Завершающий аккорд о штабе.

«Лично я Главному морскому штабу, где собран коллектив высокообразованных специалистов, старался придавать первостепенное значение, считал его «мозгом флота».

Кузнецов захотел стоять на одной ступеньке с Борисом Михайловичем Шапошниковым. Даже позаимствовал у того название штаба, переиначив на морской лад.

«Главный морской штаб изучает, анализирует, обобщает все общефлотские вопросы: сколько кораблей должен иметь тот или иной флот, какие корабли надо строить, какие другие боевые средства потребуются флотам. Получив все исходные данные сверху, от правительства, штаб решает задачи флота в системе всех Вооруженных Сил, предлагает наилучший вариант их выполнения. Без столь высокоспециализированного коллектива, с моей точки зрения, нельзя решать ни одного крупного вопроса. Мы приложили много сил к совершенствованию центрального аппарата и штабов на флотах. И все же во время войны сказались некоторые недоработки, которые пришлось устранять уже в ходе боевых действий».

Так красиво написано, что с трудом верится: «О том ли Кузнецове, мы говорили ранее?» Когда Николай Герасимович взял высокую ноту, — как у него все было хорошо на флоте, то, видимо, вспомнилось о сорок первом годе. Понизил на полтона ниже, «сказались некоторые недоработки». Поскромничал сказать, сколько и чего, попало под первый удар немецкой авиации.

«Говоря об организации ГМШ, нельзя обойти молчанием роль его начальника. Мне всегда представлялось правильным начальника ГМШ считать первым заместителем наркома: он постоянно в курсе всех дел на флотах, и прежде всего тех, которые могут потребовать спешного и ответственного решения. Следовательно, ему и карты в руки. Это полностью подтвердила практика военных лет».

Поэтому, видимо, и спровадили И.С.Исакова на учения Черноморского флота, что «ему и карты в руки». А в это время, товарищ Алафузов будет выполнять функции заместителя Кузнецова, а заодно, и замещать, отсутствующего начальника штаба.

«Помнится, на одном из совещаний высоких военачальников сразу после войны, когда министерство было уже единое и обсуждались новые уставы, все единогласно высказались: именно начальник штаба фактически оставался за командира, даже когда формально кое-где имелся первый заместитель.

Действительно, где, как не на должности начальника штаба, на кипучей работе, проверяется и готовится настоящий заместитель командира, командующего!

Начальником Главного морского штаба до войны был вначале Л.М.Галлер, затем его сменил И.С.Исаков. Оба они без особых на то полномочий выполняли функции первого заместителя наркома, и никто другой, пусть даже назначенный официально, не мог претендовать на эту роль, ибо по опыту и знаниям вряд ли кто мог их заменить».

С чего бы это в своих мемуарах, Николай Герасимович пел такие дифирамбы своим начальникам штаба? Не потому ли, что один из них, перед войной «пропал» на учениях, а другой, после войны, умер в тюрьме?

О боевой готовности флота.

Это самое интересное высказывание адмирала. Шутка ли, поведать читателю военную тайну. Военные энциклопедии по такому случаю помалкивают, как знает читатель, в тряпочку, а здесь, сам адмирал флота разоткровенничался. Но сначала, чтобы «обелить» себя, надо, немного ложки дегтя в адрес командующих заморскими флотами. Досталось американцам, за Перл-Харбор в 1941 году и итальянцам, — за атаку английской авиацией базы Таранто в 1940 году.

Прорвалось несколько слов и о наших потерях.

«Иными, гораздо большими, могли быть потери впервые дни войны и у нас в Севастополе, Измаиле, Кронштадте, Таллине и Полярном, если бы командование на местах не приняло всех мер предосторожности».

А говорил, что ни одного корабля не пострадало? Кроме того, неясно, относительно потерь: «Гораздо большими»? Это, когда все корабли будут на дне как при Цусиме? Или в сравнении с Таллинским переходом?

К тому же, как надо понимать слова адмирала Кузнецова о командующих флотами, которые приняли меры предосторожности? Помнится, сам же говорил, что флота были приведены в состоянии полной боевой готовности и он, лично, обзванивал штабы соединений кораблей и предупреждал об опасности внезапного нападения. И вдруг, написал такое, как «меры предосторожности»? Это уже получается, не как приказ наркома ВМФ, а, скорее, совет врача в женской консультации.

«Специфика» заключалась в том, что почти два года на всех флотах шла разработка документов по системе готовностей. Их настойчиво вводили в жизнь, проверяли и отрабатывали на сотнях учений — общих и частных».

О язык военной бюрократии. Сказать такое о документах по боевой подготовке: «Их настойчиво вводили в жизнь…». Такое ощущение, что человек писавший данные мемуары, пусть даже сам Кузнецов, параллельно окончил медицинский институт. «Настойчиво», это как? Кто-нибудь сопротивлялся, что ли? «Вводили в жизнь» читается, вообще, как насилие над пациентом. Кроме того, читатель, поделите сотни учений на два года. Каторга на Колыме показалась бы раем.

⇐ Предыдущая147148149150151152153154155156Следующая ⇒

Поделиться: