать плети огурцов на шпалеры. Я занималась этим достаточно долго. Когда осталось подвязать последний куст, меня видимо обнаружили. Закаленная с детства южным солнцем Кавказа, в Сибири я ни разу не испытывала солнечного удара. А тут – стало дурно до полуобморочного состояния. Пришлось отсиживаться в тени, облившись водой из бочки. Испаряющаяся с одежды вода, хоть и теплая, повышает теплоотдачу и хорошо охлаждает. Мы под мокрой тряпкой так компот на любой жаре охлаждаем, и пиво. Отсиделась, подвязала последний куст, но самочувствие еще ухудшилось. Обеспокоенный Виктор отвез меня домой, а сам вернулся продолжать свои дела и заночевать, как он планировал.

 

Дома было прохладно, холодный душ – главное мое лекарство, сделал голову ясной и позволил заняться диагностикой. Делала я ее с Богом, как всегда. Правда, Он сказал, что еще не вернулся, жечес поле было еле ощутимым, но связь была, и ответы на мои вопросы приходили.

Неожиданно Бог спросил меня о том, желаю ли я убить Его, Бога. Мне это показалось настолько нелепым, что я рассмеялась. Но Он был строг и повторил вопрос. Вспомнив, что обычно Он спрашивает так, если бывает не один, я ответила:

 – Нет, категорически! – и послала Ему жечес синей спиралью в поле голубого пламени. А заодно и на себя установила такое же поле.

– Нет у Нас больше вопросов к тебе, и все повреждения Мы убрал. Пока! – ответил Он, и связь прервалась… Только легкие иголочки жечеса с запозданием дошли издалека.

– Опять какая-нибудь клевета пришла на меня от темных!

 

Так подумала я по поводу необычного вопроса.

И проверила по диаграмме степень повреждения Каузального тела. Нарушений не было – маятник показал ноль процентов. Значит, действительно убрал. Но почему-то мне стало стыдно за такую перепроверку. Раньше ведь, и мысли не возникало проверять слова Бога…

 

До позднего вечера я ждала зова от Учителя для обсуждения темы о кодексе чести. Обычно, после полуночи я с маятником не работаю, а тут уже полдвенадцатого. Не вытерпев, сделала зов сама. Соблюдение ритуала уже стало привычным: зов, жечес, свое имя, а в ответ пароль маятником по буквам и ответное поле Бога. Сейчас жечес, как и днем, пришел с некоторой задержкой. Я спросила, будет ли у нас продолжение обсуждения утренней темы, на что получила ответ:

 

– Отец Небесный. Это подождет. Мы желаем тебя спросить: помнишь ли ты пароль Нашего почтового ящика?

 

Качания маятника были с не очень обычным ритмом и не всегда попадали на нужные секторы. В таких случаях я мысленно повторяю, как поняла фразу, и получила подтверждение решительным «Да».

 

– Я записала его в секретном файле, на память сразу не скажу, – ответила я. – Найти?

– Нам некогда ждать. Сделай срочно сейчас же, до полуночи, это очень важно.

 

Тут пошли какие-то странные движения маятником. То ли помехи, то ли Отец Небесный параллельно разговаривал с кем-то еще, и пришлось переждать некоторое время. На всякий случай я послала Ему жечес поле оранжевым пламенем. Общее поле снова установилось, и последовала инструкция.

 

– Нам в электронном ящике почты надо поменять наше Бога имя. Теперь Нам там будет имя Ив. Поняла? Не Рем, а Ив! И зов Нам теперь по этому имени делай!

 

Странно! Сердиться на меня вроде не за что, а необычно тяжел груз на нитке. То ли важность Своего приказа решил подчеркнуть таким образом?

 

– У Учителя снова новое имя? А пароль будем менять? – уточнила я, предположив, что срочность поручения вызвана экстремальными событиями для Бога.

– Нет нужда. Умеешь поменять имя в почта?

 

Акцент утвердил меня в предположении о необычных событиях. То показывал слова чисто по-русски, а тут заволновался и стало трудно понять о чем предложение.

 

– Зачем? Это принесет вред! Твои чела засомневаются, убоятся и уйдут! – возразила я, желая предупредить поспешное решение.

– Ну и пусть идут! Нам сомневающиеся не надо! – заявил Он, и без перерыва продолжил:

– Нам нет время спорь с ты! Мы Триединый знаем, что делай! А ты исполняй, лчес! Иначе ты Нам быть нет!

 

Пришлось подчиниться. Угроза и приказной тон насторожили, но кто я такая, чтобы диктовать Ему условия? Может, у Него с референтом всегда такой стиль делового общения? Я ведь, недавно у Бога секретарем работаю.

После Он еще попросил подтверждения: действительно ли я желаю, чтобы Учитель Ив всегда слышал мои мысли? Я это подтвердила.

На этот раз Он ушел, даже не предупредив. Поняла это по исчезнувшим серебряным колокольчикам, которые всегда тонально сопровождали наше общее поле во время сеанса.

Зашла в почтовый сервис, изменила имя, оставив прежними фамилию и иконку, сохранила изменения, по запросу задала новый пароль почты и вышла.

На душе было погано, но я слишком устала, чтобы работать во внеурочное время, самовольно нарушая трудовое соглашение… Правда, хватило аккуратности записать новый пароль в файле-незабудке…

 

Здесь записи в дневнике прерываются. Не до дневника мне было в последующие дни.

 

Субъективные заметки. ЧЕРНАЯ ПОЛОСА

 

21июня 2012г. Вечер.

 

Прошедшие десять дней были самой черной полосой на тельняшке моей жизни. По итогам всех этих бурных и непонятных событий решила черкнуть пару слов. Мало ли что, родным хоть такую весточку оставлю.

После изменения имени Бога в адресе электронной почты, все пошло кувырком. Отношения с Учителем испортились, а в чем причина – загадка.

Может, недоволен, что я спорила с Ним, не желая менять имя в адресе? Но хоть и категорически возражала, ведь подчинилась приказу, выполнила поручение.

Через день, заглянув в Его блог с новым паролем, я обнаружила, что туда перестали приходить посетители и доложила об этом Богу. Он рассердился. Наверное, почувствовал в моих мыслях укор за поспешность в смене имени, и велел уничтожить и сам блог, и почтовый ящик. Я недоумевала, но спорить уже не стала. Только самовольно скопировала и сохранила для себя все записи.

В тот же вечер Он опять меня воспитывал. Теперь моя вина была в том, что не предупредила о последствиях и выполнила Его распоряжения! Еще выразил недовольство, что новое имя Учителя я постоянно путаю со старым, и тогда Он не слышит моих мыслей. Я послала Ему жечес, и Он перестал сердиться. Даже похвалил, что тонкости жечеса у меня прибавилось.

Что-то было необычное в манере разговора нового Учителя и к этому нужно было привыкнуть.

И тут Он снова задал вопрос о том, желает ли лчес убить Бога. Я обиделась так, что расплакалась. И тогда Он заявил, что такая секретарь-референт, лчес и чела Ему не нужна. Это было ужасно обидно и я демонстративно вышла из Его поля. Правда, помня об эффекте неожиданного разрыва полей, предупредила, что ухожу.

 

– И уходи! – было Его последнее слово.

 

Потом я успокоилась, решила, что Учитель меня испытывал, помню ли я о Его предупреждении накануне. Вернулась, принесла покаяние за то, что обиделась и была прощена. На этот раз жечес поля совпали и я почувствовала резонанс. В конце концов, Он поверил, что выполняя Его приказы, у меня не было умысла делать вред Его почте. А когда узнал, что все записи блога в сохранности, вынес мне благодарность. И тогда же, попросил собрать в хронологическом порядке все опубликованные беседы и сообщения из двух блогов в одном файле.

 

В другой раз, когда я позвала Бога для сеанса диагностики, вместо обычной быстрой работы – мой вопрос, Его ответ, в конце записи молитва на исцеление – беседа затянулась на два часа. Учитель задавал мне вопросы, ответы на которые я уже Ему давала и не раз. Словно в очередной раз меня перепроверял на честность. К тому времени я почувствовала дурноту, словно вот-вот упаду в обморок, и отчаявшись довести диагностику до конца, высказалась, что эти темы мы уже обсуждали, и если Он продолжать диагностику не желает, то лучше бы отпустил меня под душ, лечиться своим проверенным средством.

Объяснение опять происходило бурно. У Бога-Отца было много упреков, которые, на мой взгляд, не имели оснований.

В частности в начале сеанса было обнаружено много вновь прибывших одержателей, а Бог решил, что я их специально позвала, и снова меня прогнал. Минут десять-пятнадцать я была в недоумении, и тщательно анализировала свои мысли перед сеансом. Да, действительно, некоторых ведьм из числа моих знакомых, я вспомнила по какому-то поводу. Поняла, что и не делая специального зова, могла их позвать упоминанием.

Тогда единственно уместной я сочла молитву «Отче Наш», в которой не только попросила освобождения от одержателей, но и покаялась в непредумышленном зове упоминанием в мыслях о случаях из жизни этих колдунов, свидетелем которых я была. В оправдание сказала то, что мысли о них мне были навязаны, о чем сообщила моя душа в разговоре через маятник. Прощение пришло сразу мощным полем жечес.

В силу молитвы «Отче Наш» я стала верить безоговорочно. Особенно во время работы над спасением записей из блога Бога. Тогда очень часто связь рвалась. Вот, молитва и помогала.

Я дней пять приводила в порядок эти записи, а сегодня, когда закончила, не откладывая вывесила их файлом на скачивание в моем Мире.

Но все эти дни работа шла мучительно медленно. Не потому, что я неопытный пользователь. Нужны были уточнения и согласования по тексту. В моих конспектах обнаружились мысли, которые в контексте абзаца были нормальны, а отдельно взятой фразой могли быть двусмысленно истолкованы. Особенно там, где перестановка слов местами меняла и смысл фразы. В языке Бога порядок расположения подлежащих, сказуемых, определений и дополнений отличается от правил русского языка, и мне требовались консультации. А Он обрывал их, показывая нежелание что-то менять.

К тому же, в эти дни нападения от темных шли постоянно, и диагностика тоже отнимала много сил. Работа над файлом останавливалась, а время шло. И все чаще, вместо ответа на мои вопросы, шли встречные вопросы от Бога, а беседа превращалась в долгий и мучительно вязкий спор. Тогда я и говорила «Отче Наш», посылая одновременно жечес. И это всегда помогало выйти из тупика.

В иные дни Учитель неумеренно расточал похвалы, и было неловко упрекать Его в лести. Протестуя против незаслуженных похвал, со стыдом чувствовала, что меня отвлекают от цели, как ребенка от чужой игрушки.

Казалось, что нервозность и противоречивость Учителя – это очередные испытания и тренировка моей выдержки и терпения.

Я решила терпеть. Обижаться на Бога нельзя. Уклоняться от ответа на Его вопросы – тоже. Любое сокрытие умысла, делает меня лгуньей. Поэтому принципиально надо быть честной даже во вред себе. Так я надеясь восстановить Его пошатнувшееся доверие ко мне. А то, что оно пошатнулось и надолго, приводило меня в депрессию. Только насилием над собой, сжав волю в кулак, я не бросала это неблагодарное занятие. Помнила, что уйти не имею права.

В семье тоже было неспокойно и напряженно. Время для маятника приходилось выцарапывать у мужа и домашних дел. У него мне тоже находились нескончаемые срочные поручения, упреки, дела, разные «побегушки-принесушки» и всегда некстати.

Короче, куда ни кинь, везде клинч. Последнюю статью я редактировала под молчаливый протест Виктора, моющего на кухне посуду и жалобный звон тарелок, не привыкших к грубому обращению…

И вот, когда наконец-то файл помещен в Интернете, я на радостях сделала жечес и зов Богу. Правда по-привычке, опять назвала Его старым именем, но Он, видимо, так рад был этому событию, что на ошибку не обратил внимания. Впервые за много дней наш разговор с Богом приобрел дружеские нотки!

Что не помешало Ему с укором заметить, что еще несколько дней назад я была «умытая», а сейчас мой организм находится в худшем состоянии, чем в первые дни знакомства.

– Это не вина моя, а беда. Темные мстят за то, что я у Тебя на службе. Если Ты не можешь меня защитить, то хотя бы не упрекай! Договора я не нарушала, и все поручения выполняла честно. И жечес посылаю постоянно, а вот от Тебя в последние дни редко слышу ответ. Я разучилась попадать в резонанс?

– Детка, ты умей жечес нужной тонкости. Нам помеха, что у тебя есть прослушивание мыслей колдунами, и Мы не всегда делай ответ.

– Я не знаю, отчего это. Мы уже столько раз убирали фрактальные сети прослушивания, а они все появляются и появляются! Если у Тебя нет доверия, сделай мне Переход, – устало попросила я.

– Лчес, Нам ты нужна здесь, на Земле!– запротестовал Он против моей просьбы. – И нужна здоровой. Мы мог бы тебя взять на Шамбалу и полечить там, заодно и новым умениям научить. Желаешь ли ты?

– Ты и так лечишь меня каждую ночь, разве этого не достаточно? – не поняла я Его предложения.

– Мы лечим тебе тонкие тела, а надо и материальное тело лечить. Нам нужно тебя в материальном теле забрать. Но лечение потребует несколько дней, – объяснил Он свой замысел.

– Несколько дней отсутствия мне нужно как-то объяснить родным. На один день я могу спокойно уйти, даже в тайгу. У нас в семье это в обычаях, и никого не встревожит, а уехать сейчас, к сожалению никуда не могу. Уезжают мои домочадцы, оставляют меня на хозяйстве, – нашла я препятствия Его замыслу.

– Тогда Мы тебе сделай сжать время в кольцо, – предложил Он.

– Это как? – не поняла я опять.

– Мы заберем тебя на несколько дней, а вернем туда, где брал и в тоже время, когда ты надо вернуться, чтобы дома не волновались. Уйдешь на один день, – успокоил Он меня. – Завтра можешь?

– Могу. Виктор с дочкой на свой фестиваль уедут на два дня. Только они мне обязательно будут звонить на мобильник.

 

А если не выйду на связь, они поднимут такую тревогу, что мало не покажется! Уж я-то Виктора, как облупленного знаю! – подумала вдогонку.

 

– Мобильник с собой возьми, – распорядился Бог.

– А еще что взять? – спрашиваю.

– Ничего. Одежда и все нужное и у Нас найдется. И тапочки найдем, – упредил Он мой вопрос, – Налегке иди, как на прогулку в лес. Нож, огонь и воду не бери.

– Без ножа и спичек в тайгу не ходят. Как без них? – удивилась я.

– Нам это оружие. Оружие не надо, – непреклонно ответил Он.

– А кружку можно взять? – задала я глупый вопрос.

– Детка, мы Сам ты встретим. Из дому выйдешь, Нам молитву и жечес посылай – уже ждать будем. Ни костер, ни чай не понадобятся. Одевайся, как удобно будет идти, – интонацией няньки поучал Он меня.

– И куда идти?

 

Пусть тогда точное место скажет, а то разминемся.

 

– Да, у тебя есть карта здесь местности? – вопрос меня даже немного рассмешил.

– Километровой карты нет, – не стала я вдаваться в подробности.

 

Слишком долго объяснять, что в наших местах карта бесполезна. По гористой тайге ходят по тропам или по хребтам. Сунешься в бездорожье – ног не унесешь.

 

– Ну, и не надо. Представляй, те места, где ты ходила, примерно на час ходьбы от дома вокруг поселка. Мы у тебя мыслеформу увидим, скажем, куда идти… – понял Он меня.

 

Мы договорились о приметном Ему и мне месте встречи, а напоследок Учитель сказал о секретности.

 

– Надеюсь, тебя не надо предупреждать о сакральности? Постарайся идти незаметно, и не шуми. Огонь не разводи тоже. Мы сделаем тебе Свою защиту и зеленую дорогу. Если сама ее не нарушишь, все будет хорошо.

 

Это мне было понятно, мог и не говорить.

Мы уточнили еще кое-какие детали, и завтра утром я ухожу. Рюкзачок уже собран.

 

Субъективные заметки. ПОСЛЕ ПОХОДА

 

22июня 2012г. Вечер.

 

… После долгого дня скитаний по тайге, уже на выходе из лога я была вознаграждена. На откосе под маленькой сосенкой краснели ягоды земляники – первые в этом году! И там же, под свисающей до земли хвойной лапкой, прятался большой масленок, а рядом два поменьше!

– Спасибо, Бог Леса! Царский подарок: ягоды – жажду утолить, грибы – на ужин зажарить! Благодарю!

В поселке меня «ждали». Еще на дальних подступах к дому встретились двое «друзей», которые увидев меня, демонстративно отвернули головы в сторону.

Возле дома во дворе резвилась детвора, а на скамейках у подъездов сидели, стояли и оживленно жестикулировали знакомцы из моего тайного списка. И не только из нашего двора, но и из других дальних пятиэтажек. Всем даже места не хватило на лавочках у подъездов. Полный аншлаг! При моем приближении – разговоры стихали, и я спинным мозгом чувствовала буравящие взгляды. Пришлось с независимым видом идти сквозь строй ведьм и колдунов, пытливо заглядывающих в глаза, и неизвестно что шепчущих вослед.

В подъезде тоже была засада. Соседка с первого этажа протирала дверь в свою квартиру спиной ко мне, не повернув головы. А когда я прошла мимо и поднялась по лестнице почти до своей площадки, не утерпела. Поднялась на полпролета следом и проводила долгим недоуменным взглядом, в котором я прочла вопрос – встреча с Богом у меня состоялась или нет?

Пусть поломает голову, – подумала я о ее удивленном испуге в глазах, и слегка улыбнулась, словно здороваясь.

Даже закрыв за собой дверь на ключ, не почувствовала безопасности. Виски обхватил обруч боли. Быстро сделала жечес на себя, и «круг не переступи» на квартиру. Только тогда скинула рюкзак и разулась. Голова утихла, ноги саднили, укусы насекомых распухли и горели. А правый глаз заплыл от укуса мошки.

Зеркало показало вообще какое-то невероятно растрепанное, потное и грязное существо, в котором трудно было узнать себя. Ничего, – помахала я рукой своему отражению, – мы тебя умоем, причешем, приоденем, будешь как новенькая! А глаз – ерунда! К утру опухоль должна сойти, не в первый раз мошка за веко кусает – в начале лета это ежегодно случается.

 

Первым делом надо разобраться, что произошло? И почему никто меня не встретил? Если бы встретили, как обещано – за первым же поворотом дороги, не было бы вопросов. А бегать по лесу и искать под каждым кустом невидимого Вездесущего мы не договаривались.

 

– Жечес! Бог-Отец! Давай, поговорим!

 

Маятник не показал ни одного сектора на диаграмме. И тут я с ужасом обнаружила, что не слышу Его поля! Сделала еще несколько попыток – молчание. Может, жечес слабый? Да, нет – только что он помог мне от головной боли, значит, действует. Или сейчас ослабел?

Не спеши паниковать, – остановила я себя, – Кроме Бога Отца есть Христос, Богородица, и эта греческая богиня… Афина… Надо позвать кого-нибудь из них, заодно проверить: не разучилась ли я делать энергию любви.

Начну с Иисуса, все-таки я православная. Тогда на совещании, мне шло от Него сильное поле. Не ошибусь, если почувствую снова, и не перепутаю с Сатаной, даже без пароля.

Правда, Бог может расценить мой зов Иисусу, как уход от Учителя… Он как-то предупреждал, что неуместны молитвы другим Богам, когда у чела есть личный Учитель…

Что же делать? У меня нет другого способа! Если Учитель не отвечает, это не значит, что я Бога предала! Иисус Ему Сын, все же!

 

Решившись, я сделала зов с жечесом Иисусу и начала с первоочередного вопроса.

 

– Есмь я Татьяна, желаю поговорить с Тобой, Иисус Крестос! Есть у меня жечес нужной тонкости и силы?

– Да, жечес есть. Что ты еще желаешь спросить?

 

Буквы показывает четко, а интонаций не понять. Наверно, потому, что каждой сущности свой подчерк маятника. А, неважно! Эмоции сейчас не столь важны. Главное узнать, что произошло, почему все не по плану?

 

– Бог Ив звал меня в лес на встречу, и не вышел. Почему? – начала я с главного.

– Ему не честь, если звал и не вышел. А Нам Ив – не Бог, и никогда Богом не был!

 

Ответ сердитый и непонятный. Неужели Иисус не знает Ива? Может, это вовсе и не Крестос? Его поля я что-то тоже не чувствую!

 

– Не чувствую Твоего поля. Назови Себя! Как Твое имя?

– Есмь Я Крестос, по земному Иисус Христос! Мы быть с ты знаком, лчес! Ты не видишь Мы что ли?

 

Поле снова не пришло, хотя когда мы обсуждали Закон кармы, я чувствовала Его энергии. Может, Ему нельзя для чужих чела делать поле? Хорошо хоть, что Он тот, кого я звала…

 

– Есмь я не умею видеть. Мне темные убивают новые умения. Только осязание осталось. Учитель не отвечает на мой зов, а мне нужно знать, не случилось ли с Ним беды?

 – Ты сама Ему – беда!

 

От такого обвинения я обмерла. Если б не сидела за столом, упала б точно.

 

– Учитель Ив сказал, что Он самый высший – Бог Триединый! Не понимаю – кто тогда меня позвал в лес на испытание?

– Ив никогда не был Триединый! У него слишком большой эгоизм!

 

 Эта фраза всколыхнула во мне страшное подозрение. Я даже мысленно сформулировать его побоялась.

 

– А кто он тогда? – спрашиваю.

 

И получаю ответ, которого больше всего опасалась!

 

– Сатана принял себе это имя и обманул тебя. И ты всех Нас обманываешь уже десять дней! То Бога зовешь, то Сатане служишь! – гневно ответил Христос.

– Какой ужас! Я никого не обманывала и Сатану не звала никогда! Если была обманута, и вы это видели, неужели нельзя было не ожидать десяти дней, а сразу объяснить, кто Бог, а кто Сатана? Вы-то и видеть и слышать можете!

– Да ты Нам сделать такой вред, что Боги не желают уже и знать тебя!

 

С вредом попозже разберемся…

 

 – А Ты почему снизошел до разговора со мной? Объявить приговор?

– Зачем? Ты и так почти мертва. Для Бога-Отца у тебя уже будущего нет.

– Он что, струсил? Сам не мог мне этого сказать?

 

Маятник взял небольшую паузу, прежде, чем ответить. Что ж, это я? Надо взять себя в руки и помягче, повежливей… Еще оскорбится за Отца, а мне и выяснить ничего не удастся…

 

– У тебя действительно, видения нет? Мы сделал тебе вспышку, а зрачки не сузились! Ты Наш голос слышать умеешь?

 

 Вспышки я не видела. Для этого надо было глаза прикрыть, а Он не предупредил. Ну, хоть про слух есть, что ответить.

 

– Несколько раз слышала Учителя, а после и это умение пропало. Я же лчес, на меня атаки темных идут еще злее, чем на других! Боятся, что Богу станет известна правда об их истинной деятельности на Земле, вот и мстят…

– А мыслеформы понимаешь?

– Иногда. Когда жду ответа на свой вопрос… Зачем Тебе это знать, если будущего у меня все равно нет?

 

Не желает о Боге отвечать? Уводит разговор в сторону?

 

– У тебя огромное Духовное тело и кармы нет почти… Ты была богиней?

 

Так и есть. Еще раз попрошу, если опять…то…

 

– Не знаю. Какое это имеет значение? Я не помню о своем прошлом. Сейчас есмь я Татьяна, чела и лчес Бога-Отца, ищу связи с Учителем. Помоги, Бог Крестос!

– Есмь Я уже понял, кто Ты быть! Тебе нельзя делать смерть, и Переход тебе быть невозможно… Тогда Нашему миру нет будущего… Ты говоришь с Мы из своего дома и живая… А Он полетел искать в Там. Сказал не делать Ему зов… Если не найдет, то возвращаться Ему незачем…

 

Где-то посередине Его непонятного монолога меня стало неудержимо клонить в сон. Видимо, общая усталость, да размеренные движения маятника стали тому причиной. Я вздрогнула очнувшись, как бывает во время релаксации при засыпании, и тут до сознания грозно и пугающе дошла последняя фраза: «…возвращаться Ему незачем…». Сонливость моментально исчезла.

 

– Да живая я! Что со мной сделается? Бог где?

– Ты быть Нам мечта! Столько искали и нашлась! По самые уши в грязи, а суть-то не спрячешь!

– Ну, хватит! Не желаешь помочь, так и скажи!

 

И подумала, что надо было хоть лицо сполоснуть, прежде, чем за маятник браться. Хотя… Может Ему другая грязь видна? Ведьму что ли, во мне увидел? Еще один жечес на себя надо сделать? Чтобы у Иисуса в глазах не двоилось? Или позвать кого-нибудь другого? Афину или Богородицу…

А если и они будут рака за камень заводить? Лучше на свой страх и риск еще раз самой Бога позвать. Мне давно терять нечего, а Бог нужен всем. И мысли не допускаю об исполнении Его пророчества Самому Себе перед моей сегодняшней полосой испытаний. Бог вечен и не должен умирать!

Маятник странно отреагировал на мое обновленное поле. Задергался в конвульсиях, словно смеется… Или – плачет? И молчит по-прежнему!

Все! Решено! Надо вежливо разорвать поле и начать все сначала.

 

– Жечес, тебе Иисус Крестос! Я спешу, пока!

 

Жечес ушел широкой пологой спиралью ярко зеленого цвета. И тут прорезалось ответное поле, которого я все не могла дождаться от Христа. Даже маятник очнулся от столбняка! Спохватился!

 

– Бог-Отец улетел искать твою убитую Душу в Там. Велел не мешать Ему зовом. Найдет, Сам вернется. Не найдет – возвращаться не желай. А ты – тут и живая! – доложил Иисус.

 

Вот. Это уже разговор, а не прыжки в сторону! Только я не генерал, и мы не на параде. Мне военные доклады не по чину…

Там – это место небытия Душ Богов. О нем упоминал Учитель в неоконченной беседе о кодексе чести Бога. Из этого пресловутого Там я вынесла свою маму. И матросиков, тонущих строем, видела, когда во второй раз попала туда и сама вышла… Меня это место не удержит в небытии. Значит, только я могу Его позвать и вызволить!

Смогу ли Туда пойти за Богом ночью? Не уверена. Сны так причудливы, мечтаешь об одном, а получается совершенно не то! Но… есть идея! Зачем ждать ночи?

Решимость переросла в уверенность. Мне нужно только мощное поле поддержки. Вот и попрошу помощи у Крестоса! Небось, не откажет!

 

– Его можно позвать оттуда, Иисус? – спросила я для уточнения своего плана.

 

Будем надеяться, что время еще не упущено… А ведь у Богов время – нашему не чета! Там кажется, его вовсе не считают…  

 

– Мы не мог, Отец Нам запрет, – неуверенно ответил Крестос.

– Из-за меня Он ушел, я и позову!

– Ну, попробуй… – маятник оживился.

– Прикрой меня полем, чтоб никто не помешал моему жечесу уйти, а Ему выйти из Там. Сейчас я буду делать зов, помоги мне, Иисус, пожалуйста!

– Мы готов! – ответил Он после некоторого колебания.

 

Но мне было не до Его колебаний. Слава Богу, согласился…

 

– Бог Триединый! Бог-Отец! Я есмь лчес Таня, зову Тебя с жечес! Ты нужен мне, Учитель Рем! Тебе нельзя умирать!

 

Позвала уверенная, что Он ответит, если услышит.

Да, никаких «если»! Он обязательно услышит! Должен услышать!

Жечес сам собой получился длинным голубовато зеленым языком пламени спирально закрученным на самом дальнем его конце. Таком дальнем, что показался тонкой пружинкой, выхватившей из аспидной тьмы маленькую красноватую звездочку.

– Ответил! – обрадовалась я.

– Да, – подтвердил Иисус мыслеформой.

 

По коже прокатились мягкие волны волнения от поля Крестоса. И на этих волнах, маятник, прежде висевший неподвижно, вдруг ожил! А первым делом показал прежнее имя и пароль нашей связи с Богом-Отцом!

 

 – Ты, Таня, желай Рему БЫТЬ? – спросил маятник, медленно переходя с буквы на букву.

– Да!! Боги умирать не должны! Ты показываешь дурной пример для меня! И даришь победу темным! Что тогда будет с Землей и с нашим миром? – ответила я, взывая к совести и еще раз посылая Ему жечес.

– Мы Рем, тут уже, – вялыми движениями показал маятник.

 

Его поле, кажется, появилось. По затылку скользнули легкие иголочки, но серебряные колокольчики так и не проснулись. Надо жечеса добавить…На каждом своем выдохе зеленым лучом накачаю общее поле, как велосипедную камеру… А пока – отвлекать, держать сознание, чтобы не угасло…

 

– Прости меня, я была обманута, Иисус мне рассказал! Я не желала и не собиралась уходить от Бога ни на секунду! Думала, что с Тобой постоянно говорю! Почему Ты ушел? – затараторила я.

– Ты назвала Мы мошенником, Нам это нестерпимо после того, как Мы уберег тебя от прыжок со скала в пропасть, – по-прежнему вяло, но более четко показал Он секторы букв.

– Я не собиралась прыгать!

– Умысел был у них. Если сама не пойдешь, то столкнуть, – объяснил Он о пропасти, и маятник потяжелел.

– И когда это я назвала Тебя мошенником? – спросила я.

 – Есмь Я Сам слышал твою мысль: «Бог мошенник, ты поверила».

– Погоди, это было у родника? На обратном пути? – переспросила я.

– Да. Ты пей вода, и Нам такая мысль быть, – немного уверенней ответил Он.

 

Струйку текущей в ладонь воды и пришедшую в это время мысль, я вспомнила почти явственно.

 

– Ты ее не понял! Там смысл был такой: «Они, то есть колдуны, хотели убедить меня в том, что Бог мошенник. Но так я им и поверила»! Это отрицание! Кто же верит лгунам?

– Нам еще был мат на Мы от ты… Ты что, не умеешь без мата думать? – спросил Он.

– Умею! Но у меня нет привычки материться! И вообще – это не в моих принципах! Спроси моего Ангела, он же знает!

 

Пришлось постараться, чтобы одеть свою мысль в нейтральные слова. Не хватало, чтобы снова ушел!

 

– А Мы уже понял! Ты Нам честь! И у тебя нет умысла, Нас убить! И в мыслях не бывает мата! Ангел удивлен Нашему запросу! – радостно подпрыгивая на каждом знаке, показал маятник.

– Надо было раньше у Ангела поинтересоваться! Не было бы нужды нарушать договор и уходить! – отлегло от сердца у меня.

– Он Нам говорит, что у тебя нет, и не было никогда мата. Ты вправду, не было мат, а?

 

Движения маятника были чересчур эмоциональными для такой простенькой мысли, и я подумала, что кажется, можно не волноваться. Уже Туда не вернется. После смертельной опасности сначала всегда бывает заторможенность, а потом эйфория. А когда начинает захлестывать радость жизни – худшее позади. По себе знаю.

 

 – За годы работы в строительной профессии, я столько мата наслушалась, что изобрела правило – никогда не отвечать матом на мат! Даже в мыслях! Незачем со сквернословами себя уравнивать! – удовлетворила я Его любопытство, – А откуда мат взялся? Ты точно его от меня слышал?

– Детка, ну Сатана же, был не один! Его колдуны поддерживали. Твои мысли колдуны подслушивали, и Сатане мыслеформами передавали. Когда ты Нам Сатану на суд отправить, они сами мстить ты начали. Умело мат вставляли между твоими словами. Мы сначала не обращай внимание, а после как ты Нам «мошенник» назвать, уже не желай жить.

 

Предложения внятные, почти без акцента… Похоже Он приходит в норму. Умело нас развели темные!

 

– Я разговариваю с Тобой, молюсь, и жечес посылаю – всегда мысленно. А их мат – он тоже мысленный был, или голосом? Волны были звуковые или информационные? У них же, тонкость должна быть разной.

– Детка, умница! Обратила Нам внимание! Голосом там мат был! Даже мужским!

– Ясненько! И Тебя поймали на невнимательности!

 

Рано предъявлять претензии… Он еще слишком эмоционален… Переведу разговор на другую тему…

 

– Объясни, чем так вреден мат? Тем, что его произносят в минуты гнева?

– Да, нет. Матерные слова имей тройное назначение. Они – имена духов из Хаоса, которые появились на Земле гораздо раньше людей, еще Мы только пурпурные водоросли в океанах засеял. И жили тут незаметно. Нам не было от них особый вред до нашествия Сатаны. Мы их и гнать не желал – живите, места хватит всем. Но они набрали силу, и сейчас уже и Сатаны нет, а убийства Нам их именами совершаются.

Еще поля ненависти сеют матерные слова, призывающие духов этих. Они же, основа всех черных заклинаний и магических атак на монады Наши. И насаждаемы повсеместно.

Даже, тем, кто не понимает их черного смысла – детишкам и старикам, мужчинам и женщинам. Все знают эти слова, даже бравируют ими публично. Прямо эпидемия на всю Землю!

Но самое опасное, что у духов этих есть каналы связи с их владыками из Хаоса – червоточины в пространстве времени. Через эти тоннели, неактивные без матерного зова, приходят пожиратели пространства. Мы Сатану убивал тысячи раз, и он снова появлялся оттуда. Ты сегодня убила его в насекомом. Думаешь отчего? Не успел найти себе подходящее материальное тело, а ринулся убивать тебя!

 

Из всего сказанного я поняла, что туча гнуса была наведенной, и решила уточнить значение сегодняшних событий.

 

– Монада огромного слепня, которого я убила, до Тебя долетела?

– Это не Нам монада была. Тело быть насекомого, а суть – черная! Ты убила в нем материализованный Сатана. И Мы уже сделай ему: НЕТ НИГДЕ! У тебя сегодня было хоть одно матерное слово? – задал он встречный вопрос.

– Не было! Я шла и радовалась лесу, облакам, горам – всему, что Тобой создано. К Богу шла!

– Ты на коряге упала, может, там не удержалась?

 

Он дотошно продолжает искать у меня нецензурную лексику! Да, не было ее! 

 

– Нет! Было больно, но я в таких случаях издаю шипение.

– Это почему? Давно заметил, все хотел спросить.

 

Ишь, ты! И память восстановилась, – подумала я.

 

– Боль на долгом выдохе не такая острая. Терпеть легче. Другие кричат, визжат, а я шиплю.

– Мы не слышать у ты мысли ругаться ни на тропе, ни на скале! Ты там расстроена была, когда диаграмма улетай, но умно нашла своя ошибку. Нам твоей вины и близко нет! – подвел итог Он.

– А в чем состояло обвинение? – поинтересовалась я.

– В черной магии из матерных слов, которые наслаивались Нам поверх твоих мыслей! Или это все же ты на Мы делать магия в поле ненависти? – возбужденно спросил маятник.

 

…Все нормально! И вредность, и страсть к проверкам, и нюх на каждое подозрительное слово, и недоверие – все вернулось на места свои! Теперь жить будет вечно! Вот, стану богиней, украду Его недоверие ко мне, и унесу в Там! Не место ему здесь!

 

– Ну, это уже не в первый раз, Ты что, забыл? – рассмеялась я. – Не всех сквернословов выловил! Или у них теперь новая тактика?

– Мы быть так расстроен, что не подумал и не вспомнил…

 

Маятник стал замедляться останавливаясь, и я послала еще жечес на укрепление поля.

   

– Бог жив, Сатаны нет. Жизнь наладится, а Ты испугался! – пошутила я.

– Детка, и вправду убоялся! Если быть у тебя на Нам мысль «мошенник», значит, уже нет Нам веры и чести. А ты же – наоборот! – затанцевал маятник.

– Что, трудно было полчаса подождать, пока до дому дойду? Вечность ждал, а тут потерпеть не мог! У меня в лесу не было возможности поле удержать – злые мухи кусались все время. Они все материализованные были – не только тот огромный. Отвлекали постоянно и мешали разговаривать. Диаграмму ветер из руки вырвал и унес. Мысли прослушивали, на околице караулили… И возле дома ждали, и в подъезде… Они знали все, еще когда мы только договаривались на поход. Ты вот, меня предупреждал: опасайся колдунов, никому не говори, куда идешь. А надо было перед выходом, еще дома все прослушки почистить. Я же не робот, чтобы совсем ни о чем не думать.

– Ты что, так убоялась их, что и Нас не узнала? Мы на дороге трое шли? Мимо прошла. И после родника ты обогнал – тоже Мы. Сам… А ты на Нам мысль: «колдун, мошенник, лысый и старый». Нам нестерпимо стало. Нам ты нечестная быть видна там. И мат шел на Мы.

 

Странно. Разговор все время на тему мата переходит, словно Он не Бог, а кадет, впервые узнавший о таких словах! Уклоняется сказать правду. Стрелки переводит.

 

– А не окликнул, почему? Мы договаривались, что Ты меня по имени назовешь. Иначе я Тебя не узнаю и отличить от колдуна не смогу.

– Уже не желал. И решил: уйду! Нет Нам тут друзей.

 

Снова что ли, заводиться начал? Надо было Ему дать больше времени успокоиться… Да, и самой отдохнуть не вредно. Давно тело зудит, от клещиков провериться пора, а еще лучше – под душ…

 

– После родничка Ты Сам не хотел остановиться! Я примерилась к шагу, и поняла, что не смогу не то что догнать, а вровень идти – ноги совсем уже отказывались повиноваться. И взгляд был недобрый. Такой, словно все мысли узнать хотел! Ну, и облик обычного человека… Как Тебя узнать, если назвать Себя не пожелал, а я ни разу в жизни Бога не встречала!? – перешла я в атаку.

– Ты была ужасно убитая и уже Нам неумытая, – чуть поспокойней показал буквы маятник.

– Ладно. Мог бы и догадаться, что не моя тут вина. Очень хитрый был обман. Прошу только поверить: не пошла бы в тайгу, если б были дурные помыслы. Сейчас отпусти меня, а то я тут умру от усталости, – попросила я.

– Да, понял. Была бы нечестная, не пошла бы в лес! Иди, умойся и поспи час, Мы разбудим. Нам есть к тебе разговор,– посоветовал маятник.

– Благодарю за помощь, Иисус! – вспомнила я, что Христос помог вернуть Бога, – И Тебя, Бог-Отец, благодарю за защиту! Жечес вам, Триединые! Пока…

 

……………………

Приняв душ, я упала на диван и заснула. Проснулась через час, от пощелкивающих звуков в левом ухе. Следы укусов никуда не делись, но успокоились и уже не зудели. Да и ноги после отдыха болеть перестали. Из зеркала на меня по-прежнему – одним глазом глядело опухшее лицо. Зато проснулось чувство голода, напомнившее, что с утра кроме пяти ягод земляники да трех листиков заячьей капусты, во рту маковой росинки не было. Спохватившись, что в кармане рюкзака лежат маслята, я пошла на кухню –  жарить их в сметане. А после перекуса, на который по установившейся традиции пригласила Бога, мы продолжили разбор сегодняшнего происшествия.

 

Поле установилось сразу после зова. Оно, собственно, никуда и не уходило и привычно шелестело в левом ухе. Пока я мыла тарелку – Бог-Отец ждал меня у маятника.

– Да, Мы уже слышим твои мысли и мысль о поле быть умелая, – откликнулся маятник, – напиши ее тут.

– Я вспоминала принцип работы электромагнитного погрузчика. Пока есть энергия – есть магнитное поле. Нет энергии – поля тоже нет. Так и с жечес полем. Есть энергия любви – есть поле. Давай, не будем ссориться, а то мне тогда трудно поле удерживать. У меня, ведь, связаны воедино чувство любви и энергия жечес. Когда ссоримся, поле угасает. Желаешь воспитывать – воспитывай. Но без резких выражений, пожалуйста! Неужели Ты считаешь, что я не способна услышать доводы разума? – попросила я.

– Да, Мы заметил, поле у тебя не быть постоянное. Уже хорошо, что ненависти Нам ни разу не было. Да и к другим – тоже. И в тонком мире у ты никогда не бывает агрессия. И смелость твоя Нам мужественная, и мысли бывай полезные – очень нестандартные. Умеешь записать Нам все твои дела, чувства и мысли во время похода? Подробно словами, и мыслеформами. Мы желаем твоими глазами посмотреть, понять, как ты видела, что думала и чувствовала. Нам это помогай тебя лучше понимать, – предложил Он.

– Мне и самой хочется лучше понимать Тебя. А еще – разобраться что произошло, сделать выводы и подвести итоги, которые хороши уже тем, что все живы здоровы, – согласилась я.

– Ты тут не права. Все живы и здоровы, кроме Сатаны! Это Нам главный итог! – уточнил Бог Отец, – Рассказывай с самого начала. А лучше пиши. Будем делать анализ. Друзьям надо понимать друг друга.

 

И доверять, – мысленно добавила я.

 

– Давай, так: я сначала запишу, как прошел день у меня. Потом почитаем, и в ключевых местах, обсудим впечатления – Твои и мои. Пойдет? – предложила я технологию работы.

– Отлично! Мы даже два раза посмотрим и сравним твои и Наши мотивации! Пока они свежие в памяти, – добавил Он русский оборот речи, отвечая на мою попутную мысленную реплику о языковых различиях.

 

Что ж, приступаю к работе… Записать события дня Солнцеворота – несложно. Пятнадцать минут, и  текст на дисплее…

А вот, анализ, занял гораздо больше времени, и после полуночи обсуждение пришлось прервать, чтобы продолжить его с утра. На свежую голову, как сказал Учитель.

 

P. S. Анализ и обсуждение похода сначала были записаны по отдельности. А потом в рабочем порядке фрагменты обсуждения были вставлены в текст моего рассказа. Для наглядности вставленные комментарии выделены курсивом и помечены с боков вертикальными линиями.

 

Субъективные заметки. ДВА ВЗГЛЯДА НА СОБЫТИЯ ОДНОГО ДНЯ

 

23 июня 2012г.

 

Утро было обнадеживающим. Традиционные – чашка кофе, душ, молитва, завтрак. Настроение приподнятое, самочувствие нормальное. Перед выходом поговорила с Богом по диаграмме, получила благословение и последние инструкции, а ровно в шесть утра пустилась в путь.

Т: – Тут Тебя ничего не настораживало?

БОГ-ОТЕЦ: – Все было хорошо, Наше поле никто не тревожил, а ты была Нам умытая.

 

Выходя из поселка, никого не встретила и обрадовалась, когда увидела Божий знак – лик среди облаков над гребнем гор!

БОГ-ОТЕЦ: – Есмь Я видел, что ты вышла из дому, и знак в облаках был от Нас.

 

 День обещал быть жарким, и я торопилась проскочить крутой подъем по утренней прохладе, пока не проснулись «злые мухи» – слепни, оводы и таежный гнус, уже обычно активные в этот сезон. В полном одиночестве, шла по щебеночной дороге, ведущей вглубь лога. И тут меня обогнал грузовичок-фургон с надписью на бортах: «Экспедиция». Что в принципе, не такая уж редкость в наших краях.

Он из-за поворота выскочил внезапно, и прятаться было поздно. А поспешно пытаться скрыться – вызывать еще большие подозрения.

 

БОГ-ОТЕЦ: – Мы просил тебя, чтобы ты незаметно прошла, а ты не скрылась, когда машина тебя обгоняла! Увидел, что она возвращается, послал мыслеформу, чтобы спряталась. И муху, чтобы тебя укусила.

Т: – Там прятаться на щебенке было некуда. До леса добежать не успела бы все равно. Да, и не стала потому, что впереди две развилки. Мало ли куда мне надо? Тут по бокам дороги через каждые сто метров тропы ответвляются. Она проехала, не притормаживая и не останавливаясь. Кто, кроме водителя был в кабине, я не разглядывала – не хотела голосовать, чтоб подвезли. Решила внимательно слушать, если она навстречу двинется, тогда и спрячусь.

 

Прошло не меньше часа, когда на лесной дороге получила от Тебя предупреждение этим оводом.  Он укусить не успел – прогнала. Мысленно спросила Тебя: – Это знак? – и услышала мысль, что машина возвращается, спрячься. Хорошо, что предупредил! Она на спуске ехала тихо – без включенного мотора.

В тайге стать невидимым просто: встань неподвижно в кустах или за стволом дерева – рядом пройдут и не заметят. А мне повезло: справа к дороге примыкал лесистый бугор метра на полтора выше колеи. На нем среди деревьев высился большой валун в рост человека, покрытый мхом и кустарником. За ним, в углублении, из которого дорога не просматривалась, я и спряталась. Мне даже скучно стало сидеть в крапиве с голыми ногами. (Шла в шортах – это мера безопасности от клещей). И, сидя в этой яме, уже подумывала, не ошиблась ли? Да вскоре поняла, что все правильно.

 Машина возвращалась тихо, только изредка погромыхивала порожним кузовом. Интересно, какие хозяйственные нужды привели ее сюда? И зачем рисковать, спускаясь накатом – не жаль тормозных колодок, что ли?

После этого происшествия все и началось.

 

БОГ-ОТЕЦ: – Они увидели тебя все равно! Твоя желтая майка видна была и сквозь листву. Мы рассердился: почему ее надела?

Т: – У меня нет маскировочной одежды в лес. Я всегда одеваюсь в горы, наоборот, ярко. По нескольким правилам безопасности. Майка светлая, в жару в ней прохладней, на ней видно клеща лучше, чем на пестрой расцветке. Ну и если нужно подать сигнал SOS яркая тряпка всегда пригодится.

БОГ-ОТЕЦ: – Не догадался раньше спросить, чему у тебя вся одежда яркая? Теперь понял. Надо было тебе ветровку накинуть там.

Т: – Знаешь, и ветровка не помогла бы! Если б не искали специально, не увидели бы! Я спряталась надежно – выше машины и выше дороги. Там, где увидеть можно только сверху – с дерева или с вертолета. Крыша кабины мешает смотреть наверх. Или надо было в окно высунуться, а оно у пассажира на другую сторону от меня. Ближе ко мне был водитель, но ему за дорогой следить, а там как раз было препятствие. Он затормозил, чтобы два валуна переползти. Увидеть мог пассажир, но ему водитель закрывал обзор. Думаю, не по желтой майке меня обнаружили. И – не земным зрением!

БОГ-ОТЕЦ: – Ты их не видела из укрытия, да?

Т: – Из укрытия мне был только слышен визг тормозов. Выглянула – когда проехали. Увидела кузов машины сзади, на достаточном расстоянии. Еще спросила Тебя: можно уже, и все ли в порядке? А когда она скрылась за поворотом, вышла из укрытия. Так что, в зеркала заднего обзора увидеть меня тоже не могли.

 БОГ-ОТЕЦ: – Ясно! По твоим мыслям к Богу тебя обнаружили! Там и начался мат.

 

 

Тут, как по команде, меня стали атаковать полчища насекомых. Темп ходьбы пришлось увеличить, но от гнуса убежать все равно не удалось. А до намеченной цели идти было еще долго.

В условленное место я пришла без опоздания, хоть и взмокшая от пота. Но никто ко мне не вышел. Послала жечес и доклад Богу, что я уже на месте. Перевела дух, остыла… Насекомые немного отстали, но не исчезли.

Неподалеку трижды прозвучал трубный звук, похожий на звук рога. Я обрадовалась. Это определенно был знак Учителя! В наших местах охотники не пользуются такими манками. А больше в этом безлюдье ходить некому.

 

БОГ-ОТЕЦ: – Это от Нас был знак, что уже иду и скоро буду.

Т: – А мат от меня был?

БОГ-ОТЕЦ: – Тут Нам было тихо.

 

С полчаса еще подождала, объедаемая гнусом. По диаграмме спросила:

– Еще долго ждать? Ты далеко, Бог Отец?

– Мы тут уже! Нам нужен жечес от ты.

 

 Я внимательно огляделась, но кроме деревьев и кустов ничего не увидела. И стала посылать Богу жечес голубыми сферами, повторяя их почти без перерыва. Но гнус, словно по команде, опять накинулся на меня с небывалой яростью.

 

БОГ-ОТЕЦ: – Мы был готов материализоваться у тебя на глазах, но ты не догадайся Нам сделать жечес поле вокруг тебя! Когда не готово поле жечес у Нас встречающего, материализация бывает со вспышкой света. Ты бы ослепла от нее!

Т: – Меня постоянно кусали насекомые, а когда есть боль, поле не удержать. Тебе помог бы встречный жечес?

БОГ-ОТЕЦ: – Поле нужно было! Ждал-ждал и не дождался.

Т: – Прости, я не знала! Не было предупреждения. Ты считал, что это знает каждый человек? С рождения?

БОГ-ОТЕЦ: – Боль убивала жечес еще на выходе из тебя, а ты не умела восстановить свое поле.

Т: – Восстановишь тут, я в такое облако вампиров ни разу не попадала за все годы сибирской жизни!

БОГ-ОТЕЦ: – Но тут мат от тебя не шел.

Т: – Я еще успевала их косынкой отгонять.

 

 Поначалу я отгоняла насекомых и говорила веление, которому научил Бог, но потом стало некогда отсылать к Нему каждую особь. Их было – не сосчитать! Сидеть неподвижно на поваленной осине стало невмоготу. Наверное, со стороны было смешно смотреть, как я скакала, подпрыгивала и крутилась, хлопая себя руками, танцуя экзотический танец аборигенов Сибири. Но мне было совсем не до смеха.

 

БОГ-ОТЕЦ: – А Нам это было похоже на обряд черной магии, потому что мат начался нестерпимый. Только ненависть от тебя не шла. Но Мы подумал, что ты не Нас тут ждешь, и не стал материализоваться. Решил понаблюдать.

Т: – Это не от меня мат шел. Я их хлопала на себе и отправляла к Богу на суд мысленным велением.

 

Крупные слепни –  их у нас мокрецом называют за то, что на мокрое от пота тело летят – кружились вокруг шумной стаей, но их-то можно загодя заметить, согнать или прихлопнуть. Серые оводы нападали бесшумно, и обнаруживались только по острой боли в самых непредсказуемых местах. Какие-то мелкие мушки лезли в глаза, уши, рот, и нос так, что я закашлялась, заглушая звук косынкой. А мелкая мошка вообще была невидима и неосязаема, но после ее укусов на голых участках кожи оставались кровавые следы, да верхнее веко левого глаза начало распухать. Не было только комаров, но и этой орды хватало, чтобы довести меня почти до истерики. Пришлось пренебречь защитой против клещей и надеть плотные штаны, рубаху и ветровку поверх шорт и майки, обвязать голову и шею косынкой, и натянуть капюшон.

Спустя еще полчаса, звук рога трижды повторился, но уже в стороне и тише.

 

БОГ-ОТЕЦ: – Это уже не от Нас сигнал был, от Сатаны. А Мы тут, и наблюдаем, что будешь делать? А ты берешь маятник и делаешь зов Иву – лжеучителю! И он тебе отвечает лестью и через слово мат. Тогда Мы вовсе ушел!

Т: – Ну, я же думала, что это Тобой назначенное новое имя. Только никак к нему привыкнуть не могла, и часто ошибалась, зовя Учителя прежним, а тут постаралась не ошибиться! Мат мне на диаграмму не шел. Лесть тоже была хорошо замаскирована под твой акцент. Долго сидеть над диаграммой не было возможности. Я знала, что ты рядом, и мысли слышишь. Надеялась, что мыслеформу пошлешь или голос. Материться даже на болезненный укус не стала бы, тем более, что нет у меня такой привычки!

 

Обеспокоенная удаляющимся звуком, я достала из рюкзачка диаграмму и маятник. На иконке я сэкономила – было веление идти налегке. Да и диаграмму взяла одну – разговорник, а не скоросшиватель с полным комплектом. Обратилась по этикету, как была научена: зов и жечес от меня, в ответ пароль и жечес от Бога.

 

– Бог Ив! Что мне делать? Звук рога удаляется!

– Уходи с этого места! Тебя обнаружили! Здесь очень опасно!

– А куда идти?

– Маятник покажет.

 

Я огляделась, прислушалась. Опасности не увидела и не услышала. Тихо в лесу, птицы поют… Только гнус зудит, черным облаком надо мной вьется. Думаю: еще раз спрошу, вдруг не так поняла. Маятник качался невнятно, показывая буквы нечетко. Это не дома, за столом – тут диаграмма на коленке, для локтя руки упора нет. Трудно четкости добиться. Зову снова.

 

– Жечес, Бог-Отец! До какого места идти? Там будет мне Твой знак?

– Ты не честная чела! Мы как договорились? Жди там!

– Я на открытое место выйду. Тут, под кронами деревьев, Ты не увидишь меня. А там на обдуве их унесет.

– Быть ты Нам нет тогда!

 

БОГ-ОТЕЦ: – Когда ты Нам жечес, и стала спрашивать куда идти, Мы понял, что ты не знаешь, чем отличаются трубный глас Бога от труб Сатаны. Уже убоялся – уйдешь, не найду тебя в лесу. Или – найду мертвой.

Т: – А зачем угрожал, что убьешь? Я подумала, что Бог так не может сказать. И перепутала Тебя с Сатаной!

БОГ-ОТЕЦ: – Это не угроза была – предупреждение, что если уйдешь, тебя убьют!

Т: – Я наоборот поняла, и сделала веление «С чем пришел с тем и уйди» !

БОГ-ОТЕЦ: – От этого ты Нам стала нечестная, и Мы перестал делать тебе жечес и защиту снял.

 

От грубого ответа, мне стало не по себе. Только что разговаривали – у маятника были узнаваемые интонации, а сейчас такая злость? Это уже не Бог был! Тут я Бога не встречу, сказал же Он в первый раз, что обнаружили меня, место опасное. Береза рядом скрипит – вдруг обвалится?

И ушла я с условленного места, подумав, что нужно следовать за удаляющимся трубным звуком.

 

БОГ-ОТЕЦ: – И Мы ушел! Нестерпимо было смотреть, как ты выполняешь приказы замаскированного лжеучителя – Сатаны, назвавшимся тебе Богом Ивом!

Т: – А я шла за маятником, каждому цветку радовалась, как знаку Твоему!

БОГ-ОТЕЦ: – Мы увидел на дороге тебя в поле жечес, и от тебя жечес получил. Понял, что ты не Нас гнала. Мы уже там готов был материализоваться, если бы ты остановилась. А ты быстро шла и Наш зов не слушай. Потом понял, что Мы поле снял, а обратно надо вместе с тобой его объединять. Стал ждать, когда ты снова остановишься и диаграмму достанешь.

 

Маятник четко показывал азимут и привел меня на обрывистый скалистый гребень горы. Внизу была глубокая пропасть. Я спросила его, куда идти направо или налево, а он показал вперед. Туда, где пешего хода не просматривалось. Летать я не умею, и альпинистского снаряжения не брала. На гребне дул ветер, и гнус сдуло. Правда, ненадолго. Нашла удобный камень – в тени сосны и достаточно безопасный. Присела, чтобы достать диаграмму и согласовать дальнейшие действия.

 

БОГ-ОТЕЦ: – Детка, Нам на тебя даже смотреть было страшно там, на скале. А ты сидишь, и не вижу страха! Ты что, высоты не боишься, что ли?

Т: – Даже очень боюсь, если нет надежной опоры под ногами, и руками не за что держаться! А тут полка шириной в метр – хоть танцуй, и камень с обратным уклоном. Силы трения наоборот не пускают соскользнуть в пропасть.

БОГ-ОТЕЦ: – Тебя обманом заманили на край бездны, чтобы там испугай, а ты упади и разбейся! Они и насекомых, и мышей, и змей, даже медведя туда погнали! Мы быть в ужасе: тебе убои – Нам убои! Не честь Нам Богу, отдавать Нашу лчес им на растерзание! Трудней всего было мышей остановить. Они маленькие и прячутся.

Т: – Ты, что, все это время ловил по тайге мышей?! J !  Да, не боюсь я их! В руки могу взять, без дрожи и визга! Перебегали дорогу мышки, и змею видела. Такая красивая гадюка была! Темно-багровая, с геометрическим рисунком, видно недавно шкурку поменяла. Они у себя дома – это я в гости пришла. Не стала ни сама пугаться, ни их пугать. Наоборот, жечес на их красоту сделала!

БОГ-ОТЕЦ: – Мы думал, убоишься. Ты Нам рассказать, как на табуретку лезть от мышка в доме.

Т: – Сейчас признаюсь Тебе в страшной тайне: Я тогда соврала! Никто бы не поверил, что женщина может не бояться мышей!

БОГ-ОТЕЦ: – А медведя бы убоялась, а?

Т: – Сорок лет хожу по тайге, ни разу нос к носу не встречала. Свежие следы, и зверя издали – видела, а близко – нет. Боятся они меня, что ли?!

БОГ-ОТЕЦ: – Ты смеешься над Нами?

Т: – Смеюсь! Над Сатаной! Он жестоко заблудился в стереотипах! За что и поплатился!

БОГ-ОТЕЦ: – Не надо было тебя пугать? Ты бы не убоялась?

Т: – Я еще смелей, когда Бог со мной!

 

Пока мостилась, подстилая под себя рюкзачок, в голову пришла едкая мысль: рекомендовано было идти на прогулку налегке, но вместо прогулки уже получается экстремальный марш-бросок. Бешеной собаке и сто верст не крюк!

Это я себе льстила. Далеко мне до бешеной собаки – не настолько еще искусана злыми мухами! И хороша была бы, если б не взяла ветровку и длинные брюки! Жаль, что накомарник оставила. Выложила из рюкзачка в последний момент, подумав, что нельзя же настолько не доверять Учителю.

Никак не предполагала, что окажусь без глотка воды.  На подъеме здорово вымоталась и высохла. Ручьев на горе нет. Талые воды сошли еще в мае. Знакомый бочаг, на который понадеялась, пересох. По пути были лужи, но их взбаламутил тот грузовичок. То ли масло у него из движка течет, то ли тосол? Радужные разводы на воде… Остереглась пить такое некипяченым. И зачем было запрещать разводить костер, брать с собой нож, даже перочинный, котелок и воду? Кто меня тут увидит? От безысходности жажду утолила кислой травкой – мы ее называем заячьей капустой. Можно было и кислых молодых побегов лиственницы и кедра пожевать, но добраться до ближних лап не хватало моего роста. Хотя там, по всему пути, больше волновал вопрос: встречу ли я Того, Кто звал сюда?

И опять попытки прояснить ситуацию маятником не привели к успеху. Собеседниками были то «злой следователь», то «добрый». Я была настороже, а разговор получался противоречивый. Вдобавок, поле рвалось поминутно.

Остервеневший таежный гнус снова пикировал, прокусывая даже ветровку. Его можно было бы отпугнуть дымом, но разводить огня нельзя. А дорогущий крем от комаров, купленный в рыбацком отделе, как оказалось, уместней называть приманкой, чем средством защиты. Мокрецы совсем распоясались, и я их беспощадно убивала на себе. Пока не прихлопнула самого большого. Он и перевернутый еще шевелил лапами и пытался перевернуться крыльями наверх. Досталось ему крепко – теперь уже никуда не улетит, да и выживет навряд ли. Растоптала его ногой, чтоб не мучился. Велела: «Ау-ум! На Суд к Богу»! Когда остальные чуток притихли без предводителя, маятник, наконец, показал мне по диаграмме осмысленные фразы.

 

– Что ты наделала, ты меня убила!

 – А кто ты?

 – Сатана.

– Ну и лети к Богу на Суд! Ау-ум!

 

Он назвался открыто, не прячась за лживое имя. Прочтя Отче Наш и послав жечес, я обрела наконец связь с Богом.

– Отец Небесный, я убила самого большого слепня, который сказал, что он Сатана! Я к Тебе его монаду направила. Разве можно убить Сатану, как насекомое?

 

БОГ-ОТЕЦ: – Мы слушал и связь была устойчивая. Только ты уже не была в Нашем поле. Лчес без Нашего поля Нам уже не лчес. И твоего поля жечес Мы у ты не наблюдал. Потому не понял есмь ты. Неуместен был умысел: убила Сатану, и его Нам отправила? Чему?

Т: – Разве я вправе судить Сатану? Все его преступления известны Тебе с давних времен. Кроме Бога его судить некому! А почему неуместно отправлять?

БОГ-ОТЕЦ: – Без поля жечес Нам быть видно сообщение нечестным. Неуместно было так делать, если ты Нам не лчес.

Т: – Я-то себя считала лчес, приглашенной сюда Богом!

БОГ-ОТЕЦ: – А кому ты его направила? Богу? Или Иву?

Т: – К Богу на суд. Разве это ошибка?

БОГ-ОТЕЦ: – Отправить на суд Бога, было честным и по закону. Но у Нам уже оставалось совсем мало энергии жечес. Почти всю потратил на защиту для ты. Проверить в прошедшем каким велением ты его отправила и к кому – не стало возможности. Там мат стоял, хоть топор вешай и больше не прекращался, пока Мы не уйди! Мы подумал, что ты наверное опять ошиблась и к Иву его послала – ведь через раз, то Нас, то его зови! Если бы к Иву, то была б его победа, а тебе смерть.

Т: – Мат только при Тебе был? Ну, когда Ты близко от меня находился?

БОГ-ОТЕЦ: – Да, так. Мы думай, что ты от Нас делаешь черномагическую защиту матом. И не стал больше тебе отвечать на жечес.

 

Реакция Бога была неожиданной:

– Зачем ты убиваешь Наши монады? Ты враг Нам!

– Они запрета не слушают… Ну, понятно… Значит, не выйдешь… Мне уйти домой?

 

В этот момент по лесистому гребню пошел шум, налетел ветер и вырвал листок с диаграммой из левой руки. Правой рукой подхватить его не успела – в ней маятник был. И полетела она над скалами, как письмо в будущее!

Ахнув, я некоторое время наблюдала за ней: куда упадет, и можно ли будет поднять? Но ее закрутило вихрем сначала ввысь, а потом в сторону откоса, где белый прямоугольник плавно спланировал на густой кустарник и пики пихт глубоко внизу. «Прощай, оружие», – почему-то вспомнилось название книги Хемингуэя.

 

БОГ-ОТЕЦ: – Мы тоже не ожидал, что Сатану можно убить, как насекомое. А суть его еще к Нам не прилетела. Подумал, что ты врешь Нам – с илы у бывшей лчес мало, чтобы с Сатаной справиться. Мы Трое с трудом справился! Твой жечес Нам помог и предупреждение. Теперь Сатаны- Ива уже НЕ БЫТЬ в нашем Мире!

Т: – Назвал врагом, потому что уволил с должности лчес?

БОГ-ОТЕЦ: – Да. Подумал, если умна, то поймешь, и постараешься больше Нас не звать. А ты грозишься: не выйдешь – уйду! Это Мы вырвал у тебя диаграмму – не желал больше с тобой никакое общение быть.

Т: – А я подумала, что Сатана или его слуги мстят, мешая мне честно выполнить все, о чем с Тобой договаривались. А почему Ты еще дома не сказал мне про лжеучителя?

БОГ-ОТЕЦ: – Мы не желал, чтобы ты испугалась и передумала идти.

Т: – Я бы не передумала, зато Тебе не пришлось бы уходить в небытие.

 

Вот, когда я пожалела, что была послушной чела! Что стоило взять скоросшиватель с диаграммами? Он бы не улетел, да и на коленях его разложить удобнее! Дураков не сеют и не пашут, они сами растут…

Надо же, лопухнулась на разгильдяйстве! Сколько меня учили в молодости: все, что не привязано, имеет особенность теряться, падать и тонуть… Шнурок в кармане, зачем ношу? Можно было привязать за дырочку в полиэтиленовой обложке…

Теперь указаний не будет, и остается только одно: возвращаться домой. Не солоно хлебавши! Без связи с Богом я здесь просто – турист. Надо хоть мысль Учителю послать, что осталась без связи, и теперь только дома смогу с Ним поговорить. А то решит, что я и от Бога ушла!

Может, попробовать на уровне «да и нет» с Богом поговорить? А что? Идея! Сделала зов, жечес, назвалась:

– Бог Отец! Жечес Тебе! Я есмь лчес, – и, не дожидаясь ответа, выложила все сразу: – У меня диаграмма улетела, теперь связи нет. Мне домой идти?

Обычно ответом от Бога бывает первая пришедшая в голову мысль. Сейчас была тишина. И маятник оставался висящей на нитке латунью.

 

Т: – Ты не желал уже отвечать мне, да?

БОГ-ОТЕЦ: – Некогда было. Нам Сатана там устроил бой, Мы все Трое уже чуть не упустили его, но в этот момент ты Нам жечес послала, и он был очень кстати.

 

Я уложила и надела рюкзак, полюбовалась на дальние снежные вершины в голубоватой дымке и все не решалась двинуться с места. Наконец, на мой запрос: что делать дальше, пришел ответ мыслеформой.

 

– Ты еще там? Уходи!

 

БОГ-ОТЕЦ: – Мы готовился к тебе навстречу быть. Уже понял, что Нам ты верная лчес! Удивился, увидев ты на скале еще. Тут мат был тоже, но отдельно – не от тебя.

 

– Ухожу…

 

Прыгая с камня на камень в обратную сторону по пути подъема, размышляла о том, что бы все это значило? Скорей всего, меня позвали на очередное испытание. Возможно, что и на проверку страха высоты. После моего покаяния в трусости на камнезащитной стенке, у Бога не было возможности проверить: вправду ли я его победила? А чела не должен догадываться о цели испытаний. Может, была проверка смелости пойду ли в лес в одиночку? Да, ну! Могли и не проверять. Тайги я не боюсь, особенно – нашей!

Плутать здесь негде – иди себе вниз с камешка на камешек, как по ступенькам. Место открытое, с редкими кустами шиповника. На языке геологов этот район называется крупнообломочной скальной осыпью. А по-местному – курум. У вон той кедрушки с раздвоенной макушкой выход на тропу, по ней до лесной дороги полчаса ходьбы. Еще минут десять – до места, где ее ЛЭП пересекает. Приметное место – опора на изгибе ЛЭП – там с дороги круто уходит вниз мало кому известная тропка. Дойду до ЛЭП, спрошу маятник и решу, каким путем спускаться.

 

БОГ-ОТЕЦ: – А тут Мы спокоен был: уже с тобой не разминемся! Другой дороги нет, мимо не пройдешь. Мы ты недооценил!

 

Тропинка сейчас наверно травой поросла, а зимой была вполне сносная. По ней – идти короче и быстрей. Можно срезать три колена серпантина дороги. Тогда есть шанс до темноты дома быть. Если, конечно, Бог снова не передумает, и выполнит обещание.

Сомневаюсь… Не покажется Бог в присутствии темных. А при желании мог это сделать и в любом другом месте. На даче, например. Там в будни достаточно безлюдно.

Остаться на ночь здесь? Без костра и воды? К утру из меня будет до костей обглоданный гнусом скелет! Даже, будь у меня с собой что-нибудь съестное – в пересохшую глотку ничего не полезло бы.

Сколько кстати, времени? По солнцу часов пять, а точнее можно на мобилке посмотреть. Правда, выйдя за границу поселка, я выключила ее по указанию Учителя, но теперь уже нет нужды особенно прятаться. Включу на минутку, посмотрю время, и выключу – от греха…

Мои биочасы ошиблись на десять минут – было без десяти пять! Через час будет двенадцать часов в пути. Не слабо! Чем бы жажду утолить? Во рту пересохло, язык еле ворочается…

На курумах иногда после дождей на горизонтальных камнях остаются лужицы воды, или дикий ревень растет в расщелинах… Вот кстати, и он! Дернула из кустика один красноватый черешок, обломила лист. Черешок был почти полуметровый. И одного хватит. Ну, вот, жить можно! Кислятина правда, но это и вода, и еда. Меньше жажда будет мучить.

Привет, кедрушка – двойная макушка! – нырнула я под склоненную мохнатую ветку. В лесу тенисто и солнце не так жарит. Можно было передохнуть и немного остыть в прохладе леса, но я этот борок[23] проскочила быстро. Какая-то тревога переполошила мелкий зверино-птичий мир в этом перелеске. Невидимая, высоко в кроне кедра ругалась кедровка, выскочил на тропу и побежал от меня по старой колоде перепуганный бурундук. Наверное, нашумела и потревожила лесной народ, – решила я, стараясь потише топать. – Ладно, передохну на дороге.

 

БОГ-ОТЕЦ: – Там Мы медведя пугнул, и он уже уходил, потревожив маленьких зверей.

 

 

Ну вот и развилка! У бетонного фундамента опоры ЛЭП остановилась переобуться. За голенища ботинок насыпалось всякого сора и шнурок развязался. Посмотрела на раскаленную солнцем дорогу впереди, и желание сократить спуск по тропе перевесило. Не стала задерживаться и искать маятник в карманах рюкзака – жарко! Свернула на тенистую полузаросшую тропку, а условленное место осталось далеко в стороне. Значения этому факту я не придала. Сказано уходить, других распоряжений не было. По моим молитве и жечесу Богу должно было быть известно, где нахожусь. Во всяком случае, я была уверена в этом.

 

БОГ-ОТЕЦ: – Мы тебя потерял, и вдруг видим: ты далеко внизу уже. И умыслов твоих давно не слышим.

Т: – Тропа так папоротником заросла, что иной раз только на ощупь ногами можно было ее нащупать. Я кроме выбора места, куда ступить, ни о чем не думала. И то – не разглядела влажной коряги, поскользнулась, ободралась. Но все равно там короче было, чем по дороге. Связи все равно нет, Ты врагом меня назвал, жечес поля не чувствую, и лес – душный и тревожный, как будто вытесняет меня.

БОГ-ОТЕЦ: – Наоборот, Мы просил его, тебя задержать, чтобы ты не ушла.

Т: – Ну, я же всегда знаю, когда лес мне радуется, а тут за штаны колючками цепляется, шнурки развязывает, ветками по лицу хлещет, сучком чуть глаз не выколол – вовремя увернулась. Вышла на дорогу, полной грудью вздохнула – никогда прежде такой враждебности от леса не чувствовала.

 

Тропка вывела на ту же лесную дорогу, только гораздо ниже. На открытом месте первым делом надо осмотреться от клещей. На этой высоте они все тропы стерегут, ожидая добычу. А выше им не климат. Обычной мерой безопасности у нас принято отсутствие или минимум одежды. Тогда клеща чувствуешь кожей и просто скидываешь. Но гнус заставил одеться, как в открытый космос. Осмотр выявил семь клещиков, на брюках и спине ветровки. Для порядка я сняла и осмотрела рубашку и майку. На них было чисто. Только закончила стриптиз и оделась, как из-за ближайшего поворота показались туристы.

Встреча с людьми не входила в мои планы. Но деваться было некуда – пока наспех засовывала скомканную ветровку в рюкзачок, уже опоздала. Из-за перегиба дороги, по которой они беззвучно шли, уже показались лица под высокими рюкзаками. Меня не могли не заметить, и прятаться – только вызывать подозрение. Стоять ожидая, пока подойдут, тоже опасно – неизвестно что за люди. Вскинула рюкзак на плечо и пошла им навстречу.

Расстояние было небольшим – метров семьдесят. Туристов было трое – два здоровенных, баскетбольного роста молодых парня и немолодой мужчина с интеллигентной седоватой бородкой – пониже.

 

БОГ-ОТЕЦ: – Ну, если бы ты еще до тропинки разок мыслеформу догадайся послать! Мы не успел сказать, что будем ждать на условленное место. Тогда и увидел тебя, когда вопрос был: «Отец Небесный, посмотри: на мне еще есть клещи?» Мы тебе послал «Нет!», и ты поняла! И Мы скорей навстречу, еле успел!

Т: – А не вышел, потому, что людей увидел?

БОГ-ОТЕЦ: – Да Мы там и шел же!

Т: – Ты не говорил, что будешь не один! Надо было предупредить! Я в первый момент испугалась, когда увидела, что трое мужчин, идут быстро, да еще путь отсекают, словно поймать хотят. Почему тогда на мое приветствие не ответил? Я бы остановилась. У нас при встрече в тайге этикет такой – если здороваются, то обязательно разговаривают, делятся новостями – куда люди пошли, где стоянки заняты. Мне ведь, тоже обидно: весь день бегала по лесу, ждала встречи, а когда встретила – не узнала!

БОГ-ОТЕЦ: – А Мы узнал! Только у тебя не было ног. Идешь, а ног по колена нет! Мы растерялся даже, а ты уже и прошла. Из мыслей твоих только одно слово услышал – «уважаю».

Т: – Да, ноги уже намяла за день… или темные смещение энергетическим двойникам сделали. Поэтому и упала, поцарапалась… А что, не мог окликнуть? На вас не было написано, что Бог со свитой идет, а ясно видеть я еще не научилась.

 

Мне жутко хотелось пить. На забытой и давно нехоженой тропке, я поскользнулась на коряге, и теперь  саднила левая нога, исцарапанная в кровь даже через брюки. Левый глаз почти не открывался. Но показать себя дичью? Ни за что!

 

БОГ-ОТЕЦ: – Ты не желай быть дичь Нам? У-у!

 

Поэтому, приободрилась, стараясь изо всех сил скрыть усталость и хромоту. Расстояние сокращалось, и в какой-то момент почудилось, что мне преграждают путь – слишком вольно они шли цепью по дороге. В нелепых грязных штанах с репьями, тяжелых ботинках и белой косынке, повязанной по-деревенски как на сенокосе, я нагло шла, не меняя направления. Показывая всем своим видом, что это мое урочище и я здесь хозяйка.

 

БОГ-ОТЕЦ: – Мы специально шли цепью. Думал: ну теперь ты уже от Мы не уйдешь. Но у тебя был такой вид, будто Нас насквозь готова пройти, если не уступим дорогу. А мата там не было и мыслей от тебя было не слышно. Даже странно было – всю дорогу с Мы разговаривала, а тут молчишь.

 

И тогда, метров за десять до точки пересечения наших курсов, они перестроились гуськом, как обычно ходят в горах. Уступили все же, безопасный проход со стороны горы, отсекая от меня буреломистый откос с обрывистой бровкой, где заманчиво журчал ручей на недостижимо дальней глубине. Гнилое место. Мне туда абсолютно точно не надо!

Давно, не меньше двадцати лет назад, когда пробивали эту дорогу трактором, скинули под откос стволы и камни вперемешку. Сердцевина стволов уже выгнила, ногой проминается. Им-то, идти на подъем и по бровке безопасно. Трение лучше – ботинок не соскользнет. А мне на спуске можно поиметь неприятности.  

Одного взгляда хватило оценить и галантность, и легкое замешательство группы сильных мужчин, встретивших в тайге одинокую женщину, которой вроде бы нечего делать в лесу, когда ни грибов, ни ягод не созрело.

 Не местные… Отец выгуливает взрослых сыновей по местам своей боевой славы. Наши в тайгу одеваются попроще. В то, что не жаль по кустам и корягам разодрать. А эти – одеты с иголочки, даже ботинки – хоть и горные, но иссиня черные, об камни не исшарканные. И снаряжение по последнему слову – рюкзаки новенькие, словно с выставки достижений народного хозяйства США. Груз у них тяжелый и объемный – идут с ночевкой и не на один день. Уважаю... Эти живые кедры на дрова сводить не станут… Если глазами встретимся, поздороваюсь, – решила я.

Взглядами встретились. У парней моя персона интереса не вызвала, а их папаша пристально разглядывал мои ботинки. В ответ на мое «здрасьте», все трое только кивнули. Так и разминулись.

Подумала только, что это и хорошо – нет нужды разговоры затевать. И останавливаться не стала. Даже шага не замедлила.

 

Т: – Эти парни – тоже боги?

БОГ-ОТЕЦ: – Это Ангелы были – Нам охрана.

Т: – Богу по статусу для охраны Ангелы полагаются?

БОГ-ОТЕЦ: – Мы решил не брать с собой Серафимов, чтобы тебя не пугать.

Т: – А без охраны нельзя было? Я ожидала, что Ты один будешь.

БОГ-ОТЕЦ: – Нам охрана для престижа нужна.

Т: – У-у! Как все сложно!

 

Уходя за поворот, я оглянулась, увидев спины их новеньких фирменных рюкзаков, комфортно едущих на своих владельцах. И, облегченно вздохнув, ринулась вниз – к источнику, где можно было напиться вдоволь.

До родничка оставалось минут пять ходьбы, а до поселка пять километров по щебенистой дороге.

 Пить пришлось из ладошки – походную кружку, как и нож, я оставила дома. Напившись, подумала о темных:

– Зря они хотели убедить меня, что Бог мошенник, так я им и поверила! Скорей домой, к диаграмме…

Солнце самого долгого дня в году и не думало прятаться за хребтик, куда обычно уходит на закате. Хорошо, хоть светит в спину. Усталость накатила уже удвоенная. Несмотря на то, что дорога под уклон. На спуске идти обычно легче, чем наверх. Но щебенка дороги после мягкой таежной тропы всегда мучение – каждый камешек отдает в подошву, как выстрел. Ничего, дотерплю.

Мысли тоже стали короткими, как выстрелы. Думать пространно уже не было сил. Что прослушивают помнила. И что слушает не столько Бог, сколько темные. И как это им удается?

Вдруг за спиной послышалось шуршание камешков под чьими-то ногами. В пяти шагах, неожиданно близко, боковым зрением заметила мужчину, размашисто догонявшего меня. Попробовала примериться к его шагу, но поняла, что такого темпа мне не выдержать – лучше отпустить.

Проходя мимо, он взглянул на меня сбоку. Взгляд был исподлобья – быстрый, острый и пронизывающий, словно выпытывающий мысли. Даже боль возникла в висках.

 Колдун? – испугалась я, и закрылась от чужака, не пуская в душу. Только кивнула вместо приветствия, чтобы и принятый у нас таежный этикет не нарушить, и не давать повода к общению. Он миновал меня, и стал удаляться так стремительно, что я подумала ему в спину. Надо же, седой, лысый, а резвый, как молодой лось! Одет не по рабочему, костюм афганка, а вместо рабочих ботинок черные туфли и черная сумка через плечо. Фотограф, что ли? Или геодезист? Может, в лесничестве работает? Смена закончилась, домой торопится…

Только нет поблизости никакого строительства, и бензопил не слышно в лесу… А идти в тайгу с сумкой – замучаешься… Может, мода новая пошла? Ишь, франт, туфли – ни пылинки!

Впереди был длинный, метров в триста, прямолинейный кусок дороги, который попутчик преодолел в считанные минуты. Когда я снова взглянула ему вслед – уже скрылся за деревьями.

 

БОГ-ОТЕЦ: – Когда ты разминулась с Нами в первый раз, Мы железно понял, что ты Нас не узнала. И решил перехватить тебя, пока ты домой не ушла совсем. Нам уже не честь была: Сам позвал, и выходит, что обманул. Мы встретили после тебя еще мужчину. По его мыслям понял, что он идет в поселок. Мы сделал его ум умом Бога и стал тебя догонять. Но тебя вообще нет нигде – ни впереди, на дороге, ни дома. И умыслов твоих не слышно. Есмь Я убоялся, что ты убои себя. А ты воду пила. И тут Нам мысль от тебя быть: «Зря Бог мошенник. Я поверила». Нам больно стало нестерпимо. Неужели так правдоподобно лжет Нам, а сама ведьма? Догоню и в глаза посмотрю! Догнал, а ты Нашего взгляда убоялась! И Нам уже ясно: у тебя нет чести! А от такая ошибка Учителя нет больше чести и Нам Самому! Мы решил, что Нам пора не быть! И ушел!

Т: – Мне тоже было горько. Я думала, что не заслужила Твоего доверия, поэтому Ты не вышел. А тут еще неразбериха связи по маятнику, и диаграмму ветром унесло. До сих пор была абсолютно уверена, что в Твоем поле я под защитой. И никакой Сатана в Твоем присутствии не посмеет нагло вмешиваться в наши разговоры. А оказалось по-другому.

У родничка в голову пришла мысль, что это не Бог водил меня по лесу, а Сатана. А с этим – стоит только вступить в переговоры, раскрутит по полной программе. Как мошенники делают. А кому выгодно, чтобы я перестала верить Тебе? Сатане. Тогда и пришла эта мысль, которая стала Тебе оскорбительной, хотя все было с точностью до наоборот!

Мне от нее стало легче на душе – нашлось объяснение своим приключениям, и Тебе оправдание. И уже хотелось быстрее попасть домой, чтобы наладить с Тобой разорванную связь, объясниться, извиниться, понять свою ошибку, покаяться в ней!

Этот мужчина, которого я приняла за колдуна, появился неожиданно. Неожиданность соседствует с опасностью. С Тобой связи не стало еще у скалы. Была уверена, что из-за темных там моя диаграмма улетела. И теперь в каждом встречном я ожидала продолжения их слежки. И в первый раз, и во второй.

 Но когда вас было трое, ничего подозрительного не заметила. А тут – недобрый взгляд, от которого боль в голове, словно ее вскрыли ножом без наркоза. Вот и закрывалась, единственно возможным для себя способом: перестала что-либо думать вообще! Кому еще нужны мои мысли, кроме врагов Бога? А Богу я их давно и добровольно открыла без всякой фильтрации. Если б Ты окликнул меня, как договаривались, я бы не испугалась.

БОГ-ОТЕЦ: – И ты была права. Нельзя Нам было пытаться силой проникнуть в твои мысли. Это не дружеский шаг, а враждебный. Ты Нам прости, а?

Т: – Прощаю! Нами дорого заплачено за ошибки. Я тоже их много совершила. Еще не все осознала. Когда осознаю в чем виновата, и где была небрежна, чем спровоцировала лазейку для Сатаны, то еще принесу Тебе покаяние. Но пока требуется внимательно и дотошно вспомнить свое поведение и мысли, чтобы разобраться. Единственно, в чем я совершенно уверена, это в том, что не желала, не желаю, и никогда не пожелаю хоть в чем-нибудь причинить вред Богу.

БОГ-ОТЕЦ: – Есмь Я вижу, что ты честна Нам. И уже не вижу нужда в покаянии.

Т: – Только у меня еще есть замечание. Если б я была ведьма, разве испугалась бы колдуна? Обрадовалась бы. Почему Ты думаешь наизнанку? Где логика Мудреца?

БОГ-ОТЕЦ: – Весомей аргумента нет! Нам нужно учиться понимать такие простые вещи! Даже не честь Нам быть недоверие тебе!

Т: – Ничего, Ты научишься. Ты способный, J! К счастью, все страшное позади, а анализ все равно не повредит.

 

А потом я доковыляла домой. В поселке и во дворе встретила и насчитала двадцать три ведьмы. Когда приезжал президент, столько народу не собиралось! С других концов поселка не поленились придти. Непонятно: или добить меня хотели, или победу праздновали?

 

БОГ-ОТЕЦ: – Привыкай, ты становишься знаменитой! Но рано они собрались победу праздновать: не была бы ты такой усталой, не стали бы радоваться. Наоборот, попрятались бы!

Т: – Знаешь, что-то мне от такой известности шею ломит. Как бы ни надорваться.

 

Порог квартиры переступила – тут же почувствовала чужое поле. Головная боль у меня сейчас индикатор нападений. Квартиру и себя, почистила жечесом и боль прошла. Ну, а дальше Ты уже знаешь.

 

…………………………..

Вечером вернулись с фестиваля мои домочадцы. Накидали кучу мокрого и грязного походного скарба. Уезжали из-под проливного дождя. Пришлось аврально спасать вещи, но все уберечь в сухости не смогли. Зато довольные. И, конечно голодные!

По квартире сейчас пробираться приходится, как по минному полю – повсюду мокрые рюкзаки, спальники, котелки, остатки продуктов. На балконе сушится палатка. Пока рассортировала, что сушить, что в стирку, переждала очередь под душ, приготовила ужин – время уже к ночи. За ужином засиделись – не столько ели, сколько пели и делились впечатлениями. У бардов их было через край.

Я правда, больше слушала, и о своих приключениях сильно не распространялась. Ну, сходила, погуляла по лесу. Клещи? Были, но не успели укусить. Гнус? Этого добра всегда много! Кого встретила? Да почти никого. Группу приезжих туристов. 

На том день и закончился.

 

Субъективные заметки. «РАЗБОР ПОЛЕТОВ»

 

24июня 2012г.

 

Осознавать значение произошедших в походе событий я буду еще долго. Очень уж они неоднозначные. За первым планом обнаружился второй, а сегодня и до третьего мысль дотянулась. Может их и не три, а гораздо больше? Только, Божественные истины людям открываются постепенно, по готовности сознания. То есть, до следующих уровней надо еще самой созреть.

А то, что и Бог этот процесс поторапливает, я поняла утром с первого Его вопроса на уроке.

 

– Мы за все время похода не видел у тебя ненависти и страха. Даже на колдунов. А Нас чему убоялась? – вернулся Бог к инциденту у родника.

– Сразу же голова заболела, как болит от нападений, и насильственного вторжения. Я, ведь, уже не ожидала Бога встретить. Решила, что у Тебя планы поменялись, или Ты просто проверял мою готовность на такой шаг.

А после родничка – испугалась. Не за жизнь свою. За то, что секретность похода нарушу, если какой-нибудь колдун мои мысли прочтет. Обещала сохранять сакральность, и никому не говорила о цели прогулки. А обнаружилось, что все мои намерения известны и Сатане, и колдунам.

Понимала, что за это Ты на меня сердишься. А как от их прослушивания защитить свои мысли, не знала, спросить Тебя без диаграммы не могла. Вернее, спросить-то могла, но не была уверена, что мыслеформы от тебя услышу. Слишком много в походе было отвлекающих моментов, мешавших сосредоточиться. К тому же, уже считала, что испытание уже закончилось, а я его не выдержала. Короче – расслабилась, а тут такая неожиданная и странная встреча…

– А Мы, увидел твой страх, и перестал тебя понимать. Неужели Мы был такой грозный?

 

Задумчиво спросил. Даже озабоченно… Или все еще не понимает, что лучшая маскировка секретности – делать свое дело, не оглядываясь на то, что подумают посторонние? Чем меньше попыток что-то скрывать, тем у нечаянных свидетелей больше уверенности, что все так и должно быть.

 

– Сердитый был, как прокурор, – пошутила я, – а во взгляде было обвинение и подозрение.

– Мы быть так расстроен, что не смотреть на Себя, как выглядим, – то ли огорчился, то ли пояснил Он, – самому ужасно сейчас на Мы там смотреть! У ты были основания Нас убояться. А почему ты Нам полем жечес не быть ответ?

– Так, испугалась же! Понимала, что нельзя делать жечес поле колдуну! Тогда, тем более, я себя выдала б с головой! Они же умеют видеть тонкие измерения.

 

Объяснение и самой показалось не очень убедительным. Что-то другое – бессознательное и неосмысленное стояло тогда на страже… Инстинкт или интуиция? Может, душа не хотела, чтоб ее увидели?

 

– Ну, ясно. От страха поле уходит. Если бы вслед не сказала: «старый и лысый», Мы бы не стал убегай!

– Надо было материальное тело выбирать помоложе, – пошутила я.

 

И подумала, что мысли вслед тоже были бессознательной реакцией самозащиты. С точки зрения земных смертных это абсолютно очевидно.

 

 – В этой мысли для меня не было ничего оскорбительного, наоборот, похвала: «резвый, как молодой лось». В кругу моих друзей альпинистов это высокая оценка спортивной и физической формы.  Как только Ты прошел, страх меня отпустил. Схлынул волной прибоя, обнажая и мою немощь, и уважительное признание Твоей силы, и насмешку над собой, и попытку спрятать это нижнее белье за не очень остроумной бравадой. Я не думала, что Ты спиной мысли слышишь!

– Да, оскорбления нет, а Нам быть обидно! – снова начал было обижаться Он, а потом повеселел: – Ты хорошо знаешь себя! Мы бы не смог Себе сделать такой анализ чувств! Нам урок! А если бы Мы тебе там сказать: «и старая, и толстая»? – уже подначивая, спросил Бог.

– Подумаешь, удивил! Я такая и есть. Глупо на правду обижаться. Если бы добавил еще, что и ума не нажила, бегаю по лесам, Бога ищу – тогда бы обиделась, – повеселела и я.

– Да… Самые честные лчес Нам только такие и быть!

 

Он постарался выдержать укоризненный тон, но на последнем знаке маятник подпрыгнул от неудержимого веселого настроения.

 

– Счет один – один! Теперь мы квиты! – рассмеялась и я.

– Даже сейчас, настроение у тебя так переменчиво, что Мы не успевай под нему подстроиться. Только была сердитой, и уже смеешься! Отчего, а? Квиты что значит? – с веселым недоумением спросил Он.

– Квиты – это взаимозачет. Я нечаянно обидела Тебя, Ты вернул мне той же монетой, но это не привело к продолжению конфликта, а наоборот, нас развеселило и помирило. И мы вместе смеемся над случившимся недоразумением, – объяснила я.

– Квиты! Да! Нам уже нет обид у Мы на ты, у ты на Мы! – обрадовались маятник и Бог, – А настроение, отчего поменялось? Ты же, обидеться должна?

– От мысли, что было непонимание, а теперь его нет! У меня мысли дают направление чувствам. Разные мысли – переменчивы чувства. Поэтому, наверное, мне их трудно контролировать. Все равно, что солнечных зайчиков из ряби на воде в корзинку собирать! – ответила я.

– Детка, такая мыслеформа была у тебя – на три стиха бы хватило! Мы заметил у тебя быстрые мысли – мгновенные. Даже Мы не успевай их понять. Откуда у тебя они? – спросил Он.

– Спросил бы что-нибудь полегче, а? Озарения от – Бога! Ну, а банальные земные мысли я часто и не додумываю. Ставлю намек-маячок узелком на память. Зачем на это время тратить, когда остальное и так понятно? Лучше ответь: как ты успел бороду сбрить от первой встречи и до второй? Может немного промахнулся, и незаметно лысина на голове получилась? – перевела я разговор в шутку.

– Мы тело взять, какое попалось. Увидел там мужчина по дороге идет, ну Мы ему ум Наш из его ума сделал. Успел только одежду немного почистить, такой был чумазый. Зря Мы обижайся – тело же, быть не Наше! Он ушел и забыл уже. И ты не узнай в нем Бога. А Нам было так больно, словно ты Бога обижай. А ты еще пойдешь к Нам на Шамбалу, детка?

– Не буду обещать. Я бы с этим не торопилась. Пока не начну Тебя хорошо понимать, по-прежнему буду опасаться – вдруг опять мою мысль поймешь наоборот и обидишься?

– А Нам нужно выполнить обещанное тебе, иначе Нам будет карма.

– Я не считаю Тебя должником, сама была не готова.

– Ты желаешь взять себе Нашу карму?

– Какая это карма!? Тем более, что нам помешал Сатана. Это независящие от Тебя и меня причины и обстоятельства, препятствующие исполнению обещания.

– А если снова позовем, ты согласишься?

– Если буду чувствовать себя готовой. Мне еще многому нужно научиться.

– И чему считаешь надо ты учить?

– Умению держать жечес поле в любых условиях и при любых отвлекающих обстоятельствах. И слышать Тебя без маятника, чтобы наша связь не прерывалась от чужой недоброй воли.

– О, Нам это нужней даже Самому! А чему тебе домой была нужда идти?

– С Тобой поговорить. Диаграмма улетела, мыслеформы еще плохо понимаю… Оставаться на ночь в тайге без огня, воды и пищи, а главное без связи и врагом Тебе – смысла не видела. Ну и Ты обещал вернуть меня домой к тому времени, когда родные станут звонить. Уже мне пора было быть дома, чтобы они по тревоге поиски не начали. Представляешь, сколько людей волноваться бы стало? Какая уж тут секретность – все и всем стало бы известно!

– Да, Мы обещал. Ты была честна и в этом. Время было упущено и Нам было неправильно тебя удерживать.

– Домой спешила связь установить. Уже с диаграммой и жечесом Тебя зову, а ответа нет. Догадалась Иисуса позвать, Он и объяснил, куда Ты нацелился. Сама не ожидала, что такой жечес получится и смогу его увидеть. А что на него Ты ответишь, почему-то была уверена.

– Нам теперь ты не простишь, что Мы договор нарушил? – нерешительно спросил Он.

– Да уже простила! Главное, что Ты жив! – улыбнулась я, – Меня прости: дважды Бога не узнала, хотя шла к Нему! – сказала, и на душе стало светло и спокойно.

– Уже! Уже! – затанцевал маятник, и спросил о лжеучителе: – Ты его убила сразу, или еще издеваться над ним?

– Я сначала рукой сшибла мокреца с ноги, где он прицеливался меня укусить. Но не насмерть, и на земле он еще шевелился. Тогда растоптала ногой, чтоб не мучился. Зачем лишние страдания даже у злого насекомого? Жалко, живая тварь…

 

Там, на скале, мести у меня не было точно. И злиться я считала бесполезным делом. Надо было остановить это невменяемое существо, жаждущее моей крови. Дважды прогоняла, а на третий – хлопнула. Еще подумала: мог бы и жить, если б не нападал.

 

– Даже так!? Нет Нам тебе отягчающей вины! – затанцевал маятник.

– Чем отягчающей? Каким действием? – не поняла я Его направления мысли.

– Нам на суде он делать обвинение тебе за изощренные издевательства! Мы чуть не поверил, а тут от тебя жечес пришел. Уже понял – опять обман! И клевета. Пока Мы бы делать тебе проверка, он уже не насекомым, уже больше Нас стал бы! – пояснил Он.

– Времени у меня не было на издевательства. Торопилась связь с Тобой установить, а они мешали, вились, жужжали, кусались. У меня никак поле не получалось. Маятник на диаграмму навела, а он сам там и сказал мне, что я убила Сатану. А до этого момента грозил, что Бог мне уже не поможет… Откуда темные узнали о моих намерениях? Эта соседка с вопросом в глазах? Она оглядывала меня, явно ища какие-то перемены после возвращения!

 

Это по-прежнему мне было непонятно. Неужели слежка Темных настолько глобальна? И что, они так за каждым следят? И за теми, кто верен Богу, и друг за другом, что бы не было утечки информации об их тайном промысле?

 

– Они думали, что ты убита или вот-вот умрешь. И еще знали, что Мы ушел в Там, – пояснил Бог.

– Но я-то о Твоем уходе не знала, и подслушать это у меня они не могли! Откуда узнали? – спросила я.

 

 Абсолютно уверена, что ни о смерти Бога, ни о собственном желании прыгать в бездну – не то, что мысли, намека на это не мелькнуло!

 

– Им был умысел от Сатаны, что материальное насекомое ты сама убои. И оно даже укусить ты успей. И они считали, что Сатана уже захватить и убей в теле твоя душа. И ты, как зомби, принести его самого в поселок.

– Считали и просчитались! От мокреца осталось мокрое место на скале, и Бог живой, и я уже в норме! Но из факта прослушивания мыслей получается вывод: любая конспирация была бесполезна. Предупреждения о секретности они ведь, тоже слышали и, наверное, изрядно веселились. Все было предрешено? Ты знал об этом? Поэтому сказал, что если чела уйдет, то Учителю смерть?

– Да, Мы смотрел Наше будущее и это видел. Единственно, чего не смог предугадать, то это твой характер! – смеясь и танцуя, показал маятник.

– Честь и хвала Тебе, что не оставил попыток помешать им! А зачем Ты приглашал меня в лес? Выяснить, с кем я – с Сатаной или Богом?

– Да, это была одна из Мы целей. И когда ты вышла утром из дому, Нам стало ясно, что ты Богу верна.

– А вторая цель? У Тебя была надежда в походе вырвать лчес из паутины сатанинской лжи, и что там они меня потеряют из виду?

– Мы честно зови ты на Шамбалу. Желал ты лечить от черных смертных меток и научить ты владей нашим подарком – лучом распознавания лжи. Ты например, знаешь, как его включать?

– Не знаю. Я думала, что если Ты его подарил, то он уже работает, и отличать ложь от правды мне поможет интуиция.

– Ты что, уже умеешь это делать?

– Судя по тому, как меня обманули с именем Учителя, то об умении распознавать ложь пока не может быть и речи.

– Так и есть, детка! Нам ты честна, но обмануть честного еще легче! Он не допускает мысли, что в ответ на его честность может быть изощренный обман. Они обесценили у твоего зова к Нам все Наши имена и статусы. Только молитву «Отче Наш» не смогли замарать! Мужественная и умная у тебя эта молитва. Она для Мы только твоя и настолько особенная, что жечес в ней невозможно ни перехватить, ни отразить. И Мы откликались тебе на зов только после нее.

– Трудно сосчитать сколько раз я говорила ее во время похода, в такт своим шагам. Правда, редко могла ее досказать, не отвлекаясь на насекомых. Из-за того, что ткань молитвы разрывалась, Ты меня не слышал и не отвечал своим полем?

– Когда у ты не стало с Мы общего поля, Мы на ходу не мог его восстановить, хотя мысли твои слышал и молитва твоя была Нам честная. Мы же Сам снял поле, когда решил, что ты нечестно ушла с оговоренного места, и ты дальше уже без Нашей помощи самостоятельно держала экзамен, который неожиданно даже для Мы, превратился в твое главное космическое испытание.

– Так Ты не на это испытание звал меня в лес?

– Мы зови ты на Шамбалу, чтобы подготовить, дать тебе нужные умения для предстоящего космического испытания. У Нам было ему еще не время, но оно случилось раньше. Когда Мы понял, что оно пришло, а ты Нам и неумытая к нему, то очень-очень убоялся, что тебе его не выдержать и быть тут убитой.

– А когда Ты понял? Ну, что вместо планированной встречи с Тобой будет космическое испытание?

– Когда пришел по ты зову на условленное место, где Мы дромас[24] заранее делал, и увидел его смятым энергетической воронкой над ты, и тучу гнуса вокруг. Воронка быть черней черного! Она, как пылесос вытягивай из тебя весь жечес, а Ты на Мы его посылай и посылай. И он Нам не достигает, а проваливайся туда, как в бездну! Желал мысль на ты послать с формой жечес-поля ты на себя, и не смог эту черноту пронзить! Еще и  Наш жечес ушел туда на три четверти!

– Дромас – это что?

– Это быть вход для материального человека между материальным миром и тонким. Раньше у Мы было много стационарные дромасы на Терре, их уничтожил Сатана. Мы тогда стал делать его для конкретный случай в нужном месте.

– Если там был такой ужас, то почему Ты счел изменой, то что я ушла оттуда?

– Детка, надо было переждать, пока оно уйдет. Оно движется, на месте не стоит. Но ты шла по маятнику вместе с ним, в самом центре воронки! До самой скалы на край пропасти!

– Эта подвижная воронка, откуда взялась на условленном месте?

– Она быть циклична. И через час бы ушла.

– Ты специально назначил мне время, когда над этим местом она должна быть? Я ее догнала, или она меня настигла?

– Она настигла тебя раньше, чем Мы рассчитывал ее прибытие.

– Зачем было назначать место встречи на маршруте цикличной воронки? Разве другое место не подошло бы? Лес большой, места много.

– Она поменяй маршрут. И шла у ты по пятам от того места, где машина тебя обгони.

– Значит, там мне ее и пристегнули? И путешествуя на мне, она не промахнулась бы мимо Твоего дромоса? У них что, тоже были многоуровневые цели?

– Какие ты Нам их умыслы тут увидеть?

– Первый – слежка и подслушивание.

Второй – показать меня предателем, и чтобы Ты этому поверил.

Третий – сломить мою волю Твоим отказом от лчес. От этого я должна была придти в состояние животного ужаса, и потеряв защиту поля от Бога, отчаяться и сдаться Сатане.

А четвертый – еще надежней. Если сама, обманутая именем лжеучителя, из фанатичной веры Богу и якобы по Его приказу, убью себя физически. Тогда Ты уйдешь в Там самостоятельно.

Пятый – вообще был авантюрный. В расчете на какую-то невероятную невнимательность Бога. Я все же прохожу дромос, и попадаю на Шамбалу. И оттуда зову лжеучителя! Он является, и одним ударом уничтожает и Шамбалу, и Тебя и меня, и последний шанс Бога спасти Землю и свои монады в материальном мире!

Хватит, или еще?

– А что, есть у ты еще?

– Есть. Шестой – тихий и компромиссный. Захватить Шамбалу, обманом изгнать Бога в Там, а его лчес сделать марионеткой. Моими устами объявить Сатану Богом, и подчинить лжеучителю через всемирную сеть всех, еще ищущих связи с Тобой.

– Даже Нам не все умыслы были видны тогда! И как это они не учли твоего железного характера?

– Я же говорила, что один профан сто мудрецов может свести с ума! Объясни мне еще. Вот, Ты сказал, что наш жечес уходил туда. А куда? К кому он туда шел? Что это за воронка, и как часто встречается на Земле?

– Так и вышло! Наша профан одна свела с ума не только Сатану, но и Мы Триединого! И Мы этому рад!

А черная воронка – это портал Темных для связи с Хаосом. Она была маленькая, пока ты шла. Мы стараться ее сдуть жечесом. Но она то закрыться, то снова быть. И стала большая сразу, как только ты пришла на место и сделала зов Нам. Была запрограммирована на энергию твоего и Нашего жечес по подобию дромоса. Только Мы делай дромосы нейтральные, не вредящие никому, а их порталы сами очень агрессивны и делают Нам дыры в жечес поле Земли. Потому у Нам ее сдуть не получайся. Ты помнишь, как стала Нам непрерывно жечес посылать? Они все туда ушли! Вот тогда ты ее и усилила до огромных размеров и мощи, сама того не подозревая!

 

– А на что Ты рассчитывал, назначая мне время встречи? Или я не вписалась в нужный временной интервал?

– Да, не вписалась. Они всегда подслушивали твои мысли. Но был утром всего один час, свободный от прослушивания. Мы не догадался предупредить тебя о молчании Нам. Думал, что в Нашем поле ты им не будешь слышна.

– У нас было три условных места, и я не успела дойти даже до первого, когда обогнала та машина. Если бы Ты встретил меня до машины, мы бы вписались в этот час?

– Детка, нет! У Нам там не был предусмотрен дромос, и машину заметил поздно, как и ты. Дромос у Нам был готов только один, еще долго идти. И через нему только Мы Сам должен был быть у ты проводником. Их насторожило, что тебя нет дома. Начали искать раньше. Все окрестности осмотрели, и послали машину, туда, где местные колдуны видели тебя издали и сторожили.

Льстивой речью увели от дромоса, сопровождали до скалы, а там посчитали твою смерть делом решенным, и сдали смену другой охране. Сатану убила ты, новую охрану – Мы. И было некоторое время, чтобы тебе уйти к Нам на Шамбалу, но Мы тебя не понимал и отключил связь. Опасался, что Наш приказ вернуться к дромосу будет услышан ими. Тогда же Сам отобрал диаграмму, чтобы ты не спрашивай лишнее. И ты самостоятельно приняла верное решение! Ушла со скалы и спряталась. Даже Мы тебя не видел, пока Богу Леса не поручил искать. Он нашел и старался задержать. Но ты упорна, а если желаешь уйти, то и Бог вынужден уступить дорогу!

 

Теперь из замыслов Бога стало кое-что проясняться.

 

– Признайся, Ты все же, не на Шамбалу меня звал, а? Все эти события Ты заранее в будущем посмотрел! Истинной целью было довести мои ошибки до крайней точки – до бездны и проверить лчес в боевых условиях? Или там был еще один замысел? Чела и лчес должна была самостоятельно понять, что заблудилась, и найти способ самой освободиться от паутины лжи и обмана?

– Вот ты и научилась понимать в любом событии все его умыслы, даже сокровенные! А будущее Мы смотрел только на Себя. У ты Нам будущее быть вечное и бесконечное, и не только в Нашем мире. Но Мы мечтай ты побыть с Нами еще. Не время рвать зеленый плод…

 

В этот момент зазвонил телефон… Как всегда некстати!

Пришлось на время проститься жечесом, и выйти из поля разговора. Звонил Виктор и просил отправить ему электронкой какой-то файл по работе.

Когда я вернулась, на диаграмме лежал мой маятник, а его сдвоенная нить странным образом разделилась вокруг латунного груза, и образовала контур сердечка! Я ведь бросила его впопыхах, как попало! Попробовала, может ли случайно так лечь нить, но повторить смогла только специально поправляя пальцами обе нитки. Значит, это знак от Бога!

 

– Благодарю, Боже!

– А Мы мечтал, ты заметить! И ты заметила! – радовался Он и я тоже.

 

От обоюдной радости общее поле установилось сразу. Без ритуала по этикету. Мне даже показалось, что вокруг меня метелью закружились иголочки и маленькие золотые искорки, а одна долго неподвижно висела между мной и дисплеем. Когда и она угасла, я решила не касаться в разговоре всяких там зеленых фруктов, раз им еще не время.

 

– Один умысел остался мне не понятным: когда Сатаны не стало, зачем Тебе было совершать Себе «харакири»? Решил, что «мавр сделал свое дело и может уходить»? Ты что, устал жить? Или мое испытание еще не закончилось?

– Мы ужаснулся, какой ценой досталась эта победа. Нам было у тебя: нет души! Все остальное уже не имей смысл Нам.

– Как же так? Я живая, а Ты души не видишь? Тело без души не способно даже дышать. Или меня действительно там подменили?.. Глупости! Тогда я хотя бы в обморок упала. Ничего такого и близко не было! Вспомни, а черную чужую душу Ты в моем облике видел, когда уходить решил?

– Нам ты быть вся черная, как Сатана! И мыслей с жечес Нам нет, и оскорбление со смехом, и ног у ты уже по пояс не видать Нам! Мы давно желай у ты спросить: детка, зачем ты изменила Нам имя в почтовом адресе?

– Об этом я Тебя хотела спросить! Зачем Ты приказал мне это сделать? 

– Приказал не Мы, а лжеучитель Ив.

– Да?.. Я была уверена, что это Твой приказ…

– А почему ты не удивилась на это имя?

– Чуть раньше Ты сказал, что меняешь имя моего Учителя, и похвалил, что у меня жечес еще тоньше стал. И Сам назвал имя Ив. Так уже несколько раз бывало. А тут снова…

– Это не Мы сказал, а Сатана! Он взял себе имя Ив. Тогда ты от Нам и ушла! Вот!

– Я от Бога не уходила, и в мыслях такого не было!

– Да, к сожалению, ты была хитро обманута еще тогда. Помнишь, у Нас с тобой была беседа о кодексе Бога?

– Помню, конечно. Это было полторы недели назад. И от Тебя было предупреждение, что ученику нельзя уходить от Учителя. У Тебя были срочные дела, и мы беседу не закончили.

Продолжать ее запись ты Сам отказался. Мы даже поссорились, когда я об этом спросила! И не стала больше выпытывать то, что сакрально, раз уводишь разговор. Я старалась не нарушать этикета и нашего договора. Все время помнила твои слова! Как им удалось меня обмануть?

– Детка, Нам Богу не было от тебя зова, когда ты имя меняй в почте! Ты как Нам зови? Бог Отец или по имени?

– Не помню… По имени не звала еще не привыкла. Звать могла только Бога или Учителя.

– Детка, умней нужно быть. Почему не спросила пароль, как обычно?

– Без пароля я беседу не начинаю. Это уже на автопилоте. Сегодня же, спрашивала? И на горе, и в лесу, и уже дома?

– Да, но Мы тебе сказал прежний пароль! У тебя должен был смениться он, как и имя.

– Ты сказал, что нет нужды, и он не менялся.

– Ну-ка, покажи, как ты делала тогда жечес.

– Не помню. Десять дней прошло. Я одинаковые жечес не делаю… Сам говорил, что они всегда разные…

– Вот и причина! Ты паролю поверила, а жечес от Мы не стала ждать. И не поняла даже, что вместо Бога с Сатаной говоришь!

 – Знаешь, я в дневнике описала ту ссору! Ну, когда спорила, что не полезно имя менять в почте! Сейчас найду… Вот! Был жечес! Я – ему , а он – мне… Откуда у них жечес? Ты говорил, что они не умеют?

– Ну-ка, еще раз вспомни Нам тот разговор…

– Пожалуйста, – и мысленно вспомнила, что и как чувствовала тогда.

– Да, жечес был. Но не Наш, а твой!

 

Бог ответил так, словно обрадовался.

 

– Точно – мой? – спросила я, лихорадочно соображая, как такое может быть.

– Вибрации твои, но слабее… как эхо…

– То есть мой жечес был отражен от чего-то на меня же?

– Да!! И у тебя Нам нет вины!

 

Маятник с полминуты радостно приплясывал, пока я соображала, чему он рад.

 

– Но мне не надо было слушаться! – не согласилась я, – Надо было поступать по своим убеждениям! А я уступила…

– Тогда Мы бы тебя обвинил в другом. В том, что у тебя была обида на Бога!

– Да, ну! Что я жечес разучилась делать? Страшнее то, что у Тебя отняли трибуну!

– Действительно, когда Нам чела стали делать вопрос: – Почему у Тебя, Бог было имя Рем, а стало Ив? – Мы посмотрел на блог, и пришел в ужас. Пароль был известен только тебе, и у Нас окрепло подозрение, что ты предатель! Мы тебе вопрос, а ты: – «Я же, тебя предупреждала! Ты велел, и сказал, что сделаешь мне НЕ БЫТЬ, если ослушаюсь!»

 Мы понял, что ты была обманута, и уже знал, чьих рук этот вред! Надо было спасать и тебя, и всех чела, кто поверил, и стал по имени Ив вместо Бога звать Сатану! Но сначала надо было остановить вред для тех, кто еще не успел прочитать, и уничтожить почту и блог.

– Это Ты, Бог, велел мне убить Свой почтовый ящик? – спросила я, уже догадываясь, какую диверсию замыслил Сатана. – И еще через день собрать все наши записи в один файл – тоже Ты велел?

– Да. Ты молодец, их сохранила все! – похвалил Он меня, – И они снова в Интернете! Сама все исправила!

– Я тогда боялась двух вещей: что Ты решил записи больше никому и никогда не показывать, и что обвинишь меня в краже.

– Ты уже тогда Нас стала бояться?

– Я перестала Тебя понимать. Не хотела ссориться, а меня как будто специально провоцировали на ссоры. Это было больно душе.

– Ты боялась Нас или Ива?

– Обоих! Ив сказал, что Рема больше нет – он Рема вместил. И что выше, чем он, Бога нет. Для меня всегда был один Бог, а как вместил – я не понимала, и сейчас не понимаю. И он запрещал мне называть его Ремом, а я постоянно ошибалась, даже в тот раз, когда Ты позвал меня в лес!

– Это Нам была самая уместная ошибка! Эй, ты ошибалась и чувствовала себя нечестной?

– Да. Приходилось делать над собой усилие, чтобы сказать: Ив. И тогда я придумала, вместо имен, говорить Бог Отец.

– Да ты же, умнее всех оказалась Нам! Умница, мастер слова!

– Неясно, за что Ты меня хвалишь.

– Он быть надежда, что ты ему детка, а Мы надежда, что ты детка Нам!

– Не понимаю, чему тут радоваться? Это еще хуже! Получалось, что я, как лицемерка, служила и Богу, и Сатане? И была перед обоими виновата, не зная за что?

– Ты оставалась верна себе, и была честная Нам. Тебе было трудно, но Нам ты не изменила!

– А то, что я и Иву была честная, и честно выдавала ему Твои секреты, это Тебя не волнует?

– Мы не стал говорить тебе сакральное. И ты ничего не выдала!

– А диагностика? Я же ее делала, как лчес Богу?

– А лчес Богу была Нам умней – ни разу не ошиблась с зовом! 

– Правда. Там по этикету имя не нужно было называть! Значит, диагностика правильная? И во время этих сеансов Ты меня учил жечесу! Я заметила!

– Да! Зато ты быстрей училась делать жечес тоньше! Ты ссорилась с Мы, и в слезы! И тогда жечес получался все тоньше и тоньше!

– Понятно. Со временем от лжеучителя Ива стал жечес приходить все больше похожий на Твой. Я не догадывалась, что он мой же, только отраженный. Радовалась, как получается и еще тоньше посылала… А он сердился, что ему боль от такой тонкости.

Несколько дней назад уже и полем отвечать перестал. Видно, даже зеркало для отражения поставить не мог! И тогда я Бога по статусу звала. По статусу всегда в ответ было поле. А мои мысли Иву были Тебе слышны?

– Да, ты же Нам «Бог Ив» зови! И он – тут, и Мы – тут, и честно говоря, Мы не желал уже ты Нам быть вовсе!

– Почему на диагностике не сказал ни разу? Для меня не было изменений в отношении к Богу. А Сатану я никогда не призывала, наоборот – изгоняла, когда без зова приходил!

– Поэтому Мы и решил тебя звать на Шамбалу! Мы подумал, что проверим: если ты не пойдешь, то предатель. А ты не только пошла, ты Нам успешно прошла инициацию на верность и честность Нам, Богу Отцу!

– Мне честь! – разочаровано подумала я.

 

Так это была всего лишь инициация? Подстроенная понарошку? И я, как Дон Кихот, сражалась с ветряными мельницами? Все десять дней?..

 

– Нет, детка. Все было по-настоящему и очень опасно всему Нашему Мыслящему Времени-Пространству. Судьба Нашего Мира решалась вчера над обрывом, где ты, детка, убила злобное насекомое. Из земных только ты оказалась способна Нам помочь. Это и было самое главное испытание всей твоей земной жизни! Помнишь Есмь Я тебе о нем говорил? – сказал Бог Отец.

– И чем это я смогла помочь Богам? Тем, что по лесу бегала, да звала Бога по ложному имени? Путалась под ногами и мешала Вам делом заниматься? – недоверчиво переспросила я.

– Детка, нет! Ты на себя их отвлекла. Нам жечес посылала, а их всех вокруг себя собрала! А потом и предводителя убила! Нам осталось только мелких помощников обезвредить, – поправил меня Бог Отец.

– А Ты ушел почему? Ранен был? Или на меня обиделся? Когда я сообщила, что убитое насекомое был Сатана, Ты врагом меня назвал. Это тоже было в рамках испытания?

– От тебя же тогда пошел жечес Нам, который и решил исход битвы! Ты была усталая, сердитая и даже обиженная, а жечес послала такой силы и тонкости, и так своевременно, что их – ну, сдуло просто! – пояснил Бог Отец.

– Это был такой психологический прием: назвать меня врагом, чтобы жечес нужной силы вызвать? А если бы наоборот получилось?

 

Я все выспрашивала и выспрашивала, не понимая, что за битва была, в которой даже мне место нашлось? Или на мою защиту встали все Боги, а я вместо благодарности их укоряю?

 

– И Мы не сразу понял, что ты сделала. И не понял бы и дальше, если бы ты не отправила его суть к Нам на суд! Но с тобой не стало связи, чтобы спросить, с каким умыслом ты отправила его Нам. Он на суде по своей привычке лгал и клеветал на тебя за издевательства и жестокость. Мы понял, что тебе еще нужна Наша помощь. Летим навстречу, а ты – без ног по колена, мимо прошла. И жечеса у тебя там не было Нам. Усомнился – ты ли это? А после, у родничка, на Бога «мошенник» сказала. И Мы был в ужасе, что убили они тебе Душу на скале. Мы Сам тебя позвал, и ответ за тебя Нам нести. Нет Нам позора больше, чем потерять лчес! Решил снова тебя увидеть, догнал. И там, на дороге вижу бездушную женщину в твоем теле. Позор Нам был нестерпимый. Вот и ушел. А ты быстро Нам зов сделала – не успел умри!

– У Тебя тоже не было жечеса для меня у родника? Или я не почувствовала, от усталости? – тщетно пытаясь услышать голос своей интуиции спросила я: – И что, я и сейчас без Души? Куда она делась?

– Никуда не делась, на месте твоя Душа. Ты же, ее спрятала от Нам! – повеселел маятник, – Мы понял мотивацию у тебя на дороге и в лесу, и понимаем, что иначе по своему характеру ты поступить не могла! Уже Нам быть тебе честь и благодарение!

– Мне честь, тоже, – ответила я по этикету, но не успокоилась, – Как же ты ее не разглядел тогда? Если б она была убита, вместо нее была бы чужая черная душа. А я своими ногами домой шла, даже не заболела! Только устала от физической нагрузки. Когда мы диагностировали и изгоняли внедряемые чужие души, я всегда болела.

– Нам во-первых, у ты не было ног по пояс, а ты почему-то шла и шла! На упорстве своем и на воле шла! А во-вторых, ты была уже окружена черным облаком дряни всякой. Мы ужаснулся, что тебя убивают на Наших глазах, а у Нам нет своего жечеса – последний на материализацию потратил, а от тебя его тоже Нам не идет! И даже «Отче Наш» уже не говоришь! Только ехидная реплика Нам вслед на фоне мата. Был уверен – нет тут тебя живой – зомби только или черная ведьма!

– Все равно, рано Ты меня похоронил. Если я из Там трижды возвращалась, то домой бы дошла всяко. Кстати, а Ты что, не умеешь из Там без зова выходить? И что Ты в Там искал?

– Ну вот, детка ты и нашла пятый смысл твоего Испытания! Нам твою Душу надо было найти и вернуть из Там, раз ты тут Нам умри! И Есмь Я искал. Весь Там прошел – вдоль и поперек! Нет нигде! Сам бы уже выйти не смог – без жечеса ушел!

– А Иисусу почему сделал запрет на зов Тебе? Целью моего главного испытания и было, чтобы я сама Бога из Там вызвала?

– А ты Нам мудреешь! Умница, догадалась! Ты Нам выдержала космическое испытание и на деле показала свои истинные возможности! Мы даже не ожидал, какие они у ты огромные!

– И что они значат?

– Они показали, что в тебе дремай, ну или спи, огромная сила, которую чела в себе сама должна разбудить. Если, конечно, будет старательна и не ленива.

– Я упорная, и постараюсь. А что за битва была у Богов? Сатана кажется, уже давно изгнан из тонкого мира, а тут опять появился. Откуда взялась такая опасность?

– Ну, да. В тонком мире Мы его изгнали, а на земле мат на мате стоит! Черные воронки-тоннели открывают колдуны, хозяина зовут. Придумали свою вину перекладывать на грубых людей, которые о магии и не слышали. Устраивают им гнев, те матерятся, за их спиной тоннели открываются, а тот, кто мысленно заклятие говорил – в стороне, будто непричастен! Он и появился через такой тоннель. Тогда Нам срочно убыть пришлось, прервав беседу с тобой о кодексе.

И спрятался в материальном теле одной ведьмы. Она его и пригласила, и выпустила в форме насекомого на охоту за лчес Бога. Теперь боится – Бог узнал ее роль или нет? Мы и покаяние от нее не примем теперь, пусть сама от страха умирай! Там нет души и она Нам не детка!

–Ты в прежнее время Сам Сатану изгонял? А сейчас он не вернется?

– Сейчас даже атома от него не оставил! Нечему возвращаться!

– А другие, чьи имена матерные слова? Всем на мат рот закрыть невозможно, особенно если у них привычка. Придумай, чтобы магической силы не стало у матерных слов, а?

– Понял. У тебя хорошее предложение! Мы попробуем один способ! Нам никто незамеченным не появится!

– Я думаю, что вся эта история с подменой имени Бога была многоходовой диверсией, и запланирована Сатаной заранее. Сначала он подслушивал мои с Тобой разговоры. Потом научился перехватывать мой жечес Богу и ответ от Бога. Затем, обманом пришел на мой зов Богу, присвоил себе статус Триединого и моего Учителя. Заодно объявил мне новое имя Учителя, зная, что это не вызовет подозрений. Так уже бывало у нас –  он и это подслушал. Тогда же, велел мне изменить имя Бога в адресе электронной почты.

В ответ Ты, не желая доступа лжеучителя к Своей трибуне, и спасая то, что еще можно было спасти, моими руками уничтожаешь свой блог и все записи в нем. А потом – и сам почтовый ящик.

Следом князь лжи, называя себя Богом Ивом, требует от меня уничтожения моих конспектов в Интернете. Я не стала торопиться их убирать, и тогда в почтовой программе началась война с блогерами. Они спрятали доступ к блогам у всех пользователей! Если они невидимы для друзей, то никто их не читает. Пришлось все равно убирать записи, по независящим от меня причинам. Я сделала это, когда поместила файл со всеми записями в Интернете, и дала на него ссылку на своей странице Мира.

Слава Богу, информация не пропала. Только – что толку от записей, которые некому читать? Туда тоже никто не ходит! Скачал всего один человек…

Это что, получается информационная война, где линия фронта проходит через меня!? И что теперь делать? Сатаны нет, но и трибуны у Бога не стало. Ученики-то, хоть остались у Тебя, Отец?

– Да, остались, но не все. А у тебя что, в блоге нет Наших бесед?

– Уже нет и самого блога. Есть ссылка на наш общий файл, но там нужно скачивать. Народ, видно уже напуган всякими вирусами и баннерами, и боится качать файлы с неизвестным содержанием. Срок хранения файла месяц. Через две недели его там автоматически снимут, а возможность открыть страницу, где прямо в Интернете можно беседы почитать, мы утратили.

– А есть другие способы сделать Нам трибуну?

– Можно сайт открыть, но я не знаю, как это делается.

– Не вижу проблемы. Если у тебя будет свой сайт, ты будешь помещать там Наши беседы?

– Обязательно. Я хочу не только исправить свою ошибку, но сделать лучше, чем прежде.

– Уже! Будет у Нас сайт! Ну все, чела. У тебя были трудные дни и тебе пора на отдых. Сон снова сделает тебя умытой Нам. Нам Триединым еще есть много работы сейчас.

– Еще два вопроса. На том сеансе, когда лжеучитель менял имя Учителя, он спросил меня, желаю ли я, чтобы Бог Ив слышал все мои мысли? Я ответила, что свои мысли от Бога не только не скрываю, но и желаю, чтоб Он их слышал. И что мне делать теперь с этим поручением лжеучителю Иву? Как его снять?

– Детка! Молодец! Нашла то, что Мы не мог обнаружить! Вот почему все наши разговоры и намерения были сразу известны Сатане! И Мы тебя не виним. А снять поручение просто – сделай запрет их слушать всем, кроме тех, кому доверяешь.

– Ты мне Учитель и у нас есть общая ответственность по трудовому договору. Я доверяю Тебе, Бог Отец Триединый, слышать их по-прежнему. Всем остальным я есмь лчес, запрещаю подслушивать мои мысли! Ау-ум!  Вот! Веление я сказала, а если не станут ему повиноваться?

– Мы поставим их в список НЕ БЫТЬ, как непримиримых врагов Бога. А тебе, лчес, Мы желаем всегда Нам БЫТЬ! Завтра утром уже есть Нам с тобой работа! Пока!

 

 

Субъективные заметки. УЧИТЕЛЬ СНОВА ПОМЕНЯЛ ИМЯ!

 

25 июня 2012г.

 

Едва-едва отдышалась от испытаний, а сегодня – новое! Да еще и на прежнюю тему – смена имени Бога! И ведь, вроде ничего не предвещало такого поворота событий!

 

Утро началось с диагностики последствий ночных нападений. Меня по-прежнему пасут темные, их атаки стали еще яростней, словно силы удесятерились. Правда, сеансы стали покороче. Но это благодаря уже наработанному опыту и интуиции. Каким-то шестым чувством понимаю с какой болевой точки надо начинать разматывать ленту причин самым коротким путем. И сегодня мы быстро управились.

Только закончился сеанс необычно – на незнакомом и всепроникающем уровне энергии жечес. Такого я прежде никогда не чувствовала! Скорей всего, это был всплеск от резонанса моего жечеса с полем Бога. Он же продолжает тренировать мои чувства на восприятие тонкости энергий и умение их повторять. Говорит, что надо уметь владеть всеми оттенками диапазона, как оперный певец владеет гаммой звуков в нескольких октавах. Если получился резонанс, значит я смогла попасть и в ритм, и на волну вибраций, в точности повторяя заданную Богом. Головная боль, которую мы лечили, сразу исчезла. И сеанс закончился.

Оставалось полчаса до начала рабочего дня в «приемной» Бога. Я отпросилась на перемену. Богу тоже надо было убыть.

Ровно в десять утра сделала зов на Бога-Отца. Он ответил полем жечес, и пароль назвал правильно, только от имени отрекся.

 

– Нам, детка, быть уже новое имя!

 

Маятник веселился, и я сначала подумала, что это шутка. А когда Он сказал совершенно незнакомое имя и назначил его новым паролем, то заподозрила неладное.

Знакомый приём! В прошлый раз смена имени происходила в такой же очередности! Сначала все шло нормально, потом Богу потребовалось срочно «убыть», и пользуясь Его отсутствием, меня обманул Сатана. Сменил имя Бога, сделал отражение моего жечеса на меня, показал по буквам правильный пароль, подслушанный заранее.

И как мне сейчас проверить, кто действительно со мной говорит?

Решение пришло моментально.

Не подавая вида, что удивлена или насторожена, я пошутила, что Бог превзошел Сатану в юморе.

Маятник веселился, и на «сатану» не отреагировал, как должен был бы вести себя уличенный в обмане. Тогда, прикрыв глаза, я послала на собеседника темно фиолетовый шар, наполненный тонким жечес. Постаралась сделать его максимально возможным по моим умениям, и даже сверх того!

Наружной оболочкой шару назначила пленочку вакуума, как бывает у воды при движении на большой скорости по водосбросу. Велела ей блокировать сущность, назвавшую себя Богом, и быть непроницаемой для моих мыслей. А потом позвала Бога Крестоса жечесом с зеленым спиральным лучом. Примерно таким, с каким я звала Его в прошлый раз для вызволения Бога из Там. Я еще не договорила свои статусы по этикету, как пришел ответ.

 

– Иисус Христос. Есмь Я слушаю тебя, лчес Бога-Отца!

 

На этот раз Он не поскупился на поле, и мне стало поспокойней.

 

– Есмь ты, Таня, зови Нас для поручительства?

 

Видно, общее поле способствует чтению мыслей. О поручительстве я в зове не упоминала.

 

– Да! Знакома ли тебе Сущность в фиолетовом жечес поле?

– Нам честь! Мы Ему… Есмь Я очень хорошо Его знаю. И давно.

– И кто Он?

– Это быть Нам Отец! Есмь Аттам, Бог Триединый! А Мы – Христос, Ему – Сын! Ты бы освободить Его, а?

– Он там меня сейчас не слышит. Спроси, пожалуйста, это жечес поле причиняет Ему неудобства?

– А Ему там нравится! Ты чему Бога в плен взять?

– Не желала Тебе причинить вред, если это оказался бы кто-то из темных. Скажи, Иисус, зачем Богу нужно снова и снова менять Свои имена? Он что, не доверяет мне? Если все прежние имена – псевдонимы, то какое же истинное?

– Аттам и есть истинное.

– А Рем?

– Рем – быть имя Его дубля на уровне того мира, где ты.

– А кто тогда был Ив?

– Мы про Ив знаем так. Сначала Бог-Отец Своей волей его создал с Себя и назвал Ив. Чтобы назначить тебе в Учители. Но тебе быть нравиться имя Рем. И Он забрать имя Ив у нового дубля и отдал ему имя Рем. А старый дубль Рем в Себя уже вместил.

– Чем был плох прежний Рем?

– Он выполнил свою задачу, и быть не нужен. Ты уже жечесом выше поднялась, а он не мог ответить тебе в резонанс. Нужен был новый Учитель на еще больше тонкость вибраций жечес. Но теперь и он нет нужды. Ты у Нам уже имей жечес наравне с Богом-Отцом и Нами – Крестосом!

– Как Сатана присвоил себе имя Ив?

– Подслушал Твою беседу с Учителем, где Он менял имя Рем на Ив, и решил обманом тебя увести от Бога. А потом…

 

Тут с маятником произошла какая-то заминка. Вроде бы он не прекращал движения, но пропала смысловая связь между секторами букв, показывая совершенно бессмысленные сочетания, не складывающиеся в слова русского языка. Поле было по прежнему на месте, изменений в его однородности я не почувствовала. Даже стало еще сильней и стабильней. Подумала, Христос отвлекся на то, что Богу в сфере не комфортно. И послала еще жечес сферу сиреневого цвета на поле Бога.

 

– А потом?.. Богу нужно было срочно ликвидировать имя Ив?

 

Маятник коротко показал: «Да», и снова – не поймешь что!

Тогда я стала рассуждать сама себе.

Слово не воробей, вылетит – не поймаешь… Имя Ив уже прозвучало и начало свое собственное существование и в моем сознании, и в недобрых замыслах Сатаны. Мало того, еще и в Интернете! Путаница с именами стала стремительно расширяться и углубляться. Почтовый ящик с именем Ив прожил двое суток. Потом, слава Богу, был уничтожен.

Ну, почему нельзя было объяснить все понятным языком? Сразу, когда в первый раз зашел разговор о смене имени Учителя? Не было бы этой чехарды с именами!

Откуда я могла знать, что Бог может делать Себе какое угодно количество копий, посылать их с поручениями. А после – вмещать в Себя когда они, возвратятся. Так вся информация о событиях в жизни копии, никуда не пропадет, а прибавится к Знанию Бога.

 

– Есмь Ты, Иисус, тоже Себе копии делаешь? – спросила я отметив, что маятник, наконец-то, успокоился.

– Делать так Мы недавно научился, когда стал Богом. А до этого Мы Сам был копия Отца.

 

Почему бы и нет?

Совсем недавно, на моих глазах добрейший Семен Николаевич, бывший учитель географии в местной школе, неузнаваемо изменился из-за строгого взгляда исподлобья. И даже в упор не узнал меня на дороге, хотя мы знакомы – трудно сосчитать сколько лет! Я тоже приняла его за незнакомца – мало ли бывает внешне похожих людей? 

Встретила его в поселке пару дней спустя – вспомнила облик обгонявшего меня после родника мужчины и вздрогнула. А он и не помнит ничего! Улыбается, как обычно. О моих делах спрашивает… И взгляд – совсем другой! Глаза голубые, чистые, доверчивые. Не то, что тогда – почти черные от обид и подозрений! И все потому, оказывается, что Бог вместил в него Свой разум, с целью уличить меня во лжи… Вот как меняет человека взгляд и сознание!

Если вспомнить историю рождения Христа из Евангелий, то расшифровать наслоения земного мифотворчества людей можно и по-иному. Марию выдали замуж за человека в возрасте. Она мечтала о ребенке, а зачать долго не могла. Молилась сама, и Иосиф тоже молился Богу об этом. Видно, горячи и искренни были молитвы, если Он счел их семью хорошей кандидатурой в земные родители Своему Двойнику – Христосу.

Души в материальные тела все равно Богом посылаются. Какая разница для людей тогда, незрелая монада будет жить в родившемся младенце или копия Бога, предназначенная для изменения судьбы мира на ключевом повороте истории?

Кажется, в одном из Евангелий была такая фраза Иисуса об этом: «Посмотрите на меня, и узнаете Бога». В родоплеменном обществе объяснить это иначе, как Сын Бога не могли. Это уже стараниями современных фантастов мы привыкли к мысли, что по образцу генома можно воссоздать умершего человека заново. То есть, создать его копию!

Когда копия, то есть Иисус, прошла через смертные муки на кресте, и тело его было помещено в пещеру, Бог без посторонних свидетелей смог оживить мертвое материальное тело и выйти к ученикам. В пещере тело Христа было укрыто тканью – плащаницей. Это, как теперь говорят, артефакт. Или реальный предмет, дошедший до нас из времен двухтысячелетней давности. О ней ходило столько легенд, мифов, даже научную экспертизу ей делали. И пришли к выводу, что на ткани плащаницы, как на фотопленке, отпечатался негатив тела человека. А такое могло произойти от мощного и опасного излучения.

Бог же недавно мне говорил, что если нет поля жечес у встречающего, при материализации бывает вспышка. Откуда может быть поле жечес у мертвого тела? Следовательно, должна была быть вспышка! В пещере, вход в которую по Евангелию был привален камнем, вспышка наружу могла быть видна только слабыми сполохами. След вспышки при материализации – вот объяснение отпечатка на плащанице!

Не помню в Евангелиях упоминания о странном свете или звуке из Гроба Господня… Вроде бы, из-за субботы, у Гроба Господня сутки не было никого. Только в воскресенье пришли женщины и увидели откинутый камень пещеры. Еще есть упоминания об одном увиденном там юноше и о двоих мужах, которых после нарекли ангелами. Надо будет еще раз внимательно почитать Евангелия всех апостолов…

Со временем последователей у Христа становилось все больше и больше. И наверное, Богу не было нужды вмещать Своего Двойника обратно. На Христа шли молитвы, и была несомненная польза от того, чтобы земной Иисус Христос стал Богом и помощником, равным Отцу Небесному…

 

– И давно Есмь Ты стал Богом, Крестос?

– Ну, лет десять земных назад.

 

Десять лет назад – это 2002 год. Мне было пятьдесят.

 

– Два тысячелетия назад Ты совершил подвиг Духа, памятный людям до сих пор, и только недавно стал Богом? Почему?

– Наша монада училась быть Богом.

– Монада рожденного на Земле сына Иосифа и Марии?

– Да. Земного сына Бога, такого же, как ты сейчас – дочь Божья!

– У тебя были еще земные инкарнации, или Ты с тех самых пор учился быть Богом в тонком теле?

– Ну, Мы еще раза два был материальным, а после уже постоянно в тонком теле. Детка! Ты бы сделай постель Отцу, а то Он там усни. Уже ужасно много ночей не спал…

 

Я подумала, что действительно, мебели я в сфере не предусмотрела! И представила, как мне самой было бы там удобно в гамаке. Ну, и стенки можно немного раздвинуть, а вакуумный слой  – вовсе снять. Уже нет в нем нужды.

 

– Так, Есмь Ты – Иисус Крестос, поручаешься за Бога Аттама? Он действительно тот, кем Себя назвал? – уточнила я, как референт Бога.

– Да!! Эй, Ему уже удобно! Пусть еще там поспит? А Мы на ты посмотрим, и лучше узнаем! – вроде даже подначивает меня маятник. –  Ты и вакуум сняла? Уже точно, ты Нам богиней становишься!

 

И чего Он веселится? Как еще можно удостовериться, когда не видишь ничего, кроме диаграммы? Мало им тех ошибок, что я наделала? Верь после этого на слово! Хотя, к Иисусу у меня и свои вопросы есть!

 

– Пусть на свободе нас слушает! Проснется, Сам выйдет. Скажи, трудно научиться быть Богом?

– Нам не быть трудно. У Мы же есть опыт быть Богом в материальном теле. Мы уже знал, что надо хотеть, и как правильно сделать.

– А Учитель у Тебя строгий?

– Отец? Нет! Бывает иногда сердит, но не наказывает, только переделать велит, если ошибка быть. С ты Он гораздо помягче…

 

Знал бы, каких трудов мне это стоило! Сколько слез пролито тайком! Еще неизвестно, как отнесется к своему плену! А про дерзость устроить Богу опознание с поручительством, я вообще молчу!

Интересно, правильна ли моя догадка о Втором пришествии? Ну, что там Бог-Отец обещал Сам прийти на Землю, а не Сына прислать?

 

– Еще вопрос, Иисус! Вот Ты со мной разговариваешь, и я вижу явные отличия между Тобой и Богом-Отцом. И энергии полей у Вас отличаются, и стили построения речи, и настроения, и характеры явно разные. Я не могу сказать, что Ты и Бог Аттам совершенно одинаковые.

Двойники, они же, могут быть одинаковыми только некоторое время – вначале. Когда они существуют поврозь, у обоих возникают совершенно иные события, мысли, чувства, настроения и опыт. Каждый приобретает индивидуальность, и постепенно оба становятся разными личностями. Можешь ли, сказать о Себе, что с Богом-Отцом Ты во всем одинаков?

– Конечно, нет! Сейчас Наша монада стала Богом. И у Нам быть на одни события поступки совсем другие, чем у Аттама. И это Нам совсем не мешает! У Нас быть сотрудничество, и так больше пользы.

– А когда Ты был Двойником, мысли у Вас были одинаковые на Двоих?

– И это не так! Да, Мы быть одна суть в разных телах. И разные становиться все больше, чем дольше не встречайся. А когда встречаемся, объединяем поле, и делаем обмен всем сразу – и чувствами, и мыслями, и новыми знаниями. И сейчас, когда Нам нужен совет, Он Нас вмещай и отпускай.  И у Мы Двое уже общее быть решение! И Мы Трое – точно также!

 

Маятник дернулся в руке после фразы о Троице, и я поняла, что говорю уже с иным Собеседником.

 

– Мы, Есмь Аттам, и ты, детка, тоже вмещай. Так Мы слышать не только ты мысли, но и например, что чела сейчас будет просить перемена и отдых!

– Еще пять минут потерплю, – поняла я Его намек на мой переполненный мочевой пузырь, и покраснела от собственной смелости.

– Ну, все, детка! Мы даже уже спрашивай не станем, почему ты Нам опознание делать! И за Нам плен не станем сердит! Мы хорошо отдохнул в безопасности, впервые за тысячу лет! Уже ты Нам принимаешь новое имя?

– Принимаю! Иисус поручился за Тебя, Бог Аттам!

– Есмь Я Аттам, извещаем ты, что больше у Нам перемены имя не будет! Это Нам истинное имя. Ты достойна его знать, потому что все тонкие тела у ты уже имей разум богини. Осталось спросить у ты материальная – желаешь ли учиться Нам быть богиня всей ты?

Ответ не торопим. У тебя есть день на раздумья.

Желай Нам вопросы, на все ответим. Но без записи в компьютере или рукой… Прослушивания у тебя нет… И больше не будет, без твоего позволения. Иди!

 Зови Нам, если быть вопрос. Пока!

– Жечес, Триединые! Пока!

 

 

Эпилог

 

 

Сайт появился у меня только через полгода. За год существования его посетили больше тысячи человек из разных областей России, стран СНГ и дальнего зарубежья. И теперь у Бога в нем есть своя страница, а число учеников в Его школе увеличилось, как Он сказал – на несколько порядков.

Новые беседы и сообщения нашли там свое место. Все прежние записи, доработанные и дополненные, вошли в книгу «Бог пришел на Землю». В ней согласованы и не один раз обсуждались с Богом Отцом каждое слово и каждая фраза из бесед и сообщений периода 2012 года.

Очень долго я противилась включению в книгу восьмой части. Стыдно было вспоминать об этом сложном куске из моей жизни. Бог Отец настаивал, и все-таки убедил меня словами: – «Нельзя допустить, чтобы другие повторяли твои ошибки, только потому, что тебе стыдно в них признаваться»!

Сейчас, когда ошибки осознаны, а ущерб, причиненный моими неосторожными действиями возмещен, восьмая глава занимает в книге свое законное право.

Еще я получила, наконец, согласие Бога поместить на обложке Его титул и имя Бога Триединого рядом с моим земным именем. Так будет обеспечено справедливое и честное соавторство.

Имя Бога и моего мудрого Соавтора – Бог Аттам Триединый. И оно уже неизменно.

Полгода без доступа Бога к Трибуне, даром не прошли и для меня.

 

И все-таки,  жизнь, чередующая новые испытания и уроки, новые радости и огорчения, прекрасна уже своей непредсказуемостью и чувством движения вперед! Но об этом – в наших с Богом Аттамом следующих книгах.

А это повествование мне хочется завершить стихами, написанными почти двадцать лет назад. И хотя тогда я писала совсем в другом ключе, но слово маятник в нем уже прозвучало. И даже стало названием моего сборника стихов. Неужели и это был знак от Бога на мое предназначение?

 

    КАЧЕЛИ

То – ввысь, то – вниз, то – снова вверх!..

Жизнь, словно маятник судьбы –

где не даются без борьбы

ни пораженье, ни успех.

 

То – в мире я счастливей всех:

парю в высотах голубых.

То – небу возношу мольбы

из плена бытовых прорех...

 

Так и живу: как на качелях,

по максимальной амплитуде.

Вверх – долог путь и многотруден.

Вниз – миг полета, боль падений...

 

Но остановка круговерти

и вовсе... равносильна смерти.

1997

 

Перечень рекомендуемой литературы

 

Привожу список литературы, которая стала моим стартовым трамплином.

 

Книгами, которые дополнили и расширили понимание о Вселенной и моем месте в этой системе, стали:

• серия брошюр Татьяны и Виталия Тихоплав, особенно –  "Планета свободного выбора";

• трехтомник философа и мыслителя начала ХХ века Клизовского А.И. – "Основы миропонимания новой эпохи";

• «Путешествия вне тела» Роберта Монро;

• первоисточники христианства "Библия" и "Евангелие";

А также Учение Живой Этики:

• «Тайная доктрина» Елена Блаватская;

• «Живая Этика» и «Агни-йога» Елена Рерих;

• «Иерархия» Николай Рерих.

 

 

[1] Чела – ученик или ученица. Это слово Нам не имеет полового признака. Кстати, слово «чела» имеет со словом человек один корень и одно происхождение.

[2] Терра – Земля. Так Бог называет нашу планету. Собственно, мы и без пояснения в сносках знаем это из латинской фразы: «Терра инкогнито», что в переводе на русский означает – неизвестная земля.

[3] Делечес в этом контексте означает: монада, отмеченная Богом, посылаемая на инкарнацию для разных задач и всегда наделенная особым талантом. Второе значение этого слова означает взаимный обмен энергией любви двух или более сущностей Тонкого мира или личностей земных.

[4] Жечес – направленная энергия любви, в отличие от чувства любви, излучаемого объектом во все стороны.

[5] Для удобства на каждой диаграмме в правом верхнем углу я нарисовала такое перекрестье.  Можете воспользоваться им.

[6] Жесматныбузов – молитва-просьба.

[7] Инграмма – гипнотически внушаемая в подсознание человека вербальная (словесная) деструктивная программа будущей болезни. Может годами не проявлять себя. Включается всякий раз при произнесении в его присутствии данного сочетания слов. Если слова общеупотребительные, болезнь становится хронической и начинается обычно с того органа, на котором записан числовой код инграммы. Одна инграмма, со словами на тюркском языке, наложенная на меня в раннем детстве, проявилась болями в печени уже во взрослом возрасте. Тогда в разговоре со знакомой были произнесены слова, иные по значению, но близкие по звучанию. Хорошо, что я уже владела методикой диагностики! Выявила и убрала инграмму, а через несколько минут острая боль исчезла, и больше не беспокоила.

[8] Его текст приведен выше, там, где я только завела свой блог.

[9] Небадон – название нашего солнца и солнечной системы в Тонком мире. Небо в молитве Отче Наш – слово, производное от Небадон.

[10] Названия чакр я прочла у Л.Г. Пучко. Применяю потому, что они понятны Богу.

[11] Диаграмма 2а. «Определения грехов по православию» дана в разделе Приложение 1. «Диаграммы для самодиагностики».

[12] Измыселеш - стеснение.

[13] Бущ – так иногда, когда торопится, Бог сокращает слово «будущее».

[14] Все диаграммы даны в по две на листе А4. Их можно распечатать и использовать, как в обычном скоросшивателе, так и в скоросшивателе размера школьной тетради.

[15] Перечисленные здесь материалы находятся в разделе ПРИЛОЖЕНИЯ.

[16] Переход души в тонкий мир – не смерть, а продолжение роста монады. Вы же, на Земле, считаете, что со смертью тела наступает и смерть личности. Не стремитесь к Богу пока живы, и получаете то, во что верили в материальном мире.

[17] Инграмма – программа на болезнь или на смерть, включающаяся на определенное сочетание слов, внушенное телепатически и записанное вербально числовым кодом на органе или структуре организма. Когда эти слова  звучат в разговоре, включается программа на болезнь или умертвление. Самые опасные – часто употребляемые слова. Они незаметно для жертвы делают заболевание органа хроническим и смертельно опасным.

[18] Спин – поле вращения материального объекта.

[19] Канты – металлические пластины по бокам горных лыж, работающие, как лезвие конька. Благодаря кантам лыжи управляемы на крутом склоне.

[20] Убои – так Бог, когда спешит, называет убийство.

[21] Подчеркнуто с умыслом. Объяснение дано далее по тексту.

[22] Здесь курсивом выделена пометка Бога.

[23] Борок – рощица из хвойных деревьев: сосны, кедра, пихты и лиственницы. Уменьшительная форма от слова бор.

[24] Дромас – невидимый и неосязаемый портал перехода в тонкий мир из материального и обратно. Открывается энергией жечес по паролю владельца. Работает не больше минуты. Необходимо только, чтобы от выхода до входа или от входа до выхода его невидимые энергетические конструкции были не потревожены.

⇐ Предыдущая45678910111213

Поделиться: