ОБЗОР ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ПО ВОПРОСАМ ЧАСТНОГО ПРАВА ЗА ОКТЯБРЬ 2016 Г.

 

А.Г. КАРАПЕТОВ, Е.М. ФЕТИСОВА,

С.В. МАТВИЕНКО, М.В. БОНДАРЕВСКАЯ

 

Извлечение из Дайджеста новостей российского и зарубежного частного права Юридического института " М-Логос" < 1>. Обзор подготовили: А.Г. Карапетов, директор Юридического института " М-Логос", доктор юридических наук; Е.М. Фетисова, магистр юриспруденции, кандидат юридических наук; С.В. Матвиенко, магистр юриспруденции, кандидат юридических наук; М.В. Бондаревская, магистр юриспруденции, аспирант кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Отобраны наиболее интересные определения Верховного Суда РФ.

--------------------------------

< 1> Подписаться на Дайджест можно здесь: http: //www.m-logos.ru/publications_pravo.

 

Практика Судебной коллегии по экономическим спорам

Верховного Суда РФ

 

Определение Верховного Суда РФ

от 02.11.2016 N 306-ЭС16-4741

 

Заключение договора об отступном в отношении имущества, на которое наложен арест, является правомерным, нелегитимными могут быть признаны только действия по фактической передаче в собственность другого лица имущества, распоряжаться которым в силу примененного судебными приставами-исполнителями ареста запрещено.

2. Признание договора недействительным не влечет автоматического признания третейской оговорки недействительной. Действительность арбитражной оговорки не зависит от действительности основного договора. Основания недействительности арбитражной оговорки чаще всего носят самостоятельный характер и оцениваются судом отдельно (например, пороки воли при заключении третейского соглашения или нарушение арбитрабельности споров) и только в определенных случаях могут совпадать с основаниями недействительности договора в целом (в частности, при выявлении фальсификации).

1. Районным судом по иску банка к обществам о взыскании задолженности по кредитному договору и об обращении взыскания на заложенное имущество приняты обеспечительные меры в виде наложения ареста на принадлежащее благотворительному фонду недвижимое имущество (базу отдыха и земельный участок).

Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии зарегистрировано обременение в виде ареста.

Согласно ч. 3 ст. 80 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ " Об исполнительном производстве" (далее - Закон об исполнительном производстве) арест на имущество должника применяется: 1) для обеспечения сохранности имущества, которое подлежит передаче взыскателю или реализации; 2) при исполнении судебного акта о конфискации имущества; 3) при исполнении судебного акта о наложении ареста на имущество, принадлежащее должнику и находящееся у него или у третьих лиц. При этом в силу ч. 4 названной статьи арест имущества должника включает запрет распоряжаться имуществом, а при необходимости - ограничение права пользования имуществом или его изъятие. Вид, объем и срок ограничения права пользования имуществом определяются судебным приставом-исполнителем в каждом случае с учетом свойств имущества, его значимости для собственника или владельца, характера использования, о чем судебный пристав-исполнитель делает отметку в постановлении о наложении ареста на имущество должника и (или) акте о наложении ареста (описи имущества).

Таким образом, при наложении ареста должник в обязательном порядке (при отсутствии указаний судебным приставом-исполнителем в постановлении о наложении ареста на имущество должника об ограничении прав владения и пользования имущества) лишается права распоряжения арестованным имуществом.

В то же время заключение сделок с арестованным имуществом не запрещено, поскольку не относится к юридически значимым действиям по распоряжению имуществом в отсутствие акта передачи имущества, в отношении которого такая сделка совершена. Такой вывод подтверждается позицией, изложенной в Постановлении Президиума ВАС РФ от 16.09.2008 N 6343/08 по делу N А59-2533/02-С23, в котором Суд заключил, что внесение в реестр сведений об аресте имущества исключает правомерность его передачи и регистрации перехода права собственности на него.

Указанное дело рассмотрено Судом по требованию о признании недействительным договора купли-продажи нежилого здания и применении последствий недействительности этой сделки в связи с тем, что на момент фактической передачи имущества во исполнение договора купли-продажи и государственной регистрации перехода права собственности на него к покупателю имущество находилось под арестом. Кроме того, необходимо учесть, что право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором (п. 1 ст. 223 ГК РФ). Таким образом, заключение договора об отступном в отношении имущества, на которое наложен арест, является правомерным, нелегитимными могут быть признаны только действия по фактической передаче в собственность другого лица имущества, распоряжаться которым в силу примененного судебными приставами-исполнителями ареста запрещено.

Поскольку в спорных правоотношениях имело место только заключение договора об отступном, в то время как фактической передачи недвижимого имущества, на которое наложен арест, не состоялось, выводы судов о том, что оспариваемая сделка (договор об отступном) является ничтожной по смыслу ст. 168 ГК РФ как совершенная в отношении имущества, распоряжение которым запрещено, неверны.

2. Также в качестве основания отмены решения третейского суда суды назвали предусмотренный п. 1 ч. 2 ст. 233 АПК РФ, действовавшей в период спорных правоотношений, критерий недействительности третейского соглашения по основаниям, закрепленным в федеральном законе. При этом суды отметили, что недействительность договора об отступном влечет недействительность третейского соглашения.

Данный вывод является неверным ввиду того, что третейское соглашение - это соглашение, устанавливающее взаимные права и обязанности сторон по вопросам способа, формы и процедуры разрешения возможного спора, а не определяющее взаимные гражданские права и обязанности сторон, хотя и заключенное в форме гражданско-правового договора. В силу этой природы третейское соглашение носит автономный от основного договора характер (п. 1 ст. 17 Федерального закона от 24.07.2002 N 102-ФЗ " О третейских судах в Российской Федерации" ). Следовательно, признание договора недействительным в том случае, когда имеются такие основания, не влечет автоматического признания третейской оговорки недействительной. Действительность арбитражной оговорки не зависит от действительности основного договора.

Основания недействительности арбитражной оговорки в большинстве случаев носят самостоятельный характер и оцениваются судом самостоятельно (например, пороки воли при заключении третейского соглашения или нарушение арбитрабельности споров) и только в определенных случаях могут совпадать с основаниями недействительности договора в целом (в частности, при выявлении фальсификации).

 

Определение Верховного Суда РФ

от 03.10.2016 N 305-ЭС16-6006(4)

 

Положения ст. 190 ГК РФ не препятствуют сторонам определить срок исполнения обязательства в качестве периода с момента наступления того или иного объективного обстоятельства. В то же время если договор долевого участия в строительстве устанавливает срок исполнения обязательства застройщика по передаче квартир инвестору и одновременно определяет планируемый срок окончания строительства, то с учетом правил толкования договора следует прийти к выводу о том, что застройщик попадает в просрочку по истечении указанного периода после того, как дом должен был быть введен в эксплуатацию согласно условиям договора. Иное толкование фактически означало бы, что застройщик не связан установленными договором сроками строительства объекта недвижимости, а предусмотренная законом и договором неустойка в целом не стимулирует его к своевременному исполнению своих обязательств, равно как не обеспечивает защиту прав и законных интересов дольщиков.

Статьей 190 ГК РФ установлены общие правила определения сроков в гражданском праве.

При этом указанные положения не исключают возможности субъектов гражданского оборота определять срок смешанным образом, в частности путем сочетания конкретного события с промежутком времени.

Разрешая обособленный спор в соответствующей части, суды исходили из того, что по условиям спорных договоров основания для взыскания неустойки возникают по истечении двух месяцев с момента наступления события, которым являлся ввод дома в эксплуатацию. Данное событие суды рассматривали как объективное обстоятельство.

Вместе с тем положениями договоров сроки ввода дома в эксплуатацию четко определены. Так, например, по договору N ПЗ-5/4-79, 69 застройщик обязался получить соответствующее разрешение во II квартале (т.е. до 30 июня) 2013 г. Следовательно, исходя из системного толкования условий договора должник был обязан передать участнику долевого строительства квартиру не позднее 31.08.2013. Именно после этого момента в случае непередачи квартиры может быть начислена неустойка.

В связи с этим отказ судов в удовлетворении требования о взыскании неустойки лишь по тому основанию, что дом не введен в эксплуатацию, является неправомерным. Такое толкование договоров долевого участия в строительстве противоречит положениям ст. 431 ГК РФ и фактически означает, что застройщик не связан установленными договором сроками строительства объекта недвижимости, а предусмотренная законом и договором неустойка в целом не стимулирует его к своевременному исполнению своих обязательств, равно как не обеспечивает защиту прав и законных интересов дольщиков.

 

Определение Верховного Суда РФ

от 04.10.2016 N 305-ЭС16-6934

 

Расходы, понесенные на юридическую помощь в связи с ведением дела об административном правонарушении, подлежат взысканию по правилам ст. 15 и 1069 ГК РФ о возмещении вреда. Эти расходы не могут быть взысканы за счет казны, если при привлечении к административной ответственности за нарушение Правил дорожного движения, установленное средствами автоматической видеофиксации, было доказано, что соответствующим принадлежащим привлекаемому к ответственности лицу транспортным средством управляло третье лицо. Такие расходы подлежат взысканию собственником транспортных средств с указанных третьих лиц.

Взыскиваемая сумма представляет собой расходы гражданина на юридическую помощь, понесенные в рамках дел об административных правонарушениях в области дорожного движения, которые рассмотрены с его участием судами общей юрисдикции. Заявленные расходы на юридическую помощь подлежат взысканию по правилам, предусмотренным ст. 15, 1069 ГК РФ, для возмещения вреда.

Такой порядок взыскания судебных издержек, понесенных в рамках дел об административных правонарушениях, допускается судебным толкованием применения к подобным издержкам упомянутых правовых норм.

Предъявляемые на основании названных правил убытки носят характер ответственности и могут быть взысканы при установлении судом определенного юридического состава, включающего наличие незаконных действий обязанного лица, возникновение у потерпевшего неблагоприятных последствий, причинно-следственную связь между действиями и убытками.

За административные правонарушения в области дорожного движения в случае фиксации их работающими в автоматическом режиме специальными техническими средствами, имеющими функции фото- и киносъемки, видеозаписи, средствами фото- и киносъемки, видеозаписи к административной ответственности привлекаются собственники (владельцы) транспортных средств, при использовании которых нарушение допущено (ч. 1 ст. 2.6.1 КоАП РФ).

Именно в изложенном законом порядке и в соответствии с ним органы внутренних дел выявили нарушения, совершенные с использованием транспортных средств, принадлежащих лицу, уступившему организации данное требование, и привлекли к ответственности само лицо, что указывает на правомерный характер действий органов.

Привлечение к ответственности собственников в случае технической фиксации нарушения обусловлено объективным характером нарушения и презумпцией использования транспортного средства его собственником. Вместе с тем в качестве защиты от неосновательного наказания закон предусматривает освобождение собственника от административной ответственности за технически зафиксированное нарушение, если в результате обжалования акта о привлечении к ответственности будет доказано использование транспортного средства другим лицом (ч. 2 ст. 2.6.1 КоАП РФ).

Прекращение судами общей юрисдикции дел об административных правонарушениях в отношении собственника транспортных средств позволяет требовать в самостоятельном исковом порядке возмещения понесенных при рассмотрении этих дел издержек, на что правильно указали суды в принятых по данному спору обжалуемых судебных актах.

МВД России не является лицом, ответственным за возмещение расходов собственника транспортных средств. Лицами, по вине которых собственник транспортных средств вынужден был нести издержки, являются непосредственные нарушители Правил дорожного движения, управлявшие по воле собственника его транспортными средствами, а не сотрудники органов внутренних дел, действовавшие в рамках административного законодательства.

При отсутствии причинно-следственной связи между поведением должностных лиц МВД России и требуемыми убытками иск не подлежал удовлетворению за счет казны Российской Федерации.

 

Определение Верховного Суда РФ

от 04.10.2016 N 306-ЭС16-7779

 

В соответствии с п. 5 ст. 58 ГК РФ при преобразовании юридического лица одной организационно-правовой формы в юридическое лицо другой организационно-правовой формы права и обязанности реорганизованного юридического лица в отношении других лиц не изменяются, за исключением прав и обязанностей в отношении учредителей (участников), изменение которых вызвано реорганизацией. С учетом предусмотренных в законе последствий преобразования юридического лица это обстоятельство нельзя признать основанием для прекращения договора аренды и отсутствия у ответчика обязанности уплачивать арендную плату.

Между администрацией и ФГУП " РОСДОРНИИ" (арендатор) заключен договор аренды земельного участка " для завершения строительства и производственной деятельности гаража".

Впоследствии на основании приказа Министерства транспорта РФ тип государственного учреждения был изменен на автономное учреждение, а его наименование, соответственно, на федеральное автономное учреждение " Российский дорожный научно-исследовательский институт".

Отказ во взыскании части требования суды мотивировали изменением организационно-правовой формы юридического лица - арендатора, который после 20.08.2014 стал учреждением, и по этой причине в соответствии со ст. 39.9 ЗК РФ должен обладать земельным участком исключительно на праве постоянного (бессрочного) пользования.

В соответствии с п. 1 ст. 65 ЗК РФ использование земли в Российской Федерации является платным. Формами платы за использование земли выступают земельный налог и арендная плата.

Земельный налог согласно п. 1 ст. 388 НК РФ уплачивают организации и физические лица, обладающие земельными участками на праве собственности, праве постоянного (бессрочного) пользования или праве пожизненного наследуемого владения. Перечисленные права на земельный участок, в соответствии п. 1 ст. 131 ГК РФ, подлежат государственной регистрации.

Как разъяснено в п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 54 " О некоторых вопросах, возникших у арбитражных судов при рассмотрении дел, связанных с взиманием земельного налога", плательщиком земельного налога является лицо, которое в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним указано как обладающее правом собственности, правом постоянного (бессрочного) пользования либо правом пожизненного наследуемого владения на соответствующий земельный участок.

Кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 39.9 ЗК РФ предоставление земельного участка, находящегося в государственной или муниципальной собственности, в постоянное (бессрочное) пользование осуществляется на основании решения уполномоченного органа. В решении о предоставлении земельного участка в постоянное (бессрочное) пользование указывается кадастровый номер земельного участка, а также иные сведения о землепользователе (ч. 3 ст. 39.9 ЗК РФ). Однако решения уполномоченного органа о предоставлении ответчику земельного участка на праве постоянного (бессрочного) пользования земельным участком судам при рассмотрении дела представлено не было.

При таких обстоятельствах, в отсутствие государственной регистрации права постоянного (бессрочного) пользования земельным участком за ответчиком, это право у последнего не возникло, в связи с чем оснований считать его плательщиком земельного налога не имелось.

Кроме того, в соответствии с п. 5 ст. 58 ГК РФ при преобразовании юридического лица одной организационно-правовой формы в юридическое лицо другой организационно-правовой формы права и обязанности реорганизованного юридического лица в отношении других лиц не изменяются, за исключением прав и обязанностей в отношении учредителей (участников), изменение которых вызвано реорганизацией.

С учетом предусмотренных в законе последствий преобразования юридического лица указанное обстоятельство нельзя признать основанием для прекращения договора аренды и отсутствия у ответчика обязанности уплачивать арендную плату.

 

Определение Верховного Суда РФ

от 06.10.2016 N 305-ЭС16-7657

 

Неустойка за просрочку исполнения обязательства, исполняемого по частям, не может исчисляться от цены всего договора в целом. Такая неустойка должна исчисляться только от стоимости тех частей, в отношении которых была допущена просрочка.

Для ситуаций, при которых подрядчик допустил просрочку в выполнении работ по государственному контракту, Президиум ВАС РФ сформулировал правовую позицию, согласно которой начисление неустойки на общую сумму государственного контракта без учета надлежащего исполнения части работ противоречит принципу юридического равенства, предусмотренному п. 1 ст. 1 ГК РФ, поскольку создает преимущественные условия кредитору, которому, следовательно, причитается компенсация не только за не исполненное в срок обязательство, но и за те работы, которые были выполнены надлежащим образом (Постановление от 15.07.2014 N 5467/2014).

Судебная коллегия, принимая во внимание сформировавшуюся судебную практику, полагает, что при рассмотрении настоящего спора, в котором просрочку в оплате работ допустил государственный заказчик, необходимо руководствоваться аналогичным подходом.

Из условий государственного контракта следует, что стороны предусмотрели исполнение обязательств по частям. В связи с этим неустойка должна исчисляться не от всей суммы контракта, а только от стоимости тех этапов работ, которые не были в полном объеме оплачены заказчиком.

При этом Судебная коллегия учитывает и то обстоятельство, что в рамках иного дела по иску государственного заказчика к обществу о взыскании неустойки за нарушение сроков выполнения обязательств по тому же государственному контракту суды исчислили неустойку не от всей суммы контракта, а только от стоимости тех этапов, которые были выполнены подрядчиком с просрочкой.

По этой причине применение в рассматриваемом деле обратного подхода привело бы к существенным нарушениям баланса интересов сторон одного обязательства, а институт неустойки превратился бы в способ обогащения одной стороны договора за счет другой, что недопустимо и противоречит ее компенсационной функции.

 

Определение Верховного Суда РФ

от 06.10.2016 N 305-ЭС16-8204

 

Если после совершения сделки уступки будущего права, но до возникновения самого права и оснований для его перехода цессионарию против цедента возбуждается дело о банкротстве, то переход права по такому договору невозможен и соответствующее право оказывается в конкурсной массе цедента.

Иностранная компания в ходе рассмотрения дела N А40-91248/2014 о взыскании с Правительства Москвы 3 433 582 долл. США неосновательного обогащения придерживалась позиции об уступке по соглашению от 13.08.2002 именно будущего требования. Так, она, возражая против заявления Правительства Москвы о пропуске срока исковой давности, указывала на то, что до момента вступления в силу решения от 06.08.2012 по делу N А40-73164/2012 (до 10.01.2014) у компании не возникло право требовать возврата каких-либо сумм, уплаченных ранее по еще не измененному судом инвестиционному контракту. Эти доводы были поддержаны судами при разрешении спора по делу N А40-91248/2014, что, в свою очередь, позволило признать иск поданным в пределах срока исковой давности и удовлетворить требования, заявленные иностранной компанией к Правительству Москвы.

Правовая квалификация сделки, данная судом по ранее разрешенному спору, хотя и не образует преюдиции по смыслу ст. 69 АПК РФ, но учитывается судом, рассматривающим второе дело. Если суд, разрешающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы. В анализируемом случае не имеется объективных причин для того, чтобы сделать выводы, противоположные выводам по делу N А40-91248/2014, и признать договор цессии от 13.08.2012 договором уступки существующего, а не будущего требования.

До открытия конкурсного производства требование к Правительству Москвы о возврате неосновательного обогащения не возникло и, следовательно, не могло перейти от банка к иностранной компании. После открытия в отношении должника конкурсного производства это требование поступило в конкурсную массу, а обязательство банка по его передаче иностранной компании трансформировалось в денежное (при наличии со стороны иностранной компании встречного предоставления в пользу банка за уступаемое последним требование). При названных обстоятельствах стало невозможным наступление основного предусмотренного договором цессии правового последствия в виде перехода требования от цедента к цессионарию.

Подобный переход требования не соответствовал бы п. 1 ст. 131, абз. 7 п. 1 ст. 126, ст. 134 и 142 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ " О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве).

При ином подходе вопреки правилам ст. 61.3, 134 и 142 Закона о банкротстве следовало бы признать допустимым преимущественное (по отношению к другим кредиторам) удовлетворение обязательства перед иностранной компанией, трансформировавшегося в денежное.

Материальный интерес конкурсного управляющего банком в настоящем деле заключался в признании за банком права на получение неосновательного обогащения от Правительства Москвы ввиду невозможности перехода требования к иностранной компании в процедуре конкурсного производства. Поэтому иск конкурсного управляющего, сформулированный им как иск о признании недействительным перехода требования, по своему характеру, целевой направленности и условиям предъявления, по сути, является иском о признании за банком права на имущественное требование к третьему лицу (ст. 12 ГК РФ).

При разрешении такого иска судам следовало констатировать невозможность перехода требования в процедуре конкурсного производства (незаконность перехода требования) и с учетом положений п. 1 ст. 2 АПК РФ о задачах судопроизводства в арбитражных судах, недопустимости преимущественного удовлетворения требований одних кредиторов банка перед другими, а также смысла разъяснений, данных в абз. 1 п. 29 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 " О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона " О несостоятельности (банкротстве)", рассмотреть вопрос о восстановлении нарушенного права банка путем признания за ним права на получение 3 433 582 долл. США с Правительства Москвы. В случае если Правительство Москвы, действуя добросовестно, во исполнение вступившего в законную силу судебного решения уже перечислило эту сумму иностранной компании, к отношениям цессионария (иностранной компании), получившего исполнение, и цедента (банка), которому это исполнение причиталось, подлежали применению положения главы 60 ГК РФ.

Однако фактические обстоятельства, связанные с состоянием расчетов Правительства Москвы по спорному требованию, судами не устанавливались.

 

Определение Верховного Суда РФ

от 06.10.2016 N 305-ЭС16-8210

 

Начисление процентов годовых по правилам ст. 395 ГК РФ на сумму не выплаченного в срок аванса не допускается, если иное не установлено прямо в договоре. Такие проценты по возмездному договору по общему правилу начисляются только с момента, когда должник по денежному обязательству получил соответствующее встречное предоставление.

Из п. 1 ст. 539, п. 1 ст. 541, ст. 544 ГК РФ следует, что абонент (потребитель) по договору энергоснабжения обязан оплачивать фактически принятое количество энергии в соответствии с данными ее учета (если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или соглашением сторон). Порядок расчетов за энергию определяется законом, иными правовыми актами или соглашением сторон.

В соответствии с п. 40, 44, 65(1), 79 Основных положений N 442 (Постановление Правительства РФ от 04.05.2012 N 442 " О функционировании розничных рынков электрической энергии, полном и (или) частичном ограничении режима потребления электрической энергии" ) поставка электроэнергии разбивается на расчетные периоды, равные одному месяцу. Определение объема взаимных обязательств поставщика и потребителя электроэнергии (в том числе объема поставленной энергии и, как следствие, ее стоимости) осуществляется по итогам каждого расчетного периода.

Нормативный порядок расчетов за электроэнергию, поставляемую гарантирующим поставщиком, предусматривает два промежуточных платежа до 10-го и до 25-го числа расчетного месяца (т.е. месяца, в котором осуществляется поставка), и окончательный платеж до 18-го числа месяца, следующего за расчетным. При этом фактически поставленный объем определяется только за расчетный период и оплачивается третьим платежом (п. 82, 83, 136 Основных положений N 442).

Согласно п. 3 ст. 486 ГК РФ продавец вправе потребовать от покупателя, не оплатившего своевременно переданный товар, как оплаты товара, так и уплаты процентов по ст. 395 ГК РФ, в соответствии с которой предусмотрена ответственность за пользование чужими денежными средствами вследствие просрочки в их уплате на сумму этих средств.

Из п. 54 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 " О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" следует, что в случае, когда покупатель своевременно не оплачивает фактически принятое через присоединенную сеть количество электрической энергии в соответствии с данными учета, к покупателю в соответствии с п. 3 ст. 486, абз. 1 п. 4 ст. 488 ГК РФ применяется мера ответственности, установленная ст. 395 Кодекса: на сумму, уплата которой просрочена, покупатель обязан уплатить проценты со дня, когда по договору товар должен быть оплачен, до дня оплаты товара покупателем, если иное не предусмотрено ГК РФ или договором купли-продажи.

Таким образом, для целей расчетов юридический факт передачи энергии как товара возникает по окончании расчетного периода в момент фиксации объема поставки. Ответственность в виде уплаты процентов по ст. 395 ГК РФ наступает в случае просрочки оплаты переданного товара.

Условия договора между сторонами настоящего спора о порядке оплаты электроэнергии аналогичны нормативно установленным.

Сбытовая компания потребовала привлечь сетевую компанию к ответственности по ст. 395 ГК РФ за несвоевременную оплату поставленной электроэнергии, посчитав таковой просрочку уплаты авансовых (промежуточных) платежей. В то же время факт поставки электроэнергии ни к 10-му, ни к 25-му числу не подлежал фиксации и не был зафиксирован. С обязанностью сетевой компании уплатить предварительный платеж, исчисленный от ориентировочного объема поставляемой электроэнергии за текущий месяц, не корреспондировала обязанность сбытовой компании поставить к этой дате определенное количество электроэнергии.

При таких обстоятельствах несвоевременное осуществление первого и второго платежей не является достаточным основанием для привлечения сетевой компании к ответственности по ст. 395 ГК РФ за просрочку в оплате поставленной электроэнергии.

 

Определение Верховного Суда РФ

от 07.10.2016 N 304-ЭС16-8563

 

Положения ст. 1233 и 1235 ГК РФ допускают предоставление правообладателем права на использование результата интеллектуальной деятельности только на основании лицензионного договора, заключенного в установленном порядке. Эти правила применяются и к тем случаям, когда патент на полезную модель выдан до вступления в силу части четвертой ГК РФ.

Общество " Корсар-ОЕВ" обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением к обществу " Научно-исследовательский институт полупроводниковых приборов" о взыскании 2 988 000 руб. убытков в виде упущенной выгоды в связи с незаконным использованием технических решений, защищенных патентами на полезную модель.

Удовлетворяя заявленные исковые требования, суд первой инстанции исходил из наличия совокупности условий, необходимых для удовлетворения иска о взыскании убытков, а также из того, что заключение между истцом и ответчиком договоров от 14.10.2004 и от 06.06.2006 N 1-нтп не свидетельствует о передаче права использования полезных моделей по патентам Российской Федерации N 43706 и 53516, поскольку они не были зарегистрированы в установленном порядке в качестве лицензионных договоров.

Отменяя принятые по делу судебные акты и направляя дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, Суд по интеллектуальным правам указал, что несмотря на то, что заключенные между сторонами договоры от 14.10.2004 и от 06.06.2006 N 1-нтп не являются лицензионными и не свидетельствуют об отчуждении исключительного права, из их положений усматривается, что воля общества " Корсар-ОЕВ" была направлена на предоставление права использования конкретных технических решений обществу " Научно-исследовательский институт полупроводниковых приборов". Это свидетельствует о том, что правообладатель согласился на использование последним обществом аппаратов " ГЕСКА-ПЦ", выразив свое согласие в письменной форме, в связи с чем вывод судов о наличии оснований для привлечения ответчика к гражданско-правовой ответственности за незаконное (без согласия правообладателя) использование объектов интеллектуальной собственности сделан с нарушением норм материального права.

Между тем Судом по интеллектуальным правам не учтено следующее.

На основании положений ст. 5 Федерального закона от 18.12.2006 N 231-ФЗ " О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" часть четвертая ГК РФ применяется к правоотношениям, возникшим после введения ее в действие. По правоотношениям, возникшим до введения в действие этой части, она применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения ее в действие.

Учитывая, что патенты на полезные модели были выданы до 01.01.2008 (дня вступления в силу части четвертой ГК РФ), а факты нарушения исключительных прав истца имели место после этой даты, применению подлежат как положения части четвертой ГК РФ, так и законодательство, которое действовало до принятия указанного нормативного правового акта.

Пунктом 1 ст. 1233 ГК РФ определено, что правообладатель может распорядиться принадлежащим ему исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации любым не противоречащим закону и существу такого исключительного права способом, в том числе путем его отчуждения по договору другому лицу (договор об отчуждении исключительного права) или предоставления другому лицу права использования соответствующих результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в установленных договором пределах (лицензионный договор).

Согласно редакции ГК РФ, действовавшей до 2014 г., договор об отчуждении патента, лицензионный договор, а также другие договоры, посредством которых осуществляется распоряжение исключительным правом на изобретение, полезную модель или промышленный образец, заключаются в письменной форме и подлежат государственной регистрации в федеральном органе исполнительной власти по интеллектуальной собственности (ст. 1369 ГК РФ).

Пунктом 6 ст. 1232 ГК РФ в редакции, действовавшей до 2014 г., предусмотрено, что несоблюдение требования о государственной регистрации договора об отчуждении исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации либо договора о предоставлении другому лицу права использования такого результата или такого средства влечет недействительность соответствующего договора.

На основании вышеизложенных норм выводы судов первой и апелляционной инстанций о том, что заключенные между истцом и ответчиком договоры от 14.10.2004 и 06.06.2006 N 1-нтп не являются лицензионными и не свидетельствуют об отчуждении исключительного права, можно считать правомерными и основанными на материалах дела.

Суд по интеллектуальным правам, согласившись с выводами судов первой и апелляционной инстанций о том, что данные договоры не являются лицензионными, тем не менее отменил судебные акты, указав, что эти договоры подтверждают согласие правообладателя на использование полезных моделей и правообладатель имеет право на вознаграждение за такое использование. Этот вывод Суда по интеллектуальным правам противоречит положениям ст. 1233 и 1235 ГК РФ, предусматривающим предоставление правообладателем права на использование результата интеллектуальной деятельности только на основании лицензионного договора, заключенного в установленном порядке.

При этом наличие в договорах пунктов о заключении в будущем лицензионных договоров на определенных условиях не означает согласования предмета и других существенных условий лицензионного договора. Каких-либо действий, направленных на заключение лицензионного договора на основании договоров, стороны не совершали.

 

Определение Верховного Суда РФ

от 10.10.2016 N 302-ЭС16-7818

 

Если в договоре поручительства поручитель согласился отвечать по долгам заемщика в рамках договора кредитной линии, предусматривавшего общий лимит кредитной линии и определенные условия получения заемщиком кредитных средств в пределах этого лимита, то увеличение объема выделенных заемщику средств в пределах общего лимита в результате соблюдения заемщиком указанных условий не свидетельствует об изменении основного обязательства, влекущем увеличение ответственности поручителя.

Кредитные средства выдавались заемщику в виде невозобновляемой кредитной линии в соответствии с требованиями действовавшего в спорный период Положения Банка России от 31.08.1998 N 54-П о порядке предоставления (размещения) кредитными организациями денежных средств и их возврата (погашения).

Таким образом, вследствие открытия кредитной линии в согласованное заемщиком и банком время (период доступности) заемщик вправе востребовать, а банк обязан предоставить кредитный транш в пределах оговоренного лимита при соблюдении заемщиком прочих условий получения транша, если таковые имеются в кредитном договоре.

Действия банка по выдаче конкретных сумм кредита (траншей) в пределах лимита выдачи, осуществляемые после выполнения заемщиком условий, предусмотренных договором об открытии кредитной линии, представляют собой действия по исполнению обязательства банка, вытекающего из уже заключенного договора.

В рассматриваемом случае в кредитном договоре, по сути, был установлен порядок выборки заемщиком общего объема финансирования, доступного по кредитной линии. Согласно этому порядку очередной транш мог быть получен обществом " Леспром" на основании его заявки (распоряжения) в пределах не использованного заемщиком лимита выдачи и ограничивался (с учетом ранее полученных траншей) стоимостью заложенного имущества. Включение в текст кредитного договора перечня имущества, подлежащего передаче заемщиком в залог изначально (для целей получения им первых траншей), а также последующее изменение (расширение) этого перечня (для реализации права заемщика на выборку кредитных средств в пределах всего заранее оговоренного лимита выдачи) сами по себе не свидетельствовали об изменении условий кредитования, зафиксированных в указанном кредитном договоре на момент его заключения. При этом лимит выдачи в течение всего периода доступности оставался постоянным.

Фактически состоявшееся расширение перечня закладываемого имущества осуществлено в соответствии с первоначальными закрепленными в кредитном договоре договоренностями о порядке выдачи денежных средств отдельными траншами в рамках одной кредитной линии с неизменным лимитом выдачи.

В свою очередь, по условиям договора поручительства общество " Руслеспром" (поручитель) согласилось отвечать перед Сбербанком за исполнение обществом " Леспром" (заемщиком) обязательств по возврату всех траншей, полученных по кредитной линии в пределах лимита выдачи, а также по уплате процентов за пользование заемными средствами и других обязательств в том же объеме, что и основной должник.

Общество " Руслеспром" было ознакомлено с кредитным договором. Оно доподлинно знало как об общем лимите выдачи по нему (9 500 000 долл. США), который был зафиксирован на день дачи поручительства и впоследствии не изменялся, так и о том, что при предоставлении обществом " Леспром" дополнительного залогового обеспечения у заемщика возникнет право на получение очередных траншей (вплоть до исчерпания лимита выдачи по кредитной линии). При этом общество " Руслеспром" выразило согласие отвечать за исполнение заемщиком обязательств именно на таких условиях кредитования, заключив договор поручительства по соглашению об открытии кредитной линии с лимитом выдачи в 9 500 000 долл. США.

Таким образом, предоставление заемщиком дополнительного обеспечения для получения очередных траншей не могло быть квалифицировано судами как изменение основного обязательства, влекущее увеличение ответственности поручителя и требующее согласия последнего.

Поскольку лимит выдачи (9 500 000 долл. США) Сбербанком и обществом " Леспром" не был превышен, у судов отсутствовали правовые основания считать на основании п. 1 ст. 367 ГК РФ договор поручительства и вытекающие из него обязательства прекратившимися либо невозникшими (в оспариваемой обществом " Руслеспром" части).

 

Определение Верховного Суда РФ

от 12.10.2016 N 306-ЭС16-3611

 

Положения Закона о банкротстве, дающие банку право возбуждать дело о банкротстве против заемщика без представления решения суда о взыскании долга, распространяются и на тех кредиторов, которые приобрели права к заемщику в результате цессии.

Федеральным законом от 29.12.2014 N 482-ФЗ в новой редакции изложен п. 2 ст. 7 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ " О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), согласно абз. 2 которого право на обращение в арбитражный суд возникает у конкурсного кредитора - кредитной организации с даты возникновения у должника признаков банкротства.

По смыслу указанного регулирования кредитные организации вправе инициировать процедуру несостоятельности своего контрагента без представления в суд, рассматривающий дело о банкротстве, вступившего в законную силу судебного акта о взыскании долга в общеисковом порядке.

В рассматриваемом случае спорным является вопрос о том, вправе ли воспользоваться названным выше порядком возбуждения дела о банкротстве лица, не являющиеся кредитными организациями, но приобретшие у банка права к заемщику в результате цессии.

Согласно разъяснениям, изложенным в абз. 3 п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 " О свободе договора и ее пределах", норма права толкуется судом исходя из ее существа и целей законодательного регулирования, т.е. суд принимает во внимание не только буквальное значение содержащихся в ней слов и выражений, но и те цели, которые преследовал законодатель, устанавливая данное правило.

Как неоднократно указывал КС РФ, толкование закона правоприменителем не должно приводить к нарушению закрепленного в ст. 19 Конституции РФ принципа равенства (Постановления от 25.04.1995 N 3-П, от 11.03.1998 N 8-П, от 16.03.1998 N 9-П, от 15.06.1998 N 18-П, от 22.11.2001 N 15-П и др.).

При таких условиях толкование абз. 2 п. 2 ст. 7 Закона о банкротстве как обусловливающего возможность обращения с заявлением о признании должника банкротом (без представления судебного акта) только в связи с наличием у заявителя статуса кредитной организации являлось бы нарушением принципа равенства, поскольку предоставляло бы кредитным организациям ничем не объяснимые преференции при инициировании процедуры банкротства.

В связи с этим Судебная коллегия приходит к выводу, что в качестве критерия, допускающего возбуждение дела о банкротстве подобным способом, должен рассматриваться не статус кредитной организации, обращающейся с соответствующим заявлением, а реализуемая ею деятельность по осуществлению банковских операций на основании специального разрешения (лицензии) Банка России (абз. 1 ст. 1 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 " О банках и банковской деятельности" ).

Отличительная особенность предъявляемых кредитными организациями требований состоит в том, что эти требования, как правило, подтверждаются стандартными средствами доказывания, в связи с чем процесс доказывания их наличия и размера носит упрощенный характер.

Поэтому сам статус заявителя по делу о банкротстве, чьи требования вытекают из подобного рода деятельности, не имеет решающего значения при возникновении вопроса о допустимости применения абз. 2 п. 2 ст. 7 Закона о банкротстве. В таких случаях судам необходимо проверять, являются ли требования заявителя следствием реализации специальной правоспособности кредитной организации или связанными с ними требованиями (например, из обеспечительных сделок), и при установлении таковых - разрешать по существу вопрос об их обоснованности и введении процедуры несостоятельности.

 

Определение Верховного Суда РФ

от 13.10.2016 N 305-ЭС16-8619

 

Положения п. 2 и 5 ст. 313 ГК РФ, которые предусматривают обязанность кредитора принять платеж по просроченному денежному долгу за должника от третьего лица и суброгацию в этом случае прав кредитора к такому третьему лицу, применяются к тем ситуациям, когда такой платеж осуществлен после вступления в силу этих норм ГК (после 01.06.2015), несмотря на то что сами долги возникли до этого момента.

Юридически значимым обстоятельством для применения ст. 313 ГК РФ является не момент возникновения основного обязательства, как ошибочно полагали суды апелляционной инстанции и округа, а момент исполнения обязательства третьим лицом, который влечет возникновение прав и обязанностей у сторон правоотношений.

Федеральным законом от 08.03.2015 N 42-ФЗ ст. 313 ГК РФ с 01.06.2015 изложена в новой редакции, согласно которой кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, в случаях, если должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства, либо такое третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество. К третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в порядке суброгации (п. 2 и 5 ст. 313, ст. 387 ГК РФ).

В рассматриваемом случае имело место погашение просроченной задолженности ООО " Вега-В" перед ООО " СК Сервис", что в силу названных норм закона порождает у кредитора обязанность принять предложенное третьим лицом исполнение и является основанием для признания суброгации состоявшейся. Тот факт, что сама задолженность возникла до 01.06.2015, не препятствует применению к отношениям по погашению долга третьим лицом правил новой редакции ст. 313 ГК РФ.

 

Определение Верховного Суда РФ

от 17.10.2016 N 307-ЭС15-17721(4)

 

Из содержания п. 2 и 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве следует, что независимо от того, заключен ли договор залога в пределах шести либо одного месяца до возбуждения дела о банкротстве, а также после возбуждения данного дела, при наличии условий, предусмотренных абз. 2 и 3 п. 1 указанной статьи, такая сделка может быть оспорена как сделка с предпочтением и при этом недобросовестность залогодержателя не подлежит доказыванию.

2. Если договор залога был заключен за пределами периода предпочтительности, но зарегистрирован в рамках этого периода или после возбуждения дела о банкротстве, залог может быть оспорен как сделка с предпочтением. Если ранее орган государственной регистрации отказал в регистрации договора ипотеки, датой заключения договора ипотеки для целей определения ее соотнесения с периодом предпочтительности должна являться дата вступления в силу решения суда, обязывающего орган государственной регистрации произвести регистрацию договора ипотеки.

Обязанность банка выдать кредит по кредитной линии с точки зрения ст. 328 ГК РФ не является встречным исполнением в отношении обязанности заемщика предоставить обеспечение, хотя экономически эти обязанности обусловлены.

1. В целях правильного применения положений ст. 61.3 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ " О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) необходимо определить, какой характер имеет оспариваемая сделка, т.е. установить, какое сочетание прав и обязанностей сторон правоотношений опосредует ее содержание.

Оспаривая п. 1.2 дополнительного соглашения N 1 (которым определен перечень сделок, обеспечивающих кредит), а также договор ипотеки, конкурсный управляющий преследовал цель лишить требования Собинбанка, включенные в реестр, статуса залоговых, ссылаясь на преференциальный характер возникновения обеспечения.

По смыслу разъяснений, изложенных в абз. 8 п. 12 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 " О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона " О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление N 63), действия по установлению залога соответствуют как диспозиции абз. 2 п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве, поскольку направлены на обеспечение исполнения обязательства должника, возникшего до совершения оспариваемой сделки, так и абз. 3 названного пункта по причине того, что установление залога приводит к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим до совершения оспариваемой сделки.

Из содержания п. 2 и 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве следует, что независимо от того, совершена ли сделка в пределах шести либо одного месяца до возбуждения дела о банкротстве, а также после возбуждения данного дела, при наличии условий, предусмотренных абз. 2 и 3 п. 1 указанной статьи, недобросовестность контрагента по сделке не подлежит доказыванию (абз. 1 и 2 п. 12 Постановления N 63). Следовательно, при наличии соответствующих условий состав недействительности сделки с предпочтением, по сути, носит формальный характер.

В связи с этим вопреки выводам судов вопрос о добросовестности не входил в предмет доказывания по рассматриваемому спору. Обращаясь в суд с настоящим заявлением, конкурсный управляющий и не ссылался на недобросовестность Собинбанка, поскольку обстоятельства осведомленности последнего о факте неплатежеспособности должника на момент установления ипотеки не имели значения для правильного применения положений ст. 61.3 Закона о банкротстве. Конкурсному управляющему достаточно было доказать, что залог в отношении ранее возникшего обязательства установлен в пределах шести месяцев до возбуждения дела о банкротстве либо позже, что им и было сделано.

2. При этом суды фактически исходили из того, что для целей соотнесения момента совершения сделки с периодом предпочтительности необходимо принимать во внимание дату заключения договора ипотеки - 31.01.2013.

Судебная коллегия не может согласиться с таким выводом.

Согласно фабуле настоящего дела после подписания 31.01.2013 договора ипотеки его стороны обратились за государственной регистрацией как самого договора, так и обременения в регистрирующий орган, который сначала отказал в регистрации, а после повторного обращения сторон приостановил государственную регистрацию в связи с наложением ареста на имущество должника в рамках исполнительного производства.

Решением от 06.02.2014 по делу N А56-60995/2013 Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области обязал регистрирующий орган зарегистрировать договор ипотеки и внести в ЕГРП запись о возникновении соответствующего обременения. Данное решение в силу ч. 1 ст. 180 АПК РФ вступило в законную силу 06.03.2014.

Наличие такого вступившего в законную силу судебного акта, в котором, по сути, сделан вывод о необходимости регистрации, уже само по себе может являться для суда, рассматривающего дело о банкротстве, основанием к включению требований кредитора в реестр как обеспеченных залогом. Такое включение влечет негативные последствия в виде повышения очередности удовлетворения требований Собинбанка, на устранение которых заявленное в данном обособленном споре требование конкурсного управляющего и направлено.

При таких условиях датой совершения сделки, которая имеет значение для соотнесения ее с периодом предпочтительности, следует признать дату вступления в законную силу решения суда по делу N А56-60995/2013, т.е. 06.03.2014. Поскольку в этот период в отношении должника уже была введена процедура наблюдения (Определение от 15.10.2013), то договор ипотеки как предоставляющий Собинбанку предпочтение в удовлетворении его требований и приходящийся на период предпочтительности подлежит признанию недействительным.

3. Кроме того, суды, по сути, констатировали, что обязанность банка по выдаче кредита носила встречный характер и была обусловлена предоставлением спорного имущества в ипотеку (ст. 328 ГК РФ в редакции, применяемой к спорным отношениям), в связи с чем суды сочли, что договор ипотеки не может рассматриваться отдельно от кредитного соглашения (в том числе и применительно к вопросу исчисления периода предпочтительности).

Указанный вывод является ошибочным. Действительно, с экономической точки зрения наличие ликвидного дорогостоящего обеспечения влияет на поведение банка при выдаче кредита и формулировании условий кредитного соглашения (принятие решения по кредитной заявке, процентная ставка по кредиту, срок его погашения, условия досрочного возврата и т.д.). Однако по смыслу п. 2.14.3 и 5 кредитного договора (в редакции дополнительного соглашения N 1) стороны обязались подписать и подать на государственную регистрацию договор ипотеки не позднее 60 дней с даты заключения кредитного договора, при этом они не связывали возможность осуществления выборки по кредитной линии с наличием обеспечения. Согласно п. 2.7.1 договора кредит предоставлялся в свободном режиме при условии соблюдения оговоренного лимита. Это обстоятельство подтверждается еще и тем, что на следующий рабочий день после подписания кредитного соглашения Собинбанк перечислил на счет заемщика денежные средства, не дожидаясь заключения договора ипотеки.

Таким образом, в рассматриваемом случае суды ошибочно отождествили экономическую обусловленность действий кредитной организации с предусмотренной ГК РФ встречностью исполнения. При этом ни экономические мотивы заключения сделок, ни юридические обусловленности исполнения обязательств не влияют на порядок исчисления специальных периодов, предусмотренных ст. 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

 

Определение Верховного Суда РФ

от 17.10.2016 N 305-ЭС16-7885 < 2>

 

--------------------------------

< 2> См.: Комментарий Р.С. Бевзенко и И.А. Ястржембского к этому Определению, опубликованный на с. 4 этого номера журнала.

 

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: