Установление отношений между Муссолини и Гитлером

 

Если сионисты по меньшей мере колебались и решили отвечать Муссолини, когда в нем пробудится чувство симпатии к ним, то Гитлера не сковывали подобные рефлексы. С самого начала взятия власти фашизмом Гитлер воспользовался примером Муссолини как доказательством того, что террористическая диктатура может свергнуть слабую буржуазную демократию и затем приступить к разгрому рабочего движения. После прихода к власти он признал в беседе с итальянским послом в марте 1933 г., что обязан Муссолини.

 

«Ваше превосходительство знает, как глубоко я восхищаюсь Муссолини, которого я считаю духовным главой и моего движения, поскольку, если бы ему не удалось взять власть в Италии, у национал‑социализма не было бы ни малейшего шанса в Германии»¹¹.

 

У Гитлера были два камня преткновения во взаимоотношениях с фашизмом: Муссолини жестоко угнетал немцев в

Южном Тироле, который итальянцы получили по Версальскому договору, и он радушно принимал евреев в фашистскую партию. По Гитлер с полным основанием понимал, что то, чего они оба хотели, было настолько схоже, что в конце концов они договорятся. Он утверждал, что ссора с Италией из‑за тирольцев сыграет на руку только евреям, поэтому в отличие от большинства германских правых он всегда был готов предоставить тирольцев своей‑судьбе ¹². Далее, несмотря на то что он не знал о более ранних антисемитских высказываниях Муссолини, в 1926 г. в «Майн кампф» Гитлер заявил, что в глубине души итальянец был антисемитом.

 

«Борьба, которую ведет фашистская Италия, хотя, возможно, в конечном счете неосознанно (во что я лично не верю), против трех главных орудий евреев, является самым лучшим показателем того, что ядовитые зубы этой надгосударственной силы будут вырваны. Запрещение тайных масонских обществ, преследование супернациональной прессы, а также продолжающееся уничтожение интернационального марксизма и, наоборот, постоянное укрепление концепции фашистского государства через несколько лет побудят итальянское правительство все в большей степени служить интересам итальянского народа, невзирая на мнения еврейской всемирной гидры»¹³.

 

Но если Гитлер был «про‑Муссолини», то это не означало, что Муссолини станет «пронащиетом». На протяжении

20‑х гг. дуче продолжал снова и снова повторять свою знаменитую фразу: «Фашизм не предмет для экспорта». Конечно, после провала «пивного путча» и жалких 6,5 процента полученных нацистами голосов на выборах 1924 г. Гитлер ничего собой не представлял. Потребовались мировой экономический кризис и внезапный успех Гитлера на выборах, прежде чем Муссолини начал серьезно считаться со своим германским двойником. Теперь он начал говорить о том, что через десять лет Европа станет фашистской, и его пресса начала печатать благоприятные сообщения о нацизме. Но в то же время Муссолини отверг нордический расизм и антисемитизм. Совершенно дезориентированные его филоеемитизмом, сионисты надеялись, что Муссолини окажет сдерживающее влияние на Гитлера, когда тот придет к власти ¹⁴. В октябре 1932 г., в день десятой годовщины похода на Рим, Пачифичи витийствовал о различиях между действительным фашизмом в Риме и его эрзацем в Берлине. Он усматривал «радикальные различия между истинно аутентичным фашизмом – итальянским фашизмом – и исевдофашистскими движениями в других странах, которые… часто пользуются самыми реакционными «фобиями», и особенно слепой, необузданной ненавистью к евреям, как средствами отвлечения масс от их действительных проблем, от действительных причин их страданий и от истинных виновников их бед»¹⁵.

Позже, после «холокоста», в своей автобиографии «Путем проб и ошибок» Вейцман неуклюже пытался обнаружить у итальянских сионистов их антифашистские заслуги: «Сионисты и евреи вообще, хотя они не очень громко выражали свои взгляды по этому вопросу, были известны как антифашисты»¹⁶. Учитывая антисионизм Муссолини в начале его фашистской карьеры, а также его антисемитские высказывания, сионисты едва ли поддерживали его в 1922 г. Но, как мы видели, они дали обет верности новой власти, как только

Муссолини заверил их, что он не является антисемитом. В первые годы режима сионисты знали о том, что он нетерпимо относился к их ¿международным организациям, но это не привело их к антифашизму, и, разумеется, после заявлений Соколова и Сачердотти сионистов можно было считать хорошими друзьями Муссолини.

 

Примечания

 

¹Meir Michaelis. Mussolini and the Jews, p. 12.

²Ibid., p. 13.

³Daniel Carpi. The Catholiic Church and Italian Jewry under the

Fascists. – “Yad Vashem Studies”, vol. IV, p 44.

⁴Michaelis. Mussolini and the Jews, p. 14.

⁵Ruth Bondy. The Emissary: A Life of Enzo Sereni, p. 45.

⁶Daniel Carpi. We/zmanns Political Activities in Italy from 1923 to

1934. – “Zionism”, Tel Aviv, 1975, p. 225.

⁷Chaim Weizmann. Relief and Reconstruction. – “American Addres‑

ses”, 1923, p. 49.

⁸Michael Ledeen. Italian Jews and Fascism. – “Judaism”, 1969.

⁹Guido Bedarida. The Jews under Mussolini. – “Reflex”, October, 1927.

¹⁰Paul Goodman. Judaism under the Fascist Regime. – “Views”,

April, 1932, p. 46.

¹¹Carpi. Weizmanns Political Activities in Italy, p. 238.

¹²Adolf Hitler. Mein Kampf, p. 628.

¹³Ibid., p. 637.

¹⁴Michaelis. Mussolini and the Jews, p. 49.

¹⁵Ibid., p. 29.

¹⁶Weizmann. Trial and Error, p. 368.

 

 

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: