Присоединение, начало заселения и хозяйственного освоения русскими Западной Сибири

 

Вопрос о характере включения Сибири в состав Русского государства и значении этого процесса для местного и русского населения давно привлекал внимание исследователей. Еще в середине XVIII в. историк – академик Российской Академии наук Герард Фридрих  Миллер, один из участников десятилетней научной экспедиции в Сибирском крае, познакомившись с архивами многих сибирских городов, высказал мысль, что Сибирь была завоевана российским оружием.

Выдвинутое Г. Ф. Миллером положение о завоевательном характере включения края в состав России довольно прочно закрепилось в дворянской и буржуазной исторической науке. Спорили лишь о том, кто был инициатором этого завоевания. Одни исследователи от.водили активную роль деятельности правительства, другие утверждали, что завоевание осуществили частные предприниматели Строгановы, третьи полагали, что Сибирь была завоевана вольной казачьей дружиной Ермака, имелись сторонники и различных сочетаний указанных выше вариантов.

Миллеровское истолкование характера включения Сибири в состав России перешло и в труды советских историков 20-30-х гг. нашего столетия. В наиболее развернутой форме оно изложено С. В. Бахрушиным в его работе «Очерки по истории колонизации Сибири в XVI и XVII вв.»[35].

Между тем исследования советских историков, внимательное прочтение опубликованных документов и выявление новых архивных источников позволили установить, что наряду с военными экспедициями и размещением военных отрядов, имели место многочисленные факты мирного продвижения русских землепроходцев-промысловщиков и освоения значительных районов Сибири. Ряд этнических групп и народностей (угры-ханты Нижнего Приобья, томские татары, группы чатов Среднего Приобья и др. добровольно вошли в состав Русского государства.

Таким образом, оказалось, что термин «завоевание» не отражает всего существа явлений, происходивших в крае в этот начальный период. Историки (прежде, всего В.И. Шунков) предложили новый термин «присоединение», в содержание которого включаются факты и завоевания отдельных районов, и мирного освоения русскими переселенцами слабо заселенных долин сибирских таежных рек, и факты добровольного принятия некоторыми этническими группами русского подданства.

Термин «присоединение» вошел в общие работы по истории СССР и отдельные монографические исследования.  

По-разному решался вопрос о том, что принесло народам Сибири присоединение к Русскому государству.

Дворянская историография с присущей ей апологетикой царизма стремилась приукрасить правительственную деятельность. Г. Ф. Миллер утверждал, что царское правительство в деле управления присоединенной территорией практиковало «тихость», «ласковое уговаривание», «дружеские угощения и подарки», а «строгость» и «жесточь» проявляло только в тех случаях, когда «ласка» не действовала. Такое «ласковое» управление, по мнению Г. Ф. Миллера, позволяло русскому правительству в Сибири «много полезного учинять» с «немалою тамошней стране пользою». Это утверждение Миллера с различными вариантами длительное время устойчиво держалось в дореволюционной историографии Сибири и даже у отдельных историков советского периода.

По-иному рассматривал вопрос о значении включения Сибири в состав России для коренного сибирского населения дворянский революционер конца XVIII в. А.Н. Радищев. Он давал резко отрицательную характеристику действий царских чиновников, купцов, ростовщиков и православного духовенства в Сибири, подчеркивал, что все они «алчны», «корыстолюбивы», беззастенчиво грабят местное трудовое население, отнимая у них пушнину, доводя их до обнищания. 

Оценка Радищева нашла поддержку и дальнейшее развитие в трудах А.П. Щапова и С. С. Шашкова.

А.П. Щапов в своих сочинениях выступил со страстным обличением правительственной политики в отношении Сибири вообще и ее народов в частности, при ЦЙЙРОМОН подчеркивал положительное-воздействие хозяйственного и культурного общения русских крестьян и ремесленников с сибирскими народностями.

Отрицательную оценку результатов деятельности царской администрации в Сибири, выдвинутую А.Н. Радищевым, разделял современник Щапова С.С. Шашков. Используя конкретные материалы сибирской жизни и показывая угнетенное положение трудового нерусского населения края для обличения современной ему социальной действительности, демократ и просветитель С.С. Шашков в своих публицистических статьях приходил к выводу об отрицательном значении в целом включения Сибири в состав Русского государства. В отличие от Щапова, С.С. Шашков не рассматривал вопpoc о деятельности трудового русского населения по развитию производительных сил края и влиянию этой деятельности на хозяйство и социальное развитие коренных сибирских жителей.

Эта односторонность С.С. Шашкова в решении вопроса о значении вхождения края в состав России была принята «на вооружение» и развита дальше представителями сибирского областничества с их противопоставлением Сибири и сибирского населения России: всему русскому населению страны. 

Негативную оценку С.С. Шашкова восприняла и. буржуазно-националистически настроенная часть интеллигенции сибирских народностей, которая противопоставляла интересы местного коренного населения интересам русских жителей края и осуждала сам факт присоединения Сибири к России.

Советским исследователям, овладевшим марксистско-ленинским материалистическим пониманием истории ^тва, надлежало, опираясь на источниковую базу, решить вопрос о характере включения Сибири в состав Русского государства и определить значение этого процесса как для нерусского населения края и его русских переселенцев, так и для развития страны в целом. 

Интенсивная исследовательская работа в послевоенный период (вторая половина 40-х-начало 60-х гг.) завершилась созданием коллективной монографии «История Сибири», пять томов которой были опубликованы в 1968 г. Авторы второго тома «Истории Сибири» подвели итоги предшествующего изучения вопроса о присоединении Сибири к Русскому государству, показали роль народных масс в развитии производительных сил края, раскрыли «значение русской колонизации в целом и земледелия в частности как ведущей формы хозяйства, имевшей в дальнейшем определяющее влияние на хозяйство и образ жизни местных коренных народов. Тем самым подтверждался тезис о плодотворном и в основном мирном характере русского присоединения и освоения Сибири, о прогрессивности ее дальнейшего развития, обусловленного совместной жизнью русского и аборигенных народов»[36].

Присоединение огромной территории Сибирского края к России представляло собою не единовременный акт, а процесс длительный, начало которого относится к концу XVI в., когда после разгрома на Иртыше казачьей дружиной Ермака последнего чингисида Кучума развернулось русское переселение в Зауралье и освоение пришельцами – крестьянами, промысловиками, ремесленниками сначала территории лесной полосы Западной Сибири, затем Восточной Сибири, а с наступлением-XVIII в.-и Южной Сибири. Завершение этого процесса произошло во второй половине XVIII в.

Присоединение Сибири к России явилось результатом осуществления политики царского правительства и господствующего класса феодалов, направленной на захват новых территорий и расширение сферы феодального грабежа. Оно отвечало и интересам купечества. Дешевая сибирская пушнина, ценившаяся на русском и. международном (европейском) рынках, стала для него источником обогащения.

Однако главенствующую роль в процессе присоединения и освоения края сыграли русские переселенцы-представители трудовых слоев населения, приходившие в далекий восточный край на промыслы и оседавшие в сибирской тайге как земледельцы и ремесленники. Наличие свободных, пригодных для земледелия земель стимулировало процесс их оседания.

Между пришельцами и местными жителями завязывались контакты хозяйственные, бытовые, культурные.

Коренное население сибирской тайги и лесостепи в массе своей положительно относилось к вхождению в состав Русского государства. 

Стремление избавиться от разорительных набегов более сильных соседей – южных кочевников, желание избежать постоянных межплеменных столкновений и распрей, наносивших урон хозяйству рыболовов, охотников и скотоводов, а также осознаваемая потребность в экономических связях побуждали местных жителей к объединению с русским народом в составе одного государства[37].

После разгрома Кучума дружиной Ермака в Сибирь прибывают правительственные отряды (в 1585 г. под «командой Ивана Мансурова, в 1586 г. во главе с воеводами В. Сукиным и И. Мясным), начинается сооружение на берегу Оби Обского городка, в нижнем течении Туры возводится русская крепость Тюмень, в 1587 г. на берегу Иртыша против устья Тобола – Тобольск, на водном пути по Вишере (приток Камы) до Лозьвы и Тавды-Лозьвинский (1590 г.) и Пелымский (1593 г.) городки. В конце XVI в. в Нижнем Нриобье был построен г. Березов (1593 г.), ставший русским административным центром на Югорской земле.

Для закрепления в составе России земель Приобья :1^^ УСТЬЯ Иртыша в феврале 1594 г. из Москвы была направлена небольшая группа служилых людей с воеводами Ф. Барятинским и Вл. Аничковым. Прибыв санным путем в Лозьву, отряд весной двинулся водным путем до Обского городка. Из Березова на соединение с Прибывшим отрядом были направлены березовские служилые люди и кодские ханты с их князьком Игичеем ^^ч^ым. Отряд двинулся вверх по Оби в пределы Бардакова «княжества». Хантыйский князек Бардак добровольно принял русское подданство, оказал помощь в строительстве русской крепости, возведенной в центре подвластной ему территории на правом берегу Оби при впадении в нее речки Сургутки. Новый город стал называться Сургутом. Все селения хантов, подвластные Бардаку, вошли в состав Сургутского уезда. Сургут стал опорным пунктом царской власти в этом районе Среднего Приобья, плацдармом для наступления на селькупский союз племен, известный под названием Пегой орды. Необходимость приведения Пегой орды в русское подданство диктовалась не только стремлением царского правительства расширить число ясачных плательщиков в Приобье. Представители селькупской знати во главе с военачальником Воней в это время имели тесные контакты с изгнанным из Кашлыка чингисидом Кучумом, который в 1596 г. «подкочевал» к Пегой орде и собирался в 1597 г. совершить набег на Сургутский уезд. 

Для усиления сургутского гарнизона в его состав были включены служилые люди Обского городка, который как укрепленное селение перестал существовать. Предпринятые переговоры с Воней не привели к положительным для царских воевод результатам. Чтобы предотвратить военное выступление Вони на стороне Кучума, сургутские служилые люди по указанию воевод построили в центре Пегой орды русское укрепление Нарымский острог (1597 или 1598 г.). 

Далее началось продвижение на восток по правому притоку Оби р. Кети, где сургутские служилые люди поставили Кетский острог (предположительной 1602 г.). На волоке из Кети в бассейн Енисея в 1618 г. был сооружен небольшой Маковский острог. 

В пределах южной части тайги и в лесостепи Западной Сибири в 90-е гг. XVI в. продолжалась борьба с остатками орды Кучума. Изгнанный еще казаками Ермака из Кашлыка, Кучум со своими сторонниками кочевал в междуречье Ишима и Иртыша, совершая набеги на татарские и башкирские улусы, признавшие власть русского царя, вторгались в пределы Тюменского и Тобольского уездов. 

Для предотвращения разорительных вторжений Кучума и его сторонников решено было построить на берегу Иртыша новую русскую крепость. К ее сооружению привлекли значительное число местных жителей: татар, башкир, хантов. Возглавлял строительные работы Андрей Елецкий. Летом 1594 г. на берегу Иртыша неподалеку от впадения р. Тары появился Тарский город, под защитой которого жители Прииртышья получили возможность избавиться от господства потомков чингисидов Кучум а. Служилые люди Тары выполняли военносторожевую службу в пограничном со степью районе, наносили ответные удары Кучуму и его сторонникам – ногайским мурзам и калмыцким тайшам, расширяя подвластную русскому царю территорию.

Выполняя указание правительства, тарские воеводы пытались завязать с Кучумом переговоры. В 1597 г. ему отправили царскую грамоту, призывавшую прекратить борьбу с Россией и принять русское подданство. Царь обещал закрепить за Кучумом кочевья по Иртышу. Но вскоре стало известно, что Кучум готовится к набегу на Тарский уезд, ведет переговоры о военной помощи с Ногайской ордой и Бухарским ханством. 

По распоряжению из Москвы началась подготовка к военному походу. Скомплектованный в Таре Андреем Воейковым отряд состоял из русских служилых людей и татар Тобольска, Тюмени и Тары. В августе 1598 г. после ряда небольших сражений со сторонниками Кучума и зависимыми от него людьми в районе Барабы отряд А. Воейкова внезапно напал на главное стойбище кучумовых татар, находившееся на лугу неподалеку от устья речки Ирмени – левого притока Оби. Жившие по соседству в Приобье чатские татары и белые калмыки (телеуты) не успели оказать Кучуму помощи. Его ставка была разгромлена, члены ханской семьи взяты в плен. В бою были убиты многие представители знати, родственники хана, свыше 150 рядовых воинов-татар, но самому Кучуму с небольшой группой его сторонников удалось бежать. Вскоре Кучум погиб в южных степях. 

Разгром Кучума на Оби имел большое политическое значение. Жители лесостепной полосы Западной Сибири увидели в Русском государстве силу, способную защитить их от разорительных вторжений – кочевников Южной Сибири, от набегов калмыцких, узбекских, ногайских, казахских военачальников. Чатские татары спешили заявить о своем желании принять русское подданство и объясняли, что раньше не могли этого сделать, потому что боялись Кучума. Приняли русское подданство барабинские и теренинские татары, ранее платившие дань Кучуму. В составе Татарского уезда были закреплены татарские улусы Барабы и бассейна р. Оми. 

В начале XVII в. князец томских татар (эуштинцев) Тоян приехал в Москву с просьбой к правительству Бориса Годунова взять под защиту Русского государства селения томских татар и «поставить» на их земле русский город. Тоян обязался помогать царской администрации нового города в обложении ясаком соседних с томскими татарами тюркоязычных групп. В январе 1604 г. в Москве было принято решение о строительстве укрепления на земле томских татар. Отправленный из Москвы Тоян прибыл в Сургут. Сургутские воеводы, приведя Тояна к присяге (шерти), направили с ним в качестве сопровождающих несколько человек из служилых людей на Томскую землю для выбора места строительства будущего города. В марте в Сургуте шло комплектование отряда строителей под начальством помощника сургутского воеводы Г.И. Писемского и тобольского сына боярского В. Ф. Тыркова. Кроме сургутских служилых людей и плотников в его состав вошли прибывшие из Тюмени и Тобольска служилые люди, пелымские стрельцы, тобольские и тюменские татары и кодские ханты. Весной 1604 г. после ледохода отряд отправился из Сургута на лодках и дощаниках вверх по Оби до устья Томи и далее вверх по «Томи до земель тамских татар. В течение лета 1604 г. русский город на правом берегу Томи был построен. В начале XVII в. Томский город являлся самым восточным городом России. Прилегающий к нему район нижнего течения Томи, Средней Оби и Причулымья вошел в состав Томского уезда. 

Собирая ясак с тюркоязычного населения Притомья, томские служилые люди в 1618 г. заложили в верхнем течении Томи новое русское посещение – Кузнецкий острог, ставший в 20-е гг. XVII в. административным центром Кузнецкого уезда. В бассейне правого притока Оби-Чулыма в это же время были поставлены небольшие острожки – Мелесский и Ачинский. В них погодно находились казаки и стрельцы из Томска, выполнявшие военно-караульную службу и оберегавшие юрты местных жителей от вторжений отрядов киргизских князьков и монгольских Алтын-ханов. 

Растущие контакты присоединенной части Приобья с центром и севером страны уже в конце XVI в. остро поставили вопрос об улучшении путей сообщения. Официальный путь в Сибирь из Прикамья через Лозьвинский городок был длинным и трудным. Во второй половине 90-х гг. XVI в. сольвычегодский посадский человек Артемий Софинов-Бабинов взял у правительства подряд на прокладку дороги от Соликамска до Тюмени. От Соликамска она шла через горные перевалы на верховья р. Туры. В 1598 г. здесь был поставлен Верхотурский городок, в строительстве которого участвовали переведенные сюда из Лозьвы плотники, крестьяне, стрельцы. 

Верхотурье на Бабиновской дороге в течение всего XVII в. играло роль «главных ворот в Сибирь», через которые осуществлялись все связи Москвы с Зауральем, взимались таможенные сборы с провозимых товаров. От Верхотурья дорога шла вдоль р. Туры до г. Тюмени. В 1600 г. на половине пути между Верхотурьем и Тюменью возник Туринский острог, где были поселены переведенные из европейской части государства ямщики и крестьяне, обслуживавшие нужды Бабиновской дороги.  

К началу XVII в. почти вся территория Западной Сибири от Обской губы на севере до Тары и Томска – на юге стала составной частью России.

 

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться: