Цели и задачи изучения темы.

ТЕМА 1. Введение в предмет.

Цели и задачи изучения темы.

В ходе освоения темы предлагается изучить:

1. Предмет курса.

2. Обзор основной литературы.

3. Основные инославные исповедания.

4. Чины приема из инославия.

5. Основные принципы отношения РПЦ к инославию.

 

Результат освоения темы:

 

Индекс компетенции	Индекс образовательного результата	Образовательный результат
ОК-1, ОК-2, ОК-4, ОК-5, ОК-7, ПК-1, ПК-8	З 1-3 У 1-6 В 1-3	Основные инославные исповедания; Чины приема из инославия; Основные принципы диалога с инославием;

 

Предмет курса.

Курс «Современные проблемы диалога с иными конфессиями», входит в блок дисциплин по выбору профессионального цикла (М2.В5) федерального государственного образовательного стандарта по направлению 033400.68 Теология. Его общей задачей согласно образовательному стандарту является ознакомление с основными понятиями и закономерностями современных проблем диалога с иными конфессиями.

Курс описывает основные принципы диалога с инославием, дает краткую историю диалогов с неправославными христианскими конфессиями, а так же их наиболее существенные проблемы диалога.

В задачи курса входит знакомства с мнением авторитетных богословов о спасении вне православной церкви.

Одной из тем курса является знакомство с таким сложным явлением в христианском мире ХХ столетия, как экуменическое движение, декларируемой целью которого является достижение единства между последователями различных христианских вероисповеданий.

Заключительной темой курса является знакомство с известными представителями католицизма и протестантизма перешедшими в Православие.

Необходимо понимать, что означает термин «инославие», который относится только к католикам и протестантам, и неприменим к последователям других мировых религий, которые обычно называются « иноверные ». Под термином « инославие» обычно понимаютсяхристианские не православные религиозные сообщества, такие как римо-католическая церковь, протестанты (англикане, кальвинисты, лютеране и др.).

Обзор основной литературы.

Обзор основной православной литературы

Одним из самых важных источников по данной тематике являются материалы Архиерейского собора РПЦ, который состоялся в 2000 г. На данном соборе была принята целая серия важных документов, касающихся взаимоотношений с инославием. Главный документ, принятый собором, назывался: «ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ОТНОШЕНИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ К ИНОСЛАВИЮ». В качестве приложений к данному документу можно назвать следующие: «История и характеристика богословских диалогов с инославием»; «Участие в международных христианских организациях и диалогах с т. н. " экуменическим движением" »; «Вопрос о границах Церкви в русском православном богословии».

Главным учебным пособием по изучаемому курсу является книга прот. Максима Козлова «Православие и западное христианство». Автор книги прот. Максим Козлов, рассказывая об этой книге, пишет, что она появилась как развитие учебных курсов его предшественников по кафедре Сравнительного богословия Московской духовной академии, профессора МДА Огицкого Д. П., и сотрудника Издательского отдела Троицкого Г. Ф.. Учебное пособие Д.П.Огицкого было использовано преимущественно в части, посвященной католичеству, лекции Г.Ф.Троицкого — протестантизму. В предлагаемом пособии рассматриваются догматические, канонические и церковно-практические особенности инославных вероисповеданий, отличающие их от Православия: римского католицизма, протестантизма и его основных ветвей (лютеранства, кальвинизма, англиканства), а также некоторых вероучительных течений, возникавших в странах Европы в эпоху Реформации Римско-католической Церкви (XVI в.) и более поздний исторический период. В пособии приведены сведения и об экуменическом движении. Данная книга выдержала несколько изданий и уже в 2009 г. вышла под названием «Западное христианство: взгляд с Востока». По сравнению с предыдущим изданием были существенно расширены и отчасти изменены разделы, касающиеся католической триадологии, мариологии и сотериологии. Заново написаны главы, посвященные католическому учению о таинствах. При сопоставлении с воззрениями православной Церкви официальная позиция римско-католической церкви представлена в соответствии с католическим катехизисом 1992 г. Значительно были расширены главы по истории первоначального протестантизма, заново написан раздел об экуменическом движении, добавлены необходимые для студентов приложения с официальными документами, касающимися взаимоотношений православной Церкви с инославными конфессиями.

Следующим учебным пособием по изучаемому курсу является книга священника Валентина Васечко «Сравнительное богословие» 2009 г. выпуска, которая является уже 2-м изданием данной книги. По сравнению с предыдущим пособием, данная книга достаточно компактна, что с одной стороны оказывается ее преимуществом т.к. она дает возможность ознакомиться со «Сравнительным богословием» за достаточно короткое время. С другой стороны, это является ее недостатком, т.к. для более глубокого понимания некоторых вопросов необходимо обращаться к первому учебному пособию. В книге удачно сочетается краткость и цельность представления материала, что так же есть ее несомненное достоинство.

Очень полезными при непосредственном контакте с инославными могут оказаться книги известного православного миссионера дьякона Андрея Кураева. У него имеется три книги: «Протестантам о Православии», «Наследие Христа», «Вызов экуменизма». Первые две книги посвящены полемике с протестантами, последняя, – полемике с католиками. Для дискуссий с протестантами наиболее полезна книга «Протестантам о Православии», где даются многочисленные аргументы в защиту православного вероучения и даже предлагается методика диспута с протестантами.

В практической работе можно так же использовать многочисленные книги, свидетельства бывших протестантов, которые перешли в Православие. Упомянем лишь некоторые из этих книг: Питер Гилквист «Возвращение домой» (от протестантизма к Православию); дьякон Джон Уайтфорд «Только одно Писание? »; Кобзарь С. «Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом» и др.

Неоценимую помощь в полемике с протестантами может так же оказать книга свящ. Вячеслава Рубского «ПРАВОСЛАВИЕ — ПРОТЕСТАНТИЗМ. Штрихи полемики».

Недавно была выпущена достаточно ценная «Хрестоматия по Сравнительному богословию», в которой очень много новых авторов и новых материалов по теме нашего предмета.

Чины приема из инославия.

Прежде всего, православное богословие утверждает, что полнота спасительной благодати Божией и бытия церковного пребывает только в пределах Вселенской Православной Церкви, которую образует семья Поместных Православных Церквей, сохранивших чистоту христианской веры неповрежденной.

С другой стороны, очевидно, что Православная Церковь также признает некое присутствие спасающего действия Божия не только в ограде церковной, но и вне ее. «Православная Церковь свидетельствует, что христианский мир, который находится вне ее ограды, не есть что-то с нею никак не сообщающееся…, что свет благодати, имеющий источником своим Церковь, неизреченно... простирается и за видимые ее пределы». Однако, хотя это спасающее действие благодати совершается вне видимых границ Церкви, но оно имеет ее своим источником. Говоря иначе, мы признаем, что спасение возможно вне Церкви только по причине того, что существует сама Церковь, ибо она есть единственный в мире источник Божией благодати, которая пребывает в ней в полноте и может спасительного изливаться вовне, спасение может совершаться вне пределов Православной Церкви, но оно не может совершаться вне ее спасительного бытия.

Наиболее болезненным и не лишенным внутренних противоречий остается, в этой связи, вопрос об отношении Православия к Римо-католической Церкви. Вероучительные заблуждения римо-католичества очевидны, причем некоторые из них, например, учение об исхождении Св. Духа, затрагивают догматические основы веры. Возникает закономерный вопрос: сохраняет ли истинную церковную природу исповедание, которое содержит ложные вероучения, ибо природа Церкви — Тела Христова не может быть ущербной или неполной. Исчерпывающий ответ на этот вопрос дать чрезвычайно сложно, но, тем не менее, Православная Церковь продолжает верить в то, что ложные воззрения Римо-католической Церкви не исказили окончательно ее церковную природу, в отличие от всех протестантских исповеданий.

Установленные Православной Церковью различные чины воссоединения инославных христиан с Православием отражают степень поврежденности церковной природы и ее вероучения в различных христианских исповеданиях. Еще в IV-V веках сложились три чина воссоединения с Православной Церковью, порядок которых затем был закреплен в правилах Вселенских и Поместных Соборов и в правилах святых отцов, в частности, в 95 правиле VI Вселенского Собора.

Через таинство крещения принимаются представители тех религиозных течений, которые отдаленно сохранили историческую и вероучительную связь с христианством, но существенно исказили основные истины христианской веры. Термин «христианское исповедание» или даже «христианская секта» не может быть с полным правом использован по отношению к ним, скорее, мы можем говорить о псевдохристианских течениях. Прежде всего, это те кто исказили учение о Святой Троице настолько, что они (как, скажем, «Свидетели Иеговы») отвергают триединство Божие, или те, кто совершенно исказили учение о лице Спасителя, или отвергают Его Божественность, или ложно учат о Его воплощении (как, например, представители «Белого братства» и «Богородичного центра»).

Через таинство миропомазания воссоединяются с Православной Церковью представители тех христианских исповеданий, в которых несмотря на существенное искажение церковного устроения, сохранились основы христианского сознания. Сохранилась вера в Троичного Бога, сохранился догмат Боговоплощения Господа Иисуса Христа, но не сохранилась полнота благодатного церковного бытия, видимым признаком которого служит апостолькое преемство священнослужителей. По древнему церковному правилу, запрещающему повторять таинство крещения, крещение этих исповеданий признается, поскольку нет сомнений в их поклонении истинному Богу. Переходящим же в Православие преподается миропомазание, потому что у них его либо вовсе нет, либо оно не имеет благодатной силы как совершенное не священником. Этим чином принимаются лютеране, кальвинисты и другие более или менее традиционные протестанты.

И, наконец, третьим чином — через таинство покаяния, или исповедания православной веры, воссоединяются с Православной Церковью переходящие из тех христианских исповеданий, которые кроме основ вероучения сохранили и основы церковного устроения, видимо выраженного в непрерывном апостольском преемстве священнослужения, но имеющие в своем богословии искажения догматического учения древней церкви. Как сказано об этом в Послании Святейшего Правительствующего Синода Русской Православной Церкви от 25 февраля 1903 г.: «Мы чтим апостольское преемство латинской иерархии и приходящих к нашей Церкви клириков их принимаем в сущем сане подобно тому, как принимаем армян, коптов, несториан и других, не утративших апостольского преемства».

Столь тщательно различая степень сохранившейся чистоты веры и церковной жизни в инославных исповеданиях, Православная Церковь вместе с тем хранит твердую уверенность в том, что полнота вероучительной истины и церковного бытия хранится лишь в семье Поместных Православных Церквей.

Данный документ представляет собой ряд важнейших экклезиологических положений, «принципов» православного вероучения как в отношении существа Церкви, так и природы ересей и схизм, а также задач Православия в отношении отделившихся от него сообществ.

Документ состоит из восьми частей. В первой части, «Единство Церкви и грех человеческих разделений», даются основополагающие экклезиологические положения. Документ начинается с утверждения о том, что Православная Церковь сознает себя Церковью в полном и абсолютном смысле слова, то есть, что Она есть истинная Церковь Христова, созданная Самим Господом и Спасителем нашим, Церковь утвержденная и исполняемая Духом Святым, Церковь, о которой Сам Спаситель сказал: «Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18). Она есть Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь, о которой говорится в Символе Веры: «Столп и утверждение истины» (1 Тим. 3, 15).

Далее раскрываются основания, аспекты и следствия этого единства, а также связь единства Церкви с другими ее свойствами, обозначенными в Символе Веры – святостью, соборностью и апостоличностью. Так говорится, что «Единство Церкви превыше всякого человеческого и земного единства, оно дано свыше как совершенный и божественный дар» (1.3). Единство Церкви преодолевает все барьеры и границы: расовые, языковые, социальные или какие-либо иные. (1.4). То есть, резюмируя, можно сказать, что в начале документа дается исчерпывающее самопонимание Православной Церкви как Церкви подлинной, Спасительной, Столпа и утверждения Истины, сообщества верных, к которому относятся все обетования Спасителя. Выражения «Церковь Христова», «Вселенская Церковь» и «Православная Церковь» в понимании данного документа тождественны. Это очень важно подчеркнуть, потому что среди критиков всяких контактов нашей Церкви с инославием бытует миф, что, дескать, идеологическим основанием таких контактов является экклезиологический релятивизм, то есть понимание Православной Церкви как «части целого», осколка, ветви более всеобъемлющей Церкви, чем она сама. Так вот, этот взгляд здесь совершенно опровергается.

Далее в первой главе говорится о том, что единство Церкви находится в неразрывной связи с таинством Евхаристии. Любой грех, говорится в документе, в той или иной мере удаляет от Церкви (1.10). Говорится о том, что Церковь знает немало примеров отпадения христиан от Церкви, но при этом, при их возвращении в Церковь, над ними не повторяется таинство Крещения. На протяжении веков заповедь Христа о единстве неоднократно нарушалась. В противоположность богозаповеданному кафолическому единомыслию и единодушию, в христианстве возникли разномыслия и разделения. Церковь всегда строго и принципиально относилась как к тем, кто выступал против чистоты спасительной веры, так и к тем, кто привносил в Церковь разделения и смуту. На протяжении христианской истории от единства с Православной Церковью отделялись не только индивидуальные христиане, но и целые христианские сообщества. Всякий раскол или схизма приводят к отпадению от полноты церковной. Разделение, даже если оно происходит по причинам не вероучительного характера, содержит в себе нарушение учения о Церкви и в конечном итоге приводит к искажениям в вере (1.14). Далее (1.15) приводится весьма важное утверждение о том, что Спасение может быть обретено лишь в Церкви Христовой, и, соответственно, всякое отпадение приводит к нарушению благодатной связи с Церковью.

Утверждение о том, что Православная Церковь есть истинная Церковь, в которой неповрежденно сохраняется изначальное Предание Церкви и полнота спасительной благодати Божией (1.18), не означает того, что Православие является неотъемлемой «национально-культурной принадлежностью» Восточной Церкви (1.19). Православие является святыней, которую надлежит свято хранить, оставаясь бдительными в отношении неправомыслия.

Несмотря на то, что христианские разделения не могли нарушить единство Церкви, сама историческая трагедия схизмы привела к тому, что разделившиеся христиане вместо того, чтобы быть примером единства в любви и братолюбии по образу Пресвятой Троицы, стали источником соблазна. Разделенность христиан явилась открытой и кровоточащей раной на Теле Христовом... стала серьезным препятствием в деле свидетельства миру о Христе (1.20).

Во второй главе документа «Стремление к восстановлению единства» говорится, что важнейшей целью отношений Православной Церкви с инославием должно быть восстановление богозаповеданного единства христиан (Ин. 17, 21). Это связано с тем, что единство является божественным замыслом, божественным императивом, ибо оно принадлежит к самой сути христианства (2.1).

Но не всякое единство – благо. Истинное единство возможно лишь в лоне Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Все иные «модели» единства, как утверждается в документе, представляются неприемлемыми (2.3).

Что здесь имеется в виду под неприемлемыми «моделями единства» (см. 2.4-2.10)? Например, тезис, по которому, несмотря на исторические разделения, принципиальное, глубинное единство христиан якобы нарушено не было и что Церковь должна пониматься совпадающей со всем «христианским миром». В этой модели повторяется возникшее в Реформации учение о «невидимой церкви». Говорится в документе и о неприемлемости «теории ветвей», утверждающей нормальность и даже провиденциальность существования христианства в виде отдельных «конфессий». Для православных неприемлемо утверждение о том, что христианские разделения являются неизбежным несовершенством христианской истории. Православная Церковь не может признавать никакого «равенства деноминаций». Неприемлемо предположение, что все разделения суть лишь трагические недоразумения, что несогласия кажутся непримиримыми только из-за недостатка любви друг к другу. Также неприемлемо предположение, что Православную Церковь отличают от инославия вопросы второстепенного характера, а не отсутствие единства в вопросах веры, церковного строя, принципов духовной жизни.

В «Основных принципах» подчеркивается, что разделение христианского мира есть разделение в самом опыте веры. Единство же сможет осуществиться только в тождестве благодатного опыта и жизни в Церкви, в полноте таинственной жизни в Духе Святом.

В третьей главе, «Православное свидетельство инославному миру», задача свидетельства обосновывается убеждением Православной Церкви в том, что она является Церковью истинной.

В четвертой главе, «Диалог с инославием», говорится о том, что на протяжении уже более чем двух веков основной формой православного свидетельства является диалог с инославием. Далее говорится о цели диалога – возвращении инославных к вероучению, устроению, нормам духовной жизни Церкви. Соответственно критерием успеха диалога является мера продвижения в этом направлении. Впрочем, говорится и о том, что это не простой путь и требует тщательной и кропотливой работы. Говорится и о возможных формах диалога.

Характерной особенностью проводимых Русской Православной Церковью диалогов с инославием является их богословский характер. Задача богословского диалога – объяснить инославным партнерам по диалогу экклезиологическое самопонимание Православной Церкви, основы ее вероучения, канонического строя и духовной традиции, рассеять недоумения и существующие стереотипы (4.2). В документе утверждается, что в рамках диалога недопустимы никакие догматические уступки и компромиссы в вере. Никакие документы и материалы богословских диалогов и переговоров не имеют обязательной силы для Православных Церквей до окончательного утверждения их всей Православной Полнотой (4.3).

В пятой главе документа «Многосторонние диалоги и участие в работе межхристианских организаций» формулируются критерии членства в международных христианских организациях. Русская Православная Церковь не может участвовать в христианских организациях, в которых: а) устав, правила или процедура требуют отказа от вероучения или традиций Православной Церкви, б) Православная Церковь не имеет возможности свидетельствовать о себе как о Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, в) способ принятия решений не учитывает экклезиологического самосознания Православной Церкви, г) правила и процедура предполагают обязательность «мнения большинства» (5.2).

Важным обстоятельством является то, что объем и мера участия Русской Православной Церкви в международных христианских организациях определяется Священноначалием, исходя из соображений церковной пользы (5.4).

В шестой главе документа «Отношения Русской Православной Церкви с инославием на ее канонической территории» описывается специфика отношений Русской Православной Церкви с инославием на ее канонической территории. Эта специфика обуславливается общностью задач в отстаивании христианских нравственных ценностей, служении общественному согласию, и в усилиях по прекращению прозелитизма на канонической территории Русской Православной Церкви, в трудах в области примирения и нравственного возрождения общества, защиты человеческой жизни и человеческого достоинства.

В этой же главе указывается на различие между инославными исповеданиями, признающими веру в Святую Троицу, Богочеловечество Иисуса Христа и сектами, которые отвергают основополагающие христианские догматы.

Седьмая глава документа – «Внутренние задачи в связи с диалогом с инославием» – формулирует внутренние задачи Русской Православной Церкви в связи с диалогом с инославием.

Здесь говорится о необходимости для православных быть достойными своего Свидетельства, о недопустимости оскорблений в адрес инославных.

Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 1997 г. принял определение по докладу Синодальной Богословской комиссии, в котором, в частности, предлагалось провести всеправославное обсуждение всего комплекса отношений с инославием. В результате этого решения по иницативе Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в 1998 г. было созвано Всеправославное Совещание в Салониках, на котором обсуждались проблемы, упомянутые в определении Архиерейского Собора Русской Православной Церкви.

В этом же пункте указывается на то, что Церковь осуждает тех, кто преднамеренно искажает задачи свидетельства Православной Церкви инославному миру и сознательно клевещет на Священноначалие Церкви, обвиняя его в «измене Православию». В отношении сеющих семена соблазна среди простых верующих должно применять канонические прещения. Но опасность для Церкви представляют и те, кто участвует в межхристианских контактах, выступая от лица Русской Православной Церкви без благословения церковной власти, а также и те, кто вносит соблазн в православную среду, вступая в канонически недопустимое сакраментальное общение с инославием.

 

Вопросы для повторения

1. Сформулируйте понятия: «инославный», «иноверный».

2. Назовите основные инославные исповедания.

3. Охарактеризуйте причины существования трех чинов приема из инославия.

4. Каким образом РПЦ позиционирует себя в документе «Основные принципы отношения РПЦ к инославию»?

5. Что говорит ПЦ в этом документе в отношении инославных?

6. В чем состоит важнейшая цель в общении Православной Церкви с инославием?

7. Какие модели, теории и практики единства неприемлемы для РПЦ?

8. При каких условиях возможно подлинное единство с инославными?

9. В чем состоит православное свидетельство инославному миру?

 

Существенный урон успешному и прогрессировавшему развитию диалога нанесло появление у лютеран практики рукоположения женщин в священный и епископский сан, чуждой традиции Церкви. Появляются тенденции рукоположения в священники и епископы открытых гомосексуалистов.

Вопросы для повторения

1. Каким образом РПЦ позиционирует себя в документе «Основные принципы отношения РПЦ к инославию»?

2. Что говорит ПЦ в этом документе в отношении инославных?

3. В чем состоит важнейшая цель в общении Православной Церкви с инославием?

4. Какие модели, теории и практики единства неприемлемы для РПЦ?

5. При каких условиях возможно подлинное единство с инославными?

6. Охарактеризуйте задачи диалога с инославными.

7. Назовите проблемы взаимодействия с дохалкидонскими церквями

8. Назовите проблемы взаимодействия с РКЦ

9. Назовите проблемы взаимодействия со старокатоликами

10. Назовите проблемы взаимодействия с англиканами

11. Назовите проблемы взаимодействия с лютеранами

 

Вариант архиепископа Никодима Милаша.

Главенствовавший в русском богословии в прошлом веке формально-канонический подход находился под определяющим влиянием католической мысли. В наиболее четкой форме он был сформулирован архиепископом Никодимом Милашем, выдающимся православным канонистом: «Руководствуясь в вопросе о крещении, совершенном в неправославном обществе, общими предписаниями соборов и отцев, принцип Православной Церкви можно начертать следующим образом: крещение, как установление Иисуса Христа, может совершаться только в Его Церкви и, следовательно, только в Церкви может быть правильно и спасительно; но если и другие христианские общества, находящиеся вне Православной Церкви, имеют сознательное намерение ввести новокрещенного в Христову Церковь, то есть имеют намерение сообщить ему через крещение божественную благодать для того, чтобы он силою Святого Духа сделался истинным членом тела Христова и возрожденным чадом Божьим, тогда и крещение, полученное в таком обществе, будет считаться настолько действительным, насколько оно совершено на основании веры в Святую Троицу, во имя Отца, и Сына, и Духа Святого, потому что, где с верою дано и принято такое крещение, там оно должно действовать благодатно и там не преминет явиться помощь Христова. Всякое общество, искажающее учение о Боге и не признающее троичности святых Лиц в Божестве, не может совершать правильного крещения, и крещение, совершенное в нем, не есть крещение, потому что подобное общество стоит вне христианства. В силу этого Православная Церковь признает действительным и спасительным крещение всякого христианского общества, находящегося вне ее ограды, будь оно еретическим или раскольническим, если это крещение совершено во имя Отца, и Сына, и Святого Духа ». Как видим, преосвященный Никодим разрешает противоречие двух приведенных им же тезисов: «Крещение, как установление Иисуса Христа, может совершаться только в Его Церкви», и в то же время «Православная Церковь признает действительным и спасительным крещение всякого христианского общества, находящегося вне ее ограды … если это крещение совершено во имя Отца, и Сына, и Святого Духа» с помощью католического принципа ex opere operate. Если подходить к делу формально, то вопрос о признании Церковью таинств будет выглядеть как вменение небывшего как бывшее, то есть, мыслиться в правовых категориях «законного» и «незаконного», либо магического ex opere operate, либо в категориях формы и содержания - «наполнения пустой формы благодатью». Этот подход грешит формализмом и рационализацией тайны Божественного снисхождения.

Вариант протопресвитера Николая Афанасьева.

Второй вариант был предложен протопресвитером Николаем Афанасьевым и сводится к тому, что противоречие канонической практики Православной Церкви, признающей Крещение, совершенное вне православной Церкви и фундаментального экклезиологического догмата о том, что таинства могут совершаться только в Церкви, может быть разрешено только в том смысле, что границы Церкви не ограничиваются каноническими границами Православной Церкви. То есть что схизматические и еретические сообщества, у которых признается крещение, также принадлежат Церкви (в силу совершенно верного утверждения св. Киприана, что таинства, совершаемые благодатию Духа Святого, могут совершаться только в Церкви, и если таинство признается, то немедленно признается, что оно совершено именно в Церкви). В случае же отождествления границ Церкви с каноническими границами Православной Церкви следует признать, что многовековая каноническая практика Православной Церкви находилась в вопиющем противоречии с догматическим учением о Церкви. Эта точка зрения, с небольшими вариациями, разделялась также прот. Сергием Булгаковым, проф. А. В. Карташовым, и рядом иных православных богословов.

Прот. Сергий Булгаков в силу тех же предпосылок полагал, что самое понятие ереси, как и раскола, существует только в пределах Церкви, а не вне ее, и оно означает ущербленность церковной жизни. Расколы лишь устраняют возможность прямого и непосредственного общения в таинствах, но не упраздняют их действенности, а, следовательно, и невидимого общения видимо разобщенных. Он полагал, что «разделившиеся части Церкви, по крайней мере, при наличии апостольского преемства, находятся в невидимом таинственном общении между собою чрез видимые, хотя и сделавшиеся взаимно недоступными таинства, совершаемые в пределах каждой из разделившихся Церквей... Совершившееся разделение не проходит до дна, оно ограничено и не разделяет Тела Христова, Церкви Его. Канонические и даже догматические повреждения в известных пределах, по свидетельству Церкви, не уничтожают действительности таинств... Церкви, сохраняющие священство, хотя и разобщены, но не разделены в жизни таинств. Иными словами, разделение Церкви не проходит до глубины, в своей таинственной жизни Церковь остается едина ». Отсюда прот. С. Булгаков делал весьма смелый вывод о том, что «путь к единению Востока и Запада лежит не чрез Флорентийскую унию и не чрез турниры богословов, но чрез единение пред алтарем».

Проф. А. В. Карташов полагал, что сама церковная история показывает, что расколы и даже ереси очень часто означали не «отпадение» какого-то сообщества от единства с Церковью, а именно разделение и последующее автономное существование одинаково благодатных церковных тел, в силу известных причин не находившихся в общении. Соответственно, наилучшим способом преодоления схизмы ему мыслилась не «уния», не присоединение отпавшей глаголемой «церкви» к Церкви истинной, а соединение «на равных», «церковный мир» - pax ecclesiastica. В качестве примера он приводил историю разделения восточной и западной церквей в арианскую эпоху. Арианство было внутренне преодолено восточной церковью, и лишь в 379 г. Рим признал православие восточных епископов, хотя многие из них получили рукоположение от ариан. Примирение церквей было формально засвидетельствовано и восточными, а затем торжественно утверждено на Втором Вселенском соборе 381 г. в Константинополе, несмотря на предшествовавшие этому взаимные отлучения Сердикского собора 343 г. Обе стороны отказались от взаимных подозрений в противоположных ересях. Восточные подписали вновь никейское «единосущие». Западные приняли восточную формулу «три ипостаси» и не отвергли арианских хиротоний восточных. Никому и в голову не приходила кощунственная мысль, что, например, литургии, совершавшиеся св. Василием Великим, формальным «омиусианином», т.е. для западных (в 360-х годах) «еретиком», были лжелитургиями.

А. В. Карташов приводит и ряд других исторических примеров, когда взаимные отлучения, анафематствования попросту забывались при восстановлении церковного мира и де-факто признавалось, что за все время схизмы разделившиеся церкви жили полнотой благодатной церковной жизни. Так было после разрыва антиохийской, с одной стороны, и александрийской и римской церквей, с другой, на III Вселенском соборе в Ефесе в 431 г. Когда в 433 г. состоялось примирение, молчаливо было признано, что все епископы (за исключением Нестория), взаимно отлученные от церкви за протекшие два года, не были объективно лишены благодати священства. С 484 по 519 г.г. длился тридцатипятилетний канонический разрыв Рима с Востоком из-за «энотикона» императора Зинона и константинопольского патриарха Акакия, делавших уступки монофизитам. VI Вселенский собор 680 г. положил конец сорокалетнему фактическому разрыву Римской и Константинопольской церквей. С 729 г. по 785 г. продолжался разрыв Рима и Византии, вызванный иконоборчеством. Все эти периоды еретичества и раскола также не аннулировали подлинности хиротоний и прочих таинств византийской церкви, признававшихся по восстановлении церковного мира. Прекращение общения и взаимные отлучения Предстоятелей Римской и Константинопольской церквей случались и после этого - при Патриархе Фотии, впервые заговорившем о догматических отступлениях Рима. Он был «лишен священства» Папой Николаем I и сам анафематствовал Николая. По восстановлении мира с Римской церковью эти деяния были попросту забыты, а затем Фотий вновь был анафематствован Римом, затем вновь последовало примирение...

Все эти исторические факты свидетельствуют по А.В. Карташову, что всякий раз разделившиеся церкви были в глубине, объективно частями единой кафолической церкви, единство которой, внутреннее и невидимое извне, допускает вовне, в исторической и практической видимости временные и, может быть, даже очень длительные, вековые разделения. Благодатно живые части церкви вновь внешне и видимо соединялись, очевидно, невидимо, за время их ссоры, не переставая быть соединенными в лоне Духа Святого. А.В. Карташов признает объективное значение канонического заклятия. Оно разделяет церкви практически. Субъективно для каждой стороны оно кажется абсолютным. Но опыты воссоединений, когда взаимно закрытая и заклятая святыня той или другой церкви опять становится взаимно действительной не только сейчас, но и в прошлом, за время разделения, непререкаемо по его мнению показывают, что абсолютности в границах, воздвигаемых канонами, нет, что и при канонически завершенном разделении церквей объективное единство может оставаться нетронутым. Оно лежит на глубине, недосягаемой для субъективно довлеющих практических, канонических разделений. Догматическим обоснованием для своего мнения А. В. Карташов считает учение о Богочеловеческой природе Церкви. Т. е. исторически преходящие разделения относятся им к человеческому несовершенству, а нерушимые основы церковного единства - к Божественной природе Церкви, к единой и неделимой Главе тела Церковного - ко Христу. Резюме мнения А.В. Карташова таково: «Анафемы и отлучения церквей таким образом не только формальны, но и мистически реальны. Однако их сила все-таки относительна. Она реальна для церквей, но не для Бога. Думать, что церковное «связание на небесах» есть связание Самого Христа и Духа Святого - значит впадать в невежество и тьму языческого магизма. «Дух дышет, где хочет», а не где мы хотим. Вселенская церковь, единая и неразделенная, незримая для нас, но зримая для очей Божиих, продолжает жить на всем земном шаре, во всем мире, бесконечно превышая условные границы наших вероисповедных разделений».

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: