Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Об истинной и совершенной радости.
Он (брат Леонард) там же повествует, как однажды блаженный Франциск возле Святой Марии призвал брата Льва и сказал: «Брат Лев, пиши». Тот ответил: «Я готов». «Пиши», — сказал, — «что есть истинная радость. Прибывает вестник и говорит, что все профессора из Парижа вступили в Орден, пиши, это не истинная радость. То же самое, если все прелаты из-за Альп, архиепископы и епископы; то же самое, если король французский и король английский, пиши, это не истинная радость. То же самое, если бы братья мои пошли к неверным и обратили бы их всех в веру; то же самое, что Бог даровал мне милость исцелять больных и совершать много чудес: говорю тебе, что во всем этом нет истинной радости. Но какова же истинная радость? Я возвращаюсь из Перуджи и глубокой ночью прихожу сюда, и зима слякотная и до того холодная, что на рубашке намерзают сосульки и бьют по голеням, и ранят так, что выступает кровь. И весь в грязи и во льду, замерзший, я подхожу к дверям, и, после того как я долго стучал и кричал, подходит брат и спрашивает: «Кто там? » Я отвечаю: «Брат Франциск». А он отвечает: «Иди прочь, уже поздний час; не войдешь». И когда я продолжаю настаивать, отвечает: «Иди прочь, ты простак и неграмотен, не подходишь нам; нас так много и мы такие важные персоны, что мы не нуждаемся в тебе». А я все стою под дверью и говорю: «Из любви к Богу приютите меня этой ночью». А он ответит: «Не буду. Поди в обитель к крестоносцам и там попроси». Говорю тебе, что если сохраню терпение и не разгневаюсь, вот в этом и есть истинная радость, и истинная добродетель и спасение души». (Цит. по: Св. Франциск Ассизский. Сочинения. М., 1995. С. 75) 7* 99 4. Песнь благодарения во всех тварях Божиих < Гимн брату Солнцу>. Всевышний, Всемогущий, Благий Господи, Тебе слава и хвала, честь и всякое благословение, Тебе Единому да будут возданы; и никто из человеков не достоин именовать Тебя! Слава Тебе, Господи мой, за все Твои творения, особливо же за достославного брата нашего Солнце, что день зачинает и светом нас освещает, в лучах блистает и в лепоте великой и являет образ Твой, Господи! Хвала Господу моему за сестру Луну и за звезды осиянные, Им в небесах сотворенные; хвала Господу моему за брата Ветра, за Воздух и Тучи, за Ведро и Ненастье, коими Он всякому дыханию пропитание промышляет! Хвала Господу моему за сестру Воду, ибо она весьма полезна, любезна, смиренна и непорочна; хвала Господу моему за брата Огня, что светит в ночи; он весел и рдян, необорим и бодр; хвала Господу моему за мать нашу Землю, что всех нас кормит и носит, всяческие плоды производит, цвет и травы на свет выводит! Хвала Тебе, Господи мой, за тех, что Тебя ради обиды прощают, нужду и скорбь с терпением сносят; блаженны с миром до конца претерпевшие, яко от Тебя, Господи, венца сподобятся! Хвала Тебе, Господи мой, за сестру нашу Смерть, ее же никто из живущих не минует; но горе почиющим во грехе смертном! Блаженны, кто нашли себя в час свой последний верными Твоему пресвятому волению; смерть вторая повредить им не сможет. Славьте и хвалите Господа моего, величайте Его, и да служит Ему всякое дыхание с великим смирением! (Перевод С. Аверинцева. Там же. С. 234) 100 ЛИТЕРАТУРА 1. Св. Франциск Ассизский. Сочинения / Под ред. В. Л. Задвор-ного. М., 1995. 2. Карсавин Л. П. Монашество в Средние века. СПб., 1912. 3. Котляревский С. А. Францисканский орден и римская курия. М., 1913. 4. Цветочки святого Франциска Ассизского. М.: Мусагет, 1913 (репринт: М., 1990). 5. Житие брата Юнипера, ученика святого Франциска Ассизского. М., 1914. 6. Средневековье в его памятниках. М., 1913. С. 87—95 (О жизни и поучениях св. Франциска). 7. Геръе В. Франциск — апостол нищеты и любви. М., 1908. 8. Елъчанинов А. В. Житие святого Франциска Ассизского. М., 1906. 9. Бонавентура. Путеводитель души к Богу / Пер., комм., вступ. ст. В. Л. Задворного. М., 1993. 10. Се. Антоний Падуанский. Проповеди / Под ред. В. Л. Задворного. М., 1997. СВ. ДОМИНИК И ДОМИНИКАНЦЫ Широкое распространение апостольского идеала в народных массах, рост монашества, начавшийся с клюнийского движения, и сопровождающее этот духовный подъем еретическо-сектантское брожение требовали со стороны Западной Церкви новых усилий по упорядочению и организации массовых движений и введению их в русло церковной традиции. Этому требованию эпохи в наибольшей степени отвечали нищенствующие ордена, сочетавшие верность Церкви с ассимиляцией новых духовных энергий. Однако, если Францисканский орден боролся с ересью и сектантством лишь косвенно, самим фактом соответствия апостольскому идеалу в рамках Церкви, то параллельно возникший Доминиканский орден ставил своей главной задачей непосредственную духовную борьбу с антицерковными движениями главным образом путем проповеди и учительства. Св. Доминик родился в Каларуэге в Кастилии в 1170 г. в знатном испанском роду Гусманов. Согласно преданию, рождению Доминика предшествовало чудесное знамение: мать увидела во сне плод своего чрева в образе собаки с факелом во рту (это предание связано с тем, что эмблемой ордена было изображение собаки с факелом, а братья доминиканцы, обыгрывая название своего ордена, иногда называли себя «псами Господними» (лат. Domini canes)). Огонь этого факела воспламенил всю землю. Когда Доминик был принесен в цер- 101 ковь для крещения, он получил еще одно подтверждение своего великого предназначения. Его крестная мать увидела на лбу младенца лучезарную звезду. С тех пор, как утверждают биографы, на лице св. Доминика навсегда осталась особая печать, — все замечали на нем как бы некое сияние, неотразимо привлекавшее всех говорящих с ним. Сосуд из белого мрамора, в котором он был крещен, в 1605 г. был перенесен в храм св. Доминика в Мадриде, после чего возник обычай крестить в этом сосуде наследных принцев Испании. Доминик, отличавшийся исключительными способностями, получил прекрасное образование: десять лет он провел в университете в Валенсии, в то время единственном в Испании. В возрасте двадцати пяти лет он был привлечен в общину каноников г. Осмы доном Диего де Асеведа, впоследствии епископом этого города, ставшим близким другом и покровителем св. Доминика, вместе с которым он преобразовал соборный капитул города в один из капитулов регулярных каноников-августинцев. Будущий основатель ордена провел в общине каноников девять лет и отличался строгостью жизни и молитвенным настроением. Как сообщает биограф св. Доминика, он более всего просил Бога о даре истинной любви, дабы оказаться достойным соработником Христа в деле спасения человеческих душ. В конце 1203 г. Доминик сопроводил епископа Диего в составе посольства в Данию, предпринятого по поручению кастильского короля Альфонса VIII. Путь их пролегал через столицу Лангедока — Тулузу, где они стали свидетелями необычайного успеха альбигойской ереси. Исполнив порученное дело и совершив паломничество в Рим, где папский престол занимал в это время Иннокентий III, они направились в Южную Францию, глубоко озабоченные состоянием церковных дел в этой области. Папские легаты Арнольд, Рауль и Петр — все цистерцианские монахи — были бессильны в борьбе с ересью. Их проповедь разбивалась о презрение, с которым народ относился к католическому духовенству, отличавшемуся в этой области жадностью и распущенностью. Такое же недоверие вызывали папские легаты, окруженные пышной и богатой свитой. Дон Диего, ставший к тому времени цистерцианским монахом, и всюду сопровождавший его Доминик убедили легатов в том, что их проповедь будет иметь успех лишь в том случае, если они сами последуют идеалу апостольской бедности, столь привлекательному для народа. Они внесли также новую форму проповеди: диспуты с еретиками, обычно в частных домах. При этом проповедники просили кого-нибудь из авторитетных еретиков председательствовать на собрании, заранее объявив, что подчинятся их решению относительно ценности доводов той и другой стороны. Стремясь вырвать из рук еретиков дело воспитания благород- ных девиц обедневших дворянских родов, Доминик основал в селении Пруле женский монастырь, впоследствии ставший духовным центром доминиканок. В течение трех лет под руководством епископа Диего католическая проповедь в Лангедоке достигла больших успехов. Однако проповедники объединялись лишь личным авторитетом Диего, находясь в то же время под управлением четырех разных властей: власти папских легатов, местных епископов, цистерцианских аббатов и авторитетных монахов из Испании. Смерть Диего привела к рассеянию отряда проповедников, и Доминик, оставшийся почти в одиночестве, пришел к решению о создании особого монашеского ордена для борьбы с ересью. В это время развернулись события альбигойской войны, возглавлявшейся со стороны крестоносцев графом де Монфором, а со стороны еретиков — графом Раймундом Тулузским. Во время военных действий в областях, находившихся под властью еретиков, Доминик продолжал свою проповедь, подвергаясь многим опасностям и поношениям. Мужество Доминика производило большое впечатление на еретиков. Однажды, когда они спросили его, что бы он сделал, если бы попал к ним в руки, Доминик ответил: «Я просил бы вас не убивать меня сразу, но отрубить мне один за другим все члены и, положив все их части передо мною, в конце концов вырвать мне глаза и оставить меня так полумертвого и плавающим в крови или покончить со мной по вашему усмотрению» (Лакордер. С. 94). После того как войска крестоносцев овладели Тулузой, св. Доминик начал свою деятельность по созданию ордена братьев-проповедников. Образ св. Доминика омрачается тем, что он, по-видимому, не отрицал тех методов уничтожения упорствующих еретиков, которые были тогда приняты. Хотя инквизиционных судов в то время еще не было, биографы отмечают, что Доминик был наделен полномочиями ходатайствовать о помиловании отдельных еретиков, у которых он замечал наклонность к покаянию. Указывается также случай, когда Доминик изобличал еретиков прежде, чем они были подвергнуты светскому суду и затем казни. Это изобличение, однако, не следует понимать как донос, ибо в то время альбигойцы не составляли тайного общества, но открыто с оружием в руках участвовали в борьбе против крестоносцев. Таким образом, изобличение носило характер призыва к покаянию и тем самым попытки спасти еретиков от неминуемой расправы со стороны победителей. Однако само признание возможности насильственного распространения веры показывает, что св. Доминик подобно св. Бернару разделял это общее заблуждение. Лишь св. Франциск внес новый дух в
борьбу за утверждение веры — полный отказ от насилия в делах совести. Обретя в Тулузе шесть первых учеников, св. Доминик счел возможным ходатайствовать перед Иннокентием III об учреждении нового ордена. Отправляясь на Латеранский Собор вместе с покровительствовавшим ему Тулузским епископом Фальком, Доминик оставил своих собратьев в университете Тулузы, поручив их руководству знаменитого в то время профессора богословия Александра. Этим поступком в значительной мере определялся путь, намеченный Домиником для нового ордена. Папа на Латеранском Соборе одобрил план Доминика, но в соответствии с постановлением Собора, запретившим создание новых орденов, предложил Доминику принять один из утвержденных уставов. Вернувшись в Тулузу, Доминик вместе со своими товарищами принял при основании ордена устав св. Августина, дополненный некоторыми положениями премонстранского устава, и таким образом сумел узаконить образ жизни, удобный для осуществления поставленных им задач. В 1216 г. орден был утвержден папой Гонори-ем III (1216—1227 гг.). Во время Латеранского Собора произошла встреча св. Доминика со св. Франциском, связавшая их узами глубокой братской любви. Эта любовь была сохранена учениками и поныне связывает два ордена, столь близкие в своем служении. Особенность Доминиканского ордена заключалась в соединении традиционного монашества с делом проповеди. Идеал евангельской бедности был близок св. Доминику, но он принял у него более строгий, аскетический характер в отличие от светлого, приемлющего красоту мира настроения св. Франциска. Осыпанный благодеяниями со стороны Фалька, епископа Тулуз-ского, и графа де Монфора, Доминик вначале не решался отказаться от собственности, так как поставленная им задача достижения высокого уровня образованности требовала относительной оседлости и надежности существования. Согласно преданию, его сомнения были разрешены, когда он присутствовал на францисканском капитуле в 1219 г., после этого на Болонском доминиканском капитуле 1220 г. было принято решение об отказе от всякой собственности. Часто св. Доминик упрекал своих братьев в недостаточно строгом соблюдении обета бедности и перед смертью изрек проклятие на всякого, кто попытается ввести собственность в орден. Несмотря на черты сходства в деятельности обоих орденов, их дух и их социальная основа оставались глубоко различными. Если доминиканцы ставили во главу угла охранение церковного вероучения и дисциплины, то францисканцы видели свою задачу в проведе- нии в общественную жизнь практических религиозно-нравственных начал. Поэтому доминиканцы были менее демократичны и никогда не проникали так глубоко в жизнь низших общественных классов. Однако и при Доминиканском ордене возникла мирская организация, подобная терциариям у францисканцев. Этот «третий орден» (после мужского и женского) получил название «воинства Иисуса Христа». Оставаясь в миру и продолжая выполнять свои семейные и общественные обязанности, члены этого общества получали право носить одежды доминиканцев и давали обет исполнять правила благочестия и особые молитвенные упражнения. Особую популярность это движение приобрело среди женщин: так, св. Екатерина Сиенская и св. Роза Лиманская достигли на этом пути вершин святости. Высокий уровень образованности всегда оставался отличительной чертой доминиканцев. В середине XIII в. они успешно выдерживали борьбу с парижскими профессорами за право свободного участия в обучении и преподавании. В этой борьбе проявил свой дар молодой Фома Аквинский. Доминиканцы создали при своих монастырях сеть школ разных ступеней, что позволило сделать подготовку проповедников независимой от университетов. Организация системы преподавания была завершена на генеральном капитуле 1259 г., на котором присутствовали такие светила доминиканской науки, как Альберт Великий и его ученик Фома Аквинский. Курс подготовки проповедников был рассчитан на шесть-восемь лет. Первые два года посвящались философии, два последующих — основному богословию, церковной истории и праву. Последние два года ученики занимались углубленным изучением богословия, пользуясь в качестве руководства «Суммой теологии» Фомы Аквинского. Наиболее способные ученики по окончании шестилетнего курса получали звание «лектора», а после семилетней деятельности — звание «магистра». Через тридцать лет после окончания школы, пройдя степень бакалавра, они могли стать «магистрами богословия». Это было высшее звание в ордене, рядом с которым стояло звание «генерального проповедника», приобретаемое путем успешной двадцатипятилетней проповеднической деятельности. В середине XIII в. окончательно сложилась и организация ордена, избежавшего тех потрясений, которые пришлось испытать францисканцам. Подчиненные приорам, доминиканские монастыри объединялись в провинции под властью «провинциалов». Во главе ордена стоял избираемый пожизненно провинциалами вместе с особыми избирателями (по два на провинцию) генеральный магистр, управлявший орденом совместно с Генеральным Капитулом, собиравшимся каждые два года. Законодательное постановление Капитула считалось действующим после принятия его последовательно тремя
Капитулами. Наряду с клириками, в Капитуле участвовали и братья-миряне, принимавшие большое участие в организации хозяйственной жизни ордена, что позволяло клирикам сосредоточиться на своей научной и проповеднической деятельности. ТЕКСТЫ |
Последнее изменение этой страницы: 2019-04-09; Просмотров: 285; Нарушение авторского права страницы