Второй круг Ада: 8. Розовый слон
Противное пиканье будильника обрушилось на мою голову, словно лавина на маленький хрупкий домик у предгорья. В первую секунду я даже не понимал, почему так не хочу просыпаться, почему так болит все мое несчастное хилое тело и почему, йопт твою мать, мне снился Зуо?! И здесь-то от него не скрыться! Вообще-то мне всегда снится различная бредятина, но ничего конкретного или знакомого, а тут приснилось, что мы с Зуо поженились... Я, конечно, в белом фраке, черной бабочке и волосами, зачесанными назад, выглядел великолепно. Да и Зуо шло его пышное белое платье и полупрозрачная фата, скрывающая его прекрасные глаза. Правда, платье было слегка великовато ему в груди, явно предназначенное для более объемного бюста, но это картины не портило! И все же, что-то тут явно было не так! Сон прервался в тот момент, когда мы, уже обменявшись кольцами и даже поцеловавшись, *вот где кошмар!*, выбежали из церкви, обсыпаемые белоснежным рисом, и Зуо хотел кинуть букет невесты. Странно, но ловить этот букет собирались Мифи, котенок, парень возомнивший, что я Бог, какой-то скинхед в оранжевых ботинках, Эллити, большой еж, и Дарвин с обезьяной на плече. Как выглядит Дарвин, я не знаю, но почему-то во сне был уверен, что этот мужик в одеяниях хиппи, с длинными вьющимися волосами и очками со стеклами в виде сердечек, ни кто иной, как создатель теории о происхождении видов XIX века.
Разлепив воспаленные веки и с минуту попялившись на потолок, я еще не знал, не помнил, и от этого был счастлив. Хотя нет, скорее это можно было назвать спокойствием. Но вот организм начал просыпаться окончательно, и я об этом узнал по все новым вспыхивающем очагам боли и по просачивающимся воспоминаниям, от которых глаза у меня полезли на лоб.
— ПИЗ-ДЕЦ, — четко выговорил я, наконец-то вспомнив почти все. Вот как доехал до дома и как до постели доковылял, не помню, но все остальное... ой, мамочки, лучше бы и этого не помнил! Я тут же почувствовал, как щеки загорелись. Как же стыдно! И перед Зуо! И перед собой! А если он еще и расскажет всем, что я вытворял... я же со стыда сгорю! Или не сгорю...
Успокойся, Тери, успокойся! Кому ты вообще нужен! Ничего никому он не расскажет! От него же шарахаются как от прокаженного!
Подумав об этом, я как-то сразу успокоился, взял себя в руки и все-таки решился встать. С утробным стоном "Ма-а-а-а-а-а-ать твою..." я перешел из положения «лежа», в положение «сидя», но легче от этого не стало. Мало того, глубоко вздохнув, я чуть не отравился собственным «свежим» дыханием изо рта... Какая же это была вонь!
Как марионетка с оторванными нитями, я на дрожащих ногах, покачиваясь и попеременно теряя равновесие, каким-то чудом дотащил свои кости до ванны. Со стороны кухни до меня дошли веселые визги Эллити и не менее веселый голос мамы. Чего это они сегодня в хорошем настроении? Конец света, что ли намечается? Или объявили, что можно прожить на планете без мужской части населения? Всех мужиков на кресты и распять? Других объяснений найти я был просто не в состоянии.
Почистив зубы, умывшись и полюбовавшись на свое полумертвое отражение, я решил узнать, в чем же причина радости женской половины нашего сумасшедшего семейства. Когда я зашел на кухню, мама как раз ставила на стол тарелку с завтраком. И, кажется, предназначался он мне! Мне стало страшно... В чем подвох?
— Доброе утро, — вяло поприветствовал я маму и сестру. В ответ они обе одарили меня полуулыбками полуоскалами, от чего по коже моей побежали мурашки. — В чем дело? — тут же решил я расставить все точки над «Ё», только вот голос мой почему-то стал сипловатым и приглушенным. Не к добру это, ой чует моя пятая точка, не к добру!
— Садись! Кушай! — не сводя с меня глаз, кивнула на стул мама.
"Кушай?" Я не ослышался? "Жри!" — вот это коронное мамино... а что еще за «Кушай»?
Я плюхнулся на стул, подозрительно оглядывая то маму, то Эллити, которая так светилась, словно лампочку проглотила.
— Я... что-то сделал не так? — Почти пропищал я, ковыряясь в тарелке и высматривая какой-нибудь подозрительный порошок: стрихнин, к примеру, или мышьяк. Хотя вряд ли я смогу отличить их от той же соли. Я даже не знаю, как они выглядят. Все! Если выживу, обязательно почитаю что-нибудь про яды!
— С чего ты это взял? — Голос мамы был слишком приторным, настолько, что даже у меня во рту появился какой-то сладковатый привкус.
"С чего, с чего... вчера я вообще был способен на многое!" — Фыркнул я мысленно, но вслух не сказал, лишь стараясь не менее мило улыбаться, пожал плечами.
— Не знаю...
— Скажи, Тери, а что это за друг у тебя такой... интересный, — внезапно подала голос мама, заставив меня поперхнуться.
"Друг? У меня-то? О Господи, она о Зуо!"
— Это мой сэмпай... Вчера же был первый день Отбора, — пробормотал я, понимая, что теперь мне и кусок в горло не полезет. Как только представлю, что творил тогда, и что сегодня со мной сделает Зуо... Есть такое слово: на Б начинается, на Ять заканчивается... И вот, хоть убейте, сейчас весь мой словарный запас свелся к одному единственному, но четко передающему все мои эмоции и мысли по поводу мной накануне содеянного, этому слову.
— Такой любезный молодой человек! — Тем временем ворковала мама, с каким-то мечтательным видом смотря не на меня, а сквозь меня.
— И такой красивый! — Влезла в разговор Эллити. Меня так и тянуло сообщить обеим леди, что одна для Зуо уж слишком старовата, да и к тому же, а как же папа! А другая слишком мала...
— Он не педофил, так что даже не надейся, — все-таки не смог я стерпеть, и часть накопившегося во мне яда вырвалась на свободу. Лицо Эллити перекосилось, она насупилась, крылья ее ноздрей начали раздуваться как у дракона.
— Что? Правда — глаза колет? — Меня несло дальше.
— Тери! Бака!!! — Завопила сестренка и вылетела из кухни с наворачивающимися на глазах слезами. А мое настроение как-то сразу поднялось! Сделал гадость — стало легче! Как ни странно, но за время нашей перепалки с Эллити, мама так ничего и не сказала, витая в каких-то ведомых только ей мечтаниях. Ну да! Зуо: бесподобен, великолепен, прекрасен, неотразим, неповторим, безумно красив, элегантен... Что еще то, про него можно сказать? Сказал бы... да мама не поверит... У меня, конечно, есть доказательства — и палец, и синяки на теле, которые сейчас были здорово заретушированы и почти незаметны, но что-то мне подсказывало молчать. А то синяков, того и гляди, могло стать больше.
Еле-еле запихнув в себя остатки завтрака, я вернулся в свою комнату и ощутил очередной культурный шок за это утро.
— М-м-м-м-мама!!! — С воплями ворвался я на кухню.
— В чем дело? — Все еще с мечтательной улыбкой проговорила она.
— Где... где... ГДЕ ВСЕ МОИ ВЕЩИ! — Вот представьте, заглядываете вы утром в шкаф, а там ничего... ни пылинки, ни тряпицы... НИ-ЧЕ-ГО! Где мои любимые серые штанишки? А серые футболочки? А серый свитер? А серые носочки??? Где все это???
— А-а-а... я подумала, раз ты решил, наконец-то, одеваться по-человечески, то я купила тебе тут кое-что..., а твои старые вещи все отдала в химчистку. Таким скопом выходит куда дешевле, — монотонно пробормотала она.
— И где же то, что ты мне купила? — Очень осторожно поинтересовался я, уже морально готовясь к тому, что остатки моих волос поседеют. У мамы если и был вкус в вещах, то он был жестоко исковеркан.
— Сейчас ты упадешь! — Пообещала мне мама и побежала в свою комнату.
— В этом я даже не сомневаюсь, — тяжело вздохнув, пробормотал я. Я еще не знал, насколько все плачевно!!!
— А вот и мой тебе подарок! — С этими словами мама вытащила из-за спины джинсовые шорты темно синего цвета на подтяжках и футболку. Я физически ощутил, как мои волосы белеют.
— Я... Это... не надену! — Отчеканил я каждое слово.
— Значит, в школу пойдешь в одних трусах, — холодно пообещала мама.
— Лучше я вообще никуда не пойду...
— Вот и ладненько! Пусть тогда твой сэмпай приезжает к нам! — Внезапно воодушевленно согласилась мама, — я могу даже твоему преподавателю написать о том, что ты заболел и тогда...
— Нет уж! — Я схватил новые шмотки и начал натягивать их на себя. Шорты были чуть выше колена, обтягивающие каждую торчащую кость настолько сильно, что моя жопа показалась мне максимум с кулак... Ну, нельзя с моей тощей фигурой носить нечто подобное, и почему мама понять этого не может, а? Затем натянул футболку...
— Мама... она же розовая...
— Да. Очень красивый цвет...
— Она розовая! — Не унимался я.
— Тебе очень идет!
— ОНА, МАТЬ ВАШУ, РО-ЗО-ВА-Я!
— А ну-ка, перестань материться! При мне! — Возмутилась мама и ударила меня по губам. — Еще чего удумал... Что за наглость! И чем тебя цвет не устраивает?
— Ничем... ничем он меня не устраивает, — пробормотал я обиженно. Оставив синие подтяжки свисать по бокам, я пошел в коридор к зеркалу, где окончательно захотел умереть. На меня смотрел не парень..., а пидор..., даже не так... пидарОк... в синих пердоносах и розовом кошмаре… Розовый слон!!! Отощавший только…
Эх... если бы у меня, хотя бы, ноги волосатыми были! А что, брутально! По-мужски! Так нет же... Из-за какого-то сбоя в развитие организма, у меня до сих пор волосы не росли там, где должны были бы уже начать в моем-то возрасте... Представляете, как я стесняюсь находиться в школьном душе после физкультуры?! У всех, извините, джунгли и леса, а у меня степь и гладь! И сейчас, с помощью этих шорт, мама, кажется, в очередной раз решила надо мной поиздеваться, подчеркнув мою не мужественность. Посмотрите, какие у Тери гладенькие стройные ножки! Ну, за что мне все это???
Но времени жалеть себя уже не оставалось. Быстро собрав сумку и напялив кеды, в которые Эллити, пока я спал, засунула вместо шнурков свои розовые ленточки для барби, я поплелся в школу. В этот момент мне не хватало лишь двух вещей: револьвера и пули. За свою жизнь, как вы, наверное, уже могли понять, я постоянно позорился и, честно говоря, наивно полагал, что уже ко всему готов. Так нет же... Сейчас мне было стыдно... за свое вчерашнее поведение, за поцелуй... и за эту чертову розовую футболку! Я ведь так люблю быть незаметным, а сегодня не бросился бы в глаза разве что дальтонику!
Когда впереди показалось здание школы, меня затрясло... Не хочу туда идти! Не хочу! Но надо... Соберись, забей и наслаждайся жизнью! Только вот как! Дайте мне лекарство, стирающее память!
Казалось, сегодня народу перед школой было даже больше, чем обычно. Наверное, все делились своими впечатлениями по поводу Отбора. Ну-ну... гребанные счастливчики... как же я вам завидую! И как же я вас ненавижу! Умрите!!!
В отличие от вчерашнего, я не особенно старался уклоняться от всего того мусора, что летал на уровне моей головы. Наоборот, я жаждал, чтобы кто-нибудь попал в меня, желательно со смертельным исходом с моей стороны. На крайний случай, просто бы испачкали розовую футболку! Кто-нибудь, ну пожалуйста. Но мои молитвы услышаны не были. Несколько раз в меня зарядили бумажными фантиками и один раз пустой банкой, но жив я, к сожалению, остался. И футболка, будь она неладная, тоже...
Уже подходя к классу, я представил реакцию Мифи на мой внешний вид и окончательно впал в депрессию.
— Опа! Сладкий, ты точно к нам! — послышалось противное улюлюканье некоторых моих одноклассников.
— Идите вы на хуй! — зло выругался я в их адрес, впрочем не веря, что это их как-либо заденет или заставит замолчать. Но вот верьте, нет, они заткнулись... И с открытыми ртами смотрели на меня... а я на них... Они меня, что, не узнали??? Почувствовав, как во мне все больше закипает лютая ненависть ко всему миру, я со скоростью света добрался до своей парты и, грозно кинув Мифи "И только попробуй что-нибудь сказать", уселся на свое место и повернулся к окну. Ничего не хочу слышать и никого не хочу видеть!
— Эффектно, — все-таки заговорила Мифи, перед этим чуть не подавившись леденцом на палочке.
— Заткнись... В моем теперешнем состоянии я и на убийство способен... — прорычал я.
— Ничего... Хомячок-убийца! Звучит грозно! — хохотнула Мифи.
— Да-да, стебись... давай..., тоже мне, подруга! — шипел я, не отрывая взгляда от окна.
— Тери?
Я молчал...
— Ну, Тери!!!
— Отвали!
— Ты клевый! — не преминула тут же добавить Мифи. Знает, свинья, что комплементы для меня как почесывание уха для собаки.
— Просто отстань, — уже беззлобно попросил я.
— Классные кстати шортики... В них твоя попка просто...
— Мифи! — взвыл я и все-таки посмотрел на подругу. — Я же прошу! Не видишь как мне херово?!
— Вижу! Поэтому и хочу тебя развеселить!
— Но, не обсуждая же мою задницу, которую разве что под микроскопом разглядывать!
— Нет? Ну ладно... обсудим передницу? Она у тебя тоже лишь под микроскопом...
— Ее тоже трогать не надо!
— А я трогать и не собиралась... У тебя для этого руки есть, ты и трогай... И где же ты урвал эти чудные ножки!
— Вчера от одной модели отпилил, — фыркнул я, улавливая на себе попеременные косые взгляды одноклассников. Ну, и чего вы пялитесь?!
— ОН будет просто сражен на повал! — воскликнула тем временем Мифи.
— Он?
— Хы-хы-хы! После этого урока я тебя кое с кем познакомлю! — воодушевленно заявила мне подруга. — Он офигенный! И ты ему симпатичен, вот!
Представив, как я с кем-то знакомлюсь, облаченный в этот ужас розового цвета, мне стало плохо вдвойне.
— Ни с кем знакомиться я не собираюсь, — капризно заявил я.
— Почему? — искренне удивилась подруга.
— Потому что... — объяснять что-либо ни сил, ни желания не было.
— Кстати, — Мифи, кажется, решила перевести разговор в другое русло, чему я очень обрадовался. Зря-я-я-я...
— Ты в курсе, что на тебе розовая футболка?
— В КУРСЕ!
— И как ощущения?
— Отвратительные!
— Зачем же одел?
— Выбор был не велик!
— У меня в детстве был плюшевый слон точно такого же цвета!
— Помню!!!
Воцарилось молчание. Я явно был не расположен к разговорам, и Мифи, конечно же, это видела. Но слишком уж любопытной была моя подруга, поэтому, недолго думая, она спросила меня о том, что, видимо, мучило ее всю ночь:
— Ну и как с Зуо? Как прошел день?
— Паршиво...
— А поподробнее!
— Слишком долго рассказывать...
— А ты подробно-сжато!
— Ну, хорошо, — честно говоря, мне действительно надо было выговориться. — Итак... За вчерашний день меня покусали, побили, разбили губу, сломали палец, чуть не трахнули около десяти человек и отравили наркотой, я же возомнил себя пони, лез целоваться к Зуо, дважды блевал, свалился с мотоцикла, бегал от Леди Магни, побывал у Зуо в гостях и в конце дня чуть не отбросил копыта. Сжато и подробно, как ты и просила, — развел я руками.
— Ого-го... вот это насыщенный денек!
— О да...
— Я тебе прям завидую!
— Дура, что ли?! Трупам не завидуют! — Мифи в ответ что-то хотела сказать, но прозвенел звонок и в класс зашел наш классный руководитель Джон Поликарпович. Мы оба тут же замолчали.
— Здравствуйте! – Старичок, как всегда, был воодушевлен и весел. — Вчера я получил ваши первые отчеты...
У меня сердце замерло... Я же там наговорил, хрен знает чего!
-...и теперь могу с уверенностью сказать, что каждый из вас провел время со своими сэмпаями с пользой! Поздравляю! — класс наполнился шушуканьями. — Тери, — окликнул преподаватель меня. Я вскочил со своего места и, не обращая внимания на ошеломленный взгляд Джона Поликарповича, *он-то не ожидал меня увидеть всего такого розового*, выпалил:
— Я вчера чувствовал себя не очень хорошо, поэтому...
— Заметно, что не хорошо, — улыбнулся преподавателью — Но я хотел поговорить не об этом, а о твоей вчерашней домашней работе. Она потрясающая, лучшая из всех классов.
Я аж обомлел. Нет, о своей крутости я знал всегда, но то, что учитель, кажется, совсем не собирался меня ругать за мою выходку. Вот это, скажу я вам, новость!
— Я... я рад, — пролепетал я, осторожно садясь обратно на свое место.
— Ты действительно очень талантлив и я записал тебя на олимпиаду по голографии через месяц. Если выиграешь, тебе будет дана возможность, параллельно со школой учится в университете на факультете голографии, информатики и голографически — информационных технологий.
Я был рад? Счастлив? Да я готов был плясать на столе полностью голый, размахивая над головой трусами! Кажется и на моей улице может проезжать инкассатор!!!
Второй круг Ада: 9. Ник
Весь урок я пребывал в эйфории. Джона Поликарповича я не слушал, на записки Мифи не отвечал, косые взгляды одноклассников – по барабану. Санта Клаус, Фреди Крюгер? Даже вы сейчас не удостоитесь моего внимания! Сейчас я был далеко! На другом конце другой галактики! Мир вокруг меня окрасился в яркие, ни с чем не сравнимые краски! Перед глазами летали бабочки, кружились цветочки-василечки, а лекция Джона Поликарповича казалось настоящей песней! Ему не хватало только цилиндра и трости. Но если бы они были, то учитель, несомненно, взобрался бы на свой стол, раскидал бы наши тетради и массу другой макулатуры, покоящейся там, и станцевал бы чечетку! Я был в этом уверен на сто процентов! Помню, в детстве, классе во втором, я как-то поссорился со своей бабушкой и заявил ей, что станцую на ее могиле вот такую же чечетку, какую бы сейчас станцевал преподаватель, будь у него необходимые вещи. И я действительно нашел самоучитель по чечетке и целеустремленно выучил один простенький танец. А когда через полгода бабушка умерла, я ночью пробрался на старое кладбище *ибо она завещала быть похороненной в земле, а не быть кремированной. Сколько мы денег заплатили за этот кусочек земли, вы даже не представляете!* и, ревя и воя как белуга, станцевал-таки ей эту чертову чечетку на ее свежей могилке. Раз обещал, то надо! Хотя, конечно, тогда как в угрозе моей подразумевалась радость от ее смерти, счастлив я, безусловно, не был. Жаль только, охранник кладбища расценил мой поступок как попытку вандализма и полночи бегал за мной с лопатой по всему кладбищу. Как я тогда смог убежать от этого жуткого одноглазого бородатого мужика, сам до сих пор не знаю.
Но сейчас-то совсем другое дело! Сейчас я ощущал именно счастье — не больше и не меньше!
А еще вспоминаются старые диснеевские мультики, где главных героинь, всяких там белогопок и храпящих красавиц, постоянно окружала целая свора всякого зверья. Так вот, в моем случае где-то поблизости парили птицы! Я слышал их пение, и то и дело сам хотел насвистывать какую-нибудь миленькую мелодию. Как я мог, будучи на сорок четвертом этаже со звуконепроницаемыми окнами, слышать птичек, история умалчивает. Но я слышал! А вот звонок с урока как-то пролетел мимо моих ушей. Поэтому когда Мифи внезапно схватила меня за плечо и потрясла, приводя меня в чувство, я вздрогнул и не сразу сообразил Где я, Кто я, и Что здесь, собственно, происходит?
— Ну? Очнулся? Пошли уже! — потянула подруга меня за руку, силясь заставить меня встать.
— Куда? — я еще не отошел от своего невменяемо-мечтательного состояния.
— Как куда? Как куда, Тери!? Знакомиться!
— С кем?
— Тери! Харэ тупить!!! С твоим поклонником!
И тут я вспомнил... Все, что было до урока... Всю свою дурацкую жизнь... и расстроился!
— Я же сказал, что ни с кем знакомиться не буду! Тем более облаченный в это убожество, — вырывая свою руку из цепких пальчиков Мифи, заявил я.
— А я сказала, что ты пойдешь! Хочешь ты этого или нет! — этот тон Мифи меня насторожил. Сквозило в нем нечто... пугающее.
— Чего ты вообще ко мне прицепилась, а? Какая тебе разница, познакомлюсь я с ним или нет? — чувствуя что-то неладное, оглядел я подругу с ног до головы. — В чем твоя выгода?
— Тери! Да за кого ты меня принимаешь?! – всплеснула Мифи руками. Актриса погорелого театра, ей богу.
— Мы же друзья! Естественно я забочусь о твоей личной жизни, которая в данный момент отсутствует! Не хочу потерять друга из-за обострения спермотоксикоза! Самая страшная смерть...
— Ты бредишь, — прорычал я, чувствуя, что все счастье от новости Джона Поликарповича блекнет и исчезает. На ее место возвращается лишь злость и полное разочарование в мире.
— Мифи... Тебя куда больше интересует судьба таких моих органов как почки и печень, но никак не яиц! Что Тебе Пообещали? — повторил я, делая ударение на каждое слово и таким образом стараясь выглядеть более грозным. А знаете ли, когда вы худенький заморыш в розовой футболке, это, ох как нелегко сделать!
— Тери! Я просто желаю тебе счастья... И еще желаю новые нано-клыки... — добавила она тише, и густо краснея.
— Так и знал!
— Ну, Тери! Теричка! Но умоляю тебя! Мне так они нужны!
— Конечно... Необходимы... А то человечество будет уничтожено инопланетянами, на планету упадет метеорит или наша страна в миг окажется на дне океана! Это же вам не хухры-мухры, не фыфки-мафывки и, конечно же, не сигерьмя-берменгя, а Новые Нано Клыки! Пиз9ец какая нужная штуковина!
— Тери! Ты не понимаешь!
— Конечно, не понимаю! Куда уж мне, обычному смертному и грязному смерду!!!
— У Ника отец — главный разработчик!
— Ах, у Ни-и-ика!!! И имя-то какое противное! Пидрильное!
— Самое обыкновенное имя! Тери! Не заводись ты так!
— А я не мотор, чтобы заводиться!!! – я физически ощущал, как к лицу и глазам приливает кровь.
— Истеричка… — фыркнула Мифи, разглядывая свои острые коготки.
— Это я – истеричка?! – я вконец задохнулся от переполняющей меня ярости. Впрочем, внезапный глубокий поцелуй, подаренный мне Мифи, в мгновение отрезвил меня и охладил пыл.
— Успокоился? – деловито осведомилась подруга, отстраняясь от меня и отплевываясь.
— Да… — устало вздохнул я, так же вытирая губы. — Твой самый дурацкий способ заткнуть меня…
— Зато какой действенный, — ухмыльнулась Мифи. — Дай объяснить! Это не простые клыки! Они поступят на рынок только следующей осенью!!! А я получу их уже завтра! Если сегодня ты уделишь ему всего минутку своего времени... Ну, пожалуйста! Я буду у тебя в долгу! Можешь попросить у меня все, что захочешь!!! Хочешь, покажу... грудь?
— Да задрала ты меня уже со своей грудью! – пробубнил обиженно я. — Твои сиськи мне погоды не сделают!
— Хочешь полапать?
— Хочу... — выпалил я, но тут же, спохватившись, поправился, — то есть... Срал я! Срал я на...
— А вот этого не надо... Копрофилия — не мой профиль... даже я считаю это мерзким делом!
— Мифи! Ты невыносима!! Готова продать мою жопу за клыки!
— Не жопу, а все твое драгоценное тело, и не продать, а сдать в аренду... Я же не в постель к нему тебя тащу!
— Конечно не в постель... Сейчас можно и в коридоре во время уроков! Или в сортире! Или...
— Тери... Прошу, не делись со мной твоими мечтами, аке?
— Ты! ТЫ! — слова, которые бы точно отражали все, что я в данный момент думал о Мифи, у меня так и не нашлись, поэтому я вновь отвернулся к окну. Все! Меня здесь нет! Я в домике!
В ответ на мое показательное «Нет», Мифи тоже вновь села на свое место и заговорила уже спокойнее:
— Ник очень красивый... У него глаза цвета серебра, черно-красные волосы и, вообще, он клевый!
«Да для тебя и обезьяна в балетной пачке и бананом в зубах будет клевой, если посулит тебе нано-клыки», — возмутился я мысленно.
— Вот ты с ним и встречайся!
— Но он предпочитает только парней, а я только девушек!
— Видишь, у вас много общего!!!
— Те-е-е-ери!!!
— ...
— Просто поговори с ним... Ты, правда, очень ему понравился... Ну?
— Я в этой школе учусь уже, хрен знает сколько времени, и никогда никому не нравился, а тут на тебе! Ты что-то ему рассказала? — я таки повернулся к Мифи и подозрительно посмотрел прямо ей в глаза.
— Если ты про Лиса, то нет! Конечно же, я не рассказала! Просто он упомянул, что вы вчера с ним столкнулись... И... Как бы сказать... Он признался, что только о тебе потом и думал!
— Столкнулись? — я начал усиленно рыться в своих воспоминаниях. Так... Что же было до бурного денька с Зуо? Я проснулся... «Нарядился»... Точно! Столкнулся с парнем на крыльце! Так это он?!
— А! Вспомнил! Хм... И что-то мне не верится, что такой как он может заинтересоваться таким как я. Ты ему хоть сказала, что в действительности я хронический зануда, а?
— Дурак, что ли? Чтобы товар продать, надо его приукрашивать, а не говорить все как есть!
— Так я для тебя товар! — вновь перешел я на вопли.
— Тихо-тихо, Тери... Будь умницей... Встреться с ним... Ради меня! Ну? — при этом Мифи смотрела на меня так жалостливо, и глаза ее так блестели, что я, как и любой, какой-никакой, а все-таки мужик, не смог ей отказать.
— Ладно... Веди меня к своему Ни-и-ику. Посмотрим, перепадет ли тебе что-нибудь за эту встречу. Что-то мне подсказывает, что он разочаруется, и твои клыки обломятся.
— А мне кажется, что это не так! — тут же повеселела Мифи и, взяв меня за руку, повела из класса.
В нашей школе на каждом этаже было по тридцать кабинетов, расположенных по всему прямоугольному периметру здания, в центре же, на просторной площадке, стоял стол и много-много диванчиков и стульев. Здесь школьники могли отдыхать в перерывах между уроками. Туда-то Мифи меня и потащила. Сначала я ежился под многочисленными взглядами, нацеленными на меня. Насмешки, улыбки. Да-да. Я не такой обаятельный и привлекательный, чтобы носить подобные вещи. Я это знаю. И чего ждет Мифи? Наверняка тот Ник свалит, как только увидит меня всего такого раскрасивого.
— Приф-скиф! – почти мне на самое ухо заорала Мифи и начала яростно махать компании нанитов, расположившихся на трех диванчиках. Ой, ну просто фрик на фрике. Мифи относилась к терпимым представителям нанитов. Но вот лысые красавцы, из голов которых торчали не то антенны телепузиков, не то козлиные рожки, это уже явный перебор. Хотя не мне, серой личности, об этом судить, верно же? К тому же вся компания, видя, как Мифи тащит в их сторону парня в жутком одеянии, наверняка посчитала меня еще большим фриком, чем я считал их!
— ПрЕвЕд! — послышалось дружное, когда мы подошли к компании совсем близко.
— А где Ник? — тут же поинтересовалась Мифи.
— Курит у окна, — в обе стороны от данного места посиделок отходили длинные коридоры, ведущие на лестничные площадки. Это на тот случай, если сломаются лифты. Хотя я лично не представляю, как бы взобрался на сорок четвертый этаж по лестнице. По-любому скончался бы где-нибудь по дороге! На лестничной площадке на каждом этаже было огромное окно. Когда-то все окна были нараспашку, и можно было беспрепятственно наслаждаться видом огромного города. Но, после того как парочка идиотов с этих окон упорхнули вниз, с воплями "Я чувствую тепло и лечу" на каждое окно поставили решетки. Вид города, конечно, не изменился, но решетки, как вы понимаете, портили его безвозвратно.
Кстати, обычно школьники курили в туалете или вообще спускались на крыльцо. На лифте все равно это занимало не больше минуты. Так почему же Ник курил на площадке? Только не говорите, что только чтобы со мной встретиться. А то, того и гляди, я умру от смеха.
— О! Ник! А Мы тут тебя ищем-ищем! — очередной вопль подруги, заставил меня вздрогнуть. И когда мы успели пройти коридор и завалиться на лестничную площадку? Я явно в это время был в другом мире. Парень, что стоял у подоконника, обернулся к нам и подарил обоим обворожительную улыбку.
Да-да. Лыбься мне тут.
Нанит без стеснения оглядел меня. И я, естественно, ответил ему тем же. На нем были черные джинсы с пятью цепочками на правой стороне, пояс с шипами по всей его длине и тяжелой пряжкой — наковальней, серебристая футболка здорово сочеталась с таким же серебристыми глазами и поверх нее расстегнутая черно-белая клетчатая рубашка с короткими рукавами.
— Кхм... Ник! Это Тери! Тери! Это Ник! — Мифи явно была воодушевлена, уже грезя о своих гребаных клыках.
— Очень приятно, — не прекращая улыбаться, протянул мне Ник свою руку.
— Ага... — наверное, надо было сказать "Мне тоже", но моя гаденькая натура не позволила мне этого. Я минуты три усиленно и показательно вытирал свою руку о футболку, мстя ей за все свои унижения, после чего сухо пожал руку наниту и начал гадать, что же дальше? Зато Нику, кажется, было очень комфортно. Он не выглядел сконфуженным или растерянным. Наверняка он — душа компании, а значит, для него не проблема со всеми и каждым найти тему для разговоров. Ха-ха... Посмотрим, как это у него со мной получится.
— Сигарету? — предложил он мне и Мифи.
— Не курю... — ответил я, поморщившись, а подруга взяла белую палочку, прикурила у Ника и сладко затянулась. Тоже мне, показуха чистой воды! При мне Мифи никогда не курила и, стопудово, не потому что так заботилась обо мне, просто как-то она заявила, что с сигаретой выглядит очень сексуально. И кто же ей это сказал, интересно.
— А Тери у нас гений, прикинь! Его отправляют на олимпиаду по голографии!
— О-о-о! Фига себе! — тут же поддержал разговор Ник. — А я в голографии полный ноль!
— Вот-вот! Я тоже! — весело рассмеялась Мифи. — Но Тери мне пару раз помог, и я начала кое-что понимать!
Пару раз? Помог? Имеешь ввиду, что я делал почти каждую твою домашнюю работу? Эксплуататорша!
— М-м-м... Может и мне как-нибудь поможешь? — Ник посмотрел на меня. Глаза у него конечно красивые, ничего не скажешь. И нанитовские загоны могут вносить в мир нечто прекрасное.
— Смотря что предложишь взамен, — усмехнулся я. Не было у меня настроения ворковать ни с ним, ни с кем бы то ни было. Хотелось вернуться в класс, вновь уставить в окно и окунуться в свои мечты об обучении в университете!
— А что бы ты хотел? — Вот это взгляд! Вот это тон!
— Хочу волосы на ногах, чтобы прямо косички можно было плести!!! И рост не хоббитский, а под 180, и еще пресс хочу кубиками, а не впалый живот вечно-голодающего, сильные руки, а не макаронинки и рожу брутальную, чтобы и на ней хотя бы пару волосков росло! И глаза поменьше, а то я как вечный смайл *Тери имеет ввиду этот => О_О*, можно без бровей, без них еще круче! — выпалил я. О наболевшем, как говорится.
— Тери у нас — ходячие комплексы, — улыбнулась Мифи.
— "Ходячие комплексы" — передразнил я ее. — Это не комплексы... это реальность!
— Тебя так не устраивает твоя внешность? — кажется, Ник действительно удивился.
— Ух ты! Вот это наблюдательность. Интересно, а что меня в ней должно устраивать???
— Нарываешься на комплементы? — один ноль, в пользу Ника.
— Обойдусь! — фыркнул я, отводя взгляд и чувствуя, что краснею.
— Тери, прекрати огрызаться! — одернула меня Мифи. — Не обращай внимания, Ник. У него в Отборе такой сэмпай, что не позавидуешь!
— Да? И кто же?
— Зуо...
Воцарилось мертвая тишина.
— И, как ты заметил, он еще жив!
— Частично, — поправил я подругу, отчего-то, отводя свою левую руку за спину. Сломанный палец внезапно заболел, а укус зачесался, чтоб они были не ладны!
— Он что-нибудь тебе сделал? — Ник внезапно стал очень серьезен.
— Что? Нет... ничего он мне не сделал, — почему-то испуганно ответил я.
— А с рукой что?
— С какой рукой? — Нет, ну дебильнее вопроса я придумать не смог!
— С той, что прячешь за спину...
— Ничего смертельного, — размыто ответил я, — ладно, сейчас второй урок начнется, я возвращаюсь, — бросил я.
— Постой, — Ник внезапно оказался совсем близко и взял меня за здоровую руку. — У нас еще пять минут, зачем так спешить? — в ответ я одарил его не самым добрым взглядом, прежде чем прошипеть:
— А ты тогда не лезь в то, что тебя не касается... И не надо меня тут жалеть, и охать и ахать над каждой моей царапинкой. И так тошно! — выпалил я.
— Ладно, извини, замяли тему! — с готовностью согласился Ник. Черт, когда он улыбаться-то уже прекратит, а? У него там что сзади косички что ли слишком сильно затянуты? Или веревочки какие?
— Ладно... — смилостивился я. Совру, если скажу, что вся эта ситуация не начинала мне нравиться! Скажу больше... ОНА МНЕ ОЧЕНЬ НРАВИЛАСЬ!
— Только руку мою отпусти и отойди подальше. Не люблю, когда ко мне прикасаются все, кому не лень и вторгаются в мое личное пространство, — я решил быть какашкой до победного конца!
— Извини, — кажется, Ник был непрошибаемым. Я старался его задеть, но любые мои слова он словно вообще игнорировал.
— Просто ты та-а-ак пахнешь... — внезапно нагнувшись ко мне ближе, прошептал он почти на самое мое ухо. Не знаю почему, но я поднял левую руку и понюхал подмышки. Не спрашивайте, почему я это сделал! Просто слова Ника я понял по-другому.
— Не, я, конечно, сегодня не успел душ принять, но все-таки не так уж я и вон... — забормотал я смущенно, но прежде чем договорил, Мифи схватила меня за шкирку и, бросив Нику "мы на минутку!", затащила меня на один пролет вверх.
— Тери! Что ты творишь, мать твою! — зашипела она.
— Ну... Он сказал, что я попахиваю, вот я и...
— Не попахиваешь, а пахнешь! Клево пахнешь!
— Я клево пахну? — тут же удивился я.
— Да черт тебя знает! Я тебя нюхать не собираюсь, придурка неизлечимого! А Нику ты нравишься, и так он к тебе клеится!
— Клеится, говоря, что я воняю?
— ОН НЕ ТАК СКАЗАЛ! Тери! Приди в себя! — возмутилась Мифи, уперев руки в бока и чем-то сейчас напомнив мне мою маман.
— Ладно... Извини... Наверное, это нервное... Не каждый день ко мне клеятся, — признался я, усиленно рассматривая свои кеды с розовыми ленточками. Мифи, проследив мой взгляд, тоже вперила в них свои глаза.
— Разве это не ленточки от новой модели барби-гламурки? — тихо спросила она
— Они са-а-а-а-амые... — подтвердил я.
— Мода и стиль — не твоё — смирись!
— Уже.
— Ладно... Мы отвлеклись. Тери, соберись! И сделай вид, что ты нормальный человек!
— Я и есть нормальный! — хотел, было, я возразить, но Мифи меня уже не слушала. Схватив за руку, она вновь притащила меня к Нику.
— Так, мальчики, скоро урок, а мне тут еще с несколькими людьми надо переброситься парой слов, так что оставляю вас наедине, — томно прошептала она. И прежде чем я, с охреневшими глазами и комком подкатившего к горлу мата, успел что-либо ей ответить, подруга выбежала за дверь. Вот ведь подстава!
Ник тем временем облокотился на подоконник и откровенно начал на меня пялиться.
— Что? — наконец не выдержал я. Мой вопрос был встречен очередной улыбочкой, что меня начало порядком раздражать.
— Просто смотрю на тебя...
— Просто ничего не бывает!
— Ладно... Тогда я смотрю на тебя не просто! — а я думал, что это со мной разговаривать невыносимо. Ан, нет.
— Думаю, тебе и так уже сказали, что ты мне нравишься, так что не вижу причин ломать какую-то комедию и изображать, что это не так... — пожал Ник плечами, усевшись на подоконник и начиная болтать ногами.
— Предположим, — черт! как же меня все это смущает! Хочу убежать!
— Предположим? И это все, что ты можешь мне сказать?
— Сказать-то я многое могу, но вряд ли тебе что-то из этого понравится. А вообще, я не понимаю, с чего вдруг моя персона стала тебе интересна. Мы, между прочим, и раньше виделись, и ты даже внимания на меня не обращал. А тут внезапно воспылал…
— Виделись? Разве? Когда? – Ник, кажется, был немало удивлен.
— Хм… Ну, к примеру, на первое сентября, когда Мифи сварганила железную двухметровую розу для нашего классного руководителя. Эту розу пер именно я. И когда ты внезапно остановил ее поболтать в коридоре, я проклинал тебя все те десять минут, пока вы трепались.
— Так это был ты?!
— Ты хоть вспомнил тот момент, а? – скептически усмехнулся я.
— Если честно, то нет, — признался Ник, смущенно. — Помню Розу, но мне показалось, что больше там никого не было.
— Вот-вот! Это я и был. Был, и есть.
— Хочешь сказать, что совсем не изменился? Тогда бы и вчера я тебя не заметил! – возразил нанит.
— Ты меня заметил из-за пары тряпок, которые оказались на мне по особому стечению обстоятельств. И эта розовая отвратительная кофта – последняя яркая вещь, которую я одел за свою жизнь!
— Почему? Тебе идет!
«Еще один баран в нашем загоне».
— К тому же вещи — лишь для привлечения внимания. Если теперь ты вновь переоденешься в нечто незаметное, мой интерес к тебе уже не угаснет. Я Заметил тебя, поэтому так просто ты от меня не отвяжешься.
— Что за настырность? – сам не пойму, почему, но меня наглый тон Ника начал вновь злить.
— У тебя кто-нибудь есть? – вместо ответа, внезапно спросил меня он. И этот вопрос почему-то окончательно выбил почву из-под моих ног. Благо прозвенел звонок, и я, что-то пробубнив про начало урока, выбежал с лестничной площадки и припустил к своему кабинету. Трусливо? Еще как! Но что мне делать и как реагировать на Ника, я сейчас не знал. Сердце бешено колотилось, перед глазами плясали искры. Вот значит — каково это — кому-то нравиться...!
