Союзная интервенция в Сибири .   8

— 114 —

чение генерал Нокс попросил меня предпринять мирную пропаганду вдоль железной дороги, чтобы увидеть, возможно ли убедить рабочих стать на работу и дать стране возможно интенсивную работу для восстановления порядка. Я пришел к заключению, что если хоть что-нибудь можно сделать для придания практического и устойчивого характера русскому трудовому сознанию, то стоит попытаться выполнить это.

С самого начала я встретился с затруднением, заключавшимся в том, что я не мог предложить рабочим что-нибудь определенное взамен их согласия поддержать сражающуюся часть русского общества. С пустыми руками нечего было рассчитывать на что-нибудь крупное. Единственный человек, который мог говорить за правительство, был сам верховный правитель, и к нему-то я и обратился со следующим письмом:

(Копия)

Омск. Сибирь.

4-го февраля 1919 года.

Его Высокопревосходительству Адмиралу Колчаку, Верховному Правителю.

Сэр. Генерал-майор Нокс, Глава Британской Военной Миссии в Сибири, поручил мне предпринять объезд железнодорожных мастерских вдоль Сибирской железной дороги с целью обратиться к рабочим и призвать их к тому, чтобы отдать весь свой труд Русскому Государству в продолжении настоящих и будущих военных действий, не соединяться в стачечное движение и не учинять всего того, что может помешать продвижению войск и военных припасов, пока не будут закончены военные действия против врагов. Причем я указал генералу Ноксу, что, желая взять на себя эту миссию, я боюсь, что она окажется совершенно бесполезной, если я не смогу обещать рабочим от имени русского правительства некоторого улучшения в их положении.

1. Например, мне сообщили, что некоторые железнодорожные и другие государственные рабочие не получают заработной платы для содержания себя и своих семейств иногда по нескольку недель, а в других случаях и месяцы. Если это так, то невозможно ожидать, чтобы рабочие были довольны, и чудо, если они соглашаются работать, как они это делают до сих пор.

^- 115 —

Необходимо, чтобы я был в состоянии обещать им, что эти непорядки будут исправлены и плата в' будущем будет выдаваться во-время.

2. В России не существует много такого, что считается необходимым для поддержания промышленного мира и порядка в таких индустриальных государствах, как Англия. Я допускаю, что в настоящее тревожное время для страны можно осуществить только сравнительно немногие реформы созидательного характера * но все же задача моя будет облегчена, если я смогу сказать рабочим, что я имею полномочие от русского правительства обещать, что как только порядок будет восстановлен, будут приняты законы для защиты и помощи русским рабочим иих организациям, на подобие тех, которые применяются в Англии.

Если я заручусь чем-нибудь определенным относительно указанных пунктов, я думаю, это окажет содействие в деле умиротворения рабочих классов в России и сильно укрепит власть Вашего Превосходительства в сердцах русского народа.

Подписано: Джон Уорд.

(Копия)

Омск, февраля 5-го 1919 г.

Полковнику Джону Уорду, члену парламента, командующему 25-м батальоном Миддльсекского полка.

Сэр. В ответ на ваше письмо от 4-го февраля, сообщаю вам, что я с громаднейшим удовлетворением узнал, что вы собираетесь предпринять важную миссию обращения к железнодорожным рабочим и призвать их к тому, чтобы отдать все свои силы для дела России в этот крестный момент нашей национальной жизни. Оба вопроса, которые вы поднимаете в своем письме, не могут остаться без скорого ответа, а потому мне хочется довести до вашего сведения следующее:

1. Повелительная необходимость правильных и регулярных

платежей заработанных денег рабочим была предметом моих

личных забот, и неотложные мероприятия в этом направлении

проводятся правительством. Так как железную дорогу мы

считаем такой же важной отраслью, как и армию, то вы

поймете, что все, что в силах правительства, будет сделано им

в этом отношении, чтобы помочь угрожающему положению.

*

— 116 —

2. Что касается до второго вопроса, упоминаемого в вашем письме,то смею вас уверить, правительство уже установило в своей официальной программе, что рабочие найдут защиту и помощь в законах, которые должны будут укрепить и обеспечить их организацию на началах, сходных с демократическими государствами Европы. Правительство в настоящий момеш\образовало особый департамент труда, который подготавливает будущее законодательство по этому вопросу, следуя общему ходу конструктивной работы, которая, я надеюсь, будет продолжаться со всей энергией и силой, если позволит военное положение.

Пользуюсь настоящим случаем, чтобы выразить вам, как глубоко ценю тот интерес, который вы проявляете к нашему положению, и то ценное содействие, которое вы так великодушно предлагаете в этом важнейшем деле умиротворения рабочих классов в России.

Искренно преданный вам А. Колчак.

Вопрос,который предстояло теперь решить, был таков: какую позицию займут анархисты при нашем новом* проповедничестве?

Влияние правительства Колчака еидно, между прочим, в правильном ведении дел, связанных с железнодорожным хозяйством и вообще доставкой грузов.

Не раньше, чем мы достигла Кемчуга, мы могли заметить какой-нибудь признак, что здесь еще остарался неостывший пепел социального ада, который промчался над страной. В этом пункте линия охранялась сильным отрядом, расположенным в бараках около полотна. Начальник отряда сообщил нам, что как раз в этом пункте восставшие произвели нападение, причем захватили на несколько часов движение-, но были выбиты, не причинив какого-либо серьезного ущерба; отступая, они подожгли станцию. Он предупредил нас, что мы можем подвергнуться различным случайностям на пути к Красноярску; однако, мы прибыли туда благополучно 25 февраля.

Красноярск—красивый большой город на р. Енисее. Мост через реку постоянно привлекает к себе внимание мятежников. Гарнизон состоит из одной роты 25-го Миддльсекского полка, итальянского батальона, недавно сформированного из итальянских пленных и вооруженных Англией, четырех сотен кЬза-

— 117 —

ков и одной роты чехов из 10-го полка,прибывших незадолго перед тем. Здесь имеются также большевики, обитающие на возвышенных частях города *). В день старого русского Нового года они устроили митинг и вынесли резолюцию, признававшую необходимость убийства всех армейских офицеров везде, где они окажутся изолированными от помощи своих товарищей. Командующие войсками ответили на это тем, что распорядились окружить батареей большевистскую часть города и предупредили, что за ^каждого убитого офицера будет дан залп по большевистским квартирам. Пока-что не убит ни один офицер. Часть сербов, вооруженных для содействия охране жителей, была поймана в продаже оружия и аммуниции большевикам; среди ночи они был*1 окружены и обезоружены; при этом был убит один казак. Соддаты 25-го Миддльсекского полка были на-готове во время этой операции, на тот случай, если потребуется их содействие.

25-го мы двинулись к Иркутску, получив предостережение, что дорога к Канску фактически в руках повстанцев. Около 8 ч. вечера мы прибыли в главную квартиру генерала Афанасьева, который зашел ко мне в вагон и дал подробное описание положения. Силы неприятеля доходили до 8.000, тогда как правительство располагало всего 3.000. Последние были разбросаны маленькими отрядами на протяжении сотни верст и прижаты к самой железнодорожной линии.

Было очень интересно узнать о настоящих причинах восстания, так как главные пункты недовольства и жалоб изложены в прокламациях самих повстанцев. Последние большею частью состоят из богатых крестьян, которые владеют таким количеством земли, которое во многих случаях равно пространству, занимаемому, напр., Рутландским графством. В 1917 году они насильственно захватили хозяйственный инвентарь, имущество и земли крупных землевладельцев, убив последних вместе с их семьями.

Другой важный элемент, составляющий армию повстанцев,— беглые каторжники старого режима, выпущенные большевиками; они скрылись в тайгу от преследований, образовав, повидимому,

¹ ) Уорд разумеет здесь рабочих Красноярска , населяющих гористые предместья города .                                                                               ( Прим . пер ев .)

— 118 —

самый страшный и дикий сорт людей во всем мире. Богатые крестьяне незаконным образом кормили и укрывали этих каторжников, с целью: во-первых, откупиться таким образом от их враждебности к себе самим; во-вторых, заручиться их помощью для сопротивления чиновникам нового правительства, назначенным для обследования способов обогащения этих крестьян за счет их убитых соседей; /в-третьих, для того, чтобы помочь крестьянам не только не платить никаких налогов и недоимок, но, вообще, не производить каких бы то ни было казенных платежей в будущем. Последний пункт как раз выдвигается в крестьянской прокламации, в которой говорится также, что поскольку революцию начали городские жители, несправедливо требовать от крестьян платежей за убытки, причиненные в городах; далее крестьяне утверждают, что как раз городские жители продолжают сражаться друг с другом, и пока они не кончат своих междуусобий, крестьяне не будут платить каких-либо налогов или оказывать содействие правительству. Наконец, тот же самый союз крестьян с беглыми каторжниками помог им сопротивляться мобилизации, объявленной колчаковским правительством.

Как уже выше указывалось, все мелкие правительства и генералы, включая Деникина, поспешили признать Омское правительство, когда адмирал Колчак принял власть, исключая одного полковника Семенова. Он, как известно, получал регулярные субсидии от японцев, с целью дать ему возможность помешать распространению власти адмирала до Владивостока, и, только благодаря этим инструкциям и защите, Семенов отказался признать власть Омского правительства, издавая нахальные манифесты против верховного правителя. Крестьяне к западу от Байкала ухватились за это обстоятельство и говорили в своих прокламациях, что, поскольку полковник Семенов отказался придавать значение распоряжениям Колчака к востоку от озера и при этом получил поддержку одной из союзных держав, постольку и они имеют основание поступать таким же образом на западной части озера. Это показывает, как японское влияние оказалось пагубным как для создания порядка, так и для поддержания его. Япония и Семенов снабдили повстанцев как раз необходимым для них предлогом. Действуя так, Япония созда-

— 119 —

вала и расширяла арену анархии и делала задачу своих союзниц и Колчака более затруднительной, чем это могло быть при других условиях.

Конечно, такая аргументация не давала никаких логических оснований для позиции крестьян, но всякий, кто хоть немного знает Россию, согласится, что это как раз подходило к их психологии. Народ этот более невежественен, чем самые захудалые сельско-хозяйственные рабочие у нас в Англии. Они владеют и живут на огромных земельных пространствах, размерами в некоторых случаях с большое английское поместье. Но уровень их жизни во многих отношениях ниже, чем у нашего безземельного фермерского рабочего. Невежество их колоссально, а их жадность и ловкость составляют предмет зависти армян, которые открыто признаются, что в торговых сделках русский крестьянин превзойдет еврея в обмане ¹).

Желая использовать в своих целях революцию, принципы которой внушают им отвращение, это богатое¹ крестьянство не хочет теперь оказать ни малейшей помощи в деле восстановления порядка.

С глубоким интересом я прочел эти документы, которые •совершенно подрывают английскую легенду о безземельном рус'ском крестьянине, изнывающем на нескольких акрах земли.

Мы прибыли в Иркутск и приступили к обследованию^положения. Когда! мы проезжали его за четыре месяца перед тем, это был центр сибирской жизни. Официальная нерадивость низвела его, однако, на положение третьестепенного города.

Мне очень хотелось узнать, как процветает новая румынская дивизия под французскими ауспициями. Четырнадцать тысяч ружей было оставлено здесь за несколько дней перед тем одним нашим поездом с военными запасами. Местные русские власти ничего не знали об этом: с ними даже и несоветывалисьпоэтому поводу. По их сведениям, в округе живет до трех тысяч румын, из которых большая часть прониклась большевистскими взглядами. Я начал допытываться по обыкновенным английским

*) Крестьянское движение в Сибири во время революции все еще ждет своего первогс историка, так как разбор его, данный эсером Е. Колосовым на страницах «Былого», № 20 за 1922 год, трудно признать вполне объективным и методологически правильным.                     ( Прим . перев .)

— 120 —

инстанциям, но все они оказались в полном неведении. Посещение русского железнодорожного управления обнаружило факт, что какой-то французский офицер подписывал приказы о задержании в Иркутске вагонов, содержащих ружья, и таким образом было выгружено до трех тысяч ружей, причем остальной запас ружей французы предлагали направить в Томск, где они надеялись распределить их среди сербских банд с большевистскими тенденциями. Уже одни эти факты указывают на очевидную необходимость, чтобы английская помощь давалась бы только английскими руками.

Русские офицеры стали приобретать свои старые характерные привычки, начали заполнять увеселительные дома и рестораны города, и очень мало вспоминали о своих полуодетых сотоварищах, продолжавших тяжелую борьбу вдоль Уральских гор.

МОЯ КАМПАНИЯ .

Мой первый митинг состоялся в ремонтной мастерской в Иркутске, 4-го марта в 3 ч. пополудни. Собралась большая толпа рабочих, мужчин и женщин. У русских женщины работают на железных дорогах в таких отраслях, как очистка вагонов и платформ, подметание снега, /скалывание льда, "и даже в ремонтных мастерских бывала некоторая примесь прекрасного пола.

Аудитория с большим- вниманием слушала о развитии в Англии трэд-юнионистского движения. Большинство соглашалось с развитым мною положением, что ни один вопрос не может быть решен спорящими путем взаимного истребления. Но тут присутствовало около полудюжины членов международного рабочего союза, с надвинутыми на лоб широкополыми шляпами, небритые, точь-в-точь вроде тех типов, которых видишь на митингах в Лондоне, Ливерпуле и Глазго. Они не были железнодорожг ными рабочими: один держал парикмахерскую, другой был учителем, один русским врачем, один адвокатом. Тем не менее, все они были официальными представителями единственной формы союзов, существующей в русской Сибири, и представляли кружок революционеров, связанных общею целью—грабежом и убийством каждого порядочного человека, будь то рабочий или буржуа, если только он отказывается поддерживать политику анархии. Эти пять или шесть определенных злодесв образовали что-то вроде Кровавого Братства, и, прикрываясь анонимностью, издавали воззвания от имени русских рабочих, которым последние не могли сопротивляться, боясь применения грабительского терроризма. Сделалось обычным явлением каждое утро находить трупы людей, принадлежавших ко всем классам обще-

— 122 —

сгва и убитых ночью членами таких кружков. Не существовало никакой системы законности или помощи; всякие следы правосудия были стерты и все эти преступления оставались безнаказанными. Иронией было то, что все эти акты признавались совершенными в интересах прогресса и 'реформы и от святого имени труда *).

Иркутский кружок задавал вопросы, которые были расчитаны не на то, чтобы выяснить какой-нибудь факт, связанный с положением рабочего вопроса в России или в Англии, а на то, чтобы произвести некоторого рода скандальный эффект, в роде следующих:

«Почему должны мы довольствоваться половиной, когда Mbf можем уничтожить буржуазию и   воспользоваться всем?»

«Почему мы должны стремиться к восстановлению закона, который всегда позволяет немногим грабить многих?»

«Не будет ли более справедливым если позволить большинству продолжать грабить немногих?»

«Разрушая помещичье и капиталистическое производства, разве русский пролетариат не возвращает просто обратно свою собственность?»

«Разве не правда, что, чем систематичнее и действительнее мы уничтожим буржуазный и помещичий класс и все учреждения, связанные с ним, тем легче можно будет создать новый порядок?»

Все эти вопросы были очень тонки и трудны для письменного ответа на митинге русских рабочих, не умеющих ни читать, ни писать. Было весьма предусмотрительно, что госпожа Франк, издательница журнала «Русская армия», сделалась секретарем на время этой миссии. Она овладела каждым из обсуждавшихся вопросов, и развивая одно положение за другим, показала, как эти начала, проведенные в жизнь, повели к общему

¹ ) Конспиративные» рабочие организации, преследовавшиеся правительством Колчака за свою непримиримую революционность, представляются У орду на подобие ирландских террористических «братств» (Irish Brotherhoods), память о которых английское общество сохранило еще со времени бурных 80-х годов. Не приходится и говорить, что автор записок не понимает исторических форм русского рабочего движения: иначе он не стал бы лечить его проповедью английского трэд-юнионизма.

( Прим . перев .)

— 123 —

разрушению всего хорошего и честного в России. Влияние этой маленькой женщины на простых русских рабочих было действительно замечательно.

Следующей нашей остановкой была Иннокентьевская, где начальники работ посмотрели на дело так, что ясно было видно, что они предпочтут идти на экзекуцию, чем принять участие в рабочем митинге. Профессионалы остались в стороне, и аудиторию составляли одни железнодорожные рабочие. У них много общих свойств со средними английскими рабочими; они с жадностью слушали о способах организации лучших английских трэд-юнионов. Они не имеют никакого представления об этих вещах и об успехах, сделанных нами для улучшения положения рабочих масс вообще, а их профессиональные вожди изображают английский трэд-юнионизм, как буржуазное движение, и на деятельность наших трэд-юнионов смотрят, как будто бы нами руководит и нас организует не кто иной, как капиталист. Они удивились, узнав, что мы представляем единственную исключительно рабочую организацию в мире, что мы не позволяем, подобно им, докторам, адвокатам и просто политикам, вести наши дела, но настаиваем всегда на том, чтобы иметь трэдюнионы в своих собственных руках. Один старый русский машинист спросил: «Если англичане нашли выгодным предоставить свои организации исключительно рабочему классу, почему не сделают того же самого немецкие рабочие?» Я отвечал: Жогда движение начинается неправильно, то бывает трудно исправить его; также и'здесь: все, не входящие в трэд-юнионы, борются за места в них, и если им удается проникнуть туда, они или проваливаются сами или скорее подрывают трэд-юнион, чем помогают ему, а те, которые не могут войти, остаются вне их, но не хотят устраниться от рабочего движения; так что русские рабочие, организуясь в трэд-юнионы, должны сразу же встать на правильный путь и освободиться от всякого элемента, не принадлежащего к рабочему классу».

Мы остановились на станции Зима—месте моего острого столкновения с вооруженными стачечниками несколько месяцев тому назад. Митинг в мастерских прошел с большим успехом. Интересно отметить, что, хотя во время моей предыдущей встречи с этими рабочими, мне пришлось принять позу военного

— 124 —

диктатора, рабочие не высказали никакого неудовольствия и строго выполнили соглашение, которое я провел с помощью штыка. Они были рады, что и я со своей стороны выполнил обещание, не забыв/их интересы, как только представился удобный случай.

Нижнеудинск не входил в мое расписание, но ко мне была обращена специальная просьба поговорить с тамошними рабочими; поэтому мы сделали необходимые распоряжения и посетили этот пункт в воскресенье, 8-го марта. Это был, кажется, самый крупный митинг из всех бывших до него. Начальство соорудило специальную платформу в огромной машинной мастерской и само приняло живейшее участие во всем происходившем. Было очень утомительно, но если в результате все же брошены семена порядка и прогресса, то усилия стоили того.

Вагон наш был прицеплен к медленно двигавшемуся поезду, шедшему на запад, и потому мы прибыли в Канск только вечером 10-го.

Канск самый крайний восточный пункт арены, на которой разыгралось восстание. Некоторые интересные факты относительно него мы узнали от железнодорожных служащих. Бунт вспыхнул неожиданно 26-го декабря, в то же самое время, когда начались беспорядки в Омске и Куломзине, й сразу же был направлен к овладению железнодорожным путем. Военная охрана в Канске состояла из одного офицера и пятидесяти солдат. Офицер расставил своих часовых в различных местах на некотором расстоянии друг от друга, а солдаты, составлявшие его личную охрану, проснувшись, нашли, что их помещение и оружие находятся в руках полудюжины вооруженных лиц. Мародеры закричали: «Ваш-офицер убит!» и приказали им спокойно лежать, пока они не заберут ружей. Покончив с этим, они двинулись к помещению офицера, который, найдя своих солдат уже обезоруженными, бросился удирать от них без единого выстрела. Весь отряд большевиков был силою в пятнадцать человек, и эти пятнадцать человек держали в своем повиновении станцию и город с населением свыше пяти тысяч в продолжение двадцати пяти часов. К этому времени подошел эскадрон казаков, и большевики отступили. Отойдя не далее 60 верст, они окопались, защищенные от мести Колчака глубокими снегами сибир-

— 125 —

ской зимы, которая делает невозможными все операции за линией железнодорожной колеи.

Здесь состоялся блестящий рабочий митинг р огромной мастерской, замечательный своим спокойным энтузиазмом и очевидной надеждой на лучшие времена. Совершенно ясно, что русский рабочий утомлен революцией. Цм обещали Эльдорадо, а создали ад. Они просто хотят найти путь, чтобы избавиться от этого ночного кошмара. Они голосовали резолюцию благодарности мне и английским рабочим, от лица которых я говорил.

12-го мы двинулись в Красноярску и нашли необходимым приготовить пулеметы и госпитальные принадлежности. Простояв с оружием всю ночь, мы прибыли 13-го на станцию Клюквенную, где помещалась русская главная квартира; тут мы узнали, что правительственные войска отогнали неприятеля от полотна дороги и что остаток пути до Красноярска может считаться безопасным. Туда мы прибыли в среду, 13-го, в 9 ч. 15 м. вечера.

Красноярск—большое железнодорожное депо со строительной и ремонтной мастерской, насчитывающей до 3 тысяч рабочих. Здесь оказалось необходимым устроить два митинга. В первом случае была очень спокойная интересующаяся толпа, которая слушала мое обращение к ней, как будто понимала его значение и смысл. Галантный русский полковник перевел первую часть ее, госпожа Франк—вторую. Впечатление, созданное этой бравой женщиной, лично командовавшей ротой перед тем как Керенский разрушил армию, было действительно велико. Нельзя было сомневаться в эффекте ее слов, когда эти пропитанные маслом рабочие подняли свои папахи, приветствуя телеграмму от английских трэд-юнионов, которую она им сообщила.

Этот тород—центр международных интриг. Тут расположены: итальянский батальон силою в 1500 чел., чешский 12-й полк и британский Миддльсекский отряд. Для поддержания своего* престижа Франция вооружала латышских повстанцев по мере того, как генерал Афанасьев мог разбивать и разоружать их. Итальянские солдаты были на плохом счету и у жителей и у местных русских гражданских и военных властей. Грабежи и нападения стали почти ежедневными происшествиями, пока, наконец, власти официально не пожаловались главной квартире Союзников, прося или подчинить итальянцев соответ-

— 126 —

ствующей дисциплине или увезти из страны. Главная жалоба русских властей основывалась на открытой враждебности союзных офицеров, руководимых самым старшим из них, по отношению ко всякому русскому.

Так легко сделаться другом русского народа, и подобная поза его так называемых помощников была очень печальна. Когда я высадился во Владивостоке, я не раз говорил в приказах, что мы, англичане, пришли, как друзья, помочь России встать на ноги, и всегда старался держать это в моем сознании. Я часто удивлялся, что за инструкции были даны моим союзным коллегам!

На следующий день мы прибыли в Боготол, где, получив инструкции от консула Пикокка, я произвел расследование о заключении в тюрьму некоего австралийского подданного, по имени Савинова. Власти предоставили dossier его дела, которое доказывало, что он является предводителем большевиков, помощником командира вооруженного отряда, который питался перебить местные власти. Его казнили вскоре после этого вместе с Титовым, его начальником, который был членом Центрального Комитета Балтийского флота, и по приказу которого было убито около ста морских офицеров старого режима.

Митинг прошел с обычным подъемом и интересом и начальник работ был доволен надеждой, которую мы вселили в него и в его рабочих.

Следующий митинг был на ст. Тайга, и это было действительно крупным событием. В главной мастерской была построена специальная платформа, вокруг которой шумело до двух тысяч рабочих. Народ смотрел на митинг, как на возрождение русской жизни. Здесь в продолжение уже двух лет не было ни одного митинга, исключая подпольных собраний заговорщиков. Я призывал людей отложить в сторону анархию и заняться восстановлением порядка в новом русском государстве, *в котором им гарантировано тег^ерь место. Перевод г-жи Франк произ-, вел глубокое впечатление на этих утомленных трудом мужчин и женщин. Было ясно, что народ утомлен, ужасами революции и желает мира и покоя.

Здесь я виделся с генералом Ноксом, возвращавшимся в Омск, и он сообщал мне о целом ряде важных обстоятельств.

— 127 —

23-го утром мы прибыли в Ново-Николаевск и приступили к приготовлениям для митинга, который должен был состояться в тот же день. Как обычно, я посетил разных командующих и имел долгий разговор с генералом Зайченко, от которого я собрал много сведений относительно положения в этом важном округе. Генерал Зайченко рассказал нам несколько забавных историй относительно попытки французского штаба создать мощный противовес большевизму из германских и,австрийских военнопленных. В Ново-Николаевске союзный командующий генерал Жанен выпустил из концентрационных лагерей несколько сот австрийских и немецких поляков и сформировал их в полки. Спеша скорее укомплектовать эти части, он забыл заглянуть в прошлое офицеров, избранных для их командования. Настолько беззаботны оказались французы, что русские власти, проснувшись в один прекрасный День, нашли, что один из самых опасных военнопленных, хорошо известный германский шпион, офицер фон-Будберг, стоит во главе командования указанными союзными войсками. Фон-Будберг, как хороший патриот, постарался подобрать вокруг себя подчиненных из того же сорта людей, что и сам он. \ Несколько позже французскому штабу стало известно, что представляет из себя его детище, и он стал просить уфусских властей помощи и совета для разоружения своего нового германского легиона. Неожиданное появление нескольких польских частей, при содействии некоторых новых русских отрядов, бывших наготове оказать немедленную помощь, если окажется необходимость, окончило карьеру этих французских protйgйs, которые были разоружены и отправлены обратно в свои лагеря.

Помощь союзников России похожа на траги-комический фарс и является тайной даже для человека, посвященного в нее. Прямое и немедленное признание Омского правительства было бы честной рукой, протянутой для честного дела, но что бы тогда делала союзная дипломатия? Дипломатия только тогда необходима, когда имеет в виду дальнейшие цели, а не простое, недвусмысленное содействие беспомощному другу.,

Утром 26 марта мы прибыли в Барабинск и, окончив приготовление к митингу, отправились на рынок. Цены были очень высоки даже для местных продуктов и просто абсурдны для

— 128 —

заграничных или привозных товаров. Полковнику Франку нужна была простая безопасная булавка (6 штук на пенни у нас дома); оказалось, что она стоит 7 рублей—14 шиллингов З¹/* пенса старой монетой и 3 шиллинга 8 "пенсов по расчету, из которого платили в британской армии. Все остальное было в соответствующей пропорции.

28-го мы прибыли в Омск и 29-го я сделал длинный доклад адмиралу, который выразил мне свою сердечную признательность и настаивал на необходимости продолжить мою поездку к Уралу. Он получил от заведующих управлениями донесения, утверждающие, что результатом моей миссии было улучшение общего настроения рабочих. Его горячим желанием было, поэтому, чтобы дело приобщения рабочих к государственным интересам продолжалось бы и далее с той же энергией.

Дальнейшее обсуждение общих дел, в особенности политики французского командования в Сибири, заняло нас во время чая. У-меня существует полное доверие к характеру адмирала, но пигмеи, которыми он окружен, то и дело вставляют палки в колесницу государства. Тут нет ни одного, которому бы я доверил управление мелочной лавкой, а не только государством. У них нет никакого представления о долге государ¹ ственного человека. Мелкие кляузы личного соперничества и прибыльных делишек занимают все их время, если только они не заняты свойственным им делом поступать на зло верховному правителю. Патриотизм офицеров и солдат на фронте и средневековое рыцарство казаков—единственные вещи, оставшиеся для восстановления России. Это естественно ограничивает архитектурные черты нового здания, но пионер всегда ограничен в выборе подходящего материала.

ОПЯТЬ В ОМСКЕ .

Очень интересно наблюдать за колебаниями общественного мнения в Омске от одной ориентации к другой. Ко времени моего отъезда на восток благожелательная волна катилась в английском направлении. Генерал Нокс отправился в турнэ по Сибири для организации новой армии Колчака. Сэр Чарльз Элиот уехал в Гонконг. Генерал Боуес остался замещать генерала Нокса, а полковник Робертсон—сэра Элиота. В три коротких недели исчез всякий след английского влияния. Англичан не было нцгде; зато расположением стали пользоваться в одинаковой мере французы и японцы.

Последние или научились, наконец, как держаться по отношению к русским, или же получили соответствующие инструкции из дома. В продолжение первых трех месяцев моего пребывания в Сибири они держали себя в высшей степени надменно, но после заключения перемирия с Германией—на победу которой над союзниками они возлагали все свои надежды—их было просто не узнать: настолько изменился внешний вид их отношений. Они говорили о своем союзе с Англией, о своей дружбе к России, о с^оей любви к Франции. Когда японцы хотят, они могут казаться очень любезными, даже настолько милыми, что трудно противостоять их авансам. Таково было их отношение ко всем, исключая китайцев, к которым они питают величайшее презрение, и американцев, которых они боятся. Когда поле действий осталось свободным, их политика стала делать большие успехи.

Французские методы были совершенно другими. Их приемсалонная атака, т.-е. как раз то, где обыкновенный британец играет довольно плачевную роль. Отсюда арена была для них

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться: