Феликс Брик. Эротизм вуду. Америкэн Этнолоджикэл Пресс, 1933.

Согласно Брику женское обрезание могло возникнуть лишь в матриархальном сообществе. Эмансипированная женщина не могла признать ущемления своих прав по половому признаку. В то же время присутствовало желание обозначить принадлежность к сообществу взрослых, аналогично обряду посвящения у мужчин. Так же, как и в современном обществе, в котором женщины подражают мужчинам, закуривая сигарету, нося короткую стрижку или занимаясь фехтованием, женщина-дикарка имитировала поведение мужчины, подвергаясь обрезанию.

Феликс Брик. Обрезание у мужчин и женщин. Америкэн Этнолоджикэл Пресс, 1934, с. 115.

Ритуалы посвящения

Вторым мотивом религиозного членовредительства является церемония посвящения, практикуемая многими первобытными сообществами в период достижения подростками половой зрелости. В антропологической литературе эти обряды называются ритуалами посвящения, имеющими ярко выраженную культовую окраску. Как правило, ритуал членовредительства выполняется с помощью второго лица, то есть не имеет прямого отношения к самоистязанию. Однако обряд совершается по желанию истязаемого, и в данном случае требования обычая соответствуют чаяниям жертвы.

В этом случае вполне уместно заменить слово «жертва» термином «посвящаемый», или «кандидат», так как, несмотря на мучения испытуемого, церемония сопровождается весельем и всеобщим ликованием.

Церемония является отражением коллективного сознания, когда желания отдельных индивидуумов воплощены в групповую традицию.

У разных народов эти церемонии имеют свою специфику. В некоторых случаях в торжественной обстановке посвящаемому удаляют зуб; однако чаще всего его подвергают обрезанию с помощью острого камня, стекла или ножа; иногда на пенисе делается надрез, кровь смешивают с водой и дают юноше выпить. Как до испытания, так и после него, подростка подвергают различным истязаниям. Порой они продолжаются много дней, «они подвергаются мнимому нападению» так называемых духов в масках животных, которые угрожают их пожрать; в редких случаях происходит жестокая схватка между отцом и сыновьями. Иногда юношей пропускают сквозь строй мужчин, которые осыпают их ударами. Островитяне Каресау привязывают юношей-неофитов к муравейникам. Индейцы одного из североамериканских племен прокалывают ножом с зазубринами руку, запястье, бедро, колено, икры, грудь и плечо посвящаемого; затем вставляют в раны щепки. Церемония подчеркивает значимость смерти с последующим возрождением. По окончании основного действа неофиты продолжают делать вид, что они напрочь забыли свое прошлое и не узнают своих родственников. Без особого распоряжения они не могут принимать пищу, разговаривать и даже садиться. Если они не справляются с первым испытанием, то их подвергают второму, которое куда более серьезно и может самым настоящим образом закончиться смертью испытуемого.

Основной целью ритуала является освобождение юношей от материнской опеки и вступление в сообщество мужчин.

Теодор Рейк. Ритуал. Нортон, 1931.

Женщины под страхом смерти не допускаются на это празднество; в лучшем случае им разрешено наблюдать церемонию со значительного расстояния. Во время действа они делают вид, что искренне оплакивают смерть своих сыновей, а по окончании его предаются ликованию, так как новопосвященный возвращается домой.

Психологические составляющие этих ритуалов стали очевидны благодаря исследованиям и наблюдениям Фрейзера, Малиновского, Брика, а также антропологических и психоаналитических выводов, сделанных Фрейдом, Абрахамом, Рэнком, Теодором Рейком и Рохеймом.

Существует два основных подхода к объяснению сути этого обряда, оба из которых рассматривают посвящение как попытку преодоления того, что в антропологии известно, как «табу на инцест», а в психоанализе — «эдипов комплекс». Согласно первому генитальное членовредительство подростков можно считать проявлением враждебного отношения родителей в связи с выходом подростка из их подчинения, наказанием за его кровосмесительные помыслы и своего рода устрашающей мерой. Иными словами, подавляются сексуальные и агрессивные намерения юноши по отношению к родителям. Другой подход состоит не в ретроспективном объяснении ритуала, но в подготовке к вступлению в сообщество взрослых, за которую испытуемый расплачивается крайней плотью.

А. Лерой усматривает в ритуале посвящения через обрезание «in-terdit leve» (снятие запрета) на сексуальную жизнь; кровавая операция на пенисе является искупительной платой. Рейк придерживается мнения, что «запрет, частичное снятие которого было связано с ритуалами посвящения, первоначально существовал внутри семьи и лишь затем распространился за ее пределы» (А. Лерой. Религия дикарей. Париж, 1906, с. 236; Теодор Р е и к. Религиозно-психологические проблемы. Т. I, Лейпциг и Вена, 1919, с. 981).

Страх кастрации или смерти за недозволенные помыслы сексуального характера преследовал ребенка до тех пор, пока его не подвергали символическому оскоплению, то есть обрезанию во время церемонии посвящения. Аналогично другим обрядам искупительного жертвоприношения, во время которых осуществлялась подмена целого его частью, неофит лишался лишь фрагмента пениса.

Многие исследователи подчеркивают значимость традиции сохранения целого за счет его части. Идею Ренка дополнил Александер («Психоанализ целостной личности», Публикации по нервным и умственным расстройствам, 1930), обозначив искупительную роль жертвы для сознания человека. В другой статье («Происхождение комплекса кастрации») этот же автор объясняет механизм анального сношения страхом перед генитальным повреждением; Радо («Страх кастрации у женщин», Психоаналитический обзор, июль-октябрь, 1933, с. 424- 475) называет этот феномен «выбором наименьшего зла».

Между двумя аспектами обряда инициации нет никакого противоречия. Их значимость очевидна: первый служит во устрашение, во искупление и для подавления; второй несет элементы разрешения и утешения. Я не могу согласиться с утверждением Рейка о том, что первый, основанный на бессознательной мотивации, является более важным в силу того, что второй осуществляется сознательно.

Мани-Кёрл[1] упоминает о несколько иных обрядах, при исполнении которых крайняя плоть или вырванный зубпрячутся в дупло дерева. Этот автор ссылается на точку зрения Фрейзера[2],

[1]Мани-Кёрл. Смысл жертвоприношения. Лондон, Хогард, 1929, с. 161.

[2]Кастрация рассматривается как своего рода покупка жизни, а не проявление инстинкта смерти: «Фрейзер считал, что он нашел ключ к пониманию обряда обрезания, на том основании, что восточно-африканское племя кукую ассоциировало этот обряд с церемонией возрождения, а сейчас эти ритуалы проводятся раздельно, а также в связи с обычаем австралийских аборигенов прятать отрезанную крайнюю плоть в деревьях-тотемах, камнях-тотемах, где, по их мнению, хранится человеческая душа вплоть до возрождения к новой жизни. Зеллер цитирует Ренца, который указывает на то, что обряд обрезания у дикарей, сопровождаемый уединением юношей на длительный срок, связан с идеей о новом рождении из живота или желудка духа, что подтверждает теорию Фрейзера об обрезании как символическом возрождении в самом широком смысле этого слова» (Брик).

согласно которой обрезание изначально символизировало возрождение, и делает вывод, что обряд может служить как средство преодоления невротического страха смерти.

Если принять это мнение за основу, то членовредительство следует считать жертвоприношением-подменой, рассчитанным на избавление от страха смерти и подающим надежду на возрождение. Суперэго воспринимает ритуал, как замену самокастрации. Коль скоро личность воспринимает себя во взаимосвязи с духами предков, крайнюю плоть, спрятанную в дереве-тотеме, можно рассматривать как символическую передачу собственного эго семейному тотему, то есть родовому эгрегору. Само жертвоприношение может сопровождаться имитацией возвращения в материнское чрево.

⇐ Предыдущая20212223242526272829Следующая ⇒

Поделиться: