Газетные заголовки и головная боль

 

Стого самого момента, как Капелло приехал на работу в Англию, было очевидно, что рано или поздно его отношения с Лучано Моджи начнут порождать вопросы, однако Фабио упрямо настаивал на том, что не собирается становиться человеком, который остается рядом с другом, только если у того все хорошо.

31 марта 2008 года история отношений этих двух людей привлекла к себе новые испытующие взгляды, поскольку Моджи был среди шести человек, оказавшихся под следствием по поводу оказания избыточного давления на игроков с целью заставить их сотрудничать с футбольным агентством GEA World.

Капелло, по всей видимости, демонстрировал свое теплое отношение к Лучано Моджи и другому бывшему директору «Ювентуса», Антонио Джираудо, в перерывах между судебными заседаниями. Джираудо не был одним из шести, против которых было заведено дело, но он все еще находился под шестилетним запретом на профессиональную деятельность за свою роль в Кальчополи. Возможно, Фабио просто испытывал облегчение, видя знакомые лица, после того, как выдерживал град вопросов, на которые искренне не знал, как ответить. Когда Капело просили поделиться деталями по поводу закулисной деятельности управления «Ювентуса» и GEA, он всегда отвечал, что либо он не знает, либо он не помнит.

В суде Капелло отрицал свою зависимость от директоров GEA, а также то, что на него оказывалось какое‑ либо давление со стороны менеджмента игроков во время его работы в «Ювентусе». Он полностью отрицал, что когда‑ либо имел отношение к трансферному рынку. Он говорил: «Я никогда не слышал, чтобы на игроков оказывалось давление, а также о каких‑ либо инцидентах, связанных с контрактами футболистов. И в «Роме» и потом, в «Ювентусе», я всегда занимался исключительно теми вещами, которые связаны с работой тренера. Я только составлял список желаемых покупок, остальное делал клуб: экономические аспекты никогда меня не беспокоили».

Фабио продолжал настаивать, что хотя в прошлом он и «слышал слухи» о том, что Лучано Моджи, генеральный директор «Ювентуса», был вовлечен в деятельность GEA, ему «ничего не было известно о конкретных отношениях между ним и агентством». Запись телефонного разговора между Капелло и Лучано Моджи, состоявшегося в 2004 году, доказывала, что Фабио мог знать, что Алессандро Моджи к тому времени уже играл значительную роль в управлении GEA. Но могло и оказаться, что Капелло просто предупреждал Лучано Моджи о надвигающемся расследовании просто потому, что считал того другом, и понимал, что расследование может затронуть другого члена семьи Моджи, его сына, Алессандро. Никаким законом подобное не запрещалось.

Давая свидетельские показания в суде в 2008 году, Капелло также преуменьшал значение его интервью, которое он дал в 2002 году Corriere dello Sport, еще будучи тренером «Ромы», в котором он критиковал создаваемый семьей Моджи конфликт интересов, а также практически монопольную позицию GEA на трансферном рынке. Он утверждал, что его критика не была основана на чем‑ то конкретном, что это был скорее тактический ход в поддержку его текущего клуба: «Я дал то интервью, потому что чувствовал, что будет правильным сделать что‑ то для «Ромы». Я знал о GEA, я знал, как много игроков притягивает это агентство». Но все, что знал Капелло о GEA, возвращаясь назад к 2002 году, было то, «что оно существует. Я даже не знал, кем конкретно оно управляется… Я сказал, что мне кажется странным существование компании, которая выступает агентом примерно сотни футболистов и нескольких тренеров, но я сказал это, потому что хотел сказать что‑ нибудь в пользу «Ромы», команды, которую тогда тренировал».

Государственный обвинитель, Лука Паламара, в 2008 году сказал о свидетельских показаниях Капелло следующее: «Мы упираемся в кирпичную стену умалчивания. В суде, однако, свидетели обязаны говорить правду, а не оперировать слухами или бесконечно повторять: «Я не знаю» или «Я не помню». Неожиданно Паламара предупредил Капелло, что собирается изучить записи его свидетельских показаний, а потом решить, не следует ли начать судебное разбирательство уже в отношении лично него. Бывший коллега Капелло по «Ювентусу», Антонио Джираудо, также был предупрежден, что может быть также обвинен в сокрытии от суда сведений или неполноте тех показаний, которые он дает.

В то же самое время другой свидетель по делу, второй номер тренерского штаба Капелло, Франко Бальдини, припомнил случаи, когда он, будучи спортивным директором клуба Серии А, «Ромы», чувствовал, что GEA имеет чрезмерное влияние на игроков, которых он пытался подписать. Он также вспомнил ужин, организованный Итальянской футбольной лигой на Рождество 2001 года. Говорили, что на этом собрании Лучано Моджи выражал неудовольствие теми трудностями, которые испытывает его сын, Алессандро, при заключении договоров с определенными игроками «Ромы». Бальдини заявлял, что Моджи сказал ему: «Ты знаешь, ты должен сотрудничать с нами. В этом году ты работаешь здесь, в следующем ты работаешь там, а еще через год ты не работаешь нигде». Бальдини понял это как намек на то, что его карьера в итальянском футболе может быть заморожена, если он попытается бросить вызов семье Моджи.

Во время же судебных разбирательств 2008 года Бальдини, похоже, получил очередные угрозы прямо в зале суда, стоя перед судьей и давая свои свидетельские показания. Капелло в этот момент находился вне зала суда в ожидании своей очереди давать показания и поэтому не заметил, что тогда произошло. И вот тогда, когда Бальдини был готов сделать очередные разоблачительные заявления, Моджи, как говорят, показал ему жест, скрестив руки перед собой и повернув ладони вниз, к земле. Как понимается, в Италии такой знак означает предупреждение человеку и говорит о том, что ему следует следить за своими словами, иначе он столкнется с последствиями. Бальдини посмотрел в глаза своему мучителю, решив показать ему, что он его не боится, и сказал: «Лучано, у тебя есть восемнадцать адвокатов, оставь меня в покое». Но немедленно привлек внимание судьи к тому, что сделал Моджи, и заявил, что это «может быть воспринято как запугивание». «Он подал мне обычный угрожающий сигнал, что делает и делал постоянно», – добавил Бальдини. Судья предупредил Моджи, что он может быть удален из зала суда, если еще раз покажет подобный жест или другим образом проявит неуважение к суду.

Вполне ожидаемо, что заголовки газет, вышедших на следующий день в Англии, были посвящены делу Капелло и выглядели мрачно как для Фабио, так и для Футбольной ассоциации. Последний разворот The Daily Mail призывал: «Скажи нам правду, Фабио», спортивный раздел на первой полосе Daily Telegraph сообщал: «Капелло запутался в деле о коррупции», а The Times вышла со следующим заявлением: «Капелло волнует угроза судебного преследования в деле о коррупции». The Times намекала, что Капелло сказал друзьям, насколько сильно взволнован и разозлен, чувствуя, что уже полностью вовлечен в дело, потому что давал свои свидетельские показания государственному обвинителю на неофициальных предварительных слушаниях 18 месяцев назад, только для того, чтобы быть вызванным в суд и давать показания публично, потому что является высокопоставленным менеджером в мировом футболе.

Адвокаты Капелло на предположение государственного обвинителя, Паламары, о том, что их клиент что‑ то «скрывает», возразили заявлением, в котором говорилось: «Мы действительно удивлены заявлением государственного обвинителя. Мистер Капелло был выслушан в качестве свидетеля в деле против компании GEA и подтвердил перед судом Рима все свои показания, которые уже предоставил государственному обвинителю в ходе судебного расследования. В конце слушаний мистер Капелло был уверен, что, будучи свидетелем, предоставил всю требуемую от него информацию обвинителю и суду».

Сара Фаилачи из Vanity Fair полагала, что даже перспектива обвинения уже сама по себе создает непростую ситуацию. Она высказала это Капелло: «Когда вы выступали свидетелем в деле против GEA, где главным подозреваемым является Моджи, прокурор обвинил вас в сокрытии информации, и теперь существует риск, что вы будете обвинены в даче ложных показаний». Капелло ответил: «Это меня очень удивляет. Я уже был опрошен прокурором в ходе расследования, и на суде я повторил то же самое, что говорил ему». Разумеется, Фабио догадался позвонить своему сыну, Пьерфилиппо, после своего выступления в суде в последний день марта 2008, и сказать ему, что все идет хорошо. Он рассказал властям все, что знал, заверил он его, так же как он делал это и ранее, при закрытых дверях.

«Я убежден, что все вскоре выяснится само собой, – сказал Капелло Vanity Fair. Сара Фаилачи спросила: «А есть ли риск, что англичан вскоре начнут раздражать все эти судебные проблемы, особенно беря в расчет широко известную британскую прессу? » Капелло ответил: «Я уже отчитывался перед Футбольной ассоциацией, для них я чист… Поскольку я совершенно убежден, что все было сделано в законной форме, я спокоен по этому поводу. Само собой разумеется, что английская пресса концентрирует внимание на тренере национальной сборной, возможно, слишком большое внимание, которого я не ожидал. Однако в каждом издании есть по крайней мере три страницы, посвященные спорту, и, возможно, такое давление объясняется тем, что англичане десятилетия уже ничего не выигрывали».

Несмотря на беспрецедентность давления, Капелло выглядел достаточно крепким, чтобы его вынести. Сестра Фабио, Бьянка, говорила мне: «Я абсолютно не волнуюсь по поводу всех этих судебных дел, с ним будет все в порядке, они не помешают ему концентрироваться на своей работе – он работает так усердно. Он добьется с Англией успеха, это просто потребует времени, вы же не можете взмахнуть волшебной палочкой, и все. Но он сделает это».

Все надеялись на то, что Бьянка была права. Однако затем, в мае, пришла новость, которая должна была серьезно напугать Футбольную ассоциацию. Государственный обвинитель, Лука Паламара, реализовал свое обещание изучить записи свидетельских показаний, данных Капелло перед судом, и решил, что в них достаточно смущающих его вещей, чтобы предпринять дальнейшие действия против тренера англичан. В отношении Капелло было открыто судебное расследование по поводу того, что Daily Telegraph описала как обвинения в даче под присягой заведомо ложных показаний. И если в ходе расследования будет выявлено достаточно доказательств, чтобы предать Капелло суду, писала газета, и впоследствии он будет признан виновным, ему грозит максимум три года тюрьмы. Заголовок Daily Telegraph гласил: «Капелло выдвинут обвинения в лжесвидетельстве».

Позже Пьерфилиппо утверждал, что то, что вменяется Капелло, не является лжесвидетельством, которое, грубо говоря, представляет собой ложь суду, а замалчиванием или сокрытием информации. Он предполагал, что обвинение изначально возникло из‑ за простого недопонимания – из‑ за того, что Капелло не мог вспомнить все детали своих ответов, которые давал на предварительных слушаниях 18 месяцев назад. Потом он тренировал «Реал», потом покинул клуб, а потом приехал работать в Англию. Произошло так много всего, что превратило события в «Ювентусе» в отдаленные воспоминания. Поэтому, по словам Пьерфилиппо, Капелло попросил Паламару разрешить ему прочитать ответы, что он давал на предварительных слушаниях, чтобы он смог подтвердить перед судом, что информация, в них содержащаяся, полностью соответствует действительности. Только после того, как он услышит свои прошлые заявления, сможет определить, может ли он к ним еще что‑ нибудь добавить. Но Паламара не хотел об этом даже слышать, он отказался предоставить Капелло такую услугу, как чтение того, что им было сказано ранее. Вполне понятно, что Паламара хотел узнать, будут ли какие‑ нибудь несоответствия между прошлыми и нынешними показаниями Капелло, но столь твердая позиция вряд ли способствовала налаживанию взаимопонимания между двумя мужчинами. Итак, Капелло вынуждали копнуть поглубже в своей памяти. Он не собирался позволять, чтобы из него вытянули в суде что‑ нибудь, в чем он не был уверен, когда прошло уже столько времени, но у него было чувство, что на все вопросы он ответил более чем адекватно, настолько, насколько это вообще в человеческих силах. В отношении Капелло не было больше предпринято никаких действий по так называемому обвинению в «умалчивании» при даче показаний в суде. Технически у Паламары было практически пять лет с момента его заявления о сокрытии информации, чтобы их предпринять. Тогда же, в 2008 году, заголовки газет выглядели неприглядно, и атмосфера была тревожной.

 

20 мая 2008 года я встречался с Капелло в Italia Mania, небольшом лондонском ресторане на Сохо‑ сквер, недалеко от штаб‑ квартиры ФА. Я хотел расспросить Капелло о его отношениях с Моджи и готовился рискнуть испытать легендарный характер Фабио, чтобы добраться до сути дела. Франко Бальдини был тоже приглашен на встречу в зале ресторана, где подавали пиццу, поэтому вопрос про Моджи следовало задавать деликатно. Франко и Капелло прекрасно работали вместе, но их мнения о Моджи вряд ли могли разниться больше. Капелло был начальником Бальдини в ФА, поэтому читать Фабио нотации для Франко не имело никакого смысла. Бальдини будет вести свое собственное сражение, а Капелло останется при своем собственном мнении. Они оба слишком умны, чтобы позволить спорам вокруг Моджи разрушить их взаимопонимание.

Встреча началась хорошо. Тепло поприветствовавший меня Капелло не играл в босса. Он также посвятил достаточно времени на раздачу автографов и позирование перед камерами шокированных посетителей, которые определенно не ожидали, что тренер английской сборной украсит собой столь скромное заведение.

Мы болтали о его детстве в Пьерисе, о начале его карьеры игрока, о вызовах, с которыми он сталкивался, став тренером, и о памятной речи, обращенной к команде перед тем, как «Милан» вышел на поле и сокрушил «Барселону» в финале Лиги чемпионов 1994 года со счетом 4: 0. Разговор проходил достаточно расслабленно, поэтому я решил, что настал подходящий момент для того, чтобы задать важный вопрос номинальному главе английского футбола. В конце концов, передо мной был Капелло, пребывающий в непринужденном настроении, а не пугающий всех Босс.

Поэтому я попытался высказать Фабио некоторые аргументы, стараясь говорить от лица всех английских болельщиков. Я задал свой вопрос напрямик, пока мы ели пиццу, не пользуясь вилкой и ножом, на итальянский манер. Когда мы собираемся на футбольный матч, говорил я, особенно если нам пришлось заплатить хорошие деньги за билет, за длинную поездку и, возможно, за отель, мы хотим знать, что обе команды, чтобы победить, показывают лучшее, на что способны. Мы хотим знать, что рефери делают все от них зависящее, чтобы принимать честные решения. Мы требуем единых правил для всех. Но с другой стороны, его друг Моджи, как недавно выяснилось, более заинтересован в том, чтобы уничтожить те самые единые правила. Поэтому как Капелло может оставаться другом Моджи?

Капелло посмотрел так, будто кто‑ то подложил что‑ то крайне неприятное в его пиццу, что, разумеется, в Italia Mania было просто невозможно. Он смотрел на меня так, будто я пытаюсь предъявлять ему претензии, будто пытаюсь предать его, воспользовавшись неформальностью обстановки, будто он готов подняться, встряхнуть головой и выйти вон. Даже Франко был теперь на его стороне, будто мой простой вопрос, заданный от лица болельщиков этой страны, был шагом, переходящим все границы. Атмосфера сделалась практически леденящей. Вот, должно быть, каково это, думал я, быть пойманным за нарушением одного из правил Босса в отеле, где останавливается команда. Или получить свой первый вызов в команду только для того, чтобы узнать, что твое отношение к делу настолько неудовлетворительно, что вряд ли ты заслуживаешь даже возможности полировать скамью запасных.

Босс не был счастлив вопросу, хотя его первая реакция граничила с неверием в то, что я могу спрашивать такие грубые вещи в такой, по общему мнению, расслабляющей обстановке. Возможность продолжения встречи висела на волоске. Фабио руководствовался правилом: «две ошибки, и ты уходишь», поэтому пришло время, очевидно, покаяться за любое предполагаемое нарушение, чтобы объяснить, что я просто задал вопрос, ответ на который интересует очень многих людей. С моей точки зрения, было бы неправильно этот вопрос не задавать, и я надеялся, что он будет уважать откровенный разговор, а не выходить из себя по этому поводу, потому что как журналист я бы просто не сделал своей работы, если бы отказался исследовать и эту сторону.

Капелло, похоже, принял объяснения за чистую монету и, по крайней мере, в известной степени ответил на вопрос. Его ответ соответствовал данному им объяснению Vanity Fair. Моджи был другом семьи, перед судом и законом было доказано, что он ни в чем не виновен, и если он действительно совершил ошибку, значит, ему следует ожидать за нее наказания, как и любому другому человеку. Я попросил Капелло подробнее объяснить их с Моджи отношения, на тот случай, если существуют какие‑ то итальянские культурные традиции, устанавливающие правила дружбы между двумя мужчинами, чего я как англичанин, возможно, не понимаю. Капелло ответил, что, по его мнению, он объяснил мне достаточно.

Достаточно так достаточно, тем более что я воспользовался возможностью спросить его о бывшем друге и соседе, покойном Итало Аллоди. Вы вспомните, что его попытка через посредника повлиять на судей в матче «Ювернуса» против команды «Дерби Каунти» в обоих играх полуфинальных встреч еврокубка 1973 года подвигла покойного Брайана Клафа требовать провести полное расследование. Капелло, который был в то время игроком, не имел ни малейшего подозрения о том, что пытались сделать за кулисами, однако за ужином в Italia Mania он повторил, что если бы «Дерби Каунти» выиграл, то не жаловался бы на судейство. Было похоже, что в глазах Капелло Аллоди был невиновен ни в чем, а протесты «Дерби» воспринимались как самое заурядное дело. Надо сказать, что Босс уже не проявлял столь болезненной реакции. От всех возражений, призывающих посмотреть, не происходило ли чего‑ нибудь неприглядного за кулисами того времени, просто отмахнулись. Теперь любые нападки, сделанные тогда, воспринимались не более чем скулеж лузеров.

Никогда не было даже намеков на то, что Капелло знал что‑ нибудь о противозаконных попытках влиять на судей ни в 1970‑ х, ни тремя десятилетиями позже. Обвинения в коррупции, выдвинутые против «Ювентуса», не касались его персонально ни в какую из эпох. Но собственная невиновность Капелло, похоже, по большому счету не облегчала для него признание факта привлечения к ответственности его клуба. У Фабио была собственная твердая точка зрения на то, что является, а что не является правосудием, и он полностью отвергал предположение, что мнение других людей может быть столь же обоснованным, как и его собственное.

Даже осенью 2009 года Капелло говорил Marie Claire Italia, что с его точки зрения, суровое наказание «Ювентусу», вынесенное в 2006 году, не представляет собой по‑ настоящему справедливой реакции на проблемы внутри итальянского футбола. Он сказал: «Я до сих пор считаю, что Кальчополи был всего лишь раздутым скандалом, потому что у меня есть четкие ощущения, что некоторые люди попались, а другие наказания избежали». Далее в том же интервью он говорит: «Я считаю несправедливость позором».

Капелло, возможно, прав в том, что некоторые виновные люди избежали наказания. Но было бы ошибкой сводить к банальности то, что люди, чьи правонарушения были доказаны, были призваны к ответу. И разумным было бы еще раз рассмотреть деяния руководства «Ювентуса» в то время, когда было столько много скандалов. Добропорядочные люди не были бы особо огорчены, услышав, что Моджи в результате разбирательства дела Кальчополи отстранен от профессиональной деятельности, и не считали бы это позором. Только не после того, как он попался на том, что было записано на тех пленках. Я должен признаться, что даже и близко не подходил в разговоре к личности Антонио Джираудо, бывшего директора «Ювентуса», который в 2006 году все еще отбывал пятилетнюю дисквалификацию, как и сам Моджи. Джираудо, как показывает запись его разговора, приказывал Златану Ибрагимовичу играть хуже своих возможностей, а затем требовать трансфера, когда тот еще был игроком «Аякса». Возможно, к тому моменту моя отвага меня оставила, и я чувствовал неловкость ситуации. В конце концов, Фабио настолько замкнулся в себе, когда была поднята тема Моджи, что было бы профессиональным самоубийством подкидывать ему имя еще одного из его приятелей с запятнанной репутацией.

Поэтому я вынужден был трусливо бежать, вновь вернув разговор к следующей теме: когда болельщики не могут стать свидетелями честных сражений на поле игры, потому что некоторые личности добиваются влияния на ключевых людей, от которых зависит исход матча, не является ли это величайшей несправедливостью в мире спорта. Не похоже было, чтобы Капелло считал такое положение дел позором, когда мы разговаривали на эту тему, хотя, разумеется, его основной задачей было защитить своих друзей и свой бывший клуб. Возможно, он просто моментально забыл, как много люди вынуждены работать, чтобы позволить себе сходить на футбол. А может быть, факт того, что лекцию о морали читает ему журналист, был уж вовсе для него невыносимым.

Прощался со мной Босс уже без той теплоты, которую показал, приветствуя меня в начале нашей встречи в Italia Mania в том, 2008, году. Будет честным признаться, что и никогда потом он не отказывался от общения со мной, поскольку впоследствии очень любезно отвечал на мои вопросы, хотя и никогда – один на один. Я привожу это будущее сотрудничество как пример того, что Фабио не из тех людей, что способны затаить злобу.

До некоторой степени я был рад полученному мной опыту напряженного разговора с Фабио Капелло. Ссоры с Боссом не длятся долго, и из них редко кто выходит победителем, кроме Капелло. И все же любой из нас, кто испытывает особые чувства к футболу, время от времени должен вставать на защиту дорогой для нас старой игры, даже в не слишком комфортной ситуации, когда все предприятие, возможно, лишено смысла.

По сравнению с некоторыми мировыми проблемами положение в футболе, разумеется, вопрос тривиальный. Капелло никогда не находит нужным придавать особое значение важности футбола, вместо этого он помогает создавать лучший мир там, где чувствует, что может это сделать. Вдобавок к существенным финансовым вложениям в ремонт приходского храма в своей родной деревне Пьерисе, в чем возникла необходимость несколько лет назад, там же он оказывает поддержку благотворительной деятельности местных монахинь. Прибавьте личное вложение Фабио: «Я молюсь дважды в день, я не в восторге от существующего закона об абортах, я восхищаюсь Папой Бенедиктом. Насколько я могу судить, церковь нуждается в том, чтобы ее направили в сторону уважения традиций».

Очевидно, Фабио не принадлежит к людям, которые легкомысленно относятся к вопросам морали. Но как применяет он свой моральный кодекс в футболе? Капелло помогал разворачивать кампанию уважительного отношения к судьям, проводимую Футбольной ассоциацией. В мае 2008 года он сказал: «Меня как иностранного тренера всегда впечатляло, насколько уважительно относятся английские футболисты к судьям, по сравнению с теми игроками, с которыми я работал в лигах других стран. В последнее время, в предыдущем сезоне, мы сделали шаг назад. Поэтому нам нужно вернуться к уважительному отношению к судьям и другим официальным лицам… Это важно, я твердо на этом настаиваю, особенно в игре на высшем уровне. Вы всегда должны помнить о том, что на всех топовых игроков, играющих на высшем уровне, смотрят дети и молодые люди всей страны и берут пример с их поведения. Поэтому жизненно важно, чтобы игроки подавали им правильный пример. Что же касается моей роли во всем этом, то это – моя работа, садиться с футболистами и вместе с ними решать проблемы подобного сорта, если они существуют».

Перенесемся на секунду в октябрь 2009 года. На эту дату был назначен уже ничего не решающий матч сборной Англии со сборной Украины. В конце игры Капелло, по некоторым данным, провел четыре минуты, ругая словенского арбитра Дармира Скормину за простую и признанную им ошибку в установлении личности нарушителя, которая к тому же не оказала никакого влияния на результат матча. Украинец Артем Милевский был сбит с ног голкипером Фабио, Робертом Грином, и был назначен абсолютно справедливый пенальти. Красную карточку за нарушение, которого тот не совершал, показали Фердинанду. Через несколько секунд ошибку исправили, и с поля был удален Грин, а не Фердинанд. Никаких возражений, тем более что Украина пенальти даже не забила.

Тем не менее Капелло, похоже, решил унизить арбитра и в своем телевизионном интервью, и на пресс‑ конференции сразу после матча. «Арбитру нужно объяснить, что же он там увидел. Существует большая разница между Рио и голкипером – один бежит, другой ныряет… это действительно большая ошибка».

И Фабио с такой яростью излагал свою точку зрения в подтрибунном туннеле, что судья, как говорили, отказался пожимать ему руку. Какое уважение к судьям! Очень трудно разглядеть здравый смысл в том, как сам Капелло относится к рефери, поскольку он еще и утверждает, что ненавидит, когда игроки пытаются их обмануть. В 2009 году он сказал: «Мне не нравится смотреть, как люди ныряют на поле. Никогда. Я всегда разговариваю на этот счет со своими игроками, но во время игры я не могу выйти к ним на поле. Иногда это становится делом судей. Судейское решение может и не быть корректным, и это, конечно, нехорошо, но я не люблю игроков, намеренно падающих. Я всегда говорю игрокам: «Вы должны вести себя самым должным образом и следить за тем, чтобы спортивный дух сохранялся тоже самым должным образом».

Не это ли я пытался сказать Капелло во время нашей небольшой стычки в Italia Mania? Вы должны следить за тем, чтобы спортивный дух был сохранен. И очень трудно понять, как вы можете защищать людей, которые как минимум не смогли уследить за сохранностью спортивного духа, и продолжать общаться с ними публично.

В 2008 году я спросил у Кита Хэккета, генерального менеджера коллегии судей Английской премьер‑ лиги, как он относится к дружбе Капелло с Моджи. Совместима ли она, по его мнению, с той ролью, которую играет тренер английской сборной как номинальный глава ФА, организации, требующей от него величайшего уважения к судьям? «Я не знаю, – начал он. – Решать тут должна ФА. Это они его (Капелло) наниматели, а не я».

Хэккет добавил, что ему рассказывали про Моджи и про то, что случилось в итальянском футболе, и указал, что мы не должны допускать, чтобы на Капелло в какой‑ либо степени оказывало влияние поведение Лучано. Я предположил, что Фабио следовало бы, по крайней мере, строго осудить то, что Моджи очевидно скомпрометировал честность игры в Италии. «Это исключительно его дело», – ответил Хэккет. Он хотел четко показать, насколько высоко он ценит декларируемое Фабио намерение заставить своих игроков подчиняться правилам и научить их демонстрировать уважение к судьям. «Если он будет неукоснительно этому следовать, – добавил Хэккет выразительно, – это окажет значительную помощь футболу и на профессиональном уровне, и на уровне простых болельщиков тоже».

Джеф Винтер, долго проработавший арбитром Премьер‑ лиги, заметил: «В ту неделю, когда ФА запускала свой проект «Уважение», была прекрасная возможность в качестве показательного примера оставить дома Эшли Коула, не включив его в состав команды на товарищеский матч во Франции. Он как раз продемонстрировал досадную нехватку уважения к рефери Премьер‑ лиги, Майклу Райли, даже повернулся к нему спиной, когда мистер Райли с ним говорил. Возможно, в этом случае мистер Капелло и его помощники могли бы занять принципиальную позицию. Но этого не произошло. К сожалению, многое из того, что делает ФА, оказывается лишь шумом, не подкрепленным никакими действиями…»

Лорд Трисман, президент ФА и бывшее должностное лицо Министерства иностранных дел, просто источал уверенность, когда весной 2008 года излагал свои взгляды на футбол. В своей выразительной речи он говорил: «У нас есть множество ценностей, придерживаться которых следует не только ради достижения высочайших результатов в игре, не только ради ее красоты и величия как таковых, но и ради всего футбола в целом. Эти ценности относятся к честности, к справедливости соревнований… это ценности, которые подчеркивают важность уважительного отношения к законам игры, к футболистам, рядом с которыми вы играете, и к футболистам, которые играют против вас, к судьям, которые смотрят за игрой, к каждому человеку, вовлеченному во всеобщие усилия в достижении того, чтобы этот замечательный спорт оставался любимым в нашей стране».

Осенью 2009 года огласку получил один из самых спорных случаев в истории мирового спорта. По некоторым данным, команда «Рено» «Формулы‑ 1», принадлежащая Флавио Бриаторе, в прошлом году приказала одному из своих пилотов, Нельсону Пике‑ младшему, в Сингапуре преднамеренно разбить свою машину об ограждение. Идея состояла в том, что хаос, возникший во время аварии, окажется на руку фавориту команды, Фернандо Алонсо. Что и случилось. Когда эта уловка была в конце концов раскрыта, Бриаторе покинул «Формулу‑ 1», так как тучи над его головой сгущались. Главный управляющий орган этого вида спорта, ФИА, дисквалифицировала его пожизненно. Но Бриаторе поклялся очистить свое имя, и с помощью апелляции, поданной в суд Франции, смог опротестовать свою дисквалификацию. Но даже после этого ФИА не хочет его возвращения, и в то время, когда пишется эта книга, судебные баталии еще далеки от своего завершения. Бриаторе сохранял контроль над футбольным клубом «Куинз Парк Рейнджерс» несколько дольше, и через несколько недель после разразившегося скандала в «Формуле‑ 1» Фабио Капелло присоединился к Бриаторе в качестве гостя в директорской ложе стадиона «Дофтус Роуд». Близкий к Капелло источник говорил мне, что в это же самое время Капелло и его жена Лаура несколько раз наслаждались обществом Бриаторе за ужином. Как мы можем видеть, Капелло не бросает своих друзей в период трудностей. Кроме того, когда писалась эта книга, Бриаторе был перед законом чист. Ни Моджи, ни Джираудо никогда не обвинялись в чем‑ нибудь криминальном, поэтому Капелло мог бы указать и на их невиновность. Но какому еще количеству друзей тренера сборной Англии нужно лишиться права заниматься своим уважаемым видом спорта, временно или пожизненно, обоснованно или нет, прежде чем кто‑ нибудь осмелится предположить, что при выборе друзей Капелло не проявляет мудрости, необходимой человеку с его положением? Когда английский тренер ужинает с человеком, только что лишившимся уважения определенных спортивных властей, не возникает ли опасность, что некоторые беспристрастные болельщики, которые платят хорошие деньги за искреннее и чистое спортивное зрелище, начнут испытывать беспокойство?

Давайте пока оставим в стороне профессиональную этику «Формулы‑ 1» и вернемся к футболу. Это тот вид спорта, в котором Фабио Капелло – номинальный лидер. Как мог бы сказать нам добродушный священник из родной деревни Капелло, дон Пьер Паоло Саранца, защита честности футбольной игры даже более важное дело, чем выигрыш на Чемпионате мира. Если футболу будут привиты определенные ценности, это не будет означать, что игра станет слишком мягкой или утратит свою остроту, как раз наоборот. Честное сражение отличается большей остротой и драматизмом, и это то, что мы ожидаем увидеть, отправляясь на стадион, это то, ради чего живут некоторые люди. И вот что приходит мне в голову: если Капелло не воспользуется своей широчайшей известностью и не подаст своего твердого голоса против всегда существующей угрозы коррупции в футболе, очередному Итало Аллоди останется только поджидать за углом.

Не то чтобы Моджи совершенно исчез из виду. В действительности вскоре война интересов между генеральным менеджером сборной Англии Франко Бальдини и Моджи, которые оба являются друзьями Фабио Капелло, получила новое тревожное развитие. 19 июня 2008 года, через день после 62‑ го дня рождения Фабио, Бальдини готовился дать очередные свидетельские показания в ходе продолжающегося расследования в отношении Лучано Моджи и компании GEA World. Вспоминая, что случилось потом, Франко утверждает следующее: «Я устал от этой ситуации. Теперь я хочу рассказать вам, что случилось внутри зала суда: Моджи подошел ко мне, поднес свой палец к моему носу на расстояние 10 сантиметров и сказал: «Добрый день, кусок дерьма, будь осторожен, потому что таким образом ты плохо кончишь». Я ответил: «На твоем месте я бы не усугублял своего положения».

Бальдини зашел в зал суда, где судья спросил его, что именно игрок по имени Давиде Байокко предположительно сказал ему пять лет назад. Оставив свои наиболее яркие обвинения на конец, Франко просто начал повторять свои показания: Байокко, бывший в то время игроком «Перуджи», сказал ему, что агентство GEA вынуждает его на сотрудничество, и только в этом случае он сможет перейти в «Ювентус» (позже Байокко настаивал, что никогда не говорил Бальдини подобных вещей). В июне 2008 года Франко сказал судье, что хотя он и уверен в общем смысле сказанного Байокко, он не сможет вспомнить точных его слов, ведь с того момента прошло так много времени. Информационная бомба взорвалась тогда, когда Бальдини отважно добавил суду, что, однако, прекрасно помнит в точности слова, относящиеся к более позднему инциденту с Лучано Моджи, произошедшему лишь несколько минут назад. Франко повторил суду все сказанное Моджи и проинформировал его о том, что журналист Corriere dello Sport, Этторе Инторциа, был тому свидетелем и готов все подтвердить.

Судья немедленно решил, что угрозы Моджи следует рассмотреть отдельно и решить, заслуживают ли они дополнительных обвинений. Было похоже, что война интересов между Бальдини и Моджи только обостряется, и Франко прекрасно знал, какие последствия это может иметь для него лично. Он заметил, что был обеспокоен, как был бы обеспокоен любой живой человек на его месте, хотя все равно оставался не тем, кто не отступает, когда чувствует свою правоту. Как бы там ни было, он приготовился встретить все риски, которые несли сказанные им отчаянные слова, чтобы попытаться сделать этот мир лучше для следующих поколений, насколько это было в его слабых силах.

Когда Фабио узнал, что, как говорили, было сделано его другом Моджи, он был, вполне понятно, обеспокоен достаточно для того, чтобы спросить у Франко, в порядке ли он. Бальдини заверил Капелло, что это его личная война, а не война Фабио. И поэтому, как бы странно это ни казалось, «экстравагантная парочка» английского футбола готовилась продолжить совместную работу, как и прежде. Тогда, когда уже не за горами был первый квалификационный матч Чемпионата мира, они не собирались позволять выходкам Моджи развести себя по разным углам.

 

Глава 25

Игры разума

 

Учитывая, какие восхитительные футбольные моменты ждали прямо за углом, любопытно вспомнить, что подготовка к квалификации Чемпионата мира проходила в забвении. За одержанной в высокопарном стиле победой со счетом 2: 0 над сборной США, которой судьба предназначит попасть с Англией в одну группу С на Кубке мира в Южной Африке, последовала скучная победа 3: 0 на Тринидаде. И хотя результаты выглядели удовлетворительно, само качество игры оставляло желать лучшего, а главной темой репортажей с Карибских островов стало решение Капелло сделать капитаном сборной на матч Дэвида Бекхэма. Очень многим оно казалось шагом назад. «Комедия Бекхэма», вот как увидела это решение Mail on Sunday, хотя Капелло больше волновало то, что показала ему на поле вся команда в целом. Когда его спросили, что он узнал за уже довольно длинный промежуток времени, проведенный со сборной, Фабио ответил с кривой усмешкой: «Что некоторые игроки тренируются лучше, чем играют».

Следующей игрой была товарищеская встреча на «Уэмбли» против сборной Чехии. Готовясь к матчу, Капелло собрал команду и сказал им, что он принял решение по поводу того, кому быть постоянным капитаном сборной. После всех проведенных итальянским тренером проб капитанская повязка возвращалась к ее первоначальному владельцу. «Решающим фактором была сама личность Джона Терри, – объяснил Капелло. – Хотя Рио Фердинанд остается очень важным членом команды».

Если кто‑ нибудь думал, что это объявление команде поможет поднять качество ее игры, они горько ошибались. В матче против Чехии игроки Капелло смогли добиться только ничьей со счетом 2: 2, и английские болельщики свистом и насмешками провожали их с поля.

Было похоже, что положение Капелло стало несколько более уязвимо, когда стало известно, что человека, взявшего его на работу, Брайана Барвика, больше не будет в ФА, и он не сможет его защищать. Лорд Трисман разыскал Капелло и его ассистента, Бальдини, через пять минут после окончания матча с чехами, чтобы подтвердить им уход Барвика. Вполне понятно, что головы Фабио и Франко все еще были заполнены проблемами, которые они увидели на поле. Трисман объяснил, что они с Барвиком не смогли договориться по поводу будущих бизнес‑ планов ассоциации. Поставить Капелло сразу в известность было честным поступком, говорил Трисман, поскольку Фабио предстояло появиться перед телевизионными камерами на послематчевой пресс‑ конференции. И хотя слухи дошли до штаба Капелло еще до матча, рассказать ему обо всем раньше могло бы стать ошибкой, поскольку ФА определенно не хотела мешать подготовке к игре.

Политически проницательный Капелло вышел к прессе всего через несколько моментов после встречи с Трисманом и спокойно объявил: «С Брайаном мы друзья, но и с президентом (лордом Трисманом) мы тоже друзья». Это было четкое послание всем потенциальным охотникам, которые, возможно, были готовы предположить, что позиции Капелло ослабли.

Тем временем Капелло пытался навести лоск позитива на выступление своей команды, хотя и выразил опасение тем, что англичане смотрятся слишком уязвимо перед контратаками. Гарри Реднапп не столь взвешенно подбирал слова, говоря: «Это было одно из худших выступлений английской сборной из тех, что я видел. Как можно найти в этом какой‑ нибудь позитив? » Перед матчем Капелло заметил: «Самым удивительным открытием для меня в тренерской работе в сборной Англии пока остается тот факт, что игроки не могут достигнуть в выступлениях за сборную того уровня игры, который показывают, выступая за клуб. Но это – моя работа, и я должен что‑ то с этим сделать». Пока ему не удавалось сделать с этим ничего, сколько бы он ни старался. Для запоминания его уроков требовалось время, поэтому Капелло подготовился сохранять терпение. «Когда вы уезжаете за границу, вам приходится учиться понимать другой мир вокруг вас, – объяснял он позже, – и ту «машину», которую дали вам в руки. Вы должны адаптироваться, находить верные способы доносить свои идеи до игроков, помогать им стать лучше. Например, я буду вести видеозапись наших игр и некоторых тренировок с высокой точки стадиона, затем просматривать их вместе с игроками и анализировать ошибки».

Капитан Терри позже объяснял, как Капелло ставил задачу, демонстрируя им их медлительность: «Мы просмотрели несколько видео, снятых на первых играх. Тренер хотел от игроков, чтобы они работали немного больше. Если защитник выходил вперед, а команда теряла мяч, то теперь надо было возвращаться на позицию спринтерским рывком, а не трусцой. Это очень по итальянски».

Однако в те первые дни казалось, что команда делает слишком много ошибок, обладая при этом невеликими способностями к атаке, которые могли бы их уравновесить. И вы терялись в догадках, не кончается ли время у Капелло, частично – из‑ за яростной атаки на него в английской прессе, вышедшей через день после матча. «Болваном без зонтика» обозвала Фабио газета Sun, по‑ новому переиначив кличку его предшественника, Стива Макларена (Макларена прозвали «Болваном с зонтиком». – Прим. перев. ). «Бездельниками» газета окрестила наших «изнеженных звезд», которые, как говорилось в статье, «снова покрыли позором национальную игру». На заднем развороте того же номера была добавлена строчка про то, что «ФА сократила человека, нанявшего Капелло». Daily Mirror говорила про «Старый, добрый хаос». Это уже не было похоже на конец медового месяца, это напоминало начало развода.

Даже сэр Бобби Робсон, последний тренер сборной Англии из приводивших ее в полуфинал Кубка мира, почувствовал потребность вынести уничтожительный вердикт достижениям Фабио на посту тренера сборной принявшей его страны. Сэр Бобби, давний соперник Капелло по работе в Испании, сказал изданию Mail on Sunday: «Фабио претендует на то, чтобы вести команду, но вслед за ним мы ходим по кругу. …Неделями не могли определить, кто должен быть капитаном, и для меня это – показатель. Я уверен, что намерением было дать всем равные шансы, но это показывает тренера слабым и нерешительным». Сэр Бобби также призывал Капелло брать в команду «живых, открытых игроков, а не начинать игру с Бекхэмом, который не идет вперед так, как делал это раньше…» И закончил он интервью следующим классическим высказыванием о Капелло, умозаключением тем более сильным из‑ за того, что бывший тренер сборной не пускался в критику других только ради критики: «Нам просто нужно, чтобы он был Уинстоном Черчиллем, а не Гордоном Брауном».

Капелло знал, что происходит. В последнюю неделю августа 2008 года он сказал: «Если вы побеждаете, то вы – лучше всех. Если вы проигрываете, то вы – болван. Если вы не можете сопротивляться давлению, то вы не можете делать свою работу». Однако в частных разговорах я все чаще слышал, что отношение к нему английской прессы Фабио начало надоедать. А затем было это его публичное выступление на пресс‑ конференции: «Самая большая проблема этой страны – газеты, а не болельщики». Хотя многие английские фанаты не могли с этим не согласиться, это была не самая разумная вещь, которую можно было сказать, поскольку Капелло еще больше спровоцировал журналистов в ответственное для сборной время. Один репортер предложил публике язвительный встречный вопрос: «Это значит, мы продолжаем отдавать мяч куда‑ то еще? » (Вопрос журналиста звучал: «Yeah, we keep giving the ball away, don’t we? » give the ball – идиоматическое выражение, означающее «давать шанс». Поэтому вопрос должен был быть понят как «Это значит, мы не даем вам шанса? » – Прим. перев. )

Вопрос вызвал конфуз, поскольку ни Капелло, ни его переводчик, остающийся при нем на тот случай, если в общении возникнут проблемы языкового плана, не «въехали» в иронию. «Не могли бы вы повторить вопрос? » – попросил переводчик. «Я сказал, что газеты продолжают отдавать мяч куда‑ то еще». «Это был вопрос? » Переводчик все еще оставался смущен. «Нет, это была просто шутка», – сказал репортер. «Шутка», – повторил Капелло, хотя тогда он выглядел так, будто никогда не слышал шуток. «Нет, просто вопрос», – продолжал вести безжалостный ответный огонь представитель прессы. Пресса – 1, Капелло – 0.

Через несколько дней The Sun выплеснула на читателя историю, напечатанную на передней полосе под заголовком: «Англия на диете – Капелло морит голодом наших футбольных звезд». В статье утверждалось, что Фабио принуждает своих игроков обходиться по восемь часов без еды, а в результате у них кружится голова и их тошнит. Говорят, что некоторые английские звезды начинают тайно проносить в свои комнаты шоколад и чипсы в нарушение строгой диеты.

Мне говорили, что реальное положение вещей несколько отличается, хотя итальянские специалисты и не исключают маловероятную возможность того, что английские игроки пытаются продолжать есть всякую дрянь. По оценкам тренеров, 75 процентов (возможно, они преувеличили) того, что ели футболисты, когда в сборную приехал Капелло, именно этим и было – дрянью. Постепенно новое руководство старалось исключить из рациона игроков нездоровую еду. Всю ту ерунду, от которой, по их мнению, должен отказаться любой простой человек с улицы, что уж говорить об спортсменах. В мусорное ведро отправилось сливочное масло, кетчуп исчез, майонез ушел туда же. Даже жареный цыпленок – очевидно, любимое блюдо английских звезд, исчез из меню. Капелло и его штаб пытались уничтожить у английских футболистов то, что они называли безграмотностью в вопросах питания спортсмена топового уровня. Но даже если английские игроки знали, что здоровый образ жизни – это хорошо, не было похоже, чтобы они собирались ему следовать. Летняя фотография Уэйна Руни с сигаретой в зубах была достаточно красноречива. А что касается того, что английские футболисты якобы голодали, то этого просто не было. Мне говорили, что после еды на их столах оставалось пищи достаточно, чтобы прокормить население стран третьего мира. Но это, возможно, потому, что английские звезды были слишком увлечены тайным поеданием шоколада и чипсов, как то предполагала The Sun.

Матч – открытие квалификационного турнира Кубка мира против сборной Андорры, который проходил в Барселоне, потенциально мог преподнести для Капелло неприятный сюрприз. Возможно, поэтому накануне матча его голос звучал немного напряженно, будто он продолжал испытывать жгучую боль, оставленную недавней критикой со стороны таких людей, как тренер «Портсмута» Реднапп. Капелло говорил: «Некоторые тренеры обсуждают игру со сборной Чехии. Я не обсуждаю игр их клубов. Я – тренер сборной, и я уважаю тренеров клубов. Я хочу, чтобы они уважали меня как президента Тренерской ассоциации. Иногда критика – это ОК. Иногда – не ОК».

Английские игроки тоже выглядели напряженно, когда в первую субботу сентября они вышли на поле, чтобы встретиться с полулюбительской командой Андорры. На олимпийском стадионе Барселоны их ждало около 17 500 зрителей. И хотя Уолкотт, включенный в состав вместо Бекхэма, производил приятное впечатление своим усердием, счет к перерыву так и не был открыт.

По свистку, возвещавшему о конце первого тайма, вспыхнула и враждебная реакция на происходящее у 11 000 приехавших английских болельщиков, которые год назад целились в Стива Макларена. Старое доброе скандирование «Ты не знаешь, что ты делаешь» или «Что за груда хлама» разносились над землей в теплом вечернем воздухе. Сцена была не из приятных, и с содроганием представлялось, что могло бы начаться, если бы к финальному свистку счет Англией так и не был бы открыт. Раздевалка не была оплотом безмятежности, Капелло выслал на поле свою команду за 4 минуты до начала второго тайма.

Английские игроки все же проявили милосердие и откликнулись на гнев своего тренера. Джо Коул забил два красивых гола в самом начале второго тайма, не дав случиться еще одному конфузу. Тем не менее атмосфера, окружавшая матч с Андоррой, который признавался разминкой перед игрой с Хорватией, была далека от идеала. И анализ матча, произведенный Тео Уолкоттом, звучал почти как полное безумие: «Каждый отдельный игрок, надевший сегодня футболку сборной Англии, был игроком мирового класса».

О чем это говорил Тео? Они с трудом доказали свой класс даже на уровне Андорры. Но из уст 19‑ летнего молодого человека звучали новые диковатые в своем оптимизме высказывания: он в самой милой манере мягко напомнил, что игра всей английской команды была просто ужасна – за исключением его собственной игры и, возможно, игры Джо Коула. «Не важно, как вы играете, пока получаете результат. Если вы выигрываете, вы можете играть даже так… если мы выйдем в финал Кубка мира, мы победим, и не важно как, все дело в победе, это – главное».

Выйти в финал Чемпионата мира? Этой сборной повезет, если она выйдет из отборочной группы. Загребский котел ждал юного Тео Уолкотта, чтобы сварить его заживо. Но он настаивал: «Я почти летаю, у меня кружится голова от нетерпения, я так этого жду. Мне не терпится встретиться с Хорватией в среду. Моя вера здесь, с командой». Бедный мальчик, подумали мы, как могла чья‑ то вера так ошибиться адресом.

«Я предпочитаю играть на выезде», – сказал Капелло во время подготовки к сражению со сборной Хорватии. В начале года, когда настало время выбора месяца и места для первой встречи сборных Англии и Хорватии, Фабио не выглядел таким напряженным. Решение было принято при личной встрече Фабио и его коллеги – оппонента, Славена Билича, в Загребе, 14 января 2009 года. В начале августа 2009 года я наткнулся в амстердамском «Хилтоне» на расслабленного Билича, который отдыхал в расположенном на террасе отеля ресторане. В нескольких метрах сзади от нас, у стойки отеля, стоял Тео Уолкотт, внутренне уже готовый к игре «Арсенала» против «Севильи», которая должна была состояться тем вечером в рамках турнира Amsterdam Tournament. Однако Билич приехал сюда не для того, чтобы смотреть на Уолкотта. Он был в городе, чтобы оценить прогресс нового словацкого рекрута, рожденного в Аргентине форварда Дарио Цвитанича. Разумеется, мы не могли долго избегать темы матча Англия – Хорватия, и он был счастлив рассказать мне, как получилось так, что Англия в результате вынуждена была играть свой первый матч в Загребе.

Результат сделки не выглядел особенно выгодным для Англии. Хорватия никогда не проигрывала дома, большинство домашних матчей ею были с легкостью выиграны. Славен, похоже, соглашался, что перехитрил Фабио на той ключевой встрече, потому что признался: «Когда я встретился с Капелло, чтобы обсудить график игр, на решение у нас ушло всего пять минут. Он хотел, чтобы первый матч прошел в сентябре на «Уэмбли», я хотел, чтобы это было в октябре в Загребе. Я отдал ему сентябрь, он отдал мне Загреб. Дома мы фавориты, мы уверены в себе, мы лучшая команда по сравнению с той, что выиграла у Англии на «Уэмбли» в конце прошлого года, и, возможно, прежде чем нам придется снова ехать на «Уэмбли», мы сможем уже обеспечить разрыв по очкам».

Так почему же Капелло предоставил Биличу роскошь играть первый матч в Загребе, когда Хорватия еще никогда не спотыкалась дома в соревновательных матчах? Славен ответил: «Он хотел сентябрь, потому что в октябре английские игроки играют матчи Лиги чемпионов и не будут уже свежими. Я хотел октябрь по той же причине, но в каком‑ то вопросе мы должны были прийти к компромиссу». Компромисса они достигли, но Капелло потерял «Уэмбли» в качестве жизненно важной площадки для первого матча.

Кто‑ нибудь может сказать, что Капелло поступил умно, потому что если вам предстоит такое серьезное выяснение отношений с такой серьезной командой, как Хорватия, в рамках турнира, где вас ждет две с ней игры: одна – дома, другая – на выезде, большинство тренеров скажут, что предпочли бы провести первый матч на выезде, а второй, по‑ настоящему решающий, – дома. «Я не такой, – говорил Билич. – Мне всегда больше нравится играть сначала дома, потому что соперник несильно упирается, зная, что у него остается домашний матч, в котором он может исправить ситуацию. И я не возражаю против того, чтобы играть последний матч на выезде, потому что Хорватия и на выезде играет хорошо». Англия узнала это на своей шкуре, в предыдущем ноябре на «Уэмбли», когда Билич и его команда разбили сердца англичан и разрушили мечты Макларена выйти из квалификации на Евро‑ 2008. Последний успех Хорватии, победа со счетом 3: 2 над Англией, был с восторгом отмечен хорватскими игроками, хотя их сборная еще до матча обеспечила себе путевку на Евро 2008. Теперь же Билич, возможно, считал, что Англия не будет особенно упираться в первой их квалификационной встрече в Загребе, поскольку подсознательно ее игроки будут знать, что у них остается еще шанс исправить ситуацию на «Уэмбли» во время поздних раундов отборочных встреч.

Однако Билич ошибался. За кулисами Фабио обсуждал их затруднительное положение со своим доверенным советником, Франко Бальдини. Они решили, что будет глупо настраивать свою команду на ничью в Загребе, а затем ждать целый беспокойный год, чтобы сыграть с Хорватией дома, при том, что может оказаться, что эта игра станет самым решающим шоу, окончательной разборкой между двумя лучшими командами группы, и тогда жуткого давления на «Уэмбли» не избежать. Нет, заключил Фабио, есть только один выход из положения: Англия собирается отправиться за победой прямо сейчас. Наперекор всему, несмотря на то, что по их поводу говорили в мире, ребята Капелло собирались атаковать Хорватию и прорваться сквозь их ауру неуязвимости на их же собственной территории.

Это была азартная игра, но, возможно, игра понятная, учитывая все произошедшее ранее. В августе команда Капелло столь ужасно выглядела на «Уэмбли» в матче против сборной Чехии, что домашний успех не выглядел выходом для английской сборной. Свою лепту внесло и покрытие. «Когда я начинал здесь тренировать, поле было жутко скользким, – признавался Капелло. – Игроки не могли удержаться на ногах. Это было похоже на намеренный отказ от преимуществ домашнего поля».

Стадион «Максимир» с его закаленной в войне, яростно патриотичной толпой болельщиков был местом не для малодушных людей. И когда Капелло сказал: «Я предпочитаю играть на выезде», его слова вызвали немедленную реакцию прессы. Что это был за блеф? Или, возможно, это было честное отражение его чувств к духовному дому английского футбола? Вполне ожидаемо, что его слова определенной частью английской прессы были интерпретированы как: «Я не люблю «Уэмбли». Совсем не это хотела бы услышать ФА после того, как потратила ошеломительную сумму в 800 миллионов фунтов на новый стадион.

Фабио, разумеется, о ФА не думал. Он посылал ясный, дерзкий сигнал своим футболистам и Славену Биличу. Возможно, хорватский тренер вообще не получит ничего хорошего из состоявшейся прошлой зимой сделки. Неожиданно у Фабио возникло ощущение, что он там, где хотел бы быть, и тогда, когда хотел бы быть. Капелло дерзко сообщал, что сборная Англии будет готова к этому вызову, несмотря на то, что беспроигрышная серия сборной Хорватии в Загребе длилась уже 37 матчей, а в мировом рейтинге эта команда занимала пятое место.

Билич не мог удержаться от насмешки в сторону сборной Англии. В Амстердаме он сказал мне, что команда Капелло будет играть «так же, как всегда играют его команды», так скучно и предсказуемо со всеми этими его опорными полузащитниками. Теперь же он выпустил новый словесный залп, выражая свое сомнение в том, что английская сборная может «сойтись вместе» как команда, даже когда ее самые талантливые игроки находятся в прекрасной форме. По его мнению, с этой командой было что‑ то не так, и в те оставшиеся часы перед большой игрой многие бы с ним согласились.

Но Капелло согласен не был. Позднее он признался: «Множество людей критиковали нас после игры с Андоррой. Но я говорил с моими игроками, и я им абсолютно доверяю».

И вновь игроки английской сборной могли вспомнить, как их тренер неожиданно оказал им поддержку в момент, когда они были целиком и полностью раскритикованы всем остальным миром. В ответ они были готовы играть для него и сражаться за него. Такие моменты критически важны. Битва начиналась.

 

Глава 26

Месть подана

 

Выбор Капелло стартового состава бодрил. В качестве джокера на поле появился Тео Уолкотт, а Дэвид Бекхэм остался на скамейке запасных. С рейдами Уолкотта по правой бровке и с проходами Джо Коула слева атакующая пара Эмил Хэски и Уэйн Руни могла ожидать некоторой энергичной поддержки для создания голевых моментов.

Хорватские болельщики заполнили «Максимир» задолго до введения мяча в игру, их патриотизм был и виден, и слышен. На одном из секторов появился национальный флаг со словами «Вуковар 1991», отсылкой к героической обороне города при сербской осаде, которая длилась одним мучительным месяцем за другим. Футбол для этих людей не был в точности тем же, что и война, он был средством проявления их национальной гордости, которая так отчетливо видна в этой стране, как, возможно, нигде больше в мире. Кто‑ нибудь мог бы сказать, что эти болельщики для своей команды были как двенадцатый игрок на поле.

Фабио Капелло собрал своих игроков в раздевалке английской сборной и потребовал от них проявления той же, уже собственной, национальной гордости. «Вы – одни из лучших игроков в мире, – говорил он им. – Теперь настало время это показать. Он смотрел им в глаза, взывая к их истинному характеру. Этот момент напоминал знаменитый «вызов coglioni», обращение к миланским звездам Капелло перед финалом Чемпионата мира 1994 года. Капелло говорил мне, что когда он смотрит в глаза игроков, он понимает, что им нужно услышать от своего босса. То, что увидел на этот раз Фабио, не было страхом или сомнением, которые часто читались в глазах англичан перед предыдущими матчами. Теперь там были жажда и решимость. В этот раз они были готовы показать все, на что способны.

Когда команда выходила на поле, все глаза были прикованы к Уолкотту. Тот факт, что из‑ за него в запасе сидит живая легенда, добавлял еще напряжения к тому давлению, которое все мы испытывали в ожидании свистка к началу матча. Телевизионная камера на мгновение остановилась на Дэвиде Бекхэме, сидящем на скамейке запасных с несколько угрюмым выражением на красивом лице. Учитывая то, что Бекхэм и Уолкотт конкурировали за одну стартовую позицию на поле, предматчевый совет Дэвида Тео – будь немного эгоистом – был жестом, достойным восхищения.

Однако в начале матча для сборной Англии, игравшей в полностью белой форме, звучали тревожные звоночки. Толпа засвистела, когда Руни потерял контроль за мячом, а затем взревела от удовольствия, когда Модрич начал свое шоу. Капелло со сложенными на груди руками смотрелся довольно напряженным в своем темном пиджаке. Но когда Лэмпард отправил Уолкотта в проход по правому краю прекрасным пассом, для Англии неожиданно сверкнула надежда. У игрока «Арсенала» было достаточно пространства, чтобы организовать что‑ нибудь опасное. Что же будет делать Тео с такой великолепной возможностью? Он так неловко ударил по мячу, направив его в собственную опорную ногу, что споткнулся на месте. Не зажался ли он под таким давлением? Если да, то это дорого обошлось бы сборной Англии. На другом конце поля Дэвид Джеймс не зафиксировал мяч, взяв его с углового, но Ведран Чорлука ударил в сетку с внешней стороны ворот. Видоискатель Лэмпарда начал также сбоить, и он послал мяч в аут, стараясь пасом снова найти Уолкотта. Руни, похоже, второй раз за четыре дня намеревался играть слишком глубоко, а Терри вынужден был отчаянно спасать положение после ошибки Джо Коула. Все эти моменты не успокаивали.

Постепенно, однако, наметились изменения к лучшему, англичане почувствовали некоторую уверенность, которая ускользала от них на протяжении стольких месяцев. После 26‑ й минуты Рио Фердинанд выдвинулся вперед, начиная многообещающую атаку пасом на Руни. Попытка звезды «Манчестер Юнайтед» ее поддержать была более чем неудачна, но этого оказалось достаточно, чтобы вселить панику в хорватского защитника Даниеля Праньича, который пнул мяч прямо в спину Роберта Ковача. Каким‑ то чудом мяч отрикошетил под ноги Уолкотту, и Англия затаила дыхание. Неприкрытый Джо Коул ждал в середине поля. Однако Тео решил вообще не пасовать, а воспользоваться советом Бекхэма быть немного эгоистом. Казалось, никто не ожидал удара низом, который превратился в гол, а меньше всех – хорватский вратарь Стипе Плетикоса. Секунду спустя мяч влетел в дальний угол ворот Плетикосы, Уолкотт развернулся, высоко подняв руки в приветствии, а озадаченный Коул выглядел слишком шокированным, чтобы возликовать в честь своего товарища по команде. Фабио Капелло, кажется, совсем не обрадовался, он даже не позволил себе улыбнуться. Он беззвучно сказал одними губами «гол» и энергично захлопал, как аплодировало бы большинство из нас, увидев, например, как игрок только что в эффектном подкате отобрал мяч. Гораздо более запоминающуюся реакцию мы увидели от Брайана Барвика и лорда Трисмана, которые вскочили на ноги со своих VIP‑ мест, совместно выражая безудержную радость первому голу сборной Англии. Это было экстраординарное и странное зрелище: видеть, как Барвик ликует вместе с человеком, который эффективно положил конец его карьере в ФА. Но это что‑ то говорило о самом Барвике: он любил Англию и футбол так сильно, что его страсть в такой возбуждающий момент побеждала любое чувство ущемленной гордости. И Барвик по праву мог быть довольным, потому что назначение главным тренером Фабио Капелло, в чем Барвик сыграл главную роль, наконец приносило свои плоды. Впервые успехи Фабио в клубном футболе, похоже, действительно стали передаваться и на уровень футбола национальных сборных.

Английские болельщики распевали «Боже, храни королеву» до свистка на перерыв. Направляясь в раздевалку своей сборной, Билич чесал голову, как будто терялся в догадках по поводу того, что же случилось с его командой. Для Англии это был хороший знак. Ребятам Капелло удалось нанести лишь один удар в створ ворот, но какое это имеет значение, если он же и закончился голом?

На второй тайм Хорватия вышла сражаться – практически буквально. Роберт Ковач локтем чуть не снес голову Джо Коулу. Было похоже, что после воздушного столкновения звезда «Челси» оставался в шоке. Он поднялся на несколько мгновений и сделал несколько шагов, пока не почувствовал, что мимо его уха струится кровь, вытекающая из громадной раны на голове сбоку. Неудивительно, что он лег на поле в ожидании медицинской помощи. То, что игрок в результате полученной травмы не устоял на ногах, помогло словацкому судье Любошу Михелю принять правильное решение и показать Ковачу то, чего он заслуживал – красную карточку. Коул, все еще теряющий много крови, прижимал к голове кусок материи, чтобы ее остановить, пока его размещали в гольфмобиле. На поле готовился выйти Джермейн Дженас.

Коула мог заменить Дженас, но сборная Хорватии продолжала оставаться на поле в меньшинстве, и это незамедлило сказаться на ее игре. На 59‑ й минуте матча Капелло стал свидетелем момента, о котором мечтает каждый тренер – стремительно разыгранной комбинации умных пасов, закончившейся убийственным ударом. Первым выступил Хэски, показавший прекрасное владение мячом, переправив мяч Руни. Парень из Крокстеса мог бы ударить сам, но, продемонстрировав самообладание и прекрасно развитую способность читать игру, отдав прекрасный пас Уолкотту, открывшемуся справа. Два быстрых касания мяча внешней стороной правой стопы, и он оказывается там, где Уолкотт и хотел его увидеть – в сетке ворот. Удар по диагонали был выполнен чище и гораздо мощнее, чем первый, взять его было невозможно, и Англия вышла на два гола вперед. Это было лучше, чем то, о чем кто‑ либо вне тренерского штаба Капелло осмеливался мечтать. Капелло, все еще со сложенными на груди руками, оставался внешне невозмутим, хотя на этот раз на его лице появился легкий намек на усмешку, выдававший осознания факта появления первых признаков того, что его мечта вернуть Англию на футбольные вершины, став ее тренером, начали воплощаться в реальность. Пока небольшая, но веселая группа болельщиков команды гостей вовсю праздновала, хозяева хранили молчание. Следующий звук, раздавшийся с их трибуны, оказался обезьяньим уханьем, на которое сподобились какие‑ то болельщики, выражая свое мнение в адрес Хэски, который заработал предупреждение за грубую игру. Позже Футбольная ассоциация Хорватии заплатит штраф в размере 14 920 фунтов за расистскую выходку дремучего меньшинства из своих фанатов.

«Вы больше не поете», – кричали английские болельщики, подчеркивая тот факт, что для команды гостей первое поражение в Загребе выглядит все более вероятным. И после 63‑ й минуты мечты стали бесспорной реальностью. Эшли Коул показал самое лучшее, что есть в его пылкой натуре, не позволив защите Хорватии выбить мяч в аут, прекрасно рассчитав свое вмешательство. Дженас совершил неожиданный прорыв слева, завладел мячом и, вовремя найдя взглядом Руни, вбегавшего в штрафную, выдал ему пас. Передача у Дженаса вышла идеальная, обдуманная диагональная передача внешней стороной стопы, выверенная с математической точностью. Руни всего лишь оставалось правильно рассчитать контакт своей ноги с мячом, что он и сделал с изрядной уверенностью. Три – ноль, и Руни, с оценивающей улыбкой на лице, наслаждается вкусом мести. Он заслужил этот гол за прекрасную демонстрацию взаимодействия с Хэски, который получал от него и поддержку, и передачи, как того требовал Капелло. Со своей стороны Руни показал, что ему нет никакой необходимости постоянно оставаться как клеем приклеенным на передней линии к нападающему «Уигана» (в этот клуб перейдет Хэски), чтобы терзать своими действиями оборону соперника. Но с другой стороны, он никогда не уходил слишком далеко назад на слишком длительное время в поисках мяча. Хорватия просто ничего не могла сделать с безостановочным передвижением находящегося в прекрасной форме Руни и в зоне атаки, и вне ее, и можно предположить, что и Руни, и Капелло были по‑ своему правы в спорах о том, что представляет собой лучшая для Руни позиция, и какие затраты энергии для него следует считать правильными, когда Англия идет вперед.

Игра была фактически сделана, а на часах еще оставалось почти тридцать минут. Имея преимущество в три мяча, все, что оставалось делать англичанам, это держать мяч, пасуя его друг другу, что они и делали с таким показным равнодушием, что гостевая трибуна восторженно распевала «оле» на притихшем в основном стадионе. Прошло десять, двенадцать, тринадцать минут, прежде чем последовал взрывной удар в сетку ворот Хорватии Эшли Коула, который мог бы стать очередным голом. И я не мог удержаться от того, чтобы мысленно не вернуться к первому матчу команды Капелло со сборной Швейцарии на «Уэмбли», когда Фабио понуждал своих игроков играть вот таким вот образом, но вскоре с ужасом понял, что в то время они были просто не в состоянии следовать таким простым инструкциям.

 

Смог ли Капелло трансформировать игру команды всего за десять дней, проведенных ими вместе на сборах? Те десять дней, без сомнения, оказались ключевым фактором их успеха, но сама игра была результатом многих трудных месяцев, во время которых Фабио проводил несколько дней здесь, а несколько – там, пытаясь научить англичан новому образу мышления и действия, где нет места страху. Теперь они его слышали, теперь понимали, что значит обладать полной уверенностью в своих способностях добиться успеха на международном уровне. И тем вечером, 10 сентября 2008 года, чтобы доказать это, они пасовали мяч друг другу, как чемпионы.

На 76‑ й минуте унижение Хорватии должно было стать полным, когда Лэмпард легко проскользнул сквозь защиту хорватов, выстрелил по воротам, и все мы подумали, что вот он – четвертый гол англичан. Нелепо, но арбитр в этот момент наказал Хэски за самый легкий и ничего не значащий в моменте контакт с хорватским защитником, находившимся без мяча. Хотя он при этом не наказал Дарио Срна за удар высоко поднятой ногой в голову Джона Терри перед тем, как тот же игрок освободился и выдал голевой пас на ход вышедшему на замену Марио Маджукичу. Джеймс мало что мог сделать, когда Терри все еще лежал на газоне где‑ то около средней линии. Капелло бушевал, протестуя против судейства, и на несколько минут показалось, что победный вечер может быть похоронен волевым усилием команды соперника. Многие из болельщиков хозяев уже сдались, толпами заполняя боковые проходы, готовясь покинуть стадион «Максмир». «Мы видим, что вы сбегаете», – счастливо распевали английские болельщики. Но волнующее представление на поле еще не окончилось. Безудержный Руни продемонстрировал невероятное умение выдавать мощные передачи, находясь под плотной опекой, и разрезающий пас, чудом сделанный им Уолкотту практически единственным изящным движением, был потрясающ. Теперь все зависело от Тео, который, очевидно, был близок к тому, чтобы оформить в этом матче хет‑ трик. Проблема была в том, что мяч шел ему под слабую, левую ногу, а глаза выдавали голкиперу, куда он собирается направить свой удар. Однако это было уже не важно, потому что в тот момент Уолкотт просто не мог ошибиться и в любом случае должен был пробить мимо Плетикосы. Новая английская суперзвезда вскоре скользил на коленях по газону, радуясь очередному голу. Это был первый хет‑ трик в исполнении игрока английской сборной на соревновательном матче с того момента, как Майкл Оуэн помог своей команде разгромить сборную Германии со счетом 5: 1 в 2001 году. В тот вечер Свен‑ Ёран Эрикссон превратился в тренерское божество, по крайней мере, на время. И неожиданно Капелло достиг тех же высот, проигнорировав, что забавно, протестующих, призывавших вернуть Майкла Оуэна в команду. Наконец‑ то казалось, что Англия была на пороге чего‑ то действительно большого, если только она не растеряет эту новую уверенность в себе. На боковой линии Капелло наконец позволил себе вскинуть руки в победном жесте.

Вверху на трибунах Барвик и Трисман улыбались так, будто распознали друг в друге самых близких людей. Каким фантастическим и прекрасным стал этот вечер, для фанатов ему не было конца. И не важно, что Уолкотт был заменен на Дэвида Бекхэма за 6 минут до конца, потому что сама смена гвардейцев произошла уже ранее. И Бекхэм, похоже, признавал, что настало время отступить в сторону, уступив свое место, по крайней мере, в стартовом составе, потому что он рассмеялся, когда Уолкотт подошел поприветствовать его. Суперзвезда, который пожелал Уолкотту быть более эгоистичным, что‑ то сказал младшему игроку, когда они проходили друг мимо друга. Человеку, не являющемуся профессионалом в чтении по губам, было довольно трудно понять все точно, однако два слова, беззаботно сказанные Бекхэмом, очень походили на «скупой хрен». Было понятно, что поздравления Бекхэма, приправленные теплой улыбкой, были вполне искренними, в какие бы колоритные слова они не были обличены, и он действительно рад за тинейджера.

Имея за спиной 105 матчей в составе сборной, которые от него уже никуда не денутся, Бекхэм мог себе позволить видеть забавные стороны. Что же касается Уолкотта, то он, возможно, был готов смеяться над всем, потому что пребывал в футбольной сказке. За два часа до начала игры он только знал, что выйдет на поле. Теперь же щуплый подросток стал национальным героем. А что же Капелло? Когда он решил, что Уолкотт будет в стартовом составе на большую игру? Я получил ответ через пару дней, и правда была удивительна. Для того чтобы принять решение, Капелло хватило 20 минут матча против Андорры. Взрывная энергия Тео так впечатлила Капелло в Барселоне, что он тут же понял, что этот парень может стать победителем матча в Загребе. И поэтому, несмотря на все спекуляции по поводу вероятного возвращения Бекхэма в стартовый состав сборной в матче с Хорватией, Тео уже был в него включен еще до того, как истекли первые пятнадцать минут, сыгранные в матче с Андоррой, которым открывался отборочный цикл к Чемпионату мира.

Когда игровое время в Загребе подходило к концу, Джо Коул вернулся на скамью запасных, переодетый и переобутый, с таким шрамом сбоку на голове, как будто перенес латеральную лоботомию. Каким‑ то образом маленький Джо сумел убедить врачей, что с ним все будет в порядке, и избежал ночи в больнице. Он не собирался пропускать таким образом этот вечер, и когда Коул пожимал руку Капелло, он знал, что работа сделана. Сборная Англии вернулась – с боевыми шрамами и славой. Финальный свисток стал почти актом милосердия, поскольку на самых последних минутах Руни изводил хорватов, почти жонглируя мячом. При таких трагических для него обстоятельствах Билич повел себя очень по‑ спортивному, с улыбкой поздравив тренера англичан. Фабио знал, что Славен, уйдя с поля, попытается поработать над тем, что случилось, и посмотреть, нельзя ли применить полученный опыт для того, чтобы в следующем году победить Англию на «Уэмбли», как он уже делал это в прошлом году. Тем не менее теперь обстоятельства выглядели по‑ другому. Англия уже выпустила первую кровь и перехватила инициативу в своей отборочной группе Чемпионата мира, и сейчас у нее был тренер, которого уважали игроки. Хорватские игроки знали, что их собственный тренер тоже очень хорош и очень хитер. Я мысленно возвращаюсь в Амстердам, где Билич был так доволен тем, что получил возможность первый матч с Англией сыграть в Загребе. Больше он довольным не был.

Фабио знал, что до Южной Африки еще предстоит длинный путь, но это не значило, что он не был способен наслаждаться конкретным моментом своего триумфа. Еще долгое время после свистка он махал рукой восторженным английским болельщикам, все еще запертым внутри стадиона, он даже позволил себе скромную улыбку. Эта победа была одержана для Англии, но она также была одержана и для покойного отца Фабио, Геррино Капелло. Человек, чуть не умерший от голода после того, как был взят в Хорватии в плен, не должен был быть забытым. И Геррино так бы гордился тем, как именно его сын Фабио чествовал его отвагу.

Конечно, на послематчевой встрече с журналистами Капелло говорил о футболе, а не о личных переживаниях: «Счет на табло невероятен, но и сама игра тоже была хороша. Секрет в том, что у нас было 10 дней, которые мы могли провести вместе, и я имел возможность хорошо объяснить свои пошаговые инструкции. Наконец мы играли так, как на тренировке, и это – начало. Сегодня вечером мы играли с уверенностью в себе, мы играли без страха. Мы сделали небольшую ошибку, приведшую к голу, но мы играли на кураже. Что же касается Тео, то я счастлив за него. Он – один из самых значительных молодых игроков в Англии, и я надеюсь, что он не получит травмы, потому что он очень быстр и очень опасен. Когда я выбрал Тео, я сделал правильный выбор! Я счастлив, что выбрал Тео, но сегодня вся команда играла очень хорошо».

Уолкотт с радостью согласился: «Сегодня на поле было одиннадцать звезд, и это показывает, как сильны и едины мы были. Это были долгие десять дней, но футбол был отличным, и я просто благодарен, что мистер Капелло дал мне эту возможность. Мой отец был здесь сегодня, и я этому очень рад, потому что он просто бы умер, если бы этого не увидел». Отец Тео, Дон, добавил: «На моих глазах были слезы. Я сидел среди всех этих хорватских болельщиков, поэтому должен был быть осторожным, но я был так горд. Дэвид Бекхэм так прекрасно себя повел с Тео, он – настоящий джентльмен. У меня было такое чувство, что должно произойти что‑ то значительное».

Уэйн Руни планировал что‑ то значительное с того самого момента, как в конце прошлого года состоялась жеребьевка отборочного турнира к Чемпионату мира. Она предлагала ему перспективу исправить то, что произошло 21 ноября 2007 года, в вечер, когда мечты Англии о попадании на Евро‑ 2008 были разбиты в прах на «Уэмбли». «Именно из‑ за них и из‑ за собственных своих ошибок мы провалили квалификацию, и это было больно, – объяснял Руни. – Сегодня в наших мыслях было немного мести, и мы показали отличную игру. Мы все с нетерпением ждали этой игры после того, как они праздновали на «Уэмбли» то, что вышибли нас из турнира, переходя за рамки. Мы все хотели мести. Мы все помним тот день, и сегодняшняя победа смягчает тот удар». Что касается его фокусов с мячом, то он признался: «Мне не нравится показывать неуважение к команде соперника, но их праздник на «Уэмбли» все еще был у меня в голове, когда я делал это».

Что же касается Фабио Капелло, главного архитектора той великолепной победы, то его мотивация для мести уходила корнями несколько глубже 2007 года. А конкретнее, более чем на 60 лет. «Миланом» в Афинах, в финале Лиги чемпионов 1994 года, двигала злость, когда его игроки выиграли, забив четыре мяча в ворота «Барселоны», чтобы заставить замолчать ее тренера, Йохана Кройфа, так и сборная Англии в Загребе подпитывалась затаенными недобрыми чувствами, забивая четыре мяча в ворота сборной Хорватии Славена Билича в 2008 году.

Однако вы не можете победить пятую по силе сборную мира только на одних эмоциях. И Фрэнк Лэмпард описывает то, что люди, которые работали с Капелло в «Милане», узнали много лет назад: «Этот тренер прививает команде спортивную этику – вот в чем была основа его больших прошлых побед. Он работает с фантастическими игроками, но при этом строг во всем, что касается командных дел, где нет ни единого футболиста, который играл бы только для себя. Сборную Англии снова строят как команду, потому что после невыхода на Евро мы оказались в низшей точке. У нас не шла игра все предыдущие два года, теперь все дело было в возвращении уверенности в себе. Каждый из нас теперь хочет выступать как часть команды, а не как отдельный игрок».

Фирменный знак Капелло, его основной посыл наконец попал в цель. Это был тот же посыл, из‑ за которого он почти принес в жертву свою карьеру игрока, когда в 1970 году заявил, что некоторые суперзвезды «Ювентуса» слишком много дриблингуют и слишком мало думают о своих товарищах по команде. Уже добрых 40 лет Фабио понимал, что футбол – это командная игра. Игроки английской сборной в глубине души тоже это понимали, хотя и не всегда играли в соответствии с этим. Теперь же они взяли в толк, чего можно достичь, когда понятные для всех слова подкрепляются коллективными действиями. И им нравились эти победные ощущения, исходящие от Капелло с его «победной ментальностью». Многие из нас задавались вопросом, сколько полезного содержания можно обнаружить в броских фразах Капелло, и в основном потому, что он не выигрывал Лигу чемпионов с 1994 года. И вот мы обнаружили, что в цитатах из его выступлений все же что‑ то есть, и не кажутся уже столь фантастичными даже мечты о новой победе на Кубке мира. Тео Уолкотт осмелился обрисовать почти безумную картину, на которой сборная Англии играет в финале Чемпионата мира, даже после той ерунды, которую она предложила болельщикам вместо игры в матче со слабой сборной Андорры. Но затем последовала славная победа в Загребе, и теперь английские болельщики были готовы следовать за эксцентричной мечтой Тео Уолкотта. Оставался один‑ единственный вопрос: почему Тео решил, чтобы в его мечтах сборная Англии в финале Кубка мира играла плохо?

Фабио Капелло и Франко Бальдини твердо стояли на земле, хотя и решили выпить шампанского, которое преподнес им пилот самолета из Лутона через несколько коротких часов после победы Англии в Хорватии. Не принять его было бы грубо. Хотя результат игры принес громадное удовлетворение ему лично, Капелло не хотел, чтобы матч в Хорватии стал его визитной карточкой, как победа сборной Англии над сборной Германии в Мюнхене со счетом 5: 1 стала визитной карточкой Свена‑ Ёрана Эрикссона и оставалась таковой вплоть до ухода Свена с должности главного тренера, что произошло примерно 5 лет назад.

Фабио хотел добиться чего‑ то большего, чем Эрикссон, с его респектабельным, но не вдохновляющим выходом в четвертьфинал Кубка мира. Капелло до сих пор мечтал о том, что сумеет пройти с командой на чемпионате весь путь. И если у него действительно был шанс воплотить мечту в реальность, настало время проявить предусмотрительность. Долго купаться в лучах славы возможности не было, поскольку это могло привести к появлению самодовольства. Англии нужно было сосредоточиться на том, чтобы выйти, наконец, на верный путь, ведущий в Южную Африку. Дорога предстояла долгая, она только начиналась, останавливаться было нельзя. И все же, несмотря на все доводы здравого смысла и железную тренерскую логику, невозможно было отделаться от мысли: сборная Англии под руководством Капелло в Хорватии была не только хороша – она была фантастична. Что бы ни случилось в будущем, никто уже не сможет забыть вечер, когда у нее получалось все, и болельщики вновь полюбили команду своей страны.

 

Глава 27

Крах мечты

 

Разгром Хорватии был красив, по‑ футбольному почти идеально красив, но вскоре нам напомнили об обратной стороне игры. Всего спустя 10 дней после хорватского чуда помощник Фабио Капелло, Франко Бальдини, оказался в Италии, где его вражда с другом Капелло, Лучано Моджи, снова привлекала к себе всеобщее внимание.

Обвинения Моджи в запугивании Бальдини непосредственно перед залом суда, что произошло в июне, теперь официально были внесены в список дел официального лица римского суда, Луки Паламары, который также вел дело GEA. Это означало, что помимо ответов на основные обвинения Моджи пришлось давать разъяснения по поводу предположительно имевших место быть угроз в адрес Бальдини и клеветы в отношении итальянского офицера полиции, Атилло Ауриччио. Казалось, что Моджи было чем занять свое время, отбывая пятилетнее отстранение от футбола.

Капелло также предстояло столкнуться с новыми вызовами, поскольку впоследствии оказалось, что знаменитая победа в Хорватии была высшей точкой его карьеры в Англии. Потом было еще множество побед в отборочной группе, включая победу над сборной Хорватии в Англии со счетом 5: 1. Фабио обеспечил выход английской сборной в основной турнир Чемпионата мира‑ 2010 в Южной Африке, имея в запасе две игры. Капелло прошел с командой долгий путь, начиная с того первого нервного вечера товарищеского матча со сборной Швейцарии, первой для него игры в качестве главного тренера сборной, во время которой он понял, как сильно его игрокам не хватало уверенности в себе. Теперь же, казалось, были все причины для оптимизма – и в его профессиональной, и в семейной жизни. Сын Фабио, Пьерфилиппо, был счастлив появлению на свет его первого ребенка, девочки, которую назвали Мария‑ Лаура, в честь ее бабушек. С нетерпением ожидалось и другое радостное событие – Пьерфилиппо и его давняя подруга Тициана решили пожениться. Свадьба, запланированная на одну из дат после окончания Чемпионата мира в Южной Африке, без сомнения, должна была обрадовать Капелло и его жену, Лауру. Они не были большими поклонниками современной тенденции жить друг с другом вне брака, как объяснил однажды Пьерфилиппо в интервью Vanity Fair: «Ни мой брат, у которого двое детей, ни я не состоим в браке. Мы живем с нашими подругами, у нас прекрасные семьи, и мы не видим никакой необходимости жениться. Моему отцу это не очень нравится. И он, и наша мать расстраиваются по этому поводу». Теперь же у них было меньше повода для расстройств, казалось, все указывало на то, что лето 2010 года должно быть счастливым.

До начала серьезной подготовки команды к Кубку мира у Фабио и Лауры появилось время, чтобы должным образом насладиться жизнью в Лондоне. После обязательного утреннего ритуала – урока английского языка Капелло часто оказывался свободен, и день и вечер мог проводить так, как ему хотелось бы. «В Лондоне мы часто ходим на концерты и в театр, который – наша страсть», – рассказывал он. Но Фабио и его жена Лаура посещали не только высокоинтеллектуальные места. Фабио, чьи запросы в этой области обычно были очень высоки, обнаружил удивительно фривольную сторону своих вкусов: «Я люблю мюзиклы. Мой любимый – «Мама миа». Песни ABBA до сих пор звучат у нас в головах. «Билли Эллиот» тоже очень хорош. Ваши танцоры фантастичны. Мне нравится, что так много людей в Лондоне ходят в театры и берут с собой своих детей. Это признак высокой культуры. Но самое волшебное для меня место в городе – Челси, где я живу. Я обожаю гулять по вечерам и слушать болтовню проходящих мимо людей. Это одно из самых лучших мест в мире».

С приближением Чемпионата мира от сына Капелло, Пьерфилиппо, поступила еще одна отличная новость. Тициана ждала скорого появления на свет их второй дочери, Мартины. Когда в 2009 году Капелло попросили сказать, что для него счастье, он ответил довольно трогательно: «Сегодня для меня счастье – это видеть радость на лицах моих внуков».

Фабио демонстрировал нечто для себя новое – нежность. Он даже научился укачивать свою внучку на руках. Такой теплоты Пьерфилиппо и его брат Эдуардо не получали, когда в далеких 1970‑ х сами были маленькими детьми. Тогда, похоже, ничего, кроме твердости, в характере Капелло не проявлялось. Теперь же в нем открывалась неожиданная мягкость.

Но никаких признаков этого нового качества Капелло на публике никто не видел. В январе 2010 года начала раскручиваться цепь событий, которая в конечном итоге привела Капелло в Россию. Английский таблоид, газета News of the World – бывшая настолько скандальной, что позже ее закрыл собственный владелец – опубликовала одну историю, связанную с капитаном сборной Англии, Джоном Терри. Терри, который был женат на своей возлюбленной с детства Тони и являлся счастливым отцом двух детей, должен был кое‑ что объяснить. Его обвиняли в романе с французской моделью, рекламирующей нижнее белье, Ванессой Перронсель, экс‑ подругой его бывшего товарища по команде, Уэйна Бриджа. Ситуация осложнялась тем, что бывшая подруга Бриджа оставалась матерью их общего сына, трехлетнего Джейдана. Именно этот факт настроил многих людей в английском футболе против Терри. Даже в не слишком разборчивом мире футбольных суперзвезд существуют некоторые грани, переходить которые не рекомендуется. Бридж отказался играть за сборную Англии, если в ней окажется Терри.

Со всеми этими неприятностями Фабио необходимо было разобраться до начала Чемпионата мира, который должен был стать величайшим вызовом в его профессиональной жизни. Времени он терять не стал. 5 февраля Капелло и Терри встретились на «Уэмбли», и тренеру понадобилось всего двенадцать минут, чтобы лишить защитника «Челси» капитанской повязки сборной Англии. Позднее Фабио объяснил: «В проблемах между Джоном Терри и Уэйном Бриджем нет ничего хорошего, и это единственная причина, почему Терри больше не капитан сборной. Я хочу, чтобы мой капитан был достоин доверия болельщиков и показывал положительный пример детям. Все это я ему объяснил». В коротком заявлении, опубликованном в день встречи, Капелло подчеркивал «чрезвычайно положительное поведение» Терри в то время, когда он был капитаном его команды. Но также Капелло говорил и о том, что, будучи тренером, он обязан «учитывать и другие обстоятельства и принимать самые лучшие решения для английской сборной в целом».

Однако глубоко в душе Капелло чувствовал дискомфорт. Ему не нравилось насыщать аппетиты СМИ, этих акул, которые окружили Терри и намеревались его растерзать. Поэтому Капелло пришлось действовать, защищая в первую очередь психологическое и эмоциональное состояние своего игрока. Как много унижений должен испытывать человек из‑ за очень личного дела, обстоятельства которого никому полностью не понятны? Фабио продолжал беспокоиться по поводу того, что видел и в чем вынужден был участвовать. У Терри, как и у Капелло, был сильный характер – некоторые называют такие натуры настоящими мужчинами. У Фабио не было никакого желания видеть, как Терри теряет свою мужественность. Поэтому через некоторое время Капелло не составило труда принять другое решение. Терри был включен в состав сборной, отправляющейся на Чемпионат мира, хотя и не в качестве ее капитана. Уэйн Бридж решил, что если в команде будет маячить Терри, то сам он не сможет стать ее частью в любом случае – останется ли его бывший друг лидером сборной или нет.

Эти события дестабилизировали обстановку в дружине Капелло и очень навредили ее командному духу, поскольку англичане готовились отправиться в Южную Африку, имея в качестве капитана Стивена Джерарда, который просто не был в состоянии восстановить прежнюю общность в раздевалке сборной. И эти неприятности, конечно, прежде всего бывшие проблемами Джона Тери, отразились и на Капелло. В наблюдениях Капелло, сделанных им во время подготовки к товарищескому матчу с Египтом, должно быть, выражалось крушение некоторых иллюзий. Тогда он сказал: «Я много узнал из того, что происходит в этой стране, когда что‑ то случается за пределами футбольного поля». А потом некоторые английские фанаты освистывали Джона Терри до и в начале матча с Египтом, хотя Капелло перед игрой умолял их этого не делать.

Возможно, стоило обратить внимание на появившуюся в дни после матча информацию о неформальной встрече Капелло с президентом Российской футбольной ассоциации, Сергеем Фурсенко. Некоторые люди утверждали, что Фабио мог бы удвоить свои доходы в России, где ему не надо было бы платить налогов со своей огромной зарплаты. Штаб Капелло отрицал, что Фабио будет открыт предложению из России даже после Чемпионата мира. И все же русские музеи и история России не могут не привлекать Фабио, который уже посещал раньше эту страну, чтобы насладиться ее культурным богатством. Время покажет, как на самом деле оценил он увертюру ФА России и обещанные вечера в балете и дни – в художественных галереях.

В 2008 году Фабио очень понравилась Москва, тогда он посещал город во время проведения финального матча Лиги чемпионов между оказавшимся победителем «Манчестером» и «Челси». После игры он утешал владельца «Челси», Романа Абрамовича, и даже давал ему неформальные советы. Фабио почувствовал, что влиятельный русский ценит его и уважает. Он не отвергал возможности однажды дать ему что‑ то взамен.

В тот же момент Капелло оставался почетным англичанином, готовым сделать для принявшей его страны все возможное, чтобы ее сборная смогла выиграть Кубок мира в Южной Африке. Но еще до того, как команда прибыла в страну – хозяйку чемпионата, дела начали идти все хуже и хуже. Капелло отказался дать своим игрокам время на восстановительный отдых после долгого, изнурительного сезона в Премьер‑ лиге. Как же ему придется потом пожалеть о своем решении, особенно когда люди из его тренерского штаба перед самим турниром начнут докладывать о наличии у сборной признаков усталости. Игроки были изнурены еще до начала серьезных игр.

Затем футболисты начали жаловаться на то, что они слишком изолированы на своей базе возле Рюстенбурга, которая была выбрана как раз из‑ за своей удаленности. В замкнутой атмосфере начали вспыхивать распри между игроками. Похоже, Капелло наделал ошибок. И не мог он уже исправить и катастрофическую ошибку своего голкипера, Роберта Грина, совершенную в матче против команды США группового турнира, которая привела к тому, что в первой игре на выбывание Англия выходила на сборную Германии.

Ребята Капелло пребывали в разобранном состоянии большую часть времени матча, который действительно имел значение. Большинство нейтральных наблюдателей сходилось во мнении, что даже если бы судьи засчитали тот мяч Фрэнка Лэмпарда, который, несомненно, залетел в немецкие ворота, и счет, ставший 2: 2, на время бы сравнялся, Германия все равно рано или поздно воспользовалась бы усталостью англичан и их провалами в обороне. Капелло мог возражать, что поражение со счетом 4: 1 нечестно, даже несправедливо отражало происходящее в тот день на поле. Но факт остается фактом: сборная Англии была несчастливой, перегоревшей командой, которая играла без души, а потому оказалась подверженной разрушению, как любой ненадежный дом.

Англия покидала турнир, мечты Капелло о Кубке мира были развеяны практически еще до начала серьезных игр. Конечно же, его уволили? Нет, этого не случилось. Английская Футбольная ассоциация, без сомнения, опасалась того, что увольнение тренера слишком дорого ей обойдется. Кроме того, оставался еще один убедительный аргумент: Капелло учился на своих ошибках, и не только на той, которая доказала ему важность для команды Джони Терри в качестве лидера. Перед началом следующего большого турнира, абсолютно четко обещал Капелло в приватных беседах, игроки получат отпуск, чтобы восстановить силы. К Евро‑ 2012 в Польше и Украине английская сборная будет базироваться в более веселом месте. В следующий раз не будет никакой отупляющей изоляции игроков.

Верный своим словам Капелло – через своего доверенного ассистента Франко Бальдини – для Евро‑ 2012 подобрал отель в центра Кракова. Фабио по частям восстанавливал мораль своей команды. Он даже сделал Джона Терри снова капитаном. Капелло вселил уверенность в свою команду как раз вовремя, перед началом квалификации к Евро. Игра английской сборной снова наладилась, и она комфортно вышла из группы, даже не успев этого осознать. Кажется, всему миру было очевидно, что Фабио заслужил себе право на Евро‑ 2012 сделать все правильно и показать, наконец, на что он способен в качестве тренера национальной сборной на крупном турнире. Но этого не случилось.

Бедному Фабио так и не представилось шанса насладиться пребыванием в роскошном отеле Кракова, выбранном Бальдини для него и его команды. Человек по имени Джон Терри вновь был готов оказать катастрофическое воздействие на жизнь Капелло.

 

Глава 28

Свет клином не сошелся

 

6 февраля 2012 года Фабио Капелло пребывал в ярости. Только что Футбольная ассоциация Англии вновь лишила Джона Терри капитанской повязки. Но самое главное, что на этот раз с этим решением Фабио не мог сделать ничего. Все было сделано за его спиной и представлено ему, как свершившийся факт.

В Англии некоторые люди одержимы вопросами расизма и политкорректности, иногда до такой степени, что не могут думать ни о чем другом. Поэтому когда Джон Терри, бывший капитаном «Челси» в матче против «Куинз Парк Рейнджерс», попал в камеры во время произнесения им расистских непристойностей в адрес Антона Фердинанда, последовал взрыв.

Не важно, что Терри протестовал, утверждая, что момент был полностью выхвачен из контекста, и что у него еще даже не было возможности объясниться в зале суда. Не важно, что Терри рос среди людей с темной кожей, был капитаном темнокожих игроков в «Челси» каждый божий день и заслужил их привязанность и уважение. Это была идеальная возможность для «идеального» народа Англии ввергнуть себя в состояние истерики по поводу момента, произошедшего на футбольном поле, который не мог быть для них полностью понятен, момента, который был усугублен, если не спровоцирован грубыми нападками со стороны самого Фердинанда на Терри за его связь с бывшей подругой Бриджа. Поэтому Футбольная ассоциация заиграла мускулами, и их напыщенный глава, Дэвид Бернштейн, лишил Терри капитанской повязки еще до того, как его виновность или невиновность была бы доказана в суде.

Вот поэтому Капелло был в ярости. И не было рядом с ним его бывшего ассистента, Франко Бальдини, который больше не был его миротворцем. Он уехал, получив должность генерального менеджера футбольного клуба «Рома». Капелло чувствовал себя обманутым своими работодателями, одновременно ощущая необходимость защитить Терри. Он уже видел один раз своего капитана брошенным на растерзание волкам и не собирался стоять в стороне и наблюдать за повторным его унижением, не говоря, что он про все это думает. Фабио также нужно было каким‑ то образом восстановить и собственный авторитет. Он не мог позволить Футбольной ассоциации вытирать о себя ноги. Как это может быть воспринято игроками? Поэтому он был здесь, в лондонской студии государственной итальянской телекомпании RAI, готовый предоставить своим дорогим землякам собственный взгляд на разворачивающиеся события. Ведущему потребовалось задать ему лишь один вопрос, чтобы Фабио выложил все, что было у него на душе.

«Согласны ли вы с решением ФА о том, что Джон Терри не может быть капитаном сборной Англии до 9 июля, пока его дело о расовой дискриминации не будет выслушано в суде, и будет это, разумеется, уже после Евро‑ 2012? »

«Нет, абсолютно не согласен».

Ответ Капелло решил его судьбу, но на этом он не остановился. «Я говорил с главой ФА, я сказал ему, что не думаю, что человек может быть наказан, пока его официально не признали виновным. Это решит суд. Дело о том, совершал ли Джон Терри вменяемое ему преступление, будет разбираться гражданским судом, не спортивным. А поэтому я считаю справедливым, чтобы Джон Терри сохранил свою повязку».

Как только в ассоциации узнали, что Капелло публично выступил против их решения, а они боялись, что он может это сделать, но надеялись, что не станет, управление ФА пригласило Фабио на совещание. Это было последнее совещание Капелло в должности тренера сборной. Не то, чтобы Фабио предчувствовал в тот день, 8 февраля 2012 года, надвигающийся конец карьеры в Англии. С его точки зрения, он защитил свою честь и честь Терри. И если он не мог заставить ФА пересмотреть свое решение по Терри, то это публичное заявление, по крайней мере, восстановило бы его собственный авторитет и спасло бы его честь. А теперь они все могли остаться при своем мнении и двигаться дальше вместе.

Когда Евро‑ 2012 уже ждал за углом, они могли бы навести мосты. Они могли бы созвать совместную пресс‑ конференцию, признать разность своих взглядов, но подчеркнуть при этом единство общих целей, и прежде всего цели достижения успеха на Евро.

У ФА, однако, не было подобных стремлений, когда она созывала свое совещание. И если бы Фабио знал, какого рода прием его ожидает, он мог бы, возможно, взять с собой в штаб‑ квартиру ФА на «Уэмбли» своего сына Пьерфилиппо и некоторых других представителей своих юридических сил.

По утверждениям семьи Капелло, Фабио практически не оставили выхода, кроме отставки, в том случае, если он хотел уйти, сохранив чувство собственного достоинства, поскольку скоро стало понятно, что его работодатели не заинтересованы в наведении мостов или же совместной работе. Это был конец Фабио Капелло, главного тренера сборной Англии.

Участвуя в брифингах, посвященных некоторым событиям этого вечера, я провел 24 часа, бродя в изумлении между основными телевизионными студиями Лондона, не давая себе труда снять с лица косметику, которую наложила одна телекомпания, прежде чем предстать перед камерами другой. Я объяснял позицию Капелло так же, как объяснили ее мне, и еще некоторые условия получения им отступных. На Sky TV я рассказал, что некоторые части его договора успешно затыкают Капелло рот, так как следуя им, он не может выступать с критикой английской сборной до конца этого года.

На BBC (государственном канале Британской телевещательной корпорации) я объяснял, что эти договорные пункты могут даже распространяться на работу телекомментатором на Евро‑ 2012, если Капелло захочет таковой заняться, поэтому он не сможет выступать экспертом на играх с участием сборной Англии. На CNN я поставил под сомнение способность чиновников ФА логически мыслить, потому что если они хотели уволить Капелло, то надо было это делать после фиаско на Чемпионате мира, когда многие думали, что так они и поступят. Конечно же, они выбрали не самое лучшее время, чтобы указать ему на дверь, когда осталось лишь несколько недель до того, как у нас возник бы шанс узнать, извлек ли он уроки из ошибок, совершенных в Южной Африке. Но, конечно, уже было слишком поздно. Я мог говорить все, что хочу, это ничего не изменило бы. Англия и Фабио расстались. С этого момента он – просто еще один тренер без работы.

Месяц проходил за месяцем, а ожидаемых звонков от крупнейших клубов или футбольных стран так и не поступало. Мне говорили, что он с удовольствием бы вернулся в Англию, работать в Премьер‑ лиге. Он бы даже согласился на команду из более низкого дивизиона, если бы проект был достойным, и целью было бы вывести клуб выше.

Не то чтобы у Фабио не хватало предложений из экзотических мест. Но финансовой щедрости было недостаточно, сомневаться его заставлял недостаток футбольных талантов в этих отдаленных странах. Было бы очень мило, если бы они с Лаурой имели возможность хорошо жить и наслаждаться новым культурологическим приключением, но без игроков, достаточно сильных для того, чтобы вывести команду на мировую сцену, как он собирался демонстрировать свое мастерство?

Евро‑ 2012 началось и закончилось, и это было мучительно для Фабио. Квалифицировалась на турнир команда Капелло, но затем его преемник, Рой Ходжсон, подошел к сборной с излишней осторожностью – некоторые могли бы сказать, проявив достойное жалости самоуничижение в серии послематчевых пенальти в игре со сборной Италии. Ходжсон, старый соперник Фабио еще с тех времен, когда Капелло возглавлял «Милан», и Рой тренировал «Интер», вернулся в Англию с той же репутацией, что и уезжал, говоря тактично. Но Капелло был убежден, что мог бы провести сборную дальше, и говорил об этом.

Однако дверь в новое будущее для Фабио открыл провал совсем другой страны. Россия не вышла из группового турнира, ее тренер, Дик Адвокат, уже получил новую работу в «ПСВ», и место было свободно. Фабио поступило приглашение на интервью в Москве, и он на него согласился. Он обнаружил, что люди, теперь управляющие футболом в России, – не те, что приезжали звать его несколько лет назад, когда его авторитет в Англии оставался высок. По всем признакам ситуация вдохновляла, но сделка заключена еще не была.

Что не остановило Андрея Аршавина от того, чтобы 14 июля 2012 года запустить горячую новость. «Тренер русской национальной сборной был назван, – заявил он своим читателям в Твиттере. – Это Фабио Капелло. Желаем ему успехов на новой работе». Я позвонил Пьерфилиппо Капелло, чтобы узнать, является ли правдой эта новость. Сын Фабио был удивлен объявлению Аршавина и объяснимо обеспокоен тем, что, возможно, звезда «Арсенала» забегает вперед.

«Возможно, Аршавин знает что‑ то, чего не знаем мы, поскольку он хорошо знаком с Футбольным союзом России, – рискнул предположить Пьерфилиппо. – Но, насколько мы можем судить, Фабио летит в Москву в среду, там пройдет интервью, и мы ожидаем услышать ответ где‑ нибудь на следующей неделе».

16 июля Никита Симонян из Футбольного союза России подтвердил всему миру, что пять месяцев изгнания из футбола для Капелло закончились. И какую награду получал он за свое терпение? Примерно 7, 8 миллиона английских фунтов в год можно рассматривать хорошей компенсацией за холодные русские зимы. По некоторым данным, часть этой зарплаты должна будет выплачиваться владельцем московского «Спартака», миллионером Леонидом Федуном. Еще одна часть поступит от Сулеймана Керимова, владельца «Анжи». Договор рассчитан на два года, с возможностью продления после окончания Чемпионата мира, если обе стороны останутся довольны друг другом. Фабио заранее наслаждался новым вызовом. «Это будет замечательно, ведь Россия – великая страна, – сказал он. – Я буду счастлив и горд».

Капелло говорил это не ради эффекта. Он всегда любил Россию. Когда он приезжал сюда со своими различными клубами, его всегда восхищало искусство, музеи, вся русская культура. Именно эти моменты заронили семена его интереса, и он принял предложение скорее благодаря им, чем тем изначальным контактам в Лондоне. Фабио также оставался реалистом. Он знал, что вначале в новой стране ему будет трудно, как было когда‑ то трудно в Англии. Ему придется устраиваться жить в отеле, пока он не сможет переехать в собственный дом, точно так же, как ему приходилось делать в Лондоне. Время, проведенное вдали от Лауры, от обычного тесного общения с ней, всегда расстраивало Фабио больше, чем он показывал. Но его очень хорошо принимали в России, так хорошо, что обычные потрясения, связанные с переездом, были не столь уж невыносимы. Кроме того, у него всегда оставалась возможность посетить страны Западной Европы, чтобы повидаться с семьей или посмотреть на игру российских игроков, выступающих за западные клубы.

Будучи в России, Фабио решил работать так же усердно, как он работал всегда. И не важно, что ему около 65 лет, ему придется сменить ментальность национальной сборной, поставив себя им в пример. Игрокам придется стать жестче, если они хотят принять участие в его революции. В команде не должно быть места футболистам с комплексом суперзвезды или любым другим игрокам, которые не работают достаточно много для того, чтобы вернуть мяч назад, когда он потерян. Андрей Аршавин, капитан сборной России, который, похоже, так хорошо был осведомлен о контракте Фабио, вскоре оказался на обочине. Кажется, в сборной не нашлось и места для Романа Павлюченко. Любой, кто интересовался тренерской карьерой Капелло, мог бы предсказать, что игроки с самыми громкими именами окажутся первыми, кто почувствует остроту его методов.

Очевидно, не испытывая никакого страха перед новыми спорами вокруг назначения капитана, Капелло заменил Аршавина на Игоря Денисова, несмотря на то, что новый лидер команды Фабио недавно вступил в разногласия со своим клубом, питерским «Зенитом». Денисов высказал свою позицию по поводу того, что иностранные звезды, такие как Халк и Аксель Виксель, получают огромный гонорар за свой приезд в страну. Капелло не возражает против сильной воли игрока, как раз наоборот. «Я хочу, чтобы капитан моей команды показывал пример другим игрокам на поле, – объясняет он. – Он также должен быть лидером и в раздевалке. Капитанскую повязку сборной я хочу видеть на руке настоящего лидера. Денисов и есть такой лидер».

Из опыта всех своих разочарований, пережитых в Англии, Капелло вынес понимание того, насколько важной может оказаться личность капитана команды для национальной сборной. Разумеется, Фабио должны были уже рассказать о Джоне Терри, который был оправдан судом Лондона, что добавило веса позиции Капелло против ФА. «Мы смотрели новости, и я счастлив по этому поводу», – с особым выражением подтвердил Пьерфилиппо.

Как и Терри, Денисов олицетворяет жесткий подход Капелло к игре. Тренер со своими бескомпромиссными методами начинает завоевывать уважение среди своих новых подопечных. «Он уделяет очень много внимания дисциплине», – заметил вингер московского «Локомотива», Александр Самедов.

Будто подтверждая это высказывание, Фабио быстро запретил в команде кальяны, с помощью которых игроки любили покуривать ароматизированные смеси. Весь пар игроки Капелло должны выпускать на поле, работая как одна команда, с мячом или без мяча. Здесь не всегда найдется место индивидуальному блеску, что оплакивается теми, кто все еще жаждет увидеть в команде нового Гуса Хиддинка. Голландец довел сборную России до полуфинала Евро‑ 2008. Но Капелло хочет зайти с ней еще дальше – и на более крупном турнире. И к тому времени, как Россия штурмом захватила пятиочковое лидерство в своей группе в самом начале отборочного турнира Кубка мира, критики в своем большинстве начали замолкать.

«Думаю, мои игроки хорошо выступили в первых четырех отборочных матчах, – сказал Капелло очевидную вещь не без некоторого удовлетворения. – Они наилучшим образом проявляли себя в организации игры, они забивали голы и они выигрывали матчи». Он знал, что это всего лишь начало, но что‑ то он уже доказал. За несколько коротких месяцев Капелло удалось отпечатать свой авторитет и передать победную ментальность еще одной команде.

Когда у него выдается свободное время перед следующим раундом запланированных игр, Фабио часто без лишнего шума покидает Москву в направлении Санкт‑ Петербурга, выискивая по дороге каждую деревенскую церквушку, заходя в каждый провинциальный музей или галерею, которые только может найти. Фабио не нравится просто оставаться без дела – а Россия похожа для него на новый драгоценный клад.

Есть на земле и совсем далекий город, где, как он знает, лежит величайшее из всех возможных для Капелло профессиональных сокровищ, лежит и ждет, когда настанет 2014 год и за ним придет какой‑ нибудь тренер национальной сборной. Это город Рио‑ де‑ Жанейро в Бразилии, где самые сильные сборные мира вскоре столкнутся друг с другом в борьбе за Кубок мира. Фабио хочет этот трофей больше, чем все остальные. Самый крупный приз клубного футбола он уже завоевал. «Если у вас есть яйца, – сказал Капелло игрокам «Милана» перед их триумфом над «Барселоной», одержанном в финале Лиги чемпионов в 1994 году, – вы не можете проиграть этот матч».

Как же он жаждет получить возможность воззвать к мужеству и боевому духу российских игроков в Бразилии двадцать лет спустя.

Если кто‑ нибудь и может привести Россию к триумфу на Кубке мира 2014 года, то это – Фабио Капелло.

 

Благодарности

 

Хотя эта книга ни в коем случае не является официальной биографией, я приношу огромную благодарность Фабио Капелло и близким ему людям, включая некоторых членов его семьи, за ту помощь, которую они сочли возможным мне оказать, чтобы я сумел нарисовать то, что, как я надеюсь, является точным портретом замечательного тренера и рассказом о его путешествии к вершине большого футбола. Представление о том, что можно попытаться понять человека, не исследуя его детства и не говоря с членами его семьи, настолько абсурдно, что не стоит тратить на него слов.

Мне помогали и другие люди, такие как Марко Маталони из архива римской газеты Corriere dello Sport, и бесчисленные итальянские журналисты, которые всегда остаются готовыми оказать поддержку друзьям еще с полных событиями времен Пола Гаскойна в «Лацио». Даже те, кого я до этого не знал, к примеру, Джанни Мура из La Repaddlica, Сара Фаилачи из Vanity Fair и Кристина Джуаринелли из Marie Claire, продемонстрировали восхитительную щедрость итальянской души, которая делает их страну одной из лучших в мире. Общение с итальянскими журналистами уже многие годы делает спортивную журналистику радостным для меня занятием. В то же время и хорватский репортер Санжин Спанович, и фотограф Бруно Конжевич заслужили мою искреннюю благодарность за помощь с некоторыми фотографиями, включенными в эту книгу.

Мне нужно отдать должное и Джереми Робсону из JR Books за его неотступную поддержку проекта. Я надеюсь и верю, что его награда – сама книга о Капелло, в которой каждый может найти что‑ то для себя, даже тот, кого больше интересуют подробности жизни знаменитых людей, чем футбол сам по себе.

Дома моя жена Виктория много раз приходила мне на помощь со всеми своими техническими знаниями и опытом в сложные дни. Мой сын Лука примирился с тем, что его отец слишком много времени проводит за компьютером. Как можно предположить из посвящения, он с большим энтузиазмом отнесся бы к проекту, если бы я писал книгу о животных, но он уже пообещал сделать это когда‑ нибудь самостоятельно.

И наконец, мне бы хотелось поблагодарить еще двух людей: Джулиана Бранда, который приглашал меня к подробному обсуждению футбола, когда мне было восемь, и который до сих пор восторгается Пеле и сборной Бразилии, выигравшей Кубок мира 1970 года, и Бэла Бахья, который дал мне тот же шанс, когда мне было сорок шесть… и до сих пор восторгается Пеле и сборной Бразилии, выигравшей Кубок мира 1970 года. По большому счету я люблю футбол так же, как и в детстве, даже после всех десятилетий, проведенных за написанием комментариев к матчам для газет. Возможно, Фабио Капелло любит его несколько по‑ другому. Эта книга и об этом тоже. Надеюсь, чтение доставит вам удовольствие.

 

Фото с вкладки

 

Примерный ученик. В юном Фабио (в центре первого ряда) уже чувствуется уверенность, хоть он и выглядит более маленьким и тощим, чем большинство его ровесников. В школе своей родной деревни Пьерис, где учителем служил его отец, Геррино, Фабио учился хорошо.

 

Отец Фабио. Не удивительно, что фотография выглядит потертой – это практически все, что оставалось у матери Фабио, Эвелины, на память о ее муже в последние годы Второй мировой войны. Когда она все же получила случайное письмо из нацистского концлагеря, выяснилось, что Геррино угрожает голодная смерть.

 

Бескорыстный труд. Отец Фабио был движущей силой строительства нового футбольного поля в Пьерисе, и когда Фабио не был занят на тренировках или в игре, он даже ухаживал за травой.

 

Переход в более высокую весовую категорию. В 1941 году старший Капелло еще не попал на войну, поэтому у него была возможность сыграть лидирующую роль в выходе крошечного клуба «AC Pieris» в серию С, третий дивизион итальянского футбола. Это было выдающееся достижение.

 

Дом, милый дом. В одной из шести маленьких квартир этого полинялого здания в стесненных условиях рос Фабио. Удивительно, но его мать, Эвелина, и в 2008 году все еще живет здесь, потому что не хочет уезжать от людей, с которыми дружит всю жизнь.

 

Команда Капелло! Сезон 1956 – 57 годов. Геррино Капелло (крайний справа) – тренер юношеской команды, в которой играет его сын, Фабио (крайний слева в переднем ряду). Все еще не догнавший в росте своих товарищей по команде, Фабио тем не менее держится твердо.

 

Mamma mia! Снимок Фабио Капелло и его матери, Эвелины, сделан в 1960-х, когда будущий тренер английской сборной готовился улететь к новым целям, стремясь к блистательной футбольной карьере.

 

Башня церкви Святого апостола Андрея в Пьерисе. То самое здание, поддерживать которое помогает Фабио, делая тайные пожертвования со своих футбольных доходов.

 

Светится от гордости… Мать Капелло, Эвелина, в 2008 году, в возрасте далеко за восемьдесят, показывает фотографию своего сына, Фабио. Ей все еще нравится называть английского тренера «маменькиным сынком», а он звонит ей каждый день, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

 

Такие влюбленные. Не удивительно, что говорят, будто итальянцы разбираются в романтических отношениях лучше, чем все остальные. Один взгляд в глаза Лауры скажет вам, что она влюблена в Фабио совершенно. Влюбленная пара не могла быть счастливее, чем тогда, когда наслаждалась Dolce Vita в Риме в конце 1960-х.

 

Некоторые говорят, что улыбка Лауры может осветить всю комнату, и вот оно, доказательство. Однажды Фабио назвал ее «моя любовь, мое зеркало». Делая предложение, он не опускался на колено, но он должен был сделать что-то правильное, поскольку в 2009 году они отпраздновали 40-ю годовщину свадьбы.

 

«Топограф», так прозвали Фабио. Маэстро середины поля, Капелло завоевал три титула итальянской лиги в футболке «Ювентуса» с черно-белыми полосками. Также он сыграл в финале Европейского кубка и в финале Кубка УЕФА.

 

Итало Аллоди, ныне покойный. В начале 1970-х, когда Аллоди был генеральным менеджером «Ювентуса», он приобщил Капелло к изобразительному искусству. Англичане считают Аллоди коррупционером и организатором договорных матчей, хотя официальных обвинений ему не предъявлялось.

 

Человек, вошедший в историю. Фабио Капелло забивает гол за Италию на Уэмбли в 1973 году. Моментального касания мяча оказалось достаточно, чтобы послать его за вратаря, Питера Шилтена, упавшего в отчаянном броске. До этого матча сборная Италии никогда не выигрывала у сборной Англии.

 

Гол! Всего за сборную Италии Фабио забил восемь мячей, включая голы в ворота сборной Англии в разных матчах. Капелло – один из немногих европейских игроков, которым удалось поразить ворота сборной Бразилии в разных матчах.

 

Европейские чемпионы! «Милан» после шокирующего разгрома в финале Лиги чемпионов 1994 года «Барселоны», считавшейся фаворитом. Капелло предупредил своих игроков, что этот матч они не могут проиграть, если считают себя мужчинами. Это сработало – они выиграли со счетом 4: 0.

 

 

Слезы Фабио. 18 августа 1995 года Марко ван Бастен был вынужден преждевременно проститься с футболом. Капелло плачет на стадионе Сан-Сиро во время прощального круга почета звезды.

 

Голландский мастер. Это была последняя игра ван Бастена, финал Лиги чемпионов 1993 года против «Марселя», которую «Милан» проиграл частично из-за того, что Марко страдал от серьезной травмы лодыжки. Однако 25 голов, забитых ван Бастеном в серии А в сезоне 1991 – 92 годов, обеспечили Фабио первый титул Итальянской лиги в тренерской карьере.

 

Горячие скачки! Фабио Капелло подбрасывают в воздух игроки «Реала» после победы в Ла-Лиге в 2007 году. Через одиннадцать дней находящийся в отпуске на Тибете Капелло будет уволен.

 

Сэр Тревор Брукинг и Франко Бальдини. Во время переговоров Футбольной ассоциации Англии с советниками Капелло вопрос назначения Бальдини стал, по непроверенным данным, камнем преткновения. Похоже, ФА хотела бы, чтобы Фабио теснее работал с Брукингом, но Капелло настоял на своем и получил Бальдини в качестве помощника.

 

Коллеги и приятели из «Ювентуса». Исполнительный директор Антонио Джираудо (слева), тренер Капелло и генеральный менеджер Лучано Моджи (справа). И Джираудо, и Моджи были отстранены от футбола сроком на 5 лет после скандала в итальянском чемпионате 2006 года.

 

Мир Уэйна. Осенью 2008 года Руни забил за сборную Англии пять голов в трех матчах, включая этот красавец в игре против сборной Казахстана. У штаба Капелло было несколько неоднозначных моментов с Руни до того, как началась его голевая феерия. Однако вскоре звезда «Манчестер Юнайтед» поблагодарил Капелло за улучшение его игры.

 

Воплощение элегантности. Обладающая утонченным чувством стиля Лаура приковала к себе все внимание на престижной церемонии Laureus Sports Awards, проходившей в феврале 2008 года в Санкт-Петербурге, в России. Капелло тоже смотрится щеголем. На церемонии присутствовали президент России Владимир Путин и звезда кино Деннис Хоппер. В марте 2010 года о Капелло говорили как о возможном тренере сборной России.

 

Тату и тактика. Капелло не включил Дэвида Бэкхема в заявку на первый матч, который проводил на посту тренера сборной Англии, оставив «Золотые яйца» с 99 играми за сборную и танталовыми муками. Однако вскоре Фабио пригласил Дэвида в сборную и сделал его одним из самых долгоиграющих английских игроков национальной команды всех времен.

 

Когда-то они были друзьями… однако проблемы личного плана, возникшие между Джоном Терри и Уэйном Бриджем, разбили и их отношения – и английскую сборную – в начале 2010 года.

 

Пьерфилиппо Капелло. Сын Фабио вполне счастлив храбро выйти под вспышки прессы, когда чувствует необходимость публично защищать отца, как это было в 2008 году, когда итальянский суд обвинил Фабио в «сокрытии информации».

 

Радость Джерарда! Стив Дж. ликует в Белоруссии после того, как «провел» мяч в сетку с расстояния более 30 ярдов (примерно 27 метров). Это был первый гол в победной для англичан игре, которая закончилась со счетом 3: 1 и твердым курсом направила английскую сборную в Южную Африку, на Чемпионат мира 2010.

 

⇐ Предыдущая1234567

Поделиться: