Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
И так же сразу все затихает.
Я повернул коня обратно. Еще не доехав до штаба, узнал причину стрельбы. Оказалось, что по лесной просеке наперерез нам двигался небольшой обоз бандитов с ранеными. Они никак не ожидали встретить здесь советских партизан. Выехав на опушку, пять или шесть подвод бандеровской санчасти вклинились в наш обоз. Проехав в колонне несколько минут и уже отдалившись от своих, услышав русский говор и слова "товарищ командир", они поняли, куда попали в ночной темноте. Здоровые бросились, отстреливаясь, наутек. Они были побиты нашими ездовыми. Обоз с бандеровским лазаретом остался у нас. Темень перед рассветом сгустилась. Я присел на повозку к одному из раненых бандеровцев. Посветил электрическим фонариком. Худое, изможденное лицо. Лихорадочно блестят глаза. Парень испуганно пытается подвинуться на возу. - Як же, козаче? Влипли? Ресницы его дрогнули. Я повторил вопрос. Услышав украинскую речь, приготовившийся к пыткам и истязаниям, он исподлобья смотрит вверх. Неприятное дело допрашивать раненого. Но надо. Надо нам, нашим товарищам по отряду, нашей армии, народу. Надо! - Як же вы ехалы? Прямо-таки наугад? Без разведки, без охраны? Он молчит. Но мой спокойный голос и мирный тон, видно, успокаивают его. Чувствую, можно ставить вопрос в лоб. - Куда вас везли? Откашлявшись, он хрипит: - До шпиталю. "Ого! Если есть госпиталь, значит, это не маленькая бандочка". - Далеко? Где? - Там... Ихать дви ночи. - Где поранило? - От-тут-о. И от-туточки, - показывает на грудь и ногу. - Когда? - Четвертого дня. - С кем бились? - С... нимаками... По тону понимаю, что врет, но не показываю виду. - А нас узнаешь? - Кто вас знае... Вы - не наши... Он кашляет. Закрывает глаза. Соображаю, что еще можно узнать у него ценного. И можно ли? Ах, да. Конечно. Я даже не задал второго стандартного вопроса: "откуда?" - Звидкиля везли раненых? И сразу освещаю лицо. Он недоуменно поворачивает голову. Вопросительно, не мигая, глядел он в гаснущий электрический глазок. "Эх, жаль, батарейка кончается, не успею спросить главное". Быстро и властно повторил вопрос... - Звидкиля... З лису... Мелькнула мысль. И сразу: - З табору? - Ага... - Сотня? - Восьма... - Курень? - Гонты... - Далеко? - У лиси. Ось тутечки. Он показал рукой. Дальше вопросы и ответы катились, как под горку. "Нет, не успела батарейка иссякнуть в фонарике". Я знал главное. Рядом с нами, в лесу, был расположен "курень" (полк) бандитов. В нем не менее тысячи человек. На их стороне знание местности и, может быть, внезапность нападения. Ведь о присутствии здесь бандеровского куреня знал пока один я. Надо было ликвидировать хотя бы это преимущество врага. Я доложил свои сведения Рудневу. Комиссар решил сразу: - Приостановить движение! Выставить дозоры! Я пошел продолжать допрос. Пленные показали, что переправа через Горынь сильно охраняется. - Форсировать ее с ходу, видимо, не удастся, - резюмировал обстановку Базыма. - Будем ждать рассвета! Нащупав вблизи реки небольшой хуторок, мы втянули в него колонну. В хате Базыма и его помощник быстро наладили работу штаба. Я окончил свое дело. Но задремать не мог. Думал о том, как незаметно для нас изменилась обстановка. Вспомнилась песня, которую в бреду пел раненый бандеровец: Лис - наш батько, Ничка - наша маты, Крис[ружье] та шабля Вся моя семья... Раньше мы проходили по местам, занятым противником - немцами. Там мы всегда считали ночь выгодным временем для своих партизанских дел, а вот с бандеровцами мы увереннее чувствуем себя днем. Эти последыши петлюровских головорезов, которым удалось своими высокопарными речами о самостийной Украине сбить с толку кой-кого из крестьян Западной Украины, применяют против нас сходную с нашей тактику. Почему? На их стороне преимущества местности и агентурных связей. А мы, по привычке, идем по лесу ночью. По лесу, занятому врагом. Но ведь лес и ночь - это тоже привычная основа силы Ковпака. Привычка - хорошее дело на войне. Хорошо привыкнуть не дрейфить в бою, приучить себя к опасности, привыкнуть к лишениям, смертельной усталости, к крови. К самой смерти привыкнуть. Но наступает в жизни военного коллектива момент, когда привычка становится вредной. Он наступает тогда, когда командиры, выработав боевым опытом правила (и приучив к ним своих солдат) в условиях определенного времени, местности, только ради привычки заставляют их воевать по этим правилам в другом месте, в другое время и в иных условиях. И с другим врагом. В ученых военных книгах это называется - шаблон. Есть еще штатское слово - косность. Но как ни называй, а для войск, попавших в лапы шаблона, наступает рискованный момент. Для нас он, кажется, наступил, этот момент. Какой выход из положения найдут наши генералы? Стр.238 |
Последнее изменение этой страницы: 2019-06-20; Просмотров: 232; Нарушение авторского права страницы