АРТХАШАСТРА ВАЖНЕЙШИЙ ПАМЯТНИК ИНДИЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ

 

Артхашастра — замечательный политикоэкономический трактат древней Индии, приписываемый Каутилье, — получила в настоящее время широкую известность. Этот своеобразный литературный памятник, содержащий ценнейшие сведения по вопросам государственного, экономического и политического устройства древней Индии, став доступным в подлиннике более полвека тому назад, естественно, привлек к себе большое внимание многих специалистов Индии и Европы и вызвал уже обширную литературу.

Время создания Артхашастры окончательно не установлено, так как вопрос о датировке этого памятника представляется до сих пор весьма сложным и трудным, а потому решают его различно. Трудным он представляется потому, что трактат этот, составленный на основании предшествовавших сочинений такого рода, не заключает в себе какихлибо упоминаний исторических событий или лиц, а представляет собой скорее идеал управления государством. Изложенными в этом трактате правилами должны были руководствоваться цари и правители, если они были заинтересованы в безопасности и благосостоянии своей страны. С другой староны, в настоящее время нет ни новых археологических данных, ни новых письменных источников, которые могли бы способствовать установлению более точной даты этого памятника.

Почти во всех исследованиях, посвященных Артхашастре, рассматривается или затрагивается вопрос о времени создания этого трактата. Несмотря на большое разнообразие доводов, приводимых для выяснения этого вопроса, все они могут быть разделены на две группы: в одних, согласно установившейся индийской традиции, создание Артхашастры относится к периоду между IV и III вв. до п. э., в других, согласно европейской традиции, — к первым векам нашей эры, например к III в.

Индийской традиции придерживаются такие исследователи, как Р. Шамашастри, которому принадлежит заслуга открытия Артхашастры, первое издание текста памятника и его перевода на английский язык; ' Ганатгати Шастри, издавший в ¹⁹²⁴—¹⁹²⁵ гг. текст Артхашастры со своим к нему комментарием на санскритском языке; ² Герман Якоби, своими исследованиями способствовавший выяснению многих вопросов, связанных с историей и происхождением Артхашастры; ³ Отто Штейн, посвятивший свой труд Мегасфену и Каутилье; * ттандит Удаявир Шастри, подготовивший к изданию санскритский комментарий Мадхава Яджвы к Артхашастре ⁵ и опубликовавший перевод этого памятника на хинди; Гопал Дамодар Тамаскар, опубликовавший на хинди исследование об Артхашастре Каутильи; ⁶ Джаганлал Гупта и Бхагавандас Кела, написавшие на хинди исследование «Экономические взгляды Каутильи»; ⁷ И. Я. Мейер, опубликовавший в ¹⁹²⁶ г. немецкий перевод Артхашастры и исследование в области сравнительного изучения древнеиндийского права; ⁸ Н. Ч. Бандьйопадхьяя, автор труда «Каутилья, или изложение его социального идеала и политической теории», первый том которого «Искусство хорошего управления» вышел в ¹⁹²⁷ г.»; ⁹ Бернгард Брелёр, посвятивший свое исследование изучению труда Каутильи в связи с землевладением и частным правом в древней Индии; ¹⁰ В. Р. Рамачандра Дикшитар, опубликовавший труд о государстве Маурья; п акад. С. Ф. Ольденбург, исполнивший в ¹⁹³¹—¹⁹³² гг. русский перевод первой книги Артхашастры, а также опубликовавший три статьи, где были затронуты вопросы, связанные с изучением этого памятника; ¹² Стен Конов, посвятивший свой труд анализу содержания произведения Каутильи; ¹³ Вальтер Рубен, опубликовавший недавно два обширных исследования по введению в индологию и истории индийской философии, ¹⁴ и другие.

Главные доводы ученых, придерживающихся индийской традиции, в основном можно свести к следующим положениям.

¹. В различных литературных памятниках: в «Вишнупуране», в «Нитисаре» («Компендиум политики») Камандаки, который счи тает себя учеником Каутильи, ¹⁵ в «Нитивакьямрите» («Нектар из речений по политике»), принадлежащей джайнскому автору Самадевасури, современнику царя Яшодхары, ¹⁶ в романе Дандина «Даша кумарачарита» («Приключения десяти принцев»), в «Катхасарит сагаре» («Океан из рек рассказов»), в «Мудраракшасе» («Печать и министр Ракшаса»), драме Вишакхадатты, в «Чанакьякатха» («Рассказы о Чапакье»), написанном Равинартакой, и в других — упоминается о том, что брахман Каутилья сокрушил владычество Нандов и возвел Чандрагупту на трон, а также о том, что Вишнугуптой (он же Чанакья, или Каутилья) составлено руководство по политике для царя Маурья. Из этого делается вывод, что Каутилья был первым министром Чандрагупты и написал для него руководство политики в период между ³²¹ и ²⁹⁸ гг. до н. э. Что же касается самого Чандрагупты Маурья, который правил царством в эти годы, то это подтверждается и индийскими эпиграфическими данными.¹⁷

². В отчетах Мегасфена об Индии содержатся сведения о царе Чандрагупте (греч. EavSpaxoTto; ), при дворе которого в Паталипутре (греч. ПаХЦ^обра) Мегасфен находился посланником Селевка Никатора с ³¹⁵ по ²⁹¹ г. до н. э.¹⁸ Поэтому определение времени создания Артхашастры связывается со временем пребывания Мегасфена в Индии.

³. Для доказательства того, что Артхашастра относится к эпохе династии Маурья, приводятся названия монет, упоминаемых в этом памятнике, а именно: рапа, masa (Artha. II, ¹², ¹⁹⁾.¹⁹ Поскольку эти монеты упоминаются еще у Панини, то, следовательно, они имели хождение во времена Панини и продолжали употребляться в эпоху царствования Чандрагупты, пока не были заменены динарами (dlnara, греч. Sijvapiov, римск. denarius) незадолго до Патанджали (около II в. до н. э.).²⁰

⁴. Поскольку дата «Камасутры» («Наука любви») Ватсьяяны в позднейшей своей редакции может быть определена не древнее III в. н. э., то создание Артхашастры, из которой многое заимствовано Ватсьяяной, следует отнести к гораздо более раннему времени (не менее чем на пять или шесть столетий).²¹ Это аргументируется: вопервых, тем, что некоторые греческие астрономические термины, содержащиеся в Камасутре(Ката. III, I), ²² в Артхашастре не встречаются; вовторых, знакомством Ватсьяяны (в разделе об определении любви) с философией вайшешика, тогда как Каутилья в своем определении философии — Anviksaki— ее игнорирует (Artha. ¹, ²⁾; втретьих, тем, что в Камасутре объявляется похвальным воздержание от употребления мяса (Kama. I, ²⁾, между тем как Каутилья в главе «Sunadhyaksa»— «Надзиратель за скотобойнями» (Artha. II, ²⁶⁾ разрешает продажу мяса и предусматривает возмещение мясом за продажу костистого мяса.²³

⁵. Некоторые термины, применяемые в Артхашастре, соответствуют терминам, которые встречаются в древних литературных памятниках. Так, военный термин caturangin (caturafiga), встречающийся в Архашастре²⁴ для обозначения армии, состоящем из четырех родов войск, не найден ранее, чем в Махабхарате и Ра маяне.²⁵ Встречающиеся в Артхашастре (Artha. II, ¹⁰⁾ грамматические термины: naman, akhyata, upasarga и nipata для обозначения соответственно имени, глагола, предлога и союза — согласуются с «Нируктой» («Этимология») Яски (I, ⁸⁾ и «Махабхашьей» («Большой комментарий») Патанджали (стр. ³, ¹⁷⁾, а также и с грамматл кой Панини (I, ⁴, ⁵⁶⁾, за исключением терминов naman и akhyata, которые употребляются для обозначения имени и глагола. Послед ние два термина заменены у Панини техническими терминами sup и tin.²⁶ Некоторые политические термины, как mahSmatra — «главный чиновник», «министр» или «сановник», samaja — «собрание» и др., являются общими в Артхашастре ²⁷ и в надписях императора Ашоки (Гирнарский вариант). Предполагают, что эти термины Могли быть переведены с санскрита на пракриты (т. е. на народные языки соответствующих областей) для употребления должностными лицами Ашоки.²⁸

Таковы основные аргументы, которые приводятся сторонниками индийской традиции.

Европейской традиции придерживаются Дж. Джолли и Рихард Шмидт, издавшие текст Артхашастры вместе с комментарием «Ная Чандрика» Мадхавы Яджвы; ²⁹ Морис Винтерниц, автор обширного трехтомного труда по истории индийской литературы, а также ряда статей, посвященных Артхашастре; ³⁰ А. Берридейл Кит, автор труда по истории санскритской литературы; ³¹ акад. Ф. И. Щербатской, руководивший работой коллектива по переводу на русский язык Артхашастры; ³² Д. А. Сулейкин, посвятивший себя изучению истории Индии, главным образом древней и средневековой; ³³ А. М. Осипов, написавший краткий очерк по истории древней Индии, ³⁴ и др.

Точка зрения сторонников этой группы ученых в общих чертах сводится к следующему.

¹. В отчетах греческого посла Мегасфена, о котором говорится выше, упоминается об индийском царе Чандрагупте (Eavopax⁶xxo<; ) но ничего не сообщается о Каутилье. Нет также сведений и о его произведении Артхашастре. В самом памятнике Артхашастра также отсутствуют какиелибо упоминания о царе Чандрагупте и его столице Паталипутре. Все эти обстоятельства свидетельствуют о том, что автор Артхашастры не был современником царя Чандрагупты.³^ Об этом свидетельствует также и тот факт, что в известном сочинении Патанджали «Махабхашья» встречаются ссылки на Маурьев и на собрание царя Чандрагупты (Candraguptasabha), но совершенно отсутствует упоминание о Каутилье и его произведении.³⁶

². На основании сравнительного изучения Артхашастры и другого памятника, Камасутры, явствует, что авторам обоих этих произведений были известны среди других имен и такие редкие имена ученых древней Индии, как Гхота(ка)мукха и Чараяна (Ghota(ka)mukha и Сагауапа). Эти и другие ученые, на которых ссылаются оба автора, приводятся в их произведениях под общим названием acaryah— «учителя». Все это свидетельствует о близком родстве между двумя этими памятниками.³⁷ Что же касается некоторых греческих астрономических терминов и названий планет, встречаю щихся в Камасутре, то в Артхашастре упоминаются только две планеты: Юпитер (Brhaspati) и Венера (Cukra).³⁸ Кроме того, автор Артхашастры говорит о расположении звезд, высмеивая тех, кто верит в то, что они влияют на человеческую судьбу.³⁹ Далее, хотя философская система вайшешика не нашла отражения в труде Каутильи, но можно предполагать, что он все же мог быть знаком с ней, ибо его философия носит материалистический оттенок и включает в себя локаяту. Наконец, воздержание от мясной пищи, считающееся в Камасутре похвальным, не находится в прямом противоречии с Артхашастрой, где обычай ahimsa — «отсутствие насилия» предписывается для всех четырех ступеней жизни (Artha. I, ³⁾. Близкое сходство жежду Артхашастрой и Камасутрой, которая испытала значительное влияние первой, позволяет заключить, что Артхашастра была создана самое большее на столетие раньше Камасутры, т. е. в III в. н. э.⁴⁰

³. Сопоставление многочисленных и поразительных соответствий, обнаруженных в сводах законов и в Артхашастре, приводит к заключению, что Каутилья был знаком с основным содержанием Дхармасутр (т. е. сводов законов). Утверждают поэтому, что правила Дхармашастры (Наука о законе или морали), составленные в метрической форме, были Каутильей изложены в прозе; особенно же это относится к правилам, взятым из сочинения Яджнявалкьи: между этим сочинением и Артхашастрой наблюдается весьма близкое соответствие.⁴¹

⁴. Согласно описанию Артхашастры, выплавка металлов и добыча руды в древней Индии были высоко развиты. В произведениях же более ранних авторов, как Мегасфен и Страбон, говорится обратное, что индийцы в этот период были еще малоопытными в рудничном и плавильном деле.⁴²

⁵. Артхашастра упоминает о книгах, письмах и паспортах, о регистрации и корреспонденции, о писцах и счетчиках и посвящает целую главу изложению правил для составления царских указов (Artha. II, ¹⁰⁾. Мегасфен же сообщает, что индийцы не были знакомы с письмом и все воспроизводится ими по памяти.⁴³

⁶. Общественный старой и государственное устройство, экономические и политические учреждения, а также производственные отношения, описанные в Артхашастре, представляются гораздо более развитыми и сложными и выступают более рельефно, нежели те, о которых упоминается в заметках Мегасфена и надписях царя Ашоки. На основании этого Д. А. Сулейкин считает, что Артхашастра является источником для изучения периода с I в. до н. э. по III в. н. э., который он характеризует как период разложения древнеиндийского рабовладельческого общества.⁴⁴

Таковы основные доводы, которые приводятся сторонниками европейской традиции.

* * *

Независимо от того, к какому заключению относительно времени создания Артхашастры приходили исследователи данного памятника, все они внесли свой вклад в изучение этого вопроса, и многие их доводы заслуживают серьезного внимания. Однако, признавая справедливость ряда доводов, приводимых в защиту обеих точек зрения, следует отметить, что некоторые из них, особенно основывающиеся на сообщениях Мегасфена, вызывают серьезные возражения. Как известно, труд Мегасфена об Индии сохранился лишь в пересказе Арриана и других древних авторов. Поэтому к сведениям, приписываемым Мегасфену, необходимо относиться весьма критически. Нельзя, например, согласиться с сообщениями Мегасфена о том, что индийцы в те времена будто бы не были знакомы с письмом. Против такого утверждения Мегасфена здесь прежде всего можно привести более раннее показание другого грека — Неарха, «который говорит о существовании в Индии писем на материи, что в Индии по отношению к очень многим текстам предпочиталось запоминание, а не записывание».⁴⁵

Вопрос о письме в Индии является весьма сложным. Письменные памятники на индийских языках, дошедшие до нас, относятся к III в. до н. э. Древнейшие из этих памятников — надписи императора Ашоки, сделанные на лракритах, восходят к ²⁷⁰—²⁵⁰ гг. до н. э. Но и это еще не дает оснований для утверждения, что до этого времени в Индии не было письменности.⁴⁶

История общества показывает, что с развитием производства и появлением классов, с зарождением государства и развитием торговли появляется и настоятельная необходимость в письменности. Следовательно, древнее классовое общество Индии должно было иметь свою письменность. Подтверждением этому служат такие сложные лингвистические исследования индийцев, предпринятые еще задолго до нашей эры, как разложение основного текста вед (Samhitapatha) на отдельные элементы для чтения по слогам (Padapa(, ha), составление санскритской грамматики в форме кратких алгебраических сутр, изобилующих техническими терминами, и другие сочинения, свидетельствующие о длительном предшествующем развитии индийской письменности. То же самое относится и к самим надписям Ашоки.

Недавно открытые при раскопках в МохенджоДаро и Хараппе надписи, представляющие собой образец протоиндийских письмен, проливают иной свет на решение вопроса о происхождении индийской письменности и делают вполне допустимой гипотезу о возможности какойто связи между этими древними письменными знаками и последующими письменными системами Индии.⁴⁷ Но остается пока нопонятным, почему письменные памятники в последующую эпоху развития древнеиндийского общества не дошли до нас.

Таким образом, вопрос о времени возникновения письменности в Индии не может служить опорным пунктом для определения даты создания Артхашастры.

При рассмотрении проблемы датировки Артхашастры нельзя обойти без внимания и такие вопросы, как классификация наук и определение философии, которые имеют место в этом памятнике.

В первом разделе трактата, где дается определение наук, мы читаем: «Философия (anviksaki), учение о трех ведах (trayi), учение о хозяйстве (varta), учение о государственном управлении (dang! anlti)— это науки... Наук именно четыре, так считает Каутилья. Так как ими познаются закон и польза, то в этом и заключается понятие науки.

«Философия — это санкхья, йога и локаята.

«Философия тем, что исследует при помощи логических доказательств: в учении о трех ведах — законное и незаконное, в учении о хозяйстве — пользу и вред, в учении о государственном управлении — верную и неверную политику — и исследует при этом сильные и слабые стороны этих наук, приносит пользу людям, укрепляет дух в бедствии и в счастии и дает умение рассуждать, говорить и действовать.

«Философия всегда считается светильником для всех наук, средством для совершения всякого дела, опорою всех установлений» (Artha. I, ²/¹, ⁸¹²⁾.

Наряду со своей классификацией наук Каутилья приводит точки зрения других древних ученых по этому вопросу, а именно:

, «Учение о трех ведах, учение о хозяйстве, учение о государственном управлении — (это науки) — так считает школа Манава, ибо философия, говорит она, это раздел учения о трех ведах.

«Учение о хозяйстве, учение о государственном управлении — так считает школа Брихаспати, ибо учение о трех ведах для знающего житейской обиход только (внешняя) оболочка.

«Учение о государственном управлении — единственная наука — так считает школа Ушанаса, ибо с ним связаны начала всех наук» (Artha. I, ²/²⁷⁾.

Следовательно, данное Каутильей в трактате перечисление и определение четырех наук, среди которых философия трактуется как самостоятельная наука, является шагом вперед в развитии научных знаний в древней Индии по сравнению с учением школы Манава, признающей три науки, школы Брихаспати, признающей две науки, и школы Ушанаса, признающей одну единственную науку о государственном управлении.

Философские взгляды в древности всегда были тесно переплетены с естественнонаучными и политическими взглядами. Так, например, древнейшие греческие философы Фалес, Анаксимандр, Анаксимен были в то же время и естествоиспытателями.⁴⁸

Однако по мере развития научных знаний о природе и обществе от философии постепенно отделялись одна за другой конкретные науки, область философии все более сокращалась. Этот процесс имел положительное значение для развития как философии, так и естественных и общественных наук.⁴⁹ Правда, этот процесс в Артхашастре представлен еще в зачаточном состоянии. Некоторые положительные (конкретные) науки: фонетику, грамматику, астрономию и др. — Каутилья считает вспомогательными, несамостоятельными науками (allga), входящими в состав trayl — учения о трех ведах: «Сама, Риг, Яджурведы составляют троицу (вед). Атхарваведа и Итихасаведа тоже веды. Учение о произношении (т. е. фонетика, $iksa), обрядовый ритуал (kalpa), грамматика (vyakarana), этимология (nirukta), метрика (chandas или chanoviciti), астрономия (jyotisa)— это вспомогательные науки» (Artha. I, ³/¹—³⁾.

В Артхашастре сильно ощущается влияние философии на другие области знания. При этом следует отметить то, что из шести ортодоксальных (идеалистических) философских систем Каутилья признает только две: санкхья и йога, которые являются родственными и считаются основными—sanatane dve, т. е. «двумя предвечными философиями».⁵⁰ Наряду с ними он упоминает и учение индийских материалистов, представленных школой локаята, иначе называемой школой червака, отводя ей равное место с остальными школами. Очевидно, в этом следует усматривать дальнейшую критическую переработку установившихся ранее философских взглядов, которые нашли свое яркое выражение в Артхашастре.

Сопоставление данных Артхашастры с данными истории древней Греции позволяет сделать предположение, что засвидетельствованное в этом литературном памятнике начало дифференциации наук можно отнести ко времени разложения рабовладельческого строя и зарождения феодальных отношений. Более глубокое и всестороннее выяснение вопроса о положении философии в древней Индии и ее отношении к другим наукам несомненно поможет исследователям в определении даты этого памятника.

Такое произведение, как Артхашастра, представляющее собой весьма сложный компендиум политики, не могло появиться сразу, как не могли появиться сразу знаменитая грамматика Панини п. Большой комментарий на нее, составленный Патанджали, а также основные сутры всех шести главных философских систем Индии. Все эти произведения могли возникнуть только благодаря весьма длительной традиции изучения всех сторон жизни общества древней Индии. Весьма показательно, что Артхашастра начинается такой фразой: «Это единое руководство политики составлено на основании извлечений из большей части тех руководств по политике, которые были созданы древними учителями с целью овладения землею и для ее охраны» (Artha. ¹, ¹⁾.

Об этом же свидетельствуют многочисленные ссылки автора на учителей, встречающиеся на протяжении всего трактата. Некоторые из них считаются последователями тех или иных школ и носят имена их подлинных или предпологаемых основателей: Manavah — «последователи школы Ману», Barhaspatyali — «последователи школы Брихаспати», Aucanasah— «последователи школы Ушанаса» и Ambhiyah — «последователи школы Амбхи (? )». В числе упомянутых учителей приводятся также ¹³ собственных имен: Вишалакша. Парашара, Пишуна, Бахудантипутра, Каунападанта, Ватавьядхп. Катьяяна, Канинко (Канинка), Бхарадваджа, Бхарадваджа, Диргхашчараяна (Диргха Чараяна), Гхотамукха, Кинджалка и Пишунапутра (сын Пишуны).

Таким образом, по свидетельству самого памятника, создание Артхашастры было возможно благодаря длительной традиции, существовавшей в изучении политической науки. Из этого также следует, что и данное руководство в том виде, в каком оно до нас дошло, подвергалось многочисленным обработкам и редакциям.

Здесь необходимо отметить также и то, что Каутилья, предполагаемый автор Артхашастры, па которого имеются многочисленные ссылки в самом произведении, цитируется в ³м лице: iti Kautilyah— «так считает Каутилья», neti (па iti) Kautilyah—«нет, говорит Каутилья». В других философских произведениях также встречаются ссылки в ³м лице на их предполагаемого автора.⁵¹ Однако некоторые авторитетные исследователи полагают, что древние авторы обычно выражают свое мнение в ³м лице для того, чтобы не казаться эготистом, как это отмечено ранними авторами, такими, как Медхатитхи и Вишварупа.⁵²

В этой связи небезынтересно отметить, что многие надписи императора Ашоки (которые относятся к III в. до и. э.) также начинаются формулой: Devanampriyo PiyadasI Raja evam aha — «так говорит царь Приядаршип (Пиядаси), любимый богами». Так обычно начинаются и воззвания Ахеменидов от Дария до Артаксеркса III, например: thatiy Darayavansh kshayathiya — «так говорит царь Дарий». Хотя в обоих случаях форма обращения начинается с фразы в ³м лице, заслуживает внимания то, что за этой фразой непосредственно следует употребление ¹го лица. Это говорит о том, что еще до времен Ашоки в Индии был распространен стиль протокольной записи царской канцелярии, отмеченный в Артхашастре.⁵³

Как известно, древние трактаты по различным вопросам знаний составлены на языке сутр. Само слово «сутра» (sutra) означает «нить», «краткое правило или изречение» и в дальнейшем «трактат или руководство, содержащее такие правила или изречения». Язык сутр отличается алгебраической краткостью стиля.⁵⁴ Сутры должны передавать существо изречения и не должны содержать ничего излишнего и сомнительного. Они должны избегать повторений и соблюдать большую экономию слов. Литература сутр возникла в тот период, когда ведическая литература стала громоздкой и ведические мыслители вынуждены были систематизировать свои взгляды.⁵⁵ Это способствовало в дальнейшем быстрому развитию специальной (научной) литературы — шастр (castra) излагавшихся в краткой, сжа•той форме, т. е. стилем сутр. Этим стилем были написаны изложения и всех шести основных систем индийской философии. Максимальная краткость сутр делает трудным понимание их без комментария.⁵⁶

Достоверность существования того или иного санскритского текста, в особенности научного содержания, подтверждается обычно какимлибо комментарием (bhasya), написанным на него, ибо без таких комментариев сутры философские, грамматические или какиелибо иные были бы непонятны и даже невозможны. Между основным санскритским текстом (mula) и написанным на него комментарием (bhasya) не может лежать скольконибудь значительный промежуток времени, так как в характере вопросов, их трактовке и раз решении не наблюдается существенных различий.⁵⁷ Что касается Артхашастры, то текст этого памятника представляет собой смешанный стиль, состоящий из сутр (butra) и комментария, или, точнее, толкования (bhasya), причем комментарий составлен самим же автором. Об этом говорится в заключительном стихе Артхашастры: «Видя многочисленные противоречия в трудах комментаторов, Вишнугупта сам составил основной текст (сутры) и толкования к нему».

В этой связи следует указать также, что текст Артхашастры написан в полемическом духе. Автор трактата, как бы отдавая должное заслугам своих теоретических противников, стремится путем приведения противоречивых суждений установить истину, которая в большинстве случаев заключается в том, чтобы избегать крайностей и найти приемлемую середину. Любопытно, что аналогичный способ рассуждения мы находим в приписываемом Бодхисаттве Майтрее философском трактате «Мадхьянтаипбхангатастра» (Madhyantavibhangacastra) — основном сочинении школы иогачаров северного буддизма, посвященном вопросу о том, как избежать крайностей и придерживаться середины во всех своих суждениях.⁵⁸

Изучение философских сутр имеет в России и Европе более чем столетнюю традицию, которая выработала определенный метод, применяемый в рассмотрении языка и стиля сутр и в их датировке.

Рассматривая вопрос о времени возникновения философских сутр, крупнейший и общепризнанный авторитет в области буддийской культуры и индийской философии Ф. И. Щербатской считал, что «сутры главных философских систем в той форме, в которой они до нас дошли, вовсе не принадлежат к той глубокой древности, к какой их обыкновенно причисляют, и не принадлежат к тем полумифическим авторам, с именами коих их связывает традиция. Философские системы существовали гораздо раньше составления сутр, которое относится к эпохе начинавшегося расцвета средневековой санскритской литературы. Сутры были составлены вскоре после появления буддийской школы иогачаров и лишь приписаны древним авторам, очевидно, для придания этим сочинениям большей авторитетности. Время их составления, следовательно, есть V век после Р. X.».⁵⁹

Для подкрепления этой точки зрения Ф. И. Щербатского можно указать также на некоторые стилистические и смысловые параллели из Артхашастры и других известных санскритских памятников, относящихся к нашей эре, как Камасутра (Kamasutra) Ватсьяяны (Vatsyayana), Мудраракшаса (Mudraraksasa) Вишакхадатты (Vicakhadatta), Рагхуванша (Raghuvanca) и Кумарасамбхава (Kumarasambhava) Калидасы (Kalidasa), Дашакумарачарпта (Dacakumaracarita) Дандина (Dandin), Нитисара (Nitisara) Камандаки (Kamandaka), многочисленные смрити (smrti) — законодательные книги и т. д. Такие параллели уже приводились рядом исследователей (Р. Шамашастри, Дж. Джолли, Дашаратха Шарма, Рамачандра Дикшитар и др.). Ряд соответствий между произведениями Калидисы и Артхашастрой рассматривается также и в работе проф. В. Рагхавана, недавно нам любезно присланной автором.⁶⁰ Несколько дополнительных сопоставлений из Дашакумарачариты (конец VI или начало VII в. н. э.) и Артхашастры были приведены и в наших статьях.⁶¹

В частности, мы указывали на соответствие некоторых терминов и фраз, встречающихся в тексте обоих памятников. Так, например: ¹⁾ trayl varta anvlksikl dandanlti (Daca.) соответствует anviksakl trayl varta dandanlti (Artha.), что означает «учение о трех ведах, учение о хозяйстве, философия и учение о государственном управлении»; ²⁾ trivarga (dharma, artha, kama)— «тройка», т. е. три фактора, три ценности или три главные цели в жизни человека (закон, польза и любовь), — употребление и значение этого термина одинаково в обоих памятниках; ³⁾ arjanavardhanaraksana (Daca.) соответствует labha, vivardhana, pariraksana (Artha.), что означает «приобретение, приумножение у сохранение»; ⁴⁾ krsipacupalyavanijya (Daca.) соответствует krsipacupalye vanijya ca (Artha.), что означает в обоих памятниках «земледелие, скотоводство и торговля»; ⁵⁾ tirthapratipadana (Da$a.) соответствует tirthesu pratipadana (Artha.) и переводится «распределение среди достойных лиц».

Хотя по справедливому мнению большинства индийских и европейских ученых, язык Артхашастры во многом сохраняет архаический характер, тем не менее сопоставление Артхашастры с другими произведениями, составленными на языке сутр (шастр) или же номинальным стилем (роман), позволяет сделать заключение, что и Артхашастра составлена на языке сутр. Об этом свидетельствует ее близкое сходство в отдельных своих частях с сопоставленными произведениями как в отношении стиля, так и в отношении терминов и содержания. Если предположить, что наиболее ранние из этих произведений — Камасутра и Дхармасутра — относятся приблизительно к первой четверти I тысячелетия н. э., а более поздние, Дашакумарачарита и др., к концу VI или началу VII в. н. э., то очевидно, что окончательное оформление Артхашастры как цельного произведения в дошедшем до нас виде не могло произойти в период, слишком отдаленный от эпохи создания этих памятников. Подтверждением такому предположению служит также Нитисара Камандаки, которая характеризуется самим автором как извлечение из Артхашастры Каутильи и может быть отнесена к периоду не ранее III в. н. э.⁶²

⁶² Относительно даты Нитисары существуют различные мнения, указанная дата нам кажется более вероятной.

Приведенные выше сопоставления свидетельствуют о том, что сама Артхашастра и те санскритские памятники, с которыми она перекликается, принадлежат в дошедшей до нас форме приблизительно к одной и той же литературной эпохе или разделяются между собой весьма небольшими периодами. Можно считать вполне вероятным, что рассматриваемое нами руководство политики составлялось или записывалось последователями школы Каутильи в более позднюю эпоху по сравнению с той, когда возникла идея такого произведения и его основное ядро. Руководство же в целом, как это предполагается и в отношении философских сутр, могло быть приписано Каутилье, как древнему учителю, родоначальнику особой школы политики, для придания этому сочинению большей авторитетности.

По стройности изложения и единству замысла Артхашастра может являться «продуктом единого блестящего ума», ⁶³ однако едва ли можно считать, что в целом произведение это не испытало на себе различных влияний. Напротив, следует предположить, что в нем сделано множество интерполяций в более позднее время. Так, папример, полагают, что упоминание в Артхашастре (Artha. II, ¹¹/¹¹⁸⁾ о «китайских тканях, происходящих из китайской земли» (clnapattac ca cinabhnmijah), является интерполяцией, ⁶* некоторые даже находят в этом подтверждение для отнесения Артхашастры к более позднему времени или даже к первым векам нашей эры, поскольку во времена династии Маурья Индия будто бы не имела никаких связей с Китаем.⁶⁵ В подтверждение более позднего времени составления Артхашастры приводятся также и такие доводы, как сведения о металлургии и алхимии (Artha. II, ¹² и ¹³⁾, которые признаются науками грекосирийского происхождения, ⁶⁶ а также факт употребления санскрита в качестве официального языка (Artha. II, ¹⁰⁾, что не является характерным для эпохи Маурья.⁶⁷

Весьма важным и заслуживающим внимания представляется в связи с этим и свидетельство китайского паломника СюаньЦзяна, посетившего Индию в VII в. н. э. Его сведения, дошедшие до нас, о денежной системе в древней Индии, о кастах, об обязательствах по уплате за перевозку через реку, о земельных налогах, налоговых обложениях вообще, о штрафах и т. п. перекликаются с аналогичными данными, содержащимися в Артхашастре.⁶⁸

Таким образом, приведенные здесь соображения и доводы хотя и позволяют отнести появление Артхашастры к периоду раннего средневековья (I—III вв. н. э.), однако не следует отрицать и того факта, что идея создания данного произведения, представляющего собой весьма сложный компендиум политики, могла возникнуть еще во времена династии Чандрагупты Маурья, когда появилась настоятельная необходимость в организации прочной государственной власти для борьбы против ига, навязанного народам Индии чужеземными вторжениями. Весьма важным моментом в этом отношении явилось антимакедонское движение, которое, согласно преданиям, возглавил Чандрагупта при помощи своего мудрого советника и и учителя Чанакьи (он же Каутилья). И вполне вероятно, что основное ядро трактата возникло в школе Каутильи.⁶⁹

Отдавая должное той и другой традиции, соблюдая некоторую осторожность в окончательном решении этого вопроса, а также учитывая все точки зрения, будет единственно разумным и справедливым в заключение сказать, что Артхашастра возникла не сразу, а оформлялась на протяжении длительного периода между первыми веками до нашей эры и первыми веками нашей эры, суммируя и критически воспринимая то, что было создано до нее. Подобное наше заключение не расходится и с точкой зрения акад. С. Ф. Ольденбурга, который хотя и придерживался индийской традиции в вопросе о датировке памятника Артхашастры и относил ее к IV в. до н. э., но все же считал нужным в ¹⁹³² г. открыто заявить следующее: «Нельзя, однако, не признать, что это определение вызывает и серьезные возражения, которые заставляют других исследователей предполагать возможным отнесение нашего памятника к III — IV в. н. э. Лично я считаю аргументы обеих сторон недостаточно решающими и убедительными и думаю, что при нашем крайне еще недостаточном знании истории Индии приходится считать вопрос пока открытым».⁷⁰

В этом отношении заслуживает особого внимания та осторожная и глубоко обдуманная позиция, котарую занял маститый индийский ученый с мировым именем махамахопадхьяя Пандуранг Ваман Кане, автор широко известного капитального труда по истории Дхармашастры.⁷¹ П. В. Кане, соблюдая исключительную осторожность, присущую большому ученому, а также учитывая имеющиеся по этому вопросу данные современной науки, считает, что создание Артхашастры может быть отнесено к периоду не ранее ³⁰⁰ г. до н. э. и не позднее ¹⁰⁰ г. или по крайней мере II в. н. э.⁷²

* * *

Согласно установившейся традиции, как индийской, так и европейской, трактат Артхашастра приписывается ученому индийскому брахману Каутилье (Kautilya), которого обычно отождествляют с именами Чанакья (Canakya) п Вишнугупта (Visnugupta). О личности самого Каутильи нет скольконибудь достоверных данных. Одни считают его простым брахманом, другие — государственным деятелем, а некоторые считают его министром или даже канцлером Чандрагупты I, основателя династии Маурья.⁷³ Так, например, Г. Якоби называл Каутилью «индийским Бисмарком», ⁷⁴ а С. А. Данге называет его «величайшим организатором царства и твердой царской диктатуры».⁷⁵ Другие склонны видеть в Каутилье индийского Макиавелли ⁷⁶ или сравнивают его с Клаузевицем.⁷⁷ Однако подобные •сравнения не могут являться вполне доказательными, ибо они основываются либо на индийском предании, а именно Вигпнупуране, ⁷⁸ либо на некоторых литературных памятниках, где так или иначе имеется упоминание о том, что Каутилья был сокрушителем Нандов, предшественников Чандрагупты, и возвел последнего на трон.⁷⁹ Для выяснения личности Каутильи небезынтересно также отметить, что даже среди индийских ученых нет твердо установленного чтения имени автора Артхашастры, этимология его объясняется различно. Так, Н. Ч. Бандьйопадхьяя читает: Kautilya, что в буквальном переводе означает «кривизна», «извилина», т. е. как абстрактное имя, произведенное от слова kutila — «кривой», «изогнутый». Ганапати Шастрп производит это имя от слова kutala, которое обозначат название готры (рода), и читает Kautalya, что означает буквально «происходящий из готры (рода) Кутала».⁸⁰

⇐ Предыдущая48495051525354555657

Поделиться: