Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Глава I. Мифы о гомосексуалах



Если бы геометрия так же противоречила нашим страстям и интересам, как нравственность, то мы бы так же спорили против неё и нарушали её вопреки всем доказательствам.

Г. Лейбниц

Экскурс в историю

Вопреки распространённому заблуждению, система гетеросексизма, расценивающая гомосексуальное влечение как порок или заболевание, отнюдь не вечна. Она сложилась в ходе исторического развития общества и не может считаться ни естественно-биологическим, ни изначальным нравственным атрибутом сексуальности людей. Древние религиозные системы приписывали богам бисексуальность и двуполость, то есть андрогинию (“андрогины” – “мужеженщины”, от греческих слов “андрос” мужчина и “гине” женщина). “Египетский бог Ра, совокупившийся сам с собой («упало семя в мой собственный рот»), породил других богов, людей и весь мир” (С. А. Токарев, 1987). Согласно мифам, андрогинами, в полной мере наделёнными и мужской мощью, и женской плодовитостью, были и первые жители Земли. Такими они предстают в знаменитом диалоге древнегреческого философа Платона. Даже боги Олимпа испугались их могущества:

“Когда-то наша природа была не такой, как теперь, а совсем другой. Прежде всего, люди были трёх полов, а не двух, как ныне, – мужского и женского, ибо существовал ещё третий, который соединял в себе признаки этих обоих, сам он исчез, и от него осталось только название – андрогины, из которого видно, что они сочетали в себе оба пола – мужской и женский. Кроме того, тело у всех было округлое, спина не отличалась от груди, рук было четыре, ног столько же, сколько рук, и у каждого на круглой шее два лица, совершенно одинаковых; голова же у этих двух лиц, глядевших в противоположные стороны, была общая, ушей имелось две пары, срамных частей две, а прочее можно себе представить по всему, что было сказано. Передвигался он либо выпрямившись – так же, как мы теперь, но в любую из двух сторон, – либо, если торопился, колесом, занося ноги вверх и перекатываясь на восьми конечностях, что позволяло ему быстро бежать вперёд. Страшные своей силой и мощью, они питали великие замыслы и посягали даже на власть богов”.

Испугавшись могущества андрогинов, бог Зевс разделил их на две половины, мужскую и женскую. Этим Платон объясняет природу полового влечения: “каждый из нас – это половинка человека, рассечённого на две камбаловидные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину. Мужчины, представляющие собой одну из частей того двуполого прежде существа, которое называлось андрогином, охочи до женщин, и блудодеи в большинстве своём принадлежат именно к этой породе, а женщины такого происхождения падки до мужчин и распутны. Женщины же, представляющие собой половинку прежней женщины, к мужчинам не очень расположены, и их больше привлекают женщины. Зато мужчин, представляющих собой половинку прежнего мужчины, влечёт ко всему мужскому; уже в детстве они любят мужчин, и им нравится лежать и обниматься с мужчинами. Такой человек непременно становится любителем юношей.

Когда кому-либо, будь то любитель юношей или всякий другой, случается встретить как раз свою половину, обоих охватывает такое чувство привязанности, близости и любви, что они поистине не хотят разлучаться даже на короткое время. И люди, которые проводят вместе всю жизнь, не могут даже сказать, чего они, собственно, хотят друг от друга. Ведь нельзя же утверждать, что только ради похоти столь ревностно стремятся они быть вместе. Ясно, что душа каждого хочет чего-то другого, чего именно она не может сказать и лишь туманно догадывается о своих желаниях. < …> Таким образом, любовью называется жажда утраченной целостности и стремление к ней”.

Миф, рассказанный в “Пире”, Платон узнал от орфиков почитателей древнейшего культа Диониса. Истоки мифа уходят в глубину тысячелетий. Возникнув на самых ранних этапах развития культуры, сказания об андрогинах и беременных богах вошли в религиозные культы древних цивилизаций. Таков, к примеру, миф о беременности Гора, одного из главных богов египетского пантеона. Верующие поклонялись изображениям богинь, наделённых мужской бородой. Важное место, отведенное теме двуполости в религиозном мировоззрении, объясняет терпимое отношение к би-, гомо- и транссексуальности в прошлые эпохи.

Североамериканские индейцы не сомневались в праве бердачей, представителей половых меньшинств, жить в полном согласии с их нетрадиционной сексуальностью. Мало того, они часто становились шаманами, пользуясь особым уважением соплеменников. Майя, создатели цивилизации в Центральной Америке, в отличие от ацтеков и инков, относились к гомосексуальности вполне благожелательно. Пока подросток не достигал брачного возраста, состоятельные родители заботливо снабжали его мальчиком–рабом, чтобы их чадо могло заниматься сексом вволю. Зато гетеросексуальные связи в этом возрасте считались майя крайне неприличными; они запрещались и наказывались.

Подобные обычаи возмущали европейцев, колонизировавших Америку. Они истребляли “содомитов”– индейцев. Им было невдомёк, что точно такие же порядки царили когда-то и в культурных центрах Европы, Азии и Африки. Гомосексуальная храмовая проституция практиковалась и в Шумере, и в Вавилоне, и в Ассирии. Жрец богини плодородия считался её живым воплощением. “Вступая в анальный акт с ним, мужчина приносил в жертву богине не только деньги, но и своё драгоценное семя” (Кон И. С., 1998). Тем самым оба партнёра участвовали в религиозном обряде.

Иван Блох (псевдоним немецкого сексолога Ойгена Дюрена) объясняет причины нетерпимости ветхозаветных пророков к однополой любви в своей “Истории проституции” (Bloch I., 1913). Гомосексуальность была связана с религиозными культами языческих народов, живших по соседству с евреями. Кроме того, царские династии Египта были склонны к инцесту: фараоны традиционно женились на своих сёстрах. Этот обычай процветал вплоть до заката эллинизма. Знаменитая Клеопатра вначале была женой Птолемея XIII, одного своего брата, а затем другого – Птолемея XIV. Культы же зооморфных богов вызывали подозрения в пристрастии египтян к ритуальной зоофилии (в отношении некоторых животных видов это вполне могло быть правдой). По преданию, Бог запретил евреям однополые связи, инцест и зоофилию, “ибо всем этим осквернили себя народы, которых Я прогоняю от вас”. “По делам земли Египетской, в которой вы жили, не поступайте, и по делам земли Ханаанской, в которую Я веду вас, не поступайте, и по установлениям их не ходите”. Гомосексуалы в древнем Израиле приравнивались к богоотступникам – язычникам.

Порой рассказ о гибели Содома и Гоморры пытаются выдать за недоразумение, вызванное недостаточным знанием еврейского языка переводчиками Библии. Горожанам, требовавшим вывести к ним посланцев Бога, приписывается вполне невинная мотивация: желание “познакомиться” с ними, а не вступать в половой контакт. Было даже подсчитано, что слово, которое якобы ввело в заблуждение богословов, встречается в Библии 943 раза, лишь в 15-ти случаях имея сексуальный смысл (“познать” как “поиметь”).

Эти попытки кажутся наивными и не совсем честными. Не следует вдаваться в языковедческие тонкости, если в Библии запрет на гомосексуальность выражен весьма недвусмысленно и направлен против обоих партнёров, как активного, так и пассивного:

“Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость; да будут преданы смерти, кровь их на них”.

Когда же христианство стало мировой религией, иудаистский запрет на “содомский грех” вошёл в жизнь народов, ранее относившихся к гомосексуальности вполне терпимо. Так, христианство навязало гомофобию грекам. Чума, поразившая Византию при императоре Юстиниане, была расценена как Божья кара за пристрастие её жителей к однополой любви. Вердикт, вынесенный по этому случаю, запрещал поступки, “на которые некоторые мужчины святотатственно и нечестиво осмеливаются, совершая непотребные соития с другими мужчинами”. Карались они, как того и требовала Библия, смертью.

Коран, созданный под сильнейшим влиянием иудаизма и христианства, также не жалует геев. Тем не менее, многие мусульманские народы – арабы, персы, жители Средней Азии, традиционно культивировали гомосексуальность в различных сферах искусства и жизни. Их отношение к ней всегда было двойственным. Она считалась грехом, которому, однако, попустительствовали и знать, и поэты, и простонародье, принимая его скорее насмешливо, чем гневно. В этом плане уместен рассказ о Махмуде, могущественном правителе из династии Газневидов. Он был владыкой огромной средневековой державы, включавшей половину Индии, Афганистан, обширные части Пакистана, Ирана и Средней Азии.

“Султан Махмуд присутствовал на молитвенном собрании. Проповедник говорил:

– На шею каждого, кто согрешил с мальчиком, в день Страшного суда посадят того мальчика, чтобы мужеложец нёс его через Сират (мост тоньше волоса над адской бездной, через который души умерших идут по пути в рай. – М. Б.).

Султан Махмуд заплакал. Визирь утешил его:

– О, повелитель, утри слёзы и возрадуйся: ведь и ты в тот день не останешься пешим! ” (Незам ад-Дин Убейдаллах Закани).

Возможно, терпимость части мусульман к гомосексуальной активности объясняется их многожёнством. Этнолог Эдвард Эванс-Причард (Цит. по У. Мастерсу с соавт., 1998) исследовал обычаи азанде. Дефицит женщин, связанный с полигамией, привёл к возникновению у этого африканского народа института временных однополых браков. Холостой мужчина, заплатив родителям мальчика, жил с ним в качестве супруга, пока тот, возмужав, не получал статус воина. Мальчик вёл домашнее хозяйство и выполнял пассивную роль в половой близости. Став воином, он мог жениться. Если же у него не хватало денег, чтобы расплатиться с родителями девушки, он вступал в гомосексуальную связь уже в качестве активного супруга. Правда, приобщившись к цивилизации, азанде оставили однополые брачные союзы в прошлом, или, по крайней мере, сделали их менее явными.

Преследование гомосексуалов было коньком не только библейских пророков и христианских законодателей. Индейцы-ацтеки, например, боролись с геями самыми крутыми мерами: “из живота пассивного партнёра вырывали кишки, а его самого привязывали к бревну. Юноши из города посыпали его пеплом до тех пор, пока он не оказывался погребённым под ним. Затем его обкладывали дровами и сжигали заживо” (Tannahill R., 1982). Рей Тэннэхилл свидетельствует, что активного партнёра умерщвляли менее мучительной, но зато очень долгой казнью, что считалось более тяжким наказанием: “Тот же, кто действовал как мужчина, засыпался пеплом и привязывался к бревну, после чего его оставляли умирать”. Неясно, как убивали партнёров, если они, как это обычно практикуется в однополых связях, в ходе близости попеременно выполняли обе роли, активную и пассивную.

Не вызывает сомнений одно: гомофобия использовалась в агрессивной имперской политике ацтеков и инков в целях пропаганды. Если соседние народы терпимо относились к однополым связям, то, следовательно, они погрязли в распутстве и подлежали порабощению. Тем же политическим приёмом пользовались и испанские завоеватели, истребляя коренных жителей Америки. Что же касается инков и ацтеков, то гомофобия не помогла им избежать печальной участи остальных индейцев. Конкистадоры, а затем колониальные власти обвиняли их всё в той же “содомии”, карая их при этом не за однополые контакты, а за анальные акты с женщинами. Католические идеологи бдительно подавляли любое половое инакомыслие как безбожие, сжигая на кострах строптивых аборигенов.

Политическим расчётом объясняется и гомофобное законодательство тоталитарных государств ХХ столетия. Печально знаменитая уголовная статья, осуждающая взрослых партнёров, вступивших в связь по обоюдному согласию, сама была средством террора. Не случайно её приняли в страшные тридцатые годы прошлого века. Сталин и Гитлер, организаторы тотального террора, были кровно заинтересованы в том, чтобы поставить часть общества в положение преступников-“мужеложцев”. Надо признать, шантаж удавался сполна.

Характерна стенограмма доклада наркома юстиции Николая Крыленко о необходимости уголовного преследования за мужеложство:

“Пускай в каждом конкретном случае врач решает, кто перед судом – больной или нет, но если перед судом человек, в отношении которого у нас нет никаких оснований полагать, что он болен, а он всё же пускается на такие вещи, мы говорим: " В нашей среде, господин хороший, тебе не место. В нашей среде, среде трудящихся, которые стоят на точке зрения нормальных отношений между полами, которые строят своё общество на здоровых принципах, нам господчиков этого рода не надо".

Кто же главным образом является нашей клиентурой по таким делам? Трудящиеся? Нет! Деклассированная шпана. (Весёлое оживление в зале, смех). Деклассированная шпана либо из отбросов общества, либо из остатков эксплуататорских классов. (Аплодисменты). Им некуда податься. (Смех). Вот они и занимаются …педерастией! (Смех).

Вместе с ними под этим предлогом в тайных поганых притончиках и притонах часто происходит и другая работа – контрреволюционная.

Вот почему этих дезорганизаторов наших новых общественных отношений, которые мы хотим создать среди людей, среди мужчин и женщин, среди трудящихся, этих господ мы отдаём под суд и устанавливаем до 5 лет лишения свободы”.

Так миф о преступности однополого влечения ядовитым цветом расцвёл на советской почве. С его помощью обществу привили крайнее предубеждение против сексуального инакомыслия. О том, что оно – наследие тоталитарного прошлого и Гулага, свидетельствует и тот факт, что гомофобная терминология в русском языке прочно спаянна с уголовным жаргоном.

Экскурс в историю необходимо дополнить упоминанием о двух важных обстоятельствах, отчасти противоречащих друг другу.

Следует признать, что зверские пытки, придуманные для подавления однополого влечения, так и не превратили ацтеков в образцово-гетеросексуальный народ. У древних евреев кара за гомосексуальность была хоть и не такой изощрённой, но не менее суровой, чем у индейских гомофобов. Библия предписывала забивать обоих партнёров камнями. Но и такими мерами не удавалось искоренить этот “грех”. Недаром же пророкам приходилось бичевать его вновь и вновь. Борьба с ним в любую эпоху и в любом месте земного шара оказывалась напрасной. Самая лютая казнь не удерживала людей от однополого влечения, хотя и делала его скрытным.

Но, с другой стороны, даже в обществе, максимально терпимом к гомосексуальности, всегда преобладают люди, настроенные к ней критически.

Эту двойственность удобнее всего проследить на примере Греции. В древней Элладе, как известно, гомосексуальная активность мужчин почти не уступала гетеросексуальной. У греков была особая концепция воспитания молодого поколения. Согласно ей зрелый мужчина должен был опекать кого-то из юношей и быть его любовником. По этому принципу строились, например, армии городов-государств Спарты и Фив. Там из любовных пар (старший и младший) создавались воинские подразделения. Отсюда понятны славословия гомосексуально ориентированного Платона в адрес однополой любви: “Я утверждаю, что если возлюбленный совершит какой-нибудь недостойный поступок или по трусости спустит обидчику, он меньше страдает, если уличит его в этом кто угодно, только не его молодой любимец. <...> Избегая всего постыдного и соревнуясь друг с другом, сражаясь вместе, такие люди даже и в малом числе могут побеждать любого противника: ведь покинуть строй или бросить оружие влюблённому легче при ком угодно, чем при любимом, и нередко он предпочитает смерть такому позору” (Платон, 1965).

В последние десятилетия терпимость к однополым связям стала в Греции вновь настолько очевидной, что бросается в глаза туристам. В журнале “Арго” В. Сафронов пишет (1996): “Отношение греков к гомосексуальности хорошо выразил один местный житель – очень умный и много повидавший в жизни человек: " Если ты спросишь парня независимо от того, гей он или нет: " Ты не голубой? ", он почти наверняка ответит: " Нет! ". Если ты ему же предложишь провести вместе ночь, очень вероятно, что он согласится". Проявлять гомосексуальность на людях не принято, быть с парнем в постели – вполне возможно. И ещё: быть активным можно с любым, быть пассивным лучше всего с близким человеком и по большому секрету”.

Кое-что на эту тему рассказывают пациенты. Одного из них, Андрея по прозвищу “Рембо” однажды “снял” дирижёр симфонического оркестра, приглашённый из Греции. После концерта они отправились в его гостиничный номер. Юношу поразила метаморфоза, произошедшая на его глазах. Из грубого диктатора и “гиперролевого самца”, каким казался грек, он вдруг превратился в любовника, нежного и чуткого в обеих ролях, активной и пассивной.

– А вот его фотография, – сказал Андрей, протягивая изображение мужчины 33–35 лет, похожего, скорее, на боксёра среднего веса, чем на человека от искусства. Лысоватая, как у Цезаря, голова, умные серые глаза, волосатая грудь в вороте рубахи – ничто не выдавало в нём его гомосексуальности. На обороте снимка было несколько английских фраз, посвящённых юному русскому любовнику, и пара стихотворных строк на новогреческом.

Казалось бы, подобные факты позволяют утверждать, что грекам свойственна особая склонность к однополой любви. Но даже в античной культуре наблюдалось насмешливое, а порой и враждебное отношение к геям, в особенности к пассивным партнёрам. Такова, например, зарисовка Лукиана:

“ – Вот он, сам Евкрат, человек почтенного возраста, – лежит под собственным рабом.

– Великий Зевс! Что я вижу! С чёрного хода! Какое нечеловеческое сластолюбие и разврат! ”

Позорной считалась неспособность мужчины к гетеросексуальной активности. Характерна забавная перебранка двух молодых любовников в романе римлянина Петрония Арбитра “Сатирикон”. Один называет другого “женоподобной шкурой”. Второй уличает своего любовника в том, что тот не вступал в контакт “с порядочной женщиной, даже в те времена, когда ты был ещё способен к этому! ”

Словом, не стоит так уж безоговорочно принимать уверения гомосексуальных авторов, о том, что однополые любовники полностью равноправны как в сексе, так и в оценке окружающих, какую бы роль в половом акте они не предпочитали. Уже в античную эпоху отчётливо наблюдалась дихотомия (с греческого “деление целого на две части”) по отношению к активным и пассивным партнёрам. У греков царила бинарная гендерная система: признавались только две роли – мужская и женская. Всё, что не вписывалось в эту схему, порицалось. Партнёр, выполнявший в однополом сексе активную роль, расценивался как эталон мужественности. Пассивный же, если он вышел из подросткового возраста, напротив, считался неполноценным, даже извращённым человеком.

Социальные причины, вызвавшие появление подобной дихотомии в истории человечества, становятся понятными из анализа древней мифологии. Так, мифы об андрогинах уточняли роль обоих полов в деторождении. В их основе лежит историческое открытие: люди выяснили, что у ребёнка есть не только мать, но и отец. То, что сейчас известно даже детям, долго оставалось тайной для человечества. Роль материнства была очевидной всегда, но то, что зачатие результат полового акта и попадания спермы в половые пути женщины, стало известно лишь в ходе наблюдений над одомашненными животными. Это случилось в эпоху перехода от собирательства к скотоводству и земледелию. То была переломная эра в истории, когда власть перешла от женщин к мужчинам. С победой патриархата дети, которых прежде учитывали по материнской линии, стали причисляться к родне отца, получив при этом право наследовать отцовское имущество.

Становление новых отношений не обходилось без ожесточённой борьбы. Из глубины веков до нас дошли легенды и сказания, ставящие под сомнение роль каждого из полов в деторождении. Многим религиям присущи мифы о непорочном зачатии. Их идеологическая направленность очевидна: участие отца в деторождении, мол, вовсе не обязательно. Сохранились и контрмифы, придуманные мужчинами. Так, нартский богатырь Сослан был рождён не женщиной, а каменной глыбой, на которую упало семя охваченного похотью мужчины. Подобные же сказания есть и у других народов. Разумеется, древние идеологические споры сейчас не актуальны, но дихотомия, свойственная патриархальному мышлению, процветает и поныне. В авторитарном обществе она оправдывает власть мужчин. Именно по её меркам осуждается их пассивная роль в однополом акте.

Повторим: подобная дихотомия в античном мире – свидетельство того, гомосексуальная активность далека от безоговорочного признания даже в обществе, максимально терпимом к однополым связям. В тоталитарной России такой подход принял утрированно агрессивный характер. Сконструированный по жёстким канонам уголовного мира, он и поныне царит в общественном сознании. Забегая вперёд, заметим, что эта дихотомия отражает не столько подлинное положение дел, сколько общественное заблуждение. Обсуждение этого парадокса крайне важно и потому мы будем возвращаться к нему многократно.

Итак, вопреки тому, что гомосексуальная активность порой запрещалась или, напротив, поощрялась по религиозным и политическим мотивам, всегда находились люди, наделённые исключительно гетеро- или гомосексуальной ориентацией. Это заставляет предположить, что её характер определяется у них не столько воспитанием, модой и другими социальными факторами, сколько индивидуальными биологическими предпосылками.

Приведенная точка зрения разделяется далеко не всеми. Как никакая другая ветвь медицины, сексология богата мифами, большая часть которых связана с гомосексуальностью. Свою лепту в мифотворчество вносят политики и юристы, и, как ни странно, врачи и психологи. Мифы предлагаются в качестве руководства в целом ряде областей науки, медицины и права. Очевидна необходимость их детального критического обсуждения.

 


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2017-05-11; Просмотров: 498; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.028 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь