ЭВАН: ПОПЫТКИ ОТЦА «ИСЦЕЛИТЬ» ВЗАИМООТНОШЕНИЯ

 

Эван, сын пришедшего ко мне на беседу отца, три года назад,

 

в тринадцатилетнем возрасте, вступил в сексуальный контакт с вожатым в летнем лагере.

 

Доктор Н.: Когда Эван был ребенком, он отличался от других ва-ших сыновей?

 

Отец:         Без сомнения. Я очень рано заметил, какие игрушки Эван выбирает. Он был очень экспрессивным ребенком, очень общительным и эмоциональным. Мы считали его творческим и чувствительным. Когда он стал постар-ше, мы начали замечать у него тяготение к вещам, ко-торые в нашей культуре не считаются мужскими.

Доктор Н.: Это вас обеспокоило?

 

Отец:         Не то что бы... Потому что у нас в семье много творчес-ких людей, и мы просто пытались понять, кем же он вы-растет. Я никогда не считал, что мой сын должен быть мужественным или даже особенно спортивным. Лишь намного позже, когда мы увидели интерес к гей-вещам, который у него развивался по мере приближения по-ловой зрелости, я понял, что с таким сыном нужно было вести себя иначе.

 

Доктор Н.: Что бы вы сделали по-другому?

 

Отец:         Мне не стоило быть таким строгим и придирчивым в мелочах. Его нельзя было вынуждать делать что-то так,

 

а не иначе, даже когда он был дошкольником. Эван по-настоящему расстраивался, когда его критиковали. Ос-тальных моих сыновей это не задевало, а он переживал. Так между нами и появилась трещина, которая много лет мешала нашим отношениям.

 

Стыдно, что мне потребовалось столько лет, что-бы понять: мой сын не выносит обращения «Соберись, не раскисай». Эвану больше, чем другим, нужно было видеть, что его папа отзывчив, умеет плакать, может выслушать и сказать: «Давай поговорим о том, что ты чувствуешь» вместо «Так, а ну-ка давай поговорим! Живо! »

 

Доктор Н.: Чего вы желаете для своего сына?

Отец:

 

Доктор Н.:

 

 

Отец:

 

Доктор Н.:

Отец:

Доктор Н.:

Отец:

 

Доктор Н.:

Отец:

 

 

Доктор Н.:

Отец:

Доктор Н

Отец:

 

Доктор Н.:

 

Отец:

 

Больше всего я надеюсь, что в душе у него будет мир, что он научится радоваться тому, кто он. Какое бы смя-тение и дискомфорт он ни чувствовал сейчас, я наде-юсь, что он будет здоров. И так как наша семья христи-анская, я также надеюсь, что он поймет волю Божию относительно своей жизни.

 

А что, если однажды он придет к вам и скажет: «Мама, папа, я пробовал измениться. Я не смог, и я гей». Как бы вы тогда поступили?

 

Мне было бы очень больно это услышать, но я все рав-но буду любить его, о чем речь.

 

Вы бы продолжили поддерживать отношения? Естественно. Как я могу их прервать? Это же наш сын. Точно. Наши дети всегда остаются нашими детьми.

 

В последнее время мы не раз плакали вместе, и Эван изливал мне душу. Он рассказывал, что с ним творит-ся. Слушая его, я обнаружил, что многие вещи, кото-рые я делал из любви, он воспринимал совершенно ина-че. Эван интерпретировал их как критику.

 

Что стало для вас сигналом проблемы?

 

Когда Эван стал подростком, я увидел, что он страдает. Он считал себя непривлекательным и видел в себе толь-ко недостатки. Он себе не нравился. Потом произошел тот сексуальный инцидент с наставником из лагеря, ко-торый стал действительно тревожным вызовом. Сбли-жаясь с сыном, я обнаружил, как трудно убедить его в том, что я действительно любил его и интересовался его жизнью. Казалось, ему трудно в это поверить.

 

Он не мог принять то, что вы говорили?

 

Да, и мы плакали вместе довольно много раз. Представляю, как это тяжело.

 

Так больно услышать, с чем же борется ваш сын. Ужас-но жаль, что нельзя убрать всю боль, плохие воспоми-нания, ошибки, на которые вам указали сейчас, а мож-но лишь изглаживать их из памяти.

 

Есть очень многое, о чем каждый из нас, родителей, хо-

тел бы забыть, правда?

 

Сейчас мы с Эваном можем говорить об этом, особенно когда он в унынии и ему плохо. Теперь я в большин-стве случаев не даю советов и не пытаюсь решить про-

	блему. Я просто слушаю и позволяю ему выплескивать
	на меня свои чувства или гнев, и если он злится на меня,
	я не защищаюсь.
Доктор Н.:	Какой совет вы дали бы отцам подростков?
Отец:	Нам повезло, что наш сын не хочет быть геем. Это мно-
	гое меняет. Но это сейчас, спустя несколько лет после
	того сексуального инцидента, и мы понимаем, что это
	быстро не исправишь.
Доктор Н .: Ничто не изменяется мгновенно.
Отец:	Будут моменты, когда вы скажете: «Ничего не помога-
	ет; он не меняется» — и моменты, когда вы уверены, что
	проблема полностью решена. В такие дни вы говорите
	себе: «Это работает, слава Богу! Мой ребенок будет ге -
	теросексуалом! » Так что, я сказал бы родителям: «Знай-
	те, это будет долгий путь, и ситуация может стать еще
	более болезненной, прежде чем дело пойдет на лад».
	Оглядываясь назад, я вижу, что дело не просто в
	исправлении манер. Это не сводится к «Я не желаю, что-
	бы Эван так ходил» или «Не хочу, чтобы он так взма-
	хивал рукой».
Доктор Н.:	Конечно. Вопрос значительно глубже, чем манера по-
	ведения.
Отец:	По сути, вопрос в том, чтобы Эван был счастлив, чтобы
	наконец почувствовал себя комфортно, был в мире с

 

самим собой. Он сознает, перед каким выбором стоит, и не хочет быть геем. Наши с ним отношения значи-тельно улучшились. Полагаю, теперь мы можем быть уверены, что сделали все возможное для закладки проч-ного фундамента.

 

 

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: