Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Элита»: затянувшийся бред величия



Ресурсом экономического развития России до сих пор принято считать её «политикообразующий слой», овладевший в ходе реформ ключевой частью материальных, управленческих и интеллектуальных ресурсов и с ними - возможностью оказывать на политическую и экономическую жизнь общества серьезное, а порой и определяющее влияние.

К сожалению, позиция отражает не столько реальность, сколько чрезмерное самомнение этого слоя. Он раздроблен, разобщен, капризен, его представители органически неспособны к осознанию своих интересов и сотрудничеству, позитивному взаимодействию и компромиссу.

«Элита» отравлена технологиями «public relations»: «когда достаточно казаться, можно не быть», и в профессиональном плане в значительной степени представляет собой галерею дутых репутаций, изнывающих от неразделенного нарциссизма. Создается впечатление, что цыганка нагадала этим людям смерть от скромности, и они всеми силами пытаются избежать этой трагической участи.

В её сегодняшнем виде российская «политикообразующая элита»она не годится не то что для решения стратегических задач, но даже для простого осознания на порядок более простых задач тактики. Она способна лишь плыть по течению, в то время как история выдвигает в качестве категорического императива выживания осознанное изменение самого его направления. (Достаточно указать на то, что абсолютное большинство её представителей, в том числе специализирующихся в области экономики, в принципе не может понять смысл термина «конкурентоспособность общества», сводя его к возможности продавать отдельные виды товаров в отдельные промежутки времени на отдельных рынках! )

Сегодняшняя «политикообразующая элита» является ресурсом развития страны лишь в качестве институционального и человеческого сырья, подлежащего переплавке и отбраковке. Эта переработка - неизбежно очень жестокая и для каждого отдельного человека принудительная - будет происходить в ходе решения государством объективно стоящих перед Россией задач, с привлечением всех здоровых и, главное, активных сил общества, подобно тому, как Иваном Грозным была выкована опричнина, Петром Первым - дворянство, Сталиным - бюрократия.

Для нормального развития России необходимо существенное обновление политикообразующего слоя, особенно московской его части (не «команды московских властей», а представителей всех политических сил, базирующихся в Москве), за счёт привлечения свежих сил из рыночных секторов экономики и в первую очередь из провинции. К сожалению, за годы реформ стало правилом использование в качестве таких «свежих сил» преимущественно идеологически зашоренных людей, искреннее пытающихся быть «святее папы Римского» - либеральнее Гайдара, «честнее» Чубайса и «ответственнее» Кириенко.

При оценке нынешней российской элиты и ее перспектив не следует забывать и о ее глубокой и потаенной связанности с масштабной коммерческой деятельностью. Так, на протяжении реформы сменилось несколько «политикообразующих» видов бизнеса, которые за счет массовости и прибыльности объективно вели к формированию политического слоя, поддерживающего, а во многом - и формирующего власть.

Сначала (1987-91 годах) это была либерализация внутренней торговли. Коммерческий сектор получал прибыль за счет перепродажи по свободным ценам продукции, купленной у государства по фиксированным ценам. Внутренний спрос обеспечивался первоначально за счет избыточного «рублевого навеса», оставшегося с доперестроечных времен, а затем денежной накачкой населения в конце 80-х.

В (1991-93 годах) движущей силой стала либерализация внешней торговли. Механизм образования прибыли был дополнен валютными спекуляциями, на которых поднялась банковская поросль.

Когда возможности торговли были исчерпаны, наступила приватизация (1993-1996 гг.), от ваучеров до залоговых аукционов. На этом этапе возник фондовый рынок, а государство стало заложником крупнейших финансовых групп.

Залоговые аукционы открыли этап растаскивания бюджета (1996-98 гг.) при помощи сначала уполномоченных банков, а затем «пирамиды» ГКО и внешних заимствований.

Этот этап увенчался августом 1998 года, и с тех пор на федеральном уровне не возникло никакого политикообразующего бизнеса. Такой бизнес - передел собственности в пользу губернаторов (с использованием инструмента банкротства) - возник на местах, но создаваемая им элита не является опорой федеральной власти.

В результате парламентских выборов 1999 года на роль «олигархов» образца 1996-98 годов все в большей степени выдвигаются губернаторы. Федеральный центр, насколько можно понять по заявлениям его представителей, был намерен противодействовать их усилению за счет сокращения финансирования, налогового террора (вплоть до передачи МНС права определения места регистрации крупных налогоплательщиков, что означает прямое установление налоговиками суммы доходов региональных бюджетов) и иных административных мер.

Эти насильственные попытки представляются в значительной степени обреченными на неудачу как вследствие конституционного устройства Российской Федерации, так и потому, что на президентских выборах федеральный центр в определяющей степени будет зависеть от позиции губернаторов.

В то же время возможности давления на них будут намного ниже, чем на парламентских выборах, когда даже в случае поражения «кремлевских партий» Путин оставался премьером еще как минимум 2-3 месяца. Соответственно, он мог обещать заплатить своим союзникам за помощь и мог угрожать своим противникам наказать их после выборов вне зависимости от их итога.

На президентских выборах у него не будет ни той, ни иной возможности, и он должен будет заручиться поддержкой губернаторов, причем в условиях нарастающего экономического кризиса (в частности, в первом квартале 2000 г. Россия должна будет заплатить МВФ и Мировому банку около 3 млрд.долл., а предвыборные обещания Путина ему придется оплачивать уже в январе).

Для федеральной элиты последний источник больших доходов - естественные монополии (даже предприятия металлургии все больше переходят под региональный контроль или под контроль уже межрегиональных, но еще не федеральных корпораций).

Их расчленение на 2-3 года (из-за высокого износа основных фондов) вполне способно стать новым политикообразующим бизнесом, порождающим надежды на «новое согласие» федеральной элиты как с МВФ и Мировым банком, так и с региональными властями (которые смогут «отщипнуть» от них свой кусок).

Такое расчленение, насколько можно понять по совместным заявлениям правительства и Центробанка, предполагается проводить по технологическому принципу, неоправданно разрывая единые технологические цепочки и наращивая управленческий персонал (в принципе почти так же, как это с сокрушительными последствиями делалось с крупными и средними предприятиями в ходе приватизации).

В условиях глобализации, когда магистральной тенденцией является слияние и укрупнение компаний, это вызовет ускоренную потерю естественными монополиями России конкурентоспособности. Соответственно, их составные части либо будут встроены в состав транснациональных корпораций, либо (и в основном) погибнут, не выдержав конкуренции, вместе с зависящим от них населением (по некоторым данным, в докладах ООН прогнозируется, что население России в 2030 г. будет находиться в пределах 50 млн.чел.).

Национальная специфика

В качестве ресурса России постоянно и назойливо называют ее «духовность». Сегодняшний смысл этого размытого термина блестяще выражают поэты-«патриоты», смысл текстов которых примерно таков: «Я нищ, убог и болен, но я русский, и поэтому мне хорошо». Данная позиция, несмотря на безусловное право на существование и даже определенную общественную полезность (так как сдерживает открытые проявления недовольства и, соответственно, поддерживает социальный мир), недостаточно привлекательна даже для публичного произнесения вслух, не говоря уже о реальном превращении в ресурс развития общества.

Любовь к Пушкину, матрёшкам и другим символам самобытной российской культуры, даже искренняя, а не декларируемая в сиюминутных политических целях, также не содержит достаточно побудительных мотивов, чтобы лечь в основу идеологии возрождения страны (кстати, многонациональной и многорелигиозной).

Реваншизм недостаточен для этого по другой причине: из-за принципиальной деструктивности самого побудительного мотива. Невероятно, но факт: прикладной идиотизм антисемитизма и других национальных фобий, в условиях беспощадной глобальной конкуренции добровольно сокращающего собственную человеческую базу, до сих пор не может дойти до сознания значительной части российского общества!

Морально-психологический климат России отличается беспредметной раздражённостью, унынием, всеобщим разочарованием и страхом перед будущим, причем даже «эмоциональная инъекция», сделанная обществу государством в ходе чеченской войны и выборов, не смогла существенно изменить этот господствующий фон. Не менее половины населения психологически не вписалось в сложившиеся условия рыночных отношений, «опустило руки» и пассивно деградирует. Активная же часть общества все в большей степени ощущает себя «лишними людьми», не умеющими или не имеющими возможности позитивно приложить свою энергию в России.

Крайняя идеологизированность - как либеральная, так и социалистическая - затрудняет простое понимание ситуации даже наиболее образованными и подготовленными специалистами.

Однако не вызывает сомнений, что систематическая грамотная пропаганда и насаждение национальных российских ценностей сегодня встретит мощное понимание и встречную поддержку практически во всех слоях общества, испытывающего острую потребность в национальной гордости и других формах выражения осознания своей общности. (Так, признано, что уже несколько лет слово «русский» в названии товара является лучшим средством привлечения потребительского внимания.) Это позволит России компенсировать худшие по сравнению с её конкурентами материальные условия при условии оздоровления основных систем управления, блокирующих сегодня любое использование её ресурсов.

Кроме того, умелая эксплуатация проявляющегося в форме духовности национального архетипа, скрытого под наслоениями психологических коррекций последних лет, позволит качественно повысить эффективность любого воздействия на общество. Знаменательно, что первыми это уловили ориентированные на технологии «high-hume» американцы: так, например, М.Олбрайт, выступая перед российской аудиторией по итогам агрессии НАТО против Югославии, кощунственно завершила свою речь, по сути посвященную доказательству принципиального отсутствия у России каких-либо национальных интересов, стихами Анны Ахматовой.

Однако духовность России - лишь частное проявление ее национальной специфики, с экономической точки зрения ограниченной всего лишь тремя факторами: исключительно высокой региональной дифференциацией, исключительно высокой и повсеместной монополизацией и пассивно-патерналистская ориентацией, характерной как для населения, так и для организаций.

В целом рассмотрение национальной специфики как потенциального ресурса развития правомерно, причем ценность этого ресурса особенно возрастает в условиях глобализации, насаждающей единообразие и выравнивающей всякую национальную специфику. В силу этого сегодня уже стало общим местом, что культурные и хозяйственные отличия повышают живучесть общества в глобальной конкуренции, - но для реализации этого потенциального фактора государство должно опираться на них и осознанно их использовать, а не игнорировать.

Пока такое использование не удаётся.

При попытках же слепого копирования чужеродных образцов, ещё не изжитых нами, национальная специфика, напротив, кардинально затрудняет развитие.

В целом она напоминает груз на корабле: когда он на плаву и хорошо управляется, национальная специфичность повышает его остойчивость; когда же кингстоны открыты (а ничем пока не заменённый в общественном и государственном сознании лозунг «больше либерализма! » в продолжающемся мировом финансовом шторме звучит не более чем командой «открыть кингстоны! »), она лишь ускоряет затопление.

Другим ресурсом России, относящимся к категории национальной специфики, считают «эффект размеров» - большая экономика относительно устойчива уже потому, что она большая. Однако подобные представления, хотя и верны в принципе, применительно к нашей стране безнадежно устарели: из-за безденежья и девальвации российская экономика стала очень маленькой. По денежному выражению национального производства, например, она меньше Нидерландов.

Специфическим ресурсом России также считают ее протяженность, в принципе позволяющую эффективно вписаться в мировые системы транспорта и связи. Но плохой хозяйственный климат и плохое управление привели к широкомасштабному поиску обходящих Россию маршрутов глобальных транспортных систем. Эти же факторы грозят потерей возможности активного участия в мировых системах связи из-за размещения иностранных спутников связи взамен необратимо выбывающих российских.


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2020-02-16; Просмотров: 222; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.026 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь