Уильям Маршал, 1-й граф Пембрук

 

Вторая эффигия со скрещенными ногами в южной части Круглой церкви в Темпле – памятник Уильяму Маршалу, графу Пембруку.

3-й лорд-маршал Англии, регент при малолетнем короле Генрихе III, прославленный рыцарь Средневековья был непобедимым воином и одним из величайших государственных мужей в мировой истории. Матфей Парижский оставил развернутое описание его похорон в церкви Темпла в 1219 году, а во времена Уильяма Кэмдена еще можно было разобрать надпись на памятнике. «На надгробии, – говорит Кэмден, – просматриваются буквы «Comes Pembrochiae» («Граф Пембрукский»), а рядом высечена эпитафия: «Miles eram Martis, Mars multos vicerat armis» («Сей воин посвятил себя Марсу, Марс многих покорил оружием»)[574].

Это надгробие, по всей вероятности, не раз перемещали, так, в 1598 году Роджер Джиллингем расположил рыцарей «по ранжиру». Согласно описанию Джона Стоу, именно эта плита, некогда установленная первой в ряду, является «памятником лорду-протектору», о чем свидетельствует изображение на щите льва, стоящего на задних лапах, – геральдического знака дома Маршалов.

Эта интересная эффигия высечена из простого камня, который каменотесы называют «огнеупорным». Рыцарь, изображенный на скульптурном надгробии, облачен в хауберк – кольчугу, левой рукой он придерживает меч в ножнах, правая рука лежит на его рукояти; скрещенные ноги в кольчужных чулках, снабженных шпорами, попирают lion couchant («поверженного льва»). Поверх кольчуги – свободное сюрко, стянутое на талии поясом, на левом плече щит с изображением льва. Большая часть меча утрачена, что породило предположение, что рыцарь вкладывает в ножны кинжал. Голова рыцаря, покрытая койфом – кольчужным капюшоном, покоится на каменном изголовье.

 

Дом Маршалов получил свое имя от наследственной должности графа-маршала, которую занимали члены этого прославленного семейства при дворе.

Вышеназванный Уильям Маршал, лорд Стригуил, четвертый по старшинству сын англонормандского рыцаря Джона Фиц-Гилберта, главного маршала английского королевского двора, был верным и преданным сторонником королевского дома Плантагенетов. Король Генрих Молодой, старший сын и наследник короля Генриха II на смертном одре в замке Мартель блюз Тюренна, отдал Уильяму Маршалу, своему наставнику и самому преданному другу, свой крест и облачение крестоносца, чтобы тот возложил их на Гроб Господень в Иерусалиме[575].

Спустя два года Уильям Маршал вернулся в Европу. В начале 1186 года он предстал перед Генрихом II и был зачислен в его свиту. Опытный военачальник и мудрый советник, он снискал милость монарха, удостоился земель и привилегий. В 1189 году, после смерти старого короля, Маршал присягнул на верность его наследнику – Ричарду Львиное Сердце. На коронации он удостоился чести держать золотой королевский скипетр, увенчанный крестом[576]. В том же году король Ричард I выдал за него замуж одну из самых богатых наследниц Англии – Изабеллу де Клер, единственную дочь Ричарда де Клера «Стронгбоу» («Тугой лук»), графа Пембрука. Вместе с титулом Маршал получил замки, в том числе Стригуил, и обширные владения де Клеров в графстве Пембрук[577].

В 1190 году Уильям Маршал стал одним из поручителей суверена при подписании договора между Ричардом и Филиппом II Августом, королем Франции, о совместном участии в Третьем крестовом походе. Уильям Маршал стал одним из соправителей государства на время отсутствия воинственного монарха[578].

С 1189 по 1205 год Уильям Маршал занимал должность шерифа Линкольншира, затем – шерифа Сассекса, и служил на этом посту весь период царствования короля Ричарда. Он сопровождал Ричарда Львиное Сердце в его походе в Нормандию, а в 1199 году, после смерти короля от стрелы, пущенной из арбалета рыцарем Бертраном де Гудруном, защитником замка Шалю, он вернулся в Англию, чтобы поддерживать порядок в королевстве до прибытия короля Джона. Вместе с юстициарием Хьюбертом Уолтером, архиепископом Кентерберийским, он призвал вольных людей Англии, горожан и поселян, большую часть графов, баронов и их тенантов присягнуть на верность королю Джону[579].

По восшествии на престол король Джон назначил Уильяма Маршала шерифом Глостершира и Сассекса. В июне 1202 го да граф был направлен в Нормандию во главе большого войска, чтобы защитить английские владения на континенте. 30 июля Маршал выступил из Ле-Мана и спустя два дня прибыл на выручку Алиеноре Аквитанской, которая была осаждена в замке Мирбо собственным внуком, герцогом Артуром Бретонским. Благодаря умелой обороне, организованной вдовствующей королевой, защитники смогли удерживать замок до тех пор, пока к его стенам не подошли английские войска. Маршал захватил в плен злосчастного герцога, его сестру, прекрасную деву Элинор, «Жемчужину Бретани», Гуго де Лузиньяна, графа де Ла Марша, а также множество дворян Пуату и Анжу и две сотни французских рыцарей. Пленников подвергли неимоверному бесчестью – заковали в кандалы и в повозках отправили в Нормандию. Менее чем через год Артур был убит по приказу короля Джона, а прекрасная Элинор Бретонская, также именуемая Ла Брет (фр. «шпилька», «булавка»), ставшая после смерти брата первоочередной претенденткой на английскую корону, провела остаток дней в строгом заточении в замке Бристоль.

За верную службу английской короне Уильяму Маршалу были дарованы обширные поместья, земли и замки в Англии и Нормандии, право на управление провинцией Лейнстер и замком Кэйр в Ирландии и замки Кармартен и Кардиган в Западном Уэльсе.

Осенью 1203 года Маршал во главе армии из четырех тысяч пеших и трех тысяч конных воинов отправился на защиту Шато-Гайяр, осажденного Филиппом Французским, однако удержать замок не удалось, поскольку семьдесят плоскодонных судов с подкреплением не подошли вовремя из-за сильного встречного ветра на Сене. Замок был сдан 6 марта 1204 года, затем пал Руан, что ознаменовало потерю всей Нормандии[580].

В 1204 году Уильям Маршал был отправлен в Париж во главе дипломатической миссии, а по возвращению продолжил верно служить английской короне.

Пережив многолетнюю опалу, в 1213 году граф был вновь вызван ко двору и назначен главным советником короля. В том же году Маршал стал свидетелем признания короля вассалом папы Иннокентия III и передачи оному короны и королевства в обмен на снятие с Англии интердикта, состоявшегося в Темпл-Юэлл[581].

В 1214 году разразилось восстание баронов, недовольных ограничением их свобод и непосильными поборами. Маршал выступил посредником и переговорщиком между королем и его мятежными подданными, поскольку пользовался доверием и уважением обеих сторон. 6 января 1215 года бароны в полном вооружении явились в Темпл, где обосновался король Джон, чтобы требовать восстановления свобод и законов, дарованных королем Эдуардом Исповедником. Граф Эссекс поручился от имени монарха, что их требования будут удовлетворены. Убедившись в серьезности намерений баронов, собравших в Стэмфорде двухтысячное войско на случай отказа короля от исполнения обязательств, Маршал отправился к лидерам восстания, чтобы согласовать с ними свод требуемых законов и вольностей. Утвержденный переговорщиками документ вызвал негодование короля, Маршал попытался убедить суверена удовлетворить требования восставших, однако тот был непреклонен. Получив отказ, бароны отреклись от вассальной верности королю и выдвинулись на Лондон. К восставшим присоединились рыцари и землевладельцы, съехавшиеся со всех концов страны, на стороне короля оставалась лишь небольшая свита. Джон укрылся в Тауэре, но вскоре был вынужден вступить в переговоры. 15 июня 1215 года на лугу Раннимед, что на берегу Темзы, состоялась историческая встреча. Посредниками в переговорах со стороны короля выступили Уильям Маршал, архиепископ Кентерберийский, папский легат Пандульф, Уильям Лонгсворд («Длинный Меч»), граф Солсбери, Уильям де Варенн, граф Суррей, будущий зять Маршала, и Уильям д’Обиньи, граф Арундел, а также магистр Темпла – брат Эймери де Сент-Мор. По настоянию этих благородных, высокопоставленных, умудренных опытом советников король был вынужден в конце концов подписать Великую хартию вольностей[582].

После смерти суверена (в 1216 г.), в разгар гражданской войны и иноземного вторжения, граф Уильям Маршал собрал преданных короне епископов и баронов в Глостере и убедил их избрать новым монархом девятилетнего сына короля Джона, юного принца Генриха. Большая часть Англии в это время находилась во власти французского принца – дофина Людовика, которого мятежные бароны, восставшие против Джона Безземельного, пожелали видеть своим королем. В декабре 1215 года, после того как авангард Людовика высадился в Кенте, французы установили контроль над всей восточной частью королевства и обосновались в Лондоне. 26 мая 1216 года Людовик был провозглашен королем Англии, однако, благодаря усилиям графа Пембрука, при поддержке папы Гонория III и большей части английской знати, коронован был Генрих III. Регентом при юном короле был избран Уильям Маршал – Rector nostril et regno nostril («Наш страж и страж нашего королевства»).

Для того чтобы утвердить положение юного короля, лорд-протектор пошел на уступки и принял ряд мер, чтобы побудить английских баронов принести вассальную присягу законному королю и пополнить разоренную казну[583]. От имени короля Маршал даровал мятежникам (в числе которых были Уильям Лонгсворд, граф Солсбери, и Уильям Маршал-младший) прощение за их прошлые прегрешения и возвратил некоторым из них фамильные земли. Кроме того, он утвердил законность сорока положений Magna Charta (Великой хартии вольностей) и пошел на уступки, смягчив требования Charta Forestæ (Лесной ассизы). Новая редакция Великой хартии вольностей (1217 года) была скреплена печатью графа-маршала, поскольку большую королевскую печать король Джон потерял вместе со всеми своими сокровищами в топях близ залива Уош в Линкольншире[584]. Лорд-протектор также подтвердил распространение привилегий Великой хартии вольностей на территории Ирландии, повелев шерифам огласить ее в судах графств и обеспечить строгое исполнение ее положений. Устранив таким образом источники недовольства и выплатив долги наемникам прежнего короля, Маршал собрал большую армию и, оставив юного короля в Бристоле, начал осаду замка Маунтсорель в Лейстершире, находившегося под властью французов.

Весной 1217 года принц Людовик, прочно укрепившийся в Восточной Англии, решил форсировать события и разделил свою армию. Шесть сотен рыцарей и двадцать тысяч пехотинцев под командованием графа Тома дю Перша были направлены из Лондона покорять северные графства, сам же принц возглавил осаду Дувра. Пока воины дю Перша штурмовали замки, разграбляли города, деревни и обители на севере страны, лорд-протектор стягивал силы роялистов к Ньюарку, ожидая подходящего случая, чтобы нанести решительный удар по разделенным силам неприятеля.

В понедельник, в Духов день, семидесятилетний Уильям Маршал выступил во главе войска вместе со своими сыновьями и молодым королем на освобождение осажденного замка Линкольн. На подступах к Линкольну, в восьми милях от оного, Маршал встал лагерем в селении Стоу, оставил там молодого короля и королевскую семью под надежной охраной и, обойдя город, начал наступление на Линкольн с северо-западной стороны, что позволило ему соединиться с гарнизоном осажденного замка незамеченным для неприятеля. 20 мая 1217 года, в первую субботу после Троицы, граф Маршал одержал полную победу над английскими отступниками и их французскими союзниками, лишив Капетингов надежд занять английский престол. В плен были взяты четыре графа, одиннадцать баронов и четыреста рыцарей, а также множество простых солдат. Возглавивший французов граф Тома дю Перш погиб в жестоком поединке, произошедшем во внутреннем дворе собора Девы Марии, пав от меча Реджинальда Крока. Преследуемые войском Маршала, мятежники потеряли обоз, провизию, деньги и ценности, награбленные в северных провинциях. Среди трофеев было много ценных золотых и серебряных сосудов, похищенных из английских церквей и монастырей.

Одержав сокрушительную победу, «Страж королевства» вернулся к юному королю в Стоу и первым сообщил ему радостную весть[585]. Затем он выступил на Лондон, где укрепился Людовик со своими сторонниками, оставив Дувр, после того как узнал о поражении при Линкольне. В конце августа, получив донесение о том, что из порта Кале вышел флот противника и французский контингент готовится совершить высадку на английском берегу, Маршал отправил из Сэндвича сборный английский флот Пяти портов[586] под командованием Гуго де Бурга, чтобы предотвратить вторжение с континента. 24 августа 1217 года англичане одержали блестящую победу в морском бою над превосходящими силами противника[587]. Несколько дней спустя Маршал осадил Людовика в Лондоне, и 11 сентября тот вынужден был подписать мир и вернуться на континент[588].

Освободив Англию от иноземного ига, восстановив спокойствие по всей стране и обеспечив юному королю Генриху мирное царствование, Уильям Маршал отошел в лучший из миров. Блаженно почивший 14 мая 1219 года в поместье Кавершем в кругу семьи и преданных друзей, оставил по себе, по словам Матфея Парижского, такую славу, что немногие могли бы в этом сравниться с ним. На следующий день тело графа переправили в Рединг, где монахи встретили его торжественной процессией и отслужили торжественную мессу в аббатстве Святого Лаврентия, затем тело почившего перевезли в Лондон в Вестминстерское аббатство, где архиепископ Кентерберийский отслужил мессу в присутствии многих знатных баронов королевства; оттуда гроб перенесли в церковь Темпла, где 20 мая 1219 года, в день Вознесения Господня, состоялось торжественное захоронение[589]. Матфей Парижский сообщает нам, что на смерть этого выдающегося сановника была составлена следующая эпитафия: «Sum quem Saturnum sibi sensit Hibernia, solem Anglia, Mercurium Normannia, Gallia Martem» («Я тот, кто был Сатурном для Гибернии[590], Солнцем для Англии, Меркурием для Нормандии, Марсом для Галлии»). «Ибо был он всегда усмирителем непокорной Ирландии, честью и славой Англии, посредником в Нормандии, где свершил немало дел, и воинственным и непобедимым воином во Франции», – поясняет Матфей Парижский.

Надпись на его надгробии во времена Кемдена была почти стерта, как говорилось выше, и прочесть можно было лишь один стих: «Miles eram Martis, Mars multos vicerat armis» («Сей воин посвятил себя Марсу, Марс многих покорил оружием»).

Историки того периода превозносят военный талант Уильяма Маршала и его заслуги пред английской короной, отмечая истинное благородство графа Пембрука – непревзойденного рыцаря, непобедимого полководца и величайшего из государственных мужей[591]. Так, Шекспир в пьесе «Король Джон» представляет его как красноречивого заступника за несчастного принца Артура. В окружении знати он призывает короля проявить великодушие:

 

Пэмброк

 

Позволь же мне (на то мне голос дан,

Чтоб выражать вельмож твоих желанья)

За них и за себя, и – что важней –

Для блага твоего, что нас заботит,

Просить, чтоб ты Артуру дал свободу.

Ребенка в заточенье держишь ты,

И повод ты молве неблагосклонной

Даешь к таким опасным рассужденьям:

Когда по праву царство за тобою,

Так для чего ж из страха (страх всегда

С неправдой неразлучен) ты в темницу

Дитя, тебе родное, заключил,

Глушишь его в невежестве жестоком

И юность губишь в душном заточенье?

Чтобы врагам порядка не давать

Возможности к такому обвиненью,

Свободы принцу просим мы теперь.

Не из-за выгод мы того хотим,

Но думаем, что для своей же пользы

Ребенка ты велишь освободить.

 

Позже, когда видит мертвое тело несчастного герцога, он восклицает:

 

И царственной, и чистою добычей

Гордится смерть! И нет на всей земле

Могилы, чтоб укрыть такое дело!

‹…›

Убийства все невинны перед этим:

Оно в своем единстве беспримерно

И освятит, и извинит собой

Все ужасы, что нам в грядущем скрыты,

И шуткой станет пролитая кровь,

В сравнении с ужасным этим видом[592].

 

Этот сиятельный вельможа и богатый землевладелец, вступивший в орден тамплиеров в качестве мирского брата еще в начале 1180-х годов, сделал своим духовным собратьям немало щедрых подношений. Он передал им в патронажное управление церкви в Спенсе, Кастелан-Эмбойан, а также восемьдесят акров земли в Херефордшире.

 

Роберт де Рос (1172–1227)

 

Рядом с графом Пембруком подле северной стены Круглого нефа находится прекрасно сохранившееся надгробие с изображением молодого воина – сэра Роберта, лорда де Роса. Рыцарь одет в кольчугу, на его левом плече длинный щит, ладони в кольчужных рукавицах молитвенно сложены на груди. Эта эффигия – самая изящная и интересная в церкви Темпла. Голова рыцаря не покрыта, лицо, обрамленное длинными вьющимися локонами, юное и весьма миловидное. На левом боку воина – тяжелый меч на кожаной перевязи, декорированной львиными головами, на ногах – кольчужные чулки, поддерживаемые кожаными ремешками, и наколенники из толстой кожи. Ступни попирают поверженного льва, ноги скрещены в знак того, что этот воин был одним из крестоносцев, которые столь странно сочетали религиозность и романтику, «чьи подвиги образуют связующее звено между фактом и вымыслом, историей и легендой».

Долгое время считалось, что эта интересная скульптура создана для того, чтобы отобразить облик типичного рыцаря-тамплиера в облачении ордена – «ниспадающей мантии с капюшоном», надетой поверх кольчуги. Этот предполагаемый капюшон – не что иное, как складки приспущенного на шею койфа – кольчужного чепца, который было сложно идентифицировать из-за покрывающего его толстого слоя краски, а мантия – это плащ, который был в употреблении у мирских воинов тех времен, а не орденское облачение. Кроме того, рыцарям ордена тамплиеров устав не позволял отпускать длинные локоны – братья коротко стриглись и не брили бороды.

 

В старинной поколенной росписи семейства Рос, созданной в начале царствования Генриха VIII, в 1513 году, через два столетия после упразднения ордена тамплиеров, указано, что Роберт де Рос вступил в орден тамплиеров и был похоронен в Лондоне. Автор, по-видимому, ошибается, поскольку известно, что этот рыцарь владел своими поместьями до самой смерти и завещал их своему старшему сыну, который, вступив в наследство, выплатил положенную пошлину в королевскую казну, что было бы невозможно, если бы лорд де Рос вступил в орден Храма. Сей рыцарь, несомненно, был собратом ордена или же его почетным членом, и то обстоятельство, что он погребен в церкви Темпла, вероятно, и породило это заблуждение. На щите, высеченном на его надгробии, явственно просматриваются три двойных бурдюка[593] – геральдический знак дома де Рос, этот же герб можно обнаружить в галерее северного нефа Вестминстерского аббатства.

После смерти отца, погибшего в цвете лет, тринадцатилетний Роберт де Рос стал владельцем большого состояния. На втором году царствования Ричарда Львиное Сердце (1190 год) он заплатил королю подать в одну тысячу марок (666 фунтов 13 шиллингов и 4 пенса) за право наследовать отцовские земли. В 1195 году он стал кастеляном замка Бонвиль в Нормандии, годом позже Ричард I поручил ему надзор над взятым в плен Гуго де Шомоном, богатейшим рыцарем Франции, близким друга короля Филиппа-Августа. Знатного узника было приказано беречь пуще собственной жизни, однако тому удалось бежать. Страж замка – Уильям де Спини (де Эпине), подкупленный неприятелем, помог де Шомону совершить побег из Бонвиля. Разъяренный король Ричард повелел Роберту де Росу выплатить 1200 марок, или 800 фунтов, в качестве штрафа за то, что тот упустил столь важного узника, а предателя де Спини – повесить[594].

По восшествии на престол король Джон, благоволивший Роберту де Росу, даровал оному баронский титул отца его прабабки, Уолтера де Эспека (ум. 1153), и наследные земли в графстве Нортумберленд.

Вскоре барону де Росу была поручена весьма важная миссия – доставить королю Шотландии Вильгельму I Льву верительную грамоту и сопроводить его в Англию, где королю скоттов предстояло присягнуть на верность английскому монарху. Во время пребывания в Шотландии Роберт влюбился в Изабеллу, прекрасную дочь шотландского короля, и просил ее руки; вскоре был заключен брак, в котором впоследствии родилось четверо сыновей. Роберт де Рос сопровождал своего царственного тестя в его путешествии в Англию, был свидетелем принесения королем Шотландии вассальной присяги на кресте достопочтенного Хьюберта, архиепископа Кентерберийского, королю Джону на холме возле Линкольна в присутствии сановников обоих королевств и многочисленных подданных[595].

Когда начались волнения среди знати, лорд де Рос какое-то время оставался верен королю Джону, за что удостоился множества привилегий и в 1213 году был назначен шерифом графства Камберленд и его столицы Карлайла, но по мере того, как росло недовольство правлением сумасбродного монарха, все больше и больше храбрейших и достойнейших аристократов переходило в стан бунтовщиков. Лорд де Рос примкнул к смелым патриотам, требовавшим принятия Великой хартии вольностей. Он был одним из двадцати пяти баронов, вынудивших короля Джона восстановить и соблюдать права и свободы, утвержденные при короле Эдуарде[596]. Под влиянием и по настоянию лорда-протектора, графа Пембрука[597], барон де Рос присягнул на верность юному Генриху, наследнику почившего короля Джона, за что удостоился королевской милости и возвращения фамильных владений.

Роберт де Рос умер в 1227 году на одиннадцатом году правления Генриха III и был похоронен в церкви Темпла[598]. Ранее было сказано, что лорд де Рос был щедрым благотворителем – он даровал собратьям-тамплиерам манор Рибстейн и патронат над тамошней церковью; селение Уэлсфорд и ветряную мельницу в нем; селение Хальсингор с лесом и ветряной мельницей; а также все свои земли в Кэттеле и различные домовладения в Конинг-стрит в Йорке[599].

Уивер[600], очевидно, неправильно отнес надпись на древней плите над могилой брата Константия Ховера, главного визитатора ордена тамплиеров, к Роберту де Росу.

 

Другие эффигии в церкви Темпла, к великому сожалению, совершенно невозможно идентифицировать, ибо время не пощадило ни имен, ни званий, стерев со щитов сих достойных рыцарей геральдические знаки и не оставив ничего, что могло бы послужить ключом к разгадке. Не вызывает сомнений, что две из этих эффигий были высечены в память о сыновьях лорда-протектора – Уильяма и Гилберта Маршалов, 2-го и 4-го графов Пембруков. Матфей Парижский сообщает нам, что эти рыцари были похоронены подле своего отца в церкви Темпла. Однако какие именно эффигии принадлежат графам Пембрукам, выяснить невозможно из-за того, что все надгробные плиты в церкви Темпла были удалены со своих мест и расположены «по ранжиру» Роджером Джиллингемом, обессмертившим тем самым свое имя.

Рядом с лордом де Росом покоится суровый воин. Его руки сложены на груди, на голове поверх койфа нашлемник в виде стального венца, на левой руке – щит, лишенный каких-либо геральдических знаков. Рядом с этим скульптурным надгробием находится каменная плита в виде крышки древнего саркофага, выступающие грани которого образуют крест, увенчанный трилистником с головой агнца в основании. Боковые поверхности надгробия украшены парой цветочно-лиственных розеток. Поскольку агнец был эмблемой храмовников, вполне вероятно, что под этой плитой покоилось тело одного из магистров или одного из генеральных визитаторов ордена Храма.

Среди скульптурных надгробий в северной части церкви Темпла имеется всего две эффигии со скрещенными ногами. Первый рыцарь в ряду, что в южной части храма, держит в правой руке обнаженный меч острием вниз; прямые ноги попирают леопарда, изголовье украшено цветочно-лиственным узором[601]. У третьего в ряду рыцаря – меч на правом боку, руки крестообразно сложены на груди. Поза четвертого рыцаря наиболее динамичная: скрещенные ноги попирают дракона, правая рука лежит на рукояти полуобнаженного меча, левая – придерживает ножны, на плече массивный щит, складки длинного сюрко мастерски высечены из камня. Эта эффигия, сохранившаяся, пожалуй, лучше других, символизирует воина – заступника веры, разящего врагов христианской церкви[602]. Последний в ряду рыцарь, со скрещенными ногами (правая поверх левой), позой и одеждой не отличается от остальных, правая рука покоится на груди, в левой – меч, на плече – щит. Возможно, именно эти две эффигии, облаченные в одинаковые одеяния и сходные внешне, и есть памятники сыновьям лорда-протектора – Уильяму и Гилберту Маршалам.

 

⇐ Предыдущая16171819202122232425Следующая ⇒

Поделиться: