ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ОСНОВА ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ СЕКСУАЛЬНЫХ ПЕРВЕРСИЙ

Если попытаться начертить схематический план психоаналити­ческих теорий перверсии, можно, по моему мнению, приблизи­тельно выделить три группы формулировок. Первая: в основном соответствующая первоначальным заключениям Фрейда об этом предмете (Fieud, 1927, 1940f, 1940b), определяет перверсию как постоянное и обязательное отклонение от нормальной сексуальной цели или объекта, необходимое для достижения оргазма. Соглас­но этой теории, инфантильное сексуальное частичное влечение (анальное, оральное и т.д.) служит защитой от лежащего за ним невротического конфликта, а именно — неразрешенного эдипова комплекса. Эта концепция, подчеркивая центральное место кас-трационнои тревоги и эдипова комплекса в этиологии перверсии, рассматривает перверсию как защиту. С моей точки зрения, эта традиционная концепция перверсии продолжает быть валидной по отношению к тем пациентам, которые демонстрируют скорее не­вротическую, нежели пограничную организацию личности и нор­мальный инфантильный, а не патологический нарциссизм.

Другая концепция перверсии представлена формулировками британских теоретиков объектных отношении, в частности Фэй-рберном (Fairbairn, 1954), Кляин (Klein, 1945) и Винникоттом (Winnicott, 1953), которые подчеркивают преэдиповы источники в психодинамике перверсии, психопатологию в отношениях мате­ри и младенца и центральную роль преэдиповои агрессии. С этой точки зрения, патологически интенсивная прегенитальная и, в ча­стности, оральная агрессия — или врожденная (Кляин), или в ка­честве реакции на фрустрацию (Фэирберн, Винникотт) — проеци­руется на родительские фигуры, особенно на мать, вызывая таким образом параноидное искажение ранних родительских образов. Поскольку ребенок проецирует преимущественно орально-садис­тские, но также и анально-садистскис импульсы, мать восприни­мается им как потенциально опасная. Ненависть к матери позже распространяется на обоих родителей, которых ребенок в своей бессознательной фантазии воспринимает как единое целое. Загряз­нение образа отца агрессией, первоначально проецировавшейся на мать и затем перемещенной на него, недостаточная дифференци-рованность между образами родителей под влиянием примитивных защитных операций, пытающихся совладать с этой агрессией, приводит как у мальчиков, так и у девочек к созданию угрожаю­щего комбинированного отцовско-материнского образа, с тем ре­зультатом, что все сексуальные взаимоотношения воспринимаются как опасные и пропитанные агрессией. В этих обстоятельствах первичная сцена приобретает особенно опасные и пугающие харак­теристики и воспринимается ребенком с сильными садомазохис-тскими искажениями. Эти условия приводят к агрессивизации эдиповых конфликтов, так что образ эдипова соперника обычно приобретает ужасающие, угрожающие и деструктивные характери­стики. Кастрационная тревога и зависть к пенису становятся слишком преувеличенными и всеобъемлющими, а запреты Супер-Эго против любых сексуальных отношений (из-за эдипова подтек­ста) приобретают дикий примитивный характер, выражаясь в тя­желых мазохистских тенденциях или параноидных проекциях пред­шественников Супер-Эго.

В дополнение к сказанному идеализация гетеросексуального объекта любви в позитивном эдиповом отношении и гомосексуаль­ного объекта любви в негативном эдиповом отношении также ста­новится преувеличенной и, как выражение операций расщепле­ния, выполняет явно защитные функции против угрожающего сгу­щения примитивной ярости и эдиповой агрессивности. Преувели­ченные, нереалистические идеализации объекта любви в сочета­нии с нереалистичным, параноидным искажением эдипова сопер­ника интенсифицируют дальнейшие эдиповы запреты и кастраци-онную тревогу. Генитальные побуждения таких пациентов с пре­имущественно преэдиповыми конфликтами выполняют также важ­ные прегенитальные функции. В главе 15-й я описывал сходное развитие у пограничных пациентов: как пенис приобретает симво­лические функции кормящей, отстраняющейся или наказывающей матери, а вагина — функции голодного, питающего или агрессив­ного рта. Аналогичное развитие происходит по отношению к аналь­ным и уретральным функциям. Существование этих особенностей в комбинации с чрезмерной агрессивизацией производных преге-нитальных либидинальных влечений также вносит вклад в интенсификацию кастрационной тревоги и фантазийных опасностей сексуальных отношений.

Этот второй подход отличается от мыслей Фрейда в том, что подчеркивает ключевой вклад преэдиповых конфликтов, в частно­сти преэдиповой агрессии, в этиологию перверсий, но продолжает подчеркивать важное значение кастрационной тревоги для блоки­рования полного развития генитальной сексуальности. Эта теория объясняет интенсивную кастрационную тревогу, неспособность нормально идентифицироваться с эдиповым родителем того же пола и запрет на сексуальное обращение к объекту противополож­ного пола, исходящие из агрессивизации позитивных и негатив­ных эдиповых отношений и фантастической акцентуации кастра-ционных страхов, поскольку генитальная сексуальность принимает в себя перемещенную преэдипову агрессию.

Третий подход к психодинамике перверсий представлен в основ­ном формулировками французской психоаналитической школы, в частности, Шассге-Смиржель (Chasseguet-Smirgel, 1985b, 1986), Брауншвейга и Фаина (Braunschweig and Fain, 1971), Грюнберже (Grunbergei, 1976), Мак-Дугалл (Me Dougall, 1980) и Люсье (Lussier, 1983). Шассге-Смиржель (1985b), если кратко излагать ее взгляды, указывает на следующие главные аспекты. Во-первых, в согласии с Фрейдом, она рассматривает перверсии как регрес­сию к фиксации на частичном прегснитальном влечении, в заме­щение генитальной сексуальности, заблокированной кастрацион­ной тревогой. Во-вторых, она подчеркивает всеобщий потенциал регрессии к анально-садистской фазе, утверждая, что "анальная вселенная может рассматриваться как предварительный очерк ге­нитальной Вселенной". Эта анальная регрессия превращает сим­волическое отношение к генитальному фаллосу в отношение к псевдогенитальному фекальному фаллосу, позволяющему отрицать разницу между полами (анальное "равенство" полов в противопо­ложность генитальной дифференциации), и также подразумевает отмену границ между поколениями (фекальный фаллос стирает различия между пенисами маленького мальчика и его отца и по­зволяет мальчику избавиться от осознания вагины в качестве важ­ного женского полового органа). В-третьих, при вторичной защите от анальной регрессии и ее маскировке происходит идеализация анальности с символической акцентуацией эстетических и фор­мальных аспектов искусства, природы, физических объектов и межличностной реальности. Развивается также идеализация своей специфической перверсии пациентом как значительно превос­ходящей "обычные" генитальные отношения (с их эдиповьгми про­явлениями). В-четвертых, отрицание различий между полами и поколениями и идеализация прегенитального, перверсного, час­тичного влечения сопровождаются расщеплением, позволяющим в то же время постоянно осознавать реальность. На сознательном уровне перверт по-прежнему осознает реальность половых и поко-ленческих различий, а также потребность интегрировать свои пер-версные побуждения в свое действительное сексуальное поведение каким-нибудь непсихотическим способом.

Короче говоря, в этой формулировке перверсии характеризуются регрессивной анализацией, отрицанием различий между полами и поколениями, защитной идеализацией анальности, упорным при­знанием реальности и расщеплением (как отрицанием, так и при­знанием половых различий), накладывающимся на вытеснение.

Шассге-Смиржель (Chasseguet-Smirgel, 1986) подчеркивает, что у обоих полов ранние отношения с матерью имеют фундаменталь­ное значение для этиологии перверсий. Однако, в противополож­ность Британской школе, в частности, формулировкам Кляйн, она рассматривает агрессию против матери как агрессию, отражающую архаические аспекты эдиповой ситуации, исходящие не из расщеп­ленных частичных объектных отношений с грудью, а из фантасти­ческих искажений воображаемых внутренностей материнского тела.

Шассге-Смиржель полагает, что перверсия в конце концов ис­ходит из потребности отрицать реальность материнской вагины и "темного континента" внутренностей материнского живота, из бессознательной агрессии против матери, выражающейся в арха­ической фантазии разрушения содержимого материнского тела, включая пенис отца, других детей и любые другие препятствия к свободно-плавающей, бесконечной экспансии в материнский живот. Она предполагает, что агрессия против матери, проеци­руемая на нее как на поглощающую примитивную генитальную фигуру, потребность отрицать осознание вагины и агрессия про­тив содержимого материнских гениталий являются подкладкой и подкрепляющим фактором кастрационной тревоги на более поздней эдиповой стадии у обоих полов.

Французская концепция перверсии вновь подтверждает акцент Фрейда на том центральном месте, которое занимают эдипов ком­плекс и кастрационная тревога при обусловливании защитной рег­рессии к частичному сексуальному влечению, но она также подчеркивает архаичность эдипова комплекса, связанного с первич­ными отношениями с матерью. Это может пониматься как моди­фицированная версия британского взгляда, с особенным акцентом на защитном отрицании различий между полами и поколениями и идеализации анальности.

Шассге-Смиржель (Chasseguet-Smirgel, 1985b) очень детально проясняет подобную регрессивную анализацию. Согласно моему опыту, эта генерализованная деструктивность всех объектных от­ношений — которая кажется регрессивно "переваренной", а затем "фрагментированной" в символический кал — является драмати­ческой, очень конкретной находкой при аналитическом исследо­вании наиболее тяжелых случаев перверсий, таких как те, что уг­рожают физической целостности субъекта или его объектов. Я исследовал отношения между этой динамикой и синдромом зло­качественного нарциссизма в одной из предыдущих работ (1984). Сюда подходит также описание Фэйрберном (Fairbaim, 1954) за­щитного уклонения от объектных отношений у некоторых пациен­тов с тяжелой психопатологией и замещение объектных отношений регрессивной акцентуацией перверсных сексуальных побуждений.

Акцент, делаемый Шассге-Смиржель на патологических послед­ствиях тяжелой ранней агрессии для процесса сепарации-индиви-дуации от матери, особенно на сложный путь идентификации де­вочки с женскими функциями и терпимость мальчика к эдипову соперничеству с отцом, перекликается с идеями американских психоаналитиков, подчеркивающими важность сепарации-инди-видуации в генезе перверсии. Столлер (Stoller, 1968) описывал страх фемипности у мужчин, выражение мужской тревоги по по­воду потери своей сексуальной идентичности, исходящей из пер­вичной идентификации с матерью, которая должна быть уничто­жена, чтобы произошло развитие мужской идентификации. Персон и Овей (Person and Ovesey, 1974a, 1974b, 1974с, 1978, 1984) подчеркивают конфликты сепарации-индивидуации и свя­занные с ними нарушения формирования идентичности в качестве общих динамических особенностей мужских транссексуальности, трансвестизма и гомосексуального перекрестного переодевания. Блюм (Blum. 1988) указывает на важность совместной бессозна­тельной фантазии в диаде мать-дитя в качестве ключевого этиоло­гического фактора в имеющих преэдипову обусловленность рас­стройствах гендерной идентичности.

Я уже делал заключение, что в клинической практике мы не обнаруживаем одной и той же подспудной динамики во всех слу­чаях перверсий. Наоборот, тщательное исследование широкого спектра перверсной психопатологии указывает на радикальные различия в динамике и структурных предпосылках перверсного поведения. Более того, исследование перверсии у мужчин (гл. 17) и клинического синдрома мазохизма (гл. 3) привели меня к зак­лючению, что полиморфные перверсные фантазии, действия и способности являются неотъемлемой частью человеческой сексу­альности на всех уровнях патологии и нормальности. Консолида­ция специфической перверсии как обязательной предпосылки сек­суального удовлетворения в ущерб обычной свободе и гибкости сексуального удовлетворения в стабильных отношениях с любимым гетеросексуальным объектом могут указывать на тяжелую, умерен­ную или просто легкую степень патологии в соответствии с пре­обладающим уровнем организации Эго и объектных отношений пациента.

Специфические сексуальные перверсии в контексте погранич­ной организации личности имеют более сдержанный прогноз и тяжелее для лечения, нежели сексуальные перверсии в контексте невротической организации личности. Прогноз даже еще более сдержан для пациентов с пограничной организацией личности и консолидацией нарциссической структуры личности, особенно для случаев злокачественного нарциссизма. Таким образом, тип и тя­жесть патологии характера пациента являются фундаментальными кодетерминантами структуры, динамики и прогноза перверсий.

Другое ключевое измерение, которое, по моему опыту, является кодетерминантой структуры и прогноза перверсий, представляет собой уровень развития и интеграции функций Супер-Эго. Агрес­сия в форме криминальной активности психопата и садистского насилия у злокачественного нарцисса характеризуется отсутствием интегрированного Супер-Эго. Наоборот, отношение между первер­сией и патологией Супер-Эго при невротической организации личности имеет парадоксальный эффект консолидации перверсии (по причине бессознательных запретов против генитальной сексу­альности, которая символизирует инцест и вызывает кастрацион-ную тревогу), но также защищает пациента от неконтролируемого выражения агрессии и связанного с этим ухудшения объектных отношений. Интегрированное, хотя и чрезмерно суровое Супер-Эго гарантирует, что перверсный сценарий останется в "границах игры", что имеет позитивное терапевтическое и прогностическое значение. Важное значение типа и степени патологии Супер-Эго для определения прогноза и показаний к лечению перверсии так­же отражают акцент, делаемый Рангеллом (Rangell, 1974) на общем центральном значении искажений Супер-Эго в нынешней психо­патологии.

Наконец, с моей точки зрения, превращения агрессии при перверсиях проявляются как существенный компонент сексуально­сти в целом, и отношения между агрессией и эротикой, кажется, являются базовым психодинамическим фактором для всего спект­ра перверсной психопатологии — от невроза до психоза.

Ниже я собираюсь подчеркнуть следующие идеи:

1. В противоположность традиционному взгляду, что полиморфные перверсные черты просто играют роль в сексуальной предварительной игре, я считаю их ключе­вым компонентом нормальной сексуальности.

2. Организованные перверсии на невротическом уров­не организации личности обнаруживают у обоих полов ту психодинамику, которую первоначально предложил Фрейд. С практической точки зрения, эти случаи доступ­ны для психоаналитического лечения, типичного для других типов невротических заболеваний, включая невро­тическую патологию характера, и они не должны боль­ше рассматриваться как очень тяжелые.

3. Случаи стабильной перверсии и пограничной орга­низации личности, напротив, обычно обнаруживают динамику, описанную британской и французской школа­ми, при том, что центральными могут оказываться раз­личные аспекты этих динамических констелляций, варь­ирующие у разных индивидов. В целом они обнаружива­ют то же самое сгущение эдиповых и преэдиповых конф­ликтов при доминировании преэдиповой агрессии, кото­рое характерно для пограничной организации личности. Я должен подчеркнуть, что это сгущение включает в себя регрессивную примитивизацию эдиповых конфликтов и подавляющее преобладание агрессивных побуждений над либидинальными; клинически она очень отличается от более дифференцированной защитной регрессии к пре-эдиповым стадиям развития, обнаруживаемой у пациентов с невротической организацией личности. Фундамен­тальный вопрос, почему у некоторых пациентов с этой динамикой перверсия развивается, а у некоторых — нет, является, на мои взгляд, по-прежнему открытым.

4. Сексуальные перверсии в контексте нарциссичес-кой структуры личности, особенно в случаях злокаче­ственного нарциссизма, обнаруживают психодинамику, описанную Шассге-Смиржель. Действительно, полное развертывание регрессивной "анальной Вселенной" лишь ненамного шире, чем синдром злокачественного нарцис­сизма плюс организованная перверсия. Даже пациенты со множественными перверсными тенденциями и злока­чественным нарциссизмом обнаруживают эту психоди­намику.

5. Пациенты с полной заторможенностью всех поли­морфных перверсных фантазий и импульсов, происходя­щей не от вытеснения, а от недостаточной активации ранней эротики (каковыми являются, например, край­не заторможенные пограничные, но не истерические пациенты), имеют наименее благоприятный прогноз ле­чения их патологической сексуальности. Они склонны обнаруживать почти непреодолимые сопротивления пси­хоанализу и, в действительности, любому психотерапев­тическому лечению, старающемуся разрешить их сексу­альную заторможенность.

6. Особое положение гомосексуальности по отноше­нию к перверсиям, отводимое ей в рамках нового пси­хоаналитического мышления, является важной ново­стью. Возникает консенсус: существует не единая гомо­сексуальность, а спектр гомосексуальной психопатоло­гии, параллельный другим перверсиям (Me Dougall, 1986). На более здоровом краю спектра гомосексуальность представлена способностью к интеграции генитальных и нежных импульсов в одних и тех же объектных отноше­ниях и не обнаруживает тех исключительных и ригидных характеристик, которые типичны для других перверсии. Также, в теории, гомосексуальные импульсы должны являться частью доступных паттернов перверсных фанта­зий и поведения при нормальной сексуальности. Действительно, неразрывность и преемственность таких го­мосексуальных тенденции при невротической организа­ции личности и у пациентов, которые не обнаруживают существенной патологии характера, оказывается правдой для женщин, но нс для мужчин. Многие "нормальные" женщины свободно ощущают гомосексуальные импуль­сы и обнаруживают гомосексуальное поведение в соци­ально способствующих этому обстоятельствах, что может вызвать гомосексуальную панику у негомосексуального мужчины. Открыто бисексуальные мужчины имеют обыч­но более тяжелую патологию характера, чем многие от­крыто бисексуальные женщины. Объяснение этого раз­личия может лежать, по предположению Столлер (Stoller, 1975), в более стабильной ядерной гендерной идентич­ности женщин, происходящей от их первичной иденти­фикации с матерью — в отличие от мужчин, которым необходимо дезидентифицироваться с матерью в ходе сепарации-индивидуации. Кроме того, существуют не­которые свидетельства в пользу того, что более сильные социальные и культуральные запреты на мужскую гомо­сексуальность, по сравнению с женской, могут быть другой причиной этих различии (Liebert, 1986).

Полиморфная перверсная

⇐ Предыдущая38394041424344454647Следующая ⇒

Поделиться: