Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Тема 125а. Павел Петрович и Николай Петрович Кирсановы.



Тема 124а. Проблема отцов и детей в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети»

Самое удачное начало темы — обращение к названию. В нём три слова: “отцы”, “дети”, “и”. В этом порядке и будем их рассматривать.

Сначала — отцы. Это братья Кирсановы и родители Базарова. Ограничимся только этими персонажами, потому что, безусловно, первый аспект этой темы — отношения поколений. Дадим краткую характеристику братьев Кирсановых (см. предыдущую тему), подробнее остановившись на отношениях Аркадия с отцом. На чём строятся они? На любви, на той самой любви, которая позволит Николаю Петровичу признать своё поражение, и не просто признать, но и постараться принять правоту молодых, посмотреть на мир их глазами. А сына — принять Фенечку и признать сводного брата.

На том же, как ни парадоксально, построены отношения Базарова с родителями. Хотя здесь, безусловно, возможны два взаимоисключающих утверждения: “Несмотря на внешнюю чёрствость и даже грубость Базарова в обращении с родителями, он нежно любит их” (Г.Бялый) и “Разве не проявляется в отношении Базарова к родителям та душевная чёрствость, которая не может быть оправдана”. Однако в диалоге Базарова и Аркадия точки над i расставлены:

“— Так видишь, какие у меня родители. Народ не строгий.

— Ты их любишь, Евгений?

— Люблю, Аркадий! ”

Здесь стоит вспомнить и сцену смерти Базарова, и его последний разговор с отцом, и просьбу к Одинцовой, и финал романа — пейзаж сельского кладбища.

Получается, что отношение отцов к детям и детей к отцам похожи: отцы стремятся понять детей, дети уважают чувства отцов. Однако по мере развития сюжета взаимоотношения отцов и детей рассматриваются в несколько ином плане. Перед нами не только взаимоотношения поколений, взаимоотношения людей разных политических убеждений. Отсюда конфликт — не возрастной, а социальный. И решается он в пользу детей. Приговор отцам произносит Базаров, затем они сами признают своё поражение, а в заключение звучит голос автора: “Да он и был мертвец”. Базарову можно торжествовать? Конфликт разрешён, но роман — продолжается. И заканчивается — смертью героя, которая отнюдь не “случайность” в художественной логике романа. Дело в том, что в названии три слова. Союз “и” выступает здесь в своём прямом значении — соединительном. Потому что в жизни всегда есть чёрное и белое, правда и ложь, рождение и смерть, отцы и дети. И, наверное, правда на стороне жизни, а не на стороне отцов или детей: “Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной”. Трудно удержаться и ещё от одной цитаты. В своей статье, посвящённой роману, критик Н.Н. Страхов заметил, что Тургенев подошёл и к “отцам”, и к “детям” с одинаковой мерой. “Это одинаковая мера, эта общая точка зрения у Тургенева есть Жизнь человеческая, в самом широком её значении”.

Тема 117а. Тема любви в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети»

Приезд Базарова к родителям

Анализ романа И.С. Тургенева «Отцы и дети»

 

Кульминационный момент романа – не дуэль, даже не объяснение. Приезд Базарова к родителям начинает процесс переосмысления многих прежних постулатов. Во время свидания Одинцова обратилась к нему с традиционной для таких мгновений просьбой: «Расскажите мне что-нибудь о самом себе... то, что в вас теперь происходит». На протяжении нескольких вечеров Базаров упорно уклоняется от этого вопроса. Не из «скромности», не по опасению, что «аристократка» его не поймет. Он так глубоко загнал свою внутреннюю жизнь, что теперь трудно понять, «что в тебе происходит». «Происходит, – возмущается уязвленный Базаров, – точно я государство какое или общество! » Но процесс самоосознания уже начался. Впервые при виде родного дома героя охватывает чувство ностальгии: «Та осина <..> напоминает мне мое детство... я в то время был уверен, что эта яма и осина обладали особенным талисманом… Ну, теперь я взрослый, талисман не действует». Впервые в голову приходит сознание неповторимости и ценности своей личности: «Узенькое местечко, которое я занимаю, до того крохотно в сравнении остальным пространством, где меня нет и где дела до меня нет; и часть времени, которую мне удастся прожить, так ничтожна перед вечностью, где меня не было и не будет… А в этом атоме <...> кровь обращается, мозг работает, чего-то хочет тоже».

Впервые Базаров осознал, что, поставив себя над всеми, он обрек себя на одиночество. Великая цель противопоставила его остальным людям – простым, заурядным, но счастливым: «Хорошо моим родителям жить на свете! », спустя мгновенье возвращается к той же мысли: «Как посмотришь… на глухую жизнь, какую ведут здесь «отцы», кажется, чего лучше? » Да и сама цель теперь представляется не такой уж безусловной. Почему один человек (самоценная личность) обязан жертвовать собой ради другого (такой же личности)? Чем он хуже? «…Ты сегодня сказал, проходя мимо избы нашего старосты Филиппа, – размышляет он, обращаясь к Аркадию, – …Россия тогда достигнет совершенства, когда у последнего мужика будет такое же помещение…» Аркадий, конечно, повторял слова учителя о том, что «всякий из нас должен этому (счастью народа) способствовать». Но реакция Базарова оказывается для него полной неожиданностью: «А я и возненавидел этого последнего мужика < …>, для которого я должен из кожи лезть и который мне даже спасибо не cкажет… Ну, будет он жить в белой избе. А из меня лопух расти будет< …>? » «И каким бы пугающим ожесточением ни веяло от такого признания, это тоже симптом прибавления человечности в Базарове. Конечно, ненависть – страшное чувство, но это именно чувство, а как раз чувств и не было в прежнем базаровском отношении к людям. Теперь «Филипп или Сидор» ненавистен и, значит, ощутим: для Базарова он впервые живой человек, а не < …> абстрактный знак вопроса».

«Да правда-то где, на какой стороне? » – добивается простодушный Аркадий. Новый Базаров уже не знает ответа на все вопросы: «Где? Я тебе отвечу как эхо: где? » Нельзя сказать, чтобы новый Базаров понравился себе. Открытие собственной души приводит к печальному выводу: ты такой же, как все; так же уязвим, так же причастен смерти. «Что за безобразие! » Порой Базаров завидует даже …муравью. «Тащи ее (муху), брат, тащи! Пользуйся тем, что ты, в качестве животного, имеешь право не признавать чувства сострадания!..» Бросить вызов.., но кому? Кто теперь его враг?

Отсюда непрязненное отношение к Аркадию. Младший Кирсанов на сей раз предстает не в качестве друга, а как двойник. Вернее, двойник прежнего Базарова. Которому так легко было жить и которого мучительно пытается воскресить в себе. Базаров ему завидует, и ненавидит, и провоцирует: «Полно, пожалуйста, Евгений, мы наконец поссоримся». Но Базаров как раз и хочет ссоры – «до истребления». Снова, к ужасу Аркадия, пробудилось в Базарове зверино-самолюбивое начало: «…Лицо его друга показалось ему таким зловещим, такая нешуточная угроза почудилась ему в кривой усмешке его губ, в загоревшихся глазах…» Базаров изо всех сил хочет остаться прежним Базаровым. «Когда я встречу человека, который не спасовал бы передо мною.., тогда я изменю свое мнение о самом себе».

 

Смерть Базарова

Анализ романа И.С. Тургенева «Отцы и дети»

 

Испытание смертью. Это последнее испытание Базарову тоже предстоит пройти параллельно своему антагонисту. Несмотря на благополучный исход дуэли, Павел Петрович давно духовно умер. Расставание с Фенечкой разорвало последнюю нить, привязывавшую его к жизни: «Освещенная ярким дневным светом, его красивая исхудалая голова лежала на белой подушке, как голова мертвеца… Да он и был мертвец». Уходит из жизни и его противник.

Удивительно настойчивы в романе упоминания об эпидемии, которая не щадит никого и от которой нет спасения. Мы узнаем, что мать Фенечки, Арина, «умерла от холеры». Сразу по приезде Аркадия и Базарова в имение Кирсановых «наступили лучшие дни в году», «погода стояла прекрасная». «Правда, издали грозилась опять холера, – многозначительно оговаривается автор, – но жители ***…губернии успели привыкнуть к ее посещениям». В этот раз холера «выдернула» двоих крестьян из Марьина. Опасности подвергся сам помещик – «с Павлом Петровичем случился довольно сильный припадок». И вновь известие не изумляет, не пугает, не тревожит Базарова. Единственное, что задевает его как врача – отказ от помощи: «Зачем же он не послал за ним? » Даже когда собственный отец хочет поведать «любопытный эпизод чумы в Бессарабии» – Базаров решительно прерывает старика. Герой ведет себя так, словно для него одного холера не представляет никакой опасности. Меж тем эпидемии всегда считались не только крупнейшей из земных невзгод, но и выражением Божьей воли. Любимая басня любимого тургеневского баснописца Крылова начинается словами: «Лютейший бич небес, природы ужас – мор свирепствует в лесах». Но Базаров убежден, что сам строит свою судьбу.

«У каждого человека есть своя судьба! – размышлял писатель. – Как облака сперва слагаются из паров земли, восстают из недр ее, потом отделяются, отчуждаются от нее и несут ей, наконец, благодать или гибель, так около каждого из нас самих образуется < …> род стихии, которая потом разрушительно или спасительно воздействует на нас же < …>. Говоря просто: каждый делает свою судьбу и каждого она делает…» Базаров понимал, что создан для «горькой, терпкой, бобыльей» жизни общественного деятеля, быть может, революционера-агитатора. Он принимал это как свое призвание: «Хочется с людьми возиться, хоть ругать их, да возиться с ними», «Нам других подавай! нам других ломать надо! » Но как быть теперь, когда прежние идеи подверглись справедливому сомнению, а наука не дала ответа на все вопросы? Чему учить, куда звать?

В «Рудине» проницательный Лежнев заметил, какой кумир всего вернее «действует на молодежь»: «Ей выводы подавай, итоги, хоть неверные, да итоги! < …> Попытайтесь сказать молодежи, что вы не можете дать ей полной истины, потому что сами не владеете ею < …>, молодежь вас и слушать не станет…>. Надобно, чтобы вы сами < …> верили, что обладаете истиной…» А Базаров уже – не верит. Он попробовал было найти истину в разговоре с мужиком, но ничего не получилось. Слишком снисходительно, барски-высокомерно обращается нигилист к народу с просьбой «изложить свои воззрения на жизнь». И мужик подыгрывает барину, представляясь тупым, покорным идиотом. Выходит, не стоит ради такого жизнью жертвовать. Только в разговоре с другом отводит крестьянин душу, обсуждая «шута горохового»: «Известно, барин; разве он что понимает? »

Остается – работа. Помощь отцу в крохотном именьице из нескольких душ крестьян. Можно представить, каким все это ему должно казаться мелким и ничтожным. Базаров совершает ошибку, тоже мелкую и ничтожную – забывает прижечь порез на пальце. Ранку, полученную от анатомирования разлагающегося трупа мужика. «Демократ до мозга костей», Базаров вторгался в жизнь народа смело и самоуверенно < …>, что и обернулось против самого «врачевателя». Так можно ли сказать, что смерть Базарова случайна?

 «Умереть так, как умер Базаров, – все равно, что сделать великий подвиг», – заметил Д.И. Писарев. С этим наблюдением нельзя не согласиться. Смерть Евгения Базарова, в своей постели, в окружении родных, не менее величественна и символична, чем гибель Рудина на баррикаде. С полным человеческим самообладанием, по-врачебному кратко, герой констатирует: «…Дело мое дрянное. Я заражен, и через несколько дней ты меня хоронить будешь…» Пришлось убедиться в своей человеческой уязвимости: «Да, поди попробуй отрицать смерть. Она тебя отрицает, и баста! » «Все равно: вилять хвостом не стану», – заявляет Базаров. Хотя «никому до этого дела нет», герой не может себе позволить опуститься – пока «он еще не потерял памяти < …>; он еще боролся».

Близость смерти для него не означает отказ от заветных идей. Таких, как атеистическое неприятие Божьего существования. Когда религиозный Василий Иванович, «опустившись на колени», умоляет сына совершить исповедь и очиститься от грехов, тот внешне беззаботно отвечает: «Спешить еще не к чему…» Он опасается обидеть отца прямым отказом и лишь просит отсрочить обряд: «Ведь и беспамятных причащают… Я подожду». «Когда его соборовали, – рассказывает Тургенев, – когда святое миро коснулось его груди, один глаз его раскрылся и, казалось, при виде священника < …>, кадила, свеч < …> что-то похожее на содрогание ужаса мгновенно отразилось на помертвелом лице».

Кажется парадоксом, но смерть во многом освобождает Базарова, побуждает не скрывать более своих настоящих чувств. Просто и спокойно может он теперь выразить свою любовь к родителям: «Кто там плачет? …Мать? Кого-то она будет кормить теперь своим удивительным борщом?..» Ласково подтрунивая, он просит пораженного горем Василия Ивановича быть и в этих обстоятельствах философом. Теперь можно не скрывать своей любви к Анне Сергеевне, попросить ее приехать принять его последний вздох. Оказывается, можно впустить в свою жизнь простые человеческие чувства, но при этом не «рассыропиться», а стать духовно сильнее.

Умирающий Базаров произносит романтические слова, которыми выражает истинные чувства: «Дуньте на умирающую лампаду, и пусть она погаснет...» Для героя это выражение только любовных переживаний. Но автор в этих словах видит большее. Стоит напомнить, что подобное сравнение приходит на уста Рудину на пороге гибели: «…Уже все кончено, и масла в лампаде нет, и сама лампада разбита, и вот-вот сейчас докурится фитиль...» У Тургенева трагически оборванная жизнь уподобляется лампаде, как в старинном стихотворении:

Пылал полуночной лампадой

Перед святынею добра.

Уходящего из жизни Базарова ранит мысль об его бесполезности, ненужности: «Думал: не умру, куда! Задача есть, ведь я гигант! », «Я нужен России… нет, видно не нужен!.. Сапожник нужен, портной нужен, мясник…» Уподобляя его Рудину, Тургенев вспоминает общего их литературного «предка», такого же самоотверженного скитальца Дон-Кихота. В своей речи «Гамлет и Дон-Кихот» (1860) автор перечисляет «родовые черты» Дон-Кихотов: «Дон-Кихот энтузиаст, служитель идеи, и потому обвеян ее сиянием», «Он весь живет вне себя, для своих братьев, для истребления зла, для противодействия враждебным человечеству силам». Легко заметить, что эти качества составляют основу базаровского характера. По самому крупному, «донкихотовскому» счету его жизнь прожита недаром. Пусть Дон-Кихоты кажутся смешными. Именно такого склада люди, по мысли писателя, двигают человечество вперед: «Если их не станет, пусть закроется навсегда книга истории: в ней нечего будет читать».

 

Эпилог романа

Анализ романа И.С. Тургенева «Отцы и дети»

 

Эпилог романа. Трагические и сатирические мотивы. Звучание финала литературовед А.М. Гаркави определил как «элегию, переходящую в реквием». Элегические ноты начинают звучать уже в описании природы. С тех пор, как уходит из жизни Базаров, накал страстей в романе падает, знойное лето сменяется студеным зимним пейзажем: «Стояла белая зима с жестокою тишиной безоблачных морозов…» За это время случилось многое, как всегда в жизни, грусть соседствует с радостью. Аркадий окончательно сблизился с отцом, и их свадьбы состоялись в один день. Фенечка наконец-то заняла подобающее ей место в доме, Митя официально признан сыном Николая Петровича и братом Аркадия. В романе событийная сторона вновь подчеркнута изменением имен. К супруге Николая Петровича теперь обращаются почтительно «Федосья Николаевна». Имение Кирсановых наверняка потеряло ироническое название «Бобыльего хутора». Но автор возобновляет рассказ не с этого счастливого события. Торжественный обед состоялся спустя семь дней после венчаний. Вслед за Одинцовой Павел Петрович спешит покинуть мирный домашний круг, где остальным «в сущности, очень хорошо». Говорятся неловкие речи, звучат призывы поскорее вернуться. Но все семеро присутствующих чувствуют, что расстаются навсегда. Даже не произнеси Павел Петрович «английского хвостика» «Прощайте» – он не мог быть счастлив счастьем остальных, как не могли бы жить вместе Лежнев и Рудин. И, как в финале «Рудина», поднимается бокал за отсутствующего. «В память Базарова, – шепнула Катя на ухо своему мужу < …>. Аркадий в ответ пожал ей крепко руку, но не решился громко предложить этот тост». С необыкновенной деликатностью Катя поняла, что ее муж в этот момент думает о другом человеке, который никогда не вернется. И в то же время женски-проницательно угадала, что Павлу Петровичу услышать его имя было бы больно.

Автор берет на себя привычную для романиста миссию поведать о будущем героев в ассоциативно-логической связи. На самом деле перед нами антилогика. После рассказа о двух счастливых браках по любви сообщается, как Анна Сергеевна вышла замуж «по убеждению» за человека «холодного как лед». Вывод автора звучит иронически: «…Доживутся, пожалуй < …> до любви». Недаром сразу же, в следующей фразе сообщается о кончине бесплодной и никому не нужной тетки, «забытой в самый день смерти». Возможно, Анну Сергеевну ждет теперь подобная судьба. Взгляд автора возвращается к настоящему счастью Кирсановых – родятся и подрастают дети, становится на ноги хозяйство. Фенечке удалось не только формально, но и духовно влиться в эту интеллигентную семью. Показателем душевной тонкости снова стала музыка: Фенечка сама не умеет играть, но когда садится за фортепиано Катя, «рада целый день не отходить от нее». После простодушной, но чувствующей музыку Фенечки никак не хочется вспоминать о лакее. Но Тургенев настаивает: «Упомянем кстати о Петре». Ведь он тоже заключил выгодный брак! Так возникает вторая карикатурная пара: «окоченевший от важности» лакей и супруга, что на «лаковые полусапожки» польстилась.

Следующий абзац уводит читателя далеко от российской глубинки, в «фешенебельный» Дрезден. Здесь, в блеске и уважении к его аристократизму, манерам, доживает век Павел Петрович. На столе у него «пепельница в виде мужицкого лаптя», но сам герой чужд всему русскому, как, впрочем, всему живому. Поведение в церкви, наедине с Богом, когда не нужно притворяться, рисует героя глубоко несчастным. От человеческой трагедии автор вновь резко переходит к комедии: «И Кукшина попала за границу», где сделала открытия в области… архитектуры! «Очевидно, это такая же пустая претензия, как ее прежние разговоры о самых разных авторах и проблемах», – приходит к верному выводу десятиклассница в сочинении о «сатирических страницах романа И.С. Тургенева». Окружившие Кукшину «физики и химики», «не умеющие отличить кислорода от азота», поддались базаровскому увлечению естественными науками, но не унаследовали от него любовь к науке и умение трудиться. Подобно ей, Ситников в Петербурге «продолжает «дело» Базарова». Повествование достигает крайней ступени пошлости. Показав, как причудливо переплелось в мире высокое и низкое, карикатурное и прекрасное, трагическое и комическое, Тургенев возвращается к главной теме. Автор говорит о том, кто из этого мира ушел. Взволнованным тоном повествуется: «Есть небольшое сельское кладбище...»

Но как же любо мне <...>,

В деревне посещать кладбище родовое,

Где дремлют мертвые в торжественном покое.

Там неукрашенным могилам есть простор <...>;

Близ камней вековых, покрытых желтым мохом,

Проходит селянин с молитвой и со вздохом…

(А.С.Пушкин «Когда за городом задумчив я брожу…»)

Здесь должно найти успокоение «грешное, бунтующее сердце» Базарова. Могила, «до которой не касается человек, которую не топчет живoтное < …>. Железная ограда ее окружает; две молодые елки посажены по обеим ее концам...» Трогательна привязанность одиноких старичков в общем горе. Но их чувство не может воскресить любимого сына: «Неужели их молитвы, их слезы бесплодны? Неужели любовь <...> не всесильна? » В таком случае бунт Базарова оправдан. Но писатель раздвигает границы своего романа в Вечность. Когда сразу после кончины сына богомольный старик вдруг «возроптал», его мудрая подруга, вспомнив гнев Божий, «повисла на нем и принудила покориться. Оба «пали ниц». Писатель употребляет библейское сравнение: «словно овечки в полдень». «Но полуденный зной проходит, – развивает метафору Тургенев. – И настает вечер, и ночь, а там и возвращение тихое убежище, где сладко спиться измученным и усталым…» Смиренные молитвы родителей помогут искупить грехи не раскаявшегося перед уходом из нашего мира Базарова. Природа напоминает «о вечном примирении и о жизни бесконечной». Автор восклицает в глубоком убеждении: «О нет! » – не все еще кончено с физической смертью. У героев есть надежда соединиться в жизни вечной.

 

 

Тема 125а. Павел Петрович и Николай Петрович Кирсановы.

(По роману И.С. Тургенева «Отцы и дети»)

Методический комментарий к темам. Составляя консультации по роману И.С. Тургенева, мы несколько изменили последовательность, в которой темы предлагаются в списке, и объединили некоторые из них. Думается, что повторять роман лучше следуя логике “от простого к сложному”. К тому же, оговоримся сразу, темы, предлагаемые в списке, далеко не равноценные. Так, например, тема «Роль портрета…» сугубо филологическая: раскрыть её можно только в том случае, если превосходно знаешь текст. Если нет — ответ на проблемный вопрос исчерпывается одним словом — “велика”. Темы подобного типа относятся к числу так называемых узких тем. Но одновременно в списке есть темы интересные, но чрезвычайно широкие: «Тема любви…», «Смысл названия и проблематика…». Наиболее удачна, на наш взгляд, тема «В чём сложность взаимоотношений Базарова и Одинцовой? », так как она заставляет думать, размышлять и не подразумевает однозначного ответа на поставленный вопрос. В списке представлены темы разных жанров: сочинение “по цитате”, сравнительная характеристика, ответ на проблемный вопрос, сочинение на теоретико-литературную тему. В поддержку такого разнообразия и мы постарались выстроить свои консультации: где-то дали развёрнутый текст, где-то тезисы, где-то ограничились кратким комментарием. При этом мы исходили из того, что роман «Отцы и дети» изучен достаточно обстоятельно, и на этапе повторения можно, не “пережёвывая пройденное”, условно говоря, “перечитать” роман, углубить его понимание.

Небольшое замечание к теме 125а. Она имеет столь давнюю “методическую” традицию, что мы позволили себе не повторять общеизвестное (это включается в сочинение, что называется, “по умолчанию”), а остановиться на тех моментах, которые могут показаться интересными.

Во вступительной части сочинения можно сказать об антитезе как композиционном приёме, основанном на контрастном изображении героев, ситуаций, сцен, частей художественного произведения. На этом приёме построен весь роман. Откроем начало. Перед нами Николай Петрович, один из “отцов”, барин “лет сорока с небольшим”, владелец “фермы”, отец семейства. Нам симпатичны его деликатность, благородство, мягкосердечие. Но практически сразу автор подчёркивает что-то детское, беззащитное в облике Николая Петровича: хроменький, пухленький, трусишка, ножки… Эти слова контрастируют с положением барина. Да и барином он как-то себя не чувствует: заигрывает с мужиками: “Живей, живей, ребята, подсобляйте… на водку будет”. Интересна и биография Николая Петровича — сплошные “говорящие” даты: 1835, 1847, “…48 год”, 1855, 1859 — и сопровождающие их “домашние события”: вышел кандидатом, умерла жена, повёз сына в университет.

Очевиден контраст его с братом, Павлом Петровичем, аристократом (здесь необходимо обратиться к главе 7 и дать краткую характеристику старшего Кирсанова), в биографии которого дат, кстати, нет, кроме одной — 1848 года, когда различие между братьями уменьшилось: “Николай Петрович потерял жену, Павел Петрович потерял свои воспоминания”. А что же осталось? У младшего брата — любимый сын и… новая семья, Пушкин и виолончель, “ферма”, которая никак не идёт. У старшего — “принсипы”. Младший более мягок, податлив, готов сдаться без боя (“отставной человек”), но вместе с тем способен преодолеть сословную преграду, женившись на Фенечке. Однако делает он это только после того, как ему это предложит Павел Петрович (анализируем разговор после дуэли), потому что любит брата и уважает его принципы.

Для Кирсанова-старшего “принсипы” — не просто слова (обратившись к 10-й главе, даём подробную характеристику его взглядов и убеждений), это всё, что у него осталось в жизни, поэтому драться в прямом и переносном смысле он будет за них до конца, но и он признаёт своё поражение: “…Мы люди старые и смирные; пора нам отложить в сторону всякую суету”. Но этот приговор не страшнее авторского: “Да он и был мертвец”.

Но Кирсанов-старший жив, мы встретимся с ним в финале романа. А что, кстати, в финале? Николай Петрович счастлив в семье, счастлив, что передал “ферму” Аркадию, окружён теплом и заботой. А Павел Петрович доживает свой век за границей. Итак, в итоге жизнь блистательного англомана не состоялась: оставлена карьера, любовь сломала жизнь, которая прошла на краешке “чужого гнезда”. А жизнь “трусишки” состоялась? Или тоже нет? В поисках ответа на этот вопрос выпускнику невольно придётся вступить в диалог с автором. И если он состоится, это будет настоящее сочинение, а не воспроизведение того, что прочитано на страницах учебника или услышано на уроке.


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-05-04; Просмотров: 381; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.042 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь