АФАНАСЬЕВ Виктор Григорьевич (1922—1994)

Советский философ, социолог, организатор науки, общественный и поли­тический деятель. Действительный член АН СССР. Научные труды посвя- щены1 общетеоретическим социально-философским и философским фундаментальным вопросам жизнедеятельности на всех уровнях соци- альны1х форм. Его особо интересовали проблемы целостности, системной организованности и управления. В книге «Проблема целостности в фило­софии и биологии» (1964) управление представлял как атрибут самоорга­низации материи. IS. Г. Афанасьев создал первую в стране научно-иссле­довательскую социологическую лабораторию (1964). 1В книге «Об интенсификации развития социалистического общества» представил категорию «социальное управление», без научного осмысле­ния которой невозможно решение теоретических задач, вставших перед обществом в условиях развернувшейся научно-технической революции. 13 1974 г. увидела свет его монография «Социальная информация и управ­ление обществом», в которой впервые с единых социально-философских позиций представлен обстоятельныш научныш анализ информационных систем, их сущности, социогенеза и перспектив развития в современном обществе, показана роль субъективного фактора в системах информа­ции и управления.

Другие наиболее значимы г его работы1: «Научное управление обществом. Опыи системного исследования» (196)8!); «Управление социалистическим производством: вопросы: теории и практики» (1974); «Социальная информация и управление обществом» (1975); «Человек в управлении обществом» (1977); «(Системность и общество» (1980).

В научной литературе встречаются различные трактовки поня­тия: «система», по подсчетам 13. А. Карташова, таковых имеется не менее сорока^[49]. В целом они не противоречат друг другу и пред­ставляют систему как организованную совокупность взаимосвя­занных и взаиимодействующгх элементов, свойства которой каче­ственно отличаются от суммы свойств, составляющих эту сово­купность в целом. Каждая система имеет свою структуру, свое строение с точки зрения пространственного и временного распо­ложения составляющих ее элементов, характера и прочности свя­зей между ними. Если вырвать или изменить один из элементов, то тут же изменится вся совокупность и система либо перестанет существовать, либо будет пре образ ована в новую систему с иными характеристиками.

13 зависимости от критерия классификации системы подразделя­ются:

1) по содержанию — натехнические, биологические, социаль­ные, экономические. информационные, правовые, нравственные, концептуально-теоретические;

2) по происхождению — на материальные и идеальные, есте­ственные (природного происхождения) и искусственные (создан­ные человеком);

33) по характеру взаимодействия с окружающей средой — на открытые и закрытые (замкнутые);

4) по структуре — на простые, сложные и глобальные;

5) по уровневой структуре — на двух-, трех- и более уровневые;

6) по характеру функционирования — на автоматические, если управление осуществляется без человека, и автоматизированные, когда в управлении наряду с технической составляющей участвует человек со своим сознанием и потребностями.

Классификацию, понятно, можно продолжить.

Каждая система характеризуется множеством связей и отноше­ний, которые объединяют отдельные ее компоненты в определен­ную упорядоченную целостность, придают последней необходимую устойчивость, сущн остную и функциональную определенность. Связи бывают жесткими и гибкими; прямыми и обратными; обратимыми и необратимыми; вертикальными и горизонтальными; подчиняю­щими и поддерживающим и; стимулирующими, сдерживающими и тормозящими.

Базовые отличительные черты любой социальной системы, в том числе управленческой, следующие:

1) ) целостность — неотъемлемая характеристика сложных систем, облад ающих органическим единство м, относительной автономно­стью и самостоятельностью;

2) целесообразность — соответствие вектора развития системы той модели, которая выступает для нее в качестве цели;

3) структурированность — наличие оригинальной, только ей присущей внутренней структуры ;

4) иерархичность — составные элементы системы расположены не хаотично и произвольно, а в строгом порядке от высшего к низ­шему, от простого к сложному, от подчиненного к руководителю, от¹ ведущего к ведомому и наоборот;

5) эмерджентность — сумма свойств системы не равна сумме свойств ее отдельных элементов. Все элементы системы занимают свое только им предназначенное место, находятся в состоянии посто­янного диалектического взаимодей ствия между собой. Каждый из них вбирает в себя и передает другим что-то такое, без чего суще­ствование системы невозможно в принципе. Вот почему неспособ­ность к: системному (объемному) видению государственной деятель­ности, неумение охватить все многообразие взаимодействующих элементов управленческой деятельности непременно формирует превратное понимание власти и государства в целом;

6) самодостаточность — возможно сть функционирования в авто­номном режиме, правомочность на самостоятельные решения по внутренним проблемам под свою собственную ответственность и с опорой насвои внутренние ресурсы.

Системный под ход позв оляет коны плексно исследовать государ­ственное управление и представить его как диалектическое един­ство множества крупных и мелких элементов, относительно само­стоятельных подсистем. Речь, прежде всего, идет об управляющей и управляемой подсистемах, о подсистеме статусов, целей, задач и функций; подсистеме принципов, форм, методов и средств; подси­стеме законов и подзаконных актов, с помощью которых обеспечи­вается соответствующее управляющее воздействие.

Понятно, что управление предполагает наличие субъекта и объ­екта управления, управляющих и управляемых, правящей элиты и управляемой массы. Говоря о государственном управлении, можно, конечпо, трактовать его как систему субъектно-субъектных отноше­ний (народ как источник власти и государство как материальный носитель и инструмент реализации этой власти от имени, по пору­чению, под контролем и во имя народ а). Но мы, учитывая традиции и реалии современной России, все-таки придерживаемся классиче­ской методологии научного анализа и представляем его в контексте субъектно-объектных отношений, тем более, что субъектно-субъект-

ные, объектно-объектные и иные социальные отношения в конеч­ном счете задаются и определяются характером сложившихся в дан­ной системе субъектно-объектных управленческих отношений. Демократия еще не достигла такой степени зрелости, чтобы пере- сталадействовать эта закономерность. Два, казалось бы, абсолютно независимых друг от друга субъекта федерации могут взаимодей­ствовать между собой только в правовом пространстве, заданном сверху федеральным законод ательством. Призывы к упразднению правящей элиты и рассуждения мечтателей о социальном равен­стве — не более чем пропаганда в интересах тех, кто мечтает попасть в ту же элиту.

Управляющая подсистема — инициатор, направляющая и конт­ролирующая сила субординационного управленческого взаимодей­ствия, Она же задает направление, определяет содержание, пара­метры и временные рамки этого взаимодействия. В нашем случае в качестве такого субъекта выступают:

1) народ как первоисточник и первооснова государственной власти в стране с демократическим устройством государственного управления;

2) государство как носитель власти и базисная структура, обеспе­чивающая порядок в обществе, институт, обеспечивающий контро­лируемую и упорядоченную свободу перед лицом возможного хаоса и беспорядков^[50];

33) государственный аппарат, государственные органы, муници­пальные структуры;

4) политические лидеры, выс о копоставленные должностные лица, авторитетные и влиятельные государственные служащие. Все они обладают вполне определенным социально-правовым статусом, большим или меньшим политическим авторитетом, наделены соот­ветствующими полномочиями, связаны между собой сложной систе­мой статусно-функциональных и организационно-технологических отношений.

Неотъемлемой составной частью субъекта государственного управления являются государственные органы и структуры, кото­рые, даже не обладая itосударственными властно-распорядитель­ными полномочиями, играют существенную роль в системе соци­ального управления. Это Банк России, Сбербанк России и Банк ВТБ; счетные палаты и казначейства; органы муниципального управле­ния!, которым в установленном порядке передаются определенные государственные полномочия, общественные палаты; научно-учеб­ные учреждения, созданные при орган ах государственной власти

(РАНХиГС при Президенте РФ, МГИМО (У) МИД России, Институт сравнительного правоведения при Правительстве РФ, Финансовая академия и др.), такие научно-исследовательские структуры, как Центр стратегических разработок (ЦСР), Центр макроэкономи- ческо го анализа и крат ко срочного прогнозирования (ЦМАКП), Институт со вре менного разв ития (И нСоР), Высшая школа эконо­мики, Институт экономической политики им. Е. Т. Гайдара и др. Последние обладают немалым научным потенциалом и по сути своей стали интеллектуальными центрами государственной власти, базо­выми центрами разработки концептуальных основ социального раз­вития и альтернативных государственных управленческих решений.

Все вышепе речисленные структуры в рамках управляющей под­системы государственной власти и аделены соответствующими полномочиями, несут юридическую, политическую и моральную ответственность перед обществом, государством и его гражда­нами. При этом именно государственные органы обладают леги­тимной моноп олией на нормотворчество, осуществление государ­ственного контроля. надзораипринуждения с помощью специаль­ного аппарата .

Управляемая под система включ ает в себя все то социальное, в связи с чем и по поводу чего возникают государственно-управлен­ческие отношения) Основными составляющими объекта управля­ющего воздействия являются: обще ство, отдельные социальные структуры, различного рода общественно-политические, экономиче­ские, социальные, культурные, духовно-нравственные образования; граждане. Предметом управления, таким образом, является все — от суверенитета и безопасности страны до образования, здравоох­ранения и социального о беспечения обездоленных, от космических полетов до семьи и каждого конкретно человека. Технологии управ­ленческого воздействия: анализ ситуации, предвидение и планиро­вание, организация людей путем целеполагания, регулирования, консолидации и стимулирования, контроля и привлечения к ответ­ственности нарушителей закона. Задача — отслеживать тенденции и направления развития об ъект а, принимать управленческие реше­ния, учитывать и по возможности использовать энергию конструк­тивной оппозиции, своевременно нейтрализовывать негативные проявление Условия успеха — свобода, законность, профессиона­лизм, прочные моральные устои и огромный труд.

Ос тановиться на всех аспектах, характеризующих управляемую подсистему, невозможно, да это и не является задачей данного учеб­ного курса. Но на одной из базовых составляющих все-таки остано­вимся. Это средний класс, который одновременно является и объ­ектом управления, и социальной опорой современного демокра-

тического государства, и гарантомм социальной стабильности демократического общества.

Средний класс — социальный слой, занимающий промежуточ­ное положение между ведущими социальными группами (полю­сами) в системе социальной стратификации современного общества. Средний класс характеризуется социальной неоднородностью, в его среде нет единства интересов. Ценностные ориентации представи­телей среднего класса отличаются мозаичностью, а нередко и про­тиворечивостью. Одни заняты производством, другие бизнесом, тре­тьи умственным трудом, четвертые обслуживанием.

13 составе среднего класса развитых стран научно-техническая и творческая интеллигенция, топ-менеджеры, представители среднего бизнеса, стабильное фермерство, высокооплачиваемые служащие, преподаватели, лица свободных профессий, высокооплачиваемая и высокопрофессиональная прослойка рабочих. В их собственности и распоряжении добротное жилье, земельные участки, автомобили престижных марок, немалые б анковские накопления, акции крупных кампаний. высокиепенсии. Плюс ко всему этому хорошее образова­ние (на 80—90% это люди с очень высоким уровнем образования), престижная работа, возможность содержательно отдохнуть и попра­вить здоровье, комфортно провести свободное время.

Качественные и количественные характеристики среднего класса существенно разнятся в з ав исимости от страны, от ее культур­ной! и социально-экономической развитости. Если в США, Японии, странах Евросоюза средний класс составляет большинство населе­ния! (в развитых странах — от 55 до 80%), средний доход семьи — не менее 3—4 тыс. долл. в месяц, то в странах Восточной Европы количество его представителей в два^ри раза ниже. В нашей стране средний класс в лучшем случае составляет треть экономически активного населения.

Довольствуясь имеющимися преимуществами, средний класс в целом поддерживает существующую власть и господствующую элиту, проявляет умеренность в своих политических предпочте­ниях, резко негативно относится к любым проявлениям конфронта­ции и экстремизма. Многочисленные исследования подтверждают справедливость утверждений о том, что его вполне устраивает кон­серватизм, разумные реформы и социальные компромиссы. То есть все то, за что борются и гарантируют умеренные системные партии (либеральные, консервативные, социал-демократические), на что ориентирован честный бизнес и политики «из народа». Средний класс — реальный носитель нравственного протеста не столько про­тив бедности, сколько против б е з закон ия, коррупции и унижения человеческого достоинства.

Но можно ли сказать, что именно такой средний класс форми­руется сейчас в нашей стране, может ли государство рассчитывать на его лояльность и адекватное понимание внутренней и внешней политики, про водимой правящей элитой во главе с президентом? Не качнется ли его сознание в крайне правую или, наоборот, крайне левую сторону, грозя в том и другом случае социальной дезоргани­зацией, ужесточением режима и очередным социально-экономиче­ским и политическим порабощением миллионов?

Не учитывать возможность такого варианта развития событий нельзя. В условиях социальной нестабильности и опасности новых кризисных проявлений возможно все. Не понимать это непозволи­тельно, особенно в условиях быстро нарастающего энергетического потенциала социального протеста, опасности оранжевых револю­ций, социальных провокаций, Необходимо учитывать следующие факторы:

— несмотря на то, что рост безработицы в стране остановлен, тем не менее, ее общий объем огромен и превышает 5 млн человек. Сегодня даже добротные знания и университетские дипломы не явля­ются надежной путевкой в жизнь;

— продолжается относительное, а для многих миллионов и абсо­лютное обнищание. Людей шокируют ускоренные темпы и спо­собы накопления огромных богатств на одном социальном полюсе и непроглядная нищета с безработицей, организованной преступно­стью, алкоголем и наркотиками — на другом. Неподдельное возмуще­ние; вызывают беспре цедентные коррупционные скандалы во власт­ных структурах, в том числе самого высокого властного уровня;

— бюрократизация и нравственная деградация государственного аппарата; которые приобрели системно угрожающие масштабы;

— неуклонно растет социальная апатия на фоне деградации пра­вового сознания, правовой некомпетентности и усиливающегося правового нигилизма. Пренебрежительное отношение к закону и человеческомудостоинству стало чуть ли не ведущим признаком российского образа жизни. Закон многими уже не воспринимается как средство защиты прав, свобод и интересов личности;

— серьезную тревогу вызывает демографическая ситуация, даже несмотря на то, что в стране произошли определенные подвижки к лучшему — впервые за многие годы зафиксирован рост рождаемо­сти. снизилась смертность, увеличилась продолжительность жизни мужчин. Тем не менее, этот показатель пока один из самых низких в мире и не превышает 60 лет (для сравнения: в Германии — 77 лет у мужчин и 822 года у женщин). Очень высок уровень смертности.

В таких условиях управлять средним классом, находить компро­миссы и обеспечивать на его основе единство общества и социаль-

ный мир становится делом крайне непростым: в какой-то момент государственное управление может потерять свой изначальный смысл и легко превратиться в поиск виновных и элементарное выяс­нение отношений между властью, бизнесом, гражданским обще­ство!:; и народом.

Нам же нужно прямо противоположное — социальное партнер­ство с согласованными усилиями власти и граждан, причем не ради каких-то заоблачных мечтаний и не ради модернизации как таковой, а ради гуманизации обществ енной жизни, стабильного развития, обуздания коррупции и декриминализации управления. Нам нужно, как, справедливо говорит президент, менять систему государствен­ного управления. Не случайно сегодня достаточно серьезно обсужда­ются вопросы реформы политической системы; ужесточения анти­коррупционных стандартов; усиления налогообложения спекулятив­ного капитала; существенного ограничения корпоративных бонусов; укрепления государственных корпораций более сильными и нрав­ственно здоровыми управленческими кадрами; установления более действенного контроля за банковскими счетами тех, кто профессио­нально связан с государственной и муниципальной службой.

Подсистема взаимодействия управля ющих и управляемых — это управленческие отношения, посредством которых реализуются цели, задачи и функции государства. Они могут быть как субъект- объектными, так и наобор от, объе кт-субъектными, а также субъ­ект-субъектными и объект-об ъектными. Стороны (участники) этих отношений выступают как носители взаимных прав, обязанностей и ответственности друг перед другом, их статус и полномочия в пода­вляющем большинстве случаев регулируются соответствующими правовыми нормами. В этом случае говорят об управленческо-пра- вовых отношениях^[51], реализуемых в процессуально-правовом режиме исполнения, соблюдения^; контроля, надзора и защиты. По своим целям управленческие отношения подр азделяются на охранитель­ные (в томчисле деликтные) и регулятивные; по направленности — на общие, отраслевые, межотраслевые надведомственного характера и внутриорганизационной компетенции.

Возникают такие отношения в результате юридически значимых целенап равленных властно-р аспо рядительных и организационно- управленческих действий, причем как со стороны государства и его структур (как субъекта управляющего воздействия), так и общества и его подсистем (как объекта, воспринимающего властно-управлен­ческие импульсь^)₎ Общество далеко не всегда выступает как пас­сивная, ведомая, чисто воспринимают;ая сторона управляющего воздействия. Вспомните, с каким энтузиазмом были восприняты приоритетные национальные проекты в социальной сфере и как активно народ воспротивился монетизации льгот, заставил госу­дарство изменить управленческую тактику в этой сфере. Или факт самого последнего времени:насколько искренне россияне поддержи­вали политику стабилизации В. 1В_: Путина еще пять-шесть лет назад (рейтинг доверия превышал 80%) и с каким негодованием и актив­ным противодействием отнеслись те же россияне к итогам выборов в Государственную Думу 2011 г. и с какой настороженностью отно­сятся к будущей его политике в качестве главы государства на новый срок.

Управленческие отношения, с одной стороны, это объективно обу­словленное явление, складывающееся безотносительно стороны этих отношений — активной или пассивной. С другой стороны, отноше­ния являются сознательными и волевыми, носят осознанно целена­правленный характер. При этом они могут быть как формальными (официальными, урегулированными правом), так и неформаль­ными (неофициальными). В последнем случае отношения ничем официально не регламентированы, с троятся добровольно на дове­рии и моральной ответственности.

Но в любом случае управленческие отношения динамичны, про­тиворечивы, изменчивы, имеют они и другие особенности:

— возникают в процессе осуществления властных полномочий;

— формируются как на началах согласованных и скоординирован­ных действий по горизонтали, так и по схеме «власть-подчинение», «команда-исполнение» по вертикали. В последнем случае они харак­теризуются юридическим неравенством сторон и регулируются в режиме императивности. С одной стороны, управленческие отно­шения — это о тношения распо рядительства и администрирования, а с другой — исполнительства, п одчиненности и подотчетности. Они могут быть согласованными и консенсусными, а нередко становятся конфликтными и деструктивными. Объект может понимать поли­тику субъекта управления и консенсусно содействовать ее реали­зации, а может сопротивляться консервативному курсу и мешать даже разумным нововведениям. .Явление это в принципе нормаль­ное, в нем проявляется диалектическая противоположность объекта и субъекта управления;

— в них находят отражение все основные качества, присущие государственному и муниципальному управлению, включая соци­альные интересы, потребности и возм ожности людей. Объективные условия и объективная реальность только тогда конструктивно вос­принимают предлагаемые преобразо вания, когда в обществе име­ются социальные силы и достаточные средства, заинтересованные в реализации предлагаемых новаций. Вот почему бюрократия заин­тересована из пассивности и политическом застое, всячески сопро­тивляется люб ым демократическим подвижкам, любым проявле­ниям творческого начала «снизу». Бюрократия также преувеличи­вает, впадая всубъективизм, роль субъективного фактора (прежде всего роль вождей элит и чиновничества) и списывая на «неблаго­приятные объективные условия» и «незрелость гражданского обще­ства» свои ошибки, промахи и недоработки;

— по своей сути являются организационными, в их рамках реали­зуется организующее воздействие субъекта на соответствующие объ­екты. Между стор онами упр авленческих отношений могут возникать противоречия, споры и даже конфликты. Разрешаются они, как пра­вило, во внесудебном организационно-административном порядке, хотя понятно, что кажд ая из заинтересованных сторон вправе обра­титься в суд и другие правоохранительные структуры с требованием о восстановлении ее законных прав и интересов. Если и это не при­носит¹ должного эффекта. начинаются пикеты, митинги, массовые протесты, а то и революции, т.е. качественно новые управленческие отношения в крайне политизированных формах.

Структурный срез уп равленческой системы может быть представ­лен и в другой конфигурации, например как совокупность инсти­туциональной, нормативной, функциональной, коммуникативной и культурно-идеологической подсистем.

Институциональная подсистема (сво его рода материальный кар­кас системыуправления) состоитиз социальных институтов, каждый из которых, в свою очередь, является относительно самостоятельной системой. Она включает в себя государство, политические партии, социально-экономические учреждения и организации, а также связи и отношения между ними. Центральное место, естественно, принад­лежит государству Активную роль играют также общественные объ­единения, неправительственные организации и средства массовой информации, которые существенно влияют на общественное мнение и с помощью которых оказывается соответствующее, нередко доста­точно ощутимое воздействие на государственный аппарат.

Нормативная подсистема складывается из политических, право­вых и нр авственных норм, регламентирующих и регулирующих отно­шения! государственного управления- как в целом, так и на уровне каждого ее структурного элемента. Центральное место в данной под­системе занимают правовые нормы, которые служат базовым регу­лятором управленческих взаимосвязей и взаимоотношений, обеспе­чивая функционирование не только государственных, но и частных структур, общественных объединений и неправительственных орга­низаций, всех физических и юридических лиц.

Функционалъная подсистема определяется направленностью и формами управляющего воздействия, методами и способами реа­лизации властный полномочий. Эта подсистема — основа государ­ственного режима, которыый обеспечивает прочность системы или, наоборот_; разрушает устои существующей власти. При этом режим обладает известной самостоятельност ью по отношению к конститу­ционно сложившейся структуре государственного управления.

Коммуникативная подсистема включает разнообразные формы, средства и мет оды взаимодействия как внутри системы, т.е. между ее элементами (скажем, между органами государственной власти различных ветвей) так и вне таковой — с партиями, социальными, этническими, конфессиональными и иными общностями и гражда­нами.

Кулътурно-идеологическая подсистема формируется из различных по содержанию теорий, концепций, ид ей и взглядов участников соци­альной жизни. Ее качество определяется уровнем политической, пра­вовой и нравственной культур,ы обще ства и аппарата государствен­ного управления, преобладанием в ней гуманистических или негу­манистических течений. Функционально культурно-идеологическая подсистема решает задачи либо сохранения и воспроизводства иде­алов существующей модели государственного управления, либо ее расшатывания и даже разрушения.

Как видим, государственное управление может быть представ­лено как достаточно сложное в содержательном, структурном и функ­циональном отношении явление.

Во-первых, данное явление носит субъектно-объектный харак­тер, выражает взаимодействия и взаимосвязи субъекта государ­ственного управления с уп равляемыми объектами. Только в совокуп­ности они образуют систему «целенаправленного, организующего и регулирующего воздействия на общественные процессы, созна­ние, поведение и действия людей». Общество же (и все его подси­стемы) как объект управляющего воздействия формирует «социаль­ный заказ» государству и одновременно является социальным про­странством властно-управленческой деятельности. От общества, его потребностей и интересов, ресурсов и реальных возможностей в конечном счете зависят содержание и эффективность этой деятель­ности.

Именно в рамках структурно-фун кциональных методологиче­ских координат построили свою «вневременную и не зависящую от^[52] социально-экономических детерминант» модель государственного управления американские ученые Г. Алмонд, Д. Истон и Т. Парсонс.

Государственное управление они представляли как органическую совокупность взаимосвязанных видов деятельности государствен­ных институтов и политических элит, влияющих на принятие и реа­лизацию государственно-управленческих решений.

АЛМОНД Габриэль (1911—2002)

Выдающийся американский ученый, труды которого в области сравни­тельных исследований государственных систем и теории политического развития являют ся классико й совреме нной государственно-управленче­ской мысли. Преподавал в Йельском, Пристонском и Стэнфордском уни­верситетах. Автор многочисленных работ, в том числе: «Структура соци­ального действия» (1937); «Борьба за демократию в Германии» (1949); «Соблазны коммунизма» (1954); «Экономика и общество» (1956); «Политические системы развивающихся регионов» (1960); «Политическое развитие» (1970); «Современная сравнительная политология» (2000).

Классик компаративистики. Соавтор одной из самых авторитетных в научном мире классификации функций политической системы, в числе которых: 1) политическая социализация; 2) политическое рекрутирова­ние; 3 ) артикуля ция инт ересов; 4) агрегирование интересов; 5) полити­ческая коммуникация; 6) политическое взаимодействие. Базовыми счи­тал функции нормотворчества, применения правил и процедур введения законов в действие; контроля и надзора; пресечения несанкционирован­ных!, акций и других, направленных на нарушение законов, действий. В совместном с С. Вербой труде «Гражданская культура, Политические отношения и демократия в пяти государствах» (1963) исследовал вза­имосвязи политической системы с внешней средой. Высоко оценивал роль политической культуры (патриотизм, правовое сознание, отчуж­денность). Автор системного структурного функционализма.

ИСТОН Дэвид (р , 1917)

Ведущий американский политолог, адаптировавший основные прин­ципы системного анализа к политике и управлению. В 1948—1984 гг. преподавал политическую науку в Чикагском, Калифорнийском и дру­гих ведущих западных университетах. Участник и консультант многих международных исследовательских проектов. В 1968—1969 гг. — прези­дент Американской ассоциации политических наук. В 1984 г. избирается вице-президентом Американской академии наук и искусств. Автор ряда известныхв мире ученых работ, среди которых: «Политическая система» (1953); «Системный анализ политической ж изни» (1965); «Основы поли­тического анализа» (1979); «Анализ политических структур» (1990). Представил свою оригинальную трактовку сущности политики и поли­тической социализации как «систему поведения», связанную с властным распределением ценностей, а политическую деятельность — как процесс

принятия, претворения в жизнь и последствий властных управленческих решений. Политическая система для него — это «черный ящик» с вхо­дом и выходом, обеспечивающий управление обществом. Был уверен, что государственное управление сродни точной науке, доказывал возмож­ность компьютерного моделирования политических процессов.

ПАРСОНС Толкотт ( 1902—1979)

Американский ученый-социолог, оказ авший значительное влияние на формирование современной школы структурного функционализма и эффективного упра вляющего действия. Продолжатель научных школ М. Вебера, Э. Дюргейма, В. Паретто:

Профессор Га рвардского университета. Автор многочисленных работ, среди которых особо выделяются «Структура социального действия» (1937); «Социальнаясистема» (1951); «К общей теории действия» (1951); «Экономика и общество» (1956); «Структура и процесс в современном обществе» ,1960); «Политика и социальная структура» (1969); «Теория действия и человеческое существование» (1978).

Для менеджмента и политики оказались крайне полезными его суждения о природе и особенностях социальных систем, сущности таких явлений, как политика, власть, социальное действие, целеполагание, общественное рав новесие, стабильность, управляемость. Немало внимания уделял мето­дам управленческой деятельности в условиях «подвижного равновесия». Управленческая, как и любая другая социальная система, считал Т. Пар- сонс, должна отвечать четырем требованиям: адаптации; целедостиже- ния; интеграции и латентности^,

Идеи Т. Парсонса придали новое качественное измерение анализу управ­ленческих процессов, позволили точнее определить место государствен­ного управления в жизни общества и выявить истоки социальных измене­ний в нем. Предметом его научных интересов были также вопросы поли­тической социализации, социальных конфликтов и революций.

Процесс функционирования политической системы Д. Истон опи­сывал как процесс взаимодействия трех элементов: «вход» — «кон­версия» — «выход». На «вход» попадают внешние экономические, культурные, социальные и иные импульсы от общества — различ­ные наказы и требования общества по поводу материального бла­госостояния, культуры, образования, условий труда и т.д. Затем эти импульсы в соответствии с определенными принципами «осмыс­ливаются и перерабатываются в процессе политической конвер­сии» и только после этого попадают на «выход» в форме конкретных решений — законов, указов, постановлений, программ. При этом действует как прямая связь от власти к обществу, так и обратная — от¹ общества к власти.

Во-вторых, государственное управление — это процесс осозна­ния!, юридического оформления и практической реализации обще­ственно-значимых потребностей, интересов и целей общества. В этом проявляется общественно-политическая природа государ­ственного управления. которую можн о представить следующей логической схемой: «общество — государство — политика государ­ства — цели и задачи государственного управления — ресурсы госу­дарственного управления — функции государственного управле­ния — принципы! государственного управления — формы и методы государственного управления — средства и ресурсы государствен­ного управления — общество».

В-третьих, система государственного управления представляется как: достаточно многоуровневое, иерархически выстроенное мно­жество элементов онтологического характера. Это совокупность динамично развивающихся и постоянно изменяющихся элемен­тов, где каждый последующий элемент подчиняется и обслужива­ется! предыдущим. Между указанными элементами (подсистемами) существует последовательная и достаточно жесткая детерминация и причинно-следственная взаимозависимость. Меняется цель — меняются задачи; меняются задачи — меняются формы и методы их решения; меняются формы и методы — меняются стиль управ­ления и режим властвования. Напомним, что как только быша опре­делена цель перестройки партийно-советской системы управления, тут же были поставлены задачи ускорения социально-экономиче­ского развития, расширения гласности, формирования рыночных отношений. Вслед за этим изменились и формы политической дея­тельности — появились альтернативные выборы, прямые трансля­ции заседаний Верховного Совета, политические дискуссии и телеви­зионные дебаты и т^ Результат: общество пошло по пути демокра­тизации . На смену ценн остям советской государственности пришли ценности демократического правового государства с президентской формой правления. Качественно иным стало и федеративное устрой­ство страны.

В-четвертых, государственное управление — явление субъектив­ное, выраженное в мыслях, поступках, действиях и даже чувствах конкретных людей и социальных сообществ. Причем, все эти эле­менты тесно связаны между собой и об разуют определенную гар­монию, логику которой можно выразить следующим образом: «цель — информация — знания — ресурсы1 — идеи и концепции — решения — управленческие действия — результат — цель». В пред­ставленной схеме заключена основная логика государственно-управ­ленческой деятельности. Главное, чтобы люди, наделенные разумом и властью, пользовались доверием и авторитетом в народе, работали в полный размах своих сил, сдерживая прихоти свои и своего окру­жения.

В-пятых, государственное управление — это постоянно изменя­ющееся и непрерывно совершенствующееся явление. Наша страна, как это уже не раз бывало в прошлом, снова попала в ситуацию выбора: либо ждать, что жизнь наладится сама по себе, либо реши­тельно продвигаться вперед по пути инноваций и обновления, при­чем -з режиме как эволюционных изменений, так и кардинальных реформаций. В этом смысле нет альтернативы политике модерниза­ции, т.е. курсу стратегически прогрессивных качественных преоб­разований. Цель — освоение новейших достижений научно-техни­ческого прогресса, усиление социальной мобильности, повышение материального и духовного благосостояния людей, конструирова­ние общества, готового жить в высоко технологичном конкурентном демократическом мире.

Нам надо без нарушения управляемости перейти к новым принципам государственного регулирования; оптимизировать полномочия и предметы ведения федеральной, региональной и муниципальной властей; сделать более рациональной струк­туру управления; укрепить новыми кадрами и создать более гиб­кую нормативно-правовую базу государственной службы. Надо также понять, что слабости современной модели государственного устройства нельзя победить бесконечной борьбой со сталинизмом, развенчиванием самодержавной и советской истории, оскорбле­ниями людей путем навешивания ярлыков типа «совки», проведе­нием «демократических» мероприятий, провоцирующих социаль­ное недовольство.

Строить новое и достойное нужно и должно. Но строить делами, а не инсинуациями и издевательством над отцами и дедами, не све­дением счетов с теми, кто думает не так, как кому-то хочется. Не умничаньем^: пустыми призывами и стремлением каким-то обра­зом изменить нравственный код нации, а интеллектом, професси­онализмом и уважительным отношением к людям. И уж во вся­ком случае, нельзя бездумно следовать по «дорожным картам» Всемирного банка и рекомендациям многочисленных западных кон­сультантов.

Сейчас Россия как никогда в новейшей демократической истории нуждается в продуктивных действиях. Прежде всего, в плане полно­масштабного восстановления реального сектора экономики и воз­рождения культа созидательного труда, усиления борьбы с безот­ветственностью, непрофессион али зм ом и коррупцией, моральной деградацией и завистью к прелестям материального изобилия. Мы должны расширить пространство своб оды для честной предпринима-

тельской деятельности, оказать всяческое содействие всем тем, кто предлагает внятные и полезные инициативы, кто способен не только задуматься и спросить но и делом ответить на вопросы: «Зачем, как, почему и ради чего?»

Завоевывая уважение со граждан, государство должно быть щедрым и одновременно бережливым, внимательно следить за тем, чтобы не совершалось ничего такого, что могло бы вызвать ненависть или презрение подданных — общество не прощает непостоянство, легкомыслие, барство и нерешительность властей (Н. Макиавелли)^[53], не прощает плохие законы^, «самовладство» и «своеволие», порожда­ющие беспорядки, неуе мную жажду перемен и стремление к спра­ведливости (Ю. Крижанич) ².

КРИЖАНИЧ Юрий (1618—1683)

Один из самых талантливых мыслителей российского прошлого, священ­ник-миссионер, по национальности — хорват. Получил философско-бого- словское образование в Загребе, Болонье и Риме. Овладел несколькими античными и современными для своего времени западноевропейскими языками, приобрел фундаментальную образованность в области истории, юриспруденции, математики и астрономии.. Целью свое жизни считал достижение содружества славянских народов под эгидой русского государ­ства. Приехал в Москву в 1659 г. и поступил на службу к русскому царю. Вскоре был сослан в Тобольск.

Находясь в ссылке, написал несколько сочинений: «Политика» (1663— 1666) ; «Об Божием смотрении» (1666—1667); «Толкование истори­ческих пророчеств» (1674), 1 которых критиковал различные стороны жизни русского государства, выдвинул программу необходимых пре­образований. Отталкивался от теории (божественной сущности верхов­ной власти. Самой лучшей формой правления называл неограниченную наследственную монархию, считая, что иначе будут смуты, злодеяния и обманы. По его мнению, чтобы не было тирании, на троне должен воссе­дать мудрый и ученый человек, именно в этом скрыты мудрость, могуще­ство и богатство государства; должны также быть хорошие законы (гра­бительские законы всегда и везде порождают непорядки); сильный бояр­ский суд; подвластность Богу и стыд перед людьми. Отрицал крепостное право. Большие опасности для государственного управления связывал с посадским, боярским и женским правлением, непосильными государ­ственными поборами и алчностью чиновников.

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

Поделиться: