Глава шестая. Падение Корсуня

 

– Довольно! – крикнул Артём достаточно громко, чтобы каменотесы услышали его голос сквозь лязг сокрушающего камень железа, грохот тарана и прочие оглушительные звуки битвы. – Разоблачайтесь, братья! Пора!

И первым распустил ремни панциря…

Сотню воинов отобрал улицкий князь для своего дела. Выбирал самых опытных… И самых маленьких. Вот почему не брату Богуславу, а его лучшему другу Антифу посчастливилось сопутствовать Артёму в рискованном деле.

Хотя не так уж они рисковали, если сравнить с теми воями, что лезли сейчас по лестницам на стену Корсуня…

И летели вниз под ударами камней или опрокидываясь вместе с лестницами, которые защитники города отталкивали длинными рогатками.

Пока тела проникающих внутрь густо умащали жиром, их вещи и оружие собирали в аккуратные тюки, особо старательно пакуя луки и стрелы.

– С Богом! – провозгласил Артём, перекрестился и нырнул в узкий лаз.

Кожаный ремень, привязанный к поясу улицкого князя, потянулся змейкой по бегучей, по-зимнему холодной воде, потянул за собой плотную укладку с броней и оружием, которая тоже исчезла в щели, пронзившей основание крепости. И едва она пропала, как в водопроводную нору скользнул Антиф…

 

Последний из Артёмовой сотни неловкими от холода пальцами застегнул боевой пояс, привычно встряхнулся, проверяя, ладно ли распределены бронь, оружие и амуниция, и положил руку на оголовье меча: готов.

Улицкий князь, уже успевший согреться после изматывающего пути по тесному, скользкому коридору водопровода, оглядел свое воинство. Первый этап – без потерь. Сбитые колени и локти, ссаженную кожу можно не считать. Хорошо, что строители водопровода потрудились на совесть: как следует подогнали стыки.

– Это корсунские бани, – сказал Артём. – Скоро сюда придет человек, который и проводит нас к воротам.

– А если он не придет? – спросил кто-то. – Или придет… не один?

– Его имя – Гёдбьёрн, – уточнил Артём. – Он – родич Сигурда-ярла. И он поклялся.

Договоренность с Гёдбьёрном была такая: он вместе с посланцем Владимира и своими доверенными людьми открывает великому князю ворота Херсона. Посланец – гарант того, что штурмующие не прирежут предателей. Гёдбьёрн рискует, но не слишком. Если всё раскроется, он попросту прирежет посланца и заявит, что выследил и убил шпиона.

– Верить нурману… – с сомнением пробормотал голос из темноты.

Артём усмехнулся. Какое доверие, если вместо одного-единственного посланца – целая дружина.

– Я бывал в Корсуне, – подал голос Антиф. – И я знаю дорогу к нужным воротам.

– Мы ждем Гёдбьёрна! – отрезал Артём. – Действуем как я сказал.

Да, можно обойтись и без Гёдбьёрна. И даже попробовать открыть ворота самостоятельно. Но тогда будет бой… С непредсказуемым результатом. А доверенному военачальнику стратига биться не придется. Ему достаточно приказать…

Повинуясь княжьему приказу, сотня русов растворилась во мраке безлюдных херсонских терм. Вернее, рассредоточилась и приготовилась. Настоящему стрелку тьма – не помеха. Он умеет бить на звук и даже на запах.

 

– Я пришел! – по-нурмански произнес Гёдбьёрн.

Голос его был спокоен. Привычка к опасности сказывалась. У его спутника такой привычки не было, так что запах страха, который он распространял, мог уловить даже человеческий нос.

– Кто это с тобой? – тоже по-нурмански спросил Артём, вступая на светлое пятно, созданное звездным светом, проникающим в прорезанное в потолке окно.

– Местный хёвдинг, – ответил Гёдбьёрн. И уточнил по-ромейски: – Протевон.

– Зачем он здесь?

Вопрос был лишним. Ясно, что Гёдбьёрн вознамерился получить мзду не только от Владимира, но и от корсунцев. Но для этого родичу Сигурда надо, чтобы посланец Владимира был в его руках, а не наоборот.

Где-то неподалеку, во тьме, чуть слышно скрипнула тетива. Теперь занервничал и нурман.

– Я говорил Сигурду: горожане впустят нас, если конунг обещает не грабить и не убивать. И еще мне было обещано…

– Я ничего не слыхал об этом! – перебил Артём. – Ты обещал открыть ворота. Вот то, что сказал мне Сигурд. Сколько с тобой людей?

– Достаточно! А с тобой?

Нурман – опытный воин, и слух у него хороший.

По знаку Артёма из тьмы выскользнул гридень, шепнул на ухо:

– Снаружи – шестеро. Вооружены.

– Так сколько?

– Более чем достаточно, – громко ответил Артём и добавил шепотом, гридню: – Возьмите всех.

 

Нурман есть нурман. Артём оказался прав, когда не сказал Сигурду об истинной численности отряда.

«В город проникнет доверенный человек князя», – сказал Сигурд родичу. И уточнил, где именно его ждать. В термах. Задача Гёдбьёрна – позаботиться, чтобы там никого не было. Сигурд указал место. И время. Когда штурмующие отступят.

Артём появился раньше. И не один.

Гёдбьёрн что-то сказал своему спутнику. По-ромейски. Что именно, Артём не разобрал. Зато услышал ответ.

– Ты сказал, что он будет один! – нервно выкрикнул протевон. – Ты обманул меня!

– Не кричи, херсонит, – на безукоризненном ромейском «успокоил» его улицкий князь. – Это война. Ты, наверное, слыхал: на войне иногда лгут.

Протевон уставился на смутный силуэт, безуспешно пытаясь разглядеть лицо собеседника. Безупречный выговор Артёма его смутил едва ли не сильнее, чем присутствие второго человека. О том, что русов не двое-трое, а значительно больше, он пока не догадывался.

В отличие от Гёдбьёрна, который умел слушать темноту и точно знал, что вокруг – не менее десятка воинов. И все они готовы убивать.

А потом он услышал шум снаружи, мгновенно сообразил, что там происходит нечто незапланированное, и выхватил меч.

– Спокойней, человек севера, – насмешливо произнес Артём, даже не прикоснувшись к оружию.

Он знал, что Гёдбьёрна нашпигуют стрелами раньше, чем он сделает выпад. Да и сделал бы – не страшно. Надо ведь еще достать…

– Спокойней. Веди себя правильно, и Валхалла не пополнится еще одним бойцом.

– Я верую во Христа Спасителя! – мрачно сообщил Гёдбьёрн.

– Тем более нет смысла тебя убивать. У меня здесь сто хольдов, опытных и умелых. А теперь убеди меня, что ты и твой ромей нужны нам, чтобы открыть любые из здешних ворот.

– Убей меня… нас, – поправился нурман, глянув на перепуганного протевона, – и у тебя не получится войти в город без шума. Воины стратига будут драться. И горожане – тоже будут. Отчаянно. Терять им нечего, ведь всем известно, что бывает, когда берут город. Вот поэтому я и взял с собой здешнего хёвдинга. Если мы договоримся, сопротивления не будет. Людей стратига вы возьмете прямо в казармах, а голову его самого я лично преподнесу Вальдамару-конунгу.

Артём пренебрежительно фыркнул:

– Ты хотел напугать меня парой сотен наемников, тремястами ромейскими щитоносцами и толпой смердов с дубинами, нурман? У тебя не получилось. Я не испугался. – И, перейдя на ромейский: – А что скажешь ты, херсонит? Докажи мне, что договор с тобой выгодней, чем отсутствие такового!

– Мне надо отлить, – нервно проговорил протевон. – Могу я это сделать?

– Почему нет? Человеку трудно искать аргументы, если он думает только о переполненном мочевом пузыре.

– Благодарю! – Протевон рысцой устремился к выходу, но если он, по наивности, думал удрать, то ошибся. Едва он миновал дверной проем, как по обе стороны от него возникли тени, от которых внушительно пахло кожей, смазкой и железом.

– Пока твой друг орошает землю, скажи мне, нурман, чего хочешь ты? Хотя нет, не отвечай. Я и так знаю: твоя жизнь и твои деньги. Вот что имеет настоящую ценность. Верно?

– Ты угадал, варяг, – буркнул Гёдбьёрн. Надо же: сумел разглядеть в темноте длинные усы Артёма. Или так угадал, по повадке? – Деньги и жизнь. Хотя я, пожалуй, добавил бы к этому возможность собственноручно убить стратига Михаила. Эта ромейская крыса смеет глядеть на меня так, будто я его трэль.

– Жизнь я тебе могу подарить прямо сейчас, – заявил улицкий князь. – Но стратиг нужен живым. Убьешь его – останешься без подарка. Владимир не хочет крови.

– А деньги? – озаботился Гёдбьёрн. – Мне обещано двадцать марок за помощь!

– Для этого ты привел сюда шестерых воинов? Охранять обещанные деньги? Так я тебя разочарую. Серебра при мне нет. Хочешь, я заплачу тебе железную цену?

– Нет, варяг, не хочу! – Зубы Гёдбьёрна блеснули в темноте. Ухмылка – в ответ на угрозу. – Я проведу вас к воротам и помогу их открыть.

– Протевон пойдет с нами, – распорядился Артём. – Поможет договориться с городской старшиной. Поможет им принять правильное решение.

 

* * *

 

– Русы у ворот, стратиг!

Михаил воспрял с ложа, скинув с груди руку спящей жены. За окнами была чернота. Значит, утро еще не наступило.

– И ты разбудил меня, чтобы сообщить то, что я и так знаю? – рыкнул стратиг. – Пошел вон! Разбудишь меня, если они войдут в город.

– Уже! – нахально ответил скиф, втыкая принесенный с собой факел в кольцо мраморной подставки. – Я забыл добавить: у ворот твоего дворца, стратиг!

Михаил молча рванулся к спате, лежавшей на прикроватном столике…

Не успел.

Меч «верного» (какая насмешка!) перехватил патрикия на полпути, упершись в бок.

– Не надо, стратиг, пожалуйста, – вежливо попросил Гёдбьёрн.

Изумленный Михаил повернул голову… И замер. Он неплохо разбирался в людях, херсонский стратиг. Умел читать по лицам. А острое желание убить было написано на грубой физиономии варвара так же ясно, как слова молитвы на изголовье этой кровати.

– Ты меня предал, – констатировал патрикий.

Гёдбьёрн улыбнулся и нажал на рукоять чуточку сильнее. В отличие от многих своих соплеменников, он всегда следил за тем, чтобы острие меча было именно острием. Он не собирался убивать бывшего хозяина. Но поиграть с ним немного – это так приятно!

Стратиг побледнел. Несколько капель крови упали на руку просыпающейся жены. Та, еще спросонья, поднесла руку к лицу… И пронзительно заверещала.

 

Очень удачно получилось. Очень вовремя. Не прошло и седьмицы с той ночи, когда русы вошли в город, и на горизонте показались сотни кораблей.

На помощь осажденному Херсону пришел имперский флот.

 

⇐ Предыдущая37383940414243444546Следующая ⇒

Поделиться: