Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Особенности политического процесса на Северном Кавказе



Особенности политического процесса на Северном Кавказе

Не секрет, что Северный Кавказ в последние десятилетия вновь стал местом концентрации глобальных и региональных противоречий, столкновения цивилизаций и попыток переустройства общества. Политические шаги западных стран и их практическая реализация показали, что главной стратегической целью крупных мировых держав является оттеснение России на северо-восток Евразии, подальше от одного из главных коммуникационных подступов к центру мировых ресурсов -Средиземноморско-Черноморского - Кавказско-Каспийского региона. Поэтому внутриполитическая нестабильность на Северном Кавказе и в Закавказье в значительной мере выгодна целому ряду государственных и межгосударственных образований, преследующих исключительно свои национальные (политические и экономические) интересы.

Актуальность исследования политического процесса на Северном Кавказе вызвана тем, что в последние десятилетия наблюдается сужение геостратегического пространства России до пределов собственных границ и рост сепаратистских настроений в отдельных российских регионах, в том числе и на Северном Кавказе. Все это снижает престиж и имидж России в мировом сообществе, превращает ее из субъекта в объект политических отношений, ослабляя собственное влияние на процессы, происходящие в регионе.

Для того чтобы определить особенности политического процесса в Северо-Кавказском регионе, следует выявить факторы, обусловливающие специфичность и инаковость указанного и иных социальных процессов.

Прежде всего, следует обратиться к историческим событиям. Историческая хроника свидетельствует, что первыми проявили интерес к Кавказу персы (нынешний Иран), предпринявшие военные походы на Кавказ и его захват (У-!У вв. до н.э.). В I в. до н.э. Кавказ находился под

Протекторатом Римской империи. В I в. н.э. значительная часть региона оказалась под властью сарматов, в IV в. - гуннов. В VII в. начинается экспансия на Кавказ арабских халифатов. В начале XIII в. регион завоевывают монголо-татарские орды. На протяжении последующих XVI-XVIN вв. Кавказ стал ареной противоборства Персидской и Османской империй (современные Иран и Турция). И, наконец, со второй половины XVIII в. началось проникновение на Кавказ Российской империи.

Значение европейских государств на Северном Кавказе характеризовалось стремлением вытеснить Россию из региона на фоне противоборства за господство в этом важном уголке мира. Так, роль Великобритании в этом регионе заключалась, главным образом, в инспирировании войн Турции и Персии с Россией, России - с горцами Кавказа путем политических интриг и поставки оружия мятежникам; Франции - в ослаблении позиций Великобритании и России на Кавказе и в мире.

Остроту англо-российским противоречиям в первой половине XIX в. придавало и то, что британское правительство планировало образовать независимую Черкесию под английским протекторатом, приобретя, таким образом, в регионе выгодный военно-стратегический плацдарм.

Соединенные Штаты активизировали свою деятельность на Кавказе в начале XX в. Именно им принадлежит роль основного идеолога расчленения территории России и создания на ее окраинах различного рода протекторатов. На практике это проявилось в декларации «14 пунктов» президента США В.Вильсона, которые были обнародованы в январе 1918 г. в послании Конгрессу, в котором он предложил признать права на национальную автономию народов, входивших в состав распавшихся империй. Речь, конечно же, шла и о России, в том числе и о Северном Кавказе.

Следующим не менее важным фактором, детерминирующим политический процесс в регионе, является геополитический. Свои стратегические притязания на этот край, называемый «солнечным сплетением Евразии», объявили многие страны, в первую очередь, США, Великобритания, Турция.

Известный американский политолог З. Бжезинский в своих выступлениях и книгах откровенно заявляет, что США не нуждаются в сильной России как «сверхдержаве» и поэтому заинтересованы в утрате ее евразийского характера, что превратит ее в региональную страну на периферии мировой цивилизации. США обозначили основные направления своих действий в регионе: борьба вокруг каспийской нефти и ее транспортировки в Европу и соперничество с Россией за создание альтернативных путей транзита грузов из Европы в Азию и обратно. В последнее время Закавказье и Северный Кавказ для США стали «тыловым» районом для дальнейшего овладения ситуацией на Ближнем и Среднем Востоке и, прежде всего, давления на Иран.

Еще недавно АСРС заявлял о том, что «чеченское восстание» показывает недемократическую природу «путинской» России, а в ходе агрессии Грузии против Южной Осетии комитет развернул активную информационную пропаганду против Российской политики. Кстати, Американский комитет за мир в Чечне культивирует поддержку «чеченских повстанцев», подчеркивая серьезность нарушений прав человека в этой кавказской республике. Комитет сравнивает чеченский кризис с другими реализовавшими себя «мусульманскими» движениями в Боснии и Косово, проводя параллель с международным вмешательством на Кавказе и способностью стабилизировать обстановку в указанном регионе.

Кроме того, Великобритания и США уже много лет предоставляют политическое убежище бывшим лидерам Ичкерии, объявленным в международный розыск. Их принимают руководители различных рангов в Европе и Америке, им предоставляется публичная трибуна в международных организациях, официальных средствах массовой информации. Об этом свидетельствуют события, связанные с участием А. Закаева в работе чеченского конгресса в сентябре 2010 г. (министр иностранных дел Чечни Министр культуры и вице-премьер ЧРИ, с 2006 г. — министр иностранных дел ЧРИ в ноябре 2007 объявлен частью чеченской эмиграции премьер-министром ЧРИ. С началом второй чеченской войны стал полевым командиром боевиков. Международный террорист. В 2001 объявлен Генеральной прокуратурой РФ во всероссийский и международный розыск по обвинению в терроризме, организации убийств мирного населения и сотрудников правоохранительных органов. Решением Лондонского суда в 2003 г. в экстрадиции было отказано, потому что, по их мнению, А. Закаев

Элитных подразделений, якобы предназначенных для борьбы с террористами. Реально же эти подразделения становятся главной ударной силой в руках президента М.Саакашвили в его борьбе с Абхазией и Южной Осетией, о чем свидетельствовали события «грузино-осетинской» войны в 2008 г. Прослеживается прямая взаимозависимость между относительной стабилизацией обстановки на Северном Кавказе и началом активных антироссийских политических кампаний в ОБСЕ, ПАСЕ по защите прав человека в регионе.

Давление Запада на Россию под предлогом событий на Северном Кавказе является, по существу, прикрытием его начавшейся экспансии в Кавказский регион. Основной акцент при этом делается на принуждении России к началу «политических переговоров» с сепаратистами.

Антироссийскую политику на Кавказе, хотя и не столь явно афишируемую, проводят и ведущие европейские государства, используя как структуры ЕС, так и собственные возможности. Они заинтересованы в альтернативных российским источниках дешевых энергоресурсов, что повлияет на конкурентоспособность европейской продукции по отнош

 

Источник: http://naukarus.com/osobennosti-politicheskogo-protsessa-na-severnom-kavkaze

3. Геополитические процессы в Азербайджане

Ось Москва-Баку-Анкара

 

Последние изменения ситуации на Кавказе открыли перед Азербайджаном новые перспективы. Если до определенного момента выбор Баку проходил в дуальном формате: либо Анкара, либо Москва (при Ельчибее крен был исключительно в сторону Турции, при Гейдаре Алиеве существовал баланс и более устойчивая политика многовекторности), то отныне эти полюса перестали быть взаимоисключающими и наметилась возможность новой общей турецко-российской кавказской стратегии, где Азербайджану отводилась центральная роль. Это означает новый евразийский альянс трех качественно евразийских держав – России, Турции и Азербайджана, которые оказались в нынешней ситуации в сходном положении: процесс вестернизации и модернизации, с одной стороны, является необходимостью, а с другой стороны, специфика «традиционного общества», преобладающая в этих странах, ставит на этом пути серьезные ограничения, требует глубокой корректировки политических и экономических процессов, обнажает значительный «восточный», «азиатский» аспект в структуре этих стран, который может быть расценен не только как препятствие и преграда, но и как преимущество и неотъемлемое свойство исторической национальной и политической идентичности. Кроме того, экономические и стратегические интересы трех стран во многом совпадают: если для Турции расширение влияния идет под знаком «туранизма» и «тюркизма», то для России интеграционные проекты однозначно выступают под знаком «евразийства». Но в определенный момент турецкие стратеги обнаружили, что евразийская линия Москвы является не альтернативой, но другим аспектом «туранизма», и следовательно, оба проекта могут конвергировать между собой при условии, что «туранизм» отказывается от расовой составляющей и антиславянского, антирусского измерения, а русское евразийство освобождается от инерциальных славяно-имперских мотивов. И центральной точкой такого концептуального альянса, геополитической конвергенции становится именно Азербайджан, как страна одновременно исторически близкая как России, так и Турции.

Прецеденты такого российско-турецкого альянса есть и в недавней истории. Кемалистский этап становления пост-османской турецкой государственности проходил как раз под этим знаком: тесный альянс Советской России с Турцией при реорганизации политического пространства Кавказа. Другое дело, что с начала 50-х годов в послевоенном мире Анкара втянулась в атлантистский проамериканский лагерь, когда и были снова искусственно оживлены и актуализированы исторические сюжеты прежних русско-турецких конфликтов. Но это была дань геополитической конъюнктуре того времени. Прецеденты обратной позитивной модели русско-турецкого альянса можно найти не только у Ататюрка, но и у русского философа Константина Леонтьева, ратовавшего за тесный русско-турецкий союз еще в конце XIX века.

Таким образом, намечающаяся евразийская ось Москва-Анкара придает Азербайджану новое стратегическое и геополитическое значение, делая Баку важнейшей составляющей всей конструкции в тройственной модели Москва-Баку-Анкара.

 

Карабахская проблема

 

Карабахская проблема является чрезвычайно болезненной для азербайджанского самосознания. Эта тема служит весомым аргументом во внутриполитической ситуации, и в любой момент может быть актуализирована в том случае, если общий баланс сил в кавказском регионе начнет смещаться в ту или иную сторону.

Карабахская проблема не имеет быстрого и прямого решения. Правовой аспект в этом вопросе вторичен, так как в данном случае главное состоит в грубо силовом балансе и конкретном положении вещей: формально остающийся в составе Азербайджана де факто представляет собой однородную этническую армянскую зону с транзитивной квази-государственностью. Это статус кво не может быть быстро и безболезненно смещено ни в ту, ни в другую сторону: легитимность армянского Нагорного Карабаха вне Азербайджана Баку никак не сможет признать, а армянская сторона ни при каких обстоятельствах добровольно не допустит появления на этой территории полномочных представителей азербайджанских властей. Это означает, что карабахский узел продолжает обладать высоким конфликтогенным потенциалом, который может дать о себе знать в любое время.

Евразийское решение этой сложнейшей ситуации видится в следующем направлении. – Россия должна выступить главным модулем в распутывании карабахского узла. С Арменией у Москвы сложилось тесное военное сотрудничество. Если аналогичное стратегическое партнерство установится и с Азербайджаном, – например, через организацию на Каспийском море российской военно-морской базы с функцией пограничного контроля, а также для противодействия разнообразным формам браконьерства и соблюдения договоренностей по использованию шельфа Каспия, -- Россия получит возможность равномерного давления на обе стороны в целях реализации оптимального сценария, который удовлетворил бы обе стороны.

В первую очередь, это коснулось бы возвращения Азербайджану всех оккупированных районов (помимо собственно Карабах), что помогло бы хотя бы отчасти решить проблему беженцев. И в этом вопросе Россия уже достигла определенных предварительных результатов в отношениях со Степанакертом.

Следующим шагом логически стало бы азербайджано-армянское сотрудничество в экономической области в районе Нагорного Карабаха, а также в иных совместных проектах.

И наконец, пребывание и Армении и Азербайджана в едином стратегическом евразийском пространстве вместе с Россией и в системе общей зоны коллективной безопасности создало бы предпосылки для возвращение в Нагорный Карабах жертв этнических чисток с азербайджанской стороны и для конечного правового урегулирования всей проблемы.

Однако, сознавая всю сложность и драматичность ситуации в этом вопросе не следует делать слишком поспешных шагов. И симметричное сближение Москвы с Баку само по себе должно привести к наиболее гармоничной и справедливой развязке затянувшейся трагедии, унесший столько человеческих жизней.

В данном случае следует вдохновляться примером современного Евросоюза – в нем в единую политико-экономическую систему интегрируются страны и народы, пролившие за прошлые века в междоусобных войнах реки крови. И два самых яростных европейских противника – Франция и Германия – выступают сегодня мотором всей европейской интеграции.

Ключом к карабахской проблеме в евразийском сценарии является ускоренное стратегическое сближение Азербайджана с Россией.

 

Баку перед выбором

 

Две геополитические стратегии – евразийская и атлантистская – применительно к Кавказу являются взаимоисключающими. Здесь, как и в шахматах, нельзя играть одновременно и «за белых», и «за черных». Поэтому у республик Южного Кавказа есть определенная свобода выбора. Совершенно очевидно, что ни одна из них не обладает достаточным геополитическим потенциалом, чтобы в новых условиях претендовать на собственную игру– правила игры определены заведомо, и можно выбрать только лагерь и соучастие в той или иной стратегии. В этом состоит момент геополитической свободы в строго заданных рамках.

Дело осложняется тем, что оба проекта не равнозначны. Атлантистский проект не просто концептуально сформулирован, он озвучен и ресурсно обеспечен. Евразийский проект находится в состоянии созревания – объективная логика развертывания событий подталкивает к нему всех потенциальных участников, но даже на чисто теоретическом уровне этот процесс не завершен и постоянно сталкивается с естественными и искусственными препятствиями. Что же до ресурсного обеспечения, то до него всерьез еще не доходили руки, и имеющийся потенциал – в том числе исторический, культурный, экономический, военный, психологический и т.д. – не оценен и не исчислен количественно.

В такой ситуации многое будет зависеть от воли, исторического сознания и геополитической интуиции правителей. В сложных ситуациях исторического выбора часто все упирается именно в фигуру суверена – царя, вождя, президента, от которого зависит выбор дальнейшего пути.

Сейчас очень многое будет зависеть от позиции Азербайджана -- от того, как решит эту геополитическую задачу Баку. Очевидно, что в отличие от простых шахмат, шахматы геополитические – это не игра. От того или иного шага зависит судьба народа, государства, нации, войны и мира. Но каким бы ни был окончательный выбор, правители как минимум должны ясно отдавать себе отчет в той объективной картине, в которой им суждено жить, действовать и править.

 

Особенности политического процесса на Северном Кавказе

Не секрет, что Северный Кавказ в последние десятилетия вновь стал местом концентрации глобальных и региональных противоречий, столкновения цивилизаций и попыток переустройства общества. Политические шаги западных стран и их практическая реализация показали, что главной стратегической целью крупных мировых держав является оттеснение России на северо-восток Евразии, подальше от одного из главных коммуникационных подступов к центру мировых ресурсов -Средиземноморско-Черноморского - Кавказско-Каспийского региона. Поэтому внутриполитическая нестабильность на Северном Кавказе и в Закавказье в значительной мере выгодна целому ряду государственных и межгосударственных образований, преследующих исключительно свои национальные (политические и экономические) интересы.

Актуальность исследования политического процесса на Северном Кавказе вызвана тем, что в последние десятилетия наблюдается сужение геостратегического пространства России до пределов собственных границ и рост сепаратистских настроений в отдельных российских регионах, в том числе и на Северном Кавказе. Все это снижает престиж и имидж России в мировом сообществе, превращает ее из субъекта в объект политических отношений, ослабляя собственное влияние на процессы, происходящие в регионе.


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-03-31; Просмотров: 323; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.023 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь