Глава 7. Пустынный кролик

 

Алиса отчаянно сопротивлялась, пытаясь уцепиться за край воронки, которая втягивала её в холодную, душную тьму. Песок, мелкий и мёрзлый, норовил забраться в нос, в рот, грозил задушить Алису, он сомкнулся над её головой, полностью сожрал её, закрутил… И вдруг скольжение превратилось в падение — и Алиса вместе с потоком песка полетела вниз.

Падение было недолгим — Алиса ничего не увидела и не сообразила. Правда, она не ушиблась, потому что упала на песчаный холм, который насыпался сверху, через дырку в сводчатом каменном потолке. Песок продолжал ещё сыпаться — но все меньше и меньше и наконец Алиса смогла увидеть круглое отверстие, и в нём — бегущие облака и редкие звезды. Значит, она смотрела на небо из подвала замка. Значит, сверху, в полу, засыпанном песком, нечаянно или нарочно образовалась дыра, в которую, как в водоворот, и утянуло Алису.

Если все это случилось нечаянно, надо будет ждать, пока её найдут и вытащат из этого подвала. И хоть её помощники Лара и Вага‑не очень смелые и умелые, но не бросят же они её на страшной планете! Только бы не замёрзнуть в этом тёмном подвале.

Алиса поднялась и сразу утонула по колени в песке.

Тишину нарушало только шуршание её подошв по песку…

Она вспомнила о таинственном человеке, который звал на помощь. Что с ним? Он остался там, наверху? А может быть, совсем не случайно плита пола откинулась под её ногами?

Алиса снова кинула взгляд вверх и тут увидела, как на краю отверстия, закрывая свет звёзд, появился чёрный силуэт человеческой головы.

Человек молчал, словно вслушивался, жива ли Алиса. Дыхание у него было быстрым, старческим.

Алисе показалось, что взор этого человека может проникать сквозь тьму. Она невольно отступила назад… ещё шаг, ещё…

И вдруг её спина упёрлась во что‑то твёрдое.

Алиса попыталась отскочить от препятствия, но сильные руки схватили её за плечи.

— Поймал? — спросила чёрная голова из провала.

— Здесь. Не трепыхается, — ответил человек, крепко схвативший Алису.

Алиса пыталась вырваться, но держали её крепко, и она поняла — лучше узнать, кто поймал её, чего эти люди от неё хотят…

— Я буду кричать! — сказала Алиса. Сказала не очень громко, как будто излагала ультиматум.

— Только попробуй! Я тебя придушу, — ответил человек, который её держал.

Пока Алиса раздумывала, привести ли ей в исполнение свою угрозу или помолчать, человек сверху сказал:

— Раз все в порядке, я закрываю плиту.

— Только песочком сверху присыпь, не забудь, — ответил тот, кто держал Алису. — Чтобы никто не увидал.

— Не беспокойся, — ответил голос сверху.

Заскрипел камень о камень, зашуршал песок… Алиса увидела, как отверстие над головой сужается, исчезает.

Удар!

Все. Полная тишина и темнота.

— Дайте свет, — сказал мужчина, который держал Алису.

И тут же откуда‑то со стороны ударил сильный луч фонарика. Он ослепил Алису, она зажмурилась.

— Пошли, — сказал он. — Можешь кричать, если тебе так нравится. Но предупреждаю, что никто и никогда не услышит твоего голоса — ты и не представляешь, до чего здесь толстые стены.

Он подтолкнул Алису в спину, и она послушно пошла вперёд. Она поверила мужчине, что стены здесь такие толстые и что её криков никто никогда не услышит.

Алису повели по крутой каменной лестнице вниз, открылась со скрипом железная дверь, затем ещё одна. За ней неожиданно начался белый, чистый, светлый коридор, словно Алиса попала в больницу.

По обеим сторонам коридора шли голубые двери, к которым были прикреплены таблички с именами: «Профессор Валишели», «Доктор Бебу‑Бетуди», «доцент А‑А‑Амара»… Вдруг Алиса замерла. Она увидела табличку, на которой было написано: «Исследователи Карл и Салли Коралли».

— Что здесь? — спросила Алиса и, обернувшись, впервые увидела человека, который её вёл.

— Здесь? Научный центр, — ответил конвоир и улыбнулся.

Алиса сразу узнала это грубое, толстое лицо с густой щетиной чёрных волос над низким лбом. Оно принадлежало рабовладельцу Панченге Мулити, которому совсем недавно удалось сбежать от Пуччини‑2.

— Что вы здесь делаете? — спросила Алиса.

— По твоей милости я в отпуске, — злобно ответил рабовладелец. — Я разорён и вынужден был бежать к моему папе.

Навстречу им по коридору, мирно беседуя, прошли два старика в голубых халатах и шапочках. Они оживлённо спорили о каком‑то растворе. При виде Алисы и Панченги они вежливо поклонились, вовсе не удивившись тому, что разбойничьего вида мужчина ведёт по научному центру девочку.

Чем же занимаются учёные в подземельях под пустыней?

Наконец Панченга Мулити отпустил плечо Алисы. Она растёрла его — плечо затекло, так крепко в него впивались толстые пальцы рабовладельца.

Он протянул вперёд руку и толкнул ручку последней двери в коридоре.

— Я привёл, — сказал Панченга, заглядывая в дверь.

— Вижу, — ответил оттуда глубокий голос. — Заводи!

И Алиса оказалась в большой низкой комнате, устланной коврами и звериными шкурами, на полу стояли кованые светильники, сверху опускались чеканные люстры, в камине полыхал огонь. В комнате было жарко, словно её хозяин боялся простуды.

Алиса не сразу разглядела самого хозяина. Он сидел у камина в низком мягком кресле, накрыв ноги клетчатым пледом. Он был на одно лицо с братьями Панченгами, только куда старше их. Волосы его поседели, глубокие морщины избороздили его щеки, под глазами — тёмные мешки. Уголки губ опущены к подбородку. В толстых пальцах папаши Панченги поблёскивали похожие на виноградины крупные чётки, которые он перебирал.

— Папа, — сказал Панченга‑сын, — всё было сделано, как ты велел.

— Отлично, — сказал Панченга‑папа. — Спасибо, мой мальчик.

Мальчику было лет сорок, не меньше, но Алисе в тот момент было совсем не смешно. Она понимала, что эти люди не умеют шутить.

На большом столе возвышалось какое‑то сооружение, которое представляло собой пирамиду высотой примерно в полметра, обожжённую, поцарапанную, всю в ссадинах и вмятинах. Без сомнения, это был космический корабль адмирала Панченги, превращённого вместе с командой в лилипутов директором циркового училища Пуччини‑2.

Значит, корабль добрался до базы семейства Панченгов, но увеличить его до настоящего размера, а значит, увеличить и всех его пассажиров пока не удалось.

— Вот ты какая, Алиса Селезнева, — сказал Панченга‑папа. — Мне интересно поглядеть на птичку, которая доставила столько неприятностей нашему семейству.

— Мне тоже интересно посмотреть на вас, — сказала Алиса. — Я думала, что в Галактике существуют два брата Панченги. А вот теперь встретилась с их папой.

— Помолчи, — устало сказал Панченга‑папа. — Здесь все такие разговорчивые — страшно жить на свете. А говорить буду я. Ты согласна?

— Согласна, но мне очень хочется пить, у вас так жарко.

— У меня не жарко, а тепло, — равнодушно ответил Панченга‑папа. — А пить я тебе не дам. Ты все равно скоро умрёшь, так что нет никакого смысла тратить на тебя воду.

— Это не очень вежливо, — сказала Алиса. — И к тому же я не понимаю, чем это я вас так рассердила, что вы хотите меня убить?

— Я все знаю, не притворяйся дурочкой, — сказал Панченга‑папа. — Я знаю, что именно ты виновата в печальной судьбе моих родных. — Панченга‑папа показал рукой на корабль, стоящий на столе. — Я знаю, что ты носишься по пятам за мной, чтобы помочь рабыне Заури. Хотя эта рабыня не стоит твоих забот.

— Но ребёнку нужны родители! — сказала Алиса. — И я была права.

— В чём?

— В том, что её родители тут!

— Откуда ты знаешь?

Алиса прикусила язык. Ну кто её тянул за него!

Панченга‑папа обернулся к сыну и спросил:

— Ты ей сказал?

— Ничего я не говорил!

— Значит, это сделал проклятый Водичка. Не надо было оставлять его в живых! Сейчас же радируй в ресторан, чтобы его растерзали. Там есть какой‑нибудь гориллоид?

— Самый лучший, папочка, любого готов растерзать!

— Не надо терзать пана Водичку, — сказала Алиса. — Он ничего мне не сказал. Но у вас в коридоре висят таблички, а на табличках — имена учёных!

— Ну вот! — Панченга‑папа чуть до потолка не подпрыгнул от ярости.

— Попались на пустяке!

— Ну кто мог подумать, что мы будем водить по научному центру девчонок с Земли! — ответил Панченга Мулити.

— Тем более тебя придётся быстренько ликвидировать, — сообщил Панченга‑папа Алисе.

— Но меня будут искать. А когда догадаются, что вы со мной что‑то сделали, вас жестоко накажут! — сказала Алиса.

— Нет, миленькая девочка, — ответил Панченга‑папа. — Никто тебя не будет искать. Тебя уже нет в живых!

— Как так?

— Подумай! Случайно ты отыскала нашу секретную базу. И не только отыскала, но и притащила за собой катер с двумя интеллигентами! Что мне оставалось делать? Сбивать катер? Чтобы он перед гибелью сообщил обо всём в Галактический центр и сюда примчались все патрульные крейсера Вселенной? Нет, этого я себе не могу позволить. Отогнать вас пушками? Тоже глупо — через день ты вернёшься сюда на крейсере. Значит, оставался лишь один выход: девочка с Земли Алиса Селезнева, не спросив брода, сунула свой маленький носик в самое заброшенное место на всём астероиде — в Плеш Корявый, где никто никогда не жил, где гнездятся только пустынные кролики и змеи. И, конечно же, неосторожный ребёнок трагически погиб!

— Как же я погибла? — спросила Алиса.

— Самым естественным путём. Сейчас тебя отведут в загон, где мы держим пустынных кроликов — это самые ядовитые твари во всей Вселенной. Они тебя растерзают… Косточки твои и обрывки твоей одежды мы выкинем в замок, из которого ты так благополучно к нам провалилась. И никакая экспертиза не догадается, что в твоей казни участвовал кто‑нибудь ещё, кроме кроликов… Несчастный случай, какая жалость… Так что жить тебе осталось пять минут. А то твои друзья начнут беспокоиться и полезут тебя искать. Конечно, мне бы хотелось их всех отдать кроликам, да боюсь, что переборщу, и это покажется подозрительным инспектору Крому.

— А вы знакомы с инспектором Кромом? — спросила Алиса.

— Не отвлекай меня, — сказал Панченга‑папа. — Инспектор — пренеприятнейшая личность!

Алиса понимала, что должна думать очень быстро. Панченга‑папа был такой спокойный и жестокий, что ему не заговоришь зубы, его ничем не отвлечёшь. И план он придумал с его точки зрения безукоризненный. В самом деле — сунулась девочка в пустынный замок, а там какие‑то твари… собирайте её косточки. Куда более надёжный способ так разделаться с врагом, чем сражаться в честном бою.

— А если я вам скажу, как можно увеличить корабль вашего сына и всех, кто там сидит внутри, вы оставите меня в живых?

— Нет, Алиса, — сказал Панченга‑папа, — хоть мне очень грустно так тебе отвечать, я вынужден сказать «нет»! Мои учёные найдут способ увеличить корабль не сегодня‑завтра. Они обещали. Иначе им не будут давать компота — непереносимое горе!

— Но я могу сделать это быстрее!

— Если бы мне было двадцать лет, я, может быть, и поддался бы твоим уговорам, девочка. А теперь я все понимаю… Нет, нет и ещё раз нет! Ты позовёшь своих родственников, а они позовут инспектора Крома… и нашу базу уничтожат… Лучше уж мои сынки подождут немного. Зато ни твоя симферопольская бабушка, ни мерзавец Пуччини‑2, ни отвратительный инспектор Кром ничего не будут знать… Если больше вопросов нет, отведи, сыночек, девочку к кроликам, пускай они ею полакомятся!

 

Глава 8. Тайна папаши

 

— Папа, мне нужно поговорить с этим ребёнком, — сказал Панченга Мулити.

— А мне нужно, чтобы ты его немедленно отдал на растерзание кроликам. Иначе базу обнаружат ищейки инспектора Крома, и из‑за тебя я могу погибнуть.

— Я знаю. Я успею.

— Мальчики мои, легкомысленные, — вздохнул папаша Панченга. — Смотрите вы у меня! Один лилипутом стал, другой своей сиенды лишился. Так ли я вас воспитывал? А ну‑ка, включи обзорный экран! Вылезли они искать свою Алису или ещё нет?

Панченга‑младший покорно подошёл к стене, отвёл в сторону занавеску и включил большой, во всю стену экран. От экрана буквально хлынул холод — он показывал, как в полумраке над песчаными барханчиками неслись снежинки, а каменные стены крепости нависали над таким маленьким и беззащитным катерком… Он стоял, и ждал, как щенок, который ждёт зимой у магазина своего хозяина.

— Давай я его ракетой полосну! Никто не узнает, папаша! — предложил Панченга Мулити.

— Нет тебе на это моего родительского благословения! — рассердился Панченга‑старший. — Я же предупреждал тебя — через полчаса здесь будет галактический крейсер. Им только предлог и нужен, чтобы искоренить весь род Панченгов!

— Ну ладно, — сказал Панченга‑сын, — но ты же видишь, что они не спешат искать девчонку. Значит, у нас есть время.

— Вылезут, скоро вылезут, — уверенно сказал папаша. — Этому мальчишке‑индейцу стыдно станет, вот он и пойдёт её искать. Может, он сейчас одевается, ищет чего потеплее — небось за бортом градусов двадцать мороза?

— Двадцать два, — сказал Панченга‑сын.

— Ладно, допрашивай её, только быстро. Даю тебе две минуты. А я пойду, перегоню на мой корабль учёных‑мученых.

— Ох, и осторожный ты стал, папа. Это возраст, да? — спросил сын.

— Это называется инстинктом самосохранения, — сказал Панченга‑старший. — Этот инстинкт позволяет мне жить и оставаться на свободе уже шестьдесят с лишним лет.

Папаша тяжело поднялся с кресла и, не взглянув на Алису, пошёл к выходу. Не закрывая за собой дверь, он крикнул хрипло:

— Кобры, ко мне!

Со всех сторон застучали каблуки. Панченга‑сын недовольно поморщился. Сквозь открытую дверь Алисе были видны высокие воины в серых чешуйчатых комбинезонах. Вместо фуражек на головах воинов были приспособлены змеиные головы с раздутыми шеями, глаза змеиных шапок горели маленькими фонариками.

— Выводите учёных из их кабинетов, быстро! И всех гоните на мой корабль. Раз‑два, чтобы без заминки. — С этими словами папаша вышел из комнаты.

Ой, испугалась Алиса, а вдруг папаша Панченга увезёт Карла и Салли Коралли куда‑то на свою планету, придётся снова их искать.

— Этого нельзя допустить! — сказала Алиса. — Родителей надо вернуть Ларе. Вы меня слышите?

— Я‑то вас слышу, — сказал Панченга Мулити. — Но помочь ничем не могу. Я мечтал бы вас всех отпустить. Но папа и брат не разрешают мне быть порядочным человеком. Мне сорок лет, и все эти сорок лет я борюсь с моими родственниками. Всё время терплю поражение. Они понимают, что я с ними не согласен, что я всегда твёрдо воздерживаюсь, когда они голосуют за казни и мучения невинных людей. Поэтому меня и держали на сиенде, на сельском хозяйстве. Ведь не исключено, что в один прекрасный день я наберусь смелости и выведу их всех на чистую воду.

— Прекрасный день уже наступил! — воскликнула Алиса.

— Когда?

— Сегодня. Давайте начнём выводить их на чистую воду!

Панченга‑сын подумал немного и потом отрицательно покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Ещё рано. Ещё слишком рискованно.

— Вы боитесь, что ваш брат, который сидит в этом лилипутском корабле, вас услышит? — спросила Алиса, показывая на пирамиду космического корабля. Было видно, что один из его люков раскрыт и в нём стоит махонькая фигурка адмирала Панченги.

— Нет, нет, я никого не боюсь. — Этот лицемер и обманщик так покраснел, что Алиса поняла — он на какое‑то время совсем забыл о пирамиде, стоявшей на столе. И теперь перепугался. Иначе чем объяснишь то, что его отношение к Алисе резко изменилось.

— А ну! — закричал он вдруг, хватая её за руку и волоча к двери в коридор. — Немедленно на растерзание к пустынным кроликам! Чтоб твоего духу здесь не было!

Они оказались в коридоре. Там кипела невероятная суета. Бегали солдаты‑кобры, стража Панченги‑папы, спешили люди в чёрных мундирах, пробежал гориллоид… Все двери в комнаты были распахнуты, из комнат выволакивали учёных, а учёные старались вытащить вместе с собой нужные книги, кассеты, приборы. Все горланили, все торопились.

— И это все из‑за меня? — спросила Алиса.

— Нет! Ты только ускорила бегство, — ответил Панченга‑сын. — Если ты разузнала о базе, значит, инспектор Кром не за горами.

— Значит, всё‑таки я вас перепугала, — сказала Алиса.

— Много о себе думаешь, плохо кончишь, — ответил Панченга. Он все тащил за собой Алису, даже руку было больно.

— Да не спешите вы так! — крикнула ему Алиса. — Руку оторвёте. Вас же никто из родственников сейчас не видит и не слышит. Переведите дух. У вас, наверно, сердце болит. При вашем‑то лишнем весе!

— А ведь и впрямь, — согласился Панченга, замедляя движение. Свободной рукой он держался за сердце. — Так я долго не протяну.

Перед ними была лестница наверх. Возле неё дымил воткнутый в отверстие в стене факел. Панченга взял факел и сказал Алисе:

— Иди впереди, но не убегай. Убежишь — тебе же хуже.

Алиса нарочно не спешила. Она понимала, что каждая минута работает в её пользу. Сейчас уже Вага вышел из катера и идёт к крепости. Он осторожен…

Её задача — тянуть время. Поэтому Алиса медленно, долго нащупывала ногой каждую ступеньку.

Но, как будто угадав её мысли, Панченга толкнул Алису в спину.

— Иди как следует! Некогда мне с тобой цацкаться! Даже если твои косточки найдут в крепости и поверят, что тебя сожрали кролики, все равно в конце концов какой‑нибудь гориллоид проговорится инспектору, а то и пан Водичка нас предаст… Разве можно верить людям? Ты иди, иди…

— А чего вам бояться? — спросила Алиса. — Вы же ничего плохого не сделали. Вы производите впечатление доброго и великодушного человека.

— Да, я такой! Я именно такой! Я лучше многих. И если бы не проклятая семья, которая меня затянула в преступный мир, я бы мог стать инженером, учёным, артистом, наконец!

— Ещё не поздно.

— Поздно. Я совершенно разучился работать. А ты иди, Алиса, иди, тебя ждёт быстрая и поэтому не очень мучительная смерть.

— А почему здесь учёные? — спросила Алиса. — Что они здесь делают?

Лестница оказалась короткой, за ней начался тёмный сводчатый коридор, сверху редко‑редко падали капли воды…

— Если бы я не был уверен, что тебя через пять минут растерзают, никогда бы не сказал, — признался Панченга. — Это идея папаши. Он давно уже с ней носился. Мой папаша — ужас какой головастый! Он давно ещё говорил: самое дорогое на свете — мозги! И если у нас с вами, мальчики, мозгов не хватает, то надо отобрать мозги у других людей. Мы, конечно, смеялись сначала, но папаша нас убедил. И с тех пор мой братишка адмирал Панченга, как захватит корабль, то ребятишек и красивых девочек сразу ко мне, на сиенду. Им там память стирают, чтобы не шебуршились, и они начинают пропалывать ананасы. Некоторых продавали — кого куда… А если на корабле попадались учёные или изобретатели, мой адмирал их отвозил сюда, к папе, для этого специально подвалы под крепостью оборудовали.

— Но зачем?

— А затем, что в учёных головах всякие полезные мысли бродят. А учёный часто и не подозревает, какие они полезные. Мы этому учёному говорим — работай на нас!

— А если он не захочет?

— Это он только сначала не хочет. А если на него нажать — сразу захочет. Один кушать любит, второй за своих родных боится, третий обеднел… Надо только ключик найти. А как нашёл, дальше сложностей не бывает. Ему прибор нужно — мы ему прибор доставим, ему химию подавай — мы ему эту химию подаём! Изобретай, трудись…

— И что‑нибудь получалось?

— Ты думаешь, мы только грабим? Ничего подобного, нам сиенда хорошие доходы приносила. Нам учёные золотые яйца несут. Они изобретают, придумывают, а мы торгуем. Мы так разбогатели, что оборудовали под базу целую планету. Оттуда нас не выкуришь! Там для учёных — рай! Все условия, не то что здесь. Рай из чистого мрамора.

— А как же вы изобретениями торгуете?

— Для этого мой папаша ночей не спит, думает.

— Я не понимаю. О чём ваш папа думает?

— А он думает, как изобретение повернуть, перевернуть и наизнанку вывернуть.

Алиса пожала плечами.

— Ну, слушай! Есть, например, у нас один учёный, он изобрёл средство, которое уничтожает трение. Понимаешь? Ты помазал подошвы этим средством и никогда шагу не сделаешь — умора! Скользят ботинки и все тут! Этот чудик думал, что его средство в промышленности очень нужно, чтобы части станков не тёрлись друг о дружку. А нам станки ни к чему! Мы его изобретение чуть‑чуть изменили, и тирану Катациклу с Вапраососа продали баночку за тонну алмазов. Он этой мазью свою крепость смазал, и вот уже год как его племянники эту крепость штурмуют, да не могут на стену влезть. Смешно? Ещё хочешь пример?

— Хочу, — сказала Алиса. Ей‑то некуда было спешить.

— Этот самый… как его… забыл, сделал заморозку. Если ею брызнешь на курицу — она тут же замораживается и уж не разморозится, пока антизаморозкой не капнешь. Для домашних хозяев удобно, для путешественников удобно… А папаша подумал и решил — это же замечательное оружие! Продали распылитель заморозки Дургу Брандердургу. Он этот распылитель поставил перед своим войском, когда с мачехой воевал, нажал на кнопку — и в мгновение ока заморозил все её войско, включая и мачеху. А нам честно заплатил замороженными монетами.

— Очень интересно, но подло, — сказала Алиса. — Люди старались, хотели сделать лучше для всех, а вы все переворачиваете. И получается зло.

— А это не мы, Алисочка, придумали, — улыбнулся Панченга. — Это ещё тысячу лет назад люди придумали. Это в истории тысячу раз было, и никто не удивлялся. Только ты решила удивиться. Сначала люди лодку придумали, чтобы через озеро переплыть, а другие к лодке таран приспособили, чтобы этим тараном чужие лодки топить. Одни люди самолёт придумали, чтобы по небу летать, почту перевозить, а тут же другие пришли, посильнее да похитрее, и дали пилоту бомбу. Кидай, сказали, вниз на город, сверху убивать удобнее, чем с земли стрелять. И так, Алисочка, всегда и везде!

— Нет! — сказала Алиса. — Не всегда и не везде. Это вам только кажется, что таких, как вы, много. Такие, как вы, по углам и подземельям прячутся. Как крысы.

— Молчать!

— Я ещё поговорю с учёными, я ещё узнаю, как вам удалось их обмануть и запугать. Теперь я понимаю — вы и пана Водичку запугали.

— А почему бы и нет? Хоть он и не учёный, а нам пригодился. Мы ему простенько сказали: хочешь жить, хочешь, чтобы твои дружки Карл и Салли были живы, сиди в ресторане на краю пустыни и всех, кто хочет сунуть сюда нос, отпугивай. Вот он и сидит!

— Вы — законченные подлецы! — сказала Алиса.

— Ты не ругайся, не ругайся, — ответил Панченга. — Тебе в твоём положении сейчас лучше кидаться мне в ноги, умолять, чтобы я твою жизнь спас.

— Не буду умолять. Вы и так меня не убьёте, — сказала Алиса.

— Ты почему так думаешь?

— Уж очень вы не спешите меня своим кроликам отдать на растерзание,

— сказала Алиса. — И все мне рассказываете. Я думаю, что вы ждёте, пока ваш папа улетит и всех учёных заберёт, а потом сядете на маленький катерок, который где‑то спрятали, и тихонько улетите в другую сторону.

— Это ложь и клевета!

— Тогда скажите, что же вам в самом деле от меня нужно?

— Совсем пустяк. — Панченга смущённо улыбнулся и при неверном свете факела улыбка его была похожа на злобную гримасу. — Мне хочется, чтобы ты, Алисочка, записала на видео несколько слов…

— Каких?

— Ну… что ты ничего не имеешь против меня, что я тебе ничего плохого не сделал, а даже спас тебя и помог выбраться из подземелья. Мне так хочется стать честным человеком!

— Если вас будут судить, — ответила Алиса, — я приду на суд и скажу, что вы и в самом деле не причинили мне вреда. Но я не знаю, кому вы причинили вред.

— Это ещё когда будет… — сказал Панченга. — А меня в любую минуту могут схватить. Тогда я и покажу им плёнку.

— Хорошо, — сказала Алиса. — А вы тогда меня отпустите?

— При первой возможности.

— Тогда я ставлю одно условие.

— Какое?

— Чтобы вместе со мной освободили родителей Лары Коралли. Без этого я отсюда не уйду.

— Но как я это сделаю? — удивился Панченга. — Неужели ты не понимаешь, что Карл Коралли — знаменитый учёный и изобретатель. Он моему папаше дороже алмазов. А жена его красавица. Нет, мне их не добыть. Папашины кобры и гориллоиды, наверное, его уже на корабль перевели.

— А вы пойдите и приведите сюда учёных, — сказала Алиса. — Тогда я вам наговорю на видеоплёнку любые комплименты.

— Я даю слово! Честное слово человека, который хочет исправиться. И начать новую жизнь. Как только ты уйдёшь, я сразу же побегу за Салли и Карлом Коралли. Я не могу оставить тебя одну, здесь опасно. И не могу взять тебя с собой. Поверь же, Алиса!

Он готов был зарыдать. Так ему хотелось, чтобы Алиса поверила: он на верном пути к исправлению! И Алиса понимала, что он не может разорваться надвое!

— Хорошо, — сказала она. — Я постараюсь вам поверить. Доставайте вашу видеокамеру. Что надо говорить?

— Что я хороший.

Панченга достал из кармана маленькую видеокамеру.

— Я подтверждаю, — сказала Алиса, глядя в объектив видеокамеры, который был почти не виден, потому что неровный свет дымного факела светил Алисе в глаза. — Я подтверждаю, что Панченга Мулити не причинил мне никакого вреда.

— И помог мне, а также Карлу и Салли Коралли выбраться из подземелья.

— За что я ему благодарна.

— Спасибо, — сказал Панченга Мулити. — Я никогда не забуду твоих благодеяний, принцесса Алиса. Теперь иди прямо вперёд. Через пятьдесят шагов свернёшь налево. Поняла? Там будет выход в крепостной двор. Во дворе тебя уже ждёт индеец Вага Бычий Нос.

— Бычий Хвост.

— Вот видишь, я волнуюсь и забываю. Подождите там минут десять, не больше. И тогда к вам придут Карл и Салли Коралли.

— Спасибо вам, — сказала Алиса, протягивая руку старшему брату Панченге, который оказался счастливым исключением в этой злобной компании.

— Я тоже благодарен тебе за доверие, — сказал Панченга, пожимая руку Алисе. — Надеюсь, что когда мы встретимся вновь, я уже буду честным человеком. Беги, Алиса, Вага Бычий Хобот тебя ждёт.

Алиса пошла вперёд. Некоторое время факел светил ей вслед.

— Держись за стену, — донёсся сзади голос Панченги. — Мне надо уходить. Сейчас станет темно.

— Уходите, уходите, — откликнулась Алиса.

Вокруг воцарились полная темнота и тишина. Алиса считала шаги.

Тридцать шагов… тридцать пять…

Вдруг Алиса остановилась. Ей ничего не было слышно, но она почувствовала, что но одна в коридоре, что совсем рядом притаилась невидимая опасность.

 

⇐ Предыдущая13141516171819202122Следующая ⇒

Поделиться: