ОТПЕВАНИЕ ДОЧЕРИ ИНСПЕКТОРА

Сегодня в конце дня состоится отпевание Софи Инш (4 года), погибшей во время погони за Кеном Вайзменом на прошлой неделе. Девочка была похищена из дома инспектора Инша. Остальные члены семьи подверглись жесточайшим истязаниям.

Полиция Грампиана ожидает, что в церкви соберется много народу, несмотря на то что семья попросила не проявлять интереса к их личному горю.

«Такого рода события неизбежно привлекают внимание широкой публики, – сказал Кэннон Филип Форрес. – В скорбные моменты общественность сплачивается, чтобы поддержать тех, кто потерял своих близких, особенно если речь идет о такой прелестной маленькой девочке, как Софи. В то же время мы не должны забывать, что это тяжелое и мучительное время для семьи, и уважать желания родителей, потерявших своего ребенка…»

Вряд ли для семьи будет служить утешением тот факт, что в связи с арестом Кена Вайзмена Софи Инш стала последней его жертвой.

Поминальная служба только по приглашениям. Семья просит цветов не присылать, пожертвования могут быть сделаны по следующему адресу…

Фото. Епископальная церковь Святых Матфея и Георгия, где состоится поминальная служба

 

МЯСНИКИ АБЕРДИНА ВЫРАЖАЮТ ПРОТЕСТ

Мясники Абердина выступили вчера против предположений, что они каким‑то образом связаны с нарастающим потоком убийств в городе и его окрестностях.

«Это смешно, – заявил Йен Мортон, руководитель Объединения мясников. – Все равно как если бы убийца оставил на месте преступления Библию, и по этой причине начали бы устраивать гонения на всех христиан. Мясники наравне с ткачами, мастерами золотых и серебряных дел, сапожниками, бондарями, портными и пекарями вот уже несколько веков неразрывно связаны с жизнью Абердина. У ремесел богатая история… Мы не в состоянии выразить, насколько нам отвратительно то, что сейчас происходит, и это вовсе не наша вина».

 

Акты вандализма

После того как в контейнере на пристани Абердина в ночь перед Хеллоуином были найдены человеческие останки, полицию неоднократно вызывали в Тринити‑холл, где находится главный офис Объединения мясников.

«У нас бьют стекла, разрисовывают стены. Люди отказываются понимать…»

 

МЯСНИК ВАЙЗМЕН АРЕСТОВАН

При аресте в разбитой машине Кена Вайзмена, в багажнике, нашли Софи, четырехлетнюю дочь инспектора Инша, который непосредственно занимался делом абердинского Мясника.

 

Фото. Кен Вайзмен

 

 

ДРЫЗГИ КРОВИ

 

28

 

– Гребаные уроды… – Роберта Стил втянула воздух и с силой выдохнула. – Сколько времени?

Логан оттянул рукав халата и посмотрел:

– Почти половина седьмого.

Утро понедельника начиналось скверно – они здесь уже три часа, а солнце даже не показалось.

Инспектор застонала:

– Похоже, денек будет чертовски длинным. – Она отступила в сторону, чтобы пропустить техника с пластиковым пакетом в руках. – Что это такое, черт возьми?

– Все из морозильника, – сказал техник, поднимая пакет, чтобы ей было видно.

Стил быстро перечислила:

– Горошек, кукуруза, рыбные палочки… – Потом вытащила что‑то твердое и коричневое, плотно завернутое в пленку, и сунула под нос Логану: – Ну, на что это похоже? Гуляш, мясная запеканка или карри?

– Может быть, фарш?

Стил швырнула кусок назад в пакет и, как фокусник, достала что‑то розово‑красное:

– Ай‑ай‑ай, это уже интереснее. Человеческие останки?

Логан пожал плечами. Ему это напоминало обычное мясо.

– Иди, иди, – сказала она парню, который держал пакет, – не стой здесь. Иди и проверь.

– Слушаюсь, мэм, – ответил парень, но Логан слышал, как он пробормотал под нос: – Глупая старая корова.

Стил порылась в карманах:

– Плохое у меня предчувствие насчет этого, Лаз, что‑то жжет, как цистит. – Инспектор прошла в гостиную и принялась наблюдать за полицейскими, бродившими по комнате с пинцетами и порошком для снятия отпечатков. – Единственное, что останавливает прессу от приставаний к нам, так это факт, что все знают – виноват Вайзмен. – Она переступила с ноги на ногу. – Он ведь виноват, не правда ли?

– Фолдс говорит, двадцать лет назад они считали, что у Вайзмена есть подельник. Может, теперь он начал работать самостоятельно?

Стил нахмурилась:

– А я полагала, вы подельника уже поймали… Как там его звали? Его деверя или шурина?

– Ну да… – Логан откашлялся. – Может, это был и не он…

– Ты думаешь ?

Инспектор повернулась на каблуках и затопала по лестнице. Логан поднялся вслед за ней. В хозяйской спальне она прежде всего открыла окно и закурила. Снаружи двое полицейских копались в кустах и под навесом. В сумеречном свете трава блестела от росы.

– Ублюдочные задницы… – Стил стряхнула серый пепел в холодное утро. – И как мне разобраться в этом деле?

– В половине двенадцатого пресс‑конференция. Вы…

– Нет, только подумать, эти уроды годы возились, и чем все закончилось? Ты знаешь, что мне пришлось позвонить сегодня в половине третьего утра начальнику полиции и сказать, что в этом деле мы обосрались? Потому что Вайзмен вовсе не Мясник, мне очень жаль, старина. Чувствовала себя как мать Тереза в борделе…

Логан дал ей возможность постонать вволю, а сам тем временем рылся в комоде. В одном ящике носки, в другом трусы, еще в одном всякая ерунда, которую собирают обычно мужики: носовые платки, игральные карты, закладки для книг, маленькая заводная монахиня, которая должна была ходить, но теперь могла делать только непристойные движения. Рядом с лампой у кровати стояла фотография – Том и Хэйзел Стефен, последние жертвы Мясника. Они были сфотографированы на какой‑то вечеринке: он в костюме и галстуке, она едва не выпадала из нарядного платья с большим декольте. Пара выглядела счастливой.

– Нет, но почему, черт возьми, эти обормоты не довели дело до конца двадцать лет назад? С чего это вдруг я попала в виноватые? – Стил села на край двуспальной кровати и опустила плечи. – И еще этот маленький уродец Алек таскается за мной как хвост. Куда бы я ни пошла, он тут как тут со своей долбаной камерой. Посрать не могу, чтобы Би‑би‑си не записала. – Она уронила на ковер цвета овсяной каши с дюйм пепла и растерла его голубым бахилом. – Еще пара таких дней, и я закончу так же, как Инш.

Стил легла на спину, закрыв руками лицо, но сигарета всё еще торчала изо рта, дым колечками поднимался к потолку.

– Ладно, валяй еще раз.

Логан поставил фотографию на место:

– А надо? – Да.

– Ладно… Ближайшая соседка позвонила по номеру 999 в час пятнадцать и пожаловалась, что лает собака Стефенов. Затем она позвонила в два… Она сообщила, что уже собиралась пойти к Стефенам и сказать, что она о них думает, когда случайно выглянула в окно и увидела, что какой‑то тип в фартуке мясника и маске Маргарет Тэтчер грузит в багажник пластиковые мешки. В багажник машины Стефенов…

Стил молчала, и Логан подумал, уж не заснула ли она, но тут раздалось:

– И?..

– И ничего.

– Как он сюда попал? Он уехал на машине Стефенов, но как он сюда добрался? Если бы эта сволочь ехала на автобусе номер пятнадцать в своем окровавленном фартуке и маске, кто‑нибудь обязательно заметил бы, так ведь?

– Я поручу проверить номерные знаки всех машин, припаркованных в пределах… скажем, трех улиц, да?

– Четырех. – Стил вынула окурок и закашлялась. – Хотя пользы от этого не будет никакой, уверена. Объяви на всякий случай машину Стефенов в розыск.

– Уже объявил.

Логан обошел кровать с другой стороны. На тумбочке Хэйзел рядом с будильником лежала стопка женских романов и брошюр по похудению.

– Ну хорошо… – Стил поднялась с кровати и потянулась. – Покомандуй тут пять минут. Я в сортир.

Логан выдвинул нижний ящик: цветные носки и колготки. Средний ящик – трусики и панталоны большого размера. Верхний ящик – лифчики, очки для чтения и рекламный буклет ассоциации «Блюстители веса».

Он взял буклет и полистал, разглядывая несчастных – до и счастливых – после. Как там Ренни сказал? «Выходит, Вайзмен предпочитает пухленьких »? Логан выудил мобильный, позвонил в участок и попросил, чтобы выяснили, посещала ли ассоциацию Хитер Инглис. Посещала. А как насчет Валери Лейт?

Небольшая пауза, кликанье клавиатуры.

– Понятия не имею. Я могу соединить вас со справочным отделом.

Еще пауза, какие‑то звуки, затем:

– Алло? В смысле, сержант Макрай?

Логан повторил вопрос.

– Не думаю, но…

– Вы ведь можете спросить у мужа.

– Если бы! Он попал под программу защиты свидетелей. Вы знаете, как у них: сами законы устанавливают. Вот когда им что‑то нужно, тогда: «Мы ведь одна команда», разве не так? Вот что я скажу…

– Хорошо, как насчет ее расписания? Есть хоть какие‑нибудь данные, что она ходила на собрания?

– А? Да нет, никто из ее друзей ничего такого не говорил. И в дневнике ничего такого нет.

– Вы не могли бы связаться с сотрудниками программы защиты свидетелей и попросить их разрешение…

– Вообще‑то да, но вы там губы не раскатывайте.

В спальню вошел Алек – видеокамера болтается в одной руке – и присел на подоконник:

– Не обижайся, но по телику все это будет выглядеть паршиво. Где Ее Величество Злючка?

– Пописать пошла. Они внизу закончили?

– Еще одно место преступления, везде кровь, и ничего больше. Если и дальше так будет продолжаться, половину этого гребаного фильма составят кадры, где люди в белых халатах что‑то ищут.

– Прости, если наше расследование нагоняет на тебя тоску, Алек.

Оператор пожал плечами:

– Ты тут ни при чем. Но нам нужно…

– Ох, ради всего святого! – В дверях появилась Стил и уставилась на ковер цвета овсянки. По центру шла цепочка кровавых следов, заканчивавшаяся у ног оператора. – Алек!

– Упс… В кухне от этого некуда было деваться…

– А теперь это по всему гребаному дому!

– Простите.

– Ты хоть представляешь…

Логан остановил ее:

– Вроде бы зацепка нашлась. Хитер Инглис и Хэйзел Стефен ходили к «Блюстителям веса».

– А Валери Лейт?

– Пока сказать не могу. Жду, когда договорятся с парнями из программы защиты свидетелей.

– Ну да. К тому времени мы уже все выйдем на пенсию по старости. Если она ходила к «Блюстителям…», то на месте преступления должны быть какие‑то следы. Обезжиренные продукты, анкеты для членов ассоциации, брюки до и брюки после, ну что‑нибудь в этом роде. – Стил расстегнула свой халат. – Нам придется основательно пошуровать, ребятки.

 

– Главное… главное – не паниковать… – Крик Новичка доносился до нее с той стороны решетки, где умер Данкан, где сильнее всего была ТЬМА. – Слышите меня? Надо сохранять спокойствие…

По крайней мере, он перестал кричать.

Хитер взяла еще один эскалоп из фольги и откусила. Очень вкусно.

– Он у нас немного нытик, не правда ли?

– Оставь его в покое, он просто испугался.

Хитер слышала, как Новичок возится в темноте, хватается за прутья решетки.

– С кем вы разговариваете? Почему вы не скажете мне, с кем вы разговариваете? Что происходит? Что…

Она остановила накатывающую волну паники.

– Я разговариваю со своим мужем.

– А он… Привет… Почему?..

– Он не будет с вами разговаривать. Потому что он умер.

– О, мой бог… Меня заперли с сумасшедшей…

Хитер кивнула, хотя мужчина не мог ее видеть.

– Это верно, я сошла с ума.

Последовала долгая пауза… Затем Новичок спросил:

– Как вас зовут?

Хитер прожевала, проглотила и ответила.

– Вы Хитер Инглис? Хитер Инглис? Я о вас слышал… О господи… – Он начал плакать. – О господи, мать твою… тогда это был… он, верно? Мясник… О…

– Кто такой…

– Я его не видел! Я был… на заднем дворе и… О боже, Хэйзел… Что случилось с Хэйзел? Где она? ГДЕ МОЯ ЖЕНА ХЭЙЗЕЛ? – Он снова закричал: – ХЭЙЗЕЛ!

– Ну это уже начинает надоедать. – Данкан плюхнулся на матрас и принюхался к пакету из фольги, который держала Хитер. – Пахнет здорово.

– Хочешь?

– ХЭЙЗЕЛ!

– Не могу. Ведь я мертвый, забыла?

– ХЭЙЗЕЛ! – Крики сменились рыданиями. – Хэйзел…

Хитер стало его жалко.

– Вы есть не хотите, мистер Новичок? Хотите что‑нибудь съесть? – Она поднесла один из эскалопов к решетке. – Очень вкусно.

– Хэйзел…

– Вам надо беречь силы.

– Хитер, не думаю, что тебе стоит так привыкать к этому парню.

Рыдания некоторое время продолжались, но вскоре мистер Новичок согласился выпить воды и съесть эскалоп. Она слышала, как он принюхивается, затем хрустит корочкой и бормочет:

– Что это? – Потом жует. – Телятина. Я так думаю… или свинина? В темноте не разберешь. Может быть…

Новичок уже давился, его рвало.

– Что с вами?

– Ааа… Боже милостивый. – Мокрый хлюпающий звук – его снова вырвало на металлический пол.

Затхлый воздух наполнила вонь, от которой выворачивало наизнанку.

– Ну не настолько же плохо.

Он снова рыдал:

– Это человечина. О господи… Разве вы не понимаете? Во всех газетах писали, что Мясник убивает людей и разрубает их на куски, как мясо. Мы едим людей…

Данкан кивнул:

– Знаешь, а ведь он прав.

Хитер почувствовала приступ тошноты.

– Но я это ем уже сто лет…

– У тебя не было выбора, так ведь, ты же понимаешь? Или это, или умереть с голода.

Хитер смотрела на Данкана и вспоминала, что Мясник с ним делал.

– Это был ты? Всё время… это был ты.

Он кивнул.

– Ох, Данкан.

Ее мертвый муж улыбнулся:

– Эй, по крайней мере, я был вкусным . – Он показал на пакет: – Не дай пропасть этому зазря…

– Но ведь это человечина…

– Это просто мясо. Солнышко, в конечном счете это всё только мясо.

Хитер взяла еще один кусок из пакета.

– Не могу…

– Можешь.

Данкан оказался прав.

 

29

 

Алек поднял камеру и направил ее через лобовое стекло на темный дом:

– Мы ищем что‑то конкретно?

Логан подождал, скажет ли что‑нибудь Стил, но она уже выбралась из машины и успела закурить сигарету. Сине‑белая лента ограждения колыхалась на ветру; извивающийся, как змея, конец запутался в ветвях кустарника, росшего вдоль стены из песчаника у дома Лейтов. Кроме этой ленты, ни малейших признаков того, что здесь совершено преступление.

Сержант вытащил из кармана ключ – за ним пришлось заезжать в участок, – отпер входную дверь и зажег свет. Из маленькой пластмассовой коробки на стене раздался визгливый писк, и тут же замелькал огонек, показывая, что кто‑то вторгся в «зону 1». Логан быстро набрал код, также раздобытый в участке. Один, девять, девять, пять – год, когда Лейты поженились. Сигнализация отключилась.

Их коллеги здорово поработали. Они вырезали большие куски ковра, открыв на обозрение отбеленные доски. Запах хлорки в кухне валил с ног, но крови видно не было. Один Бог ведает, сколько канистр трихлороэтилена понадобилось, чтобы вытравить следы бойни…

Желая избавиться от запаха, типичного для плавательного бассейна, Логан открыл окно, а затем дверь черного хода. Прежде всего он обшарил все полки на кухне. Он знал, что искал, – что‑то, что указало бы на связь Валери Лейт с «Блюстителями веса». Вскоре ему удалось обнаружить пару коробок «Худей быстро», невскрытый пакет «Ривиты», но… ничего больше.

Роберта Стил стояла на заднем дворе, сигарета в одной руке, мобильный, прижатый к уху, в другой. Она прокричала ему через открытое окно:

– Ну, что‑нибудь нашел? – Услышав отрицательный ответ, она вернулась к прерванному разговору: – Я этого не говорю, Сьюзан, я только… но…

После кухни Логан обыскал гостиную, затем столовую, спальни, ванную – и всюду за ним таскался Алек.

– Ты мне не скажешь наконец, в чем смысл твоих поисков?

– У Мясника были свои критерии отбора. Если мы сможем выяснить, как он находил свои жертвы, у нас будет больше шансов поймать эту сволочь. Нам показалось, что мы нащупали связь, но… Валери Лейт никогда не обращалась к «Блюстителям веса». Близко, но обезжиренные котлеты она, увы, не покупала.

Они снова вернулись на кухню.

Алек скептически пожал плечами:

– Жаль, на экране это здорово бы выглядело: одинокий волк‑полицейский находит связь между жертвами, и эта связь позволяет решить дело.

– Всегда считал себя командным игроком.

– Ну да, только публике одинокие волки больше нравятся. Романтичнее.

Логан закрыл окно, затем постоял, разглядывая испорченную отбеливателем кухню. Белые пятна шли по стенам до самого верха.

По его лицу начала расползаться улыбка: он наконец понял, что с самого начала грызло его на месте преступления в доме Лейтов.

 

30

 

Стил оперлась о столешницу и затушила сигарету в раковине:

– Это ничего не доказывает.

– Смотрите. – Логан показал на выбеленные полосы над кафелем. – Здесь кровь залила все стены. Получаются четыре струи. – Он обвил пальцами рукоять ножа, высоко поднял и нанес четыре воображаемых удара. – Каждый раз, как он поднимал нож, кровь выплескивалась дугой на стену.

– Верно, это было в протоколе экспертов. – Стил покачала головой. – Ты что, забыл, что я всё это читала?

– Таких следов нигде больше не было.

– Значит, она сопротивлялась. Это…

– Алек, у тебя есть пленка из дома Стефенов? Я хочу посмотреть кухню.

Оператор порылся в сумке, вытащил несколько кассет и начал читать этикетки. Одну из них он вставил в камеру и повозился с кнопками.

– Не понимаю, какое отношение это имеет… – заговорила Стил.

– Готово. – Алек повернул камеру экраном к Логану.

– Видите? – показал Логан. – Тут вся кровь на полу, и ничего на стенах и потолке. Я смотрел все фотографии начиная с 1985 года. Картина всегда была одинаковой – кровь на полу, брызги на мебели на уровне колена, не выше. И ничего на стенах.

– Да ладно тебе, Лейт видел этого гребаного Мясника.

– Ага, и выжил, чтобы рассказать нам эту историю. Ну сами подумайте, у Мясника хватило времени, чтобы превратить кухню в скотобойню и разделаться с Валери Лейт, а вот ее мужа он прикончить не успел? Это, с вашей точки зрения, похоже на него?

На лице Стил появилась болезненная гримаса.

– Но ведь он видел его, – повторила она.

Логан показал ей экземпляр «Дрызги крови», который нашел в спальне:

– Тут все есть. Обстоятельства преступления: фартук и маска, тот факт, что преступник оставляет после себя кусок мяса в холодильнике… Самая продаваемая книга в Абердине с того момента, как мы устроили рейд в мясную лавку. Вы хоть имеете представление, сколько масок Мэгги было куплено за последнюю неделю? Сотни!

– Стоп. Я не позволю тебе делать это мерзкое дело еще сложнее, чем оно уже есть. Понял?

– Еще я позвонил в лабораторию. Они протестировали кусок мяса, обнаруженный сегодня утром в доме Стефенов. Это была часть Данкана Инглиса. Если у Мясника все еще под рукой куски Инглиса, зачем ему запихивать в морозильник часть Валери Лейт?

Инспектор еще раз оглядела стены в пятнах отбеливателя и потолок:

– Будь оно все проклято… Ладно, твоя взяла. Зови сюда новую команду, и пусть захватят с собой пару собак. Мы обыщем это место еще раз. Но если всё это окажется пустой тратой времени, сам будешь объяснять начальству, с какой радости ты впустую потратил дюжину человеко‑дней.

 

– Хитер? Хитер, вы не спите?

Темнота. Вонь. Холод.

Она застонала и закрыла руками глаза.

– Хитер?

– Что это вам не спится, мистер Новичок?

– Не называйте меня так, меня зовут Том. Я уже три раза вам говорил. – Пауза. – Как же здесь воняет…

– Ну и кто в этом виноват?

– Я хочу ПИТЬ.

Она передернула плечами. Мистер Новичок постоянно хотел пить, чтоб ему было пусто.

– На вашей стороне есть что‑нибудь попить?

Хитер дотронулась до бутылки с водой, лежащей рядом с ней на вонючем матрасе.

– Он скоро вернется.

Короткий шум, как будто кто‑то ползет к решетке, затем его голос, совсем рядом:

– Нам надо отсюда выбраться…

– ТЬМА нас не выпустит.

– Надо попытаться! Что у вас есть на той стороне? Что‑нибудь, что можно использовать как оружие?

– Вы не можете…

– Я НЕ СОБИРАЮСЬ ЗДЕСЬ УМИРАТЬ! – Он заколотил по прутьям, прутья гремели и тряслись. – Я не…

Хитер равнодушно смотрела в темноту. Она слышала, как Новичок ходит на своей стороне.

– Это контейнер, – сказал он наконец. – Ну да, что‑то вроде грузового контейнера. Скорее всего. Здесь запорный брус на двери…

Он принялся с чем‑то возиться.

– Мать твою, мать твою, мать твою!

Еще возня, затем звук, похожий на снятие брючного ремня.

– Давай шевелись, сволочь…

Металлический звук, затем ржавый скрип.

– Давай, давай…

Еще скрип.

– Да, да, двигай…

БЛЯМ. Снова ругань. Затем гулкий металлический стон.

– Ах ты, долбаная красотка!

Темноту прорезал тонкий луч света. Хитер смогла разглядеть лицо мистера Новичка. Он улыбался.

Данкан положил руку на плечо Хитер:

– Это неудачная мысль.

Она схватилась за решетку:

– Выпусти меня! Не смей оставлять меня здесь!

Мистер Новичок бросил на нее короткий взгляд:

– Так заперто. Решетка на замке. Я приведу помощь. Я вернусь.

– Нет, правда, это очень, очень плохая мысль.

– Не оставляй меня!

– Я вернусь…

Он приложил руку к двери и толкнул. За ней не оказалось ничего, кроме грязного коридора, освещенного мерцающей лампой дневного света. Хитер увидела, что ее сокамерник не был высоким… выглядел он… дружелюбно: лысая голова и маленькая седая бородка.

Мужчина переступил через порог:

– Обещаю. Я вернусь! – И исчез.

Данкан обнял ее и прижал к себе:

– Шшш… всё нормально, он скоро вернется. Вот увидишь. Он вернется, и всё снова будет хорошо.

 

Солнце уже начало садиться, когда поисковая группа заканчивала раскопки в большом саду позади дома.

– Знаешь что, Шерлок, – сказала Стил, крепко сжав сигарету, – это была не самая блестящая твоя идея.

Стоя на веранде, Логан смотрел, как один из полицейских уговаривает немецкую овчарку не гадить на клумбу.

– Здесь обязательно что‑то должно быть.

– Даю тебе еще десять минут, и потом мы уматываем отсюда. – Стил щелчком отправила окурок в маленькую кучку, которая собралась за два часа. – Но сначала поставим чайник.

Они вошли в кухню как раз в том момент, когда один из экспертов запихивал в рот мороженое десертной ложкой.

– А што? – спросил он с полным ртом. – Вше авно пропадет…

Стил выхватила ложку у него из рук:

– Считается, что это место преступления!

Парень проглотил мороженое и поставил коробку на стол:

– Я только…

– Не вешай мне лапшу на уши. – Она показала ему на дверь: – Давай шагай и добудь мне какие‑нибудь улики: ты же считаешься профессионалом, черт побери!

Она дождалась, когда дверь закроется, и спросила Логана:

– Какое?

– Ванильное.

– У, здорово. Достань чистую ложку, а?

Логан порылся в ящике для приборов и протянул ей ложку.

– Спасибо… От Инша что‑нибудь слышно?

– Жена сегодня выписывается из больницы…

Стил долго молчала.

– Бедняга, – наконец сказала она, погрузила ложку в мороженое и вытащила горку ванильного лакомства. – Мы собрали деньги, хотим купить скамейку в парке. Что‑нибудь симпатичное, ну там с видом на уток или что‑нибудь в этом роде… И чтобы табличка была. «В память о Софи Инш»… Как‑нибудь так.

– Ему понравится.

– Да ладно… – Мороженое исчезло во рту. – Лучший подарок Иншу будет, если нам удастся засадить этого хитрожопого Вайзмена до конца его гребаной жизни. – На ее лице появилось задумчивое выражение, будто она собиралась сделать важное заявление. – Посмотри, нет ли здесь шоколадного сиропа?

 

Данкан был прав. Мистер Новичок вскоре вернулся – без сознания, перекинутый через плечо Мясника, подобно мясной туше. Его сбросили на металлический пол в лужу собственной блевотины.

Мясник с минуту смотрел на тело, лежащее у его ног, затем повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь.

Хитер снова осталась в темноте.

Она подошла к решетке:

– Мистер Новичок?

– Видишь, я же говорил, что он это плохо придумал.

– Мистер Новичок, вы умерли?

Она напрягла слух, но расслышать могла только слабое дыхание. Она не могла разобрать, кто это дышит – мистер Новичок или ТЬМА.

Хитер поманила Данкана:

– Он умер?

– Еще нет. Но скоро…

Она открыла бутылку и, ощупывая пол, двинулась вдоль решетки. Металл, металл, холодная блевотина – фу! – металл и, наконец, волосы. Подтащив Новичка поближе, она окатила его водой.

Кашель, стон. Затем слезы.

– О господи…

Хитер слышала, как он пытается встать на колени, хватая ртом воздух. Затем раздался стук – мужчина упал на прутья решетки. От него пахло рвотой, страхом и кровью.

– Это… – еле выговорил мистер Новичок… – Это похоже на кроличью нору… под землей… грязь… Я ее там нашел. Я нашел Хэйзел… – Он снова принялся рыдать, говорить ему становилось все труднее. – У него там разделочный стол… с кусками… Она была моей женой…

БАМ – решетка зазвенела.

– ОНА БЫЛА МОЕЙ ЖЕНОЙ! – Зловонное дыхание мистера Новичка попадало прямо в лицо Хитер. – Он нас убьет. Я видел это сам – куски тела, висящие на крючках в потолке. Я не хочу быть жертвой. И не буду! – Он уже шептал, как будто ТЬМЕ было не всё равно. – Когда он вернется, я притворюсь мертвым… а вы начнете кричать. Он тогда подойдет, чтобы посмотреть, в чем дело, а я… я ударю его головой о решетку. И буду бить, пока он не сдохнет. А вы схватите его за руки! Вы схватите его за руки и дерните. И мы сможем убежать отсюда!

– Я не думаю…

– Вы должны! Вы должны, или мы оба умрем в этой грязной норе! Вы этого хотите?

Данкан стоял за ним, уставившись на закрытую дверь.

– Может быть, он прав? Если ты не согласишься, ты можешь закончить так же, как и я.

– Но я не могу…

– Нет, вы можете!

Хитер отрицательно покачала головой:

– Я не могу.

– Мы должны держаться вместе, Хитер. Обязательно, иначе мы оба умрем. – Мистер Новичок глубоко вздохнул. – Он входит, вы вопите, я бросаюсь на него. Всё будет кончено за пару минут, и мы освободимся. Договорились? Мы будем свободны…

 

– Ну, – сказала Стил, наблюдая, как полицейские укладывают свои причиндалы в грязный фургон, – как я и говорила, это оказалось пустой тратой времени и денег.

На улице было холодно и темно, только узкий месяц выглядывал из‑за облаков.

Старший эксперт раздраженно содрал халат:

– Тут и искать было нечего. Все обработали отбеливателем, половины ковра нет, улики настолько ненадежные, что даже не смешно.

Стил повернулась и ткнула Логана в плечо:

– Эй, Пуаро, ты уже придумал, как мы будем всё объяснять начальству?

– Но это явная подделка. Просто подражатель…

– Бла, бла, бла…

Из дома донесся высокий звук, и следом взвыла сигнализация. В дверь высунулась голова констебля в форме.

– Что‑то не включается!

Логан возвел небу глаза:

– Ты код ввел?

– Разумеется: один, девять, девять, три.

– Пять. Один, девять, девять, пять.

Констебль исчез в доме, бормоча:

– Черт, пишут как курица лапой…

Логан повернулся к старшему группы:

– Осталось что‑нибудь, чего вы не осматривали?

– Дом, сад, гараж, машины – вроде всё охватили.

– Будет тебе, Лаз, сдавайся, а? – попросила Стил.

Сержант вытащил протокол об осмотре участка Лейтов и подставил его под свет фар. Повторные поиски ни к чему не привели… Он бросил взгляд на дом, на гараж… Желтый дом ближайшего соседа едва виднелся за деревьями. Дальше, насколько он знал, начиналось поле, за ним – лес.

– Как вы думаете, у них тут централизованный водопровод?

Стил пожала плечами:

– Возможно.

– А как насчет канализации? – Логан схватился за соломинку.

– Как, черт возьми… – Она замолчала и уставилась на него. – Нет, ты шутишь… Скажи мне, что ты шутишь!

– Система должна вести вниз с холма, но располагаться достаточно близко, чтобы ассенизаторы могли подъехать и все откачать. – Он пошел по саду, Стил – за ним.

– Если ты думаешь, что я собираюсь копаться в чьем‑то дерьме в своем приличном костюме, подумай еще раз!

В саду не было никаких следов канализационного бака.

– Ладно, отсюда дорога ведет вниз. Надо бы взглянуть, нет ли его там.

– Предупреждаю, сержант, если говно попадет на мой костюм…

Но Логан уже вышел из калитки и зашагал по дороге, освещая край поля фонариком. Грязь, трава, грязь… опять грязь, заросли засохшей крапивы, сучья… кролик, задавленный машиной… снова грязь. Слева между пучками травы он увидел что‑то прямоугольное.

Логан подошел, присел на корточки и постучал костяшками пальцев. Пальцы корябнулись о что‑то твердое… Он посветил фонариком. Бетонный прямоугольник зарос травой и был завален грязью. Так и есть, бак…

Стил уже стояла рядом.

– Вот видишь, тут столетиями никто ничего не трогал. И нет никакой необходимости возиться в дерьме. Надо же, как не повезло! – Она вытащила из пачки сигарету. – Ладно, пора положить конец этой маленькой катастрофе и поехать в паб.

– Да, полагаю, вы правы. – Логан в последний раз осветил крышку. Мелькнуло что‑то белое… Он нагнулся и пригляделся – царапина на бетоне. Единственное место, не замазанное грязью…

– Пойдем, меня жажда мучит, – торопила Стил.

Сержант захватил пучок травы и дернул. Пучок легко отделился от земли.

– Глядите‑ка, дерн кто‑то подкопал, а затем положил назад, чтобы никто не заметил.

– Ну, возможно, они его недавно откачивали и… – Стил в ярости затянулась. – А… пропади все пропадом, нам придется обыскивать эту гадость, так?

– Угу.

 

Голос Новичка болезненно прошелестел темноте:

– Это он! Вы готовы?

Хитер прижалась к стене:

– Я плохо себя чувствую…

Бряцанье со стороны двери.

– Это наш единственный шанс!

Тьму рассек луч света, и мужчина замолчал. Он лежал на боку, руки и ноги в таком положении, будто сознание к нему не вернулось.

Вошел Мясник. Он нес в руке ведро с мыльной водой, от которой пахло дезинфицирующим средством, химический запах смешивался с вонью от блевотины. Один шаг, второй, третий…

Хитер посмотрела на Новичка, он шевелил губами, требуя:

– Сейчас. Кричите сейчас!

Она застонала, схватилась за живот.

Новичок смотрел на нее умоляюще.

– Пожалуйста!

Хитер закричала.

Мясник кинулся к ней, расплескивая воду из ведра. Новичок вскочил и налетел на спину Мясника, изогнув губы в рычании. Они оба грохнулись на решетку. Металлическая тюрьма сотряслась от ударов.

Ведро упало на ржавый пол и покатилось, расплескивая содержимое.

Новичок снова бросился в атаку.

БУУУУМ! Мясник качнулся.

Новичок схватился сзади за маску Тэтчер и ударил Мясника головой о прутья решетки:

– Хватайте его руки! Хватайте руки этого гада!

Данкан оказался за ее спиной:

– Не делай этого, Хитер.

– Я…

– ХВАТАЙТЕ ЕГО ЗА РУКИ!

– Он с ним не справится. Никто с ним не справится.

Новичок снова ударил Мясника головой о решетку:

– ХВАТАЙТЕ ЕГО ГРЕБАНЫЕ РУКИ!

Мясник поднял взгляд и посмотрел на Хитер. Он был ТЬМОЙ, поняла она, и это была проверка.

– Нет.

– ХИТЕР, ХВАТАЙТЕ ЕГО ГРЕБАНЫЕ РУКИ!

– Я не могу…

– Не ввязывайся.

Мясник изловчился и схватил мужчину за рубашку, затем ударил кулаком в лицо.

Новичок поскользнулся в луже блевотины и отлетел к стене.

Мясник пнул его в голову. Голова Новичка ударилась о металлическую стену, изо рта хлынула кровь, заливая ржавый пол.

– Никто не может его победить. Он вечен.

Мясник еще раз пнул мужчину, затем схватил за горло и с силой приложил к решетке. Руки мистера Новичка обвисли, колени подогнулись. Он сполз по решетке на пол и затих.

Через две минуты Мясник втащил в камеру ванну. Хитер едва не описалась от страха. Она уползла в дальний угол и закусила губу, чтобы не плакать. Она же была хорошей, она была хорошей, она была хорошей…

Мистер Новичок застонал и попытался встать, но у него ничего не вышло.

Мясник сунул руку в ванну и достал небольшой пластиковый прямоугольник, похожий на телевизионный пульт. Щелк. Между двух электрических контактов на конце пробежала искра: клик – клик – клик – клик… Он приставил электрошокер к пояснице мистера Новичка, и мужчина забился в конвульсиях, задев ногой ванну. Легкая ванна отлетела в сторону, ее содержимое рассыпалось по полу: цепи, проволока, ножи… один упал рядом с прутьями решетки.

Новичок затих, он лежал на полу и тихо стонал. Электрошокер полностью лишил его способности сопротивляться.

Палач прикрепил цепи к щиколоткам, поднял тело в воздух, срезал одежду, одной рукой схватил Новичка за лицо, затем поднес пробойник к лысой макушке.

КРЭК.

Когда ярко‑синий штырь погрузился в череп, мистер Новичок прекратил дергаться.

Два быстрых разреза, и темно‑красная жидкость хлынула в ванну. Тело висело неподвижно.

Голова отделилась с одного удара и была без лишних церемоний брошена на пол. Приоткрытый глаз пялился на Хитер, забившуюся в угол.

Кожу Мясник содрал быстрыми, экономными движениями. Затем взрезал живот и грудную клетку. Внутренности вывалил одним быстрым движением. Тело мистера Новичка превратилось в пустую раковину меньше чем за пять минут.

Затем в ход пошел топор. Мясник разрубил тело вдоль позвоночника на две половины. Половинки начали крутиться на цепях, стукаясь о металлическую стену и прутья решетки.

Мистер Новичок стал тушей. Всего лишь мясной тушей… Только по рукам и ногам можно было догадаться, что когда‑то это был человек. Мертвая голова осуждающе смотрела на Хитер с пола.

 

– Неужели нам и в самом деле нужно туда лезть? – Полицейский держал лом у груди и разглядывал крышку бака с таким видом, будто это вход в ад.

– Ага. Сержант Макрай неровно дышит к дерьму других людей, верно ведь, Лаз? – Стил, уже с новой сигаретой в зубах, показала на бетонную плиту. – Только постарайтесь не запачкать вон те царапины.

Они подогнали фургон поближе. Дизельный генератор весело постукивал, снабжая энергией два галогеновых прожектора. Полицейский поправил маску на лице и покрепче ухватился за лом.

– Будет мило, Фрэнк, если успеешь сегодня, – сказала Стил, показывая пальцем вниз.

– Ладно, ладно. О господи… – Он сунул лом между крышкой и основанием и нажал. Бетонная плита сдвинулась. – А… черт. – Полицейский отскочил, зажимая нос.

Стил вынула окурок изо рта:

– Фрэнк, не будь таким… а… мать твою за ногу!

Из люка поползла омерзительная вонь: канализация в чистом виде, умноженная на сто.

Логан прижал ладонь к носу и зашел против ветра.

Чертыхаясь, Фрэнк поставил ногу в синем бахиле на край крышки и толкал до тех пор, пока она полностью не сползла.

Логан надеялся, что вонь уменьшится, развеянная легким ветерком, но стало еще хуже.

Фрэнк заглянул в темное отверстие:

– Я туда не полезу.

Стил подошла поближе:

– Ну, по крайней мере, поройся там палкой или еще чем‑нибудь.

– Это еще не факт, что там что‑то окажется…

– Вот и надо выяснить это. Что мы тут стоим как бараны?

– Что‑то не видно, чтобы вы рвались в добровольцы…

– Не моя работа, солнышко, – огрызнулась Стил.

Полицейский выругался, опустил на лицо брызговик и надел пару толстых резиновых перчаток. Кто‑то протянул ему длинную палку с крючком на конце, и работа пошла. Когда он начал ворошить омерзительное месиво, вонь стала еще сильнее.

Затем Фрэнк замер:

– Что‑то подцепил…

– Ставлю десятку, что это еще одна сгнившая овца, – усмехнулась Стил. – Они их туда сбрасывают, чтобы зараза не распространялась… ох, мама родная.

Это была голая женская рука, покрытая серо‑коричневой мерзостью.

 

31

 

– Труп женщины, между тридцатью и сорока. Вес примерно девяносто килограммов… – Доктор Изобел Макаллистер обошла стол, на котором производила вскрытие; ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум вентилятора.

– Знаешь что, – сказала инспектор Стил, одергивая низ своего халата, – я до смерти устала носить эти чертовы штуки. Для кого их делают? Кому они подходят? Квазимодо? Они залазят мне прямо…

Изобел возмутилась:

– Не могли бы вы ради разнообразия сохранять тишину?

Тело Валери Лейт лежало на столе, напоминая сломанную куклу: руки, голова, торс, ноги – все по отдельности. И все еще покрыто тонким слоем серо‑коричневой вонючей жижи.

– А вы не могли бы поторопиться и смыть всю эту гадость? – парировала Стил.

– Если уж вы вытащили меня из дому поздно вечером, чтобы сделать вскрытие, то уж будьте любезны, не мешайте!

Стил раздула щеки и снова одернула халат, но молчать долго было выше ее сил.

– От тебя одни неприятности, ты это знаешь? – прошептала она Логану. – Если кто‑нибудь находит труп, то он обычно довольно свежий. Ты же – наполовину сгнивший и замаринованный в говне. Ну, я труп имею в виду…

– Я не виноват, так получилось.

– Да уж, слепая удача.

– С левого бедра срезана большая часть плоти. Края раны разложились после долгого пребывания в канализации… – диктовала Изобел.

– Я ведь говорил, что в доме у Лейтов было что‑то странное.

Стил хмуро посмотрела на него:

– Ты чего добиваешься, парада?

– Расчленение производилось ножом с односторонним лезвием, длиной приблизительно в восемь дюймов…

– Ничего я не добиваюсь…

– Ты хоть представляешь, сколько из‑за этого будет неприятностей?

– …угол разреза показывает, что он был сделан правшой…

– А как насчет «хорошая работа, ты гордость полиции»? Чьи это слова?

– Ой, не драматизируй, мы…

– Инспектор, я больше не буду повторять. Это вскрытие, а не игровая площадка! – прикрикнула Изобел.

Стил почти покраснела:

– Простите, док. – Затем, когда никто не видел, она ущипнула Логана за руку: – Это ты виноват!

Часы в морге показывали четверть девятого, когда Изобел наконец разрешила помощнику вымыть останки. Восемь пятнадцать, а Логан заступил на дежурство в четыре утра. Получалось, что он проработал… нет, он слишком устал, чтобы подсчитать.

Помощник начал с головы. Грязная вода с журчанием сбегала по сливу, и постепенно лицо женщины освобождалось от корки вонючей слизи. Настроение Логана ухудшилось. С другими жертвами было проще. Они ведь были всего лишь кусками мяса. В данном случае все было иначе: то, что лежало на столе, походило на человеческое существо. Валери Лейт, тридцать пять лет, кожа изрыта и потеряла цвет, темные волосы обрамляют лицо мокрыми прядями… Удовольствие от хорошо выполненной работы быстро улетучивалось…

 

Из окна кабинета старшего инспектора Бейна Абердин представлял собой сверкающее одеяло – желтые и белые уличные фонари, горящие в густо‑синей ноябрьской ночи. Почти полночь… Где‑то вдалеке слышались звуки сирены.

– Какого черта эту крышку не сняли в первый раз, когда производили обыск?

– Ну… – Стил не потрудилась прикрыть рот и зевнула так широко, что челюсти хрустнули. – Черт… трудно было заподозрить, что там могло быть что‑то еще, кроме положенного…

– Инш должен был…

– Но он этого не сделал. И на его месте я бы тоже не сделала. Да и ты тоже, Билл.

Старший инспектор взглянул на Логана:

– А вот ты сообразил, сержант.

– Мне просто показалось…

Стил хлопнула его по плечу:

– Не будь таким скромным! Скажу тебе, Билл, он…

Старший инспектор перебил ее:

– Вопрос в том, что нам теперь говорить прессе. Как это будет выглядеть, когда они узнают, что тело миссис Лейт две недели лежало ненайденное в тридцати футах от ее дома? Инспектор Инш…

– Не начинай, Билл, ладно? День длинным выдался, и у меня нет сил с тобой спорить. – Роберта, потягиваясь, выбралась из кресла. – Какая разница, что мы скажем прессе, они все равно придумают свое собственное дерьмо.

– Ты тут упускаешь общую картину, инспектор. Мы объявили всему миру, что Вайзмен убил Валери Лейт, так ведь? И что теперь? – Старший инспектор отошел от окна и уселся за письменный стол. – А теперь у нас два психопата, которые убивают людей и расчленяют их. Причем один из подозреваемых, Вайзмен, с каждым днем кажется все менее и менее виноватым!

– Не знаю, кто этот второй, но… – Логан полез в карман и вынул оттуда помятую книгу «Дрызги крови», которую дала ему Стил.

– Что? – удивился старший инспектор. – Вы думаете, к этому делу причастен Джейми Маклафлин?

– Нет. Уильям Лейт. Я нашел такой же экземпляр в хозяйской спальне.

Стил издала звук тонущего слона:

– Ты забыл, что ему едва не отрубили голову?

– У них хорошая система сигнализации, но убийца каким‑то образом проник в дом, не отключая ее. Затем он расчленил Валери Лейт и выбросил ее в канализационную цистерну. Откуда он знал, где эта цистерна находится? У меня нет сомнений, если мы еще раз как следует пороемся в гараже, то найдем лом или что‑нибудь похожее, что могло оставить царапины на крышке цистерны.

– Но голова Лейта…

– Разве это первый случай, когда убийца наносит увечье самому себе, чтобы сбить следствие с толку?

Старший инспектор выругался, схватил трубку и начал набирать номер.

– Да, Пит, это я. Я хочу, чтобы Уильяма Лейта доставили сюда… Нет, не сошел. Я хочу, чтобы он был здесь немедленно… А мне наплевать, понятно? Разбирайся сам! – Он повесил трубку, сложил пальцы домиком и на некоторое время задумался. Затем спросил Логана: – Ты все еще приятельствуешь с этим сучьим потрохом журналистом?

 

ПОБЕДА НАД МЯСНИКОМ

Убийца – муж

Шокированная общественность Уильям Лейт…

Эксклюзив от Колина Миллера

Это должно было выглядеть идеальным преступлением, но мечты Уильяма Лейта избежать наказания разбились сегодня рано утром, когда полиция Грампиана предъявила ему обвинение в убийстве Валери Лейт (35 лет). Вместо спокойной жизни, обеспеченной Программой защиты свидетелей, и круглосуточной медицинской помощи он помещен в полицейскую больницу.

Подруга Валери Лейт, Эми Холл, сказала: «Валери была прелестной женщиной, никак не заслуживающей смерти. Надеюсь, они запрут Уильяма и выбросят ключи».

 

НЕТ МЯСУ!

Вчера на морских нефтяных вышках произошли стихийные забастовки в связи с дальнейшим развитием «каннибальского кризиса».

«Они никак не хотят понять, – заявил Марк Кеннеди, рабочий на „Киттиуэйк Делта“, – что мы здесь как в ловушке и изо дня в день едим что попало. А если мы тут все свалимся с болезнью Крейцфельда – Якоба? Кто тогда будет зарабатывать деньги для компании?»

«КапреСана», компания общественного питания, делает все возможное, чтобы обеспечить работников другими блюдами, но…

 

МЯСНИК В ТЮРЬМЕ, НО УБИЙСТВА ПРОДОЛЖАЮТСЯ!

Рассел Маклин

⇐ Предыдущая123456Следующая ⇒

Поделиться: