Глава 16. Правда за стеной

Я чувствовала тяжесть металла в руке, настолько тяжелого, что не могла поднять пистолет.

Не могла вспомнить, зачем он вообще мне нужен, но потом я услышала шаги позади себя и развернулась.

― Гейб, ― я затрясла головой. ― Ты не можешь быть здесь.

― Почему это?

― Потому что я… ― я посмотрела вниз на пистолет в своей руке и подняла оружие, направляя в его голову.

― Ты уже застрелила меня, ― сказал он, уменьшая расстояние между нами.

Я сделала шаг назад, держа пистолет в дрожащей руке, и почувствовала стену за спиной, которая не позволяла мне больше двигаться.

«Серебро», ― прокричал голос в моей голове, но я избавилась от него.

― Ты просто кусок мяса. Единственное различие между мной и твоим змеёй Хозяином, что я не путаю твою роль в мире.

Пистолет с грохотом упал на пол, и я оттолкнулась от стены, пытаясь пройти мимо него. Он схватил меня за руку и бросил на пол.

«Серебро». Я снова услышала голос, но больше никого не видела в комнате.

Я ползла через комнату на спине, в то время как Гейб сидел на мне сверху, притягивая моё тело под себя и прижимая меня к полу коленом. Он сорвал с меня рубашку, и тёплые капельки крови приземлились на мою кожу.

На лбу Гейба появилась дыра, и кровь полилась на моё тело. Я закричала, пытаясь оттолкнуть его. Закрыв лицо руками, пыталась перекрыть поток крови, но я ощущала её во рту, на глазах и в носу. Она заливалась в мои уши.

Я едва ли не тонула в его крови.

 

― Роуз.

Я села на диване, ловя воздух, в квартире Кирка. Он сидел позади, обнимая меня. Когда я успокоилась, он коснулся моего лица.

― Не называй меня так, ― мой голос надломился от эмоций и обиды.

― Прости, ― прошептал Кирк. ― Ты бы не проснулась.

― Знаю, ― я попыталась откинуться назад или найти более комфортное положение, но малейшее движение снова обращало всё в агонию. ― Я практически уверена, что могла слышать тебя, ― я сделала глубокий вдох, позволяя себе расслабиться, слёзы вырвались на свободу, и я уткнулась в грудь Кирка и заплакала.

― Мне жаль, ― повторил он. Я слышала это снова и снова сквозь рыдания.

― Я застрелила его.

― Нет.

Я резко отстранилась и посмотрела ему в глаза.

― Я могу говорить другим иначе, но я застрелила его. Он просто стоял там, и я выстрелила в него.

― Он это заслужил, ― Кирк откинул мои волосы назад и прислонился своим лбом к моему, но верил он в это или нет, последствия того, что я сделала, будут определяться Россом.

― Так считают все остальные?

― Можно сказать и так.

― Почему Майлз прикрывает меня?

― Потому что он видел, что произошло. Он видел то же, что и я, когда мы ворвались внутрь, и он понимает. Он сказал, если бы это была Аллея, он сделал бы то же самое.

От адреналина и наплыва эмоций моё тело трясло, и я повернулась, чтобы боком опереться о спинку дивана, лицом к Кирку.

― Что они собираются с тобой сделать?

― Ничего, ― он покачал головой, ― возможно, я окажусь, ненадолго, на вторых ролях, но это всё.

Несмотря на это, мне не нравилась мысль о том, что он берёт вину на себя за что-то, что сделала я. Я доставила ему достаточно неприятностей.

― Что, если они знают, что это была я?

― Если бы они знали, ты была бы уже мертва.

Он протянул мне стакан воды и овальную белую таблетку.

― Теперь мне доверяют стекло? ― сказала я, заставляя себя улыбнуться и надеясь, что это немного улучшит его настроение.

Уголок его рта приподнялся.

― В твоём распоряжении дважды была вся квартира. Это включало в себя и стекло, и ножи, и всё остальное.

В момент, когда мы начали доверять друг другу, всё снова развалилось.

― Я хочу принять ванну.

― Скорее всего, это будет очень больно.

― Плевать. Мне нужно.

Он кивнул и перекинул ногу из-за меня, чтобы подняться.

― Посиди здесь, пока я спущу воду.

Кирк вернулся через несколько минут и осторожно поднял меня с дивана.

Я обняла его за шею и глубоко вдохнула аромат. Снова безопасность.

― Мне жаль, Серебро, ― снова сказал он.

― Перестань извиняться. Ты спас меня… ― я сделала паузу. ― Ты и твоя чёртова сигнализация. Всё ещё боишься, что я сбегу?

― Я не планировал включать её сегодня, ― он медленно опустил меня в ванну. ― Но я счастлив, что сделал это. Майлз прислал сообщение сразу после разговора с тобой, так что я смог отметить, когда дверь открылась в первый раз. Во второй раз я позвонил, но на мониторах ничего не было, и ты уже исчезла.

Он направлял меня, когда я медленно опускалась в тёплую воду. Шрамы горели, соприкасаясь с водой, но вскоре боль отступила до терпимого уровня.

― Нам повезло, ― прошептал он, ― к тому времени, как я вернулся, Майлз умудрился всё свести к седьмому этажу, так как именно в тот момент запись лифта останавливается. Я пообещал защищать тебя, ― прошептал он, ― я показал тебе камеры, сказал, что он не сможет до тебя добраться.

Мои глаза снова стали тяжёлыми.

― Это не твоя вина. Тебе снова удалось меня отыскать.

― Ты довольно хорошо справилась, рассказывая историю Россу, ― сказал он, меняя тему.

― Особенно, пока была накачана болеутоляющими, да? ― мои глаза начали закрываться, но я сражалась за то, чтобы держать их открытыми.

― Никакого сна в ванной, ― сказал Кирк, и я чувствовала, как он поправляет меня, убеждаясь, что я не соскользну под воду.

Я сделала вдох и задержала на секунду дыхание, поскольку наркотики пробудили моё любопытство, унося прочь от тревог.

― Какое твоё настоящее имя?

Кирк на мгновение отвёл взгляд в сторону.

― Почему ты спрашиваешь?

― Чувствую, что должна спросить. Ну, знаешь, «то, что не вписывается в наш разговор»? И так как ты всё ещё не отказался отвечать, что-то здесь не так.

Я услышала, как он сглотнул, а затем сделал длинный, медленный вдох.

― Джеймс.

Это была правда. Комната могла обрушиться до первого этажа.

― Думаю, Джеймс мне нравится больше, чем Кирк.

― Мне тоже, ― его голос был тихий, но хриплый от эмоций. ― Несмотря на то, что иногда мне кажется, что я не могу вспомнить, кто он такой.

― Тебе не нужно помнить, он ― это ты, когда не пытаешься быть кем-то ещё.

― Вероятно, я не достаточно хорошо стараюсь, ― он провёл пальцами по моей шее, ― поскольку ты раскусила меня за пару недель. Ты вот-вот сделаешь из меня параноика, ждущего от всех подвоха.

― Я живу с тобой, ― я сделала глубокий вдох, и моя грудная клетка затряслась. Я не хотела говорить ему, но должна была. ― Гейб знал.

Его мягкая хватка ужесточилась.

Я сглотнула, пытаясь найти достаточно сил для голоса и объяснений.

― Он прошептал это так, чтобы могла слышать только я. Сказал, что я сплю с самой большой крысой, и если я не сделаю то, что он сказал, ты будешь мёртв в течение часа.

Глаза Кирка сузились.

― Вот почему ты застрелила его?

Я кивнула.

― Не то, чтобы он не заслужил этого по многим другим причинам, ― я гадала, когда настоящая реальность того, что я сделала, обрушится на меня. Я снова и снова проигрывала в своей голове, как пуля проходит через его голову, но не испытывала ни унции грусти или сожаления.

Выжить. Мне нужно было, чтобы Кирк выжил, и мне нужно было, чтобы Гейб исчез.

Нам обоим нужно было, чтобы крыса исчезла.

Попыталась сделать глубокий вдох, но моя грудная клетка отказалась поспособствовать мне в этом, и я закашлялась. Дёрнулась вперёд, наклоняясь к коленям и пытаясь привести дыхание в норму.

― Это не был просто удачный выстрел, ― сказал Кирк.

― Я ходила с отцом на стрельбище пару раз в месяц с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать, ― я так и продолжала сидеть, свернувшись калачиком, после того, как восстановила дыхание. ― Хоть что-нибудь из того, что ты сказал мне вчера, правда?

― Большая часть. Я просто поправил и преувеличил что-то в своей жизнь ― так легче запомнить.

― Как долго ты здесь? ― пробормотала я. Оттого, что моя челюсть вжималась в колено, слова прозвучали приглушённо.

― Слишком долго, ― сказал он.

Я снова легла в тёплую воду. Мне хотелось больше информации, но мой мозг погрузился в онемевший ступор и оставил меня без вопросов, так что никто из нас не говорил. Всё, что я слышала — это биение собственного сердца и наше дыхание.

Я испугалась, когда Кирк вытащил меня из ванной.

― Ещё не всё, ― запротестовала я.

― Вода остывает, и ты превращаешься в чернослив, ― сказал он, прижимая меня к столешнице раковины, чтобы вытереть полотенцем.

Она была практически той же температуры, что и вода в ванне, но не похоже, что я пробыла в ней так долго.

― Думаю, те обезболивающие таблетки слишком сильные.

Кирк усмехнулся и, умудряясь удерживать меня в вертикальном положении, просушил полотенцем мои волосы и вытер тело.

― Думаю, ты мало весишь.

― Могу я спать в твоей постели? ― моя голова наклонилась вперёд.

― Спать в ванной не достаточно хорошо?

Я засмеялась, и, несмотря на то, что это причиняло боль, это было лучшее чувство в мире. На этот краткий момент я почувствовала свободу.

― Конечно, ты можешь спать в моей постели, но я буду спать рядом.

— Согласна, ― не то, чтобы что-то поменялось с тех пор, как мы спали уже больше недели, но по какой-то причине я нуждалась в его одобрении.

Кирк отнёс меня обратно в спальню и уложил в постель прежде, чем снять с себя мокрую одежду и забраться в кровать рядом со мной.

― Ты всё ещё хочешь меня?

― Да. Почему ты об этом спрашиваешь?

― Я… ты… не делишься.

Он поцеловал меня в висок и притянул к своей груди.

― Ты моя, Сахарочек. Пока ты здесь, ты моя.

Я всё ещё хотела узнать побольше почему он здесь и чем занимается, но хватка, которой я цеплялась за сознание, становилась всё слабее.

 

 

Я открыла глаза, Гейб стоял в шаге от кровати. Теперь, когда этот ублюдок был мёртв, от него было сложнее избавиться, чем тогда, когда был жив. Он просто стоял, пялясь на меня тем же взглядом, как и тогда, когда я очнулась на столе в подвале.

Я потянулась в поисках Кирка, но постель была пуста.

― Заставь его исчезнуть, ― я попыталась закричать, заставляя себя произносить слова так громко, как только могла, но они едва звучали как шёпот. ― Кирк, ― попыталась я снова, но беззвучно.

Гейб засмеялся.

― Ты жалкая. И слабая. Ты думала, что сможешь бороться с нами, но всё это время была белкой в клетке с тиграми.

― Ты не ёбаный тигр, ― прошептала я. ― Ты больной мудак, который мучает женщин, потому что слишком слаб для чего-то ещё.

Он схватил меня, и боль прострелила грудь. Я не могла дышать. Не могла кричать.

Что-то коснулось моей шеи, грубо, но легко. Это не было похоже на прикосновение других мужчин. Это переместилось вокруг моей шеи, и я подумала, что меня задушат.

Глаза Гейба округлились.

― Ты жалкая.

Нечто вокруг моей шеи начало спускаться вниз по груди. И я увидела, как змеиная голова двигается между моих грудей, прямо к рукам Гейба.

Гейб отпустил, и я сделала глубокий вдох. О Господи, я не могла произнести ни звука.

Я немного знала о змеях, но запомнила один урок: держись подальше, если у них треугольная голова. Змея снова свернулась, готовясь к нападению, но Гейб засмеялся ― тот же смех, что я запомнила прямо перед выстрелом.

Змея ударила, попадая ему прямо в шею. Гейб схватился за рану и отпрыгнул в сторону, отступая от кровати и двигаясь в стену.

Змея скользнула вниз по моему телу, дюйм за ужасающим дюймом на мой живот.

Я проснулась, ловя ртом воздух, но не двигалась.

― Серебро, ― прошептал голос мне на ухо. Я расслабилась и погрузилась в тихое место, что предлагал мне голос, наклонив голову к нему навстречу. Затем посмотрела вниз и, увидев руку с татуировкой змеи вокруг талии, засмеялась.

― Ты в порядке?

― Просто сон и новое отношение к змеям.

Я услышала его ворчание, но он не стал расспрашивать меня. Он просто поцеловал меня в висок и притянул ближе к себе.

― Как обстоят дела с болью?

― Терпимо, ― я снова закрыла глаза, молясь о том, чтобы сновидения держались от меня подальше.

 

 

Кирк толкнул меня, и я открыла глаза. По тому, как солнечный свет проникал в окно, освещая комнату, я поняла, что было позднее утро. Я никогда не видела Кирка в постели так поздно.

― С тобой всё будет в порядке, если я пойду готовить завтрак?

― Могу я пойти на диван?

― Да, ― ответил он, садясь и оборачивая вокруг меня одеяло, после чего отнёс меня в гостиную. Он уложил меня на диван, положил под голову подушку и поправил одеяло. Прежде чем уйти, он убедился, что мне тепло и обезболивающее больше не требуется.

Я снова задремала, пока он не принёс мне тарелку с яйцами, тостом и беконом.

― Ты удобный парень, ― пробормотала я.

― Уверен, ты так думаешь, ― он поставил еду на кофейный столик и помог мне сесть, чтобы поесть.

― Мне нужно будет уйти после завтрака.

Посреди укуса, я уронила кусок бекона обратно на тарелку.

― Кирк…

Он заворчал.

― Ты едва не попалась, используя моё имя вчера.

― Да, я заметила.

Я не хотела быть одна. Он не мог оставить меня одну.

― Сигнализация на двери будет включена, и я буду в здании.

― Так ты меня снова здесь оставляешь? ― я покачала головой. Мне даже не хотелось думать об этом, поэтому я переключилась на другую тему, пока не потеряла интерес к еде. ― Почему ты здесь?

Я увидела, как его челюсть напряглась, и он включил телевизор. Я подумала, что он собирается просто проигнорировать мой вопрос.

― Ты не думаешь, что знаешь достаточно? Знание большего только подвергнет тебя большей опасности.

― Думаю, что сохраню это в секрете. Я, в любом случае, застряла тут с тобой.

― И знания о том, как я сюда попал что-то изменят?

― Ты был так зол, когда я появилась…

― Я знал, что не смогу тебя вытащить. Знал, что не могу держать тебя в полной безопасности, но думал, что для тебя это лучший вариант.

― И теперь ты в этом сомневаешься ― и во всём остальном.

Он бросил пульт на кофейный столик, и тот, стукнувшись о деревянную поверхность, упал на пол.

― Нам нужно делать это прямо сейчас?

Любопытство занимало большую часть меня. Мне хотелось знать, в какого рода дерьмо я встряла.

― Да. Я хочу понять.

Кирк покачал головой, а затем наклонился вперёд, потирая руками лицо и выплескивая поток слов.

― С того момента, как ты появилась, я как никогда был близок к разрушению моего прикрытия. Каждый день оно было в твоих руках. Мне приходилось играть свою роль и надеяться, что ты сможешь играть свою, не зная, что происходит.

На мгновение он замолчал, и я могла видеть, как он собирается с мыслями, в то же время, пытаясь их удержать. Я поняла, что это из-за моего влияние на него ― борьба между тем, чтобы открыться и попытаться уберечь меня, сохранив при этом своё прикрытие в роли преступника. Я проявила его человечность, и здесь это опасная черта, на которую нельзя рассчитывать.

Я услышала, как он сглотнул, потом поднял руку и потянулся через весь диван, чтобы нежно погладить мою щёку.

― Спустя некоторое время это место поглощает тебя, и в определённой степени ты должен смириться с этим, чтобы не выделяться. С тобой у меня возникало искушение потерять себя. Твёрдо заявить на тебя свои права и сделать своей, как они все и ожидали.

― Но ты изменился, после моей попытки сбежать.

― После того, как мне пришлось побить тебя. Я могу быть вспыльчивым, но мне очень тяжело было смотреть, как ты плачешь и умоляешь, и после бросить тебя в карцер. Наблюдать, как ты проходишь через всё и выдерживаешь это. Мы оба шли по тонкой грани между сгибанием твоей воли и её ломкой. Я хотел держать тебя на расстоянии, но внезапно мне захотелось приблизиться. Мне захотелось впустить тебя, несмотря на то, что я знал — это ранит тебя в долгосрочной перспективе.

― Нахер долгосрочную перспективу.

― Уверен, мы так и сделали, ― он ухмыльнулся, но веселье не затронуло остальную часть его лица. ― Майло имеет отношение к большей части грязных дел, и никто даже близко не подошёл к тому, чтобы остановить его. Если прикрыть одну операцию, он просто начинает новую. Сеть огромна, но никто не станет его сдавать. Чёрт, никто даже не знает его настоящего имени и его практически невозможно выследить.

― Ты здесь, чтобы раскрыть все их дела?

― Да. Я… Я попал внутрь случайно, когда тайно работал в сфере азартных игр, и когда Майлз предложил работать с ним, я оказался первым, кто проник сюда без определённого уровня доверия, поэтому ФБР договорилось с моим начальством о том, чтобы я работал внутри. Иногда создаётся ощущение, что я никогда отсюда не выберусь, — тёмные тени легли на его лицо, делая из него абсолютно другого человека. ― Это операция проходит не совсем по плану. Без какого-либо расписания. Всё нацелено на то, чтобы вывести Майло на чистую воду, и я просто чёртова крыса, которую внедрили, чтобы ждать и наблюдать, и от которой ждут сигнал.

― Почему ты думаешь, что что-то прекратиться после его исчезновения? Появится другой, кто-то займёт его место, когда его не будет.

― Но мы надеемся, что здесь будет достаточный хаос, чтобы у нас появился шанс. Он обвиняется в гораздо большем, чем просто торговля секс-рабынями.

Мы улыбнулись друг другу и вернулись к еде, но как только Кирк поставил свою пустую тарелку, я начала терять аппетит.

― Я не хочу, чтобы ты уходил.

― Я буду отсутствовать недолго, меньше часа, и смогу спуститься сюда за несколько минут, если что-то случится. Если ты будешь спать, время пролетит незаметно.

Я покачала головой.

― Каждый раз, когда я засыпаю, мной овладевают сумасшедшие сновидения. Что теперь со мной будет?

― Никто не будет ожидать от тебя многого, пока ты не вылечишься. И когда ты поправишься, я собираюсь найти способ вытащить тебя отсюда.

― Этого не произойдёт. Не без сумасшедших последствий. Даже если тебе удастся провернуть это удачно, они начнут что-то подозревать, и твоё прикрытие рассекретят.

― Я не могу держать тебя здесь, Серебро. Не могу обеспечить тебе безопасность. И я не могу просить тебя…

― Тебе не нужно просить меня, ― я закончила с едой и поставила тарелку на столик. Несмотря на то, что каждое движение причиняло боль, я откинула одеяло и пересекла диван, сев к нему на колено. ― Я могу играть свою роль, и с тобой… я могу наслаждаться некоторыми её сторонами. Но даже если ты вытащишь меня, это всё будет напрасно. Я хочу, чтобы все они заплатили за то, что сделали, и если я останусь, можешь быть уверен, что так и будет.

― Серебро, я…

― Пообещай мне, Кирк. Позволь мне вернуть этот кусочек моей свободы выбора.

― Месть — это ещё не всё. Я не хочу видеть, как ты…

― Я уже убила парня, ― прошептала я.― Думаю, тьма уже поглотила меня.

― Именно поэтому нам не следует…

― Кирк, пожалуйста. Я не прошу тебя позволить мне самой убрать их всех. Я никогда не хотела убивать кого-то, даже в целях самозащиты. Но я хочу быть уверена, что ты можешь делать свою работу. Нам обоим придётся играть свои роли.

Кирк сделал глубокий вдох и провёл губами по моей ключице.

― Я подумаю об этом. Но прямо сейчас мне нужно идти, ― он бережно поднял меня со своего колена и снова укрыл одеялами. Потом исчез в спальне, чтобы переодеться, и вернулся, протягивая мне очередную белую пилюлю.

― Это может подождать?

― Ты мне скажи. Действие последней уже должно было прекратиться.

― Они делают меня слишком сонной и меня преследуют кошмары, ― мне просто хотелось оставаться в сознании, пока его не будет. Время не пролетит также быстро, но я хотя бы буду на чеку и не потеряюсь в сновидениях, где Гейб будет мучить меня.

― Я оставлю её здесь на случай, если ты передумаешь, ― он положил таблетку на столик рядом со стаканом воды. ― Вернусь, как только смогу.

Я кивнула и свернулась калачиком, положив голову на подушку. Она и одеяло пахли Кирком, и этого было достаточно, чтобы на какое-то время успокоить мои страхи. Я услышала, как за ним защёлкнулся замок, и мои мысли отправились в лихорадочный бег.

Я перепробовала всё, что можно было, чтобы держать свой мозг занятым, дабы он не свёл меня с ума и не вовлёк в ещё большие неприятности. В конце концов, я отправилась в душ, надеясь, что тепло облегчит боль в мышцах. Я намылилась гелем для душа, которым пользовался Кирк, надеясь смыть ощущение рук Гейба и его людей. Их прикосновения. Побои.

Удары воды не помогли с последним, поскольку жалили каждый синяк и шрам. Почувствовав себя достаточно чистой, я закрыла воду и осторожно вытерлась. Потом взяла расчёску и вернулась в гостиную, где немного отдохнула, пока не вернулось достаточно сил, чтобы расчесать гнездо на моей голове.

Я начала с кончиков, пытаясь распутать каждый болезненный клубок, но кожа головы уже болела, и мои руки отказывались находиться поднятыми слишком долго. Мне едва удалось привести в порядок одну прядь, когда услышала щелчок замка. Я замерла, мои глаза метались по комнате, высматривая что-нибудь, что можно использовать в качестве оружия. Даже мои ноги, покрытые синяками, приготовились обороняться или бежать.

Вошёл Кирк, и всё моё тело тотчас расслабилось. Он слегка усмехнулся, когда увидел меня и кинул вещи на стол.

― Что ты делаешь?

― Пытаюсь сделать так, чтобы мои волосы не выглядели как что-то, что выкатилось из леса.

Он сел рядом со мной и, чёрт возьми, стянул с себя футболку.

― Как долго ты этим занимаешься?

― Ух, — я посмотрела на часы. ― Около сорока минут. Ты опоздал.

― По крайней мере, ты себя заняла.

― Мои руки отказываются много работать.

― Повернись. Я помогу, ― сказал он, выхватывая расчёску из моей руки.

― Ты поможешь расчесать мои волосы?

― Ну, только если ты не хочешь, чтобы я оставил тебя сидеть здесь и страдать, делая это самостоятельно.

Я повернулась к нему спиной, и он сел так, чтобы я могла опереться о его ногу, пока он работал.

Я поморщилась, когда он взял прядь волос, ожидая дёрганья и боли. Я едва могла усидеть спокойно, как ребёнок, когда моя мама пыталась распутать мои волосы, но тогда моим скальпом не злоупотребляли заранее.

Он потянул и бережно разделил пряди, всего пару подводя меня к болевой грани.

― Ты вообще что-нибудь делаешь или просто пытаешься меня успокоить?

Он поцеловал моё плечо.

― Это займёт некоторое время, но да, я справлюсь с расчёсыванием волос. Мне казалось, ты хотела, чтобы я причинил тебе как можно меньше боли.

― Ну, в таком случае, ты удивительно хорош в этом.

― У меня была младшая сестра.

Была. Я не была уверена, говорил ли он о ней в прошедшем времени, потому что её больше нет, или потому что он отделял себя от своей собственной жизни.

― Не думала, что в братские обязанности входит ― расчёсывать сестре волосы.

― Она была тяжело больна. Не всегда могла делать это самостоятельно, но не позволяла маме обрезать их.

― По крайней мере, у неё был хороший брат, ― мне хотелось знать больше, но я боялась расспрашивать его об этом. Ещё один намёк на то, кем он был на самом деле. ― Она…хм, ― я не могла сформулировать приемлемый вопрос.

― Она умерла, когда ей было четырнадцать. У неё был кистозный фиброз, и, несмотря на то, что могли сделать врачи, у неё постоянно были проблемы с лёгочной инфекцией. Мои родители даже не знали, что были носителями, и восприняли это достаточно тяжело, когда она умерла.

― Мне жаль, ― я хотела сказать больше, чтобы каким-то образом уменьшить боль в его голосе, но у меня не было ни малейшей идеи. Мой бок прострелило, и я дёрнулась, посылая волны через всё тело. ― Думаю, сейчас мне нужна болеутоляющая таблетка.

Немного сдвинув меня, Кирк потянулся к столику и вручил мне таблетку и воду.

― Здравствуй, забвение, ― прошептала я, кладя её в рот и проглатывая.

Когда мои веки налились тяжестью, моя оборона снова спала.

― Я очень сильно поссорилась с сестрой, и мы едва разговаривали с тех пор.

― Ты с этим разберёшься, ― сказал он, стягивая волосы в сложный узел.

― Сможем ли мы? Это была даже наша не первая серьёзная ссора. Она получала всё, что только хотела, и как только что-то шло не так, как ей хотелось, она бежала кому-нибудь жаловаться ― наши родители, бывший… Это превратилось в бесконечный круговорот. Она переехала со мной, и между ней и моим лучшим другом Питером завязались серьёзные отношения. И вот тогда всё пошло под откос.

Он разгладил прядь волос и переложил её мне за плечо.                                                      

― Что произошло?

Я покачала головой, начиная чувствовать себя слишком сонной для нахождения в вертикальном состоянии. Я не собиралась рассказывать о своей семье, о жизни до этого.

― Это не настоящая жизнь (прим.: имеется в виду то, что прошлое не имеет отношения к настоящему, это две разных жизни).

― Давай, Сахарочек, ты это начала, ― Кирк отложил расчёску и обнял меня.

Я закрыла глаза и утонула в его тепле.

― У меня всегда что-то было к Питеру, но им было хорошо вместе. Не знаю, что произошло, но она начала зависать с бывшим. Потом Чейз поругалась с Питером и ушла со своим бывшим, просадив половину денег за ренту на выпивку. Мы поругались из-за этого, и она переехала обратно к матери с отцом. Она хотела моих извинений. Я — её. Мы не предприняли никаких действий.

― Представляю, если она хотя бы на половину так же упряма, как и ты.

― После нашей ссоры она узнала, что беременна… это я тоже не слишком хорошо приняла, ― чувство вины скрутило мой желудок, и я больше не могла этого выносить. Мне не хотелось думать о вещах, которые я не могла исправить ― особенно о тех, исправить которые, у меня может не быть шанса. Я застонала и, опираясь на спинку дивана, поднялась.

― Ты собираешься оставить мои волосы в таком виде?

Мне удавалось оставаться в сознании, пока Кирк следующие полчаса распутывал все узлы в моих волосах, и они снова рассыпались по моим плечам гладкими, ровными прядями.

― Ты хороший, ― пробормотала я, сворачиваясь в клубок у его груди.

― Постарайся поспать, ― он поцеловал меня в макушку и накрыл меня одеялом.

― Держи кошмары подальше.

Я проснулась, лежа на коленях Кирка, и посмотрела в его сверкающие, голубые глаза.

― Над чем ты смеёшься? ― спросил он.

― Никаких сновидений в этот раз, ― солгала я.

Уголок его рта приподнялся, и я подозревала, что он видел меня насквозь. Он спас меня и защищал. Не будет преувеличением, если я скажу, что чем больше узнавала его, тем больше он мне нравился.

Это также меня пугало.

Кирк сказал, что будет только тяжелее в долгосрочной перспективе, потому что он никогда не планировал этого для нас. Я — его, пока он не закончит работу, и потом я снова буду сама по себе. Один на один со своими воспоминаниями и кошмарами.

― Вернись ко мне, ― сказал Кирк, проводя большим пальцем по моим губам.

― Я здесь.

― Твой разум нет.

Я не хотела, чтобы мой разум был тут. Кирк теперь слишком легко ломал мои защитные барьеры, но я выдавила улыбку на своём болезненном лице.

― И так, что дальше, босс?

― Ты лечишься.

― У тебя не будет неприятностей из-за…

― Я сказал тебе, что не будет. Собрание касалось других. Нам придётся иметь дело с каждым, кто не заслуживает доверия. Скоро, ― он вздохнул, ― Майло возвращается через две недели. Росс сказал, что придержит это пока, чтобы мы могли закончить с зачисткой. Думаю, он обеспокоен сохранением работы, после всего этого.

Это были самые пугающие хорошие новости, которые я когда-либо слышала.

― Это значит, что у тебя появится шанс. Нам просто нужно играть свои роли ещё пару недель.

Помучиться пару недель… а потом я потеряю его.

Я сказала себе прекратить зацикливаться на этом и запомнить, что всё, что между нами произошло — не реально. Это результат обстоятельств. Не было никаких гарантий, что мы двое сошлись бы за пределами всего этого. Дьявол, не было ничего, что могло бы свести нас вместе в другой ситуации. Если бы мы зашли в бар месяц назад, я бы даже не повернула голову в его сторону, и сомневаюсь, что он сделал бы это.

Какая бы связь не была между нами, она была не настоящая.

И ей не суждено было продолжаться.

 

Глава 17. Посвящение

 

После спокойной недели, я знала, что бессмысленно выдавать желаемое за действительное, что вряд ли на выходных нас никто не побеспокоит, и стук в дверь ранним вечером это подтвердил. Я завернулась в одеяло и вжалась в диван так, чтобы меня никто не мог увидеть. Я вся была ещё покрыта набухшими синяками, и изнасилование Гейба и его людей сделало меня ещё более антисоциальной, чем обычно.

Кирк понимал меня, но я сомневалась, что кто-нибудь ещё, и уж точно не Росс. Он был единственным человеком, которого мне было невыносимо видеть. Не считая воскресшего Гейба, но он был частым гостем в моих снах.

Я едва слышала приглушённые голоса, потом дверь закрылась.

— Это для тебя, — сказал Кирк, протягивая коробку.

— Если только это не шоколад, отправь её обратно, — у меня ушло много времени, чтобы сесть, и когда Кирк занял своё место в конце дивана, я положила голову ему на колени.

— Это от Росса, — он положил её мне на живот, но я убрала от неё руки.

— Определённо, отправь её обратно, — я была уверена, что не особо нравлюсь Россу, и Кирк сейчас был у него в немилости. Возможно, больше, чем он был готов признать.

Мне хотелось узнать детали, чтобы знать, чего ждать, но ещё больше мне вообще ничего не хотелось знать. Мне не хотелось знать, кем Кире является на самом деле, чтобы бороться с вещами, которые нам обоим приходилось делать, чтобы выжить.

Всё было достаточно плохо, когда я беспокоилась только о себе. Теперь же, я боялась сделать что-то, что могло его разоблачить.

— Просто открой её, Серебро. Это не может быть настолько плохо, как ты себе напридумала.

— Откуда тебе знать? — я подняла коробку и прижала её к его груди. — Ты хочешь знать, ты и открывай.

Качая головой, он поднял коробку в сторону и откинул крышку. Поставив её на подлокотник дивана, достал оттуда облегающее платье змеиного окраса с длинными разрезами по обеим сторонам.

— Шикарно, — задумчиво ответила я.

— Там есть соответствующие стринги.

Я сдержала смешок от его преувеличенного энтузиазма, и это причинило адскую боль, но юмор был более приемлемым, чем боль.

— Посмотрите-ка, наш липовый Хозяин всё предусмотрел.

Кирк усмехнулся, опуская дамское бельё обратно в коробку. Он улыбнулся той редкой улыбкой, от которой вокруг его глаз появлялись морщинки и ямочки на щеках.

— Просто подожди.

Я услышала, как что-то ещё громыхнуло в коробке, и он вытащил пару туфель на шпильке с серебряной змеёй, обвивающей каждый каблук.

— Я убью себя, — сказала я, мгновенно теряя чувство юмора. — Тут каблук около шести дюймов.

Он слегка изогнул бровь и провёл рукой по рту.

— Что ещё? — спросила я.

— Ты должна надеть это сегодня в «Перспективу».

— Сегодня? — я с усилием переместила себя в сидячее положение. — На мне больше тёмных пятен, чем на переспелом банане.

Уголок его рта приподнялся, и он закинул всё обратно в коробку, бросив её на кофейный столик.

Самой тяжелой частью из того, что я узнала его секрет и стала понимать этого мужчину, было то, что мне было дело до его чувств. Отстранённость и задумчивость означали, что ему придётся сделать что-то, чего он не хотел делать.

Я перекинула ногу через его колени и села на него верхом, пытаясь отвлечь, и, хотя бы на некоторое время избавить от угрюмости.

— Серебро, — выдохнул он, опуская руки на мои бёдра. — Прекрати.

— Прекрати что? У нас всё ещё есть целый час, прежде чем нам придётся беспокоиться о чем-то, что произойдёт в «Перспективе».

— Мне нужно сходить поговорить с Россом, — Кирк начал поднимать меня, но я переместила свой вес, чтобы помешать ему.

— Почему? Я имею в виду, что поняла, что ты хочешь защитить меня от всего, что он задумал, но нам нужно просто делать то, что он говорит.

Кирк скривился и откинул голову назад.

— С каких пор ты с таким энтузиазмом хочешь выполнять то, что кто-то говорит?

— Я не хочу умереть здесь.

— Этого не будет.

— Нет, если мы оба продолжим играть наши роли. Ты стал слишком мягок со мной. Он уже видит это, так что просто… — я покачала головой, не веря, что следующие слова готовы сорваться с моих уст. — Позволь ему делать то, что он хочет.

 

 

Я не думала, что Росс пригласил нас в «Перспективу», потому что его беспокоило моё состоянии и восстановление. Посвящение. Слово затопило мой разум. Я знала, что это произойдёт. Часть меня надеялась, что он не обойдётся со мной жестко, поскольку я ещё не оправилась после нападения, но сомневалась в этом. Когда мы вошли в огромный клуб на двенадцатом этаже, мне захотелось прижаться к Кирку и почувствовать его запах, или прикосновение его кожи, что угодно, лишь бы успокоить возрастающую панику внутри.

Единственным моим преимуществом были болеутоляющие препараты, несмотря на то, что Кирк уменьшил дозу до половины таблетки за приём. Хотя они не облегчали ходьбу на шпильках.

Кирк занял место за столом, и я уселась на колени рядом с ним, сдерживая стон от боли, когда моё напряжённое тело оказалось в неудобной позе.

— Она действительно крепкая девушка, — размышлял Росс.

— Так и есть, — Кирк потрепал меня по щеке. — И она всё ещё выздоравливает. Думаю, мы все недооценили мстительную жилку Гейба.

Росс усмехнулся. Я оглянулась вокруг, обычно у его ног была хотя бы одна рабыня, но сегодня рядом не было других девушек. Ещё трое мужчин вошли в комнату, но я не узнала их.

— Росс… — прорычал Кирк.

Мой желудок подпрыгнул и перевернулся, звук его голоса подтвердил мои страхи.

Я изо всех сил пыталась дышать.

Майлз остановился у входа и осмотрел комнату. Пока он был единственный, кто вошёл с рабыней.

Глядя поверх стола, я умудрилась бросить мимолетный взгляд на Аллею, когда та садилась, прикусив губу, её взгляд был направлен в пол.

Моё сердце заколотилось, тело начало трясти.

«Пожалуйста», — умоляла я невидимую силу, прикусив губу.

— Она больна и не готова для этого.

— У неё нет времени, — прошипел Росс. — Единственный шанс оправдать себя, прежде чем Майло вернётся сюда.

Шесть мужчин и две рабыни. Это было устрашающе близко к неравенству, с которым я столкнулась, очнувшись в подвале. «Держись, Серебро. Ещё немного».

Я слышала их голоса надо мной, но ни в одном слове не могла уловить смысла. Сухожилия на руке Кирка запульсировали, когда он сжал её в кулак на своей ноге. Я была не единственная, кто сражался за продолжение представления.

Росс поднялся, смотря на меня, и я услышала своё имя, прямо перед тем, как он ухватился за мой ошейник и поднял меня на ноги. Ноги выскользнули из туфель, когда я оказалась напротив него.

Вообще-то, я была благодарна за избавление от туфель. По крайней мере, эта ночь не закончится поломанной лодыжкой… я надеялась.

Когда мы прошли мимо, Кирк сделал глубокий вдох, но не пошевелился.

Я последовала за Россом — хотя не то, чтобы у меня был выбор, потому что он тащил меня за металлическое кольцо, которое было вокруг моей шеи. Затем он поставил меня напротив маленького столика. В высоту он достигал его талии и был достаточно большой, чтобы на него мог лечь человек.

Он посадил меня на него и толкнул на спину. Мои мышцы были напряжены, но я старалась не сопротивляться, когда он укладывал меня так, чтобы моя голова упиралась во что-то, что выглядело как подвижная часть.

— Я слышал, ты хорошо работаешь ртом, — сказал Росс, прижимая два пальца к моим губам. Я открыла рот, и он протолкнул их внутрь, прямо к задней стенке горла. Я подавилась и втянула в себя воздух через нос, стараясь не вцепиться во вторгшиеся пальцы.

— Хорошая девочка, — прошептал он, — определенно имеешь контроль над своим телом. Это поможет.

Дерьмо. Мой мозг выдал все возможные проклятия, которое я когда-либо слышала.

Росс достал пальцы, затем погрузил их обратно. Я дёрнулась из-за рвотного рефлекса, но снова заставила себя дышать.

— Кирк, привяжи свою очаровательную рабыню.

Я увидела, как Кирк слегка покачал головой, а затем подошёл. Он взял манжет, который был закреплён к нижнему углу стола, и притянул мою ногу к краю, потирая внутреннюю сторону лодыжки большим пальцем, пока застёгивал пряжку. Потом он проделал то же самое с другой ногой.

Следующий ремень шёл поперёк груди, чуть ниже всё ещё покрытых синяками рёбер и прямо поверх одного из тех, что оставил человек Гейба. Я поморщилась, когда Кирк его затянул, но Росс просто отвернулся к своим гостям.

— Ты в порядке? — вымолвил Кирк.

Я покачала головой, чувствуя, что вот-вот расплачусь.

— Больно?

Я закрыла глаза, отправляя слёзы назад, и снова покачала головой.

Мужчины за столом разразились смехом и встали. Моё сердце билось так быстро, что я даже не могла ясно мыслить. Всё в комнате замедлилось, когда Кирк опустил заслонку стола под моей головой и отошёл в сторону. Трое мужчин, которых я не узнала, окружили меня.

Я заставила себя продолжать дышать, делая длинные глубокие вдохи. Я пообещала Кирку, что смогу это сделать. Пообещала, что смогу выдержать всё, через что они заставят меня пройти, чтобы всех их уничтожить.

Просто пройди через это.

Один из мужчин подошёл ко мне и запустил пальцы в мои волосы, туго натягивая их.

— Красивая девочка, — сказал он со странным акцентом. Потом он расстегнул штаны и вытащил член.

«Кирк», — выкрикнула я в своей голове. Я солгала. Я не могу это сделать.

Он начал медленно поглаживать его около моей головы, и остальные мужчины, включая Росса, последовали за ним. Кирк коснулся руки Росса и что-то прошептал ему на ухо. Росс нахмурился и кивнул, не отводя от меня глаз.

Первый мужчина оттянул мою голову назад и прижал свой член к моим губам. Я открыла рот, и он толкнулся вперёд, пока я не подавилась. Он остановился, ожидая, но не вышел из меня.

Как только я подавила рвотный рефлекс, он толкнулся глубже, пока не упёрся в заднюю стенку горла, причиняя боль. Я изо всех сил пыталась сделать вдох, не прикусил его.

Он медленно вышел, затем снова толкнулся вперёд. Я дёрнулась.

Будучи привязанной ремнями, единственное, что я могла делать, это лежать там и принимать его. Я сконцентрировалась на дыхании и подавлении рвотного рефлекса, чтобы не сжать челюсть.

Он медленно толкнулся туда и обратно несколько раз, покрывая мой язык своим мускусным, солёным вкусом. Затем установил темп, ударяясь о заднюю стенку горла с каждым толчком. Держа руки по бокам, я сжала кулаки, чувствуя, как моё тело трясётся в попытках удержать контроль.

По иронии судьбы я была рада, что меня связали. По крайней мере, тогда, мне не приходилось контролировать действия остальных частей тела.

Он вошёл в последний раз и отошёл в сторону, уступая место следующему.

Новый член, толкнувшийся в мой рот, был толще, но короче, поэтому не каждый толчок причинял боль. Но когда он вжался целиком, то полностью перекрыл мне дыхание. Он держал член внутри, наблюдая, как я борюсь за воздух, и потом отстранился, повторяя это снова.

Борьба усугубила все мои предыдущие раны, сейчас я намного больше была окутана туманом боли и растерянности.

Росс был следующим со своим длинным худым стержнем. Каждый толчок был быстрым и мощным, проникая так глубоко, насколько это было возможно. Я начала кашлять, но это только стимулировало его двигаться быстрее.

Он вышел, и я подавилась вдохом.

— Сегодня ты выглядишь так мило для своего Хозяина, — он наклонил своё лицо ближе к моему, проводя рукой по моей шее и вниз по грудной клетке. — Это был подходящий ансамбль, ты так не считаешь?

— Да, Хозяин, — прошептала я. Невольно слёзы выступили на глазах от рвотного рефлекса и терзающей боли в лёгких.

Он ухмыльнулся, очерчивая кончиками пальцев мой подбородок.

— Не справедливо, что твой Хозяин остаётся в стороне и не получает никакого удовольствия, — он выпрямился и облизал губы, а затем указал на кресло, что было придвинуто в стене. — Кирк, присядь и достань член.

Кирк прошёл мимо меня и сел, не встречаясь со мной взглядом. Он расстегнул брюки и достал наполовину возбуждённый член.

— Аллея, — сказал Росс, указывая жестом в сторону Кирка. — Позаботься о нём.

Я видела, как Аллея установила зрительный контакт с Майлзом, прежде чем упасть на колени и взять член Кирка в рот.

Мне хотелось сжать челюсть или отвернуться, но Росс расположил его идеально, так что даже если я не смотрела, то могла видеть движения периферическим зрением.

Мудак.

— Ну, что ты об этом думаешь?

— Всё, что ему угодно, — мне пришлось выдавить это, но я надеялась, что хриплость, вызванная болью в горле, достаточно это скрыла.

Росс отступил назад, и четвёртый мужчина взял мои волосы, шлепая меня по лицу, прежде чем скользнуть своим членом в мой рот.

Я услышала ворчание Кирка, но не была уверена, чем это вызвано — из-за Аллеи или потому что мужик ударил меня.

Этот мужчина толкался медленно, каждый раз продвигая свой член вниз по моему горлу. Не знаю, перестала ли я всё чувствовать или стала лучше контролировать рвотный рефлекс, но мне удалось принять его без конвульсий по всему телу.

Остальные мужчины собрались у стола, потирая мою кожу и грубо массируя свои стержням, в ожидании своей очереди.

«Пожалуйста, пусть всё это закончится», — молчаливо умоляла я.

Снова подошёл первый мужчина. На этот раз он погрузил обе руки в мои волосы, натягивая их с каждым толчком. Я пыталась бороться с ремнями, стараясь сделать вдох, но он проталкивал себя глубже, и с каждым толчком я давилась всё сильнее. У меня внутри всё скрутило, из-за чего ушибы охватило огнём.

Я услышала, как Кирк снова замычал. И в этот раз у меня не возникло сомнений в том, чем это вызвано. Звук был знакомый. Я видела, как напряглось его тело прямо перед освобождением. Моя ненависть к Россу сжала каждую мышцу и уплотнила их, пока я не почувствовала, что моё тело затвердевает до состояния цемента. Он хотел мучить нас обоих, трахать мозг каждому из нас. И, вместо того, чтобы участвовать в его больной игре, я позволила себе зацепиться за звуки, исходящие от Кирка, хоть и была возмущена, что причиной их появления является Аллея.

Я сконцентрировалась на нашей связи, вспоминая о его языке на моей коже, о его губах на моих, на ощущениях, которые расслабляли моё тело и успокаивали разум. Наконец, я нашла кусочек, место, где можно было спрятаться от нападений.

Первый мужик дёрнулся и напрягся, затем вынул член из моего рта, проливая свою жидкость мне на лицо. Она стекала мне в нос и рот, ещё больше затрудняя дыхание. Я сглотнула, и едва успела открыть рот для Росса, который снова толкнул свой член в мой рот.

Он сжимал мою грудь, пока вколачивался в мой рот. Три быстрых толчка, а затем он задержал его внутри, в моём горле, перекрывая кислорода. Я пыталась подстроить своё дыхание, но каждый раз, когда мне это удавалось, он слегка менял свой ритм, снова перекрывая мне воздух, как только я выдыхала.

Мои внутренности, сотрясаясь и перекручиваясь, должно быть, толкнули его за край. Он кончил на заднюю стенку моего горла, и я попыталась проглотить, до того, как моя грудная клетка потребовала, чтобы я вздохнула.

Это не совсем сработало.

Я закашляла и дёрнулась, чувствуя жидкость у себя во рту и горле. По всему лицу. Комната затуманилась, когда внутрь поступило немного кислорода.

Я слышала голоса вокруг меня, хохот.

И снова очутилась в комнате с Гейбом. Повернув голову, я сфокусировалась на Кирке. Теперь Майлз стоял рядом с ним, держа руку на плече, будто удерживал его там.

Чья-то рука коснулась моего лица, и я дёрнулась.

— Всё хорошо, милая, — прошептала Аллея, вытирая сперму с моего лица и носа. Очевидно, они не полностью были готовы для меня, потому как все мужчины стояли позади неё, ожидая, когда она закончит.

Я дёрнулась от ещё одного приступа кашля и заставила себя всё проглотить обратно.

Аллея отступила назад, и этого было почти достаточно, чтобы толкнуть меня за грань.

На что я согласилась?

Почему я позволяла этому происходить?

Я знала, что согласившись остаться с Кирком, чтобы помочь ему, я согласилась с тем, что меня будут использовать и унижать, но я всё ещё не была уверена, как много всего этого смогу вынести, прежде чем сломаюсь.

Я направила мысли в другое место. Мне не нужно было находиться здесь. Ничего из того, что я могла сделать, не изменило бы того, что они сделали со мной. Они наслаждались, провоцируя рефлексы моего тела.

Но я всё ещё должна была бороться, сдерживая себя, чтобы не стиснуть челюсть, и контролируя грудную клетку, чтобы не вдохнуть слишком много их мерзкой жидкости. Это всё, на чём я сосредоточилась, позволяя остаткам реальности исчезнуть за гранью.

Единственная отсрочка пришла, когда следующие двое быстро закончили, возможно, потому что насладились представлением, и я, наконец, почувствовала, как руки расстёгивают ремни на лодыжках и ремень поперёк груди.

Я не могла сфокусировать взгляд.

Фигура подняла меня и прижала к груди. Я вдохнула его запах и провалилась в беспамятство.

 

 

Я пришла в себя от очередного приступа кашля, когда Кирк с размаха открыл дверь в свою квартиру.

— Ванна, пожалуйста, — прохрипела я.

Он поставил меня на ноги рядом с туалетом, и когда последний приступ утих, я напряглась, и выкашляла больше спермы.

— Мне следовало найти способ вытащить тебя отсюда.

— Я сказала, что хочу остаться. Теперь я хочу их уничтожить больше, чем когда-либо.

— Серебро…

Я покачала головой, прикладывая пальцы к его губам. Я знала, что он хотел сказать. Он не хотел, чтобы я осталась травмированной на всю оставшуюся жизнь. Он хотел напомнить мне, что реванш — скользкая дорожка.

— Если я не помогу, они продолжат это делать. Может быть, это малая доля в большой схеме. Будут другие торговцы живым товаром. Другие люди, причиняющие боль женщинам. Но, по крайней мере, я могу убедиться, что кто-то из них получит то, что заслуживает.

Кирк шумно выдохнул и поцеловал меня в лоб.

— Ты сильнее, чем я предполагал.

— Я чертовски удивительная, не так ли? — я подмигнула, сказав это, несмотря на то, что мой голос был хриплый и едва различим. Ни голос, ни вид, не могли быть даже отдалённо привлекательными, но это помогло уменьшить напряжение.

— Не уверен, что должен подпитывать твоё эго после этого.

— После сегодняшнего? Да. Тогда ты должен затащить меня в душ и заставить забыть.

— Сперва тебе нужно попить воды, — он снова поцеловал меня в лоб. — С тобой всё будет в порядке, пока я схожу за стаканом?

— Да, наполни его водкой.

— Ты думаешь, твоё горло сейчас горит? — он взлохматил мне волосы, проходя мимо. — Ты даже не поужинала.

Я пожала плечами. Так я быстрее отправлюсь в забытие, а это то место, где я хотела оказаться.

 

 

Кирк забрался в душ со мной. Он встал позади и намылил мою кожу. Я едва могла держать свои глаза открытыми, не говоря уже о наслаждении его лёгкими прикосновениями к моей коже, но я надеялась, что разрядка и прилив удовольствия помогут мне избавиться от ночных кошмаров. Даже, если это было только временно.

— Пожалуйста, заставь меня забыть, — я провела руками вдоль его грудных мышц вверх и обняла за шею.

— Ты вымотана, — он поцеловал меня в шею. Я прижалась к его груди, пока он втирал массажными движениями шампунь в мои волосы, а затем отклонилась назад, позволяя воде литься по лицу и смывать пену в водосток.

Пожав плечами, уронила голову ему на плечо. Он уже практически удерживал большую часть моего веса.

Кирк помог мне выбраться из душа и затем обернул полотенце вокруг моего тела. Я быстро вытерлась, стремясь побыстрее оказаться в постели. Открыв медицинскую аптечку, взяла ополаскиватель для полости рта. Я рассчитывала проглотить его, просто, чтобы продезинфицировать всю глотку.

Когда я прополоскала горло и выплюнула жидкость, мне в голову пришла ужасающая мысль.

— Те мужчины… Они чисты, так?

— Да, Росс осторожен.

— Он сегодня казался довольно мстительным.

— Он делает это главным образом… — он замолчал на мгновение, опираясь боком о стену напротив столешницы, — у нас не было новых девушек некоторое время, так что думаю, он особенно наслаждался собой.

Он нежно провёл пальцами по плечу и притянул меня на шаг ближе.

— Ещё одна неделя, — пообещал он.

Я последовала за ним в гостиную и наблюдала, как он направился на кухню, чтобы приготовить что-нибудь поесть… и, надеюсь, выпить. Я заметила пузырёк с таблетками на его столе и обошла на цыпочках вокруг дивана, чтобы взять его.

Викодин. Избавитель от моей боли и доставщик забытья.

— Нет, Серебро.

— Мне больно, — призналась я.

— В таком случае я дам тебе Аспирин.

— Я принимала эту штуку всю неделю.

— Он от боли, а не побега от реальности.

Я посмотрела вниз на пузырёк, слыша, как Кирк ставит еду и напитки на стол. Слёзы вырвались на свободу, потоками струясь вниз по лицу.

Он обнял меня за талию и удерживал, прижимая к своей груди, пока мои рыдания не стихли.

— Мне не следовало позволять тебе остаться.

— Ты не смог бы вытащить меня. Никаких раздумий о невозможном, помнишь?

Он поцеловал меня в щеку, потом шею.

— Ты чертовски, блядь, крута.

Я хихикнула, чувствуя, как узел в животе расслабляется.

— Я серьёзно. Теперь давай поедим, чтобы я смог помочь забыть всё это.

Он забрал у меня болеутоляющее и бросил пузырёк обратно на стол, затем потянул меня к дивану.

Я сделала большой глоток напитка, который он смешал, и почувствовала жжение, но оно было не сильнее, чем от моих эмоций.

После того, как мы закончили есть, Кирк сделал нам по второму напитку. К тому времени, когда мы направились к кровати, я спотыкалась и шумно двигалась.

— Теперь я могу добавить в свой длинный список грехов — использование пьяной девушки.

— Я не настолько пьяна, и я просила об этом до того, как начала пить.

Он толкнул меня на кровать и начал прокладывать дорожку поцелуев от моего пупка до груди и дальше шее, но к тому времени, как он добрался до моих губ, я едва могла держать глаза открытыми.

— Как насчёт того, что мы сделаем это утром, когда ты сможешь этим наслаждаться.

Я выдавила улыбку и кивнула.

Он натянул на нас одеяла и притянул меня к себе.

— Я прощаю тебя, — выдохнула я.

Глава 18. Остатки меня

Я проснулась посреди ночи, кашляя так сильно, что была уверена — мои лёгкие вот-вот разорвутся на части. Кирк потёр мою спину, когда я сквозь приступ обняла себя за коленки.

Перегнувшись через край кровати, я сплюнула в ведро мокроту, смешанную с жидкостями, о которых никогда не хотела думать снова.

— Можно утонуть в сперме? — прохрипела я.

— Мне не кажется, что в данный момент ты в опасности.

— Росс сделал это специально, зная, что я сделаю вдох, как только он кончит, — проворчала я, втягивая в лёгкие немного воздуха и чувствуя себя практически так же плохо, как когда меня доставили в больницу с пневмонией в шестом классе. Кирк сел рядом со мной, поддерживая меня одной рукой и гладя по спине другой.

— Думаю, я умираю, — когда я успокоилась, стало легче, по крайней мере, мне удавалось делать медленные маленькие вдохи.

 — Ты не умираешь. Просто твои лёгкие раздражены и вырабатывают дополнительную слизь, — он поцеловал меня между лопаток и поднял, чтобы я посмотрела ему в лицо. — Мне жаль.

— Не начинай, — пробормотала я, зарываясь лицом ему в шею, чтобы не видеть его болезненное выражение лица. — Я сказала, что останусь. И знала, что это может плохо закончиться.

— Почему ты так полна решимости?

— Потому что… — мне не хотелось говорить о своих причинах. — Я уже здесь. Гейб... — было достаточно тяжело произносить его имя. — Он вовлёк меня в это. Опустил меня так низко, насколько это возможно. Я хочу, чтобы что-то получилось из этого, и это важнее, чем моя свобода.

Кирк поморщился, отстраняясь и проводя большим пальцем по моему подбородку.

— Ты чувствуешь себя обязанной, потому что застрелила мудака, который похитил и изнасиловал тебя?

— Он бы сделал это снова. Есть другие, которые сделают, — я обняла его за предплечье, положив рук прямо над татуировкой змеи, которая проникала в мои сны и фантазии столькими способами. Я надеялась, что после того, как это закончится, я смогу исчерпать боль этой жизни. — Я хочу этого, Кирк. Я заслуживаю этого и чертовски уверена, что не прошла бы сегодня через всё это ради тебя, если бы знала, что ты в конечном итоге передумаешь.

— Я не хочу смотреть на что-то подобное снова, — он притянул меня на колени. Его горячие ладони легли на мою спину, удерживая перед собой. — Ты напомнила мне, кем я являюсь на самом деле, и что я должен здесь остановить. Но из-за тебя крайне сложно сохранять моё прикрытие.

Прежде, чем я смогла ответить, его губы накрыли мои. Он прикусил мою губу, но учитывая то, что я только что откашляла, я держала рот закрытым.

 Я отстранилась от него, и он поморщился.

— Ты действительно не против поцелуев со мной прямо сейчас? Ради всего святого, я откашляла сперму другого мужчины!

Он провёл носом по моей ключице.

— Никогда не говори это снова.

Я усмехнулась, что вызвало очередной приступ кашля. Мне было ненавистно, что приходится сползать с его колен, чтобы снова сплюнуть в ведро, но по ощущениям в грудой клетке, казалось, что я наконец-то очищаюсь. Опустошив стакан воды, села обратно напротив Кирка.

— Я могу сделать что-нибудь, чтобы тебе стало комфортнее?

— Можешь сделать так, чтобы мне было легче дышать?

— Нагнись вперёд и положи руки над головой, чтобы раздвинуть лопатки, — он двигал меня до тех пор, пока я не легла в точности, как он хотел, а затем Кирк накинул одеяло на мою спину и начал стучать по лёгким.

Я закрыла глаза, прикованная к месту устойчивым ритмом, пока он разгонял скопление в моих лёгких. Откашлявшись ещё несколько раз, я снова сплюнула в ведро, прежде чем, наконец, сделать глубокий вдох.

— Ты хороший, — сказала я, перекатываясь на спину.

— Конечно, — он лёг рядом, нежно поглаживая мой живот. Даже в темноте я не могла избежать его измождённых глаз и наморщенного лба.

— Прекрати смотреть на меня так, будто только что убил моего любимого питомца, — я переплела наши пальцы и обернула его руку вокруг себя. — Мы там, где мы есть, и помнится мне, пару дней назад именно ты пытался убедить меня в этом.

— Это было, когда я думал, что смогу уберечь тебя от боли, — его голос был низким, и я практически могла чувствовать боль, скрывающуюся в его словах.

— Итак, каким именно был твой план? Забрать меня и спрятать ото всех, пока человек, которого ты ждёшь, не покажется?

— Почти угадала. Он будет здесь на следующей неделе, и, подозреваю, именно поэтому Росс ускорил посвящение.

— У меня такое ощущение, что сегодняшний вечер должен был послужить наказанием и для тебя тоже.

— Догадливая, — промямлил он.

— Я мысленно сосредоточена на всём преступном процессе.

Кирк издал смешок и перекатился на спину, увлекая меня за собой, так что моя голова расположилась на его плече.

— Спасибо тебе, — прошептала я.

— Я не сделал ничего стоящего…

— Тихо.

— Если ты продолжишь, то никто не купится на твои действия.

— Почему? Я до смерти напугана, как и все остальные, и этого достаточно, чтобы держать голову включённой. Мне удалось солгать сквозь зубы, будучи накачанной болеутоляющими. Думаю, смогу держать рот на замке, — я положила голову ему плечо, и он притянул меня ближе, обнимая.

Я сделала глубокий вдох, но мне всё ещё не удавалось избавиться от жжения в душе, которое одолевало мои мысли. Мне хотелось отшутиться и прикинуться, будто я могу запереть и забыть всё, будто этого никогда и не было.

— Я слышу, как ты думаешь, — прошептал Кирк.

— Добавлю чтение мыслей в список твоих способностей.

Он скользнул рукой под моим коленом и перетянул меня на себя. Его горячая грудь прижалась к моей, и я уставилась в его голубовато-серые глаза.

Мне хотелось растаять в этих глазах и спрятаться в них, пока всё не закончится.

— Ты всё ещё хочешь своё отвлечение?

— Ты всё ещё хочешь мне его дать? — мои губы дёрнулись. — Чувствую, будто это я использую тебя сейчас.

— Даже если бы это было так, я не жалуюсь, — он перекатил меня на спину и положил на меня руку.

Мне нужно было дать ему это. Никто и никогда не заставлял меня ценить то, насколько может быть хорош секс.

Предполагалось, что я должна это ненавидеть.

Предполагалось, что я должна ненавидеть его.

— О чём же ты сейчас думаешь?

— Не скажу.

Он остановился, и я заметила, как он сглотнул. Мне хотелось, чтобы он двигался.

Это было время отвлечения, но по какой-то причине он чего-то ждал.

— Что ты хочешь? — спросила я.

— Расскажи мне что-нибудь о себе.

Я сжала губы и покачала головой. Он знал всё, что ему нужно знать — больше, чем ему нужно было знать.

— Меня зовут Серебро, я очнулась здесь, и ты знаешь мою историю.

Он закрыл глаза и поцеловал мою грудь, медленно спускаясь вниз по моему телу.

— Что ты хочешь знать? — выдохнула я, когда возбуждение внутри меня переплелось с чувством вины.

— Ничего.

Я запустила пальцы в его волосы и притянула к себе.

— Когда я была ребёнком, мы с сестрой использовали штыри для «битвы на мечах», и она чуть ли не сломала мне руку.

Он улыбнулся и поцеловал моё запястье. Каждое прикосновение его губ отправляло вспышку огня через меня, затрагивая больше, чем мою кожу.

— Ты ничего мне не должна, — сказал он, как будто чувствовал мои глубочайшие опасения.

— Так или иначе… — я затихла и сразу же пожалела, что открыла рот. Не только я не могла вкладывать свои чувства в слова. Кирк снова остановился, ожидая, когда я закончу то, что начала.

Маленькая часть меня хотела чего-то настоящего с ним. Чего-то не основанного на прикрытии и лжи.

Опасное желание.

Кирк прижал свои губы к моим, вытягивая меня из моей раковины и вовлекая в свой мир. Место, где не имело значения, что наше прошлое основывалось на дезинформации и лжи, или что наше будущее было обречено — так или иначе.

Он двинулся вниз по моему телу, задерживая рот на груди. Дразнил и посасывал, пока я не застонала в ответ. Затем проложил дорожку поцелуев до пупка. Большим пальцем он потирал чувствительное местечко под коленом, целуя и нежно покусывая внутреннюю сторону бедра.

Его горячий рот находился на моём клиторе, нежно посасывая, а затем он прижался к нему языком. Его щетина царапала мои чувствительные складочки — особенно в местах, которые ещё не полностью зажили, но удовольствие от его рта и языка значительно перевешивало дискомфорт, и вскоре покалывающая боль объединилась с удовольствием.

Он закинул мои ноги к себе на плечи, удерживая руками бёдра, и зарылся лицом в мою плоть.

Я застонала, извиваясь напротив него, в то время как он подталкивал меня ближе к оргазму лишь ртом и языком.

Простота этого делала всё ещё более удивительным. Он уделял внимание каждому участку моего тела, которое до сих пор болело, и было в синяках после нападения.

Я не была уверена, что смогу принять в себя его член. И хотя я хотела его, он, казалось, принял решение самостоятельно, не давая мне возможности даже выразить свои сомнения.

Он вытянул руку, нежно потирая грудь и пощипывая сосок двумя пальцами.

Я дёрнулась, а затем выгнула спину. Его язык двигался внутри меня, слизывая мои соки, когда мои внутренние мышцы начали сжиматься.

Я вытянула руки над головой и вцепилась в изголовье, готовясь к оргазму.

Всё, вплоть до его горячего дыхания на моей коже, уничтожило мой контроль.

Мои бёдра качнулись, и он начал сосать жёстче, играя и изучая каждую складочку губами и языком.

Мои пальцы на ногах поджались.

Спина выгнулась.

И я застонала, когда мои мышцы напряглись в ожидании оргазма.

Я дёрнулась, но Кирк продолжал лизать и посасывать, продлевая каждый спазм, дрожь и вздрагивание, пока мой оргазм не угас.

Моё тело казалось одновременно невесомым и тяжёлым, как цемент, утягивая мой разум вниз, пока он не оказался на кровати.

Я чувствовала свой запах на его губах, когда они прижались к моим. Попробовала свой вкус, проникая языком в его рот.

— Подумать только, когда-то я была скептиком, когда слышала, как люди говорили, что секс может быть настолько хорош.

— По крайней мере, мне не нужно спрашивать, понравилось ли тебе.

— Чёрт, да.

У меня не было права держаться за него. Держаться за удовольствие или даже боль.

Я сделала глубокий вдох и свернулась клубочком рядом с ним, когда он вернулся на своё место. Если бы мы просто переходили дорогу в каком-нибудь городе, я сомневалась, что наши взгляды пересеклись хотя бы на секунду. Мы оба были жертвами обстоятельств.

Мы могли выживать вместе и придавать друг друга силу. Но я задавалась вопросом: возможно ли между нами что-то большее?

Увижу ли я его когда-нибудь снова, когда мы сбежим от этих мучений?

Захотим ли мы увидеть друг друга снова? Захотим ли мы оживить в памяти боль, что видели и испытали вместе?

Кирк поглаживал мою кожу лёгкими круговыми движениями, пока я не задрожала.

— Ты не должна думать сейчас.

Я вздохнула.

— Ты заставляешь меня терять контроль каким-то невообразимым способом, и сомневаюсь, что когда-либо пойму почему.

— И ты всё равно пытаешься? Иногда ты сбиваешь меня с толку.

Я села и свирепо посмотрела на него сверху вниз. Я всё ещё ощущала боль и дискомфорт в грудной клетке, и у меня было предчувствие, что утром лучше не станет. Возможно, станет намного хуже, так что всё, что у нас выходило за рамки правил, должно было решиться сейчас.

— Прости, я не могу просто отключить свой мозг по желанию.

К моему удивлению, он улыбнулся, поднялся и поцеловал меня.

— Ты сбиваешь меня с толку, потому что… это ты. Всё, что произошло с тобой и... и вопреки всему этому, ты далеко не сломлена.

— Вот чего ты боялся, что случится со мной в самом начале. Даже Росс сказал это.

Я потянулась к его руке, когда он прикоснулся к моему лицу, скользя ею вниз от шеи к плечу.

— Я думал, что, если попробую защитить тебя от них, с тобой всё будет хорошо. Я не знал когда и смогу ли вообще вытащить тебя отсюда, не поставив под угрозу всю операцию. Ты сопротивлялась мне на каждом шагу, пока не пришлось наказать тебя за побег.

Я напряглась. Это была последнее, о чём мне хотелось бы помнить. Почему-то воспоминания о том, как Кирк бил меня кнутом по спине, затопили мозг ещё быстрее, чем воспоминания о том, что сделали другие.

Потому что я знала, как тяжело это было для нас обоих. Потому что он был единственным, кому я даже тогда доверяла. Я верила, что буду в безопасности. Гораздо в большей безопасности, чем это было возможно.

— Что изменилось? — спросил он.

— Я сказала тебе — секс лучше, чем боль.

— Всё верно, но это не то.

Я нахмурилась. Да кто он такой, чтобы говорить мне, это или нет изменило моё отношение?

— Ты изменился, — прошептала я. — Возможно, не настолько явно, но я вижу тебя иначе. Особенно после того, как ты принёс меня сюда и заботился обо мне.

— Я всё ещё принуждал тебя делать вещи против воли.

Я сжала челюсть, не желая тянуть за надуманные нити, которые держали нас вместе.

— Мы собираемся делать это сегодня?

— Серебро, я… — он искоса посмотрел на меня, — я — не благородный герой. Да, я хотел обезопасить тебя, но также было много других вещей, которые я хотел с тобой сделать. Ты не живёшь в этом мире так долго, как я, мирясь с несоответствиями, которые стирают настоящего тебя.

— Может и нет, но ты не сделал этого.

— Я оттрахал тебя в «Перспективе» на глазах у всех и мне понравилось. Хотя я знал…

— Прекрати, — прошептала я. Мне хотелось, чтобы это звучало сердито, более твёрдо.

Менее жалко.

Я вздохнула, снова обретя свой голос.

— Мне это тоже понравилось, если помнишь. И ты можешь говорить, что заставил меня. Ты сделал это миллиардом способов, и Росс тоже пытался. Но с ним я даже не приблизилась к оргазму. Это ты, ты и твои чёртовы нежные прикосновения. Ты никогда не был тем, кого я ожидала, и это то, что всегда сводит меня с ума.

— Я манипулировал тобой, — его голос повысился, и я почувствовала, как напряглись его мышцы, — и делал это намеренно.

— Знаю, — я провела рукой по его груди, пытаясь успокоить, но он схватил меня за запястье и удержал руку на месте, — но ты сдержал своё обещание.

— Моё обещание обеспечить твою безопасность? Серьёзно, думаю, что основательно в этом провалился.

— Ты ничего не мог с этим поделать. Ты всё равно вернулся за мной. Ты нашёл меня. Взял вину на себя. Ты не можешь защитить меня от каждой мелочи, как родитель, который не позволяет своему ребёнку играть даже на заднем дворе, боясь, что он упадёт и поцарапает коленки.

— Это немного больше, чем поцарапанные коленки. Они могли убить тебя. Росс также не собирается облегчить тебе жизнь.

Я притянула колени к себе. Предполагается, что после секса всё становится лучше, и не ведёт к очередному спору.

— Знаю, и не важно, что ты говоришь, я не возьму свои слова обратно. Я предпочла бы остаться здесь до конца. Даже, если бы ты мог меня вытащить.

Кирк перекатился, подмяв меня под себя. Он расположил локти над моими плечами и провёл костяшками пальцем по скулам.

— Ты больше боишься того, что может случиться здесь, если ты останешься, или того, что произойдёт, когда ты вернёшься к своей жизни?

— И то, и другое, — призналась я. Я не позволяла себе рассматривать последний вариант. Не знала, как справлюсь со всем, что случилось, когда выберусь за пределы этих стен.

Здесь это было нормально. Снаружи это был разврат и убийство.

— Я хочу убедиться, что у тебя всё получится. Я уже прогнулась, так что…

— Серебро, последнее, что мне хотелось бы делать, это добавить тебе ещё кошмаров и сожалений.

— Так или иначе, они часть меня. Мне бы хотелось, чтобы из этого вышло что-то хорошее.

— Ты фактически не ответила на мой первый вопрос, — прошептал Кирк, проследив большим пальцем мою нижнюю губу. — Что заставило тебя передумать?

— Я ответила, — я прижала ладони к его коже и провела ими вниз по его твёрдым бокам. — Ты заставил меня передумать. После моего побега, ты стал другим. До этого случая, ты держал меня на расстоянии вытянутой руки. Я думала, ты меня не хочешь, — прикусила губу, наблюдая за игрой эмоций на лице Кирка. — Я имею в виду, мне было одиноко. Я была полностью изолирована, и единственный человек, с которым я контактировала, думал, что я какой-то чёртов балласт.

Рваный выдох покинул его лёгкие.

— Ты сопротивлялась, потому что думала, что не имеешь для меня значения?

Я покачала головой и легла на подушку.

— Я сопротивлялась, потому что это единственное, что у меня было.

Кирк перекатился и положил руку мне на живот.

— Я не хотел сближаться с тобой. Я мог лишь изображать соответствующего монстра, кроме того… мне нужно было держать тебя в страхе и на достаточном расстоянии, чтобы ты не сделала какую-нибудь глупость. Но ты просто продолжала их делать.

— У меня была целая жизнь для такой практики — доводить людей до грани, вместо того, чтобы делать, что сказано. Я перестала сопротивляться, потому что поняла, что будет лучше иметь кого-то на своей стороне. И здесь, я не хотела, чтобы этим человеком был кто-то, кроме тебя.

Мы подтолкнули друг друга к опасной точке уязвимости, и все мелочи, которые я не понимала до этого, начали приобретать ясность.

— И затем мир закрутился под нами обоими. Я начал позволять себе делать с тобой то, что обещал себе не делать.

— Всё было не так плохо, — пробормотала я. — Знаю, что не должна наслаждаться этим, но… — в действительности, не было никакого сопротивления, он был хорош. Но я не собиралась говорить такое ему в лицо. В этой немыслимой ситуации я привязалась к человеку, которого едва знала.

Я знала это.

Но не могла разрушить.

Я нашла своё единственное проявление здравого смысла, потакая ему. Находя удовольствие там, где было возможно.

— Ну, если ты не хочешь этим наслаждаться, я могу прекратить стараться так усердно, — сказал он с самодовольной улыбкой.

— Даже не думай об этом, — я ткнула его в бок пальцем и закрыла глаза.

Не то чтобы я была убеждена в том, что у меня больше не будет крышесносного секса. Возможно, существовала вероятность, но я определённо не была экспертом по отбору крышесносных секс-мастеров в реальной жизни.

Потом я задалась вопросом, захочу ли заняться сексом снова, после того, как выберусь отсюда.

Секс — и плохой, и хороший — был неразрывно связан с опытом.

— Я могу наслаждаться им, пока есть возможность.

Я не осознала, что произнесла эти слова слова, пока не увидела жёсткий взгляд Кирка.

— Я не думала, что это прозвучит настолько ужасно, — сказала я быстро. — Мы можем прекратить говорить обо всём этом сейчас? Я засыпаю.

— Ты не засыпаешь. О чём ты боишься мне сказать?

Я сильнее вжала голову в подушку, проклиная его за то, что он хочет вытащить это из меня. Иногда я скучала по тем временам, когда он вообще не хотел разговаривать.

— Если я тебе скажу, то перестану этого бояться.

А в этом был весь смысл.

— Ты испорчена не больше, чем я, Серебро.

— Что с нами произойдёт после того, как всё это закончится? Я не имею в виду нас, как пару. Я просто….

— Мы, возможно, заведём много кошек.

Я засмеялась так сильно, что снова начала кашлять.

— Мило, — проворчала я.

Он потирал мою спину, пока приступ не прошёл.

— С нами всё будет в порядке, — пообещал он, но в его глазах не было достаточно уверенности. — Возможно, они закроют меня в комнате с консультантом, прежде чем снова позволят затеряться в обществе. Я удостоверюсь, что они договорятся и для тебя. Всё, что тебе потребуется.

— Мне нужны будут люди, которые не станут пялиться на меня, как на сумасшедшую. Что я скажу людям? Это не может быть правдой. Они все будут жалеть меня, пока не выяснят, что я делала, и потом это превратится в игру в виноватых. Если только всё с самого начала не начнётся с игры «Какого чёрта ты делаешь, если даже не помнишь, что была похищена».

— Гейб накачал тебя наркотиками, и это стёрло твою память. Это не то, что ты сделала сама. Это не твоя вина. Мы запрограммированы выживать. Проклятье, в нас заложено стремление контактировать с людьми. В тебе нет ничего неправильного.

— Всё равно. Я с нетерпением жду возвращения домой и хочу поскорее с этим покончить, в независимости от того, скажу я людям правду или нет.

Кирк уткнулся носом в мою щеку.

— Ты и я. Нас двое, Сахарочек.

— В первый раз, когда ты так меня назвал, моя кожа съёжилась. Теперь я не могу насытиться, — я глубоко вздохнула и наблюдала за ним в течение нескольких минут.

Меня распирало от любопытства, к кому и кем вернётся он, но я не осмелилась спросить, поэтому закрыла глаза. Губы прижались к виску, и рука, лежащая на моём животе, обвилась вокруг талии, когда Кирк устроился рядом со мной, готовясь раствориться в собственном сне.

 

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: