Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Шопенгауэр и Платон в философском становлении Ницше



В последние годы учебы в университете и в самые первые годы профессуры в Базеле отношение Ницше к античности отмечено сильным влиянием Шопенгауэра. Заимствуя из метафизики Шопенгауэра понятия «воли» и «гения», Ницше в период подготовки и написания книги «Рождение трагедии» нередко рассматривает греческую культуру как совокупность проявлений ее метафизической первоосновы, «эллинской воли», конечной целью которой является создание «гения», преодолевающего в своем творении изначальный слепой эгоизм воли. Исходя из этой метафизической схемы, он описывает те или иные конкретные особенности греческого типа мышления и греческой повседневности как средства для достижения этой цели; их назначение — сделать возможным возникновение «гения». К таким средствам он относит в этот период и платоновское государство[170]. Довольно скоро [112] Ницше полностью преодолеет влияние метафизики Шопенгауэра, подвергнет радикальной критике сам метафизический способ использования понятий (в том числе понятия «воли»[171]) и выработает свой собственный язык для выражения собственного видения проблематики античной культуры (в частности, античной философской культуры). Но вплоть до «Человеческого, слишком человеческого» мы встречаем в его текстах следы шопенгауэровской терминологии.

Это относится и к понятию «гений». Постепенно, параллельно с выработкой собственного философского метода, Ницше полностью откажется от употребления этого понятия. Начиная с «Человеческого, слишком человеческого», вместо шопенгауэровского понятия «гений» в текстах Ницше появятся понятия «свободный ум», «добрый европеец», «трагический философ», «философ будущего» и т. д., употребление которых регулируется соответствующим тематическим контекстом.

Этот дрейф от понятия «гений» к понятию «философ» в ранних текстах Ницше отражает характер развития философского проекта Ницше на первой, «романтико-идеалистической» стадии и постепенный переход его в стадию «собственно ницшеанскую», которая начинается с «Человеческого, слишком человеческого». Ницше движется от «художественного гения» (появление которого объясняется влиянием [113] метафизики искусства Шопенгауэра) и «отдавшегося музыке Сократа» ( der musiktreibende Sokrates ) — своеобразный синтез художника и ученого, о котором идет речь в «Рождении трагедии», - к преодолению дилеммы искусство/наука через растущий интерес к досократовской философии и к конкретным этико-политическим и социальным проблемам как античности, так и современного ему мира. В «Шопенгауэре как воспитателе» речь идет уже о воспитании «философа», хотя встречается и понятие «философский гений» (Шопенгауэр в этот период важен для Ницше уже не столько своей метафизикой, сколько примером своей философской жизни, своим этосом и способностью быть философским учителем). Начиная с «Человеческого, слишком человеческого», понятие «гений» из текстов Ницше полностью исчезает.

И именно на этой ранней стадии, когда Ницше вырабатывает собственное практическое отношение к античности и собственное оригинальное видение самой проблематики античной философской культуры, наиболее отчетливо видна параллель, которую Ницше проводит между своим философским проектом и философским проектом Платона. Приведу небольшую цитату из предисловия к ненаписанной работе «Греческое государство» (1872):

...Совершенное государство Платона представляется творением гораздо большим, нежели это думают даже самые горячие из его поклонников... Настоящая цель государства — олимпийское существование и постоянно обновляемое рождение и подготовление гения, по отношению к которому все остальное является орудием, вспомогательным средством, способом – здесь найдена при помощи творческой интуиции и изображена с яркой осязательностью. <...> Изъян же, состоящий в том, что в своем совершенном государстве он поставил на высшую точку не гения в его общем смысле, а лишь гения знания и мудрости, — и что гениальных художников он вообще исключил из своего государства, — этот изъян был прямым следствием сократовского суждения об искусстве, которое Платон усвоил и присвоил себе в борьбе с самим собой...[172]

[114] Важно подчеркнуть, что отношение Ницше к философии Платона не есть просто отношение классического филолога к объекту своего исследования. Сам Ницше в этот период нередко указывает на Платона как на источник некоторых из своих собственных наиболее фундаментальных образовательно-воспитательных идей, требующих, с его точки зрения, воплощения в реальную практику. (В зрелый период своей философии Ницше будет жестко критиковать самого себя за проявившуюся в этих идеях интеллектуальную незрелость и юношеский романтизм.) Эти идеи Ницше попытается сформулировать, в частности, в лекциях «О будущем наших образовательных учреждений», которые он прочтет в 1872 году в Базеле. Их общую направленность хорошо выражает ницшевская формула (я цитирую фрагмент под названием «Образование» из планов и набросков к лекциям «О будущем наших образовательных учреждений», в котором Ницше обсуждает, среди прочего, основные принципы воспитания и образования тех, кого он называет здесь «духовной аристократией» мира образования; курсив Ницше):

...Организация государства гениев — вот истинная платоновская республика[173].

Именно эта романтическая утопическая идея «республики гениев», пройдя через период реалистического самопреодоления, превратится к «Человеческому, слишком человеческому» в философский проект создания символического сообщества «свободных умов» и «добрых европейцев», а в книге «По ту сторону добра и зла» станет проектом единой «Европы завтрашнего дня», расположенной «под» законами и социальными институтами и по ту сторону национально-государственных границ и любого рода идеологий.

 

5. Начало академической карьеры Ницше: призыв к реформе немецкой культуры через реформу немецкой классической филологии и немецкого классического образования

[115] Как было сказано выше, особый тип практического отношения к античности стал причиной конфликта Ницше с академической и университетской средой Германии и в конце концов привел к окончательному разрыву с университетским миром, несмотря на то, что начало академической карьеры Ницше было на редкость блестящим. В первые годы преподавания в Базеле Ницше — один из наиболее многообещающих молодых филологов-классиков всего германо-язычного мира. Окрыленный своим академическим успехом, Ницше почти сразу начинает с предложения своеобразной реформы отношения к античности — к способам, целям и методам ее изучения. Необходимость такой реформы определяется, с точки зрения Ницше, самой сутью античности и античной философии как предмета изучения. Центральной проблематикой античной философской культуры является, с точки зрения Ницше, искусство достойной жизни. Поэтому есть единственно правильный и последовательный способ оставаться верным античности как особой форме жизни — это продолжать ее культурную задачу, то есть использовать саму античность, ее изучение и преподавание как основу для выработки соответствующего философского искусства в современных обществах.

Этот призыв Ницше к реформе адресован в первую очередь коллегам — классическим филологам, людям, посвятившим свою жизнь античности; именно у них было бы естественно, полагал Ницше, ожидать понимания и правильного отклика.

С этого призыва Ницше, собственно, и начинает свою академическую карьеру. Он звучит уже в докладе, который, в соответствии с университетскими традициями, Ницше прочел при вступлении в должность профессора в Базельском университете в мае 1869 года. Доклад назывался «О личности Гомера» (опубликован под заглавием «Гомер и классическая филология»). Ницше закончил свою вступительную речь прямым обращением к слушателям:

[116] ...Филологу тоже подобает подвести под краткую формулу вероисповедания цель своего стремления и путь к ней; пусть же этой формулой будет перевернутое изречение Сенеки:

«Philosophia facta est, quae philologia fuit».

Этим я хочу сказать, что каждая филологическая деятельность должна быть включена в философское мировоззрение... Дайте же мне возможность надеяться, что с этим образом мыслей я не буду чужим среди вас; дайте мне уверенность, что, работая вместе с вами в этом направлении, я буду в состоянии достойно оправдать исключительное доверие, оказанное мне властями этой общины[174].

Следует подчеркнуть, что реформа, которую в течение нескольких лет будет предлагать своим коллегам Ницше, изначально не столько административная или даже методологическая, сколько «интеллектуальная» и «этическая»[175]. Речь идет не столько о том, возможно ли изменить некоторые принципы административного руководства университетами или некоторые техники научного исследования, сколько о том, возможно ли жить как «античный философ», реализуя в собственных повседневных практиках стремление к определенному личностному совершенству и соответствующим образом на собственном примере воспитывая с помощью античности [117] учеников классической гимназии и студентов университета. Наука же должна давать необходимые для решения этой задачи концептуальные инструменты. Между тем средний немецкий «университетский профессор» относится к античной культуре в целом и к античной философии в частности как к чисто теоретической дисциплине, не понимая ее сути и искажая ее своими научно-педагогическими практиками; он использует все черпаемые из нее возвышенные примеры действия, мышления и речи просто как своего рода средство для заработка и поддержания социального статуса в полном соответствии с конвенциональными обязательствами, которые налагает на него национальное государство и немецкое бюргерское общество. Одновременно такой профессор, полагает Ницше, своим преподаванием калечит «души юношей», воспитывая с помощью античности (а на деле, вопреки ей) «филистеров культуры», живущих лживой жизнью обывателя[176].

Но тем самым классические филологи, люди, посвятившие жизнь античности, на практике предают свой предмет и искажают его сущность, ибо главный вопрос античной философской культуры — это, с точки зрения Ницше, вопрос этического воспитания, а именно проблема воспитания свободного человека.

Университетская среда, естественно, меняться не захотела и на романтический демарш Ницше ответила весьма враждебно. Впоследствии конфликт продолжал нарастать, росло внутреннее отчуждение Ницше от классической филологии, критика «сословия филологов» в «Несвоевременных размышлениях» становится более точной и резкой.

Это отчуждение начинается после выхода книги «Рождение трагедии» (1872) и враждебной в общем реакции на нее среди коллег[177]. В самой книге еще нет резких нападок на [118] университетскую среду, как нет их и в цикле докладов «О будущем наших образовательных учреждений», которые Ницше прочел в том же году в Базельском университете. Здесь есть скорее романтический призыв, в целом дружеский по тону и содержанию, и надежда быть услышанным. Более точная и жесткая критика начинает появляться только в «Несвоевременных размышлениях», хотя и здесь прямое и отрытое обращение к коллегам и надежда быть услышанным какое-то время превалируют[178].

Этот романтический демарш молодого Ницше был для него одновременно демаршем политическим. Для Ницше в этот период реформа современной ему классической филологии была равносильна общей социальной реформе в Германии, ибо в это время «сословие филологов» — как называет Ницше [119] своих коллег в незаконченном «Несвоевременном размышлении» «Мы, филологи» — считалось воспитателем образованной элиты общества и во многом определяло ценностную иерархию немецкой культуры. В Пруссии лишь с 1859 года выпускники так называемых «реальных школ» уравниваются в правах с выпускниками классических гимназий в отношении доступа в университет. Во времена Ницше классическое образование все еще давало более легкий доступ к высшим государственным должностям и, несмотря на закат гумбольтовской идеи Университета, связанной с классическим гуманистическим идеалом Bildung ’a, классическая филология все еще в значительной мере определяла, как считалось, общий культурный климат Германии того времени.

«Мы, филологи» должно было стать четвертым по счету «Несвоевременным размышлением»[179]. В незаконченных и не доведенных до публикации набросках к этому сочинению Ницше ставит классической филологии своего времени жесткий диагноз: большинство классических филологов Германии занимается не своим делом, к которому у них нет ни призвания, ни необходимых способностей; этому большинству на деле безразлична античная культура и ее проблематика; люди, которым доверено образование и воспитание юношества, сами недостаточно образованы и воспитаны и не справляются с этико-политической задачей образования и воспитания свободного человека, вытекающей из самой сущности предмета, которым они занимаются; как «сословие» они используют античность только в качестве средства для заработка и поддержания своего социального статуса. Являясь чиновником, немецкий профессор обслуживает узкие интересы национального государства, подчиняет им задачи образования, воспитывая вместо свободных людей тех же чиновников, предназначенных к употреблению на службе у государства, и в обмен на выполнение социального заказа получает от государства соответствующие привилегии[180].

[120] Несмотря на то, что Ницше не стал превращать черновые наброски в готовый для публикации текст, сами по себе они хорошо показывают суть обострившегося конфликта Ницше с академической средой, который стал для него одним из основных обстоятельств нарастающего глубокого духовного кризиса (другим обстоятельством был конфликт с Вагнером) и в конце концов привел к полному разрыву с университетским миром Германии.

Таков «социальный контекст» философского становления Ницше в романтико-идеалистический период его творчества. Попытаемся теперь кратко проследить эволюцию философского проекта Ницше на протяжении этого периода в ее связи с эволюцией взглядов Ницше на феномен античной философской культуры в целом и на философию Платона в частности.

Как мы уже упоминали, именно у Платона Ницше в этот период пытается заимствовать основные элементы философского метода, — но не для того, чтобы развить философский проект Платона в современных условиях, а для того, чтобы перехватить его и развить во многом антиплатоновски, создав возможность альтернативного платоновскому варианта развития европейского сознания[181].

Прежде всего следует отметить, что с философией Платона Ницше был знаком глубоко и тщательно. Отношение философии Платона к остальной греческой традиции (как досократовской, так и более поздней) — тема, во многом определяющая всю сферу интересов молодого Ницше в годы его [121] профессиональной и педагогической деятельности как филолога-классика. Принципиально важным является то, что интерес Ницше к этой теме не просто узкопрофессиональный: отталкиваясь от проблематики взаимоотношений Платона с греческой философской и поэтико-политико-воспитательной традицией, Ницше постепенно вырабатывает свое собственное отношение к современной ему европейской культуре и, в первую очередь, к существующей в эти годы в Германии системе научного образования и воспитания, призванной формировать «современного образованного человека», профессионала науки, - системе, которую Ницше прекрасно знал изнутри и частью которой являлся сам. Отталкиваясь от платоновской проблематики, Ницше постепенно вырабатывает понятийный аппарат, необходимый ему для анализа принципов, на которых основана эта система, и типа человека, которого она призвана воспитывать.

В феврале 1869 года, сразу после окончания университета в Лейпциге, двадцатичетырехлетнего Ницше без предварительной защиты диссертации утверждают в должности экстраординарного профессора классической филологии Базельского университета и преподавателем греческого языка Педагогиума. Уже в первом семестре у Ницше огромная преподавательская нагрузка[182]. Тем не менее он с самого начала читает со своими учениками платоновского «Федона», рассматривая свои занятия как возможность «инфицировать учеников философией» и одновременно пробудить их «из их грамматического сна»[183].

В начале следующего года Ницше читает в базельском Музеуме два доклада: «Греческая музыкальная драма» (Ницше в этот момент находится в близких отношениях с Вагнером, влияние которого чувствуется в заглавии) и «Сократ и трагедия» — доклад (превращенный позже в брошюру), основные мотивы которого будут развиты в «Рождении трагедии». Вагнер в письме к Ницше предостерегает его от категоричности тона, с которой тот высказывает «новые для публики идеи»; [122] Ницше, несмотря на то, что речь идет о греках, делает эти идеи «в поразительной степени современными»[184]. Среди научных публикаций Ницше этого года — статья «Эллинизм и платонизм»[185]. В апреле Ницше становится ординарным профессором. Летом пишет статью «Дионисийское мировоззрение», переработанный вариант которой под названием «Рождение трагического мышления» Ницше подарит позже Козиме Вагнер. Участвует в качестве санитара во франко-прусской войне. В декабре получает пессимистическое письмо Э. Роде об общем состоянии современной культуры; в ответном письме развивает план создания своеобразного «монастыря» друзей, предполагающий отход от университетской жизни и «прежней филологии» (увязывая этот план с байрейтским проектом Вагнера, — до окончательного разрыва с Вагнером еще более семи лет)[186].

В следующем году (1871) Ницше работает над «Рождением трагедии». В письме к Роде говорит об отчуждении, которое ощущает в отношении филологии, и о все большем вживании в философию, о том, что его все более занимает свой собственный мир, растущий и принимающий все более зримые очертания, а также «новым воспитательный принцип, с полным неприятием наших гимназий и университетов» (курсив мой. — В. К.)[187]. В июне выходит из печати брошюра «Сократ и греческая трагедия». В университете среди прочих курсов Ницше в этом году читает в летнем семестре «Введение в классическую филологию», а в зимнем (1871—1872) — отдельный курс по Платону: «Введение в изучение платоновских диалогов»[188]. Этот факт следует подчеркнуть: курс по Платону Ницше читает, параллельно заканчивая книгу «Рождение трагедии» и одновременно готовя цикл докладов под общим названием «О будущем наших образовательных учреждений».

«Рождение трагедии» выходит из печати в самом начале 1872 года. Почти одновременно (16 января) Ницше делает первый доклад из цикла «О будущем наших образовательных [123] учреждений» (еще четыре доклада будут прочитаны в течение ближайших двух с половиной месяцев)[189]. Остановимся на этих ранних текстах Ницше несколько подробнее и укажем на появление первых элементов того, что впоследствии превратится в его философский проект.

 


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-04-21; Просмотров: 191; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.026 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь