Рундис берет и открывает бутылку, наливает Ольге.

САВОЛАЙНЕН. Очевидно. Help yourself. {Помогай себе сам. (англ.)}

(Пытается дозвониться по мобильному, но неудачно.)

ОЛЬГА. Ты узнаешь меня, Микко? А?

САВОЛАЙНЕН.    Кто тебя не знает.   Говорили, что ты поила змей молоком. И о детях твоих говорили, какие они смышленые и способные, но ведь из них так ничего и не получилось. Знаешь, чем они занимались, когда ты думала, что они на уроке музыки? Вынимали скрипку из футляра и катались на ней с горки.

ОЛЬГА.     Хоть какая-то польза.

САВОЛАЙНЕН.    Интересно, как по-разному складывается жизнь. Сам я начал с нуля, затем шесть лет работал в муниципалитете, теперь я председатель, и дети мои играют главные роли, когда в школе репетируют сказку.

ОЛЬГА.     А где же семья?

САВОЛАЙНЕН.    Я здесь в лесной тишине привожу мысли в порядок. Этот дом

– именно то, что надо. Несколько необычно, зато весьма привлекательно. А сейчас я вызову такси.

ОЛЬГА.      Сколько же это стоит?

САВОЛАЙНЕН.     Понятия не имею. Думаю, что недорого.

РУНДИС.        Самая дорогая ночь в году.

САВОЛАЙНЕН.     Вас подвезут до автобуса, это недорого.

ОЛЬГА.     Разве автобусы ходят в Рождество?

САВОЛАЙНЕН.     Откуда мне знать?

РУНДИС.    Конечно. Откуда председателю знать об автобусах? (Изображает председателя партии молодых.)    На них ездят только алкаши, женщины и другие меньшинства.

САВОЛАЙНЕН.    Не моя вина, что кто-то выехал на раздолбанной машине.

Если нет годного транспорта, надо дома сидеть.

РУНДИС (все еще представитель молодежи) .   А если ты не так богат, что не можешь уплатить за обучение детей, не следует их заводить. И не рассчитывать, что о них позаботится государство, так?

САВОЛАЙНЕН.    Вот каким стал мир.    Если машина ломается, обвиняют государство.   Это не мои проблемы.    Не придет автобус – отправляйтесь на такси до самого дома.

ОЛЬГА. Откуда у нас такие деньги!

РУНДИС.  Он одолжит.

САВОЛАЙНЕН.    И не подумаю.

РУНДИС.    Почему нет?

САВОЛАЙНЕН.    Я тебе не доверяю. Честно говоря, не верю, что ты их вернешь.

РУНДИС.     А Ольга?  Ты и ее принимаешь за бандитку?

САВОЛАЙНЕН.  У нее нет собственного мнения. Она у тебя на поводу.

РУНДИС.     Мне его избить или прикончить? Ольга, твое решение.

ОЛЬГА.    Пойдем отсюда.    Мы можем провести ночь в машине, а завтра уж наверняка пойдет автобус.

РУНДИС.    К черту такое раболепие!    Ты что, готова пройти десять километров по такой каше, чтобы я переживал: вот упадет еще и сломает бедро. Больницы

Финляндии забиты такими героическими бабками (Садится.)

ОЛЬГА (Саволайнену) .  Мы не знали, что Ранталахти разобрано. Думали там погреться.

САВОЛАЙНЕН (направляется к дверям) .    Я подвезу вас до остановки.

Другого выхода нет. Но я надеюсь, что вы понимаете, что не так-то просто в

Рождественскую ночь выехать, чтобы проводить чужих людей. Не каждый способен проявить такое участие. Кто бы оценил: я делаю больше, чем кто-либо другой.

РУНДИС.    Да, политик.    Но о людях можешь не говорить, это совершенно иное дело.

САВОЛАЙНЕН.    Это ребячество.

РУНДИС.    Лучше помолчи, а говорить будешь, когда тебе заплатят, как до сих пор было принято.

САВОЛАЙНЕН.      Это последняя возможность, я не собираюсь торчать в дверях своего, то есть, матушкиного дома.    Если вы идете, мы отправимся тотчас.

ОЛЬГА (подходит к Саволайнену, стоящему у дверей) .   Мы не пойдем. Вы пьяны.

РУНДИС.    Ольга, молодец!

САВОЛАЙНЕН.    Стыдись!   Старая женщина, а шатаешься ночью по лесу с молодым парнем.   Тьфу, черт!

РУНДИС.   Ты дашь нам денег на такси до Хельсинки. Тысячу на лапу. Я верну.

САВОЛАЙНЕН.    Ты спятил?    Такой забулдыга, как ты, наверняка состоит на учете.   Появляются по ночам в грязной одежде и начинают вопить.   Я специально приехал сюда, в поисках тишины и душевного покоя в противовес тому напряжению, что переношу на работе. Чтобы почерпнуть сил на природе. Если бы я нуждался в обществе, я бы привез из больницы свою мать. Но я жаждал побыть один. В покое. Выметайтесь на улицу! Вон. Тотчас.

РУНДИС.    Посмотрим, дядя, кто вылетит первым.

САВОЛАЙНЕН.    Я вас предупредил! Это нарушение домашнего и рождественского покоя!

РУНДИС.    Жми дальше, дядя.

САВОЛАЙНЕН.    Ты иди первой. (Подходит к Ольге и пытается схватить ее за руку.)

РУНДИС. Сейчас дядька вылетит. (Вышвыривает Саволайнена на улицу.) Восемь девяносто, Финский Боб Бимон!

САВОЛАЙНЕН (кричит на улице) . Эй! Нельзя людей вышвыривать ночью на мороз!

РУНДИС.   Я был того же мнения, а вот ты – нет. Зубы заговаривал. (Закрывает дверь на замок.)

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: