Глава 874: Я хорошо помню те прекрасные пейзажи

Сюй Южун культивировала на другой стороне каменной стены. Она могла достичь критического момента, в который любое постороннее вмешательство может привести к невероятной опасности.

Так что Чэнь Чаншэн не мог ничего поделать, но и не мог уйти. Он тихо стоял перед каменной стеной в течение очень долгого времени.

В самом начале он оставался потому, что он испытывал тоску и несколько невероятно сложных эмоций, но позднее это было связано с плохим чувством.

В расчетах и выводах были Военный Советник Демонов Черная Роба, погибший Старейшина Небесных Тайн, его учитель Шан Синчжоу, а после них была Сюй Южун.

У Чэнь Чаншэна не было Пластины Звезды Судьбы, и он никогда не изучал, как рассчитывать и делать выводы, но он изучил Интеллектуальный Меч у Су Ли.

С определенной перспективы Интеллектуальный Меч был методом расчетов и выводов.

Он начал думать о прошлом, начиная с того дня, когда он получил то письмо в штабе Армии Горы Сун.

После этого были Город Ханьцю, Город Вэньшуй, а затем Город Фэнъян.

Что же случилось в Храме Южного Ручья? Пик Святой Девы все еще был мирным, как она и описывала в письмах.

Казалось, как будто ничего не произошло, но Сяо Чжан действительно не смог взойти на Пик Святой Девы.

Он все больше и больше чувствовал, что если она продолжит находиться в уединении в этой каменной стене, она столкнется с некоторыми проблемами.

Он не мог наблюдать за тем, как это происходит. Он должен был разобраться, откуда исходят эти проблемы, с которыми она столкнулась.

Проблема была не на ее стороне каменной стены, а на его стороне.

Ему только требовалось найти эту проблему и решить ее, чтобы устранить любую возможную угрозу Сюй Южун.

Какая же проблема могла повлиять на Сюй Южун на ее стороне стены?

Будь это Лук Тун, превращенный в плющ, или выдающиеся массивы на каменной стене, они убеждались в том, что она не будет ранена ничем из внешнего мира.

Чэнь Чаншэн отошел от каменной стены к краю скалы.

Река Тун текла через равнина к северу. Она казалась невероятно извилистой с его невероятно высокого расположения.

В свете заходящего солнца она выглядела, как золотая нить, наугад брошенная на стол девушкой после полудня вышивания.

Подобное описание появилось два года назад в письме, написанным ему Сюй Южун.

Серые камни у скалы тоже были упомянуты в ее письмах. Она любила сидеть там и рассматривать пейзажи.

Чэнь Чаншэн сидел на краю скалы и осматривал эти прекрасные зрелища.

Он очень хорошо запомнил эти прекрасные пейзажи.

.....

.....

Эти зрелища были очень прекрасными, и от них было сложно устать, но Чэнь Чаншэн только смотрел на них очень короткое время, после чего отвел взгляд.

Он вынул довольно древнюю книгу и начал читать.

В свой момент собранности он все еще не смог найти проблему, или даже зацепку, так что решил перестать искать. Он не сдался, но понимал принцип, что чем больше человек сосредотачивался на проблеме, тем проще было упустить какую-то деталь.

Он начал вспоминать все, произошедшее от штаба Армии Горы Сун, начиная с самых недавних событий. Он сначала вспомнил двух девушек Храма Южного Ручья, которых он встретил у горных врат.

Искусство Единства Меча Храма Южного Ручья, использованное теми двумя девушками, изначально смогло застать Танга Тридцать Шесть врасплох.

В то время он почувствовал, что их Искусство Единства Меча как-то отличалось от Искусства Единства Меча, которое он знал, что сбило его с толку.

Можно ли это отнести к тому, что беспокоило его?

Основанием Искусства Единства Меча был храмовой меч.

Старая книга, которую он читал, называлась ‘Гармоничное Исследование Храмового Меча’, и была написана женщиной-профессором Тринадцати Отделений Зеленого Сияния, которая тридцать лет обучалась в Храме Южного Ручья.

С определенной точки зрения эта госпожа Тринадцати Отделений Зеленого Сияния жила жизнью, похожей на жизнь Сюй Южун.

Это был первый раз, когда Чэнь Чаншэн формально исследовал Искусство Единства Меча, и чем больше он читал о нем, тем больше восхищения он испытывал. Это определенно был очень простой стиль меча, но у него были очень высокие требования к практикующему. Неудивительно, что на всем континенте только ученицы Храма Южного Ручья, которые были относительно отрезаны от мира и обладали ясными и яркими сердцами дао, могли культивировать этот стиль меча до вершин и в результате создать потрясший мир массив мечей Храма Южного Ручья.

Чэнь Чаншэн был публично признан гением меча, и если проигнорировать его возраст, его даже можно было назвать грандмастером меча.

Его знания и понимание меча росли с каждым днем, и в ответ он все больше и больше был одержим этим. Хотя он не мог сравниться с Су Ли и людьми Секты Меча Горы Ли, видя такой свежий стиль меча, как Искусство Единства Меча, он, естественно, был опьянен, постепенно забыв о течении времени.

Заходящее солнце сияло над Рекой Тун и над Пиком Святой Девы, становясь все более красным и теплым.

Чэнь Чаншэн уже читал третью книгу о храмовом мече и Искусстве Единства Меча.

Его левая рука держала книгу, пока указательный и средний пальцы его правой руки были вместе, имитируя меч и жестикулируя в воздухе.

Он сам не осознавал, что с его действиями невидимое намерение меча возникало у кончиков его пальцев, разрезая теплый свет и прохладные горные ветра на бесчисленные части.

На краю утеса пронеслось завывание ветра.

Дрейфующие облака рассеялись, а духовные звери в лесах убежали вдаль. Только те нефритовые птицы рядом наклонили головы, глядя на него с интересом.

Он грубо догадывался, о чем они думали: кто этот человек? Почему его действия были идентичными той фее?

В это мгновение в воздухе прозвучал ясный крик журавля.

Нефритовые птицы отправились в полет в поисках самых аппетитных грибов среди деревьев для обеда.

Духовные звери в лесу отступили еще дальше.

Все облака вдруг рассеялись.

Белый Журавль преодолел облака, сделал круг, приземляясь, а потом подошел к Чэнь Чаншэну.

Крик журавля пробудил Чэнь Чаншэна от его ступора, и он погладил стройную шею Белого Журавля.

Белый Журавль легонько клюнул его руку, а потом посмотрел на плато, окруженное облаками, издавая мягкий крик.

Чэнь Чаншэн понимал, что он пытался сказать ему о том, что внизу что-то происходило.

Учитывая прошедшее время, Танг Тридцать Шесть и другие уже должны были войти в Храм Южного Ручья. Действительно ли возникло недопонимание?

Он стоял, глядя на каменную стену в лучах заходящего солнца, и сказал: «Я вернусь сюда еще раз».

.....

.....

Когда Чэнь Чаншэн карабкался по скале, Танг Тридцать Шесть восхищался пейзажами горного пути.

Освободив двух учениц Храма Южного Ручья, он и Ху Тридцать Два начали медленно идти, ожидая, пока появится кто-то важный из Храма Южного Ручья.

Они ударили траву как раз для того, чтобы встревожить змею. Их прямолинейное вторжение горных врат было сделано для того, чтобы отвести внимание от Чэнь Чаншэна, так что они, естественно, не могли путешествовать тихо.

Он был в настроении и мог свободно путешествовать и восхищаться окружением, потому что думал, как и Чэнь Чаншэн. Даже если с Храмом Южного Ручья было какое-то недопонимание, это не было большой проблемой.

По мнению Танга Тридцать Шесть Сюй Южун была Святой Девой, так что Храм Южного Ручья принадлежал ей. Если было какое-то недопонимание, это было похоже на ссору парочки, и его было легко решить, так что не было необходимости особо об этом заботиться.

Пока они шли через бамбуковый лес, Танг Тридцать Шесть похвалил: «Превосходный вид».

Вдруг послышался непрекращающийся хруст.

Бамбук непрерывно покачивался, море пенилось бушующими волнами.

Разразилось ци меча, и бесчисленные тонкие бамбуковые листья зашелестели проливным дождем, падая на тело Танга Тридцать Шесть.

Ху Тридцать Два был на некотором расстоянии от бамбукового леса и умудрился избежать этого дождя листьев.

Танг Тридцать Шесть был покрыт бамбуковыми листьями и выглядел довольно жалко, но он так не думал. Наоборот, он гордо сказал: «Как элегантно».

Бамбуковые листья перестали падать, ци меча отступило, и около десяти девушек появилось на горном пути, не давая ему и Ху Тридцать Два отступить.

Две девушки горных врат были среди них.

Глава 875: Боевая Великая Тетя Храма Южного Ручья? *

«Старшая Сестра, это они! »

Две девушки посмотрели на Танга Тридцать Шесть и презрительно сказали: «Я не знаю, откуда пришли эти злодеи, что они настолько наглые, силой пройдя через горные врата! »

Танг Тридцать Шесть уставился на них. Среди этих девушек было несколько знакомых лиц, особенно та утонченная девушка, которая вела их.

«О, Е Сяолянь, это ты».

Он не ожидал так быстро встретить знакомую, и счастливо шагнул вперед.

Две девушки были ошеломлены и подсознательно спрятались за Е Сяолянь.

Е Сяолянь тоже не ожидала, что тот безумный паренек, о котором ей рассказали ее младшие сестры, посмевший силой преодолеть горные врата, окажется Тангом Тридцать Шесть.

Ученицей Храма Южного Ручья, с которой больше всего были знакомы люди Ортодоксальной Академии, была именно Е Сяолянь. Даже не упоминая их раннюю историю, две стороны взаимодействовали друг с другом в течение долгого времени в путешествии от Горы Хань к Ортодоксальной Академии.

Она удивленно спросила: «Как это можешь быть ты? »

Танг Тридцать Шесть не заметил странность в выражении ее лица. Улыбаясь, он вспомнил произошедшее ранее.

Пока он говорил, две девушки были все больше и больше сбиты с толку, думая, почему Старшая Сестра ни капли не злилась. Почему Старшая Сестра тоже улыбается?

Действительно ли Старшая Сестра знает этого безумного человека, и она даже в друзьях с ним?

Выслушав рассказ Танга Тридцать Шесть и сравнив его со словами ее двух младших сестер, Е Сяолянь поняла, что случилось. Она сказала Тангу Тридцать Шесть: «Разве они не задали тебе несколько вопросов? Зачем вы так их напугали? Разве вы не видели, что они молодые? »

Танг Тридцать Шесть очень искренне ответил: «Разве ты не знаешь, насколько мягкий у меня характер? »

Конечно же, это был сарказм. Все знали, каким человеком он был, особенно Е Сяолянь. Несколько лет назад, когда она была того же возраста, что и эти две младших сестры, когда этот негодяй жалел и щадил ее? Он действительно был бесстыжим.

Когда она думала о том, как он выругал ее до слез на Божественном Проспекте, она почувствовала себя немного униженной. Она уставилась на Танга Тридцать Шесть и плюнула.

Танг Тридцать Шесть, естественно, знал, почему она сделала это, и улыбнулся: «Что это за отношение? Ведь сегодня я - гость».

«Я определенно не помню, чтобы я приглашала тебя».

После этого бесцеремонного замечания Е Сяолянь перестала придавать ему внимание. Она повернулась к Ху Тридцать Два, ее улыбка исчезла, и она умиротворенно сказала: «Ученица третьего поколения Храма Южного Ручья, Е Сяолянь».

Ху Тридцать Два ответил: «Предыдущий Архиепископ Вэньшуя, Ху Тридцать Два».

Танг Тридцать Шесть в стороне подметил: «Это кардинал Ортодоксии, и он даже может войти в Зал Объявлений через несколько дней. Ты не должна пренебрегать манерами».

Эти слова одновременно поддразнили обоих.

Е Сяолянь сначала разозлилась, а потом была удивлена.

Как ученица Храма Южного Ручья, она, естественно, знала, что место Архиепископа Зала Объявлений пустовало уже три года. Если она правильно поняла Танга Тридцать Шесть, этот довольно обычно выглядящий индивид станет Префектом Ортодоксии через несколько дней? Но у Танга Тридцать Шесть не было отношений с важными фигурами Ортодоксии, так как они могли прибыть на Пик Святой Девы вместе? Может ли быть...

Она подумала о возможности и посмотрела на Танга Тридцать Шесть.

Танг Тридцать Шесть кивнул.

Глаза Е Сяолянь стали исключительно яркими. Она казалась очень счастливой, но ее настроение было немного более сложным, чем это.

Это была радость, некоторое облегчение после истощения себя в течение долгого времени, а также беспокойство и замешательство.

Вдруг на горном пути за ними послышался голос.

«Кто вы такие, что посмели вторгнуться на священную землю? »

Это был ледяной голос, но и голос с ощущением невероятного величия, как у какого-то высшего чиновника Имперского Двора, а также, как железные законы Зала Дрейфующих Облаков, голос, пронизанный аурой непоколебимой мощи.

Когда прозвучал этот голос, море бамбука снова забушевало, и выражение лица Е Сяолянь стало намного мрачнее.

На горном пути появилась даосская монахиня. Было трудно определить ее точный возраст, но судя по ее темпераменту, она, вероятно, была женщиной среднего возраста.

На ней была черная храмовая форма, а ее рукава дрейфовали на ветру, наполняя ее трансцендентной аурой. Однако, ее ровные брови давали ей невероятно собранное чувство.

За ней следовало несколько десятков учениц Храма Южного Ручья.

По прибытию этой даосской монахини в черном ученицы, прибывшие первыми, поспешно поклонились и сказали: «Боевая Великая Тетя».

Услышав это обращение, Танг Тридцать Шесть приподнял брови в удивлении.

В его впечатлениях Храм Южного Ручья должен был управляться ученицами второго поколения. Он никогда не слышал о старейшинах из предыдущих поколений.

Сюй Южун была ученицей второго поколения, тогда как Е Сяолянь считалась ученицей третьего поколения.

У этой даосской монахини в черном был такой высокий статус?

Он стряхнул бамбуковые листья, поправил одежду, и приготовился поприветствовать монахиню.

Даосская монахиня даже не взглянула на него, и тем более не дала ему шанса объяснить.

«Е Сяолянь, почему твоей меч не поднят? Ты планируешь впустить чужаков на гору? »

Даосская монахиня строго упрекнула Е Сяолянь.

Е Сяолянь была ошеломлена, услышав эти слова, и почувствовала себя опозоренной. Ее глаза немного покраснели и она подняла голову, намереваясь оспорить.

Лицо даосской монахини стало еще мрачнее, а ее голос - еще строже: «Ты не признаешь свою вину? »

«Ты достаточно сказала».

Танг Тридцать Шесть оттянул Е Сяолянь за себя и сказал: «Ты чувствуешь себя гордой, отчитывая свою ученицу перед чужаками? »

Когда он был недоволен, его не беспокоило, что его оппонент был какой-то старшей Боевой Великой Тетей Храма Южного Ручья.

Ху Тридцать Два увидел, что что-то не так, и поспешно шагнул вперед. Глядя на даосскую монахиню, он сказал: «Мы прислуживаем Его Святейшеству Попу без намерений вторгаться на гору. Я требую проницательной оценки госпожи».

Эти слова подтвердили предыдущие заключения Е Сяолянь. После мгновенного удивления ее глаза стали еще краснее, но не потому, что она чувствовала себя опозоренной, а потому что она была взволнована.

Те ученицы, которые были на Горе Хань и были знакомы с Ортодоксальной Академий, переглянулись и улыбнулись, выглядя очень счастливыми.

Внезапный кашель, наполненный чувством строгой власти, вмиг заставил эти улыбки исчезнуть.

«Вы говорите, что Его Святейшество Поп пришел в наш Храм Южного Ручья? »

Монахиня в черном одеянии холодно спросила пару: «Тогда где Его Святейшество? »

Ху Тридцать Два не знал, как ответить. Может ли быть, что Поп был обеспокоен тем, что Храм Южного Ручья мог быть во внутренней борьбе, и прокрался на Пик Святой Девы, не отправив сообщение?

Танг Тридцать Шесть был мастером решения таких неуклюжих ситуаций, как это, потому что характеристикой, необходимой для такой задачи, была очень толстая кожа.

«У Попа пылающее беспокойство в сердце, и он отправился вперед. Он уже должен быть на Пике Святой Девы. Если ты хочешь отдать ему дань уважения, тебе придется немного подождать».

Он указал на конец горного пути, когда говорил. Там была скала, а за скалой была прекрасная гора, окутанная облаками.

Даосская монахиня проигнорировала насмешливый тон в его словах. Она сказала, уставившись ему в глаза: «Не так просто вторгнуться на Пик Святой Девы».

Танг Тридцать Шесть почувствовал могущественное давление и выгнул брови: «Север и юг Ортодоксии исходят из того же источника. Даже если это печати Храма Южного Ручья, как они могли навредить Его Святейшеству Попу? Прошло так много времени, и все еще не было беспокойства; похоже, что Пик Святой Девы... сердечно встретил его».

Все услышали скрытый смысл в его словах.

Танг Тридцать Шесть просто не хотел проигрывать в манерах, но он не ожидал, что его предположения были настолько близки к истине.

Лицо даосской монахини стало еще холоднее: «Человек, входящий без спроса, - это вор, и когда это хозяин приветствовал вора в свой дом? »

Танг Тридцать Шесть поднял брови и спросил: «Эти слова - глубокое неуважение к Его Святейшеству. Ты все еще настаиваешь на действии? »

«Так как вы взошли на гору, не отправив заранее сообщение, вы не союзники, а вторгшиеся чужаки».

Даосская монахиня уставилась ему в глаза и невыразительно сказала: «Кто-нибудь, схватите этих двух».

На горном пути было около тридцати учениц Храма Южного Ручья, достаточно, чтобы сформировать массив мечей. Сяо Чжан и Лян Вансунь нашли бы сложным прорваться через такой массив мечей, и тем более Танг Тридцать Шесть.

Если эти ученицы начнут атаковать, у Танга Тридцать Шесть и Ху Тридцать Два не будет другого выбора, кроме как спуститься с горы.

Они не двигались, потому что и ученицы Храма Южного Ручья не шевелились.

Около десяти учениц, которые были в Ортодоксальной Академии, обменялись взглядами, у них были боязливые выражения лиц, запутанные мысли, и они не знали, что делать. Те ученицы, которые не были в Ортодоксальной Академии, подсознательно схватили мечи, но они вспомнили истории своих боевых сестер, и повернулись к Е Сяолянь, спрашивая глазами, что делать.

Горный путь был совершенно тихим.

_______________________________

* великая тетя - то же, что и двоюродная бабушка

⇐ Предыдущая31323334353637383940Следующая ⇒

Поделиться: