Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Особенности политического процесса на Северном КавказеСтр 1 из 11Следующая ⇒
Особенности политического процесса на Северном Кавказе Не секрет, что Северный Кавказ в последние десятилетия вновь стал местом концентрации глобальных и региональных противоречий, столкновения цивилизаций и попыток переустройства общества. Политические шаги западных стран и их практическая реализация показали, что главной стратегической целью крупных мировых держав является оттеснение России на северо-восток Евразии, подальше от одного из главных коммуникационных подступов к центру мировых ресурсов -Средиземноморско-Черноморского - Кавказско-Каспийского региона. Поэтому внутриполитическая нестабильность на Северном Кавказе и в Закавказье в значительной мере выгодна целому ряду государственных и межгосударственных образований, преследующих исключительно свои национальные (политические и экономические) интересы. Актуальность исследования политического процесса на Северном Кавказе вызвана тем, что в последние десятилетия наблюдается сужение геостратегического пространства России до пределов собственных границ и рост сепаратистских настроений в отдельных российских регионах, в том числе и на Северном Кавказе. Все это снижает престиж и имидж России в мировом сообществе, превращает ее из субъекта в объект политических отношений, ослабляя собственное влияние на процессы, происходящие в регионе. Для того чтобы определить особенности политического процесса в Северо-Кавказском регионе, следует выявить факторы, обусловливающие специфичность и инаковость указанного и иных социальных процессов. Прежде всего, следует обратиться к историческим событиям. Историческая хроника свидетельствует, что первыми проявили интерес к Кавказу персы (нынешний Иран), предпринявшие военные походы на Кавказ и его захват (У-!У вв. до н.э.). В I в. до н.э. Кавказ находился под Протекторатом Римской империи. В I в. н.э. значительная часть региона оказалась под властью сарматов, в IV в. - гуннов. В VII в. начинается экспансия на Кавказ арабских халифатов. В начале XIII в. регион завоевывают монголо-татарские орды. На протяжении последующих XVI-XVIN вв. Кавказ стал ареной противоборства Персидской и Османской империй (современные Иран и Турция). И, наконец, со второй половины XVIII в. началось проникновение на Кавказ Российской империи. Значение европейских государств на Северном Кавказе характеризовалось стремлением вытеснить Россию из региона на фоне противоборства за господство в этом важном уголке мира. Так, роль Великобритании в этом регионе заключалась, главным образом, в инспирировании войн Турции и Персии с Россией, России - с горцами Кавказа путем политических интриг и поставки оружия мятежникам; Франции - в ослаблении позиций Великобритании и России на Кавказе и в мире. Остроту англо-российским противоречиям в первой половине XIX в. придавало и то, что британское правительство планировало образовать независимую Черкесию под английским протекторатом, приобретя, таким образом, в регионе выгодный военно-стратегический плацдарм. Соединенные Штаты активизировали свою деятельность на Кавказе в начале XX в. Именно им принадлежит роль основного идеолога расчленения территории России и создания на ее окраинах различного рода протекторатов. На практике это проявилось в декларации «14 пунктов» президента США В.Вильсона, которые были обнародованы в январе 1918 г. в послании Конгрессу, в котором он предложил признать права на национальную автономию народов, входивших в состав распавшихся империй. Речь, конечно же, шла и о России, в том числе и о Северном Кавказе. Следующим не менее важным фактором, детерминирующим политический процесс в регионе, является геополитический. Свои стратегические притязания на этот край, называемый «солнечным сплетением Евразии», объявили многие страны, в первую очередь, США, Великобритания, Турция. Известный американский политолог З. Бжезинский в своих выступлениях и книгах откровенно заявляет, что США не нуждаются в сильной России как «сверхдержаве» и поэтому заинтересованы в утрате ее евразийского характера, что превратит ее в региональную страну на периферии мировой цивилизации. США обозначили основные направления своих действий в регионе: борьба вокруг каспийской нефти и ее транспортировки в Европу и соперничество с Россией за создание альтернативных путей транзита грузов из Европы в Азию и обратно. В последнее время Закавказье и Северный Кавказ для США стали «тыловым» районом для дальнейшего овладения ситуацией на Ближнем и Среднем Востоке и, прежде всего, давления на Иран. Еще недавно АСРС заявлял о том, что «чеченское восстание» показывает недемократическую природу «путинской» России, а в ходе агрессии Грузии против Южной Осетии комитет развернул активную информационную пропаганду против Российской политики. Кстати, Американский комитет за мир в Чечне культивирует поддержку «чеченских повстанцев», подчеркивая серьезность нарушений прав человека в этой кавказской республике. Комитет сравнивает чеченский кризис с другими реализовавшими себя «мусульманскими» движениями в Боснии и Косово, проводя параллель с международным вмешательством на Кавказе и способностью стабилизировать обстановку в указанном регионе. Кроме того, Великобритания и США уже много лет предоставляют политическое убежище бывшим лидерам Ичкерии, объявленным в международный розыск. Их принимают руководители различных рангов в Европе и Америке, им предоставляется публичная трибуна в международных организациях, официальных средствах массовой информации. Об этом свидетельствуют события, связанные с участием А. Закаева в работе чеченского конгресса в сентябре 2010 г. (министр иностранных дел Чечни Министр культуры и вице-премьер ЧРИ, с 2006 г. — министр иностранных дел ЧРИ в ноябре 2007 объявлен частью чеченской эмиграции премьер-министром ЧРИ. С началом второй чеченской войны стал полевым командиром боевиков. Международный террорист. В 2001 объявлен Генеральной прокуратурой РФ во всероссийский и международный розыск по обвинению в терроризме, организации убийств мирного населения и сотрудников правоохранительных органов. Решением Лондонского суда в 2003 г. в экстрадиции было отказано, потому что, по их мнению, А. Закаев Элитных подразделений, якобы предназначенных для борьбы с террористами. Реально же эти подразделения становятся главной ударной силой в руках президента М.Саакашвили в его борьбе с Абхазией и Южной Осетией, о чем свидетельствовали события «грузино-осетинской» войны в 2008 г. Прослеживается прямая взаимозависимость между относительной стабилизацией обстановки на Северном Кавказе и началом активных антироссийских политических кампаний в ОБСЕ, ПАСЕ по защите прав человека в регионе. Давление Запада на Россию под предлогом событий на Северном Кавказе является, по существу, прикрытием его начавшейся экспансии в Кавказский регион. Основной акцент при этом делается на принуждении России к началу «политических переговоров» с сепаратистами. Антироссийскую политику на Кавказе, хотя и не столь явно афишируемую, проводят и ведущие европейские государства, используя как структуры ЕС, так и собственные возможности. Они заинтересованы в альтернативных российским источниках дешевых энергоресурсов, что повлияет на конкурентоспособность европейской продукции по отнош
Источник: http://naukarus.com/osobennosti-politicheskogo-protsessa-na-severnom-kavkaze 3. Геополитические процессы в Азербайджане Ось Москва-Баку-Анкара
Последние изменения ситуации на Кавказе открыли перед Азербайджаном новые перспективы. Если до определенного момента выбор Баку проходил в дуальном формате: либо Анкара, либо Москва (при Ельчибее крен был исключительно в сторону Турции, при Гейдаре Алиеве существовал баланс и более устойчивая политика многовекторности), то отныне эти полюса перестали быть взаимоисключающими и наметилась возможность новой общей турецко-российской кавказской стратегии, где Азербайджану отводилась центральная роль. Это означает новый евразийский альянс трех качественно евразийских держав – России, Турции и Азербайджана, которые оказались в нынешней ситуации в сходном положении: процесс вестернизации и модернизации, с одной стороны, является необходимостью, а с другой стороны, специфика «традиционного общества», преобладающая в этих странах, ставит на этом пути серьезные ограничения, требует глубокой корректировки политических и экономических процессов, обнажает значительный «восточный», «азиатский» аспект в структуре этих стран, который может быть расценен не только как препятствие и преграда, но и как преимущество и неотъемлемое свойство исторической национальной и политической идентичности. Кроме того, экономические и стратегические интересы трех стран во многом совпадают: если для Турции расширение влияния идет под знаком «туранизма» и «тюркизма», то для России интеграционные проекты однозначно выступают под знаком «евразийства». Но в определенный момент турецкие стратеги обнаружили, что евразийская линия Москвы является не альтернативой, но другим аспектом «туранизма», и следовательно, оба проекта могут конвергировать между собой при условии, что «туранизм» отказывается от расовой составляющей и антиславянского, антирусского измерения, а русское евразийство освобождается от инерциальных славяно-имперских мотивов. И центральной точкой такого концептуального альянса, геополитической конвергенции становится именно Азербайджан, как страна одновременно исторически близкая как России, так и Турции. Прецеденты такого российско-турецкого альянса есть и в недавней истории. Кемалистский этап становления пост-османской турецкой государственности проходил как раз под этим знаком: тесный альянс Советской России с Турцией при реорганизации политического пространства Кавказа. Другое дело, что с начала 50-х годов в послевоенном мире Анкара втянулась в атлантистский проамериканский лагерь, когда и были снова искусственно оживлены и актуализированы исторические сюжеты прежних русско-турецких конфликтов. Но это была дань геополитической конъюнктуре того времени. Прецеденты обратной позитивной модели русско-турецкого альянса можно найти не только у Ататюрка, но и у русского философа Константина Леонтьева, ратовавшего за тесный русско-турецкий союз еще в конце XIX века. Таким образом, намечающаяся евразийская ось Москва-Анкара придает Азербайджану новое стратегическое и геополитическое значение, делая Баку важнейшей составляющей всей конструкции в тройственной модели Москва-Баку-Анкара.
Карабахская проблема
Карабахская проблема является чрезвычайно болезненной для азербайджанского самосознания. Эта тема служит весомым аргументом во внутриполитической ситуации, и в любой момент может быть актуализирована в том случае, если общий баланс сил в кавказском регионе начнет смещаться в ту или иную сторону. Карабахская проблема не имеет быстрого и прямого решения. Правовой аспект в этом вопросе вторичен, так как в данном случае главное состоит в грубо силовом балансе и конкретном положении вещей: формально остающийся в составе Азербайджана де факто представляет собой однородную этническую армянскую зону с транзитивной квази-государственностью. Это статус кво не может быть быстро и безболезненно смещено ни в ту, ни в другую сторону: легитимность армянского Нагорного Карабаха вне Азербайджана Баку никак не сможет признать, а армянская сторона ни при каких обстоятельствах добровольно не допустит появления на этой территории полномочных представителей азербайджанских властей. Это означает, что карабахский узел продолжает обладать высоким конфликтогенным потенциалом, который может дать о себе знать в любое время. Евразийское решение этой сложнейшей ситуации видится в следующем направлении. – Россия должна выступить главным модулем в распутывании карабахского узла. С Арменией у Москвы сложилось тесное военное сотрудничество. Если аналогичное стратегическое партнерство установится и с Азербайджаном, – например, через организацию на Каспийском море российской военно-морской базы с функцией пограничного контроля, а также для противодействия разнообразным формам браконьерства и соблюдения договоренностей по использованию шельфа Каспия, -- Россия получит возможность равномерного давления на обе стороны в целях реализации оптимального сценария, который удовлетворил бы обе стороны. В первую очередь, это коснулось бы возвращения Азербайджану всех оккупированных районов (помимо собственно Карабах), что помогло бы хотя бы отчасти решить проблему беженцев. И в этом вопросе Россия уже достигла определенных предварительных результатов в отношениях со Степанакертом. Следующим шагом логически стало бы азербайджано-армянское сотрудничество в экономической области в районе Нагорного Карабаха, а также в иных совместных проектах. И наконец, пребывание и Армении и Азербайджана в едином стратегическом евразийском пространстве вместе с Россией и в системе общей зоны коллективной безопасности создало бы предпосылки для возвращение в Нагорный Карабах жертв этнических чисток с азербайджанской стороны и для конечного правового урегулирования всей проблемы. Однако, сознавая всю сложность и драматичность ситуации в этом вопросе не следует делать слишком поспешных шагов. И симметричное сближение Москвы с Баку само по себе должно привести к наиболее гармоничной и справедливой развязке затянувшейся трагедии, унесший столько человеческих жизней. В данном случае следует вдохновляться примером современного Евросоюза – в нем в единую политико-экономическую систему интегрируются страны и народы, пролившие за прошлые века в междоусобных войнах реки крови. И два самых яростных европейских противника – Франция и Германия – выступают сегодня мотором всей европейской интеграции. Ключом к карабахской проблеме в евразийском сценарии является ускоренное стратегическое сближение Азербайджана с Россией.
Баку перед выбором
Две геополитические стратегии – евразийская и атлантистская – применительно к Кавказу являются взаимоисключающими. Здесь, как и в шахматах, нельзя играть одновременно и «за белых», и «за черных». Поэтому у республик Южного Кавказа есть определенная свобода выбора. Совершенно очевидно, что ни одна из них не обладает достаточным геополитическим потенциалом, чтобы в новых условиях претендовать на собственную игру– правила игры определены заведомо, и можно выбрать только лагерь и соучастие в той или иной стратегии. В этом состоит момент геополитической свободы в строго заданных рамках. Дело осложняется тем, что оба проекта не равнозначны. Атлантистский проект не просто концептуально сформулирован, он озвучен и ресурсно обеспечен. Евразийский проект находится в состоянии созревания – объективная логика развертывания событий подталкивает к нему всех потенциальных участников, но даже на чисто теоретическом уровне этот процесс не завершен и постоянно сталкивается с естественными и искусственными препятствиями. Что же до ресурсного обеспечения, то до него всерьез еще не доходили руки, и имеющийся потенциал – в том числе исторический, культурный, экономический, военный, психологический и т.д. – не оценен и не исчислен количественно. В такой ситуации многое будет зависеть от воли, исторического сознания и геополитической интуиции правителей. В сложных ситуациях исторического выбора часто все упирается именно в фигуру суверена – царя, вождя, президента, от которого зависит выбор дальнейшего пути. Сейчас очень многое будет зависеть от позиции Азербайджана -- от того, как решит эту геополитическую задачу Баку. Очевидно, что в отличие от простых шахмат, шахматы геополитические – это не игра. От того или иного шага зависит судьба народа, государства, нации, войны и мира. Но каким бы ни был окончательный выбор, правители как минимум должны ясно отдавать себе отчет в той объективной картине, в которой им суждено жить, действовать и править.
Особенности политического процесса на Северном Кавказе Не секрет, что Северный Кавказ в последние десятилетия вновь стал местом концентрации глобальных и региональных противоречий, столкновения цивилизаций и попыток переустройства общества. Политические шаги западных стран и их практическая реализация показали, что главной стратегической целью крупных мировых держав является оттеснение России на северо-восток Евразии, подальше от одного из главных коммуникационных подступов к центру мировых ресурсов -Средиземноморско-Черноморского - Кавказско-Каспийского региона. Поэтому внутриполитическая нестабильность на Северном Кавказе и в Закавказье в значительной мере выгодна целому ряду государственных и межгосударственных образований, преследующих исключительно свои национальные (политические и экономические) интересы. Актуальность исследования политического процесса на Северном Кавказе вызвана тем, что в последние десятилетия наблюдается сужение геостратегического пространства России до пределов собственных границ и рост сепаратистских настроений в отдельных российских регионах, в том числе и на Северном Кавказе. Все это снижает престиж и имидж России в мировом сообществе, превращает ее из субъекта в объект политических отношений, ослабляя собственное влияние на процессы, происходящие в регионе. |
Последнее изменение этой страницы: 2019-03-31; Просмотров: 323; Нарушение авторского права страницы