Лизинговые платежи по договору выкупного лизинга не являются текущими платежами в целях применения законодательства о банкротстве.

Между обществом и должником заключен договор выкупного лизинга, во исполнение которого общество передало в пользование должнику предметы лизинга.

Договором лизинга на должника возложена обязанность осуществлять лизинговые платежи путем перечисления денежных средств на расчетный счет лизингодателя в соответствии с графиком.

В отношении должника возбуждено дело о банкротстве.

Как следует из абз. 2 п. 1 ст. 5 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ " О несостоятельности (банкротстве)", возникшие после возбуждения производства по делу о банкротстве требования кредиторов об оплате поставленных товаров, оказанных услуг и выполненных работ являются текущими.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 63 " О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве" (в редакции Постановления Пленума ВАС РФ от 06.06.2014 N 37), в договорных обязательствах, предусматривающих периодическое внесение должником платы за пользование имуществом (договоры аренды, лизинга (за исключением выкупного)), длящееся оказание услуг (договоры хранения, оказания коммунальных услуг и услуг связи, договоры о ведении реестра ценных бумаг и т.д.), а также снабжение через присоединенную сеть электрической или тепловой энергией, газом, нефтью и нефтепродуктами, водой, другими товарами (за фактически принятое количество товара в соответствии с данными учета), текущими являются требования об оплате за те периоды, которые истекли после возбуждения дела о банкротстве.

Из указанных разъяснений следует, что они не распространяются на требования об оплате задолженности, возникшей по договору выкупного лизинга.

Заявленное по настоящему делу требование о взыскании лизинговых платежей не может квалифицироваться как текущее и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве, поскольку связано с ненадлежащим исполнением должником условий договора выкупного лизинга.

 

Практика Судебной коллегии по гражданским делам

Верховного Суда РФ

 

Определение Верховного Суда РФ от 18.10.2016 N 49-КГ16-22

 

При разделе общего имущества и распределении долгов в случае развода супругов долг, вытекающий из сделки, совершенной в период брака одним из супругов, признается общим, если сделка совершена по инициативе обоих супругов в интересах семьи либо если все полученное по этой сделке было использовано на нужды семьи. Бремя доказывания использования полученного по сделке на нужды семьи лежит на том супруге, который требует признания долга общим.

В силу п. 1 ст. 39 Семейного кодекса (СК) РФ при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами. Общие долги супругов при разделе общего имущества супругов распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям (п. 3 указанной статьи). Пунктом 2 ст. 35 СК РФ, п. 2 ст. 253 ГК РФ установлена презумпция согласия супруга на действия другого супруга по распоряжению общим имуществом.

Между тем положения о том, что такое согласие предполагается также в случае возникновения у одного из супругов долговых обязательств перед третьими лицами, действующее законодательство не содержит. Напротив, в силу п. 1 ст. 45 СК РФ, предусматривающего, что по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга, допускается существование у каждого из супругов собственных обязательств. При этом согласно п. 3 ст. 308 ГК РФ обязательство не создает обязанностей для иных лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц). Следовательно, в случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим лишь при наличии обстоятельств, вытекающих из п. 2 ст. 45 СК РФ, бремя доказывания которых лежит на стороне, претендующей на распределение долга.

Исходя из приведенных выше правовых норм для распределения долга в соответствии с п. 3 ст. 39 СК РФ обязательство должно являться общим, т.е. возникнуть по инициативе обоих супругов в интересах семьи, либо быть обязательством одного из супругов, по которому все полученное было использовано на нужды семьи.

Юридически значимым обстоятельством по данному делу являлось выяснение вопроса о том, были ли потрачены денежные средства, полученные истцом, на нужды семьи.

С учетом того что истец является заемщиком денежных средств, именно он должен был доказать, что все полученное им было использовано на нужды семьи. В силу этого возложение судами нижестоящих инстанций на ответчицу бремени доказывания факта использования этих средств супругом на иные цели, нежели семейные нужды, противоречит требованиям действующего законодательства.

 

Определение Верховного Суда РФ от 18.10.2016 N 46-КГ16-20

 

При определении размера ответственности наследника по долгам наследодателя требование залогового кредитора пользуется преимуществом по сравнению с требованиями других кредиторов в части стоимости предмета залога, входящего в наследственную массу. Залоговый кредитор вправе претендовать на обращение взыскания на иное имущество, переходящее по наследству, наравне с иными кредиторами.

Банк и физические лица - соистцы обратились в суд с иском к соответчикам о признании наследниками, взыскании долгов наследодателя с наследников, взыскании задолженности по кредитным договорам и обращении взыскания на заложенное имущество.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил в том числе из того, что статус залогодержателя не дает банку преимущество перед другими кредиторами наследодателя при определении размера денежных обязательств, удовлетворяемых за счет имущества наследника.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

Вынесенные судебные постановления основаны на неправильном применении норм материального права.

Согласно п. 1 ст. 334 ГК РФ (здесь и далее статьи ГК приведены в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных отношений) в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит это имущество (залогодателя), за изъятиями, установленными законом.

Залог земельных участков, предприятий, зданий, сооружений, квартир и другого недвижимого имущества (ипотека) регулируется Федеральным законом от 16.07.1998 N 102-ФЗ " Об ипотеке (залоге недвижимости)" (далее - Закон об ипотеке). Общие правила о залоге, содержащиеся в ГК РФ, применяются к ипотеке в случаях, когда Кодексом или Законом об ипотеке не установлены иные правила (п. 2 ст. 334 ГК РФ).

Таким образом, если залогодатель является должником по двум или более обязательствам и не исполняет их, то за счет заложенного имущества удовлетворяются интересы прежде всего кредитора-залогодержателя.

Каких-либо исключений из этого правила положения части третьей ГК РФ " Наследственное право" не содержат.

Это судебными инстанциями учтено не было.

Банк, являясь залоговым кредитором, имел преимущественное право перед другими кредиторами на погашение всей имеющейся задолженности за счет залогового имущества.

Согласно п. 3 ст. 334 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором, при недостаточности суммы, вырученной в результате обращения взыскания на заложенное имущество, для погашения требования залогодержатель вправе удовлетворить свое требование в непогашенной части за счет иного имущества должника, не пользуясь преимуществом, основанным на залоге.

В связи с этим, а также учитывая, что стоимость залогового имущества являлась недостаточной для погашения задолженности наследодателя перед банком в полном объеме, суду следовало определить долю банка для удовлетворения оставшейся части его требований за счет иного имущества наследодателя - 1/9 доли в праве общей долевой собственности на перешедшую к наследникам, но не являющуюся предметом залога квартиру, наравне с другими кредиторами.

 

Определение Верховного Суда РФ от 11.10.2016 N 78-КГ16-42

 

Одаряемый вправе требовать принудительной регистрации перехода права собственности на недвижимость, являющуюся предметом дарения, в случае уклонения дарителя от подачи заявления о регистрации перехода права, даже если даритель умер после заключения договора дарения. В то же время, если иск подан о регистрации перехода права, он может быть удовлетворен, только если владение недвижимостью передано одаряемому. Тот факт, что имеется соответствующий документ, подтверждающий сдачу-приемку, сам по себе не является доказательством передачи владения, если установлено, что одаряемый фактически ключи не получил и в квартиру не вселился.

 

Определение Верховного Суда РФ от 11.10.2016 N 46-КГ16-21

 

Если лицо купило застрахованный прежним собственником автомобиль, вступило в права и обязанности по договору страхования в силу ст. 960 ГК РФ, было вписано в страховку в качестве выгодоприобретателя и впоследствии при наступлении страхового случая обращается в суд с требованием о выплате страхового возмещения не как страхователь, а как выгодоприобретатель, на него не распространяется третейская оговорка, имеющаяся в договоре страхования.

Истец обратился в суд с иском к ответчику о взыскании страхового возмещения, ссылаясь на то, что является выгодоприобретателем по договору страхования автомобиля, заключенному между страхователем и ответчиком. Изначальным страхователем и выгодоприобретателем было другое лицо - первый собственник автомобиля. Впоследствии до наступления страхового случая автомобиль был продан изначальным собственником истцу, и в договоре страхования прежний собственник по согласию со страховой компанией указал на истца как на выгодоприобретателя. После этого в результате действий третьих лиц застрахованный автомобиль был поврежден. Истец обратился к ответчику с заявлением о выплате ему как выгодоприобретателю страхового возмещения, но получил лишь часть положенного страхового возмещения, в связи с чем и обратился в суд. При этом в договоре страхования была предусмотрена третейская оговорка.

Оставляя без рассмотрения исковое заявление, суд первой инстанции сослался на то, что стороны при заключении договора страхования согласовали условие о передаче всех споров на рассмотрение и разрешение третейского суда, а при переходе права собственности на застрахованный автомобиль к истцу к нему в соответствии со ст. 960 ГК РФ перешли в полном объеме права и обязанности по договору добровольного страхования автомобиля.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции, указав, что по смыслу ст. 960 ГК РФ право на получение страхового возмещения производно от права собственности на застрахованное имущество, т.е. в момент перехода права собственности происходит одновременная замена страхователя (выгодоприобретателя) в договоре страхования.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ находит, что такой вывод судебных инстанций противоречит нормам процессуального права.

В соответствии с абз. 6 ст. 222 ГПК РФ суд оставляет заявление без рассмотрения в случае, если имеется соглашение сторон о передаче данного спора на рассмотрение и разрешение третейского суда и от ответчика до начала рассмотрения дела по существу поступило возражение относительно рассмотрения и разрешения спора в суде.

Согласно п. 1 ст. 420 ГК РФ договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

Третейское соглашение является обязательным только для его участников.

Обращаясь в суд, истец указал, что согласия на рассмотрение возникшего из договора страхования спора в третейском суде не давал, его требования основаны на том, что он указан в договоре, заключенном между страхователем и страховщиком-ответчиком, в качестве выгодоприобретателя.

Таким образом, истец обратился в суд как выгодоприобретатель по договору страхования, а не как страхователь.

Согласно ч. 1 ст. 39 ГПК РФ право изменить основание иска принадлежит истцу. В соответствии с ч. 3 ст. 196 этого же Кодекса суд принимает решение по заявленным требованиям. По смыслу указанных норм суд не вправе самостоятельно изменить основание иска.

С учетом изложенного вывод судебных инстанций о том, что на истца распространяется третейское соглашение, заключенное между страхователем и страховщиком, является ошибочным.

 

Определение Верховного Суда РФ от 04.10.2016 N 78-КГ16-44

 

Если в расписке фиксируется обязательство должника выплачивать определенную сумму в соответствии с закрепленным графиком платежей, но прямо не указано, что должнику предоставлен соответствующий заем и он подлежит возврату в рамках заемных правоотношений, такая расписка не может быть признана соблюдением письменной формы договора займа. Тот факт, что должник приступил к погашению долга согласно графику, сам по себе также не подтверждает заемный характер отношений сторон.

Соистцы обратились в суд с иском к ответчику и с учетом уточнения исковых требований просили взыскать с ответчика сумму долга.

В обоснование иска сослались на то, что передали ответчику в долг под расписку денежные средства с погашением согласно графику, указанному в расписке; ответчиком в срок, соответствующий графику, была возвращена определенная сумма в качестве первого платежа. В дальнейшем ответчик уклонялся от погашения задолженности. Истцами ответчику направлено требование о возврате оставшейся части долга, однако ответчик эти требования не выполнил.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что из содержания представленной истцами расписки не следует, что между соистцами и ответчиком имеются отношения, возникшие из договора займа. Иных допустимых и достоверных доказательств, позволяющих установить наличие между сторонами заемных отношений, истцами в соответствии со ст. 56 ГПК РФ не представлено.

Отменяя решение суда и удовлетворяя исковые требования, суд апелляционной инстанции указал, что в представленной расписке содержатся достаточные существенные условия договора займа.

Кроме того, суд апелляционной инстанции принял во внимание совершение ответчиком конклюдентных действий по передаче в установленный распиской срок денежных средств истцам, что также, по мнению суда апелляционной инстанции, свидетельствует о наличии между сторонами заемных правоотношений.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ находит, что при рассмотрении данного дела судом апелляционной инстанции допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, выразившиеся в следующем.

В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему заимодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей (п. 2 ст. 808 указанного Кодекса).

Из приведенных выше норм права в их взаимосвязи следует, что расписка рассматривается как документ, удостоверяющий передачу заемщику заимодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей, при этом ее текст должен быть составлен таким образом, чтобы не возникло сомнений не только по поводу самого факта заключения договора займа, но и по существенным условиям этого договора.

Риск несоблюдения надлежащей формы договора займа, повлекшего недоказанность факта его заключения, лежит на заимодавце.

В соответствии со ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Если правила, содержащиеся в части первой названной статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон.

Приведенные выше требования закона Судебной коллегией по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда учтены не были.

Так, из содержания расписки не следует, что обозначенная в ней сумма была передана соистцами и получена последним в связи с заемными правоотношениями.

При рассмотрении дела ответчик указывал на то, что представленная истцами расписка являлась документом, выданным ответчиком в рамках иных правоотношений, возникших в связи с участием сторон в иностранном юридическом лице, однако суд апелляционной инстанции этим обстоятельствам оценки не дал.

Отменяя решение суда первой инстанции и удовлетворяя иск, суд апелляционной инстанции в нарушение перечисленных требований закона и разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума ВС РФ от 19.06.2012 N 13 " О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", фактически дал только иное толкование представленной истцами расписке, при этом мотивов, по которым пришел к выводу о том, что эта расписка отвечает требованиям, предъявляемым к договору займа, а также новых обстоятельств, имеющих значение для дела и опровергающих выводы суда первой инстанции, не привел.

Указание суда апелляционной инстанции на совершение ответчиком конклюдентного действия в виде передачи истцам денежной суммы в обусловленный распиской срок в силу положений ст. 807 и 808 ГК РФ не может рассматриваться как доказательство наличия у ответчика перед истцами обязательств именно по договору займа, так как частичное исполнение денежного обязательства само по себе не позволяет определить его правовую природу.

 

Определение Верховного Суда РФ от 04.10.2016 N 49-КГ16-17

 

Уплаченные потребителем банку незаконные комиссии за ведение ссудного счета могут быть истребованы потребителем в качестве убытков за нарушение прав потребителя, но при этом начисление на эти суммы неустойки в размере 3% в день от стоимости не оказанных потребителю услуг, предусмотренной в ст. 28 Закона о защите прав потребителей, не допускается, так как эта неустойка не применяется к ситуации невыплаты потребителю убытков.

 

Определение Верховного Суда РФ от 04.10.2016 N 18-КГ16-126

 

Навесы и туалет в силу своих конструктивных особенностей не могут рассматриваться в качестве объектов недвижимости и не относятся к объектам капитального строительства. Поэтому недопустимо применение к возникшим правоотношениям положений ч. 3 ст. 35 ЗК РФ, дающей собственнику здания или сооружения преимущественное право покупки или аренды земельного участка под ними.

 

Определение Верховного Суда РФ от 03.10.2016 N 22-КГ16-8

 

Презумпция наличия морального вреда, применяемая при причинении вреда здоровью пострадавшего по искам таких пострадавших, не применяется в случаях, когда с иском о возмещении морального вреда обращаются родственники погибшего. В такой ситуации вопрос о наличии морального вреда именно у таких родственников подлежит доказыванию. При этом при определении размера морального вреда и самого факта его наличия может учитываться в том числе длительный срок, по прошествии которого такие родственники обратились в суд, а также размер компенсации морального вреда, присужденный по искам более близких родственников.

Соистцы обратились в суд с иском к войсковой части, федеральному казенному учреждению " Управление финансового обеспечения Министерства обороны Российской Федерации по Республике Северная Осетия - Алания" о компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований истцы указывали, что 11.05.2005 в 14-м часу в населенном пункте Старые Атаги Чеченской Республики на участке дороги н.п. Борзой - г. Грозный произошло столкновение гусеничного тягача МТЛБ под управлением военнослужащего М. с автомобилем.

В результате дорожно-транспортного происшествия находившимся в автомобиле гражданам, в том числе брату истцов, были причинены телесные повреждения, от которых последний скончался 12.05.2005.

Ссылаясь на то, что в связи со смертью близкого родственника они претерпели серьезные нравственные и физические страдания, а вред, причиненный источником повышенной опасности, подлежит возмещению его владельцем, истцы просили взыскать с ответчиков в их пользу компенсацию морального вреда в размере по 3 млн руб. каждому.

Разрешая спор, суд применил к спорным отношениям положения ст. 1079, 1100, 1101 ГК РФ. Исходя из того что истцы являются близкими родственниками погибшего и ссылаясь на принцип презумпции морального вреда, суд пришел к выводу о наличии оснований для взыскания в пользу истцов компенсации морального вреда в размере 1 млн руб. каждому, при этом ответственность за вред, причиненный жизни, возложил на владельца источника повышенной опасности - войсковую часть.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием. Вместе с тем, поскольку в материалах дела отсутствовали сведения, подтверждающие близкие родственные отношения истцов с погибшим, отменил решение суда первой инстанции в части взыскания компенсации морального вреда в размере 1 млн руб. и отказал в удовлетворении исковых требований.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ считает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций основаны на неправильном применении норм материального права к спорным отношениям, а также сделаны с существенным нарушением норм процессуального права.

В силу п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и ст. 151 ГК РФ.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации такого вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 ГК РФ).

Статьей 1101 ГК РФ установлено, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В абз. 2 п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 20.12.1994 N 10 " Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (далее - Постановление N 10) разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что ее размер зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (п. 8 Постановления N 10).

При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. Вместе с тем при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении ее размера суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Довод судов о наличии у истцов права на компенсацию морального вреда основан исключительно на утверждениях, приводимых в судебных заседаниях представителем истцов.

Судами не учтены и такие заслуживающие внимания обстоятельства, как период, истекший с момента смерти до момента обращения истцов в суд (десять лет), а также то, что истцы не были признаны потерпевшими в рамках уголовного дела по факту дорожно-транспортного происшествия, в результате которого наступила смерть.

В нарушение требований процессуального закона к судебному решению (ч. 1 ст. 195 ГПК РФ) и Постановления Пленума ВС РФ от 19.12.2003 N 23 " О судебном решении" суды первой и апелляционной инстанций не привели в судебных постановлениях никаких доводов в обоснование размера присужденной истцам компенсации морального вреда.

Вместе с тем в материалах дела содержится вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции, которым в пользу супруги погибшего, имеющей от него общих детей, в счет компенсации морального вреда взыскано 100 тыс. руб.

 

Определение Верховного Суда РФ от 27.09.2016 N 127-КГ16-6

 

Тот факт, что арендодатель не был собственником предмета аренды на момент заключения договора, сам по себе не является основанием для признания договора аренды недействительным, если право собственности арендодателя на данный предмет было зарегистрировано впоследствии.

На момент заключения договора аренды к нему применялось украинское право, согласно которому отсутствие государственной регистрации договора аренды недвижимости влечет его недействительность, но впоследствии произошел переход отношений сторон под российскую юрисдикцию.

Истец обратился в суд с иском к ответчику о признании недействительным договора аренды земельного участка площадью 13, 7124 га, заключенного между ними, и дополнительных соглашений к этому договору.

В обоснование требований истец ссылался на то, что передача в аренду земельного участка с целевым назначением " для ведения личного крестьянского хозяйства" юридическому лицу не допускается, сторонами договора не согласованы его существенные условия, а истец как арендодатель не являлся собственником земельного участка на момент заключения договора аренды.

Удовлетворяя исковые требования, суды первой и апелляционной инстанций аргументировали это тем, что на момент заключения договора аренды истец, выступавший арендодателем, не являлся собственником передаваемого в аренду земельного участка. Суды также указали, что в договоре аренды отсутствуют два существенных условия: действительное целевое назначение земельного участка и условия сохранения состояния объекта аренды.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ находит, что с выводами судов согласиться нельзя, поскольку они основаны на неправильном применении норм материального права.

Согласно ст. 606 ГК РФ по договору аренды (имущественного найма) арендодатель (наймодатель) обязуется предоставить арендатору (нанимателю) имущество за плату во временное владение и пользование или во временное пользование. В соответствии со ст. 608 ГК РФ право сдачи имущества в аренду принадлежит его собственнику. Арендодателями могут быть также лица, управомоченные законом или собственником сдавать имущество в аренду.

Согласно ст. 13 Закона Украины от 28.12.2007 N 107-VI " Об аренде земли" договор аренды земли - это договор, по которому арендодатель обязан за плату передать арендатору земельный участок во владение и пользование на определенный срок, а арендатор обязан использовать земельный участок в соответствии с условиями договора и требованиями земельного законодательства. В силу п. 1 ст. 761 ГК Украины в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений, право передачи имущества внаем имеет собственник вещи или лицо, которому принадлежат имущественные права.

По смыслу приведенных норм права отсутствие у арендодателя регистрации права собственности на объект аренды на момент подписания договора аренды само по себе не является основанием для признания такого договора недействительным.

В соответствии с п. 1 ст. 164 ГК РФ в случаях, если законом предусмотрена государственная регистрация сделок, правовые последствия сделки наступают после ее регистрации. Согласно п. 1 ст. 210 ГК Украины в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений, сделка, подлежащая государственной регистрации, является совершенной с момента ее государственной регистрации.

При таких обстоятельствах стороны сделки, подлежащей государственной регистрации, не вправе требовать признания сделки недействительной по основаниям, которые отпали к моменту ее государственной регистрации.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанций установлено, что на момент государственной регистрации оспариваемого истцом договора аренды земельного участка право собственности арендодателя на этот участок было зарегистрировано надлежащим образом, то ссылка истца на отсутствие государственной регистрации его права собственности в предшествующий период не имеет юридического значения.

 

Определение Верховного Суда РФ от 27.09.2016 N 88-КГ16-7

 

Положения Закона о защите прав потребителей, устанавливающие неустойку в размере 3% в день, не подлежат применению к отношениям банка и вкладчика-потребителя при просрочке банка в возврате вклада, так как в специальных нормах ГК в отношении договора вклада предусмотрена ответственность за просрочку в виде процентов по ст. 395 ГК РФ. Эти нормы исключают возможность требовать взыскания неустойки в соответствии с Законом о защите прав потребителей.

Истица обратилась в суд с иском (с учетом уточнения требований) к банку о взыскании суммы вклада, компенсации морального вреда и неустойки за нарушение сроков возврата суммы вклада, ссылаясь на то, что после обращения в банк с заявлением о расторжении договора банковского вклада с перечислением денежных средств эти суммы были возвращены ей частями, причем с задержкой.

Исходя из этих обстоятельств суд первой инстанции, руководствуясь п. 5 ст. 28 Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 " О защите прав потребителей" (далее - Закон о защите прав потребителей) применительно к требованию о взыскании неустойки, посчитал, что она (3% в день) является несоразмерной последствиям нарушения обязательства, и с учетом положений ст. 333 ГК РФ снизил неустойку до 0, 3% в день.

Суд апелляционной инстанции, согласившись с выводом суда о наличии оснований для применения п. 5 ст. 28 Закона о защите прав потребителей, указал на необоснованность применения судом ст. 333 ГК РФ, увеличив размер взысканной неустойки, размер штрафа, а также размер компенсации морального вреда.

С выводами Судебной коллегии согласиться нельзя по следующим основаниям.

Согласно ст. 834 ГК РФ по договору банковского вклада (депозита) одна сторона (банк), принявшая поступившую от другой стороны (вкладчика) или поступившую для нее денежную сумму (вклад), обязуется возвратить сумму вклада и выплатить проценты на нее на условиях и в порядке, которые предусмотрены договором (п. 1).

В соответствии с п. 2 ст. 837 ГК РФ по договору банковского вклада любого вида банк обязан выдать сумму вклада или ее часть по первому требованию вкладчика, за исключением вкладов, внесенных юридическими лицами на иных условиях возврата, предусмотренных договором.

К отношениям банка и вкладчика по счету, на который внесен вклад, применяются правила о договоре банковского счета (глава 45), если иное не предусмотрено правилами настоящей главы или не вытекает из существа договора банковского вклада (п. 3 ст. 834 ГК РФ).

В силу ст. 856 ГК РФ в случаях несвоевременного зачисления на счет поступивших клиенту денежных средств либо их необоснованного списания банком со счета, а также невыполнения указаний клиента о перечислении денежных средств со счета либо об их выдаче со счета банк обязан уплатить на эту сумму проценты в порядке и в размере, предусмотренных ст. 395 настоящего Кодекса.

Применение положений ст. 856 ГК РФ к договору банковского вклада обусловлено как прямым указанием п. 3 ст. 834 Кодекса, так и тем, что заключение такого договора оформляется открытием клиенту депозитного счета, являющегося разновидностью банковского счета.

Таким образом, последствия нарушения банком обязанности по возврату вклада вследствие невыдачи денежных средств со счета состоят в обязанности уплаты банком процентов по ставке рефинансирования.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 28.06.2012 N 17 " О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", если отдельные виды отношений с участием потребителей регулируются и специальными законами Российской Федерации, содержащими нормы гражданского права (например, договор участия в долевом строительстве, договор страхования, как личного, так и имущественного, договор банковского вклада, договор перевозки, договор энергоснабжения), то к отношениям, возникающим из таких договоров, Закон о защите прав потребителей применяется в части, не урегулированной специальными законами.

Это судебными инстанциями учтено не было.

В нарушение указанных выше норм ГК РФ, а также акта их разъяснения суды неправомерно применили к возникшим правоотношениям положения ч. 5 ст. 28 Закона о защите прав потребителей, определяющей последствия нарушения исполнителем сроков выполнения работ (оказания услуг), не приняв во внимание, что такие последствия применительно к нарушению обязанности по возврату вклада по первому требованию вкладчика урегулированы положениями ГК РФ, содержащими специальные нормы и подлежащими применению при рассмотрении данного дела.

Кроме того, неправильное применение норм материального права в части определения размера неустойки, подлежащей взысканию, повлекло за собой и неправильный расчет размера штрафа за неудовлетворение требований потребителя в добровольном порядке.

 

Определение Верховного Суда РФ от 20.09.2016 N 18-КГ16-125

 

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: