Восстановление равновесия / возмещение ущерба

 

У Проппа «возмещение ущерба» это элемент построенной им линейной структуры сюжета, но мы исходим из того, что сюжет не линеен, а полифоничен и в линейном сюжете можно выделить различные хронологические элементы. Это по сути элементы разных сказок, сшитые в одну линию. У Проппа он следует за «победой над противником», а затем идёт элемент «героя метят», но мы останавливаемся на возмещении ущерба именно как на самостоятельном сказочном сюжете, который соответствует переднеазиатско дунайскому культурному кругу.

Возмещение ущерба подразумевается как природные изменения. Эти сказки можно интерпретировать как сказки о календарном цикле и смене времён года. Это уход плодородия, тепла и света и наступлении зимы, холодного времени года, а затем возвращении природного благоденствия весной. Хотя этот цикл описывает практически весь годичный цикл, он слишком глобален, поэтому описывает не столько любой год, сколько тот год безвременья, когда сменяется королевская власть и мир может оказаться в пучине хаоса.

Классический миф – уход Коры, похищение её Аидом, но этот миф уже в достаточной степени обработан и адаптирован под природные и социокультурные реалии Греции. Важно, что Кора собирает крокусы, священные цветы, в мархешване. Крокусы – это не только шафран, но и другие виды растений. Кора собирала последние цветы года. В Элевсинских мистериях делается акцент на скорби Деметры и необходимости Коре уйти в Аид и вернуться через треть года. Треть года – сезон. Та троичность сезонов года, которую мы видим и в сказочном сюжете. Кора вроде бы замужем за Аидом, но она не может от него родить ребёнка и она остаётся девственницей. И этот мотив очень часто встречается в сказках. Возвращение Коры – это возвращение витальности и плодородия земли. Есть отличия со сказочным сюжетом. В мифе о Коре в иномирье движется сама Кора и за её возвращение молятся люди и сама скорбящая Деметра. При этом в мифе о Коре нет героя, который оправлялся бы за ней в иномирье и возвращал её, в мифе она оказывается в воле двух братьев – выкравшего её Аида и Зевса, уступившего просьбам людей и богов и вернувшего её на землю.

С Деметрой, кстати, связан миф о том, что она нечаянно съела кусок человеческой плоти. Когда она, вместе с другими олимпийцами была приглашена на пир к Ликаону, одному из чудесных людей, он не придумал ничего лучшего, как принести им в жертву собственного сына и накормить их его плотью. Все боги это поняли и отказались есть кушание, кроме Деметры, которая была настолько поглощена своим горем, что она не заметила и съела кусочек. Тогда олимпийцы превратили Ликаона в волка, его сына оживили, единственное что съеденный Деметрой кусок (на плече) заменили куском из слоновой кости. Это место нечувствительно и это зеркальная рифма на единственное человеческое и потому уязвимое место на теле Ахилла и Зигфрида. Элевсинские мистерии могли быть связаны с человеческим жертвоприношением и похоже, что вставной кусок имеет значение как отметина на теле.

Очень часто к этому сюжету присоединяется сказка о трёх братьях, можно сказать, что такое срастание неслучайно, но это самостоятельные варианты. Сказка о трёх братьях может быть рассказана и о другом иномирье, в котором есть брачная экспедиция.

Известна в четырёх основных вариантах: 1) два глаза короля, 2) кража золотых яблок, 3) похищение невесты, 4) дежурство на могиле.

Два глаза короля. Её можно связать с образом одноглазого Одина и глазом Ра. Это продуктивный ход, но можно обойтись и без него. У короля было два глаза, один – плакал, другой – смеялся. У него есть три сына, которые долго не решаются спросить, что с отцом случилось. (Раз в завязке сказки есть царь и его сыновья, значит, её сюжет пойдёт в той или иной мере по пути королевской сказки). Один глаз плачет потому, что я смертельно болен, второй – смеётся, потому что я знаю, что есть лекарство. Дальше действие развивается по сюжету сказки о трёх братьях: братья отправляются за этим средством (чаще всего живая и мёртвая вода), находит его младший, старшие украдут средство и убьют младшего или оболгут перед отцом, отчего тот повелит казнить младшего, но палач сжалится над ним и позволит бежать в иномирье, о чём мы будем говорить позднее. Пока младший лежит мёртвым или находится в добром иномирье старший из братьев коронуется, позже обман раскрывается и младший возвращается из иномирья или воскрешается, он предъявляет свои права на трон и изгоняет ложного короля. Однако вернёмся несколько раньше: как только герой овладевает чудесным средством в иномирье, в нашем мире наступает благоденствие.

Пропажа яблок (Тут ещё важен мотив золотых яблок, отсылающих к Аваллону, похоже, что эта сказка возникла на границе мегалитического и балканского миров). Есть варианты, в которых отец героя – простой крестьянин, но чаще всего король, поэтому будем считать, что это королевская сказка. В ней король жив, у него есть чудесный сад, в саду есть чудесная яблоня, на яблоне – чудесные яблоки. Вдруг эти яблоки пропадают, причём пропажа яблок сопровождается эсхатологической картиной: наступает холод, голод, бесплодие людей, земли и скота, тьма. Посылают сторожить яблоню трёх братьев, двое свою стражу проспали, третий увидел жар-птицу, змея или демона. Чаще – птицы. Братья отправляются возвращать яблоки, их добывает младший и далее мы возвращаемся к сюжету сказки о трёх братьях.

Самый распространённый вариант: похищение невесты со свадьбы и именно он указывает на самостоятельность сюжета «возвращение пропажи» от «сказки о трёх братьях», потому что он может происходить не только в условиях королевской сказки, но и в рамках села. Тут есть вариант – похищения сестры. Герой может проходить один без братьев. Тут герой отправляется на поиски и побеждает силой оружия.

Четвёртый вариант: умирая, король просит своих сыновей подежурить на могиле (египетские аналогии) иначе его душу украдёт дракон. Два старшие – проспали. Третий узнаёт кто украл, иногда приходят разные змеи (трёх-, шести- и девятиглавые), иногда – чёрт (черти). Но мотив дохристианский.

Всякий раз появление противника означает утрату плодородия и благоденствия в этой земле. Исчезновение невесты или чудесного артефакта также может быть описано как такая эсхатологическая катастрофа. В этой сказке есть дополнительный ход, в котором герой сам себе создаёт крестраж, но изменения крестража замечает только верный конь или другой нагваль героя и он бросается на выручку. Есть здесь и непосредственный поединок на оружии до смерти (особенно в 3-м и 4-м вариантах).

Эти сказки подвешены на годичный и королевский циклы. Есть вариативность: их события могут происходить как при жизни действующего короля, так и после его смерти. Король в критической ситуации. Вариант похищения невесты / сестры простолюдина в какой-то мере указывают на то, что это может быть и инициация мага. Есть здесь и исчезновение чудесного артефакта, приносящего благополучие и благоденствие людям, скоту и земле. Эти золотые яблоки и есть тот чудесный артефакт, который нужно вернуть. В результате действия зла происходят события космического характера. Тут нужно отметить вынужденность действий героя. Это не обязательное условие, но часто встречающееся. Побудительным мотивом к тому, что герой отправляется в путь часто служит то, что герой сам и пустил зло в наш мир. Особенно, когда действие начинается не во дворце, а в обычной хате, зло уже наступает на наш мир, все это чувствуют, отец героя отправляется в лес на охоту на это зло, возвращается израненный, приводит оттуда некоего монстра и запирает его в каком-то помещении, приказывая герою не приближаться туда. Герой нарушает запрет, ему жалко монстра, тот вырывается на свободу. Герой либо знакомится с этим конём, который помогает ему либо сражается с монстром, которого сам же и освободил. Побудительный мотив – герой повинен в том, что он пожалел этого монстра, а пожалел потому, что он – герой как полукровка и как иномирец и он пожалел своего, родного и он ещё мал и не научился эту родню от той родни, они все для героя свои. При этом героя очень не хотят отпускать из дома, он носитель блага, витальности, жизненной силы и плодородия, он – та сила, которую не хочется отпускать, поскольку с ним приходит то тепло и добро, которое в нём содержится (также старейшины Урука не хотели отпускать Гильгамеша и Энкиду вызвался помочь). Когда герой отправляется в иномирье – это иномирье всегда обозначено негативными характеристиками, это царство смерти и зла. В нём есть мотив переворачивания миров, представления о том, что со злом нельзя соглашаться. Оно негативно, зеркально по отношению к нашему миру. Оно бесплодно и чаще всего пространственно представлено как подземелье или находится на высокой горе, в силу того, что присоединяется мегалитический мотив: на эту гору можно попасть, когда она опускается на уровень земли только на один час в день или даже на один час в году. Это час рассвета или полудня. Герой проникает туда, побеждает противника, находит целебное средство или забирает невесту / сестру.

Отметим, что в сюжете «похищение невесты / сестры», особенно если это не королевская, а сельская сказка, часто подчёркивается, что сестра или невеста живёт у дракона или другого похитителя как жена в течении нескольких лет (3-7), но при этом их связь остаётся бесплодной. На обратной дороге они бегут вместе и уклоняются от поединка.

Победа над злом и / или встреча с невестой или сестрой обозначен в космических масштабах как наступление благоденствия, тепла, весны.

Очень часто в тех вариантах в сказки, в которых герой попадает в иномирье, локализующееся на горе или в подземелье, подчёркивается, что герой не может выбраться оттуда самостоятельно и ему нужна либо волшебная птица (орёл) или чудесный конь[49]. Причём этого орла вызывают специально ad hoc. Во всех вариантах сказки, в которых есть обратный путь на орле (и в ряде случаев – для волшебного коня, не принадлежащего герою), его нужно кормить мясом (оно выступает своеобразным топливом для орла), герой запасает нужное количество мяса на дорогу, но мяса всегда не хватает на всю дорогу и на последние несколько минут полёта герою приходится срезать со своего бедра мясо и даёт его орлу, тот его проглатывает, когда же герой слез с орла прихрамывая, тот отрыгивает кусок мяса, герой приставляет его к телу и мясо прирастает и заживает. Тут есть мотив «героя метят». Важно, что отметина на теле героя дистанцирована от места поединка и пространственно и хронологически. Мы говорили, что повреждение ног героя часто связано с чудесными героями (Гефест, Сосруко, Яков, Гермес). Это самостоятельный мотив, тут же он связан с путём из иномирья. И хочется подчеркнуть, что это путешествие на орле однократно и обычный человек не может выбраться из того иномирья, которое во многом идентично и аналогично посмертию.

Мотив «героя метят» часто интерпретируется как описание инициации всех мальчиков, но надо подчеркнуть, что метят только героя и это особенно бросается в сказке о трёх братьях – все трое ходили в иномирье, но метят только одного из братьев, только избранного, только того, кто потом станет королём. Более того, в тех сказках, в которых героя убивают, старший, брат, укравший артефакт, может сымитировать отметину на теле, которая была у младшего брата или изначально или была получена им в иномирье. И если сказка и направлена на то, чтобы подготовить инициируемого к инициации, то она может подготовить к инициации только будущего короля. Это не простолюдин, а маг или король, в зависимости от жанра. Интересно, что у героя отметина на ногах может быть врождённой (Гермес ходил на котурнах с рождения) или приобретённой почти сразу после рождения (выкупанные в источнике Ахилл, Зигфрид, свалившийся с Олимпа во младенчестве Гефест). Отметина может появиться и в результате поединка, но она факультативна, именно эта отметина и является основанием для признания героя королём и подтверждением пребывания героя в иномирье. Складывается ощущение, что герой уже должен родиться с такой отметиной, а вот если её не было, то её приходилось наносить на тело будущего короля в ритуале. Раз ложный король имитирует эту отметину на теле, чтобы походить на истинного короля и чтобы стать хотя бы временным королём, то такая отметина должна быть врождённой, но её можно нанести для имитации.

Подчеркнём, что это иномирье, из которого нет выхода, кроме как на этом чудесном орле.

Это иномирье непосредственно смыкается с посмертием и это фактически царство смерти, причём из других иномирий обратный путь зеркален по отношению к пути туда и построен по принципу обычной пространственной поездки. Если мы едем из Харькова во Львов мы должны будем последовательно проехать Полтаву, Киев, Житомир и Здолбунив, то на обратном пути мы будем должны проехать сначала Здолбунив, потом Житомир, Киев и Полтаву. Так и в этих сказках герой последовательно проходит те локации, в которых он уже побывал, в них он может и возвращать чудесные артефакты выданные ему для победы над противником или совершать обмен предметами. Тогда как в сказке возвращения ущерба героя чудесным образом выносят из иномирья на орле. Вызов орла – исключительный случай, ad hoc, его вызывают только к этому герою за особые заслуги. Это иномирье обозначено как мир мёртвых, тогда как герой попадает в него живым, поэтому он не может в нём находиться, но и выбраться самостоятельно из такого иномирья он не может, поэтому его приходится снабдить особым транспортом. В логике этой сказки никто другой больше не может воспользоваться этим орлом, чтобы улететь из иномирья. В другой сказке этим же орлом может воспользоваться другой герой, но опять таки только он один, и никого другого он не может перенести из иномирья в наш мир. Орёл в переднеазиатско дунайском мире является птицей мёртвых, ангелом смерти, он прилетает в иномирье из мира живых с добычей, с душой умершего человека, тогда получается, что он прилетает с заместительной жертвой, он принёс чью-то душу, душу того, кого обменяли на этого героя.

Отметина от орла на теле – это адаптация мегалитического обычая под переднеазиатско дунайское население. Рассказчики ещё помнят, что у истинного короля должна быть отметина на ногах, но они уже плохо помнят откуда она возникает, они уверены, что она появляется в результате испытания короля. Хотя в других сказках эта отметина может быть и врождённой и приобретённой. Такая отметина могла быть и у Иисуса, поскольку мы помним, что в его бедре был зашит свиток с именем Бога. Отметина может появиться и в результате поединка (сломаное бедро Якова). Плата орлу – это трансформация мотива.

Полёт на птице надёжно фиксируется на фресках Чатал Хююка, на которых души или трупы умерших уносят грифы или орлы и находит прямую аналогию в башнях молчания у современных огнепоклонников. В других сказках мы не встречаем этого орла, что подчёркивает, что мотив птицы выносящий из иномирья связан только с этим иномирьем. Да, птицы есть и в других сказках, но в них птицу не надо кормить мясом. Это достаточно устойчивый образ.

А раз уж мы заговорили о повреждении тела, тут можно вспомнить историю Нуаду и Бреса (ссылки 1 и 2). Нуаду был первым королём Туата де Дананн (племён богини Дану), высадившихся в Ирландии, но в бою при высадке он потерял руку и таким образом утратил право на власть, поскольку король с увечным телом не может править страной, целостность тела короля значима и в мегалитическом мире и она в очень напоминает египетские и библейские требования целостности тела. Тогда власть переходит к Бресу, который не настоящий король, но он не крал власть у Нуаду, он был первым претендентом по праву крови, но на трон особо не претендовал. И был он королём 7 лет, за это время Дагда, кузнец Туата де Дананн сделал Нуаду серебряную руку и Нуаду становится Нуаду Среброруким и восстановив таким образом целостность тела Нуаду предъявляет свои претензии на престол и воцаряется вместо Бреса на 12 лет. Что такое 12 + 7. Это 19-тилетний метонов цикл, цикл повторения лунных фаз и дней солнечного года. 12 лет простых лет (по 12 месяцев) и 7 высокосных лет (по 13 месяцев). Это цикл повторения затмений после Летнего Солнцестояния. Судя по тому, что в сказках сначала 7 лет правит ложный король Брес, а затем 12 – истинный король Нуаду, похоже, что была очень неудобная схема календаря, в которой сначала шли 7 лет по 13 месяцев, в результате чего календарные даты смещаются относительно фенологических проявлений, а потом наступает пора истинного короля – 12 лет по 12 месяцев, в результате чего календарные даты приходят в соответствие с фенологией. В результате правления ложного короля годичные ритуалы сползают глубоко в лето и на седьмой год опережают природные процессы почти на сезон. Затем приходит истинный король, который возвращает цикл к исходному затмению после Летнего Солнцестояния. В сказках редко обозначен срок правления ложного короля, но по косвенным данным мы можем судить, что этот срок может соответствовать 7 годам. Так, в тех вариантах сказки, в которых героя убивают на его могиле успевает вырасти дерево, из ветки которого свинопас делает дудочку, рассказывающую о несправедливости нынешнего короля, в тех же вариантах, в которых герой прячется в иномирье он там вступает в брак и у него могут быть один или несколько детей. Интересно, что на территории расселения восточных славян нет мегалитических памятников, подобно Стоунхенджу и другим атлантическим кромлехам, которые могли бы отмечать и предвычислять затмения по высоте восхода Луны. Поэтому похоже, что это может быть заимствованием из кельтского субстрата.

Если герой бежит из иномирья с сестрой или невестой, то его обязательно догоняют, но герою удаётся уклониться от поединка и скрыться то ли при помощи собственной магии, то ли при помощи магии сестры / невесты / жены (Медея), то ли при помощи чудесных локаций – они прячутся в чудесной печи, под яблоней и т.д. Яблоня указывает на время года? Апрель / май или июнь / июль когда яблоки начинают созревать? Иногда они превращаются во что-то (например в колодец и колодезного журавля) или прячутся в реку. Важно, что герой не даёт бой противнику, а зло оказывается обманутым. И надо отметить, что во всех сказках этого типа злое иномирье представлено как глупое[50].

А теперь давайте вернёмся к тому вопросу, которым мы уже задавались: можно ли рассказать сказку с другой стороны? И если мы относим начало волшебной сказки ко времени неандертальско кроманьонского пограничья, то получается, что сказка о возмещении ущерба может иметь неандертальские корни. Ранее мы говорили о том, что запечатлелось в памяти кроманьонцев от встречи с неандертальцами, теперь посмотрим на эту же историю с другой стороны, со стороны неандертальцев. Мы долго жили здесь, было некое счастье и благоденствие, потом в некий момент времени приходят какие-то совершенно непонятные люди, вроде бы и похожие на нас, но совершенно иные, глупые, неумелые, не знающие местности и не умеющие простых для нас вещей, не способные в магии. Но их много, они отбирают наших жён, они захватывают наши охотничьи угодья. Теперь (если говорить в логике сказки) наш герой должен убить противника и отстоять свои права на территорию. И тут ещё один важный момент – наши (неандертальские) женщины остаются бесплодными, сколько бы они там не жили. И действительно неандерталки не могли выносить беременность от кроманьоца. По сути мы видим, что в сказке «возмещение ущерба» нам рассказали историю о неандертальско кроманьонском пограничье, но рассказанную с той стороны фронтира. Это пришедшее, вторгшееся зло, бесплодно, оттуда нельзя брать жён, они несут с собой смерть и зло. И в кавказских и в переднеазиатских сказках дэвы часто глупы, они не умеют самых простых и совершенно обычных для нас вещей и в силу их глупости их очень легко обмануть.

И это ещё более заметно в сравнении глупости дэвов с мудростью трикстера. Трикстер не просто умён, он в своём праве и он умнее обычного человека, а переднеазиатско дунайское иномирье представленно персонажами, которые патологически глупы и не умеют / не знают обычных вещей. Такое различие глупый / умный кажется показательным. Трикстер всегда умнее среды рассказчика, дэв – кардинально глупее. В силу этого похоже, что это сказки об одном и том же пограничье, только с разных сторон границы. Отсюда и мотив обмана и уклонения от поединка с превосходящими силами противника. Противник глуп, его можно обмануть, от встречи с ним можно уклониться, использовав свои магические способности или знание местности. И таким образом он скрывается от преследователей.

Путь в бездну, в пещеру, из которой нет выхода это похоже на путь неандертальца в пещеру, населённую кроманьонцами. Съедят. Огненная стихия этой пещеры – огни кроманьонских костров, в которых жарили расчленённые трупы неандертальцев. Этот образ дожил в виде котлов, в которых варятся грешники. И дэвы и циклопы были и людоедами и гигантами, а поскольку кроманьонцы были на полголовы – на голову выше неандертальцев, они могли представляться неандертальцам гигантами. Нужно вспомнить, что дэвы глупы, злы и очень сильны физически, но слабы и умом и в магии. На биологическом уровне неандертальское сообщество – это сообщество альфа самцов, во главе каждой гаремной семьи стоит альфа самец, который держит территорию и при нём некоторое количество самок. Он в каком-то смысле выступает и как истинный король своей земли и как её хранитель и владетель и можно сказать, что мотивы хранителя земли, которые затем намного позднее получат своё развитие в королевском цикле, имеют неандертальское происхождение. Если мы возьмём брачную или королевскую сказку, то даже можно сказать, что речь идёт об инициации неандертальского юноши, а не кроманьонского, поскольку задания стоящие перед ним – это скорее задания альфа самца, который должен победить всех своих братьев и занять место своего отца во главе гарема. Он должен добыть себе жену и отвоевать своё право на землю у своих или у дэвов иномирцев. Расселение неандертальцев малой плотностью на большой территории и было обусловленно тем, что они нуждались в территории. В неандертальском мире как и в сказке о трёх братьях оказывается, что приз достаётся только одному из братьев, а остальные должны или погибнуть или уйти с этой территории, как уходят в никуда или погибают оставшиеся два брата. Именно эта необходимость уходить на новые территории и новые земли явилось причиной того, что неандертальцы расселились от Атлантики до Денисовской пещеры.

И совершенно иным путём шла эволюция кроманьонца, который вырос в рефугиуме, это такая золотая клетка, с одной стороны – на африканском континенте высшие приматы смогли сохраниться как биологический вид в условиях глобального похолодания ок. 12 млн лет назад, с другой же они оказались в стеснённом пространстве, но в процессе эволюции они утратили выработку аминокислот, необходимых для нормального развития плода и оказались зависимы от употребления в пищу рыбы, а значит, оказались зависимы от водоёмов. Вокруг пустыни. Один из выходов привёл к выходу предков неандертальца. И последующие выходы были обусловлены связью с водой и лишь мутация около 50 тлн привела к тому, что эти аминокислоты снова стали вырабатываться в организме человека самостоятельно и кроманьонцы смогли выживать без употребления рыбы. Этот рефугиум занимал небольшую территорию, постоянно испытывавшую перенаселение, характерные для высших приматов альфы стирались, территории мало, нужно коммуницировать. Альфы или взаимоуничтожаются или их поглощает серая масса бет и прочих. В этих условиях ограниченности территории и ресурсов, это стимулировало развитие орудий труда и мозга, но это приводило к тому, что альфы стирались. Кроманьонцы брали толпой бет. Потомство бет, стадная толпа, которая готова откликнуться на любой приказ и выживала и давала потомство. В тех условиях рефугиума эти качества бет оказывались адаптивными. И эти стадные качества были полезны. Когда открывались возможности для миграций альфы получали больше возможности для расселения, выживания и размножения, поэтому альфы не вымывались до конца из популяции. Было два исхода – дотобанский и послетобанский. Первая волна до 80 тлн ещё была привязана к рыбной пище, они дошли как минимум до Австралии, а оттуда и до Амазонии. Затем тобанская катастрофа, скорее всего именно тобанская катастрофа и привела к обратной мутации с выработкой аминокислот. Кроманьонцы, (прежде всего гаплогруппы E u G) вышли в Переднюю Азию и на Балканы и они здесь заняли тот ареал, на котором в дальнейшем возникнет неолитизация. Вторая волна пошла в Закаспий и там появляется та самая гаплогруппа R, которая является источником для политических спекуляций. На переднеазиатско дунайском ареале неандертальцы и кроманьонцы сосуществовали достаточно долго и активно метисовались, особенно в периоды похолоданий. Не принципиально каким именно образом неандертальцы брали себе в жёны кроманьонок то ли в боях, то ли по обмену жён. Важно, что получалось полукровочное потомство, которое выдавливало из своей среды чистокровных неандертальцев, более того кроманьонцы несли с собой генотип не альф, а бет и таким образом полукровочные беты выдавливали из популяции настоящих неандертальских альф. В последующих поколениях полукровки брали кроманьонских жён и те рождали соответственно неандертальских квартеронов и т.д. и на какой-то степени разведения крови неандерталки перестают рожать от своих же собратьев, которые по крови на ¾ или 7/8 кроманьонцы. И таким образом неандертальцы растворяются в кроманьонцах на Балканах и в Передней Азии. А вот отношение к кроманьонцам как к чужакам, и носителям зла и бесплодия остаются в этом кроманьонском по крови обществе.

И тогда становится понятной обособленность граветта от мадлена. Граветт как постнеандертальская культура Восточной Европы, а Мадлен – Западная Европа с загадочной гаплогруппой R1b. Палеолитическая миграция R1b идёт из Степи к Атлантике в период ледниковых максимумов и постепенно отвоёвывает земли неандертальцев и выдавливает их. И на этом пограничье, на фронтире чётко фиксируется разница отношения к неандертальцам. Неандертальцы здесь, в Западной Европе, на этом фронтире представлялись высшими, более умными, более мощными и могущественными и магическими существами. Судя по последним исследованиям Жоао Зильяо, кроманьонцы заимствовали роспись пещер у неандертальцев. Для Европы и Северной Азии неандертальцы – боги и учителя, которые были рыжими и голубоглазыми. У неандертальцев была заимствована магическая традиция, которая в дальнейшем трансформировалась в шаманскую и королевскую. По мере продвижения кроманьонцев на Запад, они шаг за шагом впитывали в себя неандертальскую магию и мудрость. И от этого контакта с неандертальцами пошла и брачная и магическая сказка (инициация мага) и представления о дружественном иномирье и чудесной жене героя. Неандертальцы были рыжими. Но при этом кроманьонская рыжина – это самостоятельная мутация, возникшая на территории современной Франции или Испании в Юном Дриасе. В той части Азии, где неандертальцы были, но вымерли (в частности – ареал расселения гаплогруппы NO) у этих народов есть представления о красных духах, но самой мутации нет и соответственно не развился королевский цикл.

И тут интересно срабатывает мотив кицуне. Представления о неандертальцах воплотились в образ кицуне. Кицунэ приходят к нам, они живут где-то в лесу, они рыжие лисицы, но приходят в облике женщин и герой только потом узнаёт, что это кицуне. Есть половой контакт с людьми. Они – лесные люди, приходящие из леса. Как ни спаривай мужчину с лисицей ничего не получится. А здесь мы видим как проигрывается мотив неандертальских рыжих людей, который превратился в образ рыжих женщин оборотней. Рыжие неандертальцы вымерли, но в лесу есть рыжие существа, которые мифологически могут служить заменой тем людям.

Эти сказки о враждебном иномирье отражают неандертальский взгляд на взаимоотношения на неандертальско кроманьонском пограничье. Мы видим приходящее зло, сильное, массовое, но глупое, не знающее местности, не адаптированное к этому климату, не знающее самых простых вещей и не имеющее магических способностей. Это воплотилось в образы дэвов и других лесных людей. К этому же кругу относятся и все мотивы йети. Они похищают наших женщин. Сначала это была сказка о приходе кроманьонцев как носителей зла. И о том как наши (неандертальские) должны справиться с этим злом, получить жён и стать новыми хранителями своей территории. Но они должны заключить мир с тем злым иномирьем, которое пришло. Эта сказка не была привязана к каким-то другим мотивам, она рассказывала о вторжении злого иномирья. Важная стадия трансформации мотива относится временем неолитизации (Юный Дриас, когда пустыня становится влажной саванной, появляются злаки и много копытных). Злаки собирают, копытных убивают и едят. Потом ледник стаял, влаги поступать неоткуда, степь снова постепенно опустынивается, злаки начинают сеять, а копытных разводить. На цикл истории о неандертальском герое, борющемся с кроманьонским злом, накладываются идеи плодородия, но поскольку на этом культурном ареале уже есть изначальный дуализм неандертальско кроманьонского фронтира плодородие формирует антитезу бесплодия и смерти. Почему мы говорим о возмещении ущерба – это исходный посыл сказки, вернуть своё, вернуть то, что зло пришедшее к нам из иномирья отобрало. И неандерталец как альфа должен вернуть своё и стать хранителем своей земли. Отметим, что в Восточной Европе «возмещение ущерба» очень часто является сюжетом именно королевской сказки и действительно неандертальское общество построенное на гаремных семьях альф в определённой мере напоминает общество в котором развивается сюжет королевской сказки, в которой король представлен как хранитель территории. Но при этом королевская сказка возникает позднее и занимает намного более ограниченный ареал, нежели ареал расселения неандертальцев. А кроме того в основе и королевской сказки и королевского ритуала лежит рыжая мутация датируемая юным дриасом, без которой (как показывает пример шаманской сказки) формирование образа короля невозможно. Королевская сказка характерна для Западной Европы и Средиземноморья. В Восточной Европе чаще встречается сюжет связанный с инициацией мага или магини, нежели королевская сказка в чистом виде.

Такое отношение к царству смерти, как миру чужеродному тоже неандертальское. Оно очень характерно для этого ареала. Интересно, что у неандертальцев был древнейший археологически зафиксированный погребальный ритуал. Да у неандертальцев не было башен молчания и судя по всему у неандертальцев были различные формы заупокойного культа. Мы видим неандертальское отношение к смерти. Возможно у них были реинкарнационные мотивы, но мы не можем этого утверждать, однако именно неандертальское отношение ко злу и смерти как к огненному подземелью или пещере перешло в ареал кроманьонских народов и сохранилось в сказках о возмещении ущерба.

 

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: