Член или не член Евросоюза

 

[14]

По ряду причин прием новых членов в Евросоюз приостановлен. Процесс идет, и это уже необратимый процесс, Европа будет расширяться дальше, но есть вопросы, которые надо решать. Например, некоторые страны – Франция и политические силы этой страны – не хотят вхождения Турции. В этой позиции есть определенная доля разумности, потому что один из нерешенных вопросов – идентичность: какая личность представляет Европу? Если Европа расширится, она потеряет свои особенности. Нужна какая-то гомогенность, сплоченность, а этого на сегодня не существует, и расширение на 25 и потом на 27 государств – уже очень сложно. Поглотить и сплотить все эти различия нелегко.

Один вопрос – идентичность Европы. Второй – способность Европы самостоятельно действовать, поскольку половина Европы больше выражает американские интересы, чем европейские. Некоторые государства являются, по сути, сателлитами, их руководители действуют по указаниям Америки. Некоторые из них слишком малы, чтобы защитить свои автономии. В ситуации с секретными тюрьмами ЦРУ и секретными полетами мы видели, что секретные службы Европы (за исключением французской) находятся под влиянием ЦРУ. И не могут защититься и избавиться от этого: когда идет указание, они выполняют его. Так что надо признать, что их суверенитет сильно поврежден.

Европа создавалась на принципах прав человека, личных прав, свободы слова. И вдруг оказывается, что эти принципы не выполняются внутри Европы. Возникает вопрос: как вы можете защитить других, если сами не можете обеспечить эти права?

Никто на сегодня не может предугадать исход европейского конституционного процесса. Нет единого мнения. Некоторые говорят, что нужна другая конституция, нужно писать новую. Другие считают, что нужно работать со старой, которая была отклонена во Франции и Голландии. Но если две страны сказали «нет», ты не можешь вновь ставить на повестку дня документ, ничего не изменив.

Есть определенные пункты, где суверенитет государства сохраняется. Поэтому Европа не имеет влияния на политику отдельных стран. Это уже проблема. Нельзя сказать: «Отказываетесь от своей самостоятельности в некоторых вопросах». Чтобы Европа действовала как единое государство, нужна большая доля государственности. Но каждое государство желает сохранить суверенитет и готово отдать лишь часть его: только в отдельных дефилированных четко обозначенных темах. Это тоже ослабляет силу Европы, потому что не дает ей возможности действовать как единому целому.

Например, необходимо уменьшить парниковый эффект в Европе. Значит, надо соединить все финансовые силы, направлять капиталовложения для получения альтернативной обновляющейся энергии. Здесь каждое государство имеет свой план действий. А у маленьких государств нет никакого плана (имеются ввиду три балтийских страны, Словения, Словакия). Европа должна действовать сплоченно. Но нет юридических структур для этих действий, нет органа, где бы принимались решения для всех. Есть комиссия, которая делает, что может. Но, например, есть страны, Италия среди них, которые категорически против постройки и эксплуатации атомных станций. То есть с ней говорить по этому вопросу нельзя. И таких вопросов много. Решение будет не скоро.

Или возьмите ситуацию с памятником советским воинам в Эстонии. Вообще, есть ощущение, что решение эстонского президента было принято вместе с европейской комиссией. Потому что подход парламента Эстонии был воспринят отрицательно во многих странах Европы. И это понимают в эстонском парламенте: там голосование было 46 за, против 44. Значит, страна разделена надвое. И среди голосующих за такой закон есть откровенно провокационные действия в духе холодной войны. Они хотят воевать! И в этом реванше они готовы воспринимать фашизм как нормальное явление. Но разве в самой Европе нет таких стремлений? Есть правые в Италии, есть во Франции, в Германии и так далее. Кретины есть во всех странах, важен только процент. Когда эти проценты возрастают – это уже социальная проблема, значит, у этих государства что-то не то в воспитании людей, в СМИ что-то не то. Это болезнь. В Эстонии высок процент тех, кто сильно болеет национализмом, реваншизмом, холодной войной. Это повод для размышлений правительству, парламенту в самой Эстонии. Видимо, эстонский парламент не имеет ни малейшего представления о том, что это – Европа. Они часть Европы, в которой общество в целом осуждает такие настроения.

Я считаю, что ситуация по правам человека в Эстонии и Латвии не соответствует законодательству Европы и самому европейскому духу. Мы не можем им диктовать, но можем сказать: «Дорогие европейцы, ваши законы не соответствуют духу и букве европейской конституции. Каждый гражданин, кто живет и работает в Европе, это европеец. Получается, что люди в Латвии и Эстонии являются европейцами, но не являются гражданами Латвии и Эстонии. Это противоречие».

Я хочу выступить с парламентской инициативой: те, кто не имеет гражданства отдельных государств, входящих в Европу, должен иметь европейский паспорт. Этот шаг необходим, иначе мы живем внутри неразрешенного противоречия. Думаю, эта инициатива найдет поддержку, и Европа продемонстрирует, что она способна защитить и взять под свою опеку граждан, живущих на ее территории. Это важно.

Посмотрим, каков будет баланс сил. Но совершенно очевидно уже сейчас, что Европа разделена на две части: одна часть настроена проамерикански, другая – проевропейски.

 

Мир – на пороге войны

США не могут погасить свои долги, но они продолжают потреблять

 

[15]

В международной жизни начинается сложный период. В экономике США все последние семь лет (после 11 сентября) надувался финансовый мыльный пузырь. Одно время даже создалось впечатление, что ситуация нормализировалась, кризис преодолен. Но пузырь лишь увеличился в размерах.

Однако в мире не заинтересованы, чтобы экономика США рухнула, чтобы произошел обвал американской экономики и финансовой системы. Поэтому все будут пытаться спасти ситуацию, чтобы это падение шло медленно, под контролем, попытаются обеспечить «мягкую посадку» падающей системе.

Есть сомнения, что это удастся. Существуют довольно пессимистические прогнозы на сей счет, которые подтверждаются некоторыми признаками. Свежий пример: недавно биржи Европы потеряли 450 млрд. евро, пытаясь спасти ситуацию. Но этого сделать не удалось. Так что, думаю, плавного падения не получится. Если Америка будет падать в панике, то удержать ситуацию под контролем будет сложно.

Говорят, кризис будет длиться не более 9 месяцев, а потом все вернется на прежние места. Но такие оценки – лишь предположение. Все крупные банки мира, в том числе UBS (Union des Banques Suisse – Союз швейцарских банков), все финансовые структуры мира оказались связанными с этими спекуляциями. А спекуляции имеют такие масштабы, что 400 млрд. евро из резервов Центрального европейского банка, брошенные на стабилизацию ситуации, оказались недостаточными для сдерживания кризиса.

Вся структура мировой финансовой системы не в состоянии вернуться к изначальной ситуации. Здесь надо внести уточнение. Основная причина этого кризиса – задолженность. Американская задолженность достигла такого невероятного уровня, таких размеров, что все понимают: США не могут ее погасить и оплатить свои долги, рассчитаться по ним – ведь они должны всему миру 33 триллиона долларов. И эта задолженность увеличивается каждый год.

Доллар начинает падать, люди теряют веру в устойчивость и доходность американской валюты, значит, туда деньги больше не вкладывают. Но Америка продолжает потреблять огромное количество товаров, еще увеличивая свою задолженность.

Чтобы хоть отчасти спасти ситуацию, американский президент, нынешний или будущий, должен сказать своим гражданам, что Америка не может потреблять по-прежнему, она не может себе позволить и впредь покупать за рубежом сколько угодно товаров, собственно, сколько привыкла потреблять, потому что не в состоянии за это платить. Она должна вернуться к более экономной системе жизни, ограничению потребления. Но ни у кого нет смелости сказать это тремстам миллионам американцев-избирателей. Эта задолженность не компенсируется внешними поступлениями капиталовложений. Значит, она будет увеличиваться в течение этого кризиса, будет и дальше нарастать. Но 3,5 миллиарда из-за рубежа ежедневно поступать уже не будут, потому что внешние инвесторы испугались и потеряли доверие к американской валюте.

Все это дает повод для пессимистических прогнозов и размышлений о будущем, в том числе и нашем с вами, хотя речь идет об Америке. Почему? Потому что если спрос на американские товары с американской стороны будет падать, спрос на китайские товары остановится, то и китайская экономика окажется в трудном положении, и европейская. Поэтому сейчас мы должны ожидать рецессионный период в развитии всей мировой экономики. Этот сценарий мне кажется самым вероятным.

Второе. Многие эксперты ожидают, что эта рецессия сопровождается, и будет сопровождаться другими схожими неприятными моментами. Так, до сих пор растет цена нефти. И даже если замедлится экономический рост внутренних валовых продуктов вообще и ВВП США в частности, тем не менее, спрос на энергетические ресурсы будет возрастать довольно быстрыми темпами.

Результат американского падения не все почувствуют немедленно и одновременно. Эффект возникнет в виде финансового кризиса, и после этого через какое-то время, возможно, через год, произойдет и производственный кризис. А в этот промежуток времени спрос на энергию также будет возрастать. По всей вероятности, цена нефти вырастет до 120 долларов за баррель, что приведет к новому неутешительному итогу: одновременной стагнации и инфляции мировой экономики.

Уже сейчас видно, что существует разница в оценках ситуации, которые дают европейцы и американцы. Что касается последних, то первоочередная задача президента Буша – как можно больше увеличивать размер национального валового продукта. Из-за этого они снижают стоимость денег. А в Европе действуют наоборот: центральный банкир Трише сказал, что Европа больше боится инфляции, чем стагнации.

Таким образом, образуется огромная пропасть между необходимыми мерами преодоления кризиса, приостановки его со стороны США и теми мерами, которые предпринимает и будет предпринимать европейский финансовый мир. И это другая сторона данного кризиса – разрыв между интересами Европы и Америки. Это усиливает противоречие интересов и ухудшает ситуацию.

В подобных условиях увеличивается опасность того, что руководство США попытается выйти из кризиса, развязав войну. Тем более, я считаю, страной там руководят люди, не способные управлять ситуацией. Они попросту не знают, что делать. У них, видимо, будет сильное искушение выйти из сложного положения, напав на Иран. Поэтому нам всем надо быть предельно осторожными и в действиях, и в риторике. Необходимо осознать: мир опять стоит на пороге войны. Потому что кризисная ситуация будет возрастать, она может преодолеть финансовые границы, выйти за их пределы и привести к началу военных действий. И такая угроза вполне реальна.

 

Сектор Газа

 

Совершенно очевидно, что война, проведенная израильтянами в секторе Газа – абсолютно незаконная кровавая провокация со стороны Израиля. Нет никаких сомнений, что сам Израиль создал такую ситуацию вокруг сектора Газа: сначала окружение, 18-месячная антигуманная блокада. После этого проведена масштабная атака против гражданского населения: почти около 1200 жертв, тысячи раненых. Более одной трети жертв – дети, женщины, старики. Это настоящий геноцид.

Кто виноват в произошедшем? Найти здесь глубокие, исторически отдаленные причины можно бы было, но сейчас этим заниматься – потерять время. В настоящий момент самое важное – остановить военные действия, бомбардировки и атаки на гражданское население.

По моему мнению, ситуация после этой войны существенно изменилась. В сложившихся условиях говорить о двух государствах на одной территории, о создании Палестинского государства довольно сложно.

Сама выдвигаемая идея ситуировать ХАМАС через ФАТХ, через палестинского лидера Махмуда Аббаса – совершенно глупая и безответственная. Такая инициатива в данной трагической и сложной ситуации просто неуместна, потому что Аббас потерял весь авторитет среди палестинского народа. Абу Маз действует совершенно очевидно с согласия и в интересах Израиля и руководства США. Авторитет движения ФАТХ не только внутри сектора Газа, но на территории всей Палестины, среди большинства гражданского населения уже равняется нулю.

Восстановить доверие палестинского народа среди представителей разных течений будет очень сложно. Вероятно, Израиль данной атакой ставил целью именно полностью разрушить структуру взаимоотношений внутри палестинского народа и политических течений. Удалось добиться желаемого результата: этот результат исключает создание палестинского государства.

Из этого следует вывод: Израиль не хочет никакого мира, не хочет уходить с оккупированных территорий, не хочет уважать резолюции ООН и международное сообщество.

В результате война будет продолжаться в разных формах. Но безопасность Израиля в результате этой военной операции не только не улучшилась, но даже ухудшилась, и стратегически это приведет к трагедии для израильского государства и для израильтян.

Население Израиля в своем большинстве поддерживало эту войну. И за будущее трагическое положение они сами несут ответственность, так как их вина в том, что они подержали свое руководство в его агрессии.

Для израильтян исход войны не дал никакого результата. Вспомним только один момент – демографический. Когда 60 лет назад началась насильственная оккупация палестинской земли со стороны сионистских подразделений, там проживало не более 700 тысяч палестинцев. То есть около половины того, что на данный момент. Значит, демографическое развитие палестинского народа не остановить. Что делать? Убивать всех? Это невозможно. Согнать всех с этой территории тоже невозможно. Поэтому, в конце концов, или будут приняты мирные решения, или продолжится война. А руководство Израиля видимо, по-прежнему думает, как и господин Шарон, что единственным результатом должна быть победа. Победа же значит угон всех палестинцев с их территории или их порабощение, что-то похожее на апартеид или бандустанализацию Палестины.

Но очевидно, что это – не решение проблемы. Данная ситуация осложняет положение не только на Ближнем Востоке, но и в мире. Я считаю, что это большая трагедия не только для палестинцев, но и для всех: и для израильтян, и для всего мира, потому что оттуда исходит большая опасность для международной жизни планеты.

Мне непонятна неопределенность позиции, которую заняла Россия. Ведь Россия – часть квартета, который должен управлять решением этой проблемы. Неясно, почему Россия вела себя по существу нейтрально: голос России в этой ситуации не был слышен. Я считаю, и по моральным причинам, и по стремлениям России, которая в последнее время хочет играть заметную роль на международной арене, должна была активно действовать в данной ситуации. Но Россия ничего существенного не сказала, не взяла на себя инициативу по принятию шагов и решений, самоустранилась от влияния на ситуацию. Если Россия не осознает своей роли в данной ситуации и не поставит это для себя как одну из фундаментальных целей, это будет большой стратегической ошибкой.

 

Напряжение отношений

 

Нельзя не заметить, что напряжение в отношениях между Европой и Россией нарастает стремительно. Когда началась эта война Запада против России? И почему это происходит?

Есть те, кто заинтересован в создании враждебных отношений между Россией и Европой? Будем рассуждать логично. Растет зависимость Европы от энергетических ресурсов России. Это факт. Европейцы рассчитали, что через 20 лет 60 % потребностей энергии Европы будут удовлетворены русским газом. Это логически и неизбежно создает практическое стратегическое партнерство. Это такая необходимость и очевидность, что разумные руководители Европы должны думать над тем, чтобы отношения между Россией и Европой улучшались.

Сам этот факт для Европы может быть неприятным – Европа оказывается в зависимости. Но это не страшная и не угрожающая ситуация: энергоресурсы есть, Россия готова их поставлять, и построение хороших деловых, партнерских, экономических, стратегических отношений между Россией и Европой способствуют безопасности. К тому же, это может уменьшить долю зависимости и увеличить долю партнерства, чтобы исключить положение, когда один из партнеров не равен по возможностям и способностям другому, и тот больше использует ситуацию и доминирующую позицию. Это в интересах Европы и России, потому что по мере увеличения энергетической зависимости и энергетического кризиса отношения будут предсказуемыми и хорошими.

Но надо понимать, что энергетический кризис в мире может привести к двум разным вариантам.

Один вариант – соглашение между всеми большими игроками мира. Это необходимый и разумный, единственно мирный вариант. Другой вариант – военный. Если нет соглашения, тогда тот, кто будет использовать энергетические ресурсы мира, будет самым сильным. Пока неясно, какой из вариантов будет превалировать. Но ясно одно: нынешняя администрация Соединенных Штатов пришла к власти с идеей абсолютного преимущества в военном плане, они предпочитают не договариваться, а использовать это свое преимущество.

На той картине борьбы, что видна на горизонте, соглашения между Европой и Россией – это ключевой момент. Если не будет соглашения, поворот на военную конфронтацию становится практически неизбежным. И не только поворот на конфронтацию между Европой и Россией. Но и между Китаем и Россией и Западом. Это объективно будет не региональный вопрос между Россией и Европой – это мировой вопрос. Поэтому надо следить за тенденциями очень внимательно, отслеживать те силы, которые хотят помешать заключить такое соглашение. Они есть, они действуют, чему все мы – свидетели.

Все действия вокруг Украины. Грузии, расширение НАТО и нагнетание страсти вокруг Белоруссии – все идет в направлении конфронтации. Что в центре внимания всех этих процессов? Обеспечение свободы этих государств от влияния России и включение этих государств и народов в сферу влияния Европы. Вот как идет борьба.

Здесь появляются новые элементы, которые нельзя назвать добрососедскими. Потому что те в Европе, кто хочет нагнетать напряженность, рассуждают таким образом: мы имеем право на хорошие отношения с нашими близкими соседями. Грузия, Украина, Белоруссия – это наши близкие соседи.

На эту аргументацию нечего возразить, Европа действительно имеет право на это. Но эти страны – соседи и России. Россия тоже имеет право на хорошие отношения с граничащими с ней странами. Все имеют право. А кто имеет больше таких прав? Европейцы считают, что они, потому что они защищают универсальные права человека, а Россия эти права не уважает. По существу, вся борьба идет, чтобы осложнять отношения между Европой и Россией, а на виду, как показуха, Европа хочет показать себя защищающей права человека и народов. Это совершенно разные вещи, когда Европа провозглашает идею, что она защищает права человека в Белоруссии, на Украине, в Грузии. А кто на Украине угрожает правам человека? В Грузии? Россия?

Иногда слышишь, что Россия хочет использовать нефть, газ, чтобы угрожать независимости Украины, например. Полная независимость, с которой я согласен, и все согласны, по западным меркам означает, что ты платишь. Не может быть попросту по-другому. А на Западе будто этого не могут понять. Словно Россия обязана давать газ Украине бесплатно, когда та объявляет полную независимость от нее. Пожалуйста, получай независимость, но заплати.

Возьмите события с полонием. Будто перед нами сложная картина, а все элементы это – составные ее части. На первый взгляд ты можешь что-то не рассмотреть, не увидеть на втором плане или, слишком близко подойдя. А потом, внимательно рассмотрев со всех ракурсов, видишь, что это составные части одной картины. Фундаментальные моменты критики России – это несоблюдение прав человека, неуважение к ним внутри России: отсутствие свободы слова, что действительно, на мой взгляд, так, отсутствие полного спектра политических сил, ограничение свободы партий, демократия, дирижируемая из Кремля и т. д. Я не понимаю, почему нельзя действовать демократическими методами, не думать о развитии демократии? Понимаю прекрасно, что скорость нарастания и развития демократии никогда не будет одинаковой во всех странах. Отмечалось, что для становления демократии на Западе потребовалось 400–500 лет. Это было в средневековье с созданием городов. Западная Империя постепенно сама разрушилась с формированием феодальной системы. А где все это в России или на пространствах Азии? Здесь это происходило иначе, сама идея власти была другая. Идея самоопределения общин была другая, идея предпринимательства была другой – вся история была другой. Нельзя думать, что эти разные истории, течение процессов внутри стран не имели последствий внутри психологии, не сказались на форме организации общества. Поэтому естественно думать, что процесс пути и время создания демократии в России будут другими. Нельзя ожидать и настаивать, что ритмы, скорость, формы этих демократий будут одинаковы. Они будут различны. Кто-то в Европе считает, что принципы демократии универсальны. Но если ты говоришь, что эти принципы универсальны, второй шаг означает, что все люди должны быть одинаковы. Но сказать, что они универсальны, не значит, что они должны быть одинаковы. Могут быть универсальны, но не одинаковы. Каждый народ должен создать свою культуру демократии. Конечно, я могу критиковать и Россию, и Путина, потому что они делают вещи, которые я считаю недопустимыми. Но должен сесть с ними за стол и сказать: вот мы делаем так, а как вы делаете? Нельзя в одностороннем порядке просто читать лекцию, как делаешь ты и должен делать кто-то обязательно так, как ты.

Моральный авторитет имеет тот, кто не нарушает прав. Нельзя сказать, что только Россия нарушает демократию и правила. И Запад, и мы, европейцы, нарушаем постоянно. Единственный подход, чтобы договориться, а не ссориться, рассуждать наравне и каждую проблему ставить не как урок, а как диалог. Это можно делать без проблем. И уже делалось во время Хельсинского процесса. Когда во времена СССР Брежнев поехал в Хельсинки и подписал договор. С другой стороны, был Брандт. Это был откат Запада от демократии? Нет, это был шаг очень разумный, он способствовал укреплению развитию взаимоотношений, который улучшил положение Европы и России. Мы находимся в такой точке: если мы ошибаемся сейчас, то в итоге придем к конфронтации. И на этот раз это будет очень конкретный – уровень жизни людей, это состояние народов. И опасность будет высочайшая. Потому что мы находимся в состоянии, когда нет равновесия. Тогда мы находились в состоянии равновесия. Сейчас этого нет. Один самый сильный готов использовать это свое преимущество, поэтому опасность больше. Нельзя ошибаться сейчас, потому что через 5 лет будет уже поздно: мы будем находиться на таком витке конфронтации, когда ситуация быстро может стать неконтролируемой.

Политики есть разные. Есть два типа политиков. Это те, у кого высокий уровень понимания человека. Что такое идеология? Это ложное самосознание. Я считаю, что каждый раз, когда общество становится сильным, и ты хочешь считать, что оно – самое сильное, ты должен найти объяснение для твоего преимущества, правоты. Хорошо, ты самый сильный. Это идеология. Но тебе нужна хорошая аргументация. Это очень сложный процесс создания нового государства без войны и делегирования суверенитета. Европейские страны отказываются от суверенитета добровольно. Европа создавалась таким образом, что каждое государство считает: есть большие проблемы, которые мы не можем решать, мы поднимаем уровень, где эти проблемы решаются. И за это мы отдаем часть суверенитета. Это, конечно, рождает много проблем, демократических проблем, потому что непонятно, куда таким образом идет демократия. Но до сих пор этот процесс шел. Но начинаются проблемы по разным причинам, потому что стало очень комплексно, сложно, управлять никто не умеет сейчас, поэтому определенные сложности существуют. Тем не менее, процесс шел, и у руководителей создалось мнение «ах, как хорошо, как хороши мы, что такое сделали. Значит, сейчас у нас есть право всем остальным указывать». Начинается имперская амбиция управления другими. Это превращается в имперский, диктующий волю другим стиль. Мы находимся в этой ситуации.

До сих пор я критиковал Европу, а теперь посмотрим на процессы со стороны России. Я не вижу здесь, в России, достаточного понимания этих процессов. Я рассматриваю эти процессы, ставя себя между двумя этими соперничающими структурами: Россией и Европой. Потому что я нахожусь в центре, потому что могу объективно находится в центре, равно удаленно от обеих сторон. Но если я начинаю двигаться со стороны России, то не вижу достаточного понимания этого процесса. И все эти годы тоже понятны. Но понятны – не означает хороши. Все эти годы Россия занималась только собой. Она решала внутренние проблемы, изнутри она пыталась преодолеть внутренний кризис. И не видела, что для этого процесса нужны обоюдные действия. Если смотреть со стороны Европы, то видно, что Россия остается, как она была. Нет попыток идти навстречу, нет попыток успокаивать. Надо учитывать, что Россию многие боятся. По историческим причинам. Особенно боятся в Восточной Европе – бывшие сателлиты. У всех такая истерика: «Россия нам угрожала и угрожает». И здесь американцы играют великолепно: они показывают себя как защитниками этих стран.

Расширение НАТО какой смысл имеет? Что давала Америка Польше, Венгрии, Словакии, Болгарии, Румынии? «Мы вас защитим. Никто, даже Германия, Франция вас не защитят». Получается сложная картина. И здесь Россия сама должна сделать очень значительные шаги самостоятельно, чтобы успокаивать, показать, что от нее никакая угроза не исходит. Чтобы избежать опасность конфронтации, нужно сейчас, чтобы Россия и наиболее разумная часть Европы, которая понимает опасность, вместе работали за создание совместной почвы для взаимопонимания. Это политика. Здесь нет ничего неизбежного: думаешь, работаешь над этим – и получится. Не думаешь, не работаешь – ничего не будет.

Но я вижу обратный процесс: есть силы, работающие на разрушение. Сознательно, организовано, систематично. Те круги, которые хотят опять вернуться к конфронтации, работают. Я вижу два вектора: один не движется, а другой очень сильно движется. Поэтому процесс меня беспокоит. Если будет продолжаться таким образом, то это будет не в пользу России и не в пользу Европы – начнется новая конфронтация.

 

Мир многополярен

 

Депутат Европарламента, известный итальянский публицист Джульетто Кьеза был участником встречи членов дискуссионного клуба «Валдай» с руководителями нашей страны.

 

Хочу подвести итог впечатлениям, полученным в ходе прямого контакта с двумя «первыми номерами» русской политики, длившегося в общей сложности пять часов. Это общение проходило в рамках дружеской встречи членов дискуссионного клуба «Валдай» с первыми лицами руководства России. На встречу было приглашено и около 30 западных экспертов, среди которых был я.

Сначала три часа нам довелось общаться с председателем правительства Владимиром Путиным в Сочи; день спустя (11–12 сентября), более двух часов с президентом Дмитрием Медведевым.

Многие из присутствовавших на встрече попытались найти ответ на вопрос: кто командует в Москве? Если исходить из первоначального впечатления, мне кажется, что ответ можно найти в дате, которую оба главные действующие лица, без какого-либо страха или опасения, в быстрой последовательности друг за другом предложили тем же самым собеседникам.

Никто из них двоих не уклонился ни от одного вопроса. И если бы речь шла явно о дискуссии «при закрытых дверях», когда прямое цитирование было исключено, это было бы не так показательно, однако точный перевод ответов и вопросов предавался гласности почти что незамедлительно. При этом между ними противоречия не проявились, так же, как и отличия.

На мой взгляд, существует очень прочное двоевластие, основанное на согласии «длинного дыхания», с довольно четким разделением задач.

Стилистика и опыт у этих людей различные, но общей тональности они не изменили. Разве только, если позволено будет заметить, что глава правительства, которого охарактеризовали как человека холодного, оказался человеком даже более страстным, чем президент. Главу правительства можно было бы определить сейчас «стальной улыбкой», учитывая жесткую сухость его заявлений.

Кто принял решение ответить на агрессию Саакашвили? Путин сказал, что «ни одна боевая машина не продвинулась бы ни на метр, ни один солдат не сделал бы ни одного шага вперед, если бы решение не было бы принято Верховным главнокомандующим». И Медведев день спустя подтвердил это, рассказав во всех подробностях, час за часом о развитии событий в ту ночь между 7 и 8 августа. Он подчеркнул: «Если Грузия была бы в этот момент принята в НАТО, мое решение не изменилось бы ни на запятую от того, которое я принял. Только уровень опасности был бы на определенный порядок выше».

И именно Медведев фактически произнес окончательную эпитафию, которая закрепила радикальную перемену в отношениях между Россией и Западом: «8 августа ознаменовало конец наших иллюзий о том, что мир будет простроен на справедливой основе».

Вместе с другой эпитафией, которая последовала вслед за объявлением Путиным о прекращении сотрудничества с США в борьбе против международного террора: «8 августа равнозначно для нас так же, как 11 сентября для американцев».

И это после того, как были названы некоторые круги администрации США и инициаторы нападения Саакашвили, что равноценно, безусловно, обвинению их в терроризме.

Нынешняя архитектура мира «нас не удовлетворяет». Однополярная система умерла, двуполярная система не имеет перспективы, поскольку мир многополярен.

Но горе тому, кто попытается уничтожить международное право, «потому что без этого невозможно будет построить новую архитектуру».

И тот, кто хочет диалога с Москвой, будет его вести. Кто же хочет укрыться снова за железным занавесом, должен знать (это ответ обоих), что Россия сегодня и завтра является достаточно сильной, чтобы никого не бояться. Следовательно, будет лучше для всех преодолеть двусмысленное положение, от которого некоторые круги Запада не рискуют освободиться: «Россия не является Советским Союзом». Но кризис с Грузией «изменил все рамки внешних отношений России». «Мы не можем больше выносить складывающегося помимо нашей воли положения». Лучше не стоит культивировать дальнейшие сомнения.

Следовательно, закончилось тактическое и стратегическое отступление России. Если Запад хочет расширить еще границы НАТО, то должен знать, что каждому действию будет соответствовать реакция, хотя и не в том же месте, но равнозначной силы. Это мнения и оценки, прозвучавшие как от президента, так и от премьер-министра.

И пусть не пытаются утверждать, говорил Путин, что мы не имеем права сделать все возможное, чтобы избежать вступления Украины в НАТО. Почему мы не можем сказать и сделать это в то время, как США, поддерживаемые некоторыми европейцами, делают все возможное, чтобы втянуть Украину в НАТО? Может быть, кто-нибудь знает разницу в расстояниях между Москвой и Киевом, и между Москвой и Вашингтоном? А к тому же на Украине проживает 17 миллионов русских. Как мы должны реагировать? Кроме того, и большинство украинцев не желают такого развития. Именно они и должны решать.

Санкции? Путин саркастически улыбнулся: «Разве ваши деловые круги поддержат это…» И с той точки зрения ответ России может быть достаточно болезненным для того, кто прибег бы к этому.

Впрочем, Путин напомнил, что почему-то до сих пор, и 34 года спустя, конгресс США не отменил поправку Джексона-Веника (которая исключала СССР из категории «наций наибольшего благоприятствования»). Разве так относятся к партнеру?

Если попытаются еще так грубо действовать, то должны знать, что «мы повернемся в другую сторону». В этой связи многозначительно прозвучало сообщение Путина об открытии терминала нового газопровода на Тихий океан.

И к удивлению присутствующих Путин «вытащил из комода» старую идею Горбачева: отказаться от атомного оружия, уничтожив его. Он сказал: «Считаю эту перспективу совершенно реалистической. Это не неопределенная надежда. Я основываюсь на технологии, реализованной в рамках развития неядерного оружия, которая позволяет неядерным странам достигать неслыханной разрушительной силы. Тем более что увеличивается опасность распространения ядерного оружия. Следовательно, диалог возможен для каждого, но на равных условиях и без каких-либо скидок. Если Румыния предоставляет паспорта молдаванам, почему мы не можем предоставить это гражданам Южной Осетии и Абхазии?» Россия не имеет территориальных претензий ни в каком направлении. «В годы моего президентства, – сказал Путин, – я никогда не встречался с лидером Южной Осетии и Абхазии и, напротив, мы всегда их подталкивали в сторону Грузии». А по словам Медведева, признание их суверенитета является сейчас «необходимым и достаточным условием для их защиты» от дальнейших нападений.

Руководство России единодушно в высокой оценке линии поведения Европы в лице Николя Саркози, присутствие которого в зоне конфликта приветствуется сейчас с благодарностью, «чтобы избежать новой агрессии».

По славам Путина, внимание к вопросу размещения ракет в Польше и радаров в Чехословацкой Республике основано на том, что России «заявляли, что это будет направлено против Ирана, но после Грузии США изменили прицел и заявили, что это будет адекватно новой ситуации. Следовательно, против нас, как это мы заявляли в самом начале».

Это четкие рамки, которые свидетельствуют о радикальном и неимпровизированном повороте, который назревал давно. Теперь первые лица России надеются, что Европа сделает свои выводы, учитывая, что Америка, кажется, не в состоянии этого понять и оценить истинное положение и расстановку сил в мире.

 

2008

 

Южноосетинские события

 

Южноосетинско-грузинские события повлекут за собой серьезные последствия и приведут к кардинальным изменениям международной панорамы. Россия приняла решение прекратить всякое сотрудничество с НАТО. Это очень серьезный шаг к изменению всей геополитической ситуации в мире. Данное решение России ясно показывает, что уже нет никакого доверия между нею и НАТО, между Россией и Соединенными Штатами. Можно констатировать это как свершившийся факт.

Этот поворот событий имеет не сиюминутный характер: он будет иметь очень серьезные и тяжелые последствия для Европы, если европейцы в корне не поменяют свой подход к отношениям с Россией. А выбор в этой ситуации довольно ясный: или Европа продолжает действовать и дальше так, как она вела себя в предыдущие годы, то есть следовала стратегии Соединенных Штатов, или поменяет свой подход в отношениях с Россией.

Стратегия предыдущих лет заключалась в тотальном давлении на Россию во всех направлениях: и в вопросах безопасности, и энергетических, и геополитических, стратегических. Если Европа продолжит действовать так и дальше, действовать в интересах Соединенных Штатов, продолжать настаивать на включении Грузии и Украины в НАТО, это повлечет за собой чрезвычайно серьезный международный кризис, и обстановка в мире станет намного опаснее, чем в период холодной войны. Совершенно очевидно, что европейцы ошиблись в оценках того баланс сил, который складывался в течение последних 15 лет, и всей ситуации, поэтому должны серьезно отнестись ко всему и заново выстраивать отношения.

Они недооценивали уровень изменений, которые произошли в России после Ельцина, во время руководства Путина и сейчас Медведева, и продолжали думать, будто Россия – это страна, управляемая извне. Они не рассчитали реальные и энергетические, и финансово-экономические силы России. Я бы отметил, что и интеллектуальный уровень России, уровень ее руководителей изменился значительно.

У европейцев оставалась иллюзия полной и окончательной победы. Да, была победа, заключавшаяся в разрушении Советского Союза. Его добили и думали, что руководство России остается по-прежнему управляемым, как во время ельцинского периода. Но не учли, что управляемость России имела определенные и временные, и структурные границы.

Неожиданно для себя Запад обнаруживает, что Россия уже не находится в состоянии экономического, военного, политического кризиса, не испытывает кризис власти и управляемости регионами. Западные силы не учли, что сейчас Запад сам находится в глубочайшем кризисе, поэтому баланс сил изменился. И это случилось не вчера и не во время конфликта с Грузией, а давно. Уже 3–4 года назад эти признаки должны были быть замечены. Но Запад не хотел этого замечать, предпочитая питать иллюзии и соответственно вести себя так, будто ничего не изменилось.

Воспользовавшись определением Маркса, который называл идеологию искаженным сознанием, можно констатировать, что у западных руководителей искаженное сознание, они находятся в плену идеологии, которая породила эту трагедию.

Сейчас выбор очень однозначный: хочет Европа идти в направлении конфронтации с Россией, когда ясно, что Россия не будет уже больше отступать, или нет. У меня уже давно есть твердое убеждение, о чем я неоднократно говорил, что Россия не будет больше отступать, ее отступление давно закончилось, просто это было недостаточно заметно.

А сейчас ясно, что отступление закончено, дальнейших отступлений не будет. Если продолжать провоцировать Россию, как это практиковалось в течение последних 15–17 лет, всякая такая попытка будет получать со стороны России отпор.

Россия в отношении Грузии и Южной Осетии все эти годы демонстрировала и проявляла огромное терпение, на что я также неоднократно обращал внимание. Россия не признавала суверенитет Абхазии и Южной Осетии. Это был показатель не слабости, а терпеливости.

Россия не сложила руки, она действовала: помогала, дала российское гражданство всем желающим этого жителям Южной Осетии и Абхазии. Это был политический акт. Но в дипломатическом плане Россия была очень сдержана. Она ничем не провоцировала другую сторону, и статус Южной Осетии оставался прежним: без формального дипломатического признания. Поэтому возможности продолжать переговоры с Грузией были открытыми. Но после того, что произошло, переговоры невозможны, это очевидно.

Президент Дмитрий Медведев и премьер-министр Владимир Путин очень определенно заявили, что после случившегося воля народов Южной Осетии и Абхазии будет услышана Москвой. И не только: Москва будет руководствоваться в своей внешней политике желанием и волей этих свободных народов.

Это означает, что Россия признает суверенитет Южной Осетии и Абхазии. Стало быть, господин Саакашвили совершил бесповоротную, роковую ошибку – потерял те объекты, которые хотел вернуть под власть Грузии. После агрессии Грузии Абхазия и Южная Осетия – это для агрессора иностранные государства, и скоро будут иностранными государствами, в отношении которых никакого нарушения суверенитета не может быть осуществлено любыми странами.

Прошло сообщение, что Россия не только выходит из всех форм партнерства с НАТО, но также и прекращает сотрудничество с Соединенными Штатами в борьбе против терроризма. И я считаю этот шаг России правильным.

Моя позиция по поводу событий 11 сентября 2001 года известна. Я совершенно уверен, считал и считаю, что это была провокация, организованная криминальными силами, которые работают внутри американской элиты, используя при этом и международный терроризм. Эти силы сами создавали эту террористическую ситуацию, чтобы подмять весь мир, подчинить весь мир интересам Америки.

А сейчас Россия заявила, что впредь не будет никакого сотрудничества с США в борьбе против терроризма, учитывая, что американцы поощряли терроризм несколько раз в течение этих 15 лет: так было в Ираке, с американским оружием была развязана война и осуществлялся геноцид осетинского народа в Южной Осетии.

Определенно можно сказать, что сотрудничать с этими террористами невозможно. И Россия приняла правильное решение. Поэтому вся геополитическая обстановка изменилась в корне и будет продолжать меняться. Линия США, к сожалению, понятна: не видно никаких признаков оздоровления мышления со стороны американцев, они будут продолжать вести себя по-прежнему, поэтому нетрудно предвидеть сильное обострение международной ситуации.

Но я надеюсь, что Европа в этой ситуации будет, по меньшей мере, вести взвешенную политику. В Европе есть разумные силы, способные правильно оценить ситуацию и продумать свою линию поведения. Мы должны сплотить их, внести некоторые корректировки в предыдущие шаги. Думаю, это возможно, и если есть такая вероятность внутри традиционного Запада, то откроются перспективы для новой дискуссии.

Если же Европа, чего боюсь, но надеюсь, что этого не случится, будет продолжать действовать под руководством Соединенных Штатов в их интересах, это будет иметь серьезные негативные последствия и для Европы, и для Соединенных Штатов, и для России – для всех.

Саакашвили без поддержки США совершить такой вероломный акт агрессии не мог бы. Кто-то дал ему добро на нападение на Южную Осетию. Совершенно очевидно, что Грузия при Саакашвили стала настоящим протекторатом Соединенных Штатов. Здесь вопрос стоит по-другому: кто в Соединенных Штатах? Не обязательно эти силы – непосредственно из администрации Буша.

Я твердо убежден, что внутри Соединенных Штатов действует в буквальном смысле слова криминальная безответственная группа людей, так называемые неоконы, которые в тесных отношениях с господином Саакашвили, и у которых хорошие связи с Пентагоном и со спецслужбами США. Я думаю, что это был заговор наподобие того, что и 11 сентября. Тогда некоторые силы Америки хотели обострить ситуацию в мире до предела. Эти силы не обязательно совпадают с администрацией как таковой. Обычно такие операции готовятся наполовину подпольно. Вероятно, они прекрасно знали, что задумал Саакашвили, они давали деньги, оружие, информацию, и они приняли непосредственное участие.

Учитывая все обстоятельства, я как европеец, как депутата Европарламента в данной ситуации никакого упрека адресовать России не могу. Россия подверглась агрессии! Не только Южная Осетия, но и Россия. На этот раз она действовала внутри страны в рамках закона. В данном случае дать никаких отрицательных оценок по поводу поведения и военных, и политических руководителей России не могу. Ни Медведев, ни Путин не управляемы извне, как был управляем Ельцин, они ведут политику страны адекватно складывающейся обстановке. Этот конфликт, поведение в данной ситуации России и военное, и политическое, и дипломатическое, со всей очевидностью это показало.

 

2008

 

Кипящая планета

 

Человечество, столкнувшись с проблемами изменения климата, от чего напрямую зависит само существование людей, все больше внимания уделяет проблемам окружающей среды. Ныне экология является не только государственным вопросом той или иной страны. Экология – поистине глобальная проблема, касающаяся всего человечества.

С сентября 2007 года, с тех пор, как я являюсь членом комиссии Европарламента по проблемам изменения климата, мы, ведя обсуждение по поводу изменения параметров мирового климата, заслушали в рамках комиссии около 30 экспертов мирового масштаба. Комиссия заседала и в преддверии конференции на Бали, которая проходила в середине декабря 2007 года. Конференция проводилась в целях предварительного обсуждения аналога Киотских соглашений, теряющих свою силу в 2012 году. До того времени надо подготовить новую формулу договоренности среди всех стран мира о взаимодействии в вопросе выбросов в атмосферу отходов промышленных предприятий.

 

Новизна ситуации

 

Сложившаяся ситуация довольно нова для человечества: стремительно, практически на памяти одного поколения, меняется климат, а за ним и условия проживания. Есть определенная группа ученых, их количество невелико, утверждающих, что потепление климата происходит не по вине человека, от него не зависит, что это циклические природные явления, поэтому парникового эффекта избежать невозможно.

Но все данные, которыми мы располагаем, говорят о том, что «отопление» атмосферы – это эффект человеческой деятельности. Подавляющее большинство ученых утверждают, что к парниковому эффекту приводит в основном теплота, которую мы вольно или невольно вырабатываем, производя чрезмерное количество углерода. Он вбрасывается в атмосферу земли и остается там, не выходя за ее пределы, в космос. И земля находится как бы под крышкой кастрюли. Это приводит к повышению температуры, что в свою очередь чревато драматическими последствиями.

Поэтому Евросоюз выступил на конференции в Бали с предложением: предпринять все меры для ограничения уровня температуры планеты в среднем на 2 градуса. Это означает целую серию структурных изменений в жизни нескольких миллиардов людей на планете, потому что необходимо изменение индустриальных процессов. Нужно радикальное реформирование транспорта всех систем: железнодорожного, авто-, авиа-, водного. Ведь все эти средства передвижения производят огромное количество выхлопных газов – углерода, а он является главным виновником парникового эффекта.

Для реформирования, перестраивания индустриальной структуры необходимы огромные капиталовложения: нужно строить менее энергоемкие заводы и дома, машины, менее загрязняющие воздух. Такое глобальное реформирование – это индустриальная революция. И она остро необходима всему человечеству.

 

Прогноз ученых

 

Ученые прогнозируют такие последствия, как таяние льдов Арктики и Антарктиды. Льды там уже тают, и этот процесс идет стремительными темпами. В результате поднимется уровень моря, что в свою очередь повлечет за собой уменьшение уровня солености воды. Химическое изменение состава воды приведет к тому, что лед будет формироваться на низких уровнях температуры. Значит, все течения мировых океанов изменят направление и характер своих курсов, за чем последуют глобальные изменения климата во всех точках планеты.

Когда уровень воды изменится, определенная часть Африки будет еще засушливее, увеличатся площади пустынь. Значительные изменения произойдут и в южной части Европы: Италия, Испания, южная часть Франции, Греция могут быть подвержены засухам.

В то же время на севере образуется зона мягких климатических условий.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: