Каковы же цели этой тайной элитной группы?

1) Установить правление Единого Мирового Правительства — Новый Мировой Порядок с объединенной церковью и денежной системой под их управлением. Немногие люди знают, что Единое Мировое Правительство начало создавать свою «церковь» в 1920-30 годах, ибо оно осознаёт необходимость дать отдушину для естественной потребности человечества в религиозной вере, и поэтому оно учредило «церковную» организацию, чтобы направить эту веру в желательное для себя русло.

2) Полное разрушение национального самосознания и национального достоинства.

3) Разрушение религий, и в особенности Христианства, за единственным исключением – своей созданной религии, упомянутой выше.

4) Контроль за каждым человеком без исключения, путём использования средств управления сознанием.

5) Полное прекращение всякого промышленного развития и производства электроэнергии на ядерных станциях в так называемом «постиндустриальном обществе с нулевым ростом». Исключение составят компьютерная промышленность и индустрия обслуживания. Сохранившаяся промышленность Соединенных Штатов будет перенесена в такие страны, как Мексика, где имеется в изобилии рабский труд. Безработные, которые появятся в результате разрушения промышленности, либо станут наркоманами, потребляющими героин или кокаин, либо станут цифрами в статистике процесса уничтожения, который сегодня известен под названием «Глобал-2000» (Global 2000).

6) Легализация наркотиков и порнографии.

7) Сокращение населения больших стран.

8)Прекращение всех научно-исследовательских работ, за исключением тех, которые Комитет считает полезными. Основные усилия должны быть направлены против использования ядерной энергии в мирных целях. Особую ненависть вызывают эксперименты по холодному термоядерному синтезу, которые в настоящее время всячески дискредитируются и высмеиваются Комитетом и подчинённой ему прессой. Создание реакторов на основе холодного термоядерного синтеза не оставило бы камня на камне от концепции Комитета об «ограниченных природных ресурсах». С помощью таких энергетических установок при правильном их использовании можно создавать любые вещества и материалы из самых обычных горных пород. Возможности применения реакторов холодного термоядерного синтеза поистине беспредельны, и они могут принести человечеству такие блага, о которых люди пока не имеют даже отдаленного представления.

9)Путём ограниченных войн в развитых странах, а в странах третьего мира – посредством голода и болезней, осуществить к 2000 году уничтожение 3 миллиардов человек – тех, которых они называют «бесполезными едоками». По этому вопросу «Комитет 300» поручил Сайрусу Вэнсу написать доклад о том, как лучше всего осуществить этот геноцид. Работа эта вышла под названием «Отчет Глобал 2000» (Global 2000 Report) и была одобрена и принята в качестве руководства к действию правительством США в лице президента Картера, а также госдепартаментом США в лице тогдашнего госсекретаря Эдвина Маски. Согласно положениям «Глобал 2000» население США к 2050 году должно быть сокращено до 100 миллионов человек.

10)Ослабить моральный дух нации и деморализовать рабочий класс созданием массовой безработицы. По мере сокращения рабочих мест вследствие политики нулевого промышленного роста, проводимой «Римским клубом», деморализованные и разочарованные рабочие пристрастятся к алкоголю и наркотикам. Молодёжь страны посредством рок-музыки и наркотиков будет побуждаться к бунту против существующего порядка, в результате чего будут подорваны, и, в конце концов, разрушены, основы семьи. «Комитет 300» поручил Тавистокскому институту подготовить проект плана по достижению этих целей.

11)Не допускать того, чтобы народы сами решали свою судьбу, искусственно создавая с этой целью различные кризисные ситуации с последующим «управлением» этими кризисами. Это ослабит и деморализует население до такой степени, что в условиях слишком широких возможностей выбора массы людей просто впадут в апатию. В США уже создано специальное агентство по управлению кризисами. Оно называется «Федеральное агентство по управлению чрезвычайными ситуациями» (FEMA), о нём я впервые публично сообщил в 1980 году.

12)Распространение идей «религиозного освобождения» по всему миру с целью подрыва существующих религий и особенно христианства.

 13) Создание всеобщего кризиса в мировой экономике и порождение всеобщего политического хаоса.

14)Взятие под контроль всей внешней и внутренней политики Соединенных Штатов.

15) Оказание самой полной поддержки наднациональным организациям, таким как Организация объединенных наций (ООН), Международный валютный фонд (МВФ), Банк международных расчётов (БМР), Мировой суд, а также, насколько это возможно, лишить местные учреждения влияния, постепенно сводя на нет их роль или передав их под эгиду ООН.

16) Внедрение подрывных агентов во все правительства и ведение деятельности, направленной на разрушение суверенной целостности стран, изнутри этих правительств.

17) Организация всемирного террористического аппарата

18) Установление контроля над образованием в США с целью полного и окончательного его разрушения.

19) Подавление морального духа. «Один из главных методов подавления морального духа посредством стратегии устрашения состоит в точном соблюдении следующей тактики: нужно держать человека в состоянии неопределённости относительно его текущего положения и того, что его может ожидать в будущем. В таких условиях даже те личности, которые имеют чёткие цели и готовы пойти на риск, оказываются парализованными сильным внутренним конфликтом в отношении того, что следует делать».

Эта программа «Римского клуба» применяется как к странам, так и к отдельным личностям, в особенности к главам правительств этих стран. Вспомним, что британская разведка много лет готовила Хомейни к его миссии, особенно во время его пребывания в Париже, прежде чем он внезапно появился как спаситель Ирана.

Америку сегодня можно сравнить с солдатом, вдруг заснувшим в пылу сражения. Мы, американцы, просто заснули и позволили ввергнуть себя в апатию, вызванную чрезмерными возможностями выбора. Эти изменения трансформируют окружающую нас среду, лишают нас воли к сопротивлению – мы становимся вялыми, апатичными и в конце концов засыпаем в разгар битвы».

 

Так практически произошёл процесс структурного развала не только системы образования США. Главным для американского школьника стало натренироваться на угадывании тестов. Вместо всестороннего развития творческой личности новая система способствовала только развитию моторных функций памяти и позволяла научить школьников и студентов использованию того, что уже когда-то было создано другими людьми. При этом они сами оставались на уровне простых пользователей, не способных самостоятельно не только производить интеллектуальный продукт, но даже произвести в уме простейшие математические действия.

 «Реформа образования» США завершилась в конце 90-х годов практически полным развалом всей системы.

Машина, запущенная «Тавистокским институтом человеческих отношений», сработала на все сто процентов. Америка окончательно превратилась в общество потребителей, полностью зависимых от интеллектуальных возможностей других стран.

А ЕГЭ стал самым любимым развлечением. Именно развлечением, потому что первоначально никто этот самый единый государственный экзамен иначе как очередное шоу не воспринимал. Это казалось весьма привлекательным: ответить на пару-тройку вопросов – и оказаться в числе студентов самого престижного вуза. Со временем тестовая лихорадка захватила Америку поголовно. Во многих штатах стали проводиться тестовые викторины и конкурсы. Победители получали солидные денежные премии и путёвки в лучшие университеты страны.

Эксперты в США, крайне негативно оценивают 40 лет работы тестовой системы в стране. В результате бесконечных тестов образование в США превратилось в тестирование и стандартизацию умов. 3% элиты воспроизводит себя, а остальное – «биомасса», для которой достаточно 3, 5 класса среднего образования по стране. «Готовые специалисты» покупаются, в том числе и в России, а средний уровень образования – 3, 5 класса достаточен для работы служащих магазинов и офисов. При этом расслоение общества по уровню образования становится наследственным.

 

Обращаясь к ведущим американским политикам, основатель компании Microsoft Билл Гейтс подверг резкой критике среднюю школу США. Гейтс считает, что она безнадёжно устарела, и утверждает, что руководству страны должно быть стыдно за систему образования, доказавшую свою неспособность подготовить миллионы школьников как для дальнейшего образования, так и для работы на производстве. Критические замечания прозвучали из уст Гейтса на заседании Ассоциации губернаторов США (NGA), посвященном поиску путей улучшения школьного образования в национальном масштабе в феврале 2005 года.

" Готовить завтрашних работников в сегодняшней школе – все равно что пытаться учить навыкам работы на современном компьютере на ЭВМ 50-летней давности", – заявил всемирно известный миллиардер, чей фонд (Bill and Melinda Gates) одним из приоритетов своей деятельности считает образовательные программы. – Чем больше мы узнавали, тем очевиднее становилось: существует множество препятствий для поступления выпускников школы в колледж. Конечно, многие не в состоянии оплачивать дальнейшую учёбу, но существует и другой барьер – отсутствие необходимых знаний".

Для того чтобы его преодолеть, считает Гейтс, нужно срочно менять всю систему школьного образования в США начиная с повышения образовательных стандартов, прежде всего – по математике и языковой подготовке.

Не менее важно, по мнению Гейтса, и переориентировать школьные программы на реальные жизненные цели, направив на решение этой задачи усилия учителей.

" Все, кто понимает, насколько важно образование, и верит в святость принципа равенства возможностей, не говоря уже о тех, кто по своему статусу должны печься об общественном благе, должны признать: миллионы школьников нашей страны лишены возможности получить бесплатное образование", – заявил Билл Гейтс под гром аплодисментов.

Глава ассоциации губернатор штата Вирджиния Марк Уорнер согласился с этим утверждением. Он подтвердил, что стандарты образования в средней школе США и в самом деле нужно срочно поднимать. Одновременно, подчеркнул он, придется подготовить новые программы, соответствующие уровню требований колледжей и работодателей.

" Мы во что бы то ни стало должны сделать реформу американской средней школы главным национальным приоритетом", – заявил губернатор.

Нынешнее состояние средней школы в США и впрямь безрадостно. По приведенным участниками совещания данным независимого Национального центра государственной политики в области среднего образования, лишь 68% старшеклассников заканчивают курс обучения вовремя. Кроме того, выяснилось, что эти данные замалчиваются официальными властями. Те анализируют ситуацию в школе по своей методике, дающей им основания рапортовать о якобы достигнутых улучшениях этих показателей, особенно среди белых и афроамериканцев и в меньшей степени среди выходцев из Латинской Америки. В частности, по официальным данным получается, что среднюю школу успешно и своевременно заканчивают 85%, а 27% взрослых американцев имеют как минимум ученую степень бакалавра.

Разброс в показателях существует не только из-за применения различных методик. Участники совещания единодушно признали существование колоссального диспаритета, сложившегося между различными школами, а также

различия в отношении ценности дипломов об образовании в зависимости от географического, расового, этнического и социально-финансового статуса их владельцев.

" Только незначительная часть наших детей получает качественное образование, – отметил Билл Гейтс. – А если мы признаем, что дети из семей с низкими доходами или принадлежащих к этническим меньшинствам лишены возможности получить качественное образование, то этому может быть только два объяснения: либо они не способны учиться, либо мы считаем, что их и незачем учить. Первый аргумент не соответствует действительности, второй аморален".

Участники заседания приняли решение, что каждый штат должен разработать стратегию активизации школ, и поддержали предложение Гейтса создать специальную команду экспертов, наделенных серьезными полномочиями и финансовыми ресурсами.

Что касается других стан, то там существует единый экзамен, а не единое тестирование. А это разные вещи. Например, во Франции есть единый экзамен. Это экзамен на аттестат. И для поступления в ведущие университеты существует специальный отдельный прием, к которому поступающие готовятся два года, и каждый вуз принимает по своим собственным принципам. То есть сама система единого экзамена не является основным фактором для поступления в вуз.

В США есть общий национальный тест на знание школьной программы. Он учитывается при поступлении в вуз, но каждый вуз принимает абитуриентов по собственным принципам. Никакого единого экзамена для поступления в вузы в Соединенных Штатах нет.

А вот пример Японии. Десять лет тому назад, имея весьма сильное среднее образование, они перешли на систему единого экзамена и тестирования. Через шесть лет они заметили серьезное падение уровня этого образования. В результате серьезного исследования они убедили общественность и руководство страны в том, что надо возвращаться обратно к нормальной системе нормальных экзаменов в выпускных школах и к приемным экзаменам в университеты и высшие учебные заведения. И уже четыре года единого экзамена нет.

Сегодня и в Китае, имеющем единую систему экзаменов, обсуждается вопрос о переходе на нормальную систему двойного экзамена, так как действующая ныне себя не оправдала.

 

А что происходит в России? А в России происходит внедрение тех форм обучения, которые за десятки лет использования на западе, доказали свою несостоятельность, в том числе сворачивание преподавания естественнонаучных предметов, использование тестовой системы сдачи экзаменов, введение двенадцатилетки. Тогда как в США и в Европе активно обсуждается вопрос о переходе на 10-летнее среднее образование, увеличивается удельный вес математического и естественнонаучного образования, заимствуются другие базовые принципы российской системы…

 

Конечно, нет сомнений в том, что система образования нуждается в постоянной модернизации, но модернизация должна иметь глубоко продуманный и сбалансированный характер с учётом специфики российских условий и традиций.

 

Предлагаемые Правительством РФ преобразования в области школьного образования ведут к сокращению почти в два раза количества часов, отводимых на изучение естествознания, в школе собираются вводить не раздельное изучение физики, химии, биологии, географии, астрономии, а в целом — единый предмет под названием естествознание. Это повлечет за собой ухудшение качества изучения и физики, и химии, и биологии, и географии, и астрономии, и других предметов естественнонаучного образования, а подрастающее поколение в своём большинстве станет психологически и образовательно запущенным, по существу с зачатками несформировавшегося с нарушенным строем логического мышления, поэтому таким молодым людям будет трудно и даже крайне сложно отделять правильную информацию от неправильной, распространяемой в основном средствами массовой информации. Многие журналисты и представители, называющими себя творческими работниками, работающие в средствах массовой информации, не обучены естественнонаучным дисциплинам и научной логике и, как правило, их не знают, и не могут дать правильных ответов на те фундаментальные вопросы, которые стоят перед обществом, и потому превышают свои образовательные полномочия, произвольно комментируя и интерпретируя их, по существу занимаясь дезинформацией.

Сложившаяся в России одна из самых лучших в мире система школьного образования позволяет обучать школьников основам фундаментальных знаний и формировать у них тем самым начальное научное представление о мире, природе и человеке. Это является необходимым условием для последующего специализированного профессионального обучения и приобщения выпускников средних школ к общественно-полезному труду, позволяет им легче приспосабливаться к жизни в обществе и становиться полноправными гражданами страны.

Однако в основу процесса реформирования школьного образования Правительством РФ были положены неправильные идеи. Согласно планам реформаторов: «Приоритетами образования для модернизации общества должны быть: ...Поддержка вхождения новых поколений в глобализованный мир, в открытое информационное общество. Для этого в содержании образования должна занять центральное место коммуникативность: информатика, иностранные языки, межкультурное обучение”. В результате резко сократится время на обучение естественнонаучных предметов, которое в сумме станет равным времени на изучения иностранного языка. Но главное, у реформаторов школьного образования отсутствует какое-либо научное обоснование правильности проведения преобразований в школьном образовании, нет при этом никаких ссылок на научные исследования, отсутствует какая-либо научная преемственность в реформировании образования, то есть, нет научных оснований и научных данных во имя чего и зачем всё это делается и будет делаться, зато ими вводится в сопроводительные инструкции множество нерасшифрованных терминов: человеческий капитал, социальный заказ, глобализованный мир, информационное общество и другие публицистические штампы, не несущие никакой смысловой научной нагрузки…

Что можно сказать по этому поводу? Сейчас на западе и в Европе власти и общество демонстрируют деловой, профессиональный, ответственный подход к решению сложнейшей общественной проблемы. Они предлагают разные подходы и варианты, исследуют общественное мнение, ведут дискуссии среди профессионалов, обсуждают эти вопросы в Конгрессе.

В России – всё наоборот. Никаких альтернативных проектов. Вариант – один–единственный. Как заявил на самом первом совещании еще осенью 2000 года, где обсуждался проект реформы образования, ректор МВТУ И.Б. Федоров, «нас отодвинули от подготовки проекта». В заключительном слове Министр образования РФ В.М. Филиппов заметил, что «документ архиплохо обсуждался с общественностью», поскольку Г. Греф «закрыл доступ к участию в подготовке документа», аргументируя это тем, что «министерство – консервативная организация». Не был включён в группу разработчиков ректор МГУ им. М. В. Ломоносова, президент Российского Союза ректоров В.А. Садовничий. В стороне оказался Комитет Госдумы РФ по образованию и науке. Тогдашний председатель данного Комитета И.И. Мельников не раз говорил об этом в своих публичных выступлениях.

В таком подходе нет никакого смысла, это полный абсурд. Ибо создать проект реформ можно и ограниченными силами, втайне от образовательного сообщества, но претворить в жизнь помимо него, без соучастия ректоров вузов и директоров школ, преподавателей и учителей невозможно. Рано или поздно надо находить согласованные позиции. Так и произошло в конце концов: главные идеи реформирования, которые предполагалось реализовать по ускоренной схеме, либо надолго отложены, либо переведены в разряд экспериментов, результаты которых (если их оценят объективно), на наш взгляд, будут отрицательными.

 

Впоследствии для достижения абсолютной власти были разработаны механизмы дробления человеческих и социальных институтов. Чем больше раздробленность, тем меньше способности к сопротивлению (теория веника и прутьев). Человеческие ячейки (семья, дружба) разрушаются незаметной подменой системы ценностей. Разрушение государства в первую очередь достигается через уничижение морали и нравственности, во-вторых, через ослабление и разрушение образовательных, силовых и производственных сфер. Такой комплекс мер позволяет держать общество в распылённом состоянии. 

 

Интервью зам. председателя Комитета Госдумы IV созыва по образованию и науке доктора политических наук Алексея Чернышова корреспонденту ИА REGNUM

 

ИА REGNUM: Реформы последнего времени показывают, что мы пытаемся зарубежный опыт перенести на отечественную почву. Думаете, приживется?

А. Чернышов: Методы, положенные в основание реформ, банальны, как всегда, чиновники пошли проторённым путём копирования. Но что интересно, по мнению западных специалистов, мы для себя ещё не определились в приоритетах при выборе образовательной модели: Европа, территориально близкая, с общей историей, или же западно-либеральная модель образования, более близкая США и Великобритании. Различия между моделями существенны и лежат на ментальном, идеологическом уровне. В западно-либеральной модели во главе угла стоят деньги, в то время как классическая, традиционная Европа, близкая нам, предлагает более мягкий подход, основанный на социальных гарантиях.

Когда начинаешь дискутировать с чиновниками от образования и пенять им на бездумное копирование, те начинают оправдываться: мы, мол, взяли самое лучшее из австрийского, голландского, английского, американского, японского, какого-то ещё опыта, и получилось наше ноу-хау по-российски.

Не может такого быть. Образование ментально связано с теми людьми, которые живут на определённой территории, с их культурой. Насильно и одномоментно вживить новую модель образования, как некий чип, невозможно. Пожинать результаты эксперимента мы начинаем уже сейчас: человек порой не понимает, зачем ему учиться, кем он хочет стать, какие знания ему нужны, что требуется обществу. Более того, если раньше мы видели чёткое и неприкрытое увлечение представителей радикального либерализма западными подходами и желание привить их на российскую почву, то сегодня, видя, что многие западные клише не действуют, делается попытка внедрить отдельные сегменты из различных образовательных стандартов, имеющихся за рубежом. И получается полный винегрет!

Такое образование не инициирует поиск цели человеком. Оно заставляет его выполнять формальности, например, приобрести, а не получить диплом. Купив диплом, он настроен на то, чтобы занять высокую должность - ведь он дипломированный специалист, но получать её он будет, скорее всего, не по способностям, а другим путём, также за деньги или по протекции, - всё это ведёт к тому, что государство не получает человека-творца. Отбор проходят только люди со средними интеллектуальными способностями, нахрапистые, цепкие, жесткие, циничные.

ИА REGNUM: В 2010 г. Россия должна стать полноправным участником Болонского процесса. Мы становимся ближе к Европе, унифицируем наши дипломы, " конвертируем" их, даём возможность ездить в Европу учиться. Разве нет?

А. Чернышов:  Изучая опыт Германии и Франции в образовательной сфере, я общался и с чиновниками, и с представителями образовательного сообщества. Они говорят: да, мы тоже подписали Болонское соглашение, но для нас это абсолютно не значит, что завтра мы применим всё то, что там написано. Соглашение – это некий каркас, рамки, к которым мы будем потихонечку стремиться. На первый план в этих странах ставятся собственные национальные интересы. Это заявляют там, в Европе, где говорят об общеевропейском доме, о единой валюте, они понимают, что нельзя унифицировать всё и сразу.

Мы же почему-то очень легко страну с её многонациональным населением, с её непросто широтами и долготами – разными территориями, людьми с разной ментальностью легко отдаём на заклание, пытаемся сегодня-завтра резко втиснуть в новые рамки чужих трафаретов, так легко соглашаемся перейти на иные стандарты. Так не бывает.

Надо понимать, что и в Европе нет, если можно так выразиться, образовательного единства. Во Франции бакaлавриат заканчивается школой, а в Германии он начинается в вузе. Даже в одной стране, например, Германии Мюнхен, Гамбург и Берлин – это достаточно разные системы. Да, мы подписали декларацию, согласились с некими контурами, но не понятно, почему быстро и бездумно начинаем ломать своё образование под эти стандарты? Для чего, в чьих интересах мы меняем образовательную модель? Один из ответов банален: чтобы сэкономить бюджетные деньги. Теперь государство будет платить за четыре года обучения – год отсекли, государство на нём " выиграло". А магистратура, по мысли " новаторов", будет в большей степени платной, да ещё перейдет прежде всего под контроль столичного образования и конкретных чиновников.

Вводим магистров. А кто это такой? Это учёный, человек, идущий в науку, или что-то другое? А человек, получивший четыре года образования, что равняется среднему специальному образованию, неоконченному высшему, он кто? Для чего? Его и на работу по специальности не возьмут – чему он обучен?

Так может быть, нам всё-таки не идти по пути бездумного копирования. Пусть у нас бакалавриат будет пять лет, а у них – четыре. Да, мы будем учиться на год больше, но зато сохраним свой интеллектуальный багаж и при этом не нарушим подписанные соглашения. Тем более что абсолютное большинство по-прежнему хочет учиться пять лет и окончить вуз с дипломом специалиста. В настоящее время в бакалавры готовы идти лишь пять процентов опрошенных. И вообще, большая часть общества, по данным ВЦИОМ, не готова к присоединению России к Болонскому процессу и видит в нем больше минусов, чем плюсов.

ИА REGNUM: Пожалуй, ни один эксперимент в сфере образования не вызывал столько споров, сколько эксперимент по введению ЕГЭ. Как вы оцениваете ситуацию, при которой система школьного образования начинает ориентироваться на тест?

А. Чернышов: Опять мы отказываемся от поиска одарённого человека, натаскиваем на выполнение определенных формальных процедур и правил, придуманных чиновниками от образования. Единый экзамен закладывает бомбу под самое важное основание – тягу детей к знаниям.

Все хотят получить как можно более высокий балл. Но если над тем, как защитить ЕГЭ от фальсификаций, ломают головы сотни людей, то над тем, как обойти правила, – сотни тысяч. Вузы все чаще сталкиваются с тем, что абитуриентов с явно завышенными оценками по ЕГЭ становится всё больше. Растёт и число поддельных сертификатов, а методов эффективной борьбы с этим как не было, так и нет. Задумывались ли вы над тем, сколько мест в вузах заняли случайные абитуриенты? Они попали на чужие места и перекрыли дорогу действительно достойным. И самое печальное, что с каждым годом этот процесс будет нарастать, как снежный ком.

Вся система ЕГЭ – круговорот купюр. Человек платит за репетиторство по ЕГЭ, тратит деньги на разные методички, оплачивает так называемые пробные тесты, платит за больший балл. Потом приходит в вуз, говорит, что у него 65 баллов, а там отвечают, что у них четверка - это 70. И вот снова нужно извратиться, возможно, доплатить, и только тогда человек поступит. Выпускник посылает результаты ЕГЭ в вуз, а ректор, не видя живого абитуриента и не имея реальной возможности оценить его способности, обязан принять " кота в мешке". Ему неважно, откуда – с севера, юга, востока, запада - пришёл человек, он обязан его принять, хотя не видел его, не знает, чего тот хочет. И сегодня мы имеем достаточно информации, что ряд субъектов Федерации доминируют при сдаче ЕГЭ по массовости и максимальному проценту набранных баллов. Но эти люди часто и русского языка не знают. Мы уже видим, что в ряде вузов бюджетные места заняты приезжими, плохо говорящими на русском языке. Это мифическая помощь определенной территории вырастить свои национальные кадры, чем славился СССР. При приближении оказывается, что это абитуриенты с московской пропиской, сделали кульбит, получили ЕГЭ у себя на родине и вернулись в столицу победителями априори, согласно принятым законодательным актам. Таким образом, мы своими руками, при помощи законов защищаем коррупционные проявления в образовательной сфере. Так что не надо жить иллюзией, будто при помощи ЕГЭ мы помогаем взрастить национальную элиту. Не помогаем, а лишь развращаем, вынуждаем их лавировать, а в итоге получаем такую же циничную и деградированную власть.

ИА REGNUM: Вы полагаете, что высшее образование не должно быть всеобщим?

А. Чернышов: Да, высшее образование не должно быть всеобщим, то, что оно всеобщее, противоречит самой его идее, оно дискредитируется. Нам нужно было изначально задуматься, какое количество людей с высшим образованием нам нужно. Нельзя согласиться с подходом, когда утверждается: чем больше людей с высшим образованием, тем лучше. Должно быть как можно больше образованных людей. Критически мыслящих людей – да, творчески мыслящих людей – да, но никак не людей, формально имеющих диплом о высшем образовании. А сейчас мы только создаём поле для коррупции и позволяем самим себе упиваться оптимистической статистикой: людей с высшим образованием год от года становится больше. Но почему мы не задаём себе вопрос о качестве знаний этих людей, соответствует ли образование диплому или нет. Да и вообще, никто не отменял еще самообразования, и при наличии потребности у человека учиться есть библиотеки, интернет, курсы дополнительного обучения и так далее.

ИА REGNUM: Все чаще звучат слова о том, что в школах, в вузах молодежи необходимо политическое воспитание. Как вы к этому относитесь?

А. Чернышов: Всякое навязывание конкретной идеологии, " затачивание" сознания человека на определенные политические и идеологические мотивы отвлекает его от нормального, естественного понимания окружающего мира. Человека заставляют видеть черно-белые тона, а необходимо расширять горизонты познания и для конкретного человека, и для образования в целом.

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться: