Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


И мудрость отличить одно от другого.



Фёдор Михайлович Достоевский

        

Не подумайте, здесь Бобик – не кличка собаки. В этом небольшом рассказе я расскажу про одного человека, а точнее «человечка», который по стечению обстоятельств оказался в стенах психиатрической больницы и остаток своей жизни провёл именно там.

   В «лохматом году», когда я был подростком и заканчивал школу, параллельно готовясь поступать в университет, всплеск активности вербальных псевдогаллюцинаций заставил меня в очередной раз обратится к врачам-психиатрам, которые, после недолгой беседы, госпитализировали меня в стационар, это случилось в преддверии нового года. Поскольку в этот раз я впервые обратился в больницу добровольно, и при этом вёл себя очень спокойно, меня сразу поместили не в наблюдательную, а в общую палату. Я, как и всегда, много общался с другими больными и медперсоналом. На тех, кто лежал в надзорке, я обращал мало внимания, однако Бобик много раз попадал в моё поле зрения. Тогда я ничего не знал о нём, даже как его зовут и что его называют Бобиком. Но я прекрасно видел, что этот паренёк не от мира сего и мне было очень жаль его.

    Кончились новогодние каникулы; на работу вышел мой лечащий врач и первым делом вызвал меня на собеседование. Мы долго говорили и пришли к общему выводу, что меня можно выписывать. В конце беседы я всё же спросил у доктора про этого «человечка», но она ответила, что его ведёт заведующая и поэтому она ничего не знает про этого мальчишку.

   Выписали меня в этот же день, и я сразу же приступил к учёбе. Я быстро забыл про больницу, надеясь, что больше туда не попаду, и, конечно, забыл того «человечка». Летом, закончив школу почти с отличием, я уехал в Новосибирск и поступил на Геолого-геофизический факультет НГУ – самого престижного сибирского ВУЗа. Успешно окончив два курса, я уже и не помнил ничего про психиатрию, но на учебной практике в Хакассии болезнь жестоко напомнила о себе. В состоянии острого психоза, я покинул учебную геологическую базу и десять дней скитался по различным местам. В конце концов я оказался снова в своей родной психиатрической больнице, и в этот раз всё началось с наблюдательной палаты.

   Я поступил рано утром, когда почти все больные ещё спали. Однако, один из пациентов, находящийся в другом конце палаты, лежал и дёргался на кровати, накрывшись с головой одеялом, при этом он лежал в какой-то неестественной позе.

  - Бобик! – крикнул санитар, подойдя к кровати этого больного, и, хлопнул его, непонятно по какому месту, но так, что раздался звонкий хлопок. – Ты опять обделался, гадёныш?!

  - Почему вы его Бобиком назвали? – спросил я санитара, подойдя поближе к нему.

  - Это его кличка, – ответил мне санитар, – его все здесь так называют, ещё с первых дней как он сюда поступил.

  - Почему же? У него что – имени нет?

И санитар коротко рассказал мне историю про этого «человечка». Оказалось, что его настоящее имя Сергей. Он с рождения сильно отставал в психическом развитии и поэтому не смог ничему научиться. Его родная мать изначально заботилась о нём, но потом, чтобы устроить свою жизнь и не мучиться с больным ребёнком, посадила его на цепь вместе с собакой. Она могла бы сдать сына в интернат, но в этом случае она бы потеряла деньги, которые получала на него. Точно неизвестно сколько Бобик прожил с собакой, но и зимой, и летом он был на цепи. В морозы он выживал благодаря своей второй, и, наверное, действительно, настоящей матери – кавказской овчарке, которая жила вместе с ним на цепи и согревала его своим телом. Бобика обнаружили случайно нагрянувшие органы опеки. Бобика сразу же забрали, при этом пришлось застрелить собаку, благодаря которой он выжил, потому что все поняли: пока она жива, они не получат её «ребёнка». С тех пор Бобик уже в течение трёх лет находился в больнице и всегда в наблюдательной палате, потому, что он никак не мог себя обслуживать, и ему требовался постоянный надзор и уход.

  - Ну вот такая история, – выдохнув, проговорил седой санитар. – Не по себе тебе сейчас, наверное? Да, пожалуй, от этого самый дерзкий жульман прослезится.

  - Как она могла, родная мать посадить сына на цепь? Неужели бывают настолько жестокие люди?

  - Как выяснилось, бывают. Мне казалось, что война в Афганистане была самым страшным событием в моей жизни, но когда пришёл сюда работать понял, что нет.

   В надзорке я находился на этот раз достаточно долго и успел понаблюдать за Бобиком. Мне стало ясно, что у него не врождённая идиотия, и он мог бы стать, конечно, неполноценным человеком, но, по крайней мере, не таким тяжело больным, просто с ним должны были с самого раннего детства работать профессионалы, а теперь ему уже было, как я узнал, больше двадцати лет. Бобик не умел разговаривать, а только выл, но, как мне казалось, кое-что понимал. Часто характерным жестом он просил закурить, а когда выдавали передачи, крутился возле стола в надежде на вкусную подачку. Бананы и апельсины Бобик ел с кожурой; не умел пользоваться столовыми приборами и ел всегда как собака из миски, «У родной мамки – собаки научился», - шутя, говорили некоторые мужики. Несмотря на то, что Бобик был подопечным, и больница получала на него достаточно хорошую пенсию, ему в передачу покупали, как и всем подопечным, лапшу быстрого приготовления и пряники, и выдавали по три раза в неделю. Хотя, на самом деле к нему отсутствовало и всё остальное должное внимание со стороны медперсонала: очень часто на него орали и даже применяли силу, также это могли сделать и другие больные. Один из мужиков, тоже постоянно лежавший в этой палате, часто дразнил Бобика.

   - Бобик, фас! – кричал тот и показывал на санитаров или медсестёр, при этом начинал громко смеяться.

   - Рот закрой, скотина, а то сейчас на аминазин пойдёшь! – часто слышал он от медсестёр. Но ему было всё равно, и он вновь и вновь повторял свою одну и ту же дурную шутку.

    Часто Бобик скулил и выл, и при этом в большинстве случаев в ночное время. «Слава богу, хоть не лает», - говорили многие. Это было в большей степени связано не с долгой жизнью бок о бок с собакой, а с тем, что у него по всему телу были множественные язвы и коросты, образовавшиеся от того, что мать его никогда не купала, а в больнице он фактически не получал никакого лечения у дерматолога. Мне было очень жаль Бобика. Самое же страшное для меня в этой ситуации было то, что я никак не мог помочь ему.

    Постепенно моё лечение начало давать результаты, и меня перевели в общую палату, однако я часто подходил к надзорке и наблюдал за Бобиком, тогда он был ещё достаточно активным. Прошло ещё некоторое время и меня выписали. В этот раз всё было не так гладко: психическое состояние наладилось, а вот соматическое сильно ухудшилось на фоне побочного действия психотропных препаратов. В университете мне пришлось взять академический отпуск. Однако, про учёбу я не забывал и много времени проводил за книгами. Постепенно здоровье всё-таки нормализировалось, и я снова стал чувствовать себя полноценным человеком.

    В апреле следующего года случилось непредвиденное и страшное: я совершил достаточно тяжкое преступление. Хотя, было ли это преступление или больше необходимая оборона, даже для меня до сих пор остаётся большим вопросом, ответ на который я, скорее всего, не найду никогда. Через некоторое время я вновь оказался на больничной койке, в той самой злосчастной наблюдательной палате отделения, которое стало для меня уже вторым домом, и на этот раз мне предстояло быть там очень долго. Бобик находился на своём прежнем месте. Но сразу я понял, что с ним что-то неладное: он редко вставал, ел на постели и уже очень редко издавал какие-либо звуки, но очень часто продолжал жестами просить сигареты. Мне стало ясно, что жизнь этого «человечка» начала угасать. В начале зимы он уже не мог вставать. Тогда я увидел, что врачи и медсёстры начали проявлять к нему, конечно, не должное, но намного большее внимание, чем раньше. Однако, Бобика не увозили в другую больницу. Видимо, ни у кого просто не было желания и времени, чтобы похлопотать по поводу перевода, да и в другой больнице пришлось бы открывать пост, а значит отдать со смены кого-нибудь из младшего медперсонала, которого и так категорически не хватало. Возможно, Бобика пытались спасти на месте, но в психиатрической больнице, кроме психотропных, нет почти никаких других препаратов.

   Умер Бобик утром в последний день уходящего года. Когда его выносили из надзоки, завёрнутым в одеяло, он показался мне больше похожим на спящего младенца, поэтому я часто и называю его «человечком». Его тело ещё долго лежало в изоляторе отделения, прежде чем было отвезено в морг. Где и как он был похоронен, об этом я ничего не знаю, но очень бы хотел побывать на его могиле.

   На сегодняшний день я продолжаю состоять на учёте у психиатра и очень часто прохожу лечение в стационаре. В отделении, кроме меня, Бобика помнят, я думаю, все кто его застал, и некоторые тоже скорбят по нему – младенцу, сладко уснувшему навсегда. Скорее всего, он и был просто младенцем, потому что никому и никогда не хотел и не сделал зла.   

 

 

Бродяга

… Известно, какая у волков диета:

Вместе с манжетами сожрали кадета…

Владимир Владимирович Маяковский

       

 

      В начале октября тысяча девятьсот пятьдесят второго года, тогда ещё в городе Сталинске, в простой рабоче-крестьянской семье родился первенец. Родители мальчика были простые и добрые люди, старались отдать сыну всю свою любовь и очень сильно заботились о нём. Через четыре года у него родился брат, и мальчик, конечно, уже не получал прежнего внимания, но родители старались любить одинаково обоих сыновей. Как и все дети он пошёл в школу, и периодически проявлял неплохую успеваемость. Закончив школу уже юношей, он поступил в техникум. Но, как бы ни старались родители, парень связался с дурной компанией. В возрасте восемнадцати лет был осуждён и приговорен к шести годам колонии общего режима не то за разбой, не то за кражу. Отбыв срок, вскоре вновь попал на зону, на этот раз уже строго режима, на семь лет, по похожей статье. Отбыл и этот срок, при этом получил очень сильную закалку в зоне. По жизни этот человек был мужиком, им же оставался и в колонии, им же затем недолго трудился на заводе и встал на верный путь.

    После двух ходок, вычеркнувших из его жизни в общей сложности тринадцать лет, он твёрдо решил больше не переступать границы закона. Но основной кошмар в его жизни был впереди. Через непродолжительное время после отбытия срока, он попал в психиатрическую больницу. В то время дело уже приближалось к перестройке, однако это было всё-таки ещё при Советах, при которых жёстко действовала система карательной психиатрии.

   Мой герой сразу понял, куда он попал, и что это место гораздо хуже любой тюрьмы, хотя на первый взгляд оно таковым не является. Он пролежал некоторое время, после чего выписался, и, наверное, с тех самых пор он и стал по жизни одиноким бродягой, хотя была ещё жива его мать, он понимал, что рано или поздно «широкая пасть» психиатрической системы поглотит его, как уже поглотила миллионы людей, и при этом ни разу не поперхнулась.

   Постепенно окончательно развалился Советский союз, но на смену ему пришли, наверное, ещё более суровые – девяностые годы. Самым страшным в этот период был, пожалуй, не резкий всплеск насилия и грабежей. А коренной перелом, не только в политических и экономических укладах нашей великой державы, но и в целом в характере всего населения, в котором сильно возрос цинизм и зависть, хотя, конечно, все эти события были связаны между собой и не существовали бы одно без другого.

   Страна страной, а наш герой продолжал свою жизнь одинокого бродяги, периодически проходя лечение у психиатров. Однажды, при очередной недобровольной госпитализации, он отказался подписывать согласие на лечение. В обычной больнице отказ от лечения значит, что больного должны сразу же отпустить на все четыре стороны. Но в психиатрии совсем другие законы, и пациента могут лечить без его согласия, просто предварительно вызвав на место судью, который всегда выносит решение не в пользу больного. И, конечно, в этом случае лечение проходит в среднем гораздо дольше, чем если бы оно шло в добровольном порядке, поэтому у многих пациентов просто нет выбора, и они подписывают согласие.  Вот такой вот важный козырь имеют в своих руках врачи-психиатры, который дал им наш закон. И этот бродяга оказался именно в такой ситуации. Отлежав семь месяцев в отделении, он всё же был выписан, но у него было уже очень сильно подорвано здоровье, и организм был уже не таким крепким, да и возраст подходил к пятидесяти годам, а жизни, как таковой, можно сказать, и не было.

    Я познакомился с этим человеком, когда уже отлежал полгода на принудительном лечении. Он поступил в начале весны. Раньше я его не видел, так как он достаточно давно не попадал в больницу, да и тогда я сам ещё редко бывал там (только на принудительном лечении началась моя настоящая «дурдомовская лирика»). С первых дней нашего знакомства мы плотно общались, и постепенно я сдружился с ним. По возрасту этот одинокий бродяга годился мне, можно сказать, в дедушки, но я не чувствовал какого-то стеснения в общении и был всегда откровенным; он поступал точно также, да и не принято в таких местах называть друг друга на вы, а тем более обращаться по имени и отчеству, просто на «ты» и по имени или, очень часто, по прозвищу, но у этого человека прозвища не было, а меня изредка называли – Диоген или просто Философ.

   Ещё при жизни матери он был признан недееспособным, тогда его опекуном была она. После её смерти, опекунство на него оформил его брат, но не с целью заботиться о родном человеке, а просто, чтобы заграбастать наследство, доставшееся от матери, полностью в свои руки, а также пенсию бродяги, которая была достаточно хорошей, ведь он был инвалидом первой группы. В течении нескольких лет бродяга первую половину недели проводил в больнице, а на вторую половину брат забирал его и отвозил на дачу в старый домик, оставляя ему очень маленькие деньги на существование, мол: «Живи, как хочешь».

    После одного из очередных уходов, бродяга решил не возвращаться в больницу. Брат не возразил, но в квартиру его не пустил, и бродяга осел на этой даче, получая каждый месяц незначительные проценты на жизнь от своей пенсии. Так он прожил девять месяцев. Начать новую жизнь он уже не мог, да и, наверное, не было желания. Он крепко присел на суррогатный алкоголь, поскольку на нормальный не было денег и стал очень много курить. Но жизнь на «хлебах вольных» закончилась также быстро и неожиданно, как и началась. В один из февральских дней, получив очередные копейки от брата, одинокий бродяга отправился в местный ларёк. Он шёл по тропинке рядом с дорогой, как внезапно ему на перерез выехала карета скорой помощи, из окна машины выглянула наглая зажравшаяся рожа, которая велела ему подойти. Но бродяга не из тех, кто просто так готов сдаться. Громко послав эту рожу на три буквы, он что было мочи пустился бежать, но всё же сильно подорванное здоровье да ещё и преклонный возраст не давали ему быстро бежать, и архангелы начали настигать его. Бродягу уже почти настигли, но он вынул из-за пояса брюк нож, которым попытался ударить первого подбежавшего к нему архангела, но силы были не равны, и бродягу задержали, избили и, связав, отвезли в хорошо знакомое ему место на горе Островской его родного города Новокузнецка.

     Вот уже почти три года одинокий бродяга не покидает больничных стен. Он со всем смирился, но только внешне, но его душа остаётся очень сильной и волевой. Опекуном у него остаётся также родной брат, который приезжает к нему всего лишь раз в неделю, и иногда даже не общается с ним, а только оставляет сигареты; от продуктовых передач бродяга отказывается сам. «Курить есть, да и ладно. Чифирнуть бы вот ещё, хоть один разок», - иногда говорит он.

     Вроде бы очевидно, что судьба бродяги была решена уже давно, а теперь окончательно. Однако надежда не умирает, и она даже усилилась, с тех пор как в нашей жизни появился общий друг. По жизни он, конечно, больше похож на мужика, но по своему складу это тоже бродяга, который повидал ту жизнь, которая веру сломать может круто, однако в нём эта вера до сих пор нисколько не надломилась. Этот человек в настоящее время тоже живёт в больнице, но готов бороться и за себя и за своего друга бродягу, а также, я уверен, поможет, если надо, и мне, а я ему, хоть по жизни я просто человек, но я им был, остаюсь и останусь.

Сергей и Татьяна

Знаю лишь одно:

Я люблю её; вот и всё.

Прекрасную её – богиню Венеру…

Марк Крас

     Одним ноябрьским утром в городе Новокузнецке, стоял уже достаточно сильный мороз. В это буднее утро, как обычно для любого города, кто-то спешил на работу, кто-то на учёбу – у каждого было своё дело. И также было своё дело у всех работников ЗСМК, а особенно тяжело день проходил для выездной бригады.

     Сергей проснулся этим утром очень рано – было ещё даже не утро, а скорее ночь. Включив телевизор, он долго смотрел на экран, не отрывая взгляда, но при этом не запомнил, то, что видел. Так и сидел бы Сергей, если бы не прозвенел будильник, звонок которого означал, что нужно приводить себя в порядок, завтракать и ехать на работу. Серёга всё сделал быстро, и уже через час доехал до другого конца города, откуда надо было ехать ещё дальше, но уже на служебном автобусе. На остановке, кроме Сергея, из его бригады были ещё двое парней, остальные обычно всегда подходили позже. Так было и в этот день, и уже вскоре вся выездная бригада была в сборе. Мужики были очень рады ежедневно видеть друг друга, они знали – их души родственны, поэтому эта бригада была самой крепкой и сплочённой не только в своём цехе, но и, пожалуй, на всём заводе.

    Выездная бригада – это бригада грузчиков, которые работают на промышленных складах ЗСМК, ещё их называют – грузчики ЛПМ. Что же такое ЛПМ? Это мало кто знает, но на самом деле – это сокращённо Лечебно-производственные мастерские, которые находятся при местной психиатрической больнице (также подобные учреждения раньше существовали при всех психиатрических стационарах, теперь же, остались только при некоторых). Но ЛПМ создано не с целью помочь душевнобольным людям, а просто поживиться за их счёт, ну и лишний раз поиздеваться над ними и показать им свою власть. Больные, которые работают в самом корпусе ЛПМ на территории больницы, если и получают деньги, то это обычно, просто на карманные расходы; их основная зарплата состоит из просроченных продуктов, а также двухразового питания той же баландой, которой кормят пациентов стационара. В выездной бригаде получают всё-таки деньги, и в последнее время вполне достойные, однако, за выполнение чрезвычайно тяжёлой физической работы, которая категорически противопоказана инвалидам.

      С минуты на минуту должен был подъехать служебный автобус. Мужики, как и всегда, разговаривали между собой, о чём-то спорили, курили и матерились. Сергей стоял в стороне и потихоньку смолил сигарету, сегодня, да и уже в целом несколько дней, у него не было никакого настроения, он был подавлен из-за того, что он все эти дни не видел то, ради чего продолжает работать на заводе, да и, наверное, вообще жить на этом свете. Докурив, и, выбросив окурок, Сергей посмотрел по сторонам, немного отошёл в сторону от остановки и хотел снова закурить, как вдруг услышал играющий в кармане телефон. «Кому это я понадобился? Да и номер незнакомый», - шепотом проговорил Сергей и взял трубку.

   - Алло, – произнёс он басом, – это кто?

   - Серёжа, привет! Это Таня. Я просто номер поменяла, – говорил в трубке до боли знакомый очень нежный девичий голос. – Вы ещё не уехали?

   - Привет, красавица! – значительно снизив тон, и, уже улыбаясь от счастья, говорил Сергей. – Мы ещё стоим. Автобус что-то задерживается. Ты сегодня выходишь на работу?

   - Да. Сейчас уже подойду на остановку. Жди.

     После этого Сергей купил в павильоне на остановке коробку дорогих шоколадных конфет. Затем спрятался за деревом, чтобы сделать девушке неожиданный приятный сюрприз. Татьяна подошла, остановилась и стала смотреть по сторонам. В этот момент Сергей тихо подошёл к ней сзади и нежно взял за плечи, но быстро отдёрнул руки, так как понял, что позволяет себе слишком много. А через мгновение к нему уже повернулся стройный лик этого прекрасного создания с голубыми сказочно-красивыми глазами, румяными щёчками и блестящими чёрными волосами, которые так красиво распускались из-под вязаной шапочки.

   - Привет! А я тебя потеряла. Смотрю, смотрю, а ты оказывается сзади меня.

   - Привет, Танюш! – ответил Сергей и, протянув конфеты, сказал. – Это тебе, за твою красоту и за то, что ты вообще есть на этом свете.

  - Спасибо огромное! – улыбаясь, и, смотря девичьи-влюблёнными глазами, отвечала Таня. – Ты наконец-то угадал, это мои любимые конфеты, – кокетничая, добавила она.

    Татьяна также как и Сергей работала в службе складского хозяйства ЗСМК, она была кладовщиком на складе горюче-смазочных материалов. Несмотря на то, что работа на этом складе для грузчиков была самой тяжёлой, Сергей всегда просился туда, по очевидной причине – быть рядом с Таней, и мастер всегда распределял его в это место. Таня очень нравилась Сергею. Ещё с первого дня, как пришла она работать на завод, Сергей старался всегда быть рядом с ней. Он не решался ей сказать и даже намекнуть о своих чувствах, хотя был уверен, что Таня всё понимает. Сергея не пугало то, что Таня отвергнет его, а скорее он боялся обратного, что она ответит ему взаимностью. «Кто я такой? Просто контуженый дурак и инвалид второй группы», - думал Сергей, поэтому считал, что Татьяна достойна большего, и он просто не имеет права на неё, да и всё-таки он был ещё и старше её на десять лет.

    В конце концов, подошёл долгожданный автобус, в котором уже было несколько человек, которые ездили от больницы. Сергей с Татьяной, как всегда, сели рядом на передних сидениях, и пока они ехали, он рассказал ей несколько стихотворений, которые сочинил ночью; на Таню эти стихи произвели большое впечатление. Быстро доехав до работы, и, пройдя через проходную, грузчики направились в свою бытовку, а Таня и ещё несколько кладовщиков в здание централизации. Уже через пятнадцать минут Сергей переодетым был на складе, и буквально сразу же пришла Таня, но с ней было явно что-то не так: она не улыбалась, как обычно это делает, смотрела вниз, а на её глазах выступали слёзы.

   - Танечка, что с тобой? – тихо спросил Сергей, подойдя к ней поближе. – Если это опять тот водитель, то я его на куски порублю.

   - Нет. Он здесь не причём. Я сейчас по телефону с отцом поругалась.

   - Ну не переживай из-за этого так, – успокаивал её Сергей. – Он же твой папа, и я уверен, что хочет для тебя только хорошего.

   - Он сказал, чтобы я забирала вещи и катилась из дома, – закричала Таня и сильно заплакала.

    Причиной такого жестокого поведения Таниного отца оказалось то, что она втайне от него забрала документы из университета, потому, что не желала становиться бухгалтером, а мечтала только о музыке и танцах, а в Вуз поступила учиться по принуждению отца. Музыкой Таня упорно занималась почти всё свободное время, а вот о её любимых спортивных танцах ей пришлось забыть после перенесённых тяжёлых травм позвоночника и тазовых костей. Сергей был шокирован таким поведением её отца и предложил ей поговорить с ним по мужски. Но Таня категорически запретила ему это делать, так как понимала, что без жестокой драки не обойдётся.

  - Теперь не знаю, что мне делать, – говорила она, не переставая плакать. – И денег чтобы комнату снять нет, зарплата только через неделю.

  - Успокойся, Танюш, – сказал Сергей и обнял Татьяну своими мощными, но лёгкими руками, – у тебя же есть подруги.

- Лучшая подруга сейчас в Таиланде отдыхает, а у всех остальных мужья и дети, я ни в коем случае не буду напрашиваться к ним.

   После этого Таня перестала плакать, сначала посмотрела на Сергея, а потом положила свою голову на его массивную грудь и обняла за шею своими нежными ручками.

  - Прости меня за то что к тебе обращаюсь, но можно у тебя побыть ближайшую неделю, до зарплаты? – вдруг спросила она.

  - Таня, я же тебе говорил, что ты можешь всегда на меня положиться, поэтому живи в моей квартире, сколько хочешь.

   Она оторвала свою голову от его груди, снова посмотрела ему в глаза и, уже совсем перестав плакать, улыбнулась. После они приступили к работе, впереди был тяжёлый день.

   Рабочий день был действительно необычайно тяжёлым и долгим, но всё-таки он закончился, и грузчики с кладовщиками вновь ехали в автобусе обратно. Доехав до нужной остановки, Серёга и Таня пересели на другой автобус и быстро доехали до дома Сергея, который находился в центре города. Они зашли в магазин, купили бутылку шампанского и торт, и через несколько минут были уже дома. Татьяне очень понравилась просторная квартира Сергея, хотя было видно, что здесь живёт одинокий заядлый холостяк, поэтому она сразу взялась за уборку, которую пришлось делать очень долго, но в итоге в доме стало чище. После уборки Таня приготовила очень вкусный ужин. Сергей остался, всем этим, очень доволен. Затем они смотрели телевизор, после чего стали готовиться ко сну. Таня ушла в ванную, а Сергей, постелив ей в спальне, а себе в зале, лёг и решил перед сном послушать несколько любимых песен.

   - Серёж, принеси, пожалуйста, полотенце, – крикнула Таня из ванны. – А то у тебя тут только твоё.

    Он подошёл, Таня высунула голову и протянула руку, Сергей подал ей полотенце, но при этом сжал Тане руку, но та не вырвала её, а только слегка потянула к себе и Серёга, уже сильно возбуждённый, ничего не смог поделать с собой и зашёл к ней в ванную. Таня стояла полностью обнажённой и смотрела на Сергея своими прекрасными очами, в которых чувствовалась пылкая страсть. Они слились в страстном поцелуе, после чего Сергей, не отрываясь от уст Татьяны, взял её на руки и отнёс на кровать. Он хотел что-то сказать, видимо то, что не стоит им пока этим заниматься, но Таня не дала ему этого сделать. Порыв страсти продолжался очень долго, обоим он доставил огромное удовольствие и оба испытали оргазм одновременно. Затем они, лежа в обнимку, начали шёпотом разговаривать.

   - Я честно не понимаю, как это случилось, – начал Сергей. – Прости, Танечка, меня бес попутал. Я не специально.

   - Перестань, пожалуйста, – шептала Таня, гладя и целуя Сергея. – Я же этого ждала с первого дня нашего знакомства. Ты не представляешь, как ты мне понравился, а теперь я поняла, что люблю тебя, поэтому именно тебе отдала свою невинность, – потом, слегка усмехнувшись, добавила: – Так что ты меня прости, потому что простынь может не отстираться, так как у меня ещё до сих пор немного идёт кровь. Ну, всё, я в ванную.

   Она ушла мыться, а Сергей закурил прямо в постели и задумался над тем, как же быть дальше, ведь он не просто нравится Тане – она любит его, а он её. Теперь же, когда всё случилось, он понимал, что должен быть с ней, и дал себе обещание никогда не бросать Татьяну, если надо то отдать за неё жизнь и растерзать того, кто посмеет сделать, хотя бы что-нибудь плохое в отношении неё. Пока он думал, успел докурить, и в это время вернулась Таня. Они легли на бок лицом друг к другу и, крепко обнявшись, заснули.

    Утром Сергей проснулся от звонка будильника. Тани рядом не было. С начала он сильно испугался, но потом увидел, что на кухне горит свет и, успокоившись, зашёл туда. Таня, одетая в его футболку, пекла блинчики, также на столе стоял уже готовый салат.

   - Проснулся, доброе утро! – улыбаясь, приветствовала Татьяна. – Иди, умывайся, а я пока всё закончу, и будем завтракать.

   - Спасибо за то что ты вошла в мою жизнь, – подойдя к Тане, и, поцеловав её, сказал Сергей. – Не покидай меня никогда.

   - Тебе спасибо за всё. Я ни за что теперь не оставлю тебя. Главное ты не оставь меня, – отвечала девушка. – Ой, блин горит! Ну, вот отвлёк меня. Иди, умывайся и побрейся обязательно, а то колешься уже как ёжик.

      Умывшись и побрившись, Сергей вернулся в кухню, где уже был разложен по тарелкам салат и блины, а также был заварен чай. Молодые позавтракали. Пока собирались, успели посмотреть утренние новости, после чего отправились на работу. Вчера мужики с бригады видели, как пара вместе вышла из автобуса, но сегодня, увидев их снова вместе, все изумились. Ребята знали, что Серёга уже давно расстался с девушкой и категорически отказывался заводить новые отношения, однако все были очень рады за него, когда в бытовке он рассказал, как провёл незабываемую ночь.

      Хоть Сергей и страдает неизлечимым психическим заболеванием, но тем не менее он полюбил, а также полюбили его, да ещё такая прекрасная чуткая и добрая девушка, которая даже, по его мнению не могла присниться ему во сне. Из этого следует, что у любого, даже самого тяжелобольного человека есть возможность найти крепкую достойную настоящую, а главное взаимную любовь.

     Вот таким вот образом заканчивается этот небольшой рассказ. О том, что было дальше у Сергея с Татьяной, история умалчивает, но можете быть уверенны, что у них всё сложилось, наверное, даже лучше, чем они планировали.

 

   

 


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-06-08; Просмотров: 159; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.054 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь