Закат шумерской цивилизации

 

Система, описанная выше, не могла возникнуть сама по себе – ее создание требовало от богов активного личного участия. Цивилизации, намного превосходившей примитивный уровень развития человечества, явно не составляло особых проблем принудить людей выполнять волю «всемогущих» богов. Демонстрация силы и огромных возможностей, наказание непокорных, помощь и содействие повинующимся – наверняка, все шло в ход. Некоторые упоминания об этом можно встретить в легендах и преданиях самых разных народов. Например, «добрый» бог Виракоча просто истреблял племена южноамериканских индейцев, отказывавшихся переходить к земледелию. Аналогично карал непокорных и «добрый» Осирис...

Шумерская мифология, к сожалению, не содержит упоминаний о конкретных действиях богов по созданию ими цивилизации в долинах рек Тигр и Евфрат. Однако своенравный и взбалмошный характер богов жителям Междуречья был хорошо известен, и во всех местных древних преданиях сквозной нитью проходит идея, что людям лучше подчиняться воле всемогущих богов, которые жестоко карают непокорных.

Но созданная однажды система шумерской цивилизации также не могла существовать сколь-нибудь длительное время сама по себе – она требовала определенной поддержки. Говоря другими словами, должен был иметься некий «стрежень», который поддерживал бы устойчивость выстроенную общественную систему и бесперебойное функционирование двух подсистем в неизменном виде.

Понятно, что простых людей мог удерживать в повиновении силовой аппарат (например, армия, находившаяся в распоряжении царя). Однако и тех же царей, и сам силовой аппарат тоже требовалось держать в повиновении. Все это приводит к идее, что боги (то есть представители высоко развитой цивилизации), которые создали шумерскую цивилизацию, должны были (хотя бы периодически) появляться в собственных «домах» (то есть храмах).

Во-первых, богам надо было (хотя бы периодически) забирать необходимую им часть собранных «податей» (приношений). Во-вторых, даже простое периодическое появление богов является наглядным подтверждением реальности как самих богов, требующих исполнения своей воли, так и угрозы, исходящей от богов по отношению к тем, кто откажется повиноваться.

Косвенно на то, что такое появление богов действительно имело место, могут служить упоминания об утверждении богами лугалей на царствование (если воспринимать данную фразу буквально). И именно такое периодическое появление богов в храмах Междуречья (возможно, даже с каким-то их участием в управлении путем выдачи очередных указаний) вполне могло быть упомянутым выше «стержнем», поддерживавшим всю систему шумерского общества.

 

Рис. 136. Бог Энлиль утверждал лугаля

 

Что же будет, если убрать этот «стержень»?.. То есть, что произойдет, если боги по каким-то причинам перестанут появляться в своих «домах» (храмах) и подтверждать периодическими визитами реальность своего существования?..

Вряд ли что-то изменится сразу и мгновенно. Какое-то время установленная система будет функционировать по инерции без серьезных изменений – ведь бог, теоретически, все еще может появиться и покарать тех, кто осмелится нарушить установленные им правила. Однако длительное отсутствие богов неизбежно будет стимулировать стремление нарушить правила, которые на практике выливаются в необходимость исполнять тяжелые обязанности и повинности, а также нести бремя «податей». Если же «подати» никто не забирает, зерно в закромах портится, а изделия пылятся без использования, у людей неизбежно возникает соблазн пустить их на собственные нужды – не пропадать же добру…

Однако установленная богами общественная система, как указывалось выше, автоматически приводила к формированию элиты и серьезному неравенству. Естественно, что в этих условиях использовать имущество богов будет не все общество, а лишь те его представители, которые имеют к этому имуществу приоритетный доступ (служители храма), а также обладают властными и силовыми полномочиями (дворцовая элита). Имущество (а вслед за ним и средства производства) начнут постепенно перераспределяться в пользу отдельных лиц, что неизбежно стимулирует развитие частной собственности, которая ранее тормозилась установленными законами (но теперь ведь законы можно «исподтишка» и нарушать – боги же перестали появляться и никого не наказывают за подобные нарушения).

Более того. При длительном отсутствии богов неизбежно нарушается баланс власти между двумя подсистемами – храмовой и дворцовой. Царь, обладающий реальной силой и управляющий армией, оказывается в преимущественном положении по сравнению с жрецами храма, «лишившегося божественного покровительства». В результате храмовая подсистема на определенном этапе начнет подминаться подсистемой царского двора, которая при этом выходит на главное место в обществе.

И чем дольше не появляются боги – тем все больше и больше общество будет отходить от установленных богами правил. Соответственно постепенно будут меняться и общественные отношения, а с ними в конечном счете – и структура общества.

Не исключено, что дополнительную роль мог сыграть и психологический фактор. Ведь если бог перестал появляться в храме, то это вполне можно трактовать, что он «отвернулся» от своего города, то есть лишил город своего покровительства. А город, лишенный покровительства бога, можно терзать со всем его имуществом…

Любопытно, что именно такую картину общественных процессов мы можем наблюдать уже во времена правления Уруинимгины (или Урукагины) – царя Лагаша, правившего примерно в 2319-2311 годах до нашей эры и известного прежде всего своими реформами.

Сын высокого царского вельможи, Уруинимгина был избран правителем народным собранием после свержения Лугальанды (которое, вероятно, приняло форму народного восстания, так как злоупотребления и коррумпированность чиновников Лугальанды вызвали широкое недовольство земледельцев-общинников, ремесленников, жрецов и воинов).

На следующий год после избрания Уруинимгины правителем, около 2318 года до нашей эры, он получил чрезвычайные полномочия с титулом лугаля и провел реформу, о которой по его приказанию были составлены надписи. Текст его реформы известен нам по четырем копиям, обнаруженным французским археологом-любителем Эрнестом де Сарзеком при раскопках Телло в 1887 году.

 

Рис. 137. Фрагмент надписи Уруинимгины

 

Реформа Уруинимгины является древнейшим в мире известным нам подобным мероприятием. По словам самого Уруинимгины, он восстановил «свободу в Лагаше». На деле реформа сводилась в основном к следующему:

1. Упорядочена плата жрецам и отменены поборы с них.
2. Сокращены поборы с наиболее значительных членов храмового персонала.
3. Чиновникам запрещалось взимать в свою пользу часть доходов со стад, рыбной ловли и пользования ладьями.
4. Держателям служебных наделов было предоставлено неограниченное право отчуждения имущества и пользования колодцами и арыками на служебных наделах.
5. Восстановлено право собственности богов на те храмовые хозяйства, которые присвоила себе семья энси.
6. Были введены законы, охранявшие частную собственность и устои патриархальной семьи.

Как легко видеть, данные реформы отражают процессы в обществе, которые в точности совпадают с нашим прогнозом о развитии событий после того, как из выстроенной богами системы убирают скрепляющий ее «стержень» – на имущество храмовых хозяйств посягает семья царя, служители храмовых хозяйств облагаются поборами в пользу царского двора (система «податей» разворачивается от храма в сторону царского двора), развивается частная собственность.

Уруинимгина лишь несколько притормозил перераспределение власти между двумя подсистемами и переход храмовой подсистемы в подчиненное положение к царскому двору (как мы увидим, совсем ненадолго), но при этом стимулировал развитие института частной собственности.

Показательно также, что риторика законодательства Уруинимгины говорит не просто о «восстановлении» древних порядков, как у других древних правителей, а об их изменении и учреждении новых, «более справедливых». Таким образом Уруинимгина впервые осмелился на законодательном уровне посягнуть на порядки, установленные богами…

 

Рис. 138. Один из глиняных конусов с текстами реформ Уруинимгины

 

«В конце правления Урукагины боги отвернулись от Лагаша. В Умме пришел к власти некто Лугальзаггеси – сын жреца-очистителя, скорее всего, не состоявший в родстве с предыдущим правителем этого города. Лугальзаггесси начал активно захватывать один за другим шумерские города. Под ударами его войска пали Урук, Ур, Ниппур, Киш. Быстрое продвижение Лугальзаггеси по территории Шумера, вероятно, объясняется тем, что население устало от междоусобиц и жаждало «твердой руки», которая бы в первую очередь упорядочила разросшуюся ирригационную сеть. Поэтому кое-где ему пришлось воевать, а кое-где города сдавались без боя. Но когда дошла очередь до Лагаша, войско уммийского царя, а теперь и полушумерского властелина, столкнулось с ожесточенным сопротивлением его граждан. Война шла два года, к шестому году Урукагины-царя были разорены и разрушены все общины и храмы, лежащие между каналом на границе с Уммой и пригородами нома…

После ослабления экономической и политической мощи Лагаша Лугальзаггеси неожиданно столкнулся с роковым для себя противником – военным вождем семитского города Аккада, принявшим на себя при воцарении имя Шаррукин (что означает «царь истинен»), впоследствии произносившееся как Саргон. Под этим искаженным именем он и вошел в историю Древнего мира» (В.Емельянов, «Древний Шумер. Очерки культуры»).

Исторические тексты сообщают о том, что до своего воцарения Саргон занимал должность царского садовника и чашеносца во времена правления Ур-Забабы. После поражения Киша, понесенного от войск Лугальзаггеси, в этом городе произошел какой-то переворот, и в результате этого переворота Саргон оказался на вершине власти. Пользуясь слабостью правителей на севере страны, он овладел не только северными городами, но и южным номом Урук. После завоевания нома Урук он избрал своей столицей Аккад – небольшой городок, местонахождение которого до сих пор неизвестно. Какое-то время Саргон и Лугальзаггеси управляли Двуречьем вместе: Саргон – северными землями, Лугальзаггеси – всеми южными, кроме нома Урук. Но затем Саргон начал военные действия против Лугальзагеси и быстро разгромил его армию и армии подвластных ему правителей.

«Короновавшись после этих событий в … Ниппуре, Саргон начинает свое правление – пожалуй, самое длительное за всю историю Двуречья. Источники показывают, что он правил 55 лет и провел 34 крупные битвы. Из 55 лет правления Саргона нам известны события около 20 лет. За эти годы он совершил множество походов: на запад – в районы Сирии и Малой Азии, на восток – в область Элама. После победы над Лугальзаггеси власть Саргона простиралась от Сирии до Персидского залива; это было самое большое из существовавших до тех пор государств» (В.Емельянов, «Древний Шумер. Очерки культуры»).

 

Рис. 139. «Маска Саргона»

 

За деталями военных походов Саргона и его успехами по расширению территории Аккадского царства, которыми обычно увлекаются историки, на втором плане остаются важнейшие отличия данного периода, которые на деле играют вовсе не второстепенную роль.

Прежде всего – отсутствие у Саргона царского происхождения (хотя еще до начала своей военно-политической активности он уже занимал определенное положение при дворе кишского лугаля, но это было лишь положение слуги – садовника и чашеносца). И как полагают историки, этот единственный недостаток биографии Саргона очень мешал его амбициозным планам и стал поводом для избрания декларативно-вызывающего тронного имени.

Но это не просто «недостаток происхождения». По сути, Саргон стал первым правителем в Междуречье, который, не обладая никакими на то правами (если ориентироваться на правила, установленные богами), сам возложил на себя царский титул. Человек впервые осмелился на то, что до сих пор было дозволено только богам!.. Это указывает на то, что «стержень» был убран уже довольно давно – так давно, что человек осмелился взять на себя функцию бога, не боясь за это наказания.

Другой важнейший момент – содержание тех преобразований, которые провел Саргон в своем царстве. Его нововведения сводились к следующему:

1. Замена номовой олигархии чиновниками, назначаемыми царем, создание условий для воспроизводства царской бюрократии.
2. Создание массовой армии, набираемой из свободных общинников-земледельцев.
3. Благоприятствование развитию торговли и ростовщичества, покровительство людям этих профессий.
4. Сращивание жреческой и царской власти путем выдвижения своих родственников и приближенных на высшие жреческие должности в шумерских храмах, а также через пользование храмовой землей.
5. Введение единой системы мер и весов (в серебре и зерне ячменя) и попытка введения единого календаря.

По словам И.Дьяконова, «победа Аккада для Месопотамии означала централизм, укрепление политического и экономического единства страны, рациональное использование ирригационных систем, подчинение храмовых хозяйств царскому хозяйству, уничтожение традиционной олигархии, связанной с местными общинами и храмами, и выдвижение на первый план новой знати из предводителей царского войска и царской бюрократии».

По сути, это означало кардинальное изменение структуры общественных отношений, поскольку изначально независимая храмовая подсистема была поставлена в полную зависимость от царского двора. Общественному устройству шумерской цивилизации пришел конец – на его место заступило общество восточных деспотий с неограниченной властью монарха, так хорошо известное историкам по более поздним государственным образованиям в Междуречье. Законы и правила, установленные для общества богами, уже не действовали – их заменила воля царя…

 

Рис. 140. Саргон Аккадский глазами художника

 

Каким бы парадоксальным это ни казалось, но именно кардинальное изменение общественных отношений, связанное с концентрацией всей полноты власти в системе царского двора (и лично монарха), спасло цивилизацию в Междуречье после того, как был убран «стержень» старого общества. Именно благодаря наличию этой властной системы, можно было мобилизовать население на масштабные работы, необходимые для поддержания в работоспособном состоянии огромной ирригационной системы – основы жизни и экономики в этом регионе.

Однако «зерна смуты» были посеяны – если один посягнул на изменение мироустройства, то почему бы этого не сделать и другим. Уже в конце царствования Саргона начались брожения среди родовой аристократии и мятежи, которые лишь с небольшими перерывами сотрясали Аккадское царство, возглавляемое преемниками Саргона, пока оно в конце концов не рухнуло под ударами кутиев…

Напомним, что в Индской цивилизации археологам так и не удается обнаружить признаков элиты. Соответственно можно предположить, что в этой цивилизации не было второй подсистемы – подсистемы царского двора. И когда был убран «стержень» общественной системы (то есть когда боги прекратили появляться на берегах Инда и Сарасвати) рухнула вся Индская цивилизация в целом. Ослабевшая без богов идеология не смогла удержать общество, а силовых структур, способных бы это сделать, в Индской цивилизации не было.

 

Додинастический Египет

 

Перенесемся теперь в Египет – на территорию другой древнейшей цивилизации, жизнь которой была неразрывно связана с долиной реки Нил.

Границы территории Древнего Египта были очерчены самой природой – с юга его ограничивали труднопроходимые первые нильские пороги, которые располагались близ современного города Асуан, с запада к реке подходили пустынные пространства Ливийского плоскогорья, с востока располагались безжизненные каменистые горные отроги, а на севере лежало Средиземное море.

От Асуана Нил нес свои воды около тысячи километров на север по узкой длинной долине, ширина которой колебалась от одного до двадцати километров. Эта часть традиционно называется Верхним Египтом. Только в двухстах километрах от устья, там, где река в древности разветвлялась на несколько рукавов, долина расширялась, образуя знаменитую нильскую Дельту. Эта часть известна как Нижний Египет.

Нил образуется в результате слияния Белого и Голубого Нила в двух тысячах километров к югу от первых порогов, у нынешней столицы Судана, Хартума. Стремительный Голубой берет свое начало из эфиопского озера Тана, а спокойный полноводный Белый Нил течет через цепь великих озер и заболоченные равнины Центральной Африки.

 

Рис. 141. Начало Голубого Нила – озеро Тана в Эфиопии

 

Весной, когда в горах Эфиопии интенсивно тает снег, а в Тропической Африке в разгаре дождливый сезон, реки, питающие Нил, одновременно вбирают в себя громадное количество избыточной воды. В середине июля паводок достигает южных границ Египта. Поток воды, в десять раз превосходящий обычную норму, пробившись через горловину первых нильских порогов, постепенно затапливает весь Египет. Наводнение достигает своей высшей точки в августе-сентябре, когда уровень воды на юге страны повышается на 14 метров, а на севере – на 8-10 метров. В середине ноября начинается быстрый спад воды, и река снова входит в свои берега. За эти четыре месяца принесенные Нилом органические и минеральные частицы плодородным слоем оседают на залитое в период паводка пространство.

Таким образом вся египетская почва имеет наносное происхождение и является результатом многотысячелетней деятельности реки в период ее ежегодных наводнений. И узкое каменное ложе долины Верхнего Египта, и бывший когда-то морским заливом Нижний Египет сплошь покрыты глубоким слоем речных отложений – мягким пористым нильским илом. Именно эта очень плодородная, легкая для обработки почва и была основным богатством данного региона, источником ее стабильных высоких урожаев.

 

Рис. 142. Ливийская пустыня вплотную подходит к Нилу с запада

 

Археологические раскопки египетских поселений эпохи позднего неолита, относящихся к VI-IV тысячелетиям до нашей эры, показывают, что жители их вели уже оседлый образ жизни, занимались земледелием (найдены каменные зернотерки, деревянные серпы с кремневыми зубцами-вкладышами, зерна ячменя и пшеницы-двузернянки), скотоводством (обнаружены кости быков, овец и свиней), охотой, рыболовством и собирательством. Однако жители этих поселений, расположенных, как правило, по краю долины Нила, еще не предпринимали попыток обуздать мощные паводки этой реки.

Затем ситуация быстро меняется, и возникает ирригационная система, потребовавшая весьма немалых усилий. Чтобы укротить реку и сделать поток воды в период наводнения управляемым, люди укрепляли берега Нила, возводили дамбы и плотины. Много сил потребовало и прорытие водоотводных каналов, через которые сбрасывалась в Нил перед посевом оставшаяся на полях вода.

Историки считают, что данный процесс занял длительное время, и у египтян на него ушло чуть ли не все IV тысячелетие, однако никаких реальных свидетельств столь длительного укрощения реки нет – есть лишь факт того, что в конце IV тысячелетия до нашей эры основные элементы ирригационной системы были уже созданы.

Вот как историками представляется освоение долины (хотя они вынуждены признаваться в том, что эта реконструкция событий совершенно гипотетическая).

Каждое племя, решившееся спуститься в долину Нила и поселиться в ней на немногих возвышенных и недоступных наводнению местах, вынуждено было вступать в героическое единоборство с природой. Упорный труд всего племени в конце концов приносил успех – осваивалась малая часть долины и создавалась небольшая автономная ирригационная система, становившаяся основой хозяйственной жизни племени.

Предполагается, что в это время существовала соседская земельная община. Но традиционные функции племенных вождей и жрецов претерпевали изменения – на них возлагалась ответственность за организацию сложного ирригационного хозяйства и управление им. Таким образом, в руках вождей и их ближайшего окружения концентрировались экономические рычаги управления. Это с неизбежностью должно было повлечь за собой начало имущественного расслоения. И по мере создания ирригационных систем возникала своеобразная общность людей в рамках локального ирригационного хозяйства, которой присущи как черты соседской земельной общины, так и черты первичного государственного образования. Эту общность обычно называют номом.

Каждый самостоятельный ном располагал территорией, которая была ограничена местной ирригационной системой, и представлял собой единое хозяйственное целое, имея свой административный центр – окруженный стенами город, где располагался правитель и его приближенные, а также находился храм местного божества. В условиях узкой верхнеегипетской долины каждый ном, находившийся на левом или правом берегу Нила, соприкасался со своими южными и северными соседями. Номы же Нижнего Египта часто были еще изолированы друг от друга болотами. И к моменту образования единого египетского государства было около сорока самостоятельных номов.

Судя по изображениям на древних находках, номы вели постоянную борьбу между собой за доминирование. Однако история этого периода известна крайне плохо. В конце концов где-то во второй половине IV тысячелетия до нашей эры номы Юга и Севера страны объединились в Верхнеегипетское и Нижнеегипетское царства. Один из самых южных номов Верхнего (Южного) Египта с центром в городе Иераконполь объединил верхнеегипетские номы. Объединителем Севера становится один из номов запада Дельты с центром в городе Буто.

Цари Верхнеегипетского царства носили на голове убор белого цвета, цари Нижнеегипетского царства – корону красного цвета. При создании же единого Египта двойная красно-белая корона этих царств стала символом царской власти до конца древнеегипетской истории.

С объединением Верхнего и Нижнего Египта страна вступила в период так называемого Раннего Царства.

 

Рис. 143. Короны Верхнего, Нижнего и Объединенного Египта

 

Объединение Египта означало и соединение отдельных ирригационных систем в общую сеть страны.

Основой египетской ирригационной системы была система бассейнов. Достаточно высокая искусственная дамба-насыпь отделяла бассейны от реки. В дамбе имелось одно или два узких впускных отверстия, которые могли быть легко перегорожены шлюзами. От береговых дамб в сторону пустыни тянулись насыпи, которые отделяли один бассейн от другого. Площадь одного бассейна могла превышать тысячу гектар. Внутри большого бассейна существовали более низкие перемычки, которые давали возможность еще больше регулировать водный баланс.

Толщина дамб и насыпей составляла несколько метров Их основа укреплялась камнями, бревнами, тростниковыми циновками. На дамбах высаживали кустарники и деревья. Одновременно дамбы служили дорогами, которые соединяли поселения, расположенные на возвышенностях.

Во время разлива Нила в августе воду пускали в бассейн и задерживали ее здесь на полтора-два месяца, период более длительный, чем естественный паводок. Почва за это время глубоко пропитывалась водой и на нее оседали частицы ила. За это время уровень воды в реке становился ниже, чем в бассейне. Теперь излишки воды сбрасывали из бассейна обратно в реку и можно было сеять зерно в мягкую, подготовленную почву.

После сбора урожая в марте-апреле земля оставалась под паром. Жаркое солнце высушивало ее, земля трескалась и аэрировалась, происходило естественное рыхление. Это процесс препятствовал также засолению почв, так как соль выступала на поверхность и новый разлив Нила смывал ее. Такое положение обеспечивало использование одних и тех же участков земли на протяжении тысячелетий, что само по себе является большой редкостью.

В период самой низкой воды (в мае-июне) население очищало каналы, ремонтировало дамбы.

Постепенно ирригационная система совершенствовалась. Воду оставляли в самых высоких местах бассейна, чтобы в нужное время использовать ее для полива. Возникала и система ирригационных каналов, самые крупные из которых протянулись параллельно руслу Нила. Благодаря каналам египтяне постепенно добились больших успехов в наступлении на пустыню.

 

Рис. 144. Каналы и ныне играют важную роль в Египте

 

В представлении египтян того времени любая область их страны была прежде всего орошаемой землей; само слово «область» (ном) в то время писалось знаком, изображавшим землю, поделенную оросительной сетью на четырехугольники.

Подобная система обеспечивала хорошие урожаи даже при использовании примитивных орудий труда. А вот без искусственных осушения и орошения долина Нила оставалась бы топкой низиной посреди зыбучих песков.

 

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться: