Еще одни критики «вертолетных денег».

Для некоторых экономистов и обозревателей идея с «вертолетными деньгами» уже не нова. Возможно, в отсутствие активных действий со стороны правительств, она кажется им последним шансом для мировой экономики. Впервые ее озвучил экономист Милтон Фридман в 1969 году: «Давайте представим, что однажды над нашими головами появится вертолет и сбросит нам пачку банкнот на сумму, скажем 1000 долларов, конечно, люди их тут же соберут. Также предположим, что это единичный случай и никто не ждет его повторения в будущем». Суть заключается в том, что за счет прямых денежных трансферов центральный банк обеспечит более свободную циркуляцию денежных потоков и, тем самым, эффективнее стимулирует экономическую активность. Бывший глава ФРС Бен Бернанке отшлифовал эту идею, предложив реализовать ее в виде налоговых компенсаций, финансируемых за счет покупки гос. долга Центробанком. Последним в поддержку этой стратегии выступил британский экономист Адьяр Тернер, который заявил о том, что «при определенных обстоятельствах это единственный способ стимулировать номинальный спрос, наиболее безопасный для финансовой стабильности, нежели нынешние нетрадиционные монетарные политики».

Кажется, все уверовали в то, что прямой трансфер денежных средств стимулирует совокупный спрос. Нынешние программы количественных стимулов зависят от банков – предполагалось, что они снизят процентные ставки по кредитам, но они этого не сделали, зато если сбросить деньги с вертолета, то спрос тут же возрастет. По крайней мере, так гласит теория. На практике все опять-таки может пойти не по плану.

Во-первых, как объясняет Уиллем Битер, Центробанку и Минфину сложно скоординировать свои действия и, таким образом, организовать эффективный выброс денег с вертолета. Во-вторых, как отметил сам Фридман, разумные потребители, скорее всего, предпочтут отложить неожиданное послание с небес на черный день. Если вы не верите в то, что ваши будущие доходы изменились в большую сторону, вы не станете тратить вертолетные деньги, или, вероятно, потратите немного, а остальное отложите. Таким образом, стимулировать спрос снова не получится.

На самом деле, таковы факты. Центральные банки раздули цены на активы за счет покупок в рамках программ QE, которые, по сути также являются разновидностью «вертолетных денег». Увы, это сыграло на руку только владельцам этих самых финансовых активов и, таким образом, обострило проблему неравенства, но так и не стимулировало спрос. Деньги, созданные в процессе «монетизации» таких финансовых активов, увеличили денежную массу в два раза по сравнению с уровнем 2009 года. Банкноты хранились, снижая скорость обращения денег – это ключевой фактор, определяющий характер использования денег и, соответственно, их влияние на спрос и экономический рост. Инфляция не увеличилась; ситуация в экономике по-прежнему неопределенная, но денег на руках у нас больше – зачастую в прямом смысле, в виде наличности.

Социальный довод, пожалуй, самый важный. Концепция Фридмана предусматривала одноразовый «сброс денег», однако сложно себе представить, что правительства способны на такую самодисциплину. И что тогда? Деньги потеряют свою ценность, как только потребители поймут, что их теперь раздают «за просто так». В этот момент они переключатся на новые формы валюты – может быть, на иностранные деньги, биткойны или старое доброе сырье. Доверие упадет, что спровоцирует дальнейшее сокращение потребления. Деньги перестанут выполнять свою роль механизма, определяющего уровень; а их роль социального контракта будет навсегда утрачена.

Вечность за секунду! Трансакционные издержки («трение») снижают скорость трансакций в экономике (можно провести аналогию с законами физики). При отсутствии трансакционных издержек сделки совершались бы мгно- венно, поэтому Р. Коуз и отмечает, что вечность была бы прожита за доли секунды.

Н.Г. Мэнкью, «Макроэкономист как ученый и инженер». Согласно известному изречению Дж. М. Кейнса, было бы чудесно, если бы экономистам удалось убедить людей воспринимать их в качестве скромных компетентных профессионалов, как, например, зубных врачей. Он надеялся, что научная макроэкономика разовьется в полезный и привычный вид инженерии. В этой утопии предотвратить рецессию станет так же легко, как поставить пломбу.

Лауреат Нобелевской премии П. Самуэльсон (США): «Рыночный механизм определяет цены и производство во многих сферах, в то время как государство регулирует рынок по средствам налогообложения, расходов, регулирования. Обе стороны – рынок и государство – существенны. Управлять экономикой в отсутствие того или другого все равно, что пытаться аплодировать одной рукой».

Деньги М.Фридман называл «вуалью, наброшенной на бартер».

(2015, Макклоски Д.) Риторика экономической науки.pdf ( https://vk.com/doc5787984_427079366?hash=8ae991e7a3eee1ddce... ):

Риторические приемы типа метафоры действительно могут маскировать несостоятельную аргументацию. Но они же составляют форму и суть качественной аргументации. Я, например, согласна с большинством метафор у Гэри Беккера – от уподобления преступников мелким бизнесменам до сравнения семьи с небольшой фирмой. Беккер – поэт от экономики, и именно этого мы ждем от наших теоретиков.

Лучший конспиролог

Придумайте конспирологическую теорию, объясняющую какое-либо явление.

Конкурс коспирологических концептов-обоснований.

Пример. Смерть динозавров была выгодня млекопитающим.

Ученые: Люди матерятся из-за генных мутаций – Росбалт ( www.rosbalt.ru/style/2017/05/04/1612986.html )

Норма, которую я создал

Есть ли такая (такие) норма, следование которой Вы считаете своим достижением?

В чём она (они) состоит?

Каким образом Вы смогли не только осознать значимость этой нормы (этого правила поведения), но и интегрировать её в свой мир, «приучить» себя к норме, а её – к себе?

Речь может идти о вечерней прогулке, выбрасывании мусора исключительно в урны, регулярном ведении дневника и т.д.

⇐ Предыдущая25262728293031323334Следующая ⇒

Поделиться: