Глава 18. Невидимая сторона

Я, казалось, часами лежала на спине, наблюдая за лунным светом, лившимся через окно спальни, и старалась осознать произошедшее сегодня. Всё, от чего я бежала, словно хлынуло в мои мысли, будто в голове прорвалась плотина. Всё, с чем я боялась столкнуться: кем я была, кем должна быть и что нужно делать. Что случится с моей жизнью, за которую я так отчаянно цепляюсь? Что станет со мной?

Груз этих вопросов невыносимо давит на плечи, а последствия непреодолимы. Я ещё не готова ни к правде, ни к будущему, ни к ответственности, но знаю, что так продолжаться не может, потому что стоять на месте гораздо опаснее, чем двигаться вперёд. Для меня это больше не вариант.

Так что же мне остаётся?

Я знаю, что не готова защищать людей от вампиров, и, честно говоря, не уверена, что хоть когда-то буду готова. Но и сидеть на месте и ждать смерти мне не хочется. Я слишком молода, чтобы умереть. Я ещё не успела пожить.

Выбор у меня есть. Так себе, но всё-таки выбор. Я могу спрятаться, укрыться ото всего мира и ничего не делать, моля Бога, чтобы Доминик или подобные ему не стали снова меня искать. Или я могу стать такой, какой меня хочет видеть дядя, и всю жизнь каждый день заходить в клетку со львами. В любом случае, ничего хорошего.

Я ломала голову в поисках выхода, какого-то компромисса, позволившего бы мне жить по-прежнему. Найти золотую середину и не бросаться из крайности в крайность.

Ответ лежал на поверхности.

Если я хочу, чтобы у меня были шансы победить, мне нужно хоть что-то для этого сделать. Я должна подготовиться к следующему разу — как мне и говорил Трейс. Чтобы я могла защитить себя. Нанести ответный удар. Выжить. И что бы я ни думала, как бы себя ни обманывала, это и есть реальность: жизнь или смерть, сопротивление или гибель, я или они.

И я выбираю себя.

 

***

Утром я проснулась на удивление отдохнувшей, несмотря на привычный кошмар, и впервые за долгое время почувствовала, что достигла душевного спокойствия. Приняв решение и выбрав свою судьбу, я ощутила сладкое избавление, и не могла не поддаться его живительной силе.

Прежде чем рискнуть выйти из комнаты, я внимательно изучила отражение в зеркале и с удивлением заметила, что два прокола на шее практически зажили всего за одну ночь. В этом было что-то нереальное, и, хоть это и пугало, я всё же почувствовала облегчение: по крайней мере мне не придется думать, как объяснить выразительные раны дяде, или скрывать следы каким-то невзрачным шарфиком на работе.

Переодевшись в рабочую униформу, я украдкой бросила ещё один взгляд в зеркало и поспешила вниз поговорить с дядей Карлом. Он сидел за столом в кабинете и изучал счета и другие бумаги. При моём появлении на его лице отразилось крайнее удивление.

— Я думал, ты ночуешь дома у Тейлор Валентайн, — сказал он, нахмурившись.

Употребление им полного имени Тейлор вызвало у меня улыбку.

— Решила вернуться домой после вечеринки. Захотелось поспать в своей кровати, — сказала я, сев напротив него в кожаное кресло.

— Всё в порядке? — спросил он, сняв очки и положив их на стол. В его взгляде читалось беспокойство.

Я нервно вдохнула, готовясь рассказать изменённую версию произошедшего.

— После вечеринки на меня напал Воскрешённый, — произнесла я с пугающим спокойствием. И, увидев, как округлились его глаза, быстро добавила:

— Со мной всё в порядке, мне удалось сбежать. Ничего не случилось.

Враньё вылетало из меня как из пулемёта.

— Ради всего святого, Джемма, почему ты не сообщила об этом вчера? Мы могли бы послать кого-то за ним.

— Не подумала, — сказала я, пожимая плечами. — Просто хотела вернуться домой.

Дядя недовольно вздохнул, хотя в его взгляде, кажется, мелькнуло некоторое понимание.

Разговор явно ушёл не в ту сторону. Нужно вернуть его в нужное русло.

— Дядя, я на самом деле рада, что это случилось, хоть и было страшно, потому что это заставило меня кое-что понять.

Он с любопытством посмотрел на меня, не понимая, к чему я клоню.

— Это заставило меня понять, в какой опасности я нахожусь, — сказала я, — и что буду лёгкой добычей, если продолжу и дальше засовывать голову в песок.

Он откинулся в кресле и задумчиво кивнул, словно какое-то время пытался смириться с этой ситуацией.

Я тоже пыталась принять эту реальность, принять тот факт, кем я являюсь и что должна сделать. До сих пор я не могла признать, что это и есть моя судьба, и хоть я и сопротивлялась изо всех сил, альтернативой было бродить в потёмках, оставаясь слабой и беззащитной перед хищниками вроде Доминика. Этого мне совершенно не хотелось.

— Я хочу, чтобы вы разрушили заклятье, — уверенно заявила я. Если заклятье подавляет мои способности — не даёт чувствовать Воскрешённых — то я хочу покончить с ним.

Его губы расплылись в улыбке, а глаза расширились, отражая комнатный свет:

— Это замечательная новость, Джемма. Я знал, что ты примешь верное решение.

— Я ещё ничего не решила, — я ощутила легкий укол вины от того, что не раскрываю ему всей правды о своих истинных намерениях, но прогнала эту мысль. Мне нужно сосредоточиться на новом плане: операции «остаться в живых». — Я займусь этим. Сейчас я точно знаю лишь одно: я не хочу ещё раз оказаться в такой ситуации, поэтому я бы хотела начать тренировки как можно скорее. Если ты не против.

— Да, конечно, я полностью тебя поддерживаю, — дядя отвёл глаза. Кажется, что-то не давало ему покоя. Чего-то он не договаривал.

Я забеспокоилась.

— Что? Что не так?

— Тебе не о чем волноваться, — ответил он, изо всех сил стараясь уверить меня. — Я позабочусь об этом.

Я скривилась, давая понять, что не куплюсь на то, что он пытался мне тут впарить.

Дядя водрузил локти на стол и сцепил пальцы в замок.

— Возможно, нам придётся отложить тренировки на некоторое время, — пояснил он наконец, раздражённо сведя брови. — Мы не нашли подходящего Наставника для тебя, однако Совет работает над исправлением ситуации. Это всего лишь временное препятствие.

— Что за Наставник и зачем он мне нужен? — поинтересовалась я, не понимая, о чём речь и как это впишется в мой план.

— О, конечно, прости меня. Я забываю, как мало ты знаешь об Ордене, — сказал он неловко. — Наставники — отлично подготовленные Полукровки, они происходят наполовину от Воинов, наполовину кого-то другого, как правило, Заклинателя или Перевертыша.

Габриэль. Его мать была Воином, а отец Перевертышем, следовательно он — Полукровка. Или был, по крайней мере, до того, как... изменился.

— Их единственная цель, — продолжил дядя, — тренировать тебя и твоего Стража и подготовить вас к бою. Сделать единым целым. Вы станете единым Звеном и будете вместе работать на Орден. Но если рядом с тобой нет Стража, мы не можем...

— Почему я не могу просто тренироваться одна? — перебила его я. Меня не интересовали правила и бесполезный протокол. Всё это чушь собачья.

— Воины очень редко работают в одиночку. Это слишком опасно, — пояснил он. — Страж, по сути, является твоей второй половиной. Он знает каждый твой шаг, каждую слабость и всегда прикроет твою спину. Эта связь, отличающаяся от всех других, — в его глазах вспыхнул непонятный огонёк, очень походивший на гордость. — Требуется много усилий, чтобы создать мощный Тандем, Джемма, но без второй половины, практически невозможно найти Наставника, готового взяться за эту работу.

— Значит, если не будет Стража, то не будет ни Наставника, ни тренировок.

— Именно. — Его лицо ожесточилось, когда он продолжил. — Страж должен принести Клятву верности, но, к сожалению, твой отказывается взять на себя ответственность.

Я отшатнулась.

— В каком смысле — мой отказывается?

Его губы сжались в жёсткую линию, но он не стал объяснять.

— Кто он? Я его знаю? — настаивала я, скрестив руки и стараясь не чувствовать себя обиженной этой новостью. Мне хотелось услышать, что это какой-то незнакомец, которого я никогда не видела и чьё решение не давать Клятву (что бы это ни означало) никак со мной не связано.

Дядя кивнул — мы знакомы, подтверждая тем самым все мои опасения.

— Кто? — потребовала я.

Он помедлил мгновение, прежде чем ответить, вероятно, ища способ смягчить удар.

— Трейс Макартур, — наконец сказал он, покачав головой то ли разочарованно, то ли с отвращением — не знаю.

Он тут же продолжил речь, пытаясь нивелировать сказанное, хотя я уже совершенно его не слушала: была занята тем, что поднимала с проклятого пола челюсть и разбитое сердце.

 

***

К тому времени, как я добралась до «Всех святых», боль и шок, которые я ощущала дома, прошли, оставив вместо себя шипящую, обжигающую изнутри ярость. Из всех людей, кого мог назвать дядя, имя Трейса жалило больнее всего. Трейс, с его демонстративной холодностью, снисходительным отношением и дурацкими завораживающими глазами.

Кто угодно, только не он.

Я вошла и направилась прямо в служебную зону. В поисках Трейса я обошла всех коллег и проверила каждый сантиметр кухни и офиса. Не найдя его на привычном месте, я свернула на склад и едва не сорвала дверь с петель, когда влетела через порог.

Трейс сидел на корточках в конце комнаты с блокнотом в руке и подсчитывал запасы. Едва увидев меня, он выпрямился и недоуменно нахмурился.

— Ты самый настоящий козёл, тебе это известно? — прокричала я, уставившись на него, пока пыталась отдышаться после сумасшедшей пробежки.

Он приподнял брови.

— И тебе доброе утро.

— Ты всё это время знал и ничего не сказал?

Его поведение тут же изменилось, броня вернулась на своё место. Он снова занялся учётом.

Я подошла так близко, что он вынужден был смотреть на меня — мне в лицо.

— Ничего не скажешь в своё оправдание?

Трейс бросил блокнот на полку и отступил назад.

— Что, по-твоему, я должен сказать, Джемма?

От того, как он произнёс моё имя, я едва не смутилась. Из его уст это звучало очень приятно. И нежно.

Я расправила плечи, не позволяя этому увести меня от разговора.

— Можешь начать с того, почему ты врал мне.

— Я не врал тебе, — его голос стал серьёзным и категоричным.

— Чёрта с два не врал. Ты знал и не сказал мне ни слова. Как это называется? — я не давала ему вставить слово. — И насчет Доминика тоже был в курсе?

Он опустил голову, сжав челюсти. Очевидное «да» — весьма жалкое к тому же.

— А ты не подумал, что неплохо бы предупредить меня? — мой голос перешёл на крик. Я с силой толкнула его ладонями в грудь, хотя он не сдвинулся ни на дюйм.

— Что я должен был сказать? — парировал он. — Эй, Джемма, не знаю, говорил ли кто тебе об этом, но вампиры существуют и твоё единственное предназначение в жизни — убивать их. И кстати, твой парень один из них, — произнес он насмешливо, прежде чем снова стать серьёзным. — Не моё это дело, и кроме того, ты никогда бы не поверила.

— Поверила бы.

— Нет, — настаивал он. — Не поверила бы.

— Ты не знаешь этого! Ты ничего не знаешь, — вспылила я, разворачиваясь к двери.

— Серьёзно? — он поймал меня за локоть и потянул назад. — Потому что я смутно припоминаю, что пытался поговорить с тобой той ночью, — с укором сказал он, не сводя с меня голубых глаз. — Помнишь? Ты отказалась это обсуждать. Что, по-твоему, я должен был сделать? Задержать и силой заставить?

Я выдернула руку и застыла на месте.

Я отлично помнила и ночь, когда на меня напали, и то, как мне не хотелось говорить с ним о случившемся. Не секрет, что я отлично научилась отстраняться от того, о чём мне знать не хотелось — и о чём я не была готова знать — и в итоге я не знаю ничего о том, что меня окружает.

Мне некого винить, кроме себя. Но я сыта по горло жизнью в неведении.

— Почему ты не принесёшь Клятву? — тихо с мольбой спросила я.

Он покачал головой и сжал челюсти, демонстрируя непреклонность.

— Они не дадут мне Наставника, пока ты этого не сделаешь.

— Это не моя проблема, — произнес он ледяным тоном.

Я вздрогнула от его безразличия и повернулась к двери, опасаясь того, что скажу или сделаю, если сейчас же не уйду.

Я слышала, как он выругался себе под нос, затем потянулся и снова поймал меня за руку.

— Мне жаль, что так вышло.

— Значит дашь Клятву?

— Я не это имел в виду.

— Тогда катись к чертям. — Я высвободила руку и толкнула дверь, не обернувшись даже когда он позвал меня по имени. По мне, так я уже обречена — ходячий мертвец. А Трейс только что зарядил пистолет.

 

***

Большую часть дня я провела в терпеливом сражении с часами, отсчитывая минуты до того, как смогу свалить из этого места — подальше от Трейса и постоянного напоминания о ситуации, которая, кажется, становилась всё безрадостнее. Я чувствовала себя беспомощной и нервной и злилась на секунды, которые не собирались идти быстрее, словно весь этот день — один большой заговор с целью довести мои страдания до непостижимых масштабов.

— Ну? Давай послушаем, — сказал Зейн, когда я уселась на один из стульев перед барной стойкой.

— Послушаем что? — я с трудом подняла глаза.

— С чего это ты приуныла.

— Я не приуныла. И я не хочу об этом говорить, — буркнула я, изорвав в клочья бумажную салфетку.

— Знаешь, ты можешь поговорить об этом со мной. Я же бармен, примерно этим и занимаюсь.

— Я запомню.

— Запомни, — улыбнулся он, протирая передо мной прилавок. Через пару мгновений он наклонился поближе и прошептал:

— Кто этот ВТК на девять часов?

У меня лицо перекосило.

— Чего?

— Высокий, темноволосый и красивый — только вошел и пялится на тебя, — сказал Зейн, незаметно кивнув головой в его сторону.

 

***

Я посмотрела через плечо в сторону двери и увидела стоящего на пороге Габриэля, который, видимо, заходить не собирался. Он кивнул мне, что можно было понять только как предложение подойти.

— Скоро вернусь, — пообещала я и соскользнула со стула.

— Свежо предание.

Я не знала, что здесь делал Габриэль, но по его лицу было понятно, что он не просто так зашёл. К сожалению, что-то внутри меня говорило, что мне не стоит этого знать, что мне лучше прямо сейчас развернуться и отойти от него настолько далеко, насколько это возможно. Трудно избавиться от старых привычек.

— Можем выйти поговорить на минутку? — спросил он, придерживая дверь открытой.

Я устало кивнула и вышла наружу, резко вдохнув, когда кожи коснулся свежий ночной воздух.

— Всё хорошо?

— Доминик был здесь вечером, — как ни в чём не бывало сказал он, уводя меня подальше от главного входа.

Я вздрогнула при упоминании его имени.

— Он ушёл, — заверил Габриэль. — Хоть и не без трудностей. — Он взглянул на что-то у себя в руке и протянул мне. На меня устрашающе уставилась одинокая чёрная роза на длинном стебле.

— Это ещё что такое?

— Комплимент от Доминика, — сказал он саркастично. — Он был полон решимости отдать тебе её лично, но я настоял, чтобы он этого не делал.

Он очень вовремя отбросил розу в сторону.

— Не знала, что ты...— я замолчала, осознав, что Габриель был здесь всё это время, присматривал за мной. — Спасибо.

— Не благодари раньше времени, — ответил он, беспокойно покосившись на дверь, а потом снова посмотрев на меня. — Он намерен с тобой поговорить и воспользуется первой же возможностью.

Я почувствовала, как мой пульс ускорился; непроизвольная реакция на мысль о встрече с Домиником.

— О чём поговорить? — спросила я дрожащим голосом.

Он уже повеселился, игра окончена. Что ещё он мог сказать?

— Не знаю, он не сказал.

Мне стало плохо. Я была не готова ко встрече с Домиником. Это уже перебор, это слишком рано. Я уже начала дрожать, хотя и убеждала себя, что это из-за холодного воздуха, а не из-за страха.

— Думаю, тебе нужно ещё раз подумать по поводу Совета, — сказал он, снимая кожаную куртку и накидывая её мне на плечи. — Возможно, это единственный способ защитить себя. Ты не знаешь настоящего Доминика, не знаешь, на что он способен, особенно, когда дело касается его желаний, — добавил он, засовывая руки в карманы тёмных джинсов.

Теперь на нём была лишь обтягивающая тёмно-зелёная футболка, но холод на него явно не действовал.

— И чего именно он хочет? — спросила я, укутываясь в куртку. Она пахла кожей и мятой.

— Я пока не уверен.

Я с трудом сглотнула.

— Но ты думаешь, это касается меня?

Он сокрушённо кивнул.

Я онемела от внезапного наплыва эмоций, голова закружилась от понимания, что с Домиником ещё ничего не закончено, что он не оставил меня, и я не в безопасности. Я прислонилась к стене здания и попыталась выровнять дыхание.

— Ты в порядке? — спросил он, сделав ко мне осторожный шаг. Его забота казалась неподдельной, словно ему была важна моя безопасность и благополучие, что было странно, так как он даже не знал меня до вчерашнего дня.

— Это был длинный день.

Габриэль показал на мою шею.

— Не возражаешь, если я взгляну?

Я кивнула и постаралась не вздрогнуть, когда его холодные пальцы отодвинули мои волосы, чтобы проверить рану.

— Она почти зажила, — сказала я рассеянно, глядя вверх на небо, звёзды, луну — на что угодно, только не на его лицо.

— Да, выглядит получше, — согласился он и отошёл назад, довольный осмотром. — В наших укусах много разных ферментов, один из них отлично заживляет раны, — объяснил он, пряча руки. — К утру отметины должны пройти.

— Класс, — пробормотала я. — К возвращению Доминика я буду свежа и здорова.

— Теперь ты знаешь, что он такое. Ты не должна снова подпускать его к себе, — сказал он, и его зелёные глаза мерцали в тусклом свете. — Ты сможешь удержать его на расстоянии.

— И как ты предлагаешь мне это сделать?

— Ты не такая беспомощная, как тебе кажется.

— Ты прав. Я все эти годы занималась бадминтоном на физкультуре. Это пригодится, верно?

Он не улыбнулся.

— Я имею в виду, что ты сильнее, чем думаешь. Твоя сила кроется внутри тебя, просто ты ещё не чувствуешь её, но после тренировок...

— Тренировок, — горько выдохнула я. — Сейчас это не вариант. У меня нет Стража, а, значит, и Наставника, который бы захотел со мной работать, поэтому я не могу начать тренировки. Скажи ещё раз, что я не беспомощна.

— Уверен, Совет найдёт кого-то на замену, кто научит тебя основам, пока они не найдут выход. Не лучший вариант, но далеко не безнадёжный.

— Тогда почему они ещё этого не сделали?

Он покачал головой.

— Я не в курсе всех деталей...

— А что насчёт тебя? — выпалила я. — Разве ты не был Наставником раньше? Ты же можешь тренировать меня?

— Не думаю, что это хорошая...

— Почему? — сказала я прежде, чем он успел отказаться. — Ты — Воскрешённый и брат Доминика. Кто справится с этим лучше тебя?

— Уверен, найдётся вариант получше.

— Прошу, Габриэль. У меня больше никого нет, — взмолилась я, понимая, что вот-вот разревусь.

Выражение его лица смягчилось, он почти уступил.

— Я буду в городе всего пару недель, не больше. Не думаю, что это принесёт много пользы.

— Пара недель тренировок лучше, чем их отсутствие, ведь так? Давай, Габриэль, ты же сможешь помочь, если захочешь. Я знаю, что сможешь.

Он провёл рукой по лицу.

— Полагаю, смогу тренировать тебя пока буду в городе или пока они не найдут постоянного тренера, — сказал он и поднял руку, когда я взвизгнула. — Если Совет это одобрит.

То, как он это сказал, убедило меня, что шансы на это точно не в мою пользу.

— Они это одобрят, — уверенно сказала я. — Они должны.

Потому что я не собираюсь давать им выбор.

Это произойдёт, так или иначе. Габриэль был моей лучшей возможностью, чтобы приобрести навыки, необходимые для выживания. На самом деле, единственной возможностью. Либо он, либо никто. Если Совет не сможет взглянуть на это с моей точки зрения, придётся добиться этого без них.

 

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: