ПО ПОСЛЕДНЕМУ СЛОВУ ТЕХНИКИ

 

 

Строительство сооружений отряда контролировалось непосредственно

штабом Квантунской армии, находившимся тогда в Синьцзине (нынешний

Чанчунь). Они были построены и оборудованы по проектам, тщательно

выполненным строительными подразделениями Квантунской армии, специальными

японскими строительными организациями и промышленниками, работавшими на

армию.

 

Это было особое строительство, на которое не жалели средств.

Выражение " не жалели средств" вызывает представление о великолепных,

роскошных зданиях. Однако роскошь сооружений " отряда 731" была особого

рода.

 

Прежде всего, во всех зданиях - в Большом лекционном зале, в

жилых помещениях, в блоке " ро"  и т. д., за исключением только учебного

отдела, - была проведена канализация. Столь необычный для того времени факт

объяснялся тем, что Квантунская армия больше всего опасалась бактериального

заражения в самом отряде, где производили в больших количествах бактерии и

осуществляли крупномасштабные эксперименты.

 

Еще одной роскошью отряда было то, что, за исключением учебного

отдела, везде, начиная с жилых помещений и кончая штабом, стояли батареи

центрального отопления и было горячее водоснабжение. Стоило лишь повернуть

кран, чтобы полилась горячая вода. Как в первоклассном отеле.

 

На территории отряда находились две электростанции с

парогенераторами известной в Японии " системы Такума". Они и давали горячую

воду для водопровода и отопления. Чуть поодаль от парогенераторов " Такума"

стояли газгольдеры, обеспечивавшие приготовление пищи для всего отряда и

получение пара высокой температуры.

 

В каждой лаборатории имелась индивидуальная ванна европейского

типа, так что взрослый человек мог мыться в ней, вытянувшись во всю длину.

В жилых помещениях были общие ванные и приблизительно в одной трети

помещений имелись ванные для каждой семьи.

 

Питьевая вода и вода для научных исследований подавалась из

артезианских скважин, пробуренных на территории отряда. Она поступала с

большой глубины и была повышенной жесткости. Для смягчения воды имелась

специальная система.

 

Служащие отряда ценили весь этот комфорт и гордились тем, что их

отряд " самый чистый в Маньчжурии".

 

Дьявольский отряд бактериологической войны - и максимальная

чистота, самые современные удобства. Казалось бы, одно противоречит

другому. Но на это были свои причины.

 

Канализация на всей территории отряда была средством профилактики

бактериального заражения. Центральное отопление было совершенно необходимо

для производства бактерий, размножавшихся непрерывно круглые сутки. Для

экспериментов и исследований требовалось большое количество электроэнергии

и горячей воды. " Помню, в какой бы корпус ты ни зашел, днем и ночью везде

горело яркое электрическое освещение", - вспоминает бывший служащий отряда.

 

Еще одной особенностью отрядных сооружений была их необычайно

просторная планировка. Потолки везде были высокие. Трехэтажное здание блока

" ро" по высоте было таким же, как современные пятиэтажные коммунальные дома

в Японии.

 

Внешние стены блока " ро" поверх бетона были облицованы плиткой

молочно-белого цвета. И когда шедший из Харбина автобус приближался к месту

расположения отряда, посреди широкой равнины неожиданно, как видение,

возникал белый дом, окруженный стеной.

 

В трехэтажном здании блока " ро" был лифт с ручным управлением,

который поднимался на крышу.

 

Здание учебного отдела было кирпичное, а все жилые дома -

бетонные и напоминали крепость. Двухэтажное здание специальной тюрьмы, куда

помещались " бревна", находилось внутри блока " ро" и отличалось особой

прочностью. Оно было спроектировано так, что одного поворота вентиля было

достаточно, чтобы через вентиляционную систему все камеры заполнились

ядовитым газом.

 

Служащие отряда знали, что в чрезвычайных обстоятельствах

вентиль, находившийся в кабинете начальника отряда, будет повернут и все

" бревна" будут мгновенно уничтожены.

 

Первый этаж блока " ро" служащие отряда между собой называли

обычно " подвалом". Посреди всего коридора первого этажа были уложены тонкие

рельсы с шириной колеи около 50 сантиметров для небольших четырехколесных

вагонеток. Производившиеся в массовом количестве группой Карасавы бактерии

в особых металлических сосудах транспортировались с " фабрики" на склад.

Поскольку сосуды были тяжелыми, потребовались вагонетки, а для них и

рельсы.

 

Система отрядных сооружений была продумана до мелочей. И только с

одним ничего нельзя было поделать: с бьющим в нос сильным запахом

разложения, который распространялся по всему блоку " ро", а временами даже

ощущался снаружи.

 

Тошнотворный запах как бы символизировал царившую в отряде

атмосферу.

 

ПРИЧИНЫ ЗЛОВОНИЯ

 

 

Одной из причин зловония был разлагающийся агар-агар. Весь первый

этаж блока " ро" занимала группа Карасавы 4-го отдела, которая обеспечивала

работу " фабрики по производству бактерий". Оттуда и шло зловоние.

 

Выращивание бактерий в отряде осуществлялось в специальных

культиваторах высокого давления, разработанных генерал-лейтенантом Исии.

Они были тщательно продуманы и сконструированы так, что обеспечивали в

короткий срок производство большого количества бактерий. Принцип действия

культиваторов был прост.

 

Процесс производства бактерий начинается с приготовления чистой

питательной среды из агар-агара, пептонов или мясного бульона. Затем на нее

помещают культивируемые бактерии. В темноте при определенной температуре

они начинают быстро размножаться.

 

Бактерии - невидимые глазом микроорганизмы, но если несколько раз

повторить процесс размножения, то в конце концов на поверхности питательной

среды появятся скопления молочно-белого цвета. В таком виде бактерии

предстают перед человеком.

 

В группе Карасавы с помощью специального ленточного конвейера

автоматически извлекали питательную среду из культиваторов и особыми

скребками снимали с ее поверхности размножившиеся бактерии чумы, холеры и

т. д. После этого поверхность питательной среды обрабатывалась в

дезинфекционных аппаратах паром под высоким давлением, в результате чего на

ней полностью уничтожались все бактерии и она снова могла быть использована

для их культивирования.

 

Питательная среда, помещенная в дезинфекционный аппарат с высоким

давлением, издавала тошнотворный запах. Зловоние распространялось по всему

блоку " ро", а иногда, в зависимости от направления ветра, достигало и

Большого лекционного зала.

 

В отряде существовал еще один источник тяжелого запаха - печь для

сжигания трупов, находившаяся поблизости от секционной.

 

Для опытов использовали в среднем по три " бревна" каждые два дня.

Потом, чтобы замести следы преступлений, все трупы сжигали, а кости

сбрасывали в яму, которую прозвали " костяным могильником". Сжигание

происходило при высокой температуре, дыма было мало, но тем не менее

тяжелый смрад из высокой трубы печи разносился в том направлении, куда дул

ветер.

 

С трупами " бревен" всегда поступали таким образом. Было только

одно исключение. Это случилось 9 августа 1945 года, когда началась

эвакуация отряда и возникло затруднение: что делать с " бревнами"? Но об

этом будет рассказано позже.

 

В отряде был виварий, которым ведала спецгруппа. Там содержались

кролики, морские свинки, крысы, блохи.

 

Как единодушно свидетельствуют бывшие служащие отряда, на крыс и

блох с точки зрения использования их в бактериологической войне обратили

внимание исключительно благодаря дьявольским наклонностям начальника отряда

генерал-лейтенанта Исии.

 

Исии считал бактерии чумы и холеры столпами, двумя основными

видами бактериологического оружия. Эти бактерии выращивались по описанной

выше технологии, которую разработал Исии.

 

Для использования бактериальных средств в войне необходимы

переносчики болезнетворных микроорганизмов. Наиболее эффективные

переносчики чумы - блохи. Если заразить бактериями большое количество блох

и рассеять их в нужном месте, то в довольно короткий срок можно вызвать

чумную эпидемию.

 

" Папаша Исии, используя тот факт, что бактерии чумы паразитируют

на блохах, разработал оптимальный метод размножения их в организме блохи.

Сейчас это считают неизвестно кому принадлежащим открытием в эпидемиологии,

но в действительности его сделали генерал-лейтенант Исии и его помощники.

Папаша Исии, вероятно, самый крупный в мире специалист по  блохам и

бактериям чумы", - свидетельствуют бывшие сотрудники отряда.

 

Для получения большого количества зараженных блох необходимо

иметь много грызунов - крыс и им подобных. Поэтому в отряде ломали голову

над проблемами их интенсивного размножения.

 

Спецгруппа, занимавшаяся " бревнами", одновременно ведала

содержавшимися в виварии блохами, крысами, откормленными чуть ли не до

размеров небольшой собаки морскими свинками. Если к ним кто-то приближался,

они сверкали глазами и угрожающе ворчали. В виварии грызунов берегли.

 

Для отряда " бревна" были всего лишь материалом, запасы которого

можно легко пополнить. Грызуны же были важной частью бактериологического

оружия, которую понапрасну губить не следовало.

 

" ФАБРИКА БАКТЕРИЙ", ПО КОТОРОЙ БРОДЯТ ПРИЗРАКИ

 

 

Весь первый этаж блока " ро", находившийся в ведении группы

Карасавы, представлял собой гигантскую " фабрику по производству бактерий",

где были сосредоточены все самые значительные технические достижения и опыт

отряда.

 

Процесс изготовления бактерий был тайной за семью печатями. Кроме

сотрудников группы Карасавы, ни один служащий отряда без особых причин не

мог проникнуть на " фабрику".

 

В здании " фабрики" находились облицованные плиткой ванная комната

и комната для переодевания. Сотрудники группы Карасавы сначала

переодевались, затем шли. в ванную комнату и только после этого выходили на

свое рабочее место.

 

В комнате для переодевания они раздевались догола, затем надевали

белые халаты, маску из 7-8 слоев марли на лицо, белую шапочку, резиновый

фартук от шеи до щиколоток и резиновые сапоги до колен. Наряд дополняли

резиновые перчатки и специальные очки. В такой одежде они входили в ванную

комнату. Неглубокий резервуар был заполнен раствором карболовой кислоты.

Они входили в этот раствор и шли по колено в нем. Пройдя через всю ванную

комнату, они полностью стерилизовались от колена и ниже. Это была

дезинфекционная река.

 

Процесс производства бактерий был целиком поставлен на поток. На

первом этаже блока " ро", слева, находилась камера для производства

питательной среды. Здесь стояли 4 больших паровых котла. В них расплавляли

агар-агар

(агар-агар - смесь двух кислых полисахаридов, содержащихся в клеточных стенках красных водорослей. Растворяется в горячей воде, при охлаждении образует плотный студень. Применяется в кондитерской промышленности, в биологии как основа питательных сред для выращивания клеток и микроорганизмов.),

потом его помещали в котлы для приготовления питательной среды,

последние же в свою очередь загружали в автоклавы, находившиеся справа по

центральному коридору. В автоклавах, в которых достигалась температура от

+180 до +250°С, расплавленный агар-агар полностью обеззараживался. После

этого котлы с агар-агаром ставили в холодильные камеры, где он застывал.

Далее его вместе с котлами помещали в стерильную камеру, где и производили

посадку культивируемых бактерий.

 

Стерильная камера представляла собой комнату со стеклянными

стенами площадью приблизительно 45 квадратных метров. Входившие в нее

сотрудники должны были предварительно пройти стерилизационную камеру,

представлявшую собой квадрат со стороной 7 метров. С потолка этой камеры

разбрызгивалась дезинфекционная жидкость, которая обеззараживала все тело

сотрудника. Это была мера предосторожности, предпринимаемая для того, чтобы

на агар-агар не попали никакие другие бактерии, кроме культивируемых.

 

Для посева бактерий на агар-агар (питательную среду)

использовался так называемый ватный помазок. Это был дюралюминиевый прут

толщиной в карандаш и длиной 50 сантиметров. На конце его была намотана

вата. Обильно пропитав эту вату живыми бактериями, нужно было быстро, в

один прием, перенести их и равномерно рассеять на поверхности агар-агара.

Эта работа требовала навыка.

 

Лица сотрудников, находившихся в стерильной камере, закрывали

маски, на головах были надеты круглые белые шапочки, на глазах - большие

очки. Никого узнать было невозможно.

 

Чтобы не вдохнуть живые бактерии, сотрудники не произносили ни

слова и объяснялись только жестами.

 

Во время этой тяжелой работы с них обильно стекал пот.

 

Белые шапочки, белые халаты, фартуки, большие очки - медленно

двигавшиеся безмолвные фигуры производили таинственное впечатление.

 

После завершения посева бактерий питательная среда перемещалась в

культивационную камеру. Это было обширное помещение, сплошь обитое листовой

медью. Камера была темной - высоко на потолке горело только две лампочки.

Температура в ней легко регулировалась в пределах от +20 до + 80°С с

помощью прибора, находившегося у входа. Такая регулировка была необходима

потому, что для культивирования каждого вида бактерий требуется своя

температура. Некоторые бактерии размножаются в течение одного дня, другие -

в течение недели. Во время культивирования открывать дверь камеры

категорически запрещалось.

 

Получив освещение нужной интенсивности, необходимую температуру и

агар-агар для питания, бактерии быстро размножались, образуя молочно-белые

скопления на поверхности питательной среды. По истечении определенного

времени сотрудники группы Карасавы начинали сбор бактерий. Его производили

скребком шириной 5-7 сантиметров, укрепленным на конце дюралюминиевого

прута длиной 50 сантиметров. Скопления бактерий соскребали в специальные

химические стаканы диаметром 10 сантиметров и высотой стенок 30

сантиметров.

 

" На дне химического стакана находились бактерии в виде

молочно-белой массы, напоминавшей сусло для приготовления японского

сладкого сакэ (рисовая водка)", - вспоминает один из бывших сотрудников

группы Карасавы.

 

Бактерии чумы, тифа, холеры, дизентерии, столбняка, туберкулеза,

сибирской язвы, проказы - таков был ассортимент продукции " фабрики"

Карасавы.

 

Питательную среду после снятия с нее бактерий снова загружали в

автоклавы и после полного обеззараживания жидкий агар-агар выбрасывали.

Таков был цикл производства бактерий.

 

При желании обеззараженный агар-агар можно было вторично

использовать как питательную среду, но на третий раз он обычно терял свои

питательные свойства.

 

Производство бактерий являлось крайне опасной работой,

требовавшей физической силы, собранности и внимательности. Бывали случаи,

когда сотрудник, поскользнувшись, падал и опрокидывал на себя сосуд с

бактериями.

 

Даже при предельной осторожности рассеивавшиеся в воздухе во

время технологического процесса живые бактерии могли попасть в рот. Поэтому

во всех помещениях " фабрики" Карасавы лежали горки яблок. В перерывах между

работой сотрудники то и дело откусывали и выплевывали кусочки яблок, чтобы

вместе с ними вывести наружу живые бактерии, которые могли проникнуть в

полость рта.

 

Многие сотрудники группы Карасавы, участвовавшие в процессе

производства бактерий, гибли.

 

Опоясанная коридором, имеющим окна только с одной стороны здания,

к тому же слабо освещенная электричеством " фабрика" даже в полдень тонула в

полумраке, и среди ее работников ходила молва, что по ней " бродят

привидения".

 

ВЫСТАВКА НЕМОЙ СКОРБИ

 

 

В отряде наряду с тюрьмой, где содержались " бревна", были еще

" комнаты ужаса", вход в которые запрещался всем, кроме небольшого числа

лиц. Это были: " выставочная комната" и секционный зал, или   просто

секционная (помещение для патологоанатомических вскрытий).

 

Секционная еще появится в нашем повествовании. Здесь же я

расскажу о " выставочной комнате", которая находилась в здании, где

размещалось хозяйственное управление (корпус 1), в левой части второго

этажа.

 

Хозяйственное управление занималось не только кадрами, финансами

и канцелярией. В его непосредственном подчинении находилась съемочная

группа, фиксировавшая на 16-миллиметровой кинопленке и фотопленке

многочисленные эксперименты над " бревнами". В его ведении была также группа

печати, которая публиковала в виде докладов или отдельными изданиями

научные данные и открытия, сделанные на основе этих экспериментов. Здесь в

документах сосредоточивались все результаты опытов над живыми людьми,

проводившихся в " отряде 731".

 

В отряде имелся огромный запас географических карт, собранных для

ведения бактериологической войны. Это были не простые карты. На них

подробно обозначались тактические объекты заражения бактериями: источники

питьевой воды, реки, колодцы. Результаты досконального изучения военных

сооружений вдоль советско-маньчжурской границы, на территории Советского

Союза и Монголии подробно фиксировались на картах и обобщались в

многочисленных докладах. Их составляла группа описания военных объектов,

входившая в хозяйственное управление.

 

Хозяйственное управление, кроме того, поддерживало теснейшую

связь с жандармерией и выполняло важные контрразведывательные функции,

следя за тем, чтобы сведения о страшных делах отряда не просочились наружу.

 

В определенном смысле именно хозяйственное управление

представляло собой центральную нервную систему и сердце " отряда 731".

 

Итак, " выставочная комната" хотя и называлась комнатой, по

размерам равнялась площади трех отделов хозяйственного управления: общего,

финансового и отдела кадров. Тому, кто, пройдя по коридору от

хозяйственного управления, достигал " выставочной комнаты" и открывал в нее

дверь, прежде всего ударял в нос резкий запах формалина, затем внезапное

нервное потрясение заставляло человека зажмурить глаза.

 

" Тот, кто впервые входил в эту комнату, впадал в шоковое

состояние, и даже видавшие виды люди, шатаясь, искали опоры", - вспоминает

бывший служащий отряда.

 

На полках, расположенных в два или три ряда вдоль стен, стояли

наполненные формалином стеклянные сосуды диаметром 45 и высотой 60

сантиметров. В формалиновом растворе находились человеческие головы.

Отделенные от шеи, с открытыми или закрытыми глазами, с колышащимися

волосами, они тихо покачивались в стеклянном сосуде.

 

Головы с раздробленным, как гранатовый плод, лицом.

 

Головы, разрубленные на две части от темени до уха.

 

Головы распиленные, с обнажившимся мозгом.

 

Головы с разложившимся лицом, на котором невозможно распознать ни

глаз, ни носа, ни рта.

 

Головы с широко открытым ртом, с красными, синими, черными

пятнами на коже.

 

Китайцы, монголы, русские...

 

Головы людей разных рас, мужчин и женщин, старых и молодых,

смотрели из коричневатого формалинового раствора на вошедшего в комнату и

обращались к нему с немым вопросом: " Почему мы здесь? "

 

В " выставочной комнате" были не только головы. Человеческие ноги,

отрезанные по бедро, туловища без головы и конечностей, желудки и кишки,

причудливо переплетенные в растворе, матки, некоторые с плодом. Короче

говоря, это была выставка всех составных частей человеческого тела.

 

Бывший служащий отряда говорит: " Руководство отряда утверждало,

что это были " препараты трупов, подобранных на поле сражения у

Халхин-Гола", но этому никто не верил, потому что в результате вскрытий

живых " бревен" появлялись все новые и новые экспонаты".

 

Были среди них и совершенно невероятные. Например, человеческая

рука, отрезанная по локоть. Владельцем этой руки был служащий отряда. Раз в

месяц он приходил в " выставочную комнату", останавливался перед своей рукой

и долго глядел на нее.

 

Комната служила не только помещением для выставки, в ней также

готовились публикации по разного рода научным исследованиям. Фигуры врачей,

готовящих к изданию в окружении отрезанных человеческих голов результаты

своих исследований, производили еще более ужасающее впечатление, чем сами

головы.

 

" КОМНАТА УСОПШИХ" И ПЕЧЬ ДЛЯ СЖИГАНИЯ ТРУПОВ

 

 

" Комната усопших" размещалась между общим и плановым отделами

хозяйственного управления. В " комнате усопших" с алтарем в передней ее

части мерцали лампады, на стенах висели многочисленные фотографии. Это были

фотографии служащих отряда, погибших в ходе разработки бактериологического

оружия, его испытания и применения. Все служащие отряда, проходя мимо этой

комнаты, непременно склоняли головы.

 

Один из них говорит: " Об этом старались молчать, но известно, что

многие служащие отряда гибли. На моей только памяти от чумы скончалось

более 30 человек. Каждый раз, когда кто-то заражался и попадал в госпиталь,

специальные команды подвергали многократной дезинфекции все помещения

отряда и делали прививки служащим и членам их семей".

 

Сколько служащих отряда пали жертвами проводимых в нем

исследований - точно сказать невозможно, поскольку никаких публикаций по

этому поводу не было. Но и другой бывший служащий отряда свидетельствует,

что погибало " не менее 30 человек в год". Многие служащие своими глазами

видели отгороженную веревкой часть жилых помещений отряда, куда вход был

запрещен, поскольку проживавшие здесь люди погибли от бактериального

заражения.

 

В отряде работали многие члены семей военнослужащих и

вольнонаемных. По штату в отряде должно было быть 3 тысячи человек, но

постоянно не хватало 500-600. Довольно много было женщин-вольнонаемных,

начиная с медсестер отрядного госпиталя, но вход в блок " ро" им был

запрещен.

 

Всех служащих отряда и членов их семей обязывали дать расписку

такого содержания: " В случае моей смерти, независимо от ее причин, даю

согласие на вскрытие моего тела".

 

Число погибших служащих отряда и членов их семей было довольно

велико, и даже возник план строительства храма в память о них.

 

Совершенно по-иному относились к " бревнам". Среди показаний есть

и такие: " Схваченная беременной женщина родила в тюрьме. Только небольшое

число связанных с тюрьмой служащих знали, что она каждый день со слезами на

глазах умоляла тюремщиков подвергнуть ее любым экспериментам, но сохранить

жизнь ребенку. Однако в отряде не отступали от своих правил: " подопытная

мать" могла родить только " подопытного ребенка". Поэтому его могли

содержать только некоторое время. Конечно, и мать и ребенок были

умерщвлены".

 

Для умерших служащих отряда предназначалась " комната усопших" -

женщина-" бревно" и ее ребенок имели право только на карточку с номером и

печь для сжигания трупов.

 

" ОСОБАЯ ОТПРАВКА"

 

 

" В оккупированной Маньчжурии мы не испытывали недостатка в людях,

предназначенных для экспериментов. Ежегодно в порядке " особой отправки" в

отряд  поступало приблизительно 600 человек", - показал на Хабаровском

судебном процессе генерал-майор Кавасима. В разряд " бревен" попадали

русские, китайцы, корейцы, арестованные за сопротивление Японии и

приговоренные к смертной казни. " Их все равно ожидала смерть" - таково было

основание для использования их в качестве подопытного материала.

 

Большинство японцев слепо верили пропаганде о том, что в

Маньчжурии на основе принципов " вандао" (заимствованное из конфуцианства

понятие " справедливое правление" ) создается идеальное государство пяти

наций: монголов, маньчжуров, китайцев, корейцев и японцев. Этим же

обосновывала свои действия и японская военщина. Но какие бы оправдания она

себе ни подыскивала, для китайцев японская армия, вторгшаяся в их страну и

силой оружия пытавшаяся подчинить себе народ, была не чем иным, как армией

агрессора. Сопротивляться вооруженному вторжению иноземцев естественно для

любого народа и государства. В том, что " бревнами" считали боровшихся

партизан, китайских рабочих, крестьян, учащихся, горевших любовью к родине

и стремлением к национальной независимости, - никакой логики нет.

 

Но в те времена в японском народе чувство справедливости, желание

смотреть правде в глаза были совершенно подавлены. А тех японцев, которые

осмеливались сказать об этом, немедленно объявляли антинародными элементами

и врагами государства.

 

Бывший служащий отряда говорит: " Мы не сомневались, что, ведем

эту войну для того, чтобы бедная Япония стала богатой, чтобы способствовать

миру в Азии... Мы считали, что " бревна" не люди, что они даже ниже скотов.

Среди работавших в отряде ученых и исследователей не было никого, кто хотя

бы сколько-нибудь сочувствовал " бревнам". Все: и военнослужащие, и

вольнонаемные отряда - считали, что истребление " бревен" - дело совершенно

естественное".

 

Однако в отряде было много узников, не имевших никакого отношения

к борьбе против Японии. Харбин - город, построенный русскими, и потому

большинство его населения было настроено антияпонски и дружески по

отношению к Советскому Союзу. Сотрудники харбинской жандармерии и спецслужб

Квантунской армии, являвшиеся выпускниками шпионской школы " Рекуин-гакуин"

(" Училище в тени зелени" ), арестовывали без каких-либо на то оснований

всех, кого считали " антияпонскими элементами", и подвергали их " особой

отправке".

 

Как свидетельствуют бывшие служащие отряда, были случаи, когда

жандармерия на месте арестовывала и отправляла в " отряд 731" в качестве

" бревен" жен и детей, которые, беспокоясь о судьбе своих арестованных мужей

и отцов, приходили узнать о них в полицию, лагерь " Хогоин" или приносили им

передачи.

 

Все " бревна" -женщины становились материалом для экспериментов по

заражению венерическими болезнями и разработке методов их лечения. В отряде

этим занимались несколько военных и вольнонаемных врачей. Кстати, после

окончания войны они открыли в Японии частный родильный дом в районе Токай.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: