Германский орден и общество «Туле»

Своеобразным «центром кристаллизации», где сумасбродные идеи немецких эзотериков стали воплощаться в реальность политических структур, стал город Мюнхен. А в качестве движущей силы этого превращения выступил так называемый Германский орден (Germanenorden), одним из основателей которого считается барон Рудольф фон Зеботтендорф.

Человек, называвший себя барон Рудольф фон Зеботтендорф (von Zebottendorf), был, как это часто случается, не более чем самозваным аристократом.

Он родился 9 ноября 1875 года в Хойерсверде, торговом городе Саксонии, расположенном к северо-востоку от Дрездена. Его отец – Эрнст Рудольф Глауэр был железнодорожником, мать звали Кристиан Генриетта, урожденная Мюллер. При крещении ребенок получил имя Адам Альфред Рудольф Глауэр.

Отец Рудольфа умер в июне 1893 года, тем не менее оставив сыну средства, достаточные для того, чтобы завершить среднее образование и начать учиться на инженера.

Молодой Глауэр поступил в Техническую школу Ильменау, но учебу не завершил, а вместо этого, подписав контракт на шесть месяцев, нанялся кочегаром на судно. Благодаря этой работе, он путешествовал по миру, набираясь впечатлений.

Летом 1900 года Глауэр прибыл в Константинополь, где на некоторое время остановился. Он изучал турецкий язык у имама в мечети Бейкоца и знакомился с местными обычаями. Именно здесь Глауэр серьезно увлекся оккультными науками. Гуссейн-паша, его богатый и образованный хозяин, исповедовал суфизм и обсуждал вопросы веры с Глауэром.

В Бурсе Глауэр познакомился с семьей Термуди, греческими евреями из Салоник. Старый Термуди ушел от дел и целиком посвятил себя изучению Каббалы и коллекционированию алхимических и розенкрейцеровских текстов. Термуди были франкмасонами и принадлежали к ложе Французский Ритуал Мемфиса, проникшей в Левант и на Средний Восток. Глауэр был посвящен в ложу старым Термуди и впоследствии унаследовал всю его оккультную библиотеку.

В 1902 году Рудольф вернулся в Германию и поселился в Мюнхене. Несколько лет спустя газеты сообщили о том, что он предстал перед судом по обвинению в подделывании денег и прочих жульничествах. Неприятности с законом подтолкнули его к тому, что он во второй раз оставил Германию, вернувшись в Константинополь.

Известно, что Глауэр читал лекции на эзотерические темы в своем доме, в одном из районов Константинополя, а затем в декабре 1910 года основал мистическую ложу.

Религиозная ориентация первоначально определяла собой и политические взгляды Глауэра: антиматериализм, алхимия, «тайная наука» розенкрейцеров в сочетании с послевоенной ненавистью к большевикам, воплощающих в своей идеологии апофеоз материализма, – все это привело его к исключительно антидемократическим идеям.

Второй период жизни Глауэра в Турции длился четыре года. После участия во Второй Балканской войне (октябрь-декабрь 1912 года) на турецкой стороне, будучи ранен, он вернулся в Германию и обосновался в Берлине. Вскоре он выгодно женился и стал богачом.

Однажды Глауэру – нет, теперь уже Зеботтендорфу – попалась на глаза газетная реклама Германского ордена, приглашавшая светловолосых и голубоглазых немецких мужчин и женщин к вступлению в эту организацию. Под объявлением располагались три руны. Зеботтендорф был заинтригован и решил добиться членства. В сентябре 1916 года он нанес визит главе ордена в Берлине. Этого человека звали Герман Поль. Зеботтендорф и Поль говорили о рунах, эзотерический смысл которых интересовал последнего, и об ордене. Поль пояснил, что пришел к изучению рун через Гвидо фон Листа и что убежден: утрата арийцами знаний об их магической власти связана с нарушением расовой чистоты.

Зеботтендорф стал расспрашивать о планах ордена на будущее и ему объяснили, что оно определится на предстоящем плановом собрании. На этом собрании Зеботтендорф принял на свои плечи руководство баварским отделением Германского ордена, действуя с этого момента от имени Поля. Его переписка с людьми, чьи адреса он получил от руководства, измеряется томами. Он начал посещать своих корреспондентов, и эти визиты превратились в регулярные групповые встречи и лекции. Предложение Зеботтендорфа выпускать специальное периодическое издание было тепло встречено братьями по ордену, и первый номер журнала «Руны» («Runen») появился в январе 1918 года.

В это время помощники Зеботтендорфа активно вербовали новых членов. Весной 1918 года вверенное ему отделение ордена насчитывало уже 200 человек, следующей осенью – 1500.

Поскольку помимо ритуальных собраний Германский орден постоянно устраивал политические митинги крайне правого толка, баварское отделение приняло особое название – общество «Туле», чтобы избавить себя от нежелательного любопытства со стороны социалистов. Комнаты общества «Туле», которые они арендовали у гостиницы «Четыре времени года», были украшены эмблемой Туле, изображающей длинный кинжал и свастику.

Рис. 42. Герб оккультного общества «Туле»

Общество «Туле» (Thule Gesellschaft) с самого начала создавалось как чисто оккультное, и его доктрины представляли собой прямое развитие идей Елены Блаватской и Гвидо фон Листа. В самом названии общества мы видим указание на мифологию этих эзотериков.

Предание об острове Туле восходит к путешествию знаменитого Пифея из Массилии (нынешний Марсель), которого в античные времена считали «отъявленным лгуном» и который был полностью (или почти полностью) реабилитирован в эпоху Великих географических открытий. Во время своих странствий Пифей посетил остров Ультима Туле – «самую далекую из всех известных земель». Плавание от Оркад (то есть Оркнейских островов) до Туле продолжалось пятеро суток. Сама эта страна отличалась плодородием, здесь произрастали «поздно созревающие плоды» и обитало культурное население. Соотнести землю Туле с реальным географическим объектом не удалось до сих пор. Наряду с другими выдвигалась гипотеза о том, что таинственный остров исчез, став одной из банок Фарерской возвышенности.

В эзотерической интерпретации остров Туле был частью великого арктического континента, отличавшегося умеренным климатом и неистощимыми ресурсами – северный вариант легендарной Атлантиды. Этот континент населяли высокие светловолосые брахицефалы (короткоголовые), создавшие развитую цивилизацию, основанную главным образом на понятии чести. Другие же люди, рассеянные по всей Земле, еще не успели выйти из животного состояния.

Избранная раса, проживающая на северном континенте, называлась арийской. Их плодородная полярная земля была отделена морем от остального мира, благодаря чему полностью сохранялись традиции и чистота арийской крови.

Однако в результате внезапного катаклизма направление земного вращения изменилось, что привело к климатическим катаклизмам. В Туле исчезли плодородные земли и дичь, которой в основном питались арийцы. Жизнь там стала невозможной.

Пятнадцать тысяч лет назад арийцы были вынуждены покинуть свою этническую колыбель и отправиться на поиски новых плодородных земель. Это расселение проходило в несколько волн. Вначале арийцы появились в европейской зоне Скандинавии и Балтики, то есть преимущественно в Эстонии, Латвии, Литве и Финляндии. Позднее они предпочитали селиться в той части Центральной Европы, которая в дальнейшем стала территорией Священной Германской империи.

Даже в изгнании арийцы хранили память о Туле. Чтобы не забыть традиции предков, они везде ставили полярный символ – свастику. Таким образом этот знак получил распространение повсюду в Европе…

Подобные спекуляции весьма охотно распространялись вышеупомянутым Йоргом Ланцем фон Либенфельсом. В 1911 году он издал брошюру «Прародина и древняя история героической светловолосой расы», в которой излагал все эти палеофантастические измышления, с удовольствием ссылаясь на Блаватскую и на Гвидо фон Листа. Либенфельс писал, что древние мегалитические постройки и каменные круги, обнаруженные в Европе, являются следами миграции арийской расы, которая перемещалась с севера на юг и оставляла в местах, населенных варварами, культовые сооружения, посвященные солнечной религии.

Но эта арийская палеофантастика не могла существовать сама по себе – она должна была дополняться другими мифами. Начиная с 1913 года издательство «Дидерих» печатало в Йене 24-томное собрание северных caг и героических сказаний. Самая монументальная книжная серия носила название «Туле». С тех пор слово «Туле» закрепилось в словаре правых радикалов. Это был не просто политический пароль – это было ключевое понятие в националистической мифологии.

Но именно фон Зеботтендорф превратил эти фантазии в импозантную легенду, которая околдовала немецких националистов. Подобно Ланцу фон Либенфельсу, он полагал, что мегалитические постройки прошлого свидетельствовали о высокоразвитой нордической культуре. Основным выводом его «исследований» было предположение, что в те времена в небесах «господствовало» созвездие Овна. А стало быть, это служит убедительным доказательством того, что Туле являлась древнейшей в истории человечества культурой. Она обладала высокими техническими и духовными знаниями – тогда как над Индией и Египтом еще висела тьма невежества. Зеботтендорф находил следы немецкой культуры в древней Халдее, Палестине (пока туда не пришли евреи), троянских и микенских поселениях. Отпечаток древнего влияния германцев несли на себе Индия и Персия.

Фон Зеботтендорф не отказывал себе в удовольствии процитировать и Библию, где говорилось о великанах и дальних народах, которыми евреев пугал Моисей. Для него это было еще одним свидетельством существования нордической расы господ. В журнале «Руны» фон Зеботтендорф самоуверенно провозглашал, что «колыбель наших божественных предков лежит далеко на севере, на гигантском острове. Там, куда плавают только рыбы, дабы нереститься, и летают птицы».

Фон Зеботтендорф и его общество показали себя 9 ноября 1918 года во время социалистической революции в Баварии. Едва узнав о перевороте, фон Зеботтендорф собрал своих «братьев» и произнес страстную речь. Сохранившийся текст демонстрирует поразительную смесь монархических, антисемитских и ариософских чувств:

«Вчера мы пережили гибель всего, что было нам дорого, близко и свято. Вместо наших принцев германской крови, у власти – смертельные враги: евреи. Чем грозит нам этот хаос, мы еще не знаем. Но мы догадываемся. Время, которое придет, будет временем борьбы, горьких утрат, временем опасности… И пока я держу свой железный молот ^[4], я клянусь все силы отдать этой борьбе. Наш орден – германский орден и преданность наша – германская. Наш бог – Вальватер, его руна – Ар. «…» Чтобы показать волю орла к самопожертвованию, он окрашен в красный. С сегодняшнего дня наш символ – красный орел, пусть он предупреждает нас, что мы должны умереть, чтобы выжить».

Ссылки фон Зеботтендорфа на руну Aр (Ar, Jera) и на мистическую фигуру воскресающего орла, ставшую воинствующим символом арийцев, свидетельствуют о несомненном влиянии Гвидо фон Листа. Еще в 1908 году фон Лист писал о том, что Ар-руна означает солнце, первоначальный огонь, арийцев и орла, при этом он также имел в виду смерть и воскрешение орла как специфически немецкий символ возрождения.

Обратившись к членам «Туле» с требованием бороться, «пока свастика не воссияет над холодом темноты», фон Зеботтендорф завершил свою речь декламацией расистско-теософских стихов.

Члены общества «Туле» принимали деятельное участие в сопротивлении коммунистическому правительству Республики Бавария: просачивались в армейские подразделения, проводили в них агитационную работу и запасались оружием. Некоторые из них даже были арестованы за это.

Так, 26 апреля 1919 года красногвардейцы Баварии произвели обыск в штаб-квартире «Туле». Они арестовали князя фон Турн унд Таксиса, графиню фон Вестарп и барона фон Зейдлица. Через четыре дня все трое были расстреляны по приказу моряка Эрлгхофера, командира Красной гвардии Баварии. Общество «Туле» обзавелось своими мучениками!

После свержения коммунистов общество «Туле» стало одной из наиболее влиятельных групп в Мюнхене. Члены общества, в частности, выступили инициаторами создания партии ДАП, которая вскоре превратилась в НСДАП. Стоматолог Феликс Крон, состоявший в «Туле», предложил использовать свастику в качестве эмблемы нового политического движения. И так далее.

Однако дальнейшая карьера фон Зеботтендорфа не заладилась. Он подвергся обструкции со стороны членов общества «Туле» за потерю списков «красных», участвовавших в расстреле заложников, – его сочли предателем и перестали приглашать на собрания. Пришлось барону искать себе новую стезю. Поскольку с 1913 года он прилежно изучал астрологию, это стало его основной деятельностью. В октябре 1920 года он сменил Эрнста Тьеде на посту издателя журнала «Астрологическое обозрение» («Astrologische Rundschau»). Между 1921 и 1923 годами он написал не менее семи астрологических прогнозов, которые получили высокую оценку среди немецких астрологов за их ясность и «высокую точность».

Весной 1923 года фон Зеботтендорф уехал в Швейцарию. В Лугано он написал оккультный трактат о дервишах и их взаимосвязях с алхимиками и розенкрейцерами. Пробыв в Швейцарии весь 1924 год, переехал в Турцию. С 1926 по 1928 год он числился почетным мексиканским консулом в Стамбуле, между 1929 и 1931 годами путешествовал по США и Центральной Америке.

В тот период фон Зеботтендорф написал книгу «Прежде чем пришел Гитлер», в которой рассказал о становлении ордена «Туле». Ее издали в 1933 году. Но тут же по рейху был разослан приказ: все экземпляры книги собрать и уничтожить. В нацистских архивах сохранилось лишь несколько штук.

Возможно, одна из причин, по которой книга была запрещена в Третьем рейхе, состоит в том, что фон Зеботтендорф впервые раскрыл связь между НСДАП и обществом «Туле», сообщая о том, что среди его «братьев» были и Адольф Гитлер, и Рудольф Гесс. Более того, фон Зеботтендорф утверждал, что в 1932 году фюрер принял предложение стать Великим магистром Германского ордена!

Таким образом, фон Зеботтендорф сделал публичным достоянием одну из важнейших тайн. Ведь даже во внутренней переписке этого общества – и такие документы дошли до нас – многие имена зашифровывались цифрами.

Однако можно ли верить книге лжебарона? Или он, подобно Ланцу фон Лебенсфельсу, выдавал желаемое за действительное? Да, Гитлер выписывал оккультный журнал «Остара» и контактировал с членами оккультного общества «Туле» – но это вовсе не означает, что он был учеником фон Лебенсфельса или фон Зеботтендорфа. Не следует забывать, что будущий фюрер НСДАП и Третьего рейха совершенно не соответствовал нордическому типу, за который ратовали члены Ордена новых тамплиеров и общества «Туле». Идеологического влияния отрицать, разумеется, нельзя, однако вряд ли чернявого некрасивого плебея Гитлера пустили бы в состав одной из этих организаций.

Как бы там ни было в действительности, но в 1935 году членам СС запретили состоять в Германском ордене. А потом он и вовсе прекратил свое существование. Среди иерархов Тысячелетнего рейха возобладало мнение, что деятельность подобных структур инспирируется подрывным еврейским движением.

А Зеботтендорф вернулся в Турцию. 9 мая 1945 года он покончил жизнь самоубийством, бросившись в Босфор. Старый и одинокий барон находился в конце своего пути – у него не было больше денег и никаких надежд даже на самые скудные источники. В день, когда окончилась величайшая война, мысль о полном поражении арийской расы должна была совсем уничтожить его. Так завершилась жизнь искателя эзотерических тайн, соединившего ариософию Гвидо фон Листа с нацистской партией.

Основание «Аненербе»

Закрытие общества «Туле» никак не повлияло на дальнейшую эволюцию легенды о северной стране, где некогда обитали прародители арийской расы. Так, эту легенду всячески популяризировал Герман Вирт – один из учредителей самой известной немецкой оккультной организации «Аненербе».

Вирт родился в 1885 году в семье учителя в нидерландском городе Утрехт. С юности он проявлял интерес к гуманитарным наукам. После изучения в Лейпциге и родном Утрехте философии, германистики, истории, теории музыки он вместе с этнографом Джоном Мейером издал работу «Закат народных голландских песен». Уже тогда молодой ученый был ярым приверженцем идей пангерманизма, разделял идеалы романтическо-националистических организаций.

Начало Первой мировой войны застало его в Берлинском университете, где он преподавал голландскую филологию. Не задумываясь, он ушел добровольцем в кайзеровскую армию.

По окончании войны Вирт преподавал в Брюссельском университете фламандский язык и вернулся в Германию только в 1923 году. Он поселился в Марбурге и, не найдя достойной работы, занялся частными исследованиями. Именно здесь он начал писать книгу «Происхождение человечества», которая была опубликована в Йене пять лет спустя.

В отличие от многих публицистов своего времени, преуспевших в конструировании новых народнических легенд о «великом прошлом», Вирт старался, чтобы его теории имели хоть какое-то научное обоснование. Впрочем, сегодня его система доказательств выглядит более чем сомнительной. Уже в своей диссертационной работе он глубокомысленно сообщал, что забвение народных голландских песен было предопределено развитием всемирной экономической системы, что космополитизация хозяйственной системы вела к трагическому крушению культуры Нидерландов. Далее, обобщая письменность Средиземноморья, североафриканских племен, наречия индейцев Северной Америки и эскимосов, он пришел к выводу о существовании культурной общности народов североатлантического бассейна – в подтверждение этому он почему-то приводил письменные памятники, найденные в Юго-Западной Европе, а не на севере континента. Опираясь на подобные документы, Вирт обосновывал идею существования монотеистической религии, которая господствовала в древнем мире. У Вирта появилась новая цель – он захотел воссоздать ту древнюю религию, которая должна была послужить толчком к возрождению нордической расы и к освобождению ее от «проклятия» индустриальной цивилизации.

Освобождение от «проклятия цивилизации» стало проводиться в жизнь прямо в Марбурге, где Вирт объединил вокруг себя небольшую группу сторонников, проповедуя им «нордическое вегетарианство». Сегодня Вирта назвали бы «реконструктором» (а может, и «ролевиком») – он не только питался по системе, почерпнутой им из собственного воображаемого мира древнегерманской цивилизации, но и воспроизводил «древние» костюмы, в которых щеголял перед домочадцами.

Рис. 43. Герман Вирт на посту президента «Аненербе»

Вирт сразу обратил внимание на Национал-социалистическую партию. В этой партии он увидел ту силу, которая могла восстановить истинно немецкий образ жизни. Однако вступил он в нее достаточно поздно – в августе 1925 года, когда НСДАП возродилась после «пивного» путча. И уже в июле 1926 года Вирт покинул стан гитлеровцев. В тридцатые годы он объяснял свой поступок тем, что в качестве беспартийного деятеля мог бы сделать гораздо больше для национал-социалистического движения и якобы его выход санкционировал сам Гитлер. На самом деле он просто не захотел портить отношения с богатыми евреями, которые спонсировали его исторические исследования. А с Гитлером он познакомился лишь в 1929 году, когда читал в Мюнхене лекции. Фюрер, не употреблявший в пищу мясного, проявил живой интерес к «нордическому вегетарианству» Вирта.

После прихода НСДАП к власти Вирт издал работу «Признаки и душа свастики», в ней он восхищался Гитлером и национал-социализмом. Гитлер ознакомился с этим произведением и высказал свое одобрение, в котором упомянул раннюю монографию Вирта «Происхождение человечества».

Карьера Вирта как ученого имела спады и подъемы. В октябре 1932 года он принял приглашение нацистов из Мекленбурга создать Исследовательский институт духовной истории древности. Вирт не просто охотно откликнулся на это предложение, но даже оставил созданное им в Берлине «Общество Германа Вирта» и своих учеников-сторонников. В городке Бад-Доберан он основал структуру, которой суждено было стать предтечей «Аненербе». Здесь он получал государственное субсидирование своих изысканий, а главное – оказался вне критики других германистов. Последние, по мнению Вирта, были резко настроены против него: мол, в германских университетах господствует консервативная наука, которая презрительно относится к радикальным научным течениям и популяризаторам народничества. Но на самом деле причиной изоляции были псевдонаучные методики исследования древней истории, к которым частенько прибегал Вирт. Как следствие осмеянию подверглись не только методики Вирта, но и все его реконструкции древней истории – оппоненты доказывали, что теория Вирта, будто бы в каменном и бронзовом веке люди поклонялись Отцу-небу и Матери-земле, совершенно абсурдна…

Основным направлением работы нового Исследовательского института духовной истории древности стало копирование наскальных рисунков германских первобытных стоянок. Уже в 1932 году Мекленбургское правительство дало согласие на то, чтобы Вирт инсценировал в естественном интерьере свою работу «Северная мать народов и заветы предков». Но этой постановке не суждено было состояться из-за элементарного отсутствия денег.

Расширение финансирования проектов Германа Вирта не произошло даже после прихода нацистов к власти. Дело в том, что Гитлер, интересовавшийся работами Вирта, тем не менее относился к «нордическому мировоззрению» доморощенных народников без особых симпатий. Он говаривал: «Эти профессора и мракобесы, которые создают собственную нордическую религию, портят мне абсолютно все. Почему я допускаю это? Они вносят сумятицу. А всякая сумятица плодотворна».

Видимо, с целью обеспечения «сумятицы» в 1933 году Вирту был пожалован титул профессора и предоставлено место преподавателя в Берлинском университете Фридриха-Вильгельма, что позволило ему отказаться от приработка в качестве секретаря или домашнего учителя. Однако жалованье преподавателя было для него далеко не единственным источником доходов – с 1933 года он числился директором передвижной исторической выставки под названием «Немецкое наследие» («Deutsche Ahnenerbe»), посвященной древней истории нордической расы. Кроме того, Вирта осыпали достаточно щедрыми пожертвованиями поклонники его теории: Матильда Мерк из Дармштадта, торговец кофе Юлиус Розалиус из Бремена, принцесса Мари-Адельхайд Ренс, представители индустрии и торговых домов.

Вирт не отказался от идеи создания псевдоисторической реконструкции в виде костюмированного действия. Чтобы привлечь внимание к своим разработкам, новоиспеченный профессор решил использовать «козырь в рукаве» – он издал перевод старофризского документа «Хроники Ура-Линды» («Die Ura-Linda Chronik»). Этот документ якобы содержал в себе историю фризской семьи Овер де Линда, начиная с VI века до нашей эры. Еще в 1873 году голландец Бекеринг-Винкерс доказал, что эта рукопись является фальшивкой, однако Вирт был иного мнения.

«Настоящим я ручаюсь за достоверность так называемой фальшивки», – писал Вирт в предисловии к своей книге.

По его мнению, эта рукопись не могла быть фальшивкой, так как она передавала высокое мировоззрение народов региона Северного моря в период каменного века и излагала их мировую миссию в прежние времена.

Разумеется, академические круги с гневом отвергли палеофантастические измышления Вирта. В 1934 году только ленивый не пнул профессора в связи с изданием «Хроник». Не остался в стороне от дискуссий и главный идеолог нацистской партии Альфред Розенберг. Свое недовольство Виртом и его деятельностью он выражал уже в 1930 году в книге «Миф XX века». Об этом он вспомнил и в 1934 году в одной из своих речей. В ней он подчеркнул, что имя Вирта и его исследования стоит вычеркнуть из истории Германии.

Ситуация изменилась, когда писатель-пропагандист Йоханнес фон Леерс познакомил опального историка с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером. В личном разговоре с фон Леерсом Гиммлер заявил, что для него научное признание вовсе не является чем-то значительным и он внимательно следит за работами Германа Вирта.

Этот разговор очень показателен и вполне характеризует рейхсфюрера СС. Для Гиммлера научная практика выглядела так: вместо научной гипотезы, создаваемой на основании имеющихся фактов, он сам выдумывал готовый тезис, который должен был соответствовать нормам «национал-социалистического мировоззрения». Если имелись какие-то неудобные факты, то они либо отбрасывались (например, объявлялись выдумкой евреев), либо изменялись до неузнаваемости.

В итоге отношение Гиммлера к ученым было неоднозначным. С одной стороны, он пытался привлечь на свою сторону таких корифеев науки, как физик Вернер Гейзенберг (нобелевский лауреат, автор принципа неопределенности и немецкого атомного реактора). С дугой стороны, рейхсфюрер поддерживал связь с мистиками и представителями различных эзотерических организаций.

«Есть многие вещи, – писал Гиммлер в 1938 году министру Вакеру, – которые мы не в состоянии понять. Но их необходимо использовать, в том числе силами дилетантов».

Это «в том числе» указывает на тайное желание Гиммлера заменить тщеславных шарлатанов высокообразованными специалистами, которые, идя навстречу пожеланиям руководства СС, смогли бы придать его бредовым оккультным и палеофантастическим идеям академический лоск.

Осенью 1934 года Гиммлер оказался в сложной ситуации. Он был вынужден выбирать между шарлатанами, безоговорочно поддерживающими новый режим, и лояльными учеными. Результатом его размышлений и консультаций стало создание научного общества «Аненербе», организация которого была поручена Герману Вирту. В рамках этой структуры профессор должен был продолжить изыскания по проблематике древней истории германцев, но главное – обеспечить институт академическими кадрами.

Финансирование института взяло на себя Министерство сельского хозяйства, которое возглавлял «аграрный папа» Рихард Вальтер Дарре – он, как мы помним, увлекался идеологией «Крови и Почвы» и на этой основе сошелся с Генрихом Гиммлером. Уже в апреле 1935 года Вирт получил щедрую поддержку и смог создать в Берлине пока еще неофициальное «Общество изучения древненемецкой истории, идеологии и наследия немецких предков» («Studiengesellschaft fuer Geistesurgeschichte Deutsches Ahnenerbe»).

Закрепившись в Берлине, Герман Вирт значительно расширил свою передвижную выставку, а затем сделал ее стационарной. В мае 1935 года эту выставку открыл сам Генрих Гиммлер. Формальная задача экспозиции состояла в том, чтобы дать идеологически обоснованный ответ на вопросы бытия германского народа. Поскольку выставка должна была способствовать укреплению расового сознания, ее посещение стало обязательным для членов почти всех национал-социалистических организаций: штурмовых отрядов, СС, гитлерюгенда, женских и студенческих объединений.

Руководители «Аненербе»

Те из современных исследователей, кто хотя бы раз писал об оккультных корнях идеологии немецких нацистов, расходятся в своем отношении к «Аненербе». Одни (Андрей Васильченко, Юрий Гаврюченков, Олег Пленков) считают «Аненербе» скучной бюрократической организацией, которая занималась совершенно излишними по меркам военного времени исследованиями. Другие (Юрий Воробьевский, Михаил Демиденко, Сергей Зубков), наоборот, считают «Аненербе» средоточием мистических тайн, институтом магов, тайно управлявших Гитлером и всем Третьим рейхом.

Истина, как водится, лежит посередине. Безусловно, создание института «Аненербе» было ошибкой с тактической точки зрения – полученный результат не оправдывал затрат, а усложнение и без того громоздкого бюрократического аппарата Третьего рейха не способствовало приближению победы нацистов над врагами. Однако в стратегической перспективе именно из недр «Аненербе» должны были выйти рекомендации по формированию «расы господ» и доктрины новой национальной религии, не имеющей уже ничего общего с христианством. То есть в начальный период своего существования «Аненербе» занималось именно палеофантастикой и эзотерикой, что доказывает оккультную направленность деятельности этой организации. Однако влияние ее на процессы, происходящие в Третьем рейхе, было весьма незначительным – Гиммлер являлся полновластным хозяином «Аненербе», определяя приоритеты в работе этого общества и при необходимости интегрируя его в те или иные структуры СС. Так что говорить о какой-то «жуткой тайне», которая скрывалась за фасадом здания под вывеской «Наследие предков» не приходится – ученые (и любители, и профессионалы), работавшие там, находились в плену иллюзий и мифов, порожденных ранней нацистской идеологией. Это позволило им вести довольно безбедное существование, вдали от фронта и военного производства, но зато привело за грань нравственности и морали – общество «Аненербе» породило тех самых «врачей-убийц», которые своими жестокими экспериментами над беззащитными заключенными опорочили звание медиков и ученых.

В основу новой религии, разрабатываемой в «Аненербе», была положена уже знакомая нам легенда об утопическом острове Туле. Герман Вирт последовательно придерживался этой легенды, видя в Туле северную Атлантиду. В 1933 году он даже организовал в Берлине очередную палеофантастическую выставку под названием «Святые податели. Из Туле в Галилею и обратно из Галилеи в Туле».

Профессор считал культуру Туле первоисточником всей духовности человечества. Подобное заявление он иллюстрировал множеством рисунков, фотографий, изображением символов, моделями мегалитических построек. Эти экспонаты должны были доказать рядовому немцу, что следы далекой древности дошли до современности в народной культуре и национальных обычаях Германии. Рисунки, изображавшие скалы и каменные круги, подчеркивали значимость астрономических культов, тесно связанных со смертью и возрождением Солнца. Подобный годовой цикл был присущ всем первобытным народам, но Вирт делал его уделом лишь нордической расы, так как полагал, что южным народам не была очевидна разница между весной и осенью. Христианское учение, предполагавшее смерть и возрождение, было всего лишь отголоском культуры Туле, которая попала на Восток благодаря арийским мореходам. Именно они заложили в христианстве прототипы праздников Рождества и Пасхи. Но истинная цель нового германца состояла в том, чтобы вновь возродить к жизни давно ушедшую религию предков. Для этого стоило подробно изучать символику, руны и языческие обычаи.

Сразу же после окончания работы выставки Вирт потребовал, чтобы ее материалы были включены в учебные программы школ и вузов. Это должно было искоренить комплекс неполноценности относительно невзрачной жизни в первобытной Германии. Упоминания о Туле превратились в своеобразные мантры, которые кочевали из журнала в журнал. Проблема безопасности нации и борьбы за ее существование неизменно увязывалась с «духовной родиной нордической расы». На поверхность извлекались все новые мифы, предания и сказания, где хоть полусловом упоминалась нордическая прародина. Ее следы находили и в греческой мифологии, и в средневековых гравюрах.

«Туле является нашей памятью о детских днях нашего народа, – сообщал один журнал, – утраченным раем, в который, как писал Данте, никогда не суждено вернуться».

«Сейчас Туле лежит на дне Атлантического океана, – сообщал другой. – Как поется в песне, только время от времени мы с трудом можем услышать приглушенный звон ее колоколов. Но Туле возродится, так как сегодня Германия является той страной, где живут внуки арийских предков. Живут и хранят его суть».

Повинуясь велению времени, палеофантаст Эдмунд Кисс написал роман, который так и назывался: «Туле». В нем автор рисовал совершенно фантастические картины.

Для Кисса остров Туле был всего лишь осколком Атлантиды, которая располагалась где-то поблизости от Гренландии. В свое время там господствовал мягкий климат: в романе описаны обильные урожаи и прекрасные климатические условия. Но, кроме этого, жители Туле обладали совершенными знаниями в области астрономии – при постройке своих гигантских сооружений они даже учитывали движение космических тел. Именно поэтому все арийские мегалитические постройки используют в качестве основной единицы измерения одну сорокамиллионную долю от периметра земного шара.

Единый бог религии Туле, в отличие от еврейского, был для людей добрым помощником. Однако подобная избранность не сделала нордическую расу надменной и самонадеянной. Жители Туле были мореплавателями, на их кораблях гордо развевался имперский флаг Атлантиды – синее полотнище с серебряной свастикой.

После наступления ледникового периода культура Туле рухнула, и высокой нордической расе пришлось покинуть свою родину. Они переселились во все части мира. Там они дали начало новым империям, где местное население выступало в роли «рабочих» (фактически – рабов). Так светловолосые мигранты создали Египет, Элладу, Рим…

Роман Кисса издавался в Третьем рейхе гигантскими тиражами. Это была своего рода популяризация тех псевдонаучных доктрин, которые разрабатывались в «Аненербе».

В качестве исследовательского института общество «Аненербе» было зарегистрировано 1 июля 1935 года. «Наследие предков» учреждалось с целью изучения «истории древней духовности». Герман Вирт, разумеется, претендовал на громкое звание президента «Аненербе». Но реальное влияние на «Наследие», как и следовало ожидать, могли оказывать только Гиммлер, назначивший себя куратором, и Дарре, который ввел в правление своих представителей.

Ясно, что подобная структура была введена Гиммлером временно, и он с самого начала предполагал ее реформировать. И действительно – летом 1935 года рейхсфюрер назначил генеральным секретарем «Наследия предков» 30-летнего кандидата в СС Вольфрама Зиверса.

Вольфрам Зиверс родился в 1905 году в городе Хильдесхайм в семье органиста. Профессия отца во многом способствовала тому, что Зиверс уже в молодости хорошо разбирался в сложных религиозных вопросах.

В 1922 году юноша покинул гимназию, так и не получив аттестата. На Нюрнбергском процессе Зиверс говорил, что вынужден был оставить учебу из-за бедственного положения семьи. Но в эсэсовской анкете написал, что покинул школу, дабы присоединиться к деятельности одного из народнических военизированных формирований. Последнее объяснение куда ближе к истине, ведь с младых ногтей Зиверс был ярым националистом.

Рис. 44. Вольфрам Зиверс, руководитель «Аненербе»

Вообще-то Зиверс хотел изучать юриспруденцию, но из-за недостатка образования пошел по торговой части. В течение двух лет он работал учеником-подмастерьем на местной бумажной фабрике. Одновременно с работой учился в городской ремесленной школе. В 1928 году Зиверс направился в Штутгарт, где устроился продавцом книг в одном из местных издательств. Не желая останавливаться на достигнутом, он посещал лекции в техническом университете.

В Штутгарте Зиверс присоединился к молодежным организациям консервативного толка, включая и «Артаманен», исповедовавшей идеологию «Крови и Почвы». Зиверса околдовали расовые и почвеннические мифы. Но со временем ему стало тесно в рамках молодежной организации, которая после внутреннего кризиса фактически распалась. И в 1929 году он начал сотрудничество с национал-социалистическим студенческим союзом и даже стал главой местной ячейки Штутгартского технического университета.

⇐ Предыдущая14151617181920212223Следующая ⇒

Поделиться: