Полная цитата на английском

In wonderful savageness live the nation of the Fennians, and in beastly poverty, destitute of arms, of horses, and of homes; their food, the common herbs; their apparel, skins; their bed, the earth; their only hope in their arrows, which for want of iron they point with bones. Their common support they have from the chase, women as well as men; for with these the former wander up and down, and crave a portion of the prey. Nor other shelter have they even for their babes, against the violence of tempests and ravening beasts, than to cover them with the branches of trees twisted together; this a reception for the old men, and hither resort the young. Such a condition they judge more happy than the painful occupation of cultivating the ground, than the labour of rearing houses, than the agitations of hope and fear attending the defence of their own property or the seizing that of others. Secure against the designs of men, secure against the malignity of the Gods, they have accomplished a thing of infinite difficulty; that to them nothing remains even to be wished.

Tacitus: Germania, trans. Thomas Gordon http://legacy.fordham.edu/halsall/basis/tacitus-germanygord.asp

 

* * *

 

Майя верили в бессмертие, небеса и ад. Те, кто исполняли обряды, то есть «хорошие» умершие люди, отправлялись в край под сенью «первого дерева мира» и пили под ним свое какао. Куда отправлялись другие, неясно. У ацтеков была сложная система богов и мест загробного мира, которая заслужила бы похвалу от самих древних греков. Мы не знаем, насколько близкую параллель проводили майя между этими понятиями. Символы имен девяти владык ночи и загробного мира у майя были установлены (у ацтеков было тринадцать небес и девять преисподних), но все девять остаются неназванными. Это является свидетельством того, что у майя, как и у ацтеков, существовал вертикально организованный мир, состоящий из небесных уровней и кругов ада, куда отправлялись в путь души умерших людей. Эти места загробной жизни не имели нравственного значения. В мифологии майя человек не вознаграждался, как у христиан, за праведные или полезные дела. Место, куда человек отправлялся после смерти, больше зависело от того, кем он был в жизни, нежели от того, что сделал. Воины, рыбаки, жрецы, женщины, умершие при родах, – все они отправлялись в ту часть небес или преисподней, где обитали их духи-покровители. Самоубийцы отправлялись на свое собственное небо; они считались священными. У них даже была своя богиня, Иш-Таб (Иштаб). Ее изображали висящей на веревке, и в таком виде Иштаб можно увидеть на рисунке в «Дрезденском кодексе».

Виктор фон Хаген. Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки. Глава 2. Майя

http://www.k2x2.info/kulturologija/acteki_maija_inki_velikie_carstva_drevnei_ameriki/p3.php

 

 

Индоевропеец и семит времен «ego explosion» тоже не имели душевных проблем, – потому что «всем» были лично сами. Их эго вырастало настолько, что не мыслило себе границ во времени и пространстве. Эти эпохи оставили после себя множество пирамид, курганов, мавзолеев, череду царей-богов и богов-царей, множество «имен власти» – Владимир, Всеволод, Максим, Панкрат, Эльдар, Али, Мустафа, Ахмет, Раймонд, Ричард, Эрик и мн. др. Унаследованный от них язык пропитан отношениями власти.

 

Границы осознавались только в столкновении с другими непомерными эго. Бремя этих неудач копилось в истории, подтачивая властный дух. «Уж нет у нас той силы, что играла В былые дни и небом и землею». – А. Теннисон. Хуже всего была анархия разных верований. С некоторых пор властный тип стал радеть о времени больше, чем о пространстве. «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душу свою потеряет?» (Матф. XVI, 26)15. Всякую прочую духовность надлежало истребить.

 

Христианство предложило коллективное господство – через объединение поверх племенных границ и культур, и личное спасение поверх всех враждующих верований. Чемпион выживания ради этого мог поступиться многим, включая свое главное эволюциронное достижение, разум. Если раньше он не мыслил границ, то теперь не желал их мыслить. «Верую, ибо нелепо».

 

Всякое «я», пребывающее в мире, уязвимо перед ним – значит, нужно иметь эталонное «я», и подальше от этого мира...

...отождествление с Богом – то есть обособленной, всемогущей, тотально властвующей личностью, с «абсолютным «я».

 

Те, кто не отказались от разума, существовали в виде сект, и стали наукой. «Великое восстановление наук» (Бэкон). Материализм – попытка вернуться от воображаемой власти к власти действительной и действенной, от коллективного к индивидуальному... от веры к разуму, от «спасительной глупости» Тертуллиана к парменидовскому тождеству бытия и мышления.

Картина, конечно, сложнее, но это был самый широкий путь. (...)

 

«Рационализм, уступив на время религиозному иррационализму, сохранившись в неявной форме в христианской теологии, а позднее в схоластике Фомы Аквинского и в научной мысли Возрождения, вновь поднял голову, чтобы утвердиться в новоевропейской философии и науке, снова вернувшимся к традициям античного рационализма».

Додельцев Р.Ф. Введение в науку о науке. Учебное издание

 

«Обеспечение высшего и безусловного саморазвития всех способностей... для безусловного господства над всей Землей есть тот тайный стимул, который подстегивает новоевропейского человека на все новые и новые порывы и понуждает его к обязательствам, которые обеспечили бы ему надежность его методов и достижение намеченных целей.

Эта история новоевропейского человечества, лишь в 20 веке впервые в полном согласии со своим внутренним законом выходящая на простор самосознающего порыва необоримой воли к неуклонно достигаемой цели, косвенно подготовлена христианским человеком с его нацеленностью на достоверность спасения. (...).

Хайдеггер, Мартин. Европейский нигилизм. Глава «Господство субъекта в Новое время»

 

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: