Встань снова рядом с сестрой.

(Группе): Сейчас пришел момент, когда Герман должен бы встать на колени и поклониться отцу, но он на это не способен. Он предпочитает умереть, чем это сделать.

(Герману): Не правда ли?

Герман: Нет.

Б.Х.: Ты все-таки это сделаешь?

Герман: Да, я попробую.

Б.Х.: Нет, ты должен это действительно сделать, а не просто попробовать! Ты согласен?

Герман (твердо): Да.

Б.Х.: Хорошо. Тогда мы сделаем это вместе. Я тебе помогу. Встань на колени, поклонись до самого пола и вытяни вперед руки с повернутыми кверху ладонями. Да, вот так! Дыши глубоко. Скажи: «Дорогой папочка! »

Герман: Дорогой папочка!

Б.Х.: «Я уважаю тебя! »

Герман: Я уважаю тебя!

Б.Х.: Повтори это спокойным голосом.

Герман: Дорогой папочка, я уважаю тебя.

Б.Х.: Правильно. Это и есть нужная фраза. Дыши глубоко. Скажи: «Дорогой папочка».

Герман: Дорогой папочка.

Б.Х.: «Я уважаю тебя! »

Герман: Я уважаю тебя!

Б.Х.: «Я уважаю тебя как моего отца»...

Герман: Я уважаю тебя как моего отца...

Б.Х.: «...и я буду твоим сыном».

Герман: ...и я буду твоим сыном.

Б.Х.: «Я уважаю тебя! »

Герман: Я уважаю тебя!

Б.Х.: Побудь так еще немного. Постарайся остаться спокойным. Дыши глубоко. Расслабься! Правильно! Когда ты почувствуешь, что пришел подходящий момент, то можешь подняться и снова занять свое место в расстановке.

(Через некоторое время): Дыши глубоко, открытым ртом. Это самый лучший способ глубокого дыхания. Оно символизирует то, что, вдыхая воздух, ты принимаешь отца, а выдыхая — позволяешь своей любви течь к нему.

(Еще через некоторое время): А сейчас возвратись на свое место возле сестры и посмотри на отца. Наклони голову в знак уважения к нему.

Б.Х. (отцу): Какое у тебя сейчас впечатление?

Отец: Мне словно трудно поверить, что наконец...

Б.Х.: Что? Что он действительно уважает тебя?

Отец: Да.

Б.Х.: Да, я понимаю.

(Группе): Обман здесь невозможен. Вы это заметили? Обман был бы сразу же заметен.

Моя гипотеза состоит в том, что многие больные раком предпочитают умереть, чем действительно глубоко поклониться перед родителями. Они предпочитают смерть! Поэтому больные раком часто держатся очень гордо и прямо. Они ходят с высоко поднятой головой, не желая кланяться.

(Герману): Посмотри снова на отца и скажи: «Пожалуйста! »

Герман: «Пожалуйста! »

Б.Х.: «Дай мне еще немного времени».

Герман: Дай мне еще немного времени.

Б.Х.: «Пожалуйста...»

Герман: Пожалуйста...

Б.Х.: «...дай мне еще немного времени».

Герман: ...дай мне еще немного времени.

Б.Х: Доверься лучшей части своей души.

(Группе): Пока ему еще не позволено подойти к отцу и обнять его. Это было бы просто игрой и не помогло бы пациенту.

(Герману): Хорошо. На этом мы и остановимся. И мне бы тоже хотелось довериться лучшей части твоей души. Можно?

Герман (улыбаясь): Да.

Б.Х.: Нет, мне нельзя этого делать. Твоя улыбка свидетельствует об этом.

Герман: Почему вдруг?

Б.Х.: Послушай, я не хочу с тобой спорить, а хочу только помочь тебе. Поэтому я принимаю всерьез каждый посланный тобой сигнал. Если бы я этого не делал, значит, я просто играл бы с тобой, а это только навредило бы. При такой серьезной болезни, как у тебя, нет места никаким играм.

Хорошо, это все.

Герман: Спасибо.

Б.Х. (группе): Мне хотелось бы сказать еще несколько слов об энергии ужасного. Эта энергия поддерживает человека, и только те из нас, кто не сопротивляются ей, пребывая во внутренней гармонии с ней и принимая ее такой, какая она есть, находятся в гармонии и с Землей. Такая гармония иногда помогает нам изменить ужасное к лучшему в большей степени, чем при помощи любви. Поэтому терапевт находится в согласии с ужасным и не противится ему, чем бы оно ни было.

Я могу признать, что, если Герман останется таким, какой он сейчас, это будет причиной его смерти, потому что нахожусь в согласии не толь-

21* 323

ко с хорошим, но и с энергией ужасного. И так как я занимаю такую внутреннюю позицию, не только я отношусь к нему как к человеку, которому можно доверять, но и он принимает меня как достойного доверия терапевта. Кроме того, он может понять серьезность своей болезни. И только в результате этого он будет в состоянии принять какое-либо решение, но не раньше!

Участник: И как бы ты продолжил его терапию?

Б.Х.: Никак. Вся необходимая терапевтическая работа уже сделана.

Участник: Я имею в виду, не собираешься ли ты провести еще один сеанс с ним, например, на следующей неделе или...

Б.Х.: Нет. Моя работа действительно закончена. Что же касается Германа, то он уже понял, что должен делать дальше. Если бы терапевт продолжил исцеление, то уже проделанная им работа потеряла бы свою се-рьезность.

Моя работа с этим пациентом действительно закончена.

Участница: Каким образом ты узнал, что именно мать должна была покинуть систему, а не отец? Ведь сначала все было наоборот.

Б.Х.: Я понял это по его лицу, а потом просто испробовал этот вариант. Я приобрел этот опыт в других расстановках. А в данном случае такая семейная динамика была ясно видна.

Другая участница: Чем вы объясняете тот феномен, что участники, играющие роли в расстановках, испытывают чувства, не имеющие ничего общего с ними самими?

Б.Х.: Ничем. Я просто это вижу, как вижу действующую динамику и то, что ее можно подтвердить с помощью расстановки. Участники, играющие роли в расстановке, действительно ощущают то, что происходит в семье, а этого уже достаточно для проведения моей работы.

Расстановка:

Последствия детского полиомиелита,

Тяжелой беременности и трудных родов

Б.Х.: Сейчас твоя очередь, Криста. Подойди ко мне, пожалуйста.

(Максу, мужу Кристы): Сядь рядом с ней. Возможно, ты тоже понадобишься нам при расстановке.

(Христе): Чем ты больна?

Криста: Я часто внезапно теряю всю мою энергию. Я думаю, что это последствия моего детского полиомиелита. Я не могу громко говорить из-за того, что голосовые связки парализованы уже сорок лет. Это было установлено только сейчас. Признаки паралича у меня проявляются в области горла и диафрагмы. Когда я была маленькой, врачи этого не смогли установить.

Б.Х.: В каком возрасте ты заболела?

Христа: Когда мне было четырнадцать.

Б.Х.: Не произошло ли что-то особенное в твоей семье в то время?

Христа: Мы отпраздновали мою конфирмацию.

Б.Х.: Я не думаю, что она могла послужить причиной таких тяжелых последствий. Какие еще проблемы тебя беспокоят?

Христа: Мы опраздновали конфирмацию моей дочери, и тогда у меня не осталось никакой энергии. Уже полгода до конфирмации у меня было так мало сил, что я даже не могла стоять. Во время конфирмации я потеряла оставшуюся энергию, и у меня началось воспаление почек. С тех пор я не могу окончательно оправиться от этого.

Б.Х.: Давай расставим твою нынешнюю семейную систему. Позже мы рассмотрим важных лиц и из твоей родительской семьи. Кто принадлежит к твоей теперешней семье?

Христа: Мой муж, я и наша дочь.

(Криста выбирает участников на роли этих лиц.)

Б.Х.: Твоя беременность протекала нормально?

Христа: Нет, и беременность, и роды были очень тяжелыми. Я чуть не умерла. По мнению врачей, у меня было очень мало шансов, а у ребенка — вообще никаких. Еще я должна добавить, что моя прабабушка умерла при родах.

Б.Х.: Это важно. Недавно в моем семинаре принимала участие одна беременная женщина, страдающая психическим расстройством из-за беременности. Ее мать умерла при родах. Я посоветовал этой женщине представить себе, что она со своей дочерью стоит напротив умершей матери, и попросить ее благословить внучку. Благодаря этому внезапно установилась тесная внутренняя связь пациентки с матерью. И в данном случае я собираюсь работать по этому принципу.

Расставь свою семью.

Рис. 27.1:

М - муж; Ж — жена (Криста); 1 — ребенок, дочь.

⇐ Предыдущая63646566676869707172Следующая ⇒

Поделиться: