Риск низкорискованных инвестиций

 

Рекомендация книги «Подлые рынки» о снижении финансового риска основана на трех макроэкономических истинах.

1. Цены на акции не могут вечно расти быстрее, чем вся экономика.

2. Процентные ставки не могут опуститься ниже нуля.

3. США не могут вечно жить с торговым дефицитом.

Хотя все три положения — неоспоримые факты, нам придется прибегнуть к экономическому прогнозированию, чтобы на их основе выбрать правильные, т. е. прибыльные, инвестиции. Но, как все мы хорошо знаем, смелые экономические прогнозы нередко приводят к ошибочным выводам.

В своей серии научно-фантастических книг «Академия» Айзек Азимов берется за куда более сложное дело, чем экономическое прогнозирование. Писатель утверждает, что так называемая «психоистория» поможет нам предсказать будущее общества. Психоистория — это «раздел математики, который изучает реакцию человеческих конгломератов на постоянные социально-экономические стимулы». Как утверждают психоисторики, общественные тенденции, в отличие от непредсказуемого индивидуального поведения, можно спрогнозировать на основе законов вероятности.

Гэри Селдон, вымышленный психоисторик Азимова, точно предсказывает события на сотни лет вперед. В течение длительного времени после его смерти записанные комментарии великого Селдона воспроизводят для очередных поколений государственных руководителей по секретному графику, и точности этих прогнозов мог бы позавидовать даже Нострадамус. Но затем происходит событие, прямо противоположное предсказанию Селдона: Академия захвачена врагами.

Даже в романе не избежать ошибочных прогнозов! Почему герой Азимова промахнулся? Захватчиком Академии стал некий мутант по имени Мул. Исходя из теории вероятности, шанс появления такого лидера был настолько мал, что законы психоистории не уловили столь невероятного поворота событий.

Забавно, что в интернет-энциклопедии Wikipedia на «макроэкономику» указывает ссылка «см. также» в статье о психоистории Азимова. Подобно психоистории, экономическое прогнозирование особенно беспомощно в предсказании последствий новых и маловероятных событий. И если в экономике тоже должен быть свой «гибрид», т. е. маловероятное и неожиданное событие, на эту роль претендует рост производства, обусловленный информационными технологиями.

Информационные технологии глубоко затронули каждого. В моей собственной жизни их присутствие простирается от «работы в сфере знаний» до производства. В Гарвардской школе бизнеса ныне используется электронная учебная платформа для координации всей преподавательской деятельности и распространения учебных материалов среди студентов. Это значительно облегчило мою жизнь профессора. Все мои лекции прямо из моего кабинета загружаются в Сеть, и студенты получают к ним доступ из своих аудиторий. Теперь одним щелчком мыши можно раздать печатные материалы сотням студентов.

Более «жизненный» пример. Мой тесть Джоел работает в одной американской компании, производящей нечто материальное, а именно очень высококачественные фонарики (некоторые стоят сотни долларов). Однажды я пришел к тестю на завод и обнаружил гигантское помещение, заполненное интеллектуальными станками и… всего тремя рабочими. Люди обслуживают машины и подают в них сырье. При правильном подборе инструментов всего три человека способны изготовить огромное количество фонариков.

Сегодня каждый человек вспомнит такие примеры, и многие впечатляют гораздо больше, чем мои. День за днем, по бесчисленным направлениям, информационные технологии облегчают производство товаров и услуг. Как предсказывал великий экономист Джон Мейнард Кейнс рост производства на основе информационных технологий обещает человечеству в будущем возможность отдыхать при материальном изобилии.

Производительность способна излечить финансовые недуги Америки. Однако большинство тех, кто придерживаются самого пессимистического взгляда на наше финансовое будущее, указывают на крупные долги, которые мы имеем как отдельные лица и как граждане нашей страны. Известно, что рыночный провидец Билл Гросс из инвестиционной компании PIMCO спрогнозировал падение промышленного индекса Доу Джонса до 5000[170]. Свой пессимизм Гросс объясняет, среди прочего, общим долгом США, который — в сравнении с размером экономики — сегодня достиг максимальной в национальной истории величины и превысил даже долг, существовавший в 1920-е годы, памятные по экономическим «пузырям».

Еще пример. Роберт Пречтер (известный аналитик фондового рынка, который использовал для подготовки своих прогнозов волновой принцип Элиота) во многих своих работах, включая книгу 2003 года «Преодолеть крах», приводит аналогичную статистику долгов. Пречтер не исключает возможность того, что индекс Доу Джонса вернется к значению 1000 или даже опустится еще ниже; на фоне этого прогноза Билл Гросс выглядит уже оптимистом[171].

Долги действительно огромны. Более того, многие аспекты нашей задолженности относительно новы. Первые «пластиковые» деньги, например, были изобретены только в 1950 году, но широкое распространение кредитные карты получили лишь после того, как в начале 1970-х годов на них появилась магнитная полоса[172]. Сегодня, когда кредитки используются повсеместно, почти все мы живем в долг и вынуждены постоянно его погашать. Такую жизнь взаймы мы привыкли считать вполне естественной. Однако специалисты по иррациональности и циклам указывают, что холодный экономический душ вполне способен излечить кредитных наркоманов и даже приучить их к бережливости. Задолженность нашего общества угрожает нашему процветанию. Подобно тому, как крайне маловероятные события опровергли законы психоистории, так и ненормально высокий уровень производительности способен защитить нас от кажущихся неизбежными последствий нашей задолженности.

Благодаря схожему удачному событию я несколько лет назад без потерь выбрался из серьезной задолженности. Когда я был студентом и готовился получать степень доктора философии, Progenies Pharmaceuticals -  компания, открыть которую я помогал и в которой затем работал президентом и финансовым директором — собиралась впервые выпустить в открытую продажу свои акции. Я при этом надеялся продать свой пакет и в одночасье превратиться из студента, которому по карману был только велосипед, в миллионера.

Зная, что для рынков характерна неустойчивость, я решил до осени не считать своих цыплят. Или, по крайней мере, не растратить их. Поэтому собирался до тех пор, пока на моем банковском счете не появятся наличные, жить, как и прежде, скромно. Реализовать эти благие намерения оказалось невозможно. Мысленно я уже видел себя богачом, поэтому мои расходы стали расти как на дрожжах. Я часто брал такси, покупал дорогие деликатесы и позволял себе добираться до Нью-Йорка на самолете, а не на поезде. Очень скоро моя задолженность достигла нескольких тысяч долларов. Но я не очень переживал по этому поводу, ведь в ближайшем будущем собирался стать миллионером.

Через несколько месяцев неудачных попыток продать свои акции Progenies отказалась от этой идеи. Я остался у разбитого корыта: с долгами и пакетом акций, которые никого не интересовали. Примерно годом позже, окрыленная определенными успехами в бизнесе, Progenies возобновила процесс первичной публичной продажи акций. Я вновь пообещал себе жить бережливо, несмотря на грядущее богатство, и вновь у меня ничего не получилось. К счастью, в этот раз компания таки вышла на фондовый рынок, и я без труда погасил свои долги.

Если производительность продолжит расти с нынешней ненормально высокой скоростью, она, возможно, сделает для страны то же, что первичный выпуск акций Progenies сделал для меня. Если мы все собираемся за счет информационных технологий стать намного богаче, то есть смысл заранее использовать часть наших будущих миллионов. Поэтому высокие долги, характерные для нашего общества, и даже наш крупный торговый дефицит можно рассматривать как логическое предварительное расходование нашего будущего богатства.

Однако отрицательной альтернативой будет замедление роста производительности до исторических средних значений. При таком развитии событий мы так и останемся в долгах со всеми сопутствующими неприятностями. Значит, высокий рост производительности просто необходим нам для того, чтобы разделаться с нашими долгами.

При достаточно высокой производительности финансовые активы останутся привлекательными. Такое возможно, хотя акции неспособны обогнать в росте экономику, процентные ставки больше неспособны снижаться, а Соединенные Штаты не смогут потреблять больше, чем производить. Поэтому производительность — единственный фундаментальный индикатор, за которым я намерен пристально наблюдать в ближайшие годы.

Консервативный инвестор (т. е. владелец низкорискованных инвестиций) подвергает себя риску пропустить этот вызванный ростом производительности экономический бум. Если финансовые рынки продолжат расти, низкорискованная инвестиционная стратегия обеспечит меньшую прибыль, чем высокорискованная.

 

⇐ Предыдущая57585960616263646566Следующая ⇒

Поделиться: