Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Сотрудничество Экспозитуры-2 с другими разведками



Экспозитура-2 II Отдела ГШ, разыскивая союзников среди других капиталистических спецслужб и правительств для осуществления своих антисоветских планов, в разные периоды опиралась на разные группы государств — в зависимости от текущей политической и экономической конъюнктуры. В ее неизменных союзниках оставались разведслужбы лимитрофных стран Балтии (исключая Литву)131 и Финляндии, в которых накал антисоветских настроений всегда был очень высоким. Также постоянным, хотя и основанным не столько на взаимности, сколько на сугубом прагматизме, было сотрудничество Экспозитуры-2 (и других структур Реферата «Восток» II Отдела ГШ) с коллегами из Румынии, Венгрии и Чехословакии, а также Турции, Ирана, Афганистана и Северного Китая (Маньчжурии). Поскольку разведки названных стран действовали против СССР главным образом посредством проживавших на их территории эмигрантов-националистов, то для взаимодействия с ними со стороны польской «двуйки» наличие у последней такой мощной организации, как «Прометей», являлось крайне удобным и выгодным для поляков. (В известном смысле в данном отношении — работая через эмигрантские центры и организации на территории других государств — польская разведка повторяла опыт советской132.)

Поэтому руководство Экспозитуры-2 охотно соглашалось и даже инспирировало то, чтобы «прометейские» деятели пользовались одновременно материальной и иной помощью и со стороны иных правительств. Это создавало весьма своеобразную ситуацию, когда временами значительное число агентов и даже кадровых сотрудников Экспозитуры оказывались двойными и тройными агентами иностранных спецслужб. Такое положение дел сильно напрягало дефензиву (и в материальном, и в рабочем плане), заставляя ее подозревать всех и вся, держать в постоянном поле зрения весь кадровый состав разведки, но при этом, похоже, более всего ее интересовал один вопрос — не является ли тот или иной агент или офицер Экспозитуры советским шпионом.

До 1933 г., т. е. до момента прихода к власти Гитлера, ориентируясь на союзников, руководство Экспозитуры-2 все же более тяготело к Франции и Англии. Позднее, особенно когда военная мощь Германии стала более очевидной и, что следует подчеркнуть, когда проникновение немецкой разведки в область действия польского II Отдела и контрреволюционной эмиграции становилось все более глубоким, Экспозитура-2 совершила поворот в направлении гитлеровской Германии. Ее следующими контрагентами стали: Япония, стремившаяся захватить Сибирь, а также Италия как фашистское государство и член «антикоминтерновского пакта ». Экспозитура-2, заботясь о сохранении контактов с «краем», т. е. с советскими республиками через национальную эмиграцию, стремилась также, особенно через кавказскую эмиграцию, привлечь к этому Турцию. Хотя серьезных результатов в этом плане в Турции достигнуто не было, однако же контрреволюционная эмиграция действовала там, опираясь на резидентуры Экспозитуры-2, а также при тайном признании со стороны турецкого правительства.

Непосредственных доказательств сотрудничества с Германией архивные дела не содержат, однако, несомненно, материалы проливают свет на тот факт, что такое сотрудничество, хотя и законспирированное, существовало. Известно, что в Экспо-зитуре-2 должность руководителя резидентуры «Ассад» в Турции занимал Дубич-Пентер (Dubicz-Penther)133, обличенный на процессе Добошиньского как германский шпион, советник МИД по делам «прометейским» с 1929 г. и один из виднейших деятелей польской «двуйки». О существовании польско-немецкого сотрудничества по «прометейской» линии можно судить только на основе архивных дел, датированных временем после 1933 г. Необходимо отметить, что это сотрудничество никогда не носило официального характера. В 1934-1935 гг. Берлин посетил целый ряд видных деятелей кавказской эмиграции, расходы которых были оплачены Экспозитурой-2. Цель поездки была установлена индивидуально для каждого руководителем резидентуры «Мильтон» в Париже — майором Домбровским134. На основе архивных материалов135 удалось установить, что в 1935 г. представитель Грузинского национального центра, один из руководителей Грузинской народной партии, а также редактор «Прометея » — Георг Гвазава отправился в Берлин, где якобы выступил в качестве свидетеля в связи с арестом гестапо Карумид-зе. В действительности Гвазава проявил много усилий для того, чтобы установить контакт с официальными либо же полуофициальными гитлеровскими кругами. Ему удалось-таки найти неожиданно доброе расположение со стороны д-ра Лейббрандта (Leibbrandt)136 — представителя НСДАП по национальным вопросам СССР, а также завязать отношения с д-ром Эртом (Ehrt)137 — председателем «Антикоминтерна», который пообещал ему присылать статьи для «прометейской» прессы. В последующий период грузинская эмиграция получила и материальную поддержку со стороны Германии. Об этом свидетельствует документ138, где речь идет о том, что фашиствующая группа грузинских националистов, входящая в состав Национального центра, а также и в состав «Прометея», издавала за немецкие деньги, которые поступали благодаря посредничеству Одихарии Халвы, ежемесячный журнал «La Georgie »(«Грузия»).

Особую активность в плане установления контактов с гитлеровской Германией проявляла эмиграция из числа представителей так назьшаемого Горного Кавказа.

Из источников советской внешней разведки стало известно, что в феврале-марте 1935 г. один из бесспорных лидеров северокавказской эмиграции Шамиль Саид-бей, внук имама Шамиля, наладил контакты с немецкой разведкой. На одной из встреч с ее представителем в Стамбуле он заявил, имея в виду магометанский Кавказ, что «кавказский национализм по духу во многом родственен нацизму»139. Некоторое время спустя берлинская резидентура Заграничной организации (АО) НСДАП в Турции направила в центр докладную записку под общим названием «О результатах и перспективах разведывательной работы против СССР». Вот на что обращалось внимание в этом аналитически тщательно проработанном документе:

«При установлении связи с эмиграцией из России, в особенности с представителями азербайджанцев, северокавказцев и туркестанцев, мы руководствовались тем, что эти эмигрантские группировки могут быть связаны с нелегальными ячейками единомышленников в Советском Союзе, служащими в различных госучреждениях и в Красной армии.

Исходя из этих соображений, упомянутые эмигрантские организации представляют из себя самый подходящий материал для разведок иностранных государств, заинтересованных в свержении большевизма. К этому необходимо добавить, что северокавказцы и азербайджанцы обладают к тому же хорошими связями в высших турецких правительственных учреждениях, в том числе в Генеральном штабе.

Вполне естественно, что мы не можем оставить неиспользованными вытекающие из этого возможности, тем более что после победы национал-социализма в кругах этой эмиграции стала появляться большая и ясно выраженная симпатия к новой Германии.

Понятно, что организация азербайджанской партии Мусават обладает наибольшим опытом с точки зрения интересов разведывательной работы. К сожалению, до сих пор эта партия использовалась и контролировалась исключительно французской и польской разведками, и ее руководителей М. Е. Расул-заде и М. Векилова следует рассматривать как агентов польской разведки...

Учитывая, что польская разведка по Кавказу активно действует и с территории Персии (курсив наш. — Авт.), мы намерены командировать доктора [Джаффар]-Оглу в эту страну с целью создания там прочной базы для нашей разведки... »140.

На основе архивных материалов польской разведки141 нами установлено, что летом 1935 г. ведущий деятель «кавказских горцев » Магомет Сунш-Гирей отправился в Берлин с организационными целями (его командировка финансировалась Экспози-турой-2 Отдела II ГШ). Из письма Сунш-Гирея, описывающего его пребывание в Берлине, следует, что он встречался там с вышеназванным председателем «Антикоминтерна» д-ром Эртом, а также его членом — фон Дерингером. В состоявшейся между ними беседе они его заверили в том, что хотели бы установить тесный контакт с националистическим движением «кавказских горцев », а также что будут охотно посредничать в установлении его контактов с японцами. Сунш-Гирей охотно согласился на сотрудничество с «Антикоминтерном», что же касается Японии, то он, хотя в принципе и выразил свое согласие, но сокрушался из-за ее недостаточной готовности к развитию такого сотрудничества, что, по его мнению, следовало из недооценки ею значения и роли эмиграции. Вслед за этим Сунш-Гирей встретился с д-ром Мейером Гайденхагеном (Meyer Heidenhagen) — референтом имперского Министерства пропаганды «по делам народов России »142. Гай-денхаген высказался в том смысле, что считает для себя честью установить тесные связи с «горско-кавказской» эмиграцией, а также подтвердил необходимость присылки в Берлин их собственного представителя. Также упоминавшийся выше Лейббрандт в разговоре с Сунш-Гиреем пожелал присылки в Берлин их собственного представителя и заявил о том, что считает для себя честью установить с ним тесное сотрудничество. Как оплачивалось это сотрудничество в последующий период, точно установить не удалось. Сунш-Гирей, однако же, заручился поддержкой со стороны гитлеровцев. Из донесения Экспозитуры-2143 следует, что в 1939 г. Сунш-Гирей во время пребывания в Варшаве находился в тесном контакте с А. Копчиньским144 — сотрудником германского посольства в Варшаве.

Из документов Экспозитуры-2145 также стало известно, что в 1935 г. Берлин посетил ведущий деятель крымских татар Джафар Сейдамет[ов] — будто бы с целью выхлопотать у германских кругов согласие на учреждение там «Тюрко-татарского института». В действительности же речь шла об установлении тесного сотрудничества с гитлеровцами, что нашло подтверждение в беседах, проведенных им с теми же лицами (Лейббрандтом, Эртом и др.).

Из ряда архивных дел Экспозитуры-2146 следует, что также и туркестанская эмиграция в лице Чокаева Мустафы Оглу проявила еще в 1933 г. стремление в плане установления контактов с гитлеровской Германией, а также (в 1935 г.) с Японией. Сотрудничество с Японией должно было идти в направлении синхронизации военного выступления Японии против Советского Союза и вооруженного восстания в Туркестане. Также в этой связи точно не установлено, в каком именно направлении развивалось это сотрудничество и сколькими контактами с японцами смогла воспользоваться туркестанская эмиграция.

О финансовом и политическом сотрудничестве Экспозитуры-2 с гитлеровской Германией и фашистской Италией свидетельствует деятельность руководителя агентства «Офинор» Михаила Еремиева. В 1935-1936 гг. Еремиев установил контакт с редактором гитлеровского еженедельника «Volker Bund» («Народный союз») Вильгельмом Шэром (Wilhelm Schaer), доверенным лицом НСДАП, в плане взаимного обмена информацией. В 1937 г. Еремиев в письме в Экспозитуру-2 Отдела II ГШ147 пишет, что реализует политику оси Берлин — Рим, сотрудничая с соответствующими немецкими и итальянскими редакциями. В то же время он просит Экспозитуру-2 об оказании ему помощи в получении сведений о Советском Союзе, что должно было облегчить ему сотрудничество с гитлеровской Германией и итальянским «Антикоминтерном», активным помощником которого Еремиев уже являлся длительное время. Одновременно следует добавить, что Еремиев находился в близких отношениях с доверенным Муссолини — д-ром Энрико Инсабато148. Таким образом, он стал своего рода посредником между германской и итальянской разведками, с одной стороны, и с польским II Отделом ГШ, с другой.

Помимо Еремиева активную роль связующего польскую разведку со спецслужбами нацистского рейха и фашистской Италии в 30-е гг. прошлого века выполнял грузинский «прометеец», убежденный сторонник расчленения СССР с иностранной помощью — Василий Садатиерашвили. Еще в 1926 г. активно включившись в тайную подготовку военного переворота на Кавказе и Украине (который намечалось осуществить с помощью Англии, Франции, Польши, сторонников немецкого генерала Гофмана149 и части российской эмиграции), он вместе со своим соотечественником Карумидзе возглавил подрывную операцию по изготовлению миллиардов фальшивых рублей, каковые предполагалось забросить на территорию СССР перед началом военной акции. Однако об этих планах стало известно широкой общественности, и летом 1927 г. заговорщики были арестованы берлинской полицией. После открытого суда, приговорившего Садатиерашвили с сообщниками к незначительным срокам тюремного заключения, они бежали в Швейцарию. В 1933 г. новые власти рейха пригласили их вернуться в Германию, где они использовались в качестве «экспертов» в аппарате ведомства Р. Гейдриха (РСХА-СД)150. Затем, уже живя в Риме, Садатиерашвили выступал постоянным корреспондентом ряда нацистских газет, включая центральный орган НСДАП «Фелькишер беобахтер», являясь при этом сотрудником римской секции «Антикоминтерна», деятельность которой курировалась непосредственно начальником IV отдела управления по общим вопросам МИД Италии графом Видо. Садатиерашвили представил графу Видо конкретный план, предполагавший (под руководством итальянских и при участии турецких правительственных служб) организацию вооруженного восстания на Кавказе. Поддержать восстание, по мысли Садатиерашвили, должны были подразделения итальянской армии, переброшенные инкогнито в районы советско-иранской и советско-турецкой границы под прикрытием освоения расположенных там сельскохозяйственных и лесных концессий. Хотя этот откровенно авантюристический план так и не получил реализации, его содержание вскоре стало известно в Москве из донесений агентуры ИНО НКВД в Италии151.

В 1936 г. по инициативе Владимира Бончковского152 и на деньги Экспозитуры-2 раз в две недели стал выходить «прометейский» журнал «Mysl Polska» («Польская мысль»), который помимо «прометейской идеи» проводил открытую фашистскую пропаганду, став глашатаем гитлеризма перед польской общественностью. В то же время «Польская мысль» проводила активную борьбу против всех тех, кто говорил об угрозе национальной безопасности со стороны гитлеровской Германии.

Из архивного дела Экспозитуры-2153 следует, что в 1936 г. в Польше находился в качестве гостя вышеназванный председатель «Антикоминтерна» д-р Эрт. Тогда он посетил Варшавский научный институт исследования коммунизма. В разговоре с представителями «прометеизма» в Польше д-р Эрт подчеркнул необходимость сотрудничества в борьбе против коммунизма, однако же он был против расчленения «белой России».

В августе 1938 г. Владимир Бончковский посетил Берлин с заданием установить официальный контакт с немецкими политическими и научными кругами». Из отчета, написанного Бончковским после возвращения из Германии, следует, что он был принят целым рядом ведущих представителей гитлеровской Германии: д-р Кляйстом из бюро Риббентропа, д-р Мейером Гайденхагеном из МИДа, д-р Лейббран-дом — руководителем восточного отдела в бюро Розенберга (НСДАП), д-р Деринге-ром — зам. председателя «Антикоминтерна» и др. Согласно докладу Бончковского, эти встречи состоялись благодаря установлению им знакомства на почве обменно-из-дательской деятельности с генеральным секретарем немецкого «Общества по изучению Восточной Европы» («Gesellschaft zum Studium von Ost-Europa ») и редактором журнала «Восточная Европа »(«Osteu-гора ») д-ром Вернером Маркертом (Werner Маrkert)154. Он якобы смог организовать эти встречи.

Согласно оценкам Бончковского, в результате многих бесед он пришел к выводу о том, что отношение немецких «государственных лиц» к «прометеизму» создает общую платформу для деятельности в направлении расчленения СССР. Со стороны д-ра Лейббрандта было выражено пожелание, дабы «для более тесного польско-немецкого сотрудничества и контакта на основе решения задач «прометейско»-антироссийских» в Берлин был направлен польский представитель в качестве члена посольства либо же в какой-либо иной должности.

Следующим этапом на пути развития диверсионно-политического сотрудничества польского II Отдела с гитлеровской Германией стала реорганизация Восточного института в 1938-1939 гг.

Польско-немецкое сотрудничество в «прометейской» области особенно ясно показано в памятной записке В. Бончков-ского. Гитлеровский принцип «5-й колонны» находит в названой записке полное признание, когда речь заходит о формировании таковой в Советском Союзе с опорой на «прометеизм».

Заслуживает внимания документ Экспозитуры-2155, из которого следует, что она отдавала себе полный отчет в том, что Германия стремится подчинить себе «прометейские» акции. Тем удивительней представляется факт приглашения Экспозитурой-2 немцев к установлению контактов с «прометейской» эмиграцией. В данном же отношении в документе подчеркивается факт заангажирования Японии как в политическом, так и финансовом плане, для проведения «прометейских» акций, и все это по непосредственной инициативе польского МИДа.

При просмотре дел Экспозитуры-2 II Отдела ГШ не удалось обнаружить документы, свидетельствующие о непосредственном сотрудничестве Экспозитуры-2 с гитлеровской Германией (как, например, с Японией). В документах Экспозитуры-2 довольно часто просматриваются попытки представить гитлеровскую Германию как прямого соперника в сфере «прометейской» деятельности. Однако, принимая во внимание характер политики пилсудчиков, проводившейся в этой области Экспозитурой-2 II Отдела ГШ, и учитывая такие принципиальные факты, как те, что были изложены в памятной записке Бончковского, а также инспирацию Экспозитурой-2 сотрудничества «проме-тейцев » с немецкой разведкой и особенно ведущую роль, какую исполнял в Экспо-зитуре-2 и в польском МИДе немецкий шпион Дубич-Пентер, можно сделать вывод о том, что действительно существовало глубоко законспирированное сотрудничество Экспозитуры-2 с германской разведкой.

Резидентуры

Экспозитуры-2

II Отдела ГШ

И сотрудничавшие с ними

Дипломатические

Резидентуры

В Варшаве «прометейская» работа управлялась непосредственно центральным руководством Экспозитуры-2, а точнее сказать — самим Харашкевичем. За границей, в тех странах, где размещалась национальная эмиграция, Экспозитура-2 проводила прометейскую работу посредством резидентур, специально для этого организованных, а также с помощью прежних официальных дипломатических резидентур. В задачу резидентур входило поддержание тесной связи с предводителями разных эмигрантских групп, передача им инструкций и денег от центра и контрразведка на территории проживания этой эмиграции. К заданиям резидентур также относилось точное информирование центра о всем, что касалось эмиграции на месте ее проживания.

В Париже «прометейской » работой руководили последовательно следующие резидентуры («пляцувки») Экспозитуры-2 II Отдела ГШ:

«Мартель »(«Martel») I —1928-1931 гг., руководителем которой был поручик Станислав Защвилиховский;

«Роллэн» («Rollin») — 1931-1933 гг., руководитель — Станислав Глиньский156;

«Мартин» («Martin») —1933-1934 гг. и «Мильтон» («Milton») — 1934-1937 гг., руководитель — майор Владимир Домбровский;

«Велстон» («Welstone») — 1937-1939 гг., руководитель — майор Владислав Пельц, сотрудник-контрактник Экспозитуры-2 II Отдела ГШ, а до этого — руководитель и соучредитель «Прометея» в Харбине.

В Константинополе руководителем ре-зидентуры Экспозитуры-2 «Ассад» был в 1932-1937 гг. майор Кароль Дубич-Пентер, позднее ставший послом в Лиссабоне.

В Праге руководителем резидентуры Экспозитуры-2 «Тарас» был в 1934-1937 гг. майор Ежи Кржымовский.

В Харбине руководителем резидентуры Экспозитуры-2 «Хольский» был в 1934-1939 гг. консул Речи Посполитой в Харбине советник Александр Квятковский157.

С Экспозитурой-2 сотрудничали следующие дипломаты дипломатических ре-зидентур:

1. Станислав Хемпель — посол Речи Посполитой в Тегеране;

2. Ян Хелеман158— секретарь посольства Речи Посполитой в Тегеране;

3. Франтишек Харват159 — посол Речи Посполитой в Хельсинки (1930-1936);

4. Тадеуш Кобыляньский160 — советник Речи Посполитой в Бухаресте (1934);

5. Владислав Вольский161 — секретарь посольства Речи Посполитой в Бухаресте (1934);

6. Адам Тарновский162 — посол Речи Посполитой в Софии (1934);

7. Тадеуш Ярошевич — полковник, поверенный в делах (charge d'affaires) Речи Посполитой в Каире (1934), до того, в 1931-1933 гг., — военный атташе в Хельсинки;

8. Ян Гавроньский163 - — поверенный в делах (charge d'affaires) Речи Посполитой в Вене (1934), ранее — секретарь посольства в Анкаре.

На территории СССР с Экспозитурой-2 II Отдела ГШ сотрудничали дипломатические представители:

1. Петр Курницкий164 — вице-консул в Киеве (1932-1936);

2. Ксаверий Залевский165 — вице-консул в Тифлисе (1935-1937).

Следует отметить, что в действительности Польша планировала иметь на территории Советского Союза гораздо больше собственных диппредставительств, под прикрытием которых могли бы действовать разведцентры «двуйки». «Программа деятельности в этом направлении, — отмечает в своем исследовании Т. М. Симонова, — была разработана МИД Польши при полном одобрении военного министерства. Предполагалось создать представительства в Москве, Киеве, Харькове, Одессе, Ленинграде, Чите, Ново-Ни-колаевске, а также восстановить представительство в Минске — там польский представитель был арестован по обвинению в шпионаже.

Признано было необходимым также восстановить польские канцелярии при итальянском консульстве в Тифлисе, при персидском консульстве в Баку и Эрива-ни, а также на территории Дальневосточной республики. По мнению начальника Восточного департамента МИД Р. Кнолля, большой интерес для секретной деятельности в России могли иметь представительства в Ташкенте и Казани. «Казань можно было бы укомплектовать под флагом Красного Креста, — предлагал он, — а Ташкент 6 составе какого-нибудь торгового представительства Лодзинской промышленности»166.

Несомненно, резидентур Экспозитуры-2, действовавших в разных странах, было больше, но конкретные данные об их деятельности отсутствуют.

«Прометейская» конспиративная работа

Работа Экспозитуры-2, а в особенности «прометейская» деятельность, была законспирирована гораздо глубже, нежели всякие другие направления работы «двуйки».

Эта конспирация осуществлялась не только в области конкретных контактов на территории СССР (о чем см. особо в отдельном разделе), но также широко применялась и в области контрактов на территории самой Польши и других буржуазных стран.

Предметом особой конспирации, как уже говорилось, было участие в этой работе МИДа Польши168. Для польских правящих кругов представлялось выгодным обозначать «прометейскую » работу как деятельность лишь одной военной разведки, получавшей немедленную и сиюминутную пользу от этих контактов, а также скрывать тот факт, что «прометеизм» по-прежнему оставался директивной внешней политикой пилсудчины.

Бюджет

«Прометейская » работа финансировалась из специального фонда «N». На счет фонда «N» стекались дотации И Отдела ГШ, МИД и МВД Польши. Месячный бюджет, отпущенный на эту работу в 1936 г., составлял сумму в размере 7 091 228 злотых. В эту сумму не входили расходы на сотрудников Экспозитуры-2, которые этой работой руководили, а также на офицеров-контрактников, что охватывало важный участок «прометейской» работы; сюда же не относились и затраты на оплату большей части стипендий, которые покрывались за счет фондов Министерства народного образования и религиозных вероисповеданий.

К сожалению, не сохранилось точных данных о бюджете, выделявшемся на финансирование «прометейской» работы в другие годы, однако известно, что, например, в 1930 г. фонды, выделяемые на эти цели, были урезаны169.


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-06-10; Просмотров: 220; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.049 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь