Следует считать так называемый радиант Пильмана?

Стр 1 из 74Следующая ⇒

Пикник на обочине

Ты должен сделать добро из зла,

потому что его больше не из чего

сделать.

Р.П.Уоррен

Из интервью, которое специальный корреспондент Хармонтского

радио взял у доктора Валентина Пильмана по случаю присуждения

последнему Нобелевской премии по физике за 19... год:

- ...Вероятно, вашим первым серьезным открытием, доктор Пильман,

Следует считать так называемый радиант Пильмана?

- Полагаю, что нет. Радиант Пильмана - это не первое, не серьезное и,

собственно, не открытие. И не совсем мое.

- Вы, вероятно, шутите, доктор. Радиант Пильмана - понятие, известное

Всякому школьнику.

- Это меня не удивляет. Радиант Пильмана и был открыт впервые именно

Школьником. К сожалению, я не помню, как его звали. Посмотрите у Стетсона

в его "Истории Посещения" - там все это подробно рассказано. Открыл

радиант впервые школьник, опубликовал координаты впервые студент, а

Назвали радиант почему-то моим именем.

- Да, с открытиями происходят иногда удивительные вещи. Не могли бы

вы объяснить нашим слушателям, доктор Пильман...

- Послушайте, земляк. Радиант Пильмана - это совсем простая штука.

Представьте себе, что вы раскрутили большой глобус и принялись палить в

Него из револьвера. Дырки на глобусе лягут на некую плавную кривую. Вся

суть того, что вы называете моим первым серьезным открытием, заключается в

Простом факте: все шесть Зон Посещения располагаются на поверхности нашей

планеты так, словно кто-то дал по Земле шесть выстрелов из пистолета,

Расположенного где-то на линии Земля-Денеб. Денеб - это альфа созвездия

Лебедя, а точка на небесном своде, из которой, так сказать, стреляли, и

Называется радиантом Пильмана.

- Благодарю вас, доктор. Дорогие хармонтцы! Наконец-то нам толком

объяснили, что такое радиант Пильмана! Кстати, позавчера исполнилось ровно

Тринадцать лет со дня Посещения. Доктор Пильман, может быть, вы скажете

Своим землякам несколько слов по этому поводу?

- Что именно их интересует? Имейте в виду, в Хармонте меня тогда не

было...

- Тем более интересно узнать, что вы подумали, когда ваш родной город

оказался объектом нашествия инопланетной сверхцивилизации...

- Честно говоря, прежде всего я подумал, что это утка. Трудно было

Себе представить, что в нашем старом маленьком Хармонте может случиться

что-нибудь подобное. Гоби, Ньюфаундленд - это еще куда ни шло, но Хармонт!

- Однако в конце концов вам пришлось поверить.

- В конце концов да.

- И что же?

- Мне вдруг пришло в голову, что Хармонт и остальные пять Зон

Посещения... впрочем, виноват, тогда было известно только четыре... что

Все они ложатся на очень гладкую кривую. Я сосчитал координаты радианта и

послал их в "Нэйчур".

- И вас нисколько не взволновала судьба родного города?

- Видите ли, в то время я уже верил в Посещение, но я никак не мог

Заставить себя поверить паническим корреспонденциям о горящих кварталах, о

Чудовищах, избирательно пожирающих стариков и детей, и о кровопролитных

Боях между неуязвимыми пришельцами и в высшей степени уязвимыми, но

Неизменно доблестными королевскими танковыми частями.

- Вы были правы. Помнится, наш брат информатор тогда много напутал...

Однако вернемся к науке. Открытие радианта Пильмана было первым, но,

Вероятно, не последним вашим вкладом в знания о Посещении?

- Первым и последним.

- Но вы, без сомнения, внимательно следили все это время за ходом

международных исследований в Зонах Посещения...

- Да... Время от времени я листаю "Доклады".

- Вы имеете в виду "Доклады Международного института внеземных

культур"?

- Да.

- И что же, по вашему мнению, является самым важным открытием за все

Эти тринадцать лет?

- Сам факт Посещения.

- Простите?

- Сам факт Посещения является наиболее важным открытием не только за

Истекшие тринадцать лет, но и за все время существования человечества. Не

Нашей истории.

- Н-ну, я не принадлежу к сторонникам этой точки зрения. А что

Международный институт.

- А разве на эти чудеса посягает еще кто-нибудь?

- Да.

- Вы, вероятно, имеете в виду сталкеров?

- Я не знаю, что это такое.

- Так у нас в Хармонте называют отчаянных парней, которые на свой

Утечки.

- Нельзя ли чуточку поконкретней, доктор?

- Давайте лучше поговорим об искусстве. Неужели слушателей не

Их никому еще не удавалось.

Нет, ребята, тяжело эту штуку описать, если кто не видел, очень уж

Потянул.

- Слушай, - говорю, - Кирилл...

А он как раз стоит, держит на весу последнюю "пустышку", и с таким

Сам обожает выражаться.

- Постой, - говорит он. - Полная? Вот такая же штука, только полная?

- Ну да.

- Где?

Вылечился мой Кирилл. Уши торчком, хвост пистолетом.

- Пойдем, - говорю, - покурим.

Он живо сунул "пустышку" в сейф, прихлопнул дверцу, запер на три с

Спросят, - расскажет.

- Лично я бы взял Остина, - говорит Кирилл. - Но ты его, наверно, не

Захочешь. Или ничего?

- Нет, - говорю. - Только не Остина. Остина ты в другой раз возьмешь.

Остин парень неплохой, смелость и трусость у него в нужной пропорции,

но он, по-моему, уже отмеченный. Кириллу этого не объяснишь, но я-то вижу:

Шведская оглобля.

- Господи, Рыжий! - говорит он в изумлении. - Да тебя же все так

Зовут.

Я перед Зоной взвинченный, да еще трезвый вдобавок, взял я его за

Лейтенанты выбьешься.

А сам думаю: "Это что за новости? Чего это ради понадобился я

капитану Херцогу в служебное время?" Ладно, иду являться. У него кабинет

Хихиканье подмывает.

- Сколько времени работаете в институте?

- Два года, третий.

- Состав семьи?

- Один я, - говорю. - Сирота.

Тогда он поворачивается к своему сержантику и строго ему приказывает:

- Сержант Луммер, ступайте в архив и принесите дело номер сто

Пятьдесят.

Сержант козырнул и смылся, а Вилли захлопнул папку и сумрачно так

спрашивает:

- Опять за старое взялся?

- За какое такое старое?

- Сам знаешь, за какое. Опять на тебя материал пришел.

Так, думаю.

- И откуда материал?

Он нахмурился и стал в раздражении колотить своей трубкой по

Пепельнице.

- Это тебя не касается, - говорит. - Я тебя по старой дружбе

Навсегда, понимаешь?

- Понимаю, - говорю. - Это я понимаю. Не понимаю только, какая же это

сволочь на меня донесла...

Но он уже опять смотрит на меня оловянными глазами, сипит пустой

Делом номер сто пятьдесят.

- Спасибо, Шухарт, - говорит капитан Вилли Херцог по прозвищу Боров.

- Это все, что я хотел выяснить. Вы свободны.

Ну, я пошел в раздевалку, натянул спецовочку, закурил, а сам все

Я скользкий.

Но тут, когда я уже поднимался по лестнице, меня вдруг осенило, да

Кириллу?

Я ему сказал прямо:

- В Зону не иду. Какие будут распоряжения?

Сначала он, конечно, вылупил на меня глаза. Потом, видно, что-то

Улыбаюсь, как дурак.

- Это конфиденциальные источники, - отвечает он. - Но вам я могу

сказать... - Тут он перестал улыбаться и насупился. - Скажем, от доктора

Дугласа.

- А, - говорю, - от доктора Дугласа... От какого же это Дугласа?

- От Сэма Дугласа, - говорит он сухо. - Он погиб в прошлом году.

У меня мурашки по коже пошли. Так и так тебя! Кто же перед выходом

Смешной он парень, ей-богу.

Сдали мы пропуска последнему сержанту. На этот раз, в порядке

Руках. Не новичок.

- Вы для меня оба новички, - говорю. - А уж приказать я не забуду,

будь покоен. Кстати, ты "галошу" водить умеешь?

- Умеет, - говорит Кирилл. - Хорошо водит.

- Хорошо так хорошо, - говорю. - Тогда с богом. Опустить забрала!

Малый вперед по вешкам, высота три метра! У двадцать седьмой вешки

Остановка.

Кирилл поднял "галошу" на три метра и дал малый вперед, а я незаметно

повернул голову и тихонько дунул через левое плечо. Смотрю:

Очень.

А вот в тех трех кварталах люди слепли. Теперь эти кварталы так и

называются: Первый Слепой, Второй Слепой... Не до конца слепли, а так,

Тогда извини.

- Стой, - говорю Кириллу.

Он немедленно тормозит. Реакция хорошая, молодец. Беру я Тендера за

Начинает.

- Все, - говорю. - Ни слова больше.

Хлебнуть бы сейчас! Барахло эти скафандры, вот что я вам скажу. Без

Рядом с первой.

- Давай, - говорю.

Тронул он "галошу". Лицо у него спокойное и ясное. Сделалось: видно,

Сразу ему жить легче.

Прошли мы первую гайку, прошли вторую, третью. Тендер вздыхает, с

Решусь.

- Ты что, - говорит Кирилл, - чего мы стоим?

- Подожди, - говорю. - Замолчи, ради бога.

Сейчас, думаю, кину гаечку, спокойненько пройдем, как по маслу

проплывем, травинка не шелохнется, - полминуты, а там и асфальт... И тут

вдруг потом меня как прошибет! Даже глаза залило, и уже знаю я, что гаечку

Же отвел глаза.

- Ничего, - я ему говорю. - Кривой дорогой ближе. - И кинул последнюю

Гаечку на асфальт.

Дальше дело пошло проще. Нашел я свою трещинку, чистая она оказалась,

Вешек.

Я приказал Кириллу снизиться до полутора метров, лег на брюхо и стал

Найду.

Он серьезно мне покивал: не струшу, мол. Нос у него что твоя слива,

здорово я ему врезал... Ну, спустил я тихонечко аварийные блок-тросы,

Зевай.

И пошел. На пороге остановился, огляделся. Все-таки до чего же проще

работать днем, чем ночью! Помню я, как лежал вот на этом самом пороге.

Темно, как у негра в ухе, из ямы "ведьмин студень" языки высовывает,

Канистры. И там ничего нет.

- Слушай, - говорю я Кириллу, а сам все на канистры смотрю. - Ты

Паутину видел?

- Какую паутину? Где?

- Ладно, - говорю. - Счастлив наш бог.

А сам про себя думаю: сие, впрочем, пока неизвестно.

- Давай, - говорю, - берись.

Взвалили мы "пустышку" на "галошу" и поставили ее на попа, чтобы не

Да паутинка и блеснет.

Короче говоря, выбрались мы из Зоны, загнали нас с "галошей" вместе в

Стирает?

- Что ты! Тендера там корреспонденты окружили, ты бы на него

посмотрел, какой он важный... Он им так компетентно излагает...

- Как, - говорю, - излагает?

- Компетентно.

- Ладно, - говорю, - сэр. В следующий раз захвачу словарь, сэр. - И

Сюда.

- Да я уже голый, - говорит.

- Выйди, я не баба!

Ну, он вышел. Взял я его за плечи, повернул спиной. Нет. Показалось.

Знакомством.

- Что, - говорю, - будет тебе в твоей Швеции о чем девкам

Рассказывать?

- Спрашиваешь! - говорит. - Они ж у меня будут таять, как свечки!

Нет, ничего он парень. Я, если честно, таких рослых и румяных не

Крепкого, не меньше.

Миновал я автомобильную стоянку, а там и кордон. Стоят две патрульные

Данный момент ни к чему.

- Да разве вы меня звали, капитан? - говорю. - Вы же какого-то

сталкера...

- А ты, значит, уже и не сталкер?

- Как по вашей милости отсидел - бросил, - говорю. - Завязал. Спасибо

вам, капитан, глаза у меня тогда открылись. Если бы не вы...

- Что в предзоннике делал?

- Как что? Я там работаю. Два года уже.

И чтобы закончить этот неприятный разговор, вынимаю я свое

Даже зарумянился.

- Извини, - говорит, - Шухарт. Не ожидал. Значит, - говорит, - не

Говорит.

Не приведи господь, думаю. Но ручку ему пожимаю и продолжаю краснеть

Умереть на родине.

- А почему? - живо спрашивает он. - Простите за нескромность, но что

Вас здесь удерживает?

Так ему прямо и скажи, что меня здесь держит.

- А как же! - говорю. - Сладкие воспоминания детства. Первый поцелуй

Холодно.

И ведь что удивительно: говорил я ему и всеми печенками верил в то,

Ходил.

- И каждую ночь? - спрашивает он с пьяным смешком.

- Ты это брось, - говорю. - Шутки шутками...

- Знаю, - говорит он. - Шутки шутками, а за такое можно и схлопотать.

Считай, что я тебе должен две плюхи...

- Кому две плюхи? - встрепенулся Гуталин. - Который здесь?

Схватили мы его за руки, еле усадили. Дик ему сигарету в зубы вставил

Кивнул.

- А как же, - говорит. - Начинается большое строительство. Институт

Он только намекал.

- Так что же ему нужно? - спрашиваю я.

- "Ведьмин студень", как я понял, - говорит Дик и странно как-то на

Меня смотрит.

- Ах, "ведьмин студень" ему нужен! - говорю я. - А "смерть-лампа"

Ему, случайно, не нужна?

- Я его тоже так спросил.

- Ну?

- Представь себе, нужна.

- Да? - говорю я. - Ну так пусть сам и добывает все это. Это же раз

плюнуть! "Ведьмина студня" вон полные подвалы, бери ведро да зачерпывай.

Похороны за свой счет.

Дик молчит, смотрит на меня исподлобья и даже не улыбается. Что за

Понял теперь, кто это?

Ничего я не понимал.

- Пришельцы, что ли? - говорю.

Он расхохотался, похлопал меня по руке и говорит:

- Давай-ка лучше выпьем, простая ты душа!

- Давай, - говорю, но злюсь. Тоже мне нашли себе простую душу, сукины

дети! - Эй, - говорю, - Гуталин! Хватит спать, давай выпьем.

Нет, спит Гуталин. Положил свою черную ряшку на черный столик и спит,

Бы пошел и донес.

- Угу, - говорит Дик. - А тебя бы в полиции спросили: а почему,

Эрнест.

Так, думаю. Сволочь все-таки этот Эрнест. Ни жалости в нем нет,

Правда ведь?

- Что правда, то правда, - говорю я и наливаю себе на четыре пальца.

Ничего не понимает.

- Малыш, - говорю я ему ласково. - Сколько тебе денег надо? Тысячи

хватит? На! Бери, бери! - сую я ему деньги и уже кричу: - Иди к Эрнесту и

скажи ему, что он сволочь и подонок, не бойся, скажи! Он же трус!.. Скажи

и сейчас же иди на станцию, купи себе билет и прямиком на свою Мальту!

Нигде не задерживайся!..

Не помню, что я там еще кричал. Помню, оказался я перед стойкой,

Эрнест поставил передо мной бокал освежающего и спрашивает:

- Ты сегодня вроде при деньгах?

- Да, - говорю, - при деньгах...

- Может, должок отдашь? Мне завтра налог платить.

И тут я вижу: в кулаке у меня пачка денег. Смотрю я на эту капусту

зеленую и бормочу:

- Надо же, не взял, значит, Креон Мальтийский... Гордый, значит...

Ну, все остальное судьба.

- Что это с тобой? - спрашивает друг Эрни. - Перебрал малость?

- Нет, - говорю. - Я, - говорю, - в полном порядке. Хоть сейчас в

Душ.

- Шел бы ты домой, - говорит друг Эрни. - Перебрал ты малость.

- Кирилл умер, - говорю я ему.

- Это который Кирилл? Шелудивый, что ли?

- Сам ты шелудивый, сволочь, - говорю я ему. - Из тысячи таких, как

Носа идет.

Перебежал я через двор и слышу: заработала моя "зуда" на всю катушку.

Сначала завыли и залаяли собаки по всему кварталу: они первыми "зуду"

Идет.

Идет она мне навстречу, моя красавица, девочка моя, идет, ножками

Захочу встречаться?

Беру я ее под руку, и идем мы не спеша к моему дому, и все, кто

Грудь и ревет.

- Как же мы теперь будем, Рэд? - говорит она сквозь слезы. - Как же

Мы теперь будем?

2. Рэдрик Шухарт, 28 лет, женат, без определенных занятий

Рэдрик Шухарт лежал за могильным камнем и, отведя рукой ветку рябины,

Дыхание.

Прошло уже два часа, а на дороге все оставалось по-прежнему. Машина,

Ощущал влажный холод.

Он осторожно отпустил ветку, повернул голову и прислушался. Где-то

Сторонам.

В ограде был пролом, и у самого пролома на расстеленном

Стервятник.

- Подлец. Это верно. Без этого нельзя. Но ведь и все так. Фараон.

Ни при чем. Помолчи лучше.

Некоторое время Барбридж только кряхтел. Он снова запустил пальцы за

Деньгах бы купался.

Рэдрик посмотрел на него сверху вниз. В бегучих голубых отсветах

Колена и ниже.

- Кости... - хрипел Барбридж. - Кости еще есть?

- Есть, есть, - соврал Рэдрик. - Не суетись.

На самом деле прощупывалась только коленная чашечка. Ниже, до самой

На комбинезоне.

- Никак уехали... - лихорадочно бормотал Барбридж. - Рыжий, давай...

Давай по-быстрому! - Он заерзал, зашарил вокруг себя руками, схватил мешок

с хабаром и попытался подняться. - Ну давай, чего сидишь!

Рэдрик все смотрел в сторону шоссе. Теперь там было темно и ничего не

было видно, но где-то там был _э_т_о_т_, вышагивал словно заводная кукла,

Блуждал здесь в потемках.

Когда они выбрались на шоссе, было еще совсем темно, но

Заглядывал уже лет десять.

Когда Рэдрик подошел к машине, Барбридж приподнялся и посмотрел на

Прикасаться.

Он сел за руль, включил двигатель и тронул машину.

И все обошлось. Никто не вышел из домика, когда "лендровер" в

Заходясь в приступах кашля.

Рэдрик не отвечал ему. Не было ни времени, ни сил утихомирить

Двухэтажным особняком.

Мясник открыл ему сам, видимо, только что встал и собирался в ванную.

Мешочки.

- А! - сказал он, - Рыший? Што скашешь?

- Надевай зубы - и пойдем, - сказал Рэдрик.

- Угу, - отозвался Мясник, приглашающе мотнул головой в глубину

Охотой.

- Что именно с ногами? - спросил он, появляясь из ванной с огромным

Пальцы.

- Вляпался в "студень", - сказал Рэдрик.

Мясник свистнул.

- Значит, конец Барбриджу, - пробормотал он. - Жалко, знаменитый был

Сталкер.

- Ничего, - сказал Рэдрик, откидываясь в кресле. - Ты ему протезы

Подожди, я сейчас оденусь.

Пока он одевался, пока звонил куда-то, вероятно, в свою клинику,

Приковало его.

- Сволочь ты, - равнодушно сказал Рэдрик, отворачиваясь. -

Стервятник.

Из подъезда выскочили сонные встрепанные санитары и, на ходу

Домой.

Он остановился перед гаражом, а когда вылез из машины, увидел

Через плечо.

- Это ваша работа? - невнятно спросил он. Видно было, что это первые

Съеду.

Он вернулся в машину и включил двигатель. Положив руки на рулевое

И вывалили рыбу в мойку.

- Иди мойся, - сказала она. - Пока помоешься, все будет готово.

- Как Мартышка? - спросил Рэдрик, усаживаясь и стягивая с ног сапоги.

- Да болтала весь вечер, - отозвалась Гута. - Еле-еле я ее уложила.

Пристает все время: где папа, где папа? Вынь да положь ей папу...

Она ловко и бесшумно двигалась по кухне, крепкая, ладная, и уже

Белье.

- Давай побыстрее, - приказала она. - Рыба остынет.

Она уже совсем отошла и снова принялась командовать. Усмехаясь,

Вернулся на кухню.

- Вот теперь и поесть можно, - сказал он, усаживаясь.

- Белье в бак положил? - спросила Гута.

- Угу, - проговорил он с набитым ртом. - Хороша рыбка!

- Водой залил?

- Не-а... Виноват, сэр, больше не повторится, сэр... Да брось ты,

успеешь, посиди! - он поймал ее за руку и попытался посадить к себе на

Брезгуешь, значит.

- Да какой ты сейчас муж, - сказала Гута. - Пустой мешок ты сейчас, а

Света, вышел из чулана.

Костюм уже был разложен на кровати, и Рэдрик принялся одеваться. Он

Рассмеяться.

- У! - крикнул вдруг рядом с ним тоненький голосок, и его схватили за

Ногу.

- Ах! - воскликнул Рэдрик, падая в обморок на кровать.

Мартышка, хохоча и взвизгивая, немедленно вскарабкалась на него. Его

Трубку.

- Слушаю.

Трубка молчала.

- Алло! - сказал Рэдрик. - Алло!

Никто не отзывался. Потом в трубке щелкнуло, и раздались короткие

Поцеловал в вырез.

- Иди уж, - тихо сказала Гута.

- А я? А меня? - заверещала Мартышка, пролезая между ними.

Пришлось наклониться еще ниже. Гута смотрела на него неподвижными

Глазами.

- Чепуха, - сказал он. - Не беспокойся. Я позвоню.

На лестничной площадке этажом ниже Рэдрик увидел грузного человека в

Что-то буркнул.

- Ваша супруга ночью к нам заходила, - сказал Рэдрик. - Будто мы

Неприятности ему не грозят.

Прикрывшись ладонью, Рэдрик смотрел, как Нунан хлопотливо и деловито

Кофе хоть попью.

- Ну, я тебя надолго не задержу, - сказал Дик и посмотрел на часы. -

Не видно последнее время?

- Положим, это тебя не видно, - возразил Нунан. - Я-то там почти

каждый день обедаю, здесь в "Метрополе" за каждую котлету так дерут...

Девять.

Нунан сделал ручкой и покатился к своему "пежо". Рэдрик проводил его

глазами, подозвал официантку, спросил пачку "Лайки страйк", расплатился и,

Восемьсот семьдесят четыре.

Хрипатый, сидя на столе у окна, колдовал над сигарой. Он был еще в

Прямо с порога.

- А, здравствуйте, - приветливо сказал ему Рэдрик, стряхивая пепел на

Пол.

Костлявый засунул руки в карманы, приблизился, широко переступая

Сказал Рэдрик.

- Мальчик прав, - заметил Хрипатый. - Наша промашка... Так кто был

Этот человек?

- Это Ричард Нунан, - сказал Рэдрик. - Он представляет какие-то

Он арестован?

Некоторое время Рэдрик не отвечал, медленными затяжками докуривая

сигарету. Потом он бросил окурок на пол и сказал:

- Не бойтесь, все чисто. Он в больнице.

- Ничего себе чисто! - сказал Костлявый нервно, вскочил и прошел к

Окну. - В какой больнице?

- Не бойтесь, - повторил Рэдрик. - В какой надо. Давайте к делу, я

Спать хочу.

- В какой именно больнице? - уже раздраженно спросил Костлявый.

- Так я вам и сказал, - отозвался Рэдрик. Он взял портфель. - Будем

Усмехнулся.

- И за что это я вас так люблю, мой мальчик? - проворковал он. - А

еще говорят, что любви с первого взгляда не бывает! - Он театрально

Спрашивается?

- Специальность такая: темные делишки, - сказал Рэд. - Тяжелая у нас

С вами специальность.

- Ну хорошо, - сказал Хрипатый. - А где фотоаппарат?

- А, черт! - проговорил Рэдрик. Он потер пальцами щеку, чувствуя, как

Штуку?

- Да нет же, - с досадой сказал Рэдрик. - В том-то все и дело. Мы же

не дошли до кауперов. Барбридж вляпался в "студень", и мне пришлось сразу

же поворачивать оглобли... Уж будьте уверены, если бы я ее увидел, я бы не

забыл...

- Слушай-ка, Хью, посмотри! - испуганным шепотом произнес вдруг

Костлявый. - Что это, а?

Он сидел, напряженно вытянув перед собой указательный палец правой

Отодвинулся.

- Я надел его на палец и крутанул разок просто так... и он уже целую

минуту не останавливается!

Костлявый вдруг вскочил и, держа вытянутый палец перед собой, побежал

Самолетный пропеллер.

- Что это вы нам принесли? - спросил Хрипатый.

- Черт его знает! - сказал Рэдрик, - я и не знал... Знал бы, содрал

Бы побольше.

Хрипатый некоторое время смотрел на него, затем поднялся и тоже исчез

Карман, вернулся Хрипатый.

- Вам везет, мой мальчик, - объявил он, снова усаживаясь напротив

Свидание.

Рэдрик кивнул и направился к двери. Хрипатый последовал за ним,

Положив руку ему на плечо.

- Я хотел бы, чтобы вы поняли, - продолжал он. - Все это хорошо,

очень мило и так далее, а "кольцо" - так это просто чудесно, но прежде

Бутылки.

- Здорово, Рыжий! - сказала Дина Барбридж, делая приветственное

Сделала несколько глотков.

- Хочешь? - сказала она, облизывая губы, и подождав ровно столько,

Вытянул ноги.

- Барбридж в больнице, - сказал он. - Ноги ему отрежут.

По-прежнему улыбаясь, она смотрела на него одним глазом, другой

Рот.

- Жду, жду, - сказал ему Рэдрик и сунул бутылку обратно в лед.

Суслик подковылял наконец, подал Рэдрику стакан и с робкой

Пополам, и еще раз пополам.

- Брось, - сказал он. - Не пропадет. У твоего папаши...

Она перебила его:

- А ты его, значит, тащил, - сказала она. Она его не спрашивала, она

Лицо в ладони.

- Дурак... рыжий... - невнятно проговорила она. - Такой случай

упустил... такой случай...

Рэдрик, глядя на нее сверху вниз, допил стакан и, не оборачиваясь,

В одном глазу.

Он зашел за стойку и протиснулся мимо негра с пивными ящиками. Негр

Полетели во все стороны.

- Ого! - произнес капитан Квотерблад. - Еще?

- Жабы вонючие! - заорал Рэдрик, выхватил из кармана вторую пачку и с

размаху швырнул ее себе под ноги. - Жрите! Подавитесь!

- Очень интересно, - произнес капитан Квотерблад спокойно. - А теперь

Подбери все это.

- Бог подаст! - сказал ему Рэдрик, закладывая руки за спину. - Холуи

твои подберут. Сам подберешь!

- Подбери деньги, сталкер, - не повышая голоса, сказал капитан

Словно работал в Зоне.

Он проник в свой гараж через тайный лаз, бесшумно убрал старое

Задергало щеку.

- Шухарт, - пробормотал он, не слыша своего голоса. - Что же ты,

зараза, делаешь? Падаль ты, они же этой штукой всех нас передушат... - Он

Чертики. Он был один.

- Ладно, - сказал он решительно. - Каждый за себя, один бог за всех.

На наш век хватит...

Торопливо, чтобы не передумать снова, он засунул баллон в кепи, а

Поднялся, отряхивая ладони.

- И все, - сказал он. - И никаких.

Он забрался в раскаленную духоту будки, опустил монету и набрал

Номер.

- Гута, - сказал он. - Ты, пожалуйста, не волнуйся. Я опять попался.

- Ему было слышно, как она судорожно вздохнула, и он торопливо проговорил:

- Да ерундистика это все, месяцев шесть-восемь... и со свиданиями...

Переживем. А без денег ты не будешь, деньги тебе пришлют... - Она все

Приведи.

- Обыска не будет? - спросила она глухо.

- А хоть бы и был. Дома все чисто. Ничего, держи хвост трубой... Уши

Спрашиваю?

- Продолжайте, - сказал Хрипатый.

- Недалеко от того места, где мы с вами в первый раз встретились,

Приветом.

Он повесил трубку, огляделся, глубоко засунул руки в карманы брюк и

Домами.

3. Ричард Г.Нунан, 51 год, представитель поставщиков

электронного оборудования при Хармонтском филиале МИВК

Ричард Г.Нунан сидел за столом у себя в кабинете и рисовал чертиков в

Будто делает ему выговор.

- Мы все это учтем, - сказал наконец Нунан, дорисовав десятого для

ровного счета чертика и захлопнув блокнот. - В самом деле, безобразие...

Валентин протянул тонкую руку и аккуратно стряхнул пепел в

Пепельницу.

- И что же именно вы учтете? - вежливо осведомился он.

- А все, что вы сказали, - весело ответил Нунан, откидываясь в

Будет учтено.

Валентин (доктор Валентин Пильман, лауреат Нобелевской премии и все

Последствий?

- Не знаю, - сказал Валентин и снова стряхнул пепел. - Приходит

Складный.

- Мистер Нунан? - раздался в трубке знакомый медлительный голос.

- Слушаю вас.

- Не легко застать вас на рабочем месте, мистер Нунан.

- Пришла новая партия...

- Да, я уже знаю. Мистер Нунан, я приехал ненадолго. Есть несколько

Отделения. Вас устраивает?

- Вполне. Через тридцать минут.

Ричард Нунан положил трубку, поднялся и, потирая пухлые руки,

А я вам принесу шоколадку.

Секретарша расцвела. Нунан послал ей воздушный поцелуй и покатился по

Дежурного сержанта.

Над городом висели низкие тучи, парило, первые неуверенные капли

Кабинет.

Господин Лемхен грузно поднялся ему навстречу из большого кожаного

Желание чихнуть.

- Ну вот и вы, - медлительно проговорил он. - Входите,

Располагайтесь.

Нунан поискал взглядом, где бы расположиться, и не обнаружил ничего,

Нунан.

- Да, были. Что получалось из вашего рапорта, Ричард? Группа

"Метрополь" ликвидирована. Вашими усилиями. Группа "Зеленый цветочек"

Листке чековой книжки.

- Все? - спросил господин Лемхен.

- Все, - ответил Нунан. Он демонстративно оглядывал комнату. Комната

Пальцами. - С клешнями.

- В первый раз слышу, - сказал Нунан, нахмурившись.

- Ну а что вы знаете о "гремучих салфетках"?

Нунан слез со стола и встал перед Лемхеном, засунув руки в карманы.

- Ничего не знаю, - сказал он. - А вы?

- К сожалению, я тоже ничего не знаю. Ни о "рачьем глазе", ни о

"гремучих салфетках". А между тем они существуют.

- В моей Зоне? - спросил Нунан.

- Вы сядьте, сядьте, - сказал господин Лемхен, помахивая ладонью. -

Барбридж?

- Барбридж? Стервятник Барбридж под наблюдением. Калека, в средствах

Шухарте?

- Месяц назад вышел из тюрьмы. В средствах не нуждается. Пытался

эмигрировать, но у него... - Нунан помолчал. - Словом, у него семейные

Счастливчика Картера?

- Он уже много лет не сталкер. Торгует подержанными автомобилями, и

Полицию.

- Понимаю, - сказал господин Лемхен. - Ну а молодые?

- Что же, молодые... приходят и уходят, есть человек пять-шесть с

Сталкеры-автоматы.

- Да-да, я слыхал об этом, - сказал господин Лемхен. - Однако эти

Ошибаюсь?

- Это вопрос времени. Скоро начнут оправдывать.

- Как скоро?

- Лет через пять-шесть...

Господин Лемхен снова покивал.

- Между прочим, вы, наверное, еще не знаете, противник тоже стал

Что они там могут найти?

- Мало, очень мало. Но находят. Впрочем, это я для справки, это вас

на касается... Резюмируем. Сталкеров-профессионалов в Хармонте почти не

Обращенные внутрь.

Ричард Нунан кое-как нахлобучил шляпу, схватил плащ под мышку и пошел

Улыбке.

- Хо! - пробасила она. - Никак сам господин Нунан! По девочкам

Соскучились?

Бенни продолжал жрать, он был глух как пень.

- Привет, старушка! - отозвался Нунан, подходя. - Зачем мне девочки,

Было следить.

Мосол сделал несчастное лицо и с покорностью развел огромные ладони.

- Паркет в холле надо бы перестелить, - сказал Нунан.

- Будет сделано.

Нунан помолчал, топорща губы.

- Хабар? - спросил он, понизив голос.

- Есть немножко, - тоже понизив голос, произнес Мосол.

- Покажи.

Мосол кинулся к сейфу, достал сверток, положил его на стол перед

Нунаном и развернул. Нунан одним пальцем покопался в кучке "черных брызг",

взял "браслет", оглядел его со всех сторон и положил обратно.

- Это все? - спросил он.

- Не несут, - виновато сказал Мосол.

- Не несут... - повторил Нунан.

Он тщательно прицелился и изо всех сил пнул носком ботинка Мослу в

На диван.

- На две стороны работаешь, стерва? - шипел Нунан прямо в его белые

Ноги со стола.

- Да нет, босс... Ей-богу... - заторопился Мосол. - Да провалиться

мне! Какое там спорить! И в мыслях этого нету...

- Вышвырну я тебя, - мрачно произнес Нунан. - Работать не умеешь. На

Заработаешь.

- Эти пикники - выгодное дело? - спросил он.

- Пикники? Да не так чтобы очень. Лопатой не загребешь... Так ведь

сейчас в городе выгодных дел не осталось...

- Где эти пикники устраиваются?

- Устраиваются где? Так в разных местах. У Белой горы, на Горячих

источниках бывают, на Радужных озерах...

- А какая клиентура?

- Клиентура какая? - Мосол шмыгнул носом, поморгал и сказал

Другом.

Мосол ответил что-то, Нунан его не слышал. Вот она, прореха, думал

он. Несколько суток... несколько ночей. В этих условиях просто невозможно

Морде преданность.

- Да поворачивайся! Мозгами шевели, животное! - заорал вдруг Нунан и

Вышел.

В холле у стойки он неспешно распил свой аперитив, побеседовал с

Пригубил кофе.

- Слушайте, Валентин, - сказал Нунан, отрезая кусочек мяса. - Как вы

Что?

- Да как вам сказать? - промямлил Нунан. Он уже жалел, что затеял

Много, выбирайте любой.

- А сами вы что считаете?

- Откровенно говоря, я никогда не позволял себе размышлять об этом

Нунан.

- К сожалению. Или, скажем, определение-гипотеза. Разум есть сложный

Разрушения этого мира.

Нунан сморщился и замотал головой.

- Нет, - сказал он. - Это не про нас... Ну а как насчет того, что

Смысл.

- Погодите, - сказал Нунан. Он допил пиво и со стуком поставил пустую

Оба разумны?

- Представления не имею, - сказал Валентин веселясь. - Все, что я

Могучие.

- То есть вы предлагаете вмешательство во внутренние дела

Человечества?

- Гм, - сказал Нунан. - Так мы, конечно, можем зайти очень далеко. Не

Получили?

- Как это ни забавно, довольно мало. Мы обнаружили много чудес. В

В гармошку.

- Люблю непьющих, - с иронией сказал Нунан.

- Не отвлекайтесь! - сказал Валентин строго. - Слушайте, что вам

Трое кинулись их ловить.

- У меня завтра эксперимент. Вы знаете, любопытная вещь... -

приговаривал Валентин, влезая в "пежо".

И он принялся рассказывать о завтрашнем эксперименте. Нунан отвез его

В научный городок.

А ведь они тоже боятся, думал он, снова усаживаясь в "пежо". Боятся,

высоколобые... Да так и должно быть. Они должны бояться даже больше, чем

И не услышал.

На пороге стояла Мартышка, дочь Рэдрика Шухарта. Из прихожей на

Лихорадочные, что ли?

Он поцеловал ее в щеку, отдал ей плащ и шляпу и сказал:

- Наслышаны, наслышаны... Все времени никак не мог выбрать забежать.

Дома он?

- Дома, - сказала Гута. - У него там один... Скоро уйдет, наверное,

они давно уже сидят. Проходите, Дик...

Он сделал насколько шагов по коридору и остановился в дверях

Разрытой земли.

- А то пойдемте на кухню, - поспешно сказала Гута. - Я там ужин

Готовлю, заодно поболтаем.

- Да, конечно, - сказал Нунан бодро. - Столько не виделись!.. Вы еще

Значит, деньги в доме были.

- Ну как он? - спросил Нунан.

- Да все такой же, - ответила Гута. - Похудел в тюрьме, но сейчас уже

Отъелся.

- Рыжий?

- Еще бы!

- Злой?

- А как же! Это у него уж до смерти.

Гута поставила перед ним стакан "Кровавой Мэри" - прозрачный слой

Дело, сказал он.

- У вас все хорошо? - спросила Гута. - Что вы так долго не заходили?

- Проклятые дела, - сказал Нунан. - Каждую неделю собирался зайти или

Уволилась.

- Жениться вам надо, Дик, - сказала Гута. - Хотите, невесту найду?

Нунан хотел было ответить, как обычно: "Мартышка вот подрастет...",

Так, как придумывают.

- А один сказал, что она уже не человек, - проговорила Гута.

- Вздор, - глухо сказал Нунан. - Обратитесь к настоящему специалисту.

Мойку.

- За что? - проговорила она. - Вот я чего не понимаю! Что мы такое

сделали? Мы же не самые плохие все-таки в этом городе...

Нунан подумал, что она сейчас заплачет, но она не заплакала, открыла

Поднесут выпивку.

В это время в прихожей послышались шаркающие шаги, постукивание, и

отвратительный, особенно сейчас, голос Стервятника Барбриджа прогундосил:

- Э, Рыжий! А к твоей Гуте, видать, кто-то заглянул, шляпа... Я б на

твоем месте это дело так не оставил...

И голос Рэдрика:

- Береги протезы, Стервятник. Прикуси язык. Вон двери, уйти не

Забудь, мне ужинать пора.

И Барбридж:

- Тьфу ты, господи, пошутить уже нельзя!

И Рэдрик:

- Мы с тобой уже все отшутили. И точка. Мотай, мотай, не задерживай!

Щелкнул замок, и голоса стали тише, очевидно, оба вышли на лестничную

площадку. Барбридж что-то сказал вполголоса, и Рэдрик ему ответил: "Все,

все, поговорили!" Снова ворчание Барбриджа и резкий голос Рэдрика: "Сказал

- все!". Ахнула дверь, простучали быстрые шаги в прихожей, и на пороге

Пожали друг другу руки.

- Я так и знал, что это ты, - сказал Рэдрик, оглядывая Нунана

быстрыми зеленоватыми глазами. - У-у, растолстел, толстяк! Все загривок в

барах нагуливаешь... Эге! Да вы тут, я вижу, весело время проводите! Гута,

старушка, сделай мне порцию, надо догонять...

- Да мы еще и не начали, - сказал Нунан. - Мы только собирались. От

тебя разве убежишь!

Рэдрик резко засмеялся, ткнул Нунана кулаком в плечо.

- А вот мы сейчас посмотрим, кто кого догонит, кто кого перегонит!

Пошли, пошли, что мы здесь на кухне! Гута, тащи ужин...

Он нырнул в холодильник и снова выпрямился, держа в руке бутылку с

Цветной наклейкой.

- Пировать будем! - объявил он. - Надо как следует угостить лучшего

друга Ричарда Нунана, который не покидает своих в беде! Хотя пользы ему от

этого никакой. Эх, Гуталина нет, жалко...

- А ты позвони ему, - предложил Нунан.

Рэдрик помотал ярко-рыжей головой.

- Туда еще телефон не провели, куда ему сейчас звонить. Ну пошли,

пошли...

Он первым вошел в гостиную и грохнул бутылку на стол.

- Пировать будем, папаня! - сказал он неподвижному старику. - Это вот

Ричард Нунан, наш друг! Дик, а это папаня мой, Шухарт-старший...

Ричард Нунан, собравшись мысленно в непроницаемый комок, раздвинул

рот до ушей, потряс в воздухе ладонью и сказал в сторону муляжа:

- Очень рад, мистер Шухарт. Как поживаете?.. Мы ведь знакомы, Рэд, -

Года?

Он говорил и говорил, а Нунан кивал, прихлебывая виски, вставлял

сочувственные ругательства, риторические вопросы, потом принялся

Кухни.

- Да ладно, все это знают, - сказал Рэдрик. - Деньги не пахнут.

Теперь-то я это точно понял... Но Мосла ты себе подобрал в управляющие, -

я животики надорвал, когда услышал! Пустил, понимаешь, козла в огород...

Он же псих, я его с детства знаю!

Тут старик медленно, деревянным движением, словно огромная кукла,

Исходит.

- Да, я знаю, - сказал Нунан и залпом осушил бокал.

Вошла Гута, деловито приказала Рэдрику расставлять тарелки и

Самое дело.

Рэдрик на ходу просунул ладонь между спиной и рюкзаком и вскинул

Воздух. Да. Безопасное.

- Вперед, - сказал он негромко, подождал, пока Артур сделает шаг, и

Перекур.

Артур помог ему стянуть рюкзак, а потом они сели рядышком на ржавый

Из-под ног, мелкая галька.

- Это, наверное, порода просела, - неуверенно, с трудом выговаривая

слова, прошептал Артур. - Вагонетки с породой... стоят давно...

Рэдрик смотрел прямо перед собой и ничего не видел. Он вспомнил. Это

Ночи он запил.

- Порода, - говорил Артур. - Она, знаете, проседает со временем. От

сырости, от эрозии, от всяких таких причин...

Рэдрик посмотрел на его побледневшее лицо и снова сел. Сигарета его

Шухарт?

- Да, - сказал Рэдрик. - Только это не здесь. Это в горах. На

Плечо.

- Что, сталкер, - сказал он, - еще поживем, как ты считаешь, а?

Артур удивленно посмотрел на него, неуверенно улыбаясь. А Рэдрик смял

Рюкзак, упершись локтем.

- Ну хорошо, - сказал он. - А предположим, например, что этот самый

Золотой шар действительно... Что б ты тогда пожелал?

- Значит, вы все-таки верите? - быстро спросил Артур.

- Это неважно, верю я там или не верю. Ты мне на вопрос ответь.

Ему вдруг на самом деле стало интересно узнать, что может попросить у

Ухмыльнулся, глядя на него.

- Все понятно, - сказал он почти ласково. - Ладно, это не мое дело.

Держи уж свое при себе... - И тут он вдруг вспомнил про пистолет и

Выглядит.

Потом Рэдрик вернулся к рюкзаку, достал карту и разложил ее на

Склону.

Все ориентиры совпадали, но Рэдрик не испытывал удовлетворения.

Застегни. Готов?

- Готов, - сказал Артур глухо. Он здорово нервничал. Румянца на щеках

У него как не бывало.

- Первое направление вот. - Рэдрик резко махнул ладонью в сторону

Него.

Артур двинулся вперед. Рэдрик отпустил его на десять шагов и пошел

Он даже не обернулся.

- Возьми правее, - приказал Рэдрик. - Пошел.

Да, неплохой был бы сталкер... Кой черт, жалею я его, что ли? Этого

Этот голос.

Они миновали груду серого тряпья. От Хлюста ничего не осталось,

На Рэдрике.

- Ф-фу-у... - сказал он и помотал лицом, разбрызгивая грязную воду. -

Малость.

Артур тоже осторожно трогал пальцами свое лицо. Теперь, когда

Есть. Жаба.

- Лощинку между холмами видишь? - спросил он Артура.

- Вижу.

- Прямо на нее. Марш!

Тыльной стороной ладони Артур вытер под носом и двинулся вперед,

Как-нибудь верхом нельзя?..

Рэдрик молча взял его за волосы и повернул его голову в сторону кучи

Тряпья на каменной осыпи.

- Это был Очкарик, - сказал он. - А на левом холме, отсюда не видно,

Клубящегося пара вокруг.

Пройду, пройду, думал Рэдрик. Не в первый раз, всю жизнь так, сам в

дряни, а над головой молнии, иначе никогда и не было... И откуда здесь эта

дрянь? Сколько дряни... с ума сойти, сколько дряни в одном месте! Это

Пазуху.

- И мне... - проговорил Артур. - И мне, мистер Шухарт!

Рэдрик поразился, какой у этого мальчишки громкий голос, хлебнул,

Говорит.

- Помыться бы... - Артур озабоченно озирался. - Хоть бы лицо

Сполоснуть.

Рэдрик рассеянно взглянул на него, увидел слипшиеся, свалявшиеся

Ржавую консервную банку.

- Взгляните-ка, мистер Шухарт, - сказал он, оживившись. - Ведь это,

наверное, отец оставил... Там и еще есть.

Рэдрик не ответил. Это ты зря, подумал он равнодушно. Лучше бы тебе

Все-таки, а?

Он засмеялся счастливым смехом, присел на корточки и обоими кулаками

Оставшийся от Посещения.

Но в то же время что-то в нем все-таки было, и чем дольше Рэдрик

Головкой.

А мальчишка все спускался, приплясывая по крутому спуску, отбивая

Холодная вода.

Прошло некоторое время, и в голове стали появляться более или менее

Спускаться в карьер.

Жарило солнце, перед глазами плавали красные пятна, дрожал воздух на