Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАЗВИТИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО СЫСКА В РОССИИ: ПОВОРОТ К ПОЛИЦЕЙСКОМУ ГОСУДАРСТВУ (МАРТ – АВГУСТ 1881 Г.)



После создания Департамента государственной полиции работа по объединению полицейских учреждений продолжалась. 10 ноября Лорис-Меликов представил императору очередной доклад, который назывался «О полном слиянии высшего заведования полицией в одно учреждение — Министерство внутренних дел». В докладе предлагалось объединение Департамента государственной полиции и Департамента полиции исполнительной. Особо отмечалась необходимость передачи в Департамент государственной полиции только тех функций, которые носили «строго полицейский характер», остальные обязанности Департамента полиции исполнительной предлагалось передать в другие департаменты министерства и в Департамент общих дел [35, с. 30].

    1 марта 1881 г. в результате террористического акта был убит Александр II. «Мученическая кончина Царя-Освободителя, писал А.С.Андрианов, показала, до каких размеров дошла смута в известных кругах так называемого образованного общества…Выяснилась необходимость многотрудной работы в двух направлениях: прежде всего, искоренить смуту и восстановить государственный порядок, а затем урегулировать и привести в стройную систему результаты предшествовавшей реформационной деятельности, сохраняя и развивая плодотворные элементы ее, с одной стороны, устраняя, с другой стороны, те недостатки, которые обнаружились многолетним практическим применением новых порядков» - писал полицейский историограф, Н.Н.Голицын [13, c. 118].

«Сегодня, 1 марта 1881 г., согласно постановлению Исполнительного комитета от 26 августа 1879 г., приведена в исполнение казнь Александра II двумя агентами Исполнительного комитета. Имена этих мужественных исполнителей революционного правосудия Исполнительный комитет пока не считает возможным опубликовать. Два года усилий и тяжелых жертв увенчались успехом. Отныне вся Россия может убедиться, что настойчивое и упорное ведение борьбы способно сломить даже вековой деспотизм Романовых» - провозгласило послание от Исполнительного Комитета Народной Воли от 1 марта 1881г. [1].

Итак, во главе страны встал новый император Александр III.

В момент вступления на престол Александру было 36 лет. По характеру он сильно отличался от всех Романовых – германофилов, людей неискренних, любителей пофлиртовать; он был ближе к древним московским князьям, и тяжелым «собирателям русской земли», но без их византийской изворотливости. Скромность, прямодушие, трудолюбие и привязанность к семье сочетались у Александра с обостренным чувством ответственности, упорством и природным здравым смыслом, но не подкреплялись гибкостью ума и образованием. Из-за невероятной силы огромного грузного царя А.Ф. Кони придумал ему элегантное прозвище «бегемот в эполетах», впрочем, не вполне соответствующее его умственным возможностям. Вопреки распространенному мнению, Александр III не был глуп. Но его мышление было слишком приземленным, отсутствовала фантазия, он не умел смотреть вдаль, в перспективу. Был он законченный консерватор и ретроград. Но, «подобно многим медвежьим натурам», отличался осторожностью, был, по выражению А.Ф. Кони, «слегка трусоват» [21, c. 201].

Внешностью, характером, привычками и самим складом ума Александр III мало походил на своего отца. Император отличался высоким (193 см) ростом. В юности он обладал исключительной силой — пальцами гнул монеты и ломал подковы, с годами сделался тучным и громоздким, но и тогда, по свидетельству современников, в его фигуре было что-то грациозное. Он совершенно лишён был аристократизма, присущего его деду и отчасти отцу. Даже в манере одеваться было что-то нарочито непритязательное. Его, например, часто можно было видеть в солдатских сапогах с заправленными в них по-простецки штанами. В домашней обстановке он надевал русскую рубаху с вышитым на рукавах цветным узором. Отличаясь бережливостью, часто появлялся в поношенных брюках, тужурке, пальто или полушубке, сапогах.

Некоторые современники находили императора излишне прямолинейным и даже простоватым. С. Ю. Витте писал о нём:

«Император Александр III был, несомненно, обыкновенного ума, и совершенно обыкновенных способностей…

…можно сказать, он был несколько в загоне: ни на его образование, ни на его воспитание особого внимания не обращали, так как все внимание, как я сказал, и отца, и матери, и всех окружающих было сосредоточено на наследнике Николае…

…император Александр III был совершенно обыденного ума, пожалуй, можно сказать, ниже среднего ума, ниже средних способностей и ниже среднего образования…» [2, с. 169 – 170]

Традиционное романовское упрямство и рациональный консерватизм, воспринятый Александром III от его учителя обер-прокурора Святейшего Синода известного консерватора К. П. Победоносцева, сводили политику царя к стремлению сохранить существующий режим без изменений главного – самой сущности монаршей власти. Всю свою жизнь Александр оставался верен своему кредо, сформулированному в письме своему брату Владимиру в апреле 1881 года: «Я никогда не допущу ограничения самодержавной власти, которую нахожу нужной и полезной для России» [27, c. 128].

В советской историографии Александра III называли реакционером, устроителем курса контрреформ, П.А. Зайончковский в своих работах часто противопоставляет его отцу Александру II, дает всему периоду правления Александра Александровича негативную окраску, показывает его как душителя революции [27, с. 49].

Совершенно иную, положительную, оценку правления и личности Александра III дал современный историк А.Н. Боханов, сделав из него своеобразного символа «царя-батюшки», «истинного русского самодержца» [37, с. 218].

Несмотря на столь противоречивые оценки, можно выделить некоторые общие черты в правлении Александра III: традиционализм и консерватизм как общая направленность периода, ужесточение социальной политики государства, продолжение экономических реформ в сторону развития капитализма. Но самое главное для данного исследования – именно в первой половине его правления был окончательно оформлен Департамент полиции, предотвративший к 1885 году опасность возникновения революционной ситуации и уничтоживший «Народную Волю».

К середине марта 1881 г. полиция задержала всех участников убийства Александра II. Суд над ними продемонстрировал поворот общественного мнения от либеральных иллюзий к требованиям " сильной руки" и жестких полицейских мер. 3 апреля 1881 г. пятеро народовольцев (А.И. Желябов, С.Л. Перовская, Н.И. Кибальчич, Т.М. Михайлов, Н.И. Рысаков) были публично повешены.

Вскоре после казни террористов Александр III в письме брату Владимиру сформулировал свое политическое кредо так: " Я никогда не допущу ограничения самодержавной власти, которую нахожу нужной и полезной для России".

29 апреля 1881 г. был издан царский манифест, составленный К.П. Победоносцевым. В Манифесте от 29 апреля 1881 Александр III призвал «…всех верных подданных наших служить нам и государству верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую и утверждению веры и нравственности, к доброму воспитанию детей, к искоренению неправды и хищения – к водворению порядка и правды в действия учреждений, дарованных России Благодетелем ее, Возлюбленным Нашим Родителем» [цит. по 2, c. 21].

Последствия этого трагического события отразились на многих сторонах жизни России, в том числе на характере и направлении реформы полиции. С либерализмом Лорис-Меликова было покончено. Были положены под сукно и планы дальнейшего объединения всех полицейских служб в рамках единой управленческой структуры. В российских политических верхах, как известно, возобладала жесткая репрессивная линия по отношению не только к революционному движению, но и к либеральным начинаниям и взглядам. Соответственно оценивалась и деятельность Лорис-Меликова. В этой связи показательна оценка, которую дал Лорис-Меликову и его реформам известный в полицейских кругах деятель и автор книг по истории революционного движения, заведующий агентурой дворцовой охраны А.И. Спиридович. И в своих воспоминаниях он писал: «В упоении собственной славы, Лорис-Меликов в одном из своих всеподданнейших до кладов красиво изобразил государю то успокоение и благополучие, которого он достиг якобы в империи своими либеральными мерами, смешав непозволительно для государственного человека в одну кучу народ, либеральное общество, политиканов и революционеров. За тот знаменитый доклад, образчик безграничного самомнения, легкомыслия и политического невежества со стороны министра внутренних дел, Россия заплатила, спустя немного времени, жизнью своего царя-освободителя» [35, с. 33 – 34]

Велио как ставленник Лорис-Меликова был отправлен в отставку, и на его место был поставлен Вячеслав Константинович Плеве.

Итак, во главе политического сыска встал человек, которому судьба выдала великолепную карьеру и страшную смерть от рук тех, с кем он так яростно боролся.

Что же это был за человек? Почему именно ему была поручена эта нелегкая и опасная работа?

Головокружительной карьере Плеве помогла сама эпоха реформ Александра II. Отживший бюрократический строй нуждался в хорошем обновлении. Старый аппарат управления не годился, требовались молодые, энергичные люди. Такие, как Плеве. И очень скоро его незаурядные профессиональные задатки были в полной мере востребованы.

Сын провинциального школьного учителя, до 20 лет германский подданный, Вячеслав Плеве в 1863 г. с золотой медалью оканчивает Калужскую Николаевскую гимназию и поступает на юридический факультет Московского университета. Плеве начал службу в судебном ведомстве в 21 год. Он прослужил в нем 14 лет, оказавшихся весьма важными в формировании его как будущего государств венного деятеля. Одним из немногих свидетельств о деятельности Плеве в Варшавской судебной палате в 1876 г. содержится в воспоминаниях В. Г. Короленко. Плеве, тогда товарищ прокурора, вел судебное дело революционной организации. Это было тайное общество, по словам Короленко, «марксистско-социалистического направления», действовавшее преимущественно среди рабочих. Состояло оно из польских студентов и других представителей интеллигенции главным образом, молодежи. Плеве, по словам очевидцев, произвел на них впечатление «способного и умного человека» [37, с. 295].

Министерством юстиции руководил тогда К.И. Пален. Вводя в жизнь судебные уставы, он одновременно исподволь подрывал их основные принципы - независимость судей, гласность и состязательность судопроизводства. Процесс этот шел тем быстрее и успешнее, чем сильнее колебалась власть перед лицом нового и грозного явления - террористической деятельности революции.

Что касается МВД, то министр граф Н. П. Игнатьев, талантливый дипломат, оторвавшийся за годы пребывания за рубежом от российских реалий, не смог справиться со своими обязанностями и получил отставку. 31 мая 1882 Д.А. Толстой был назначен министром внутренних дел. Действовал он, как всегда, энергично: за 1882—89 была раскрыта 251 нелегальная организация разной идеологической ориентации (в т. ч. группа А. И. Ульянова), осуждено по политическим мотивам 2851 чел. К концу 1880-х организованное революционное движение в России перестало существовать, прекратились террористические акты. В идеологическом плане народничество переживало разброд и упадок. Характерно, что некоторые бывшие революционеры, убедившись в бессмысленности своей борьбы и в том, что сама их борьба вредит исторической национальной России, перешли к защите православно-монархической идеи. Толстой нанес удар и по либерализму, закрыв 15 периодических изданий и запретив книги нескольких сотен наименований.

Впрочем, для Д.А. Толстого борьба с революционерами не была главной в его деятельности. Еще при назначении на пост министра внутренних дел на аудиенции у Александра III он прямо спросил императора: «Угодно ли будет Государю иметь министром человека, который убежден, что реформы прошлого царствования были ошибкой? » Пожалуй, именно эти слова, более чем какие либо другие, объясняют весь ход мыслей этого человека.

Именно в период «министерства» Д. А. Толстого оформляется в основных чертах политическое мировоззрение Плеве. Сам Вячеслав Константинович считал себя учеником Толстого, чье имя служило знаменем «дикого консерватизма». Но Толстой не был единственным его «учителем». Сильный в области юриспруденции, Плеве имел весьма приблизительные представления в других областях знания необходимых для государственного деятеля. Поэтому он смело опирался на идеи К. П. Победоносцева, М. Н. Каткова и др. Позднее он умело пользовался «услугами» такого «генератора идей», как приближенный советчик Александра III и Николая II - князь В. П. Мещерский, помогший ему впоследствии занять пост министра внутренних дел [37, с. 299].

Деятельность многообещающего прокурора была вскоре замечена в Министерстве юстиции. И следующую ступень его карьеры невозможно охарактеризовать, иначе, как взлет. После выстрела Веры Засулич и демонстративного оправдания ее судом присяжных 33-летний Плеве в 1879 г. был назначен прокурором Санкт-Петербургской судебной палаты. Он оказался в гуще самых острых политических событий.

Плеве начал службу в Московской прокуратуре, затем с повышением переезжал во Владимир и Тулу. О том, насколько незаурядной была его карьера, даже в провинции, свидетельствует факт участия Плеве в реализации судебной реформы в двух весьма сложных районах. Одним из них были пять западных уездов Вологодской губернии, где отсутствовало дворянство. Другим - Варшавский судебный округ, где по политическим мотивам правительство сознательно ограничивало права польских помещиков. По необходимости, и в том и в другом случае, ориентируясь на крестьянство, Министерство юстиции и его аппарат добились существенного ограничения прав сельского населения, вопреки судебным уставам. И Плеве в качестве чиновника прокуратуры непосредственно приложил этому руку.

Новым и неожиданным был и его стиль общения с подследственными. Плеве позволял себе разговоры на острые политические темы, не стесняясь выступать убежденным сторонником продолжения реформ. «Для России, - говорил он - давно наступила пора политической зрелости и конституционного правления. Это сознало уже все просвещенное общество, сознает и государь. И только вы, господа революционеры, мешаете реформе. Как хотите - простое самолюбие не позволяет дать конституцию во время борьбы. Это походило бы на вынужденную уступку, а самодержавие еще не так слабо». Именно так началась карьера человека создавшего позже новый метод борьбы с Народной волей и российскими революционно настроенными эмигрантскими кругами – провокаторство. Пока эту роль исполнял он сам, потом – гвардия его подчиненных.

В качестве прокурора Санкт-петербургской судебной палаты Плеве непосредственно участвовал в расследовании взрыва, устроенного народовольцами в Зимнем дворце. Тогда-то и произошло его личное знакомство с наследником престола, будущим императором Александром III. Впечатление, произведенное Плеве, оказалось сильным и весьма благоприятным. Наследник был поражен собранностью, деловитостью и замечательной памятью прокурора, который без всяких «шпаргалок» ясно, доходчиво и во всех подробностях доложил ему о ходе расследования. Александр Александрович указал на выдающиеся способности Плеве М. Т. Лорис-Меликову [35, с.145].

Этот «диктатор сердца» последних дней Императора-Освободителя сразу приметил молодого активного прокурора и всячески помогал ему в дальнейшей карьере. Приведем цитату из письма Лорис-Меликова Александру II о кандидатуре на пост директора Департамента полиции: «Служебные и нравственные качества господина Плеве служат достаточным ручательством, что и в новую сферу деятельности он внесет ту же энергию и разумное отношение к делу, каким постоянно отличалось его служение по ведомству судебному».

И это оказалось решающим в выдвижении Плеве на пост директора Департамента полиции вскоре после 1-го марта 1881 г. [35, с.296].

С судебным ведомством было покончено. Плеве перешел в иную область деятельности. В определенных кругах к этому назначению отнеслись положительно. Так, В.П. Мещерский в своих воспоминаниях отмечает, что личность Плеве была одобрена. То была фигура, «изображающая собой серьезного, погруженного в раздумье над делом умного, спокойного и ободряющего своим видом государственного человека, говорящего о том, что знает и знающего, чего он хочет» [5, с.26].

Видный советский историк П.А. Зайончковский, посвятивший много лет изучению политики российского самодержавия этого периода, писал о Плеве: «Ум, энергия и деловые качества Плеве, его лошадиная работоспособность весьма положительно расценивались современниками [27, с.152-153]. Эта оценка В.К. Плеве, на мой взгляд, является самой точной. Именно с его приходом начались коренные перемены в Департаменте полиции.

На волне подъема террористического движения возглавляемого «Народной Волей» в Российской империи произошло создание спецслужбы, ставшей гарантом самодержавной власти вплоть до Февральской революции 1917 года. Заменив собой Третье отделение, просуществовавшее более 50 лет, Департамент полиции должен был защитить государство от нового врага – законспирированную революционную террористическую организацию. Прежние методы борьбы с антигосударственным элементом во многом устарели или были несовершенны, чему свидетельствует ряд провалов работников Третьего отделения (достаточно вспомнить деятельность двойного агента Клеточникова, убийство главы Третьего отделения Мезенцева и т.д.).

Департамент полиции создавался фактически с нуля. С этим, на мой взгляд, связана и непродуктивная работа его в течение первых месяцев существования, сотрудники часто не имели опыта работы в полиции, им приходилось учиться на собственных ошибках, а первый директор И.О. Велио не подходил на должность главы политической полиции империи. Но с приходом в Департамент полиции В.К. Плеве развитие Департамента приняло другой оборот – он стал превращаться в один из главных государственных органов России.

 


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-10-03; Просмотров: 248; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.025 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь